Вишня - символ непорочности

С приходом христианства на Руси стали возникать монастыри. В них жили монахи. Они несли верную службу Господу и своему народу: принимали участие во всех государственных делах, опекали и защищали нищих и больных, давали кров бездомным. Игумены монастырей пользовались большим уважением как со стороны князей, богатой знати, так и простого народа.
Время преподобного Сергия, игумена Радонежского (1314-1392 гг.) и его учеников - самая яркая пора в истории монашества на Руси. Преподобный Сергий Радонежский стал для Русской земли уникальным нравственным примером высокого служения народу и православному государству.
Много монахов приезжали на Русь из Греции и Византии, жили в монастырях. Они учили всех желающих Божьему закону и грамоте.
И еще одну своеобразную роль суждено было играть приезжим монахам. Они привозили косточки вишни и сажали их вокруг монастырей. Так на Руси появились эти удивительно полезные и вкусные ягоды. Сейчас невозможно представить ни одно строение на селе или в маленьком городе, садовый участок или дачу без красавицы вишни. Само это дерево считается символом девичей непорочности и красоты.
Вот одну печальную историю, почему цветущая вишня считалась символом невесты, хочется мне рассказать.
Итак, вернемся к временам Сергия Радонежского.
...В одном из городов нынешнего Золотого кольца находился женский монастырь, а рядом с ним стоял богатый купеческий двор. Купец был добродушным человеком, а вот купчиха - злой и жадной. В семье купца подрастали малые детки. За ними присматривала девочка по имени Марфа. Она была из многодетной бедной семьи. Ее отец целыми днями батрачил - служил богатому купцу. Братья и сестры Марфы не-редко голодали и многие умерли в раннем возрасте.
Марфе исполнилось четырнадцать лет. Она очень отличалась от своих сверстников: и умом, и ловкостью, и особенно необычной красотой. Сине-голубые глаза ее отражали чистоту безоблачного неба, русые вьющиеся волосы до плеч сверкали в лучах солнца, как золотые паутинки. Чисто-белое личико сияло, как первый выпавший снег. Тон-кий стан, хрупкие руки и стройные ножки придавали ей еще больше красоты. На нее уже стали заглядываться парни. Помощник купца по имени Фрол крепко полюбил ее. И он намеревался жениться на ней и ждал, чтобы любимая повзрослела. Марфа тоже полюбила юношу.
Она целыми днями нянчила малых детей купчихи, а к вечеру, тайком спрятав какой-нибудь маленький кусочек сахара или ломтик не съеденного купеческими детьми печатного пряничка в рукав платья, еле-еле шла в свой дом, который стоял рядом с женским монастырем. Да и Фрол часто угощал ее. Мама девушки делила эти лакомства между детьми по крупиночке и велела дочери быть осторожнее. Ведь купчиха отличалась резким нравом.
Время шло. Вот однажды, весной, когда зацвели вишни в монастырях и во дворах богатых горожан, в солнечный теплый день у купца остановился богатый восточный купец, который привез много заморского товару. Фролу очень понравился белый натуральный шелк, ожерелье и бусы из натурального перламутрового камня. Юноша купил все это. Ведь он копил деньги, чтобы жениться на своей красавице. Да и купец уступил парню эти товары за полцены.
Фрол с благословенья родителей и хозяина стал готовиться к пред-стоящей свадьбе. За один день сшили Марфе платье. Восточный гость не спешил и решил остаться еще на несколько дней.
Накануне свадьбы Марфа, как обычно после трудового тяжелого дня, спрятав в рукав платья кусочек восточной халвы, которой угостил ее Фрол, собиралась уходить домой. Восточный гость хотел посмотреть на невесту Фрола. Вот Марфу повели в гостиную, где заморский гость и хозяин пили вино, закусывая халвой. Марфа покраснела. Она казалась еще прекраснее от девичьего стыда. Две роскошные, как колосья пшеницы, косы спадали с ее плеч. Восточный барин, солидного возраста, с черной бородой, был вне себя, увидев эту неземную красоту. Рядом стоял Фрол, молодой счастливый жених. Толстая и довольная купчиха со своими малыми детками и прислугой тоже присутствовала на этих смотринах.

Вдруг халва из рукава платья красавицы упала на пол. Раздался всеобщий смех. Девушка от позора и стыда готова была умереть. Купчиха пришла в ярость. Но муж знаком дал понять жене, чтобы угомонилась перед гостем.
Марфу домой не отпустили. Ей дали примерить свадебное платье, сшитое из парчи, и фату, надели бусы и велели еще раз предстать перед заморским гостем. Ничего не понимая, Марфа в подвенечном платье, как сошедший с небес ангел, опять стояла перед купцом. Тот был в неистовом восторге от увиденного.
Хозяин и отец Марфы о чем то перешептывались. Грязная сделка между купцом и восточным гостем вот-вот должна была состояться. Фрол спал в соседней комнате и ему снился сон. Будто ангелы прилетели с небес, дружно взяли любимую в белом одеянии с распушенными золотыми волосами и унесли в небеса.
-Доченька, ты поедешь с этим господином туда, где теплое  солнце светит круглый год, где будешь есть все, что угодно. Будешь для него госпожой,- произнес отец, слегка волнуясь. 
Марфа все поняла:
- Можно, я немного погуляю во дворе, а потом уеду с ним?..
- Да-да, милая, иди подыши свежим воздухом.
- Может, я пойду с ней, а то она непредсказуемая! - вмешалась купчиха.
- Нет, оставь ее одну. Она поняла, в чем дело, - ответил купец.
Марфа побежала во двор, тихо открыла калитку, бросилась к женскому монастырю и стала просить, чтобы ее защитили. Монахини спрятали ее.
.. .Утром вокруг монастыря собрались слуги купца во главе с купчихой и требовали выдачи беглянки.
Только не смогли этого сделать монахини: они нашли девушку бездыханной, она не смогла пережить того, что случилось...
Ее похоронили прямо во дворе монастыря в подвенечном платье.
На ее могиле посадили вишню. Через несколько лет она зацвела. Но никто не ел плоды с этого дерева. Они доставались стае птиц.
Птицы разносили косточки по всем окрестностям. Появлялись из земли молодые ростки вишни. Люди выкапывали и сажали у себя в садах. Прошло сто лет, и в каждом саду или во дворе росли вишневые деревца.
А Фрол пошел монахом в монастырь, научился грамоте. И сам стал учить детей письму, счету и Божьему закону. А по ночам молился за Марфу, которая стала невинной жертвой жестоких нравов того времени.