Дивидуум Гусев Глава 13

                ПТИЧИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

        У меня нет привычки узнавать, кто заглянул на мой страничку в соцсетях. Если  чем-то интересен этим людям или  были  раньше знакомы, то они, как правило, не ленятся оставить хотя бы пару строк с дружеским приветом.  Но на этот раз имя и фамилию  гостьи я знал со школьных лет. В эту девочку  я тогда был влюблен. 

    Был влюблен в нее и Толик Юрин, мой друг,  одноклассник, капитан  школьной команды КВН.  Она считалась  лучшей в городе. Правда, в нем  было всего  три школы, столько же колодцев, о которых потом сочинили известный хит «Учкудук, три колодца…». Их, правда,  уже давно не нет - на этом месте добывают золото и уран.  Но я отвлекся.

    Лена тоже была кавээнщицей. Толик посвящал ей стихи. Один даже прочитал мне. «Нет, я не должен, я не смею, нести упреков вам гряду…» Что было дальше, я уже не помню. Мне они напомнили начало стихотворения Пушкина, которое  очень нравилось: «Нет, нет, не должен, я не смею, не могу, волнениям любви  безумно предаваться…» . Естественно, я ему об этом сказал. А заодно  про непонятную гряду – зачем  и как именно ею  можно упрекать  девушку? Больше мне он стихи не показывал и не читал. Но поскольку мы жили в соседних домах, то из школы или  после ежевечерних прогулок «по Бродвею», так это тогда называлось, шли домой вместе и о чем-то только не говорили. Толик после школы  хотел  поехать учиться на актера. Данные у него для этого были. Он был лидером  созданной им  рок-группы, которая играла у нас на школьных вечерах. Главным героем он был  и во всех сценках, которые мы ставили  при игре в КВН.
 
     -Хочу поступать в школу-студию МХАТ,  -делился он со мной. – Или в «Щепку» при Малом театре.  Очень сложно выбрать, никак не пойму, какая из них мне ближе.

     Я с завистью смотрел на  него – будущий актер, может быт, когда-нибудь на сцене  театра его увижу. К тому же, судя по его рассказам, Ленка была к нему благосклонна. Сама лезла к нему целоваться. Мне оставалось лишь писать очень грустные стихи, которые, в отличие от него, я так и не решился ей показать.

      Толик поступал в  Ленинграде в институт сценических искусств, который закончил Аркадий Райкин.  О неудаче рассказывал нехотя, больше о том, какие  рок-группы смог услышать в Питере. Вскоре его забрали в армию.  Увиделись мы с ним лишь через десять лет, когда я  уже работал в газете и  был в командировке  в том же городе, куда он переехал.  Он был женат, но бездетным.  Не сложилось и с актерством. Ленка, по слухам, поступила на биофак МГУ.

                РАССКАЗ ЛЕНЫ

      - Нет, нет, Толик мне никогда не нравился, - ответила она, когда я напомнил ей о нашей с ним влюбленности в нее. Да, он был интересным, но пресноватым. А влюблена я была в нашего историка Валерия Кузьмича. Мне даже казалось, что он это замечает. Все остальное тогда для меня не существовало.  И от этого делала всякие глупости. Рисовала, например, его портрет на доске перед уроком.   Он это замечал, улыбался и ничего не говорил. Приходилось самой потом его стирать. Зато он всегда меня вызывал к доске, когда класс заходил в тупик от его вопросов.

       Мы с ним встретились около МГУ, когда он выходил из автобуса, а я в него входила. Мимолетная встреча - удивление на лице, двери закрылись.... Мы остались , поговорили. Он тогда учился в аспирантуре. Потом я его встретила с очень симпатичной девушкой.  Прошла мимо и не поздоровалась.  Потом были мимолетные встречи,  он  поначалу здоровался, а потом перестал на меня  обращать внимание. Наверное, забыл кто я такая.  Или не хотел вспоминать.

      Ты спрашиваешь, почему я стала биологом? Я им не стала. Я им родилась. Когда я вижу своих котов, их грацию, их движения, я вижу в них Творца. И редко когда  вижу это в людях.  И если бы ты видел деление клетки под микроскопом,  тоже это понял. Еак устроен мир природы.  А рядом наш для сравнения.

