Мост

Сон пришел не будничным воспоминанием о прошедшем дне, а холодным, вывернутым наизнанку кошмаром, от которого Сергей проснулся в холодном поту. Он лежал, прижав ладонь к груди, слушая бешеный стук сердца и мерное посапывание жены рядом. За окном только-только светало.
Он видел мост. Не какой-то сказочный, а тот самый, старый, чугунный, через реку в их городе, по которому он ездил на работу каждый день последние пятнадцать лет. Во сне мужчина вел машину, дождь стучал по крыше, стеклоочистители метались в такт его тревоге. На мосту – пробка. Он нервно барабанил пальцами по рулю, поглядывая на часы: опаздывал на важную встречу. И вдруг – резкий толчок сзади. Его машину вытолкнуло вперед. Сергей поспешно вывернул руль, инстинктивно пытаясь избежать столкновения с перилами. Машину занесло. Он почувствовал, как колеса теряют сцепление с мокрым асфальтом, услышал визг тормозов и ощутил… невесомость. Машина слетела с моста. Падение было долгим, как будто оно давало возможность осознать, что это конец. Сергей не видел воды, только серое небо, стремительно теряющее свои очертания. И самое страшное – не подступающая смерть, а всепоглощающее чувство сожаления с примесью стыда. Стыда за то, что он не удержал руль. Сожаления за то, что оставит жену, дочь… и незаконченный проект в гараже – деревянный домик для будущих внуков, который он строил годами, откладывая «на потом».
Сергей встал с кровати так резко, что матрас пружинами взвизгнул. Жена крякнула и перевернулась на бок. Он зашел на кухню, дрожащими руками налил воды. Мужчина задумчиво посмотрел в окно. Этот сон был не просто кошмаром, который быстро терялся среди других неважных снов в паутине памяти. Каждая деталь – запах сырости в машине, скрип тормозов, текстура мокрого руля – была до ужаса реальной. И это чувство сожаления… Оно повисло на душе тяжелым грузом.
Сергей не поехал на работу. Впервые за пятнадцать лет. Позвонил, буркнул что-то про желудок. Жена, Вероника, уходя, обеспокоенно потрогала его лоб.
— Неважно выглядишь, поспи еще.
Мужчина кивнул, но лечь так и не смог. Сон не отпускал.
Сергей вышел на улицу. Просто так, без цели. Ноги сами понесли его к реке. К тому самому мосту. Утро было пасмурным, но дождь так и не начался. Мост стоял: обычный, серый, неуклюжий. Машины неслись по нему в привычном ритме. Сергей остановился на тротуаре, в том самом месте, где во сне его вынесло за перила. Он смотрел на воду внизу: темную, мутную. Никаких следов аварии, конечно же. Только мусор у берега и скучающий рыбак.
Но Сергея трясло. Он представил, как его машина падает. Как вода заполняет салон. Как Вероника получает звонок спасательной службы. И как его дочь, Саша, которую он вчера отчитал за плохую оценку, узнает об аварии… Чувство сожаления накатило с новой силой: жгучее, невыносимое. Не за воображаемую смерть. А за то, что сейчас его жизнь – это вечная спешка, раздражение, отложенные цели и стена непонимания с Сашей, которую он сам и возвел.
Мужчина просидел на скамейке у реки почти весь день. Смотрел на мост, на воду, на людей. На обычную жизнь, которая чуть не оборвалась в его сне. Он знал,  что сон – это не предсказание. Это зеркало. Зеркало, в котором отразились его тревоги, страх не успеть, не состояться, не сказать главного. В голове Сергея промелькнула мысль: а что, если однажды он действительно сорвется с моста. Но не с этого, старого, чугунного, а с моста рутины и усталости, который он сам и возвел.
Вечером Сергей не пошел смотреть телевизор, как делал это обычно. Взял ключи и направился в захламленный гараж. В углу, под брезентом, стоял каркас того самого домика. Пыльный, заброшенный. Мужчина сдернул брезент. Запахло затхлой древесиной. Он взял рубанок, который не держал в руках года два. Первые движения были неуклюжими. Стружка летела клочьями. Но постепенно руки вспомнили. Ритм работы успокаивал. Сергей строгал доску за доской, не думая о совершенстве, просто делал.
Вероника заглянула в гараж, увидела мужа за работой, в облаке стружек.
— Что случилось? — удивленно подняла брови. — Я думала ты бросил эту затею с домиком.
Сергей остановился, вытер рукавом пот со лба.
— Приснилось, — хрипло сказал он. — Приснилось, что я его наконец достроил.
Он посмотрел на жену. В ее глазах читалось удивление, капелька тревоги, но и что-то теплое, давно забытое.
— Достроишь, достроишь, — прошептала она, погладив мужа по запыленной спине. — Ужин на столе. И… позвони Саше. Она хотела что-то спросить.
Сергей отложил рубанок, подошел к раковине в углу гаража, умылся. Холодная вода смыла часть стружек и часть тяжести. Мужчина посмотрел на недостроенный домик. Просто каркас. Но теперь в нем явно чувствовался потенциал.
Он достал телефон, нашел номер дочери. Палец замер над кнопкой вызова. В горле опять встал комок, но уже не от сожаления, а от чего-то другого. От нестерпимого желания услышать ее голос. Сейчас. Пока еще не поздно.
Сергей нажал «Вызов», поднес телефон к уху и затаил дыхание. За окном гаража горели фонари, освещая  улицу. Обычный вечер. А мост, тот самый, серый и прочный, был где-то там, в темноте, по-прежнему неся поток машин. Но Сергей больше не боялся упасть. Он стоял на твердой земле и слушал гудки в трубке, готовый сказать первое, что придет в голову.
Сон остался с ним. Не как кошмар, а как необходимый  толчок, отрезвляющий холодный душ. Он не изменил реальность волшебным образом. Он просто заставил Сергея увидеть ее. И сделать первый, маленький шаг в сторону от края.