Горшечник. Союз

— Я никому ничего не должен: спасать, догонять, благотворить... По отношению ко мне — также.

Когда понимаешь — наступает тишина. Твой мир транслирует только то, с чем соприкасаешься, что способен воспринять и изменить. Иное — лишь призраки прошлого или будущего.

Никто не в состоянии поделиться с кем-либо собой, если только этот кто-то не подойдёт так близко, что оба, как химеры, станут способны воспринять друг друга. Удел избранных. Иным — парадоксально и невыносимо.

Такая близость лишает самого дорогого — свободы. Лишь единицы платят эту цену — и получают, навсегда измененных, себя. Их союз — дитя промысла и произволения.

Только погружаясь в приглушённый свет и тишину одиночества, звёздное небо, после погасших костров и факелов чужих мнений, явит потаённую красоту твоих созвездий. И таких же, как ты...

Потому... — Он не договорил. Коротко взглянул на гостей и добавил: — Кто откроет — войду; кто постучит — открою...

Толя почувствовал, как Тая отпрянула от огня, и её лицо сделалось почти неразличимым в темноте хижины.