07. Цепные псы самодержавия и гидра Революции

    Вечерело, заходящее солнце позолотило крыши старинных парижских особняков квартала Сен-Жермен.

    Этьен Домманже,  брюнет сорока с лишним летом одиноко сидел за столиком уличного кафе и мерил хмурыми взглядами проезжающие экипажи, нарядно одетых кавалеров и их спутниц... Бутылка бордо, стоящая перед ним и тарелка салата были уже наполовину пусты.

    Какой сейчас год? Неужели август 1795-го? Подумалось вдруг с мрачной насмешкой, сменившейся тоской и болью. А была ли Революция?! С какой беспредельной наглостью и цинизмом захватившие власть нувориши, укрывшись при этом знаменем Республики возрождают нравы знати времен королей...

   Ультра-правые депутаты Конвента и крупные чиновники скупают особняки казненных или эмигрировавших аристократов, не стесняясь перенимают их манеры и привычки, устраивают балы и банкеты...

   А в это время в рабочих кварталах царит голод и высокая смертность... Что же народ?! Где те грозные санкюлоты ...выступлений которых смертельно боялись не только дворяне-роялисты, но и депутаты из ультра-правых еще год-полтора назад...

  Люди устали, многие угнетены морально репрессиями апреля-мая, последовавшими за подавлением восстания рабочих в Париже, им чужда и враждебна новая власть, эти дельцы и нувориши, ради ИХ интересов они не желают трудиться и умирать...

  Но в этот раз ультра-правые Конвента перешли роковую черту, среди них есть скрытые роялисты и враги Республики...Скоро всё закончится политическим взрывом... очень скоро...

   Мысли Домманже прервал стук копыт, карета, чуть покачиваясь на неровностях мостовой остановилась неподалеку, около входа в особняк бывшего герцога де Безанваль.

   Из экипажа вышел богато одетый молодой мюскаден, надменный кривляка, в сопровождении молодой дамы.  Как же нелепы  костюмы "золотой молодежи", губы Этьена пренебрежительно дернулись, сколько претензий на аристократизм...

   Что касается его спутницы... рассмотрев ее Домманже замер. ОНА... Луиза д,Аркур... Сердце больно стукнуло, чувство острой обиды принуждало демонстративно отвернуться, но он не мог отвести от нее глаз.

  Девушка тоже обратила внимание на Домманже, но даже не кивнула ему, а с отсутствующим видом проследовала за своим спутником.

  Год с небольшим назад, вполне благосклонно она принимала его ухаживания, приглашала в дом, давала ему надежду, но теперь Домманже понимал, что просто был нужен ей, чтобы обезопасить отца коммерсанта от цепкого интереса Общественной Безопасности к его финансовой деятельности.

   А теперь... когда власть сменилась... после Термидора... зачем он ей теперь. Среди ее друзей теперь мюскадены, "золотая молодежь".  Папаша нашел покровительство у самого Барраса с Тальеном...В подругах у нее Тереза Кабаррюс и креолка с Мартиники... как ее... вдова генерала Богарнэ...

   А как  Луиза д, Аркур буквально отказала ему от дома...сердце сжалось от обиды и унижения при одном воспоминании...
- Вам не стоит больше приходить сюда, Этьен. Раньше нам было интересно вместе, а теперь всё изменилось. Мы очень разные, у нас нет ничего общего...

   Рука снова потянулась к стакану.
- Чего мы тут пьем в одиночку, этот дурной тон... а как же я, приятель? Или поминаешь кого? - вздрогнув от неожиданности, Домманже поднял глаза на стоящего перед ним человека...
    А... бывший агент Комитета Общественной Безопасности Габриэль Сенар.

- Поминаю...- мрачно отозвался Этьен - свою несложившуюся личную жизнь и... нашу Революцию...

   Гражданин Сенар плюхнулся напротив, и с минуту помолчал, выложив руки на стол:
- Ну, в личную жизнь твою я не лезу... а вот Революцию поминать еще рано, брат... Якобинцы... люди Бабёфа... мы с тобой, наконец, пока еще не призраки... и пусть "господа-граждане" поберегутся... Всё решится в течение пары-тройки месяцев...