      Вот вчера я  кошку взяла. Пятую. Назвала Матрёшкой. Повезла в клинику. А у нее кошачий спид! Это не лечится. Но и не заразно. Каждый день разные эмоции. Она косоглазая, тощая, орет все время. Гадит. Но уже никуда не денешься. Мы в ответе за тех… Мне ее просто навязали, давили на жалость.  Пакостная она, конечно, но что делать. Коты ее брезгливо презирают. Только мой слепошарик ее жалеет. Не было у бабы забот. Теперь есть. Она же не виновата, что так ее мама родила.  Понятно объяснила, почему пошла в биологи?

     Помнишь,  в  советском обиходе было слово блат. Когда нельзя, но нужно, тогда он и помогал.  Я поступила в МГУ на биофак  без этого –  золотая медалистка.  На нашем курсе были в  основном    дети или внуки, как сейчас называют, элиты.  Коля Формозов, сын академика Формозова, очень достойного человека и зоогеографа. Ирочка Беме, дочь профессора Беме, орнитолога с мировым именем.  Лена Гуртовая, дочь нашего... Но это не важно.  Точно  не помню, как прошла собеседование и почему попала на эту весьма престижную кафедру

        Сравнительную анатомию у нас вели Гуртовой и Феликс Янович Дзержинский, внук. Реально достойный и грамотный препод.  И вот  сдаю ему мой препарат нервной системы акулы. На духу - никогда не пользовалась чужими препаратами, все препарировала сама. Хотя нервную систему терпеть не могла. Этих нервов и их отростков тьмы и тьмы. Чуть не так заденешь - и капец котенку. А он - вы препарировали правую сторону акулы, а нарисовали левую. Смотрю - точно! Но это же Моя акула! Лепечу чего-то. А у него на лице такое презрение, хоть вешайся.  Ушла в депрессии. Хотя точно знаю, что и акула моя, и рисунок мой!

     Открываю тетрадь с  лекции Гуртового. Он нам все на доске показывал и рисовал, что мы должны отпрепарировать.  Но  на всякий случай всех напрягаю – покажите, может, я что-то перепутала. Народ выкладывает свои тетради. И все в шоке! У всех акулы вправо, а моя влево. И все рисовали с одной доски и на одной лекции.

     Я хватаю это все и несу Дзержинскому. А он так на меня опять брезгливо - и что? Я ему объясняю, что я - переученная левша. И когда не задумываюсь, рисую зеркально. Поэтому - препарат мой. Я никогда ни у кого не перерисовывала. Он - сделаете новый препарат и придете на пересдачу

     Сделала. Пришла. Даже не смотрел и не спрашивал. Небрежно зачет поставил. Давно было, а вот осталось  камнем в душе, даже не знаю как назвать это чувство. Обвинение в воровстве? Но не снято, а снисходительно закрыто. Я и сейчас иногда затрудняюсь: влево - вправо. Могу обеими руками одновременно писать двумя кисточками.  Если мысли далеко. Я амбидекстер.

       И еще. На эмбриологии. Делаем препараты на микротоме. Развитие эмбриона. Не помню, чей  он был. Заливаю, фиксирую, смотрю в бинокуляр, рисую. И как по голове! Этого не может быть!!!! Само по себе, без плана и схемы! И бум - это Бог! Нужно просто видеть это совершенство!

      Ну снежинки - понятно, там всего-то два атома. И совершенство! А когда ты видишь все стадии развития жизни из двух клеток - это и восторг, и восхищение. Я даже слова не подберу для этого чувства. Преклонение, может быть.

       А с Дзержинским нас еще раз практика свела в  Звенигороде.  Полевая фотосьемка и все такое. А  он птичек по голосам учил  определять. Народ в основном на шашлыки по ночам, песни под гитару  у костра. Утром никакущие.  А мне интересно было слушать птичьи песенки. Сначала он, как всегда, над моими  замечаниями потешался. А потом как-то прислушиваться стал. Я ему рассказывала, кто как поёт. Мухоловка как целый оркестр, только дирижера не  слушает.  Ну и про других птичек в том же духе. Он  был прямо в восторге! Замучил – а что ты про эту трель скажешь, а про другую…. А потом выпустил шикарный справочник,  в том числе и с моими комментариями.  Без упоминания, разумеется, соавторства. Я случайно это от Коли Формозова узнала.

    Мне не жаль и не обидно, что не упомянул. Главное,  что это кому-то поможет. Справочник разошелся по своим, мне не досталось. Не нравилась я ему активно. А все из-за моих ногтей. Я их в зеленый цвет покрасила. Он их как увидел, прямо шарахнулся, как током его ударило. Может, у него это какие-то личные воспоминания вызвало?  Он не был подлым. Видимо, что-то в жизни было не так. У него такой шрам был на лбу. Даже не шрам, а как будто пуля застряла. Сложная операция была, рак головного мозга.

      А еще у нас был слепой преподаватель. По марксизм-ленинизму. Старенький. Знаешь, это не мой предмет. Но на экзамен без шпор все шли. Стыдно было списывать. Как у ребенка конфету отнять. А жена, которая не отходила от него, нам факультативно читала про Сальвадора Дали. Это была феерия!
 
    Упомяну и про войну профессоров - Беклемишева  со Свешниковым!  Свешников огромный, громогласный, шикарный. Я как-то в один лифт с ним попала. Я зашла, а он следом. Занял все пространство, а я как мышка в уголочке. Думаю, он даже меня не заметил.  А Беклемишев - истинный интеллигент, среднего роста, красавец в чеховском стиле.  А разошлись они на почве происхождения позвоночных.

    У Свешникова из-за этого  была личная цель - не дать Беклемишеву защитить докторскую. Я на защите была. Стыдное зрелище! Огромный авторитет и громадный мужик слюной брызгал на нормального мужчину только ради своих амбиций.  Но это наука. В ней всякое бывает.

   А я не только училась, подрабатывал на трех роботах - дворником, почтальоном и уборщицей.   Плюс 30 рублей стипендии  и я большую часть заработанного  тратила на билеты в театры.  Зато с такими классными ребятами знакомилась в ночных очередях за билетами! Мы потом друг за друга дежурили, общались, песни пели. Классное время было.

     А потом была наука. 20 лет отработала в закрытом НИИ,  писала кандидатскую, но большую часть материала  шеф забрал для своей докторской. Это в порядке вещей в науке.  А собственную докторскую мне   решила  защитить уже не в своем институте, а в Москве.   Тут же начались претензии опять же со стороны супер закрытого НИИ, почему работа открытая, хотя сами же дали мне направление на защиту. Назло им. И запал кончился. 

       Ушла в бизнес, разработала кучу препаратов для животных, на которых  наша семейная фирма обрела имя и известность.  Меня знал тогда весь зообизнес. Я была  даже одно время советником Госдумы по ней.  Жила тогда в Протвино, приходилось иногда возвращаться ночью.  Сама за рулем. Однажды улетела в кювет.  Темнота.  Еле выкарабкалась. Наезжали  и на нашу фирму, пытались отжать бизнес.  Однажды ввалились люди с автматами, всех поставили к стенке.  И обыск.  Был какой-то канал телевизионный,  хабалистая тетка суетилась с микрофоном.  Я отвернулась от камеры, пошла в свой кабинет со следаком.  Пока   он допрашивал, пришел второй. Поднял трубку, звонит кому-то и, не стесняясь меня, матом – какого черта вы сюда нас послали, здесь все чисто.

     После этого я  начала отходить от дел в нашей фирме,  купила дом в Греции. Рядом с морем.   У  меня и моих детей вид на жительство.   Ждем гражданства. Мои  предки жили здесь. Так что  позвал голос крови. Отдыхать я не умею, поэтому на склоне лет занялась живописью. Но  не совсем ушла и из науки.

     Самое забавное, что я рисовать  раньше не умела.  Могла лишь изобразить  что-то  типа ромашки, а лягушку уже никто не узнавал. Поначалу  брала уроки живописи.  Копировала картины.  А потом  уже по уши влезла, ко мне  во сне стали приходить названия картин, которые хочу нарисовать.  Начинаю их видеть,   набрасываю мелом на холст.  Бывает иногда, что  все меняется.  Акценты смещаются. Но больше  всего волнуют  свет и цвет. А форма важна, конечно.  А вот носы не умею рисовать, они для меня всегда загадка – как изобразить. С трудом великим удается.

   Мои картины  стали покупать. Если  понимаю, что человеку нравится какая-то, но у него нет таких денег - я просто дарю. Мне это приятно.

     А есть работы, которые я уже закончила, но так и не поняла, что это было. Одно точно знаю, что начну новую работу, если просыпаюсь в полном не адеквате. Голова уходит, ноги не слушаются. Есть только один выход - к холсту  и до изнеможения.  Иногда полдня за мольбертом простаиваю. А уже потом начинаю понимать, что это было. Что на холст нанесла. Однажды некая дама себя узнала на моей картине. Но я не ее писала.  Даже испугалась, когда ее лицо увидела – та c таким волнением  себя узнавала...

      Ты спрашивал: почему я дома всегда одна? Ну, не со всем одна, со своими кошками и собаками.  Их  покормить надо, поласкать, поговорить с ними. И с картинами тоже.  Дети и внуки только на выходные приезжают. Муж?  Мы уже больше 20 лет не живем вместе. Не в разводе.   Он мне сказал - планка у тебя  во всем слишком высокая. И завел себе молодую любовницу. И мне посоветовал тоже обзавестись  бойфрендом.

    Меня  недавно пригласили в Союз художников Греции. Правда, забавно Я приняла приглашение, хотя  прекрасно понимаю, что никакой я не художник. Зато греческий выучу.   В марте планируется моя персональная выставка в Халхидики.  Готовлюсь.  Все реже в последнее время бываю в России.  Там муж со своими любовницами. Мне там теперь всегда плохо.  Я разлюбила все, что там у меня было связано с политикой, наукой, бизнесом… Но корни глубже.   Они связаны с исторической памятью семьи. Прадеда расстреляли во время революции. Дед отсидел 10 лет в лагере. Отца забрали прямо на моих глазах  - сын ссыльного работает на режимном объекте в лаборатории.   Потом разобрались – отпустили через две недели.  Но у меня, тогда маленькой девочки, которая безумно обожала папку и считала его самым умным и сильным на свете, до сих пор  перед глазами как ему крутят руки,  суют и в  наручники  и уводят  под мой плач, а он оглядывается и утешает меня, мол,  скоро вернусь. А у самого на глазах слезы…

      Только не подумай, что я своих детей и внуков воспитывала в нелюбви к России, в которой они и я родилась. Нет и нет.   Учила и учу любить  русский язык, литературу, культуру… Но кроме этого они должны знать,  что есть и это в непростой истории их родины.   
   
        Поэтому твою идею  с их помощью бороться за мир – всерьез не воспринимаю.  Да, читала про голубинные налеты на  потомков нацистов в Прибалтике.  Ну и что это изменит?  Какая-то детская  забава. Люди за идеи борются словом или  оружейным огнем.  Последнее надежнее, но смертельно опасно. Мой племянник  накануне демобилизации погиб в Грозном в первой чеченской войне.  Сгорел в бронетранспортере на площади Минутка.  Не обгорело только одно  его  ухо. Привезли в цинковом гробу.  Я не хочу, чтобы мои сыновья и внуки участвовали в войнах, которые затевает небольшая кучка людей во власти.   Будь моя воля, я бы именно их заставляла с оружьем в руках или на кулаках, как им захочется, определять между собой победителей, а не вовлекать в мясорубку  тысячи и миллионы  будущих трупов.   

    Меня пугает, что новые войны теперь могут вестись не только с взрывами и пальбой,  но  незаметно  и изощренно, чтобы нанести   противнику масштабный урон…  Имею в виду смертоносные вирусы.   Как  биолог,  с опасением отношусь и к попыткам  использовать тех же голубей  для уничтожения противника.  Им вживляют чипы. Обучают   борьбе с беспилотниками. Или  птице цепляют видеокамеру и направляют  на разведку.   Кажется, с их помощью хотят вписать очередную кровавую страницу в историю войн.  Птичек  жалко.

    На  транспарантах в СССР писали “Миру – мир”.  Уже перестали.  Сколько себя помню, все время где-то шла или идет война.    Не получится и с  вашими голубями избавиться от них.  Моя идея замены войн на драку  между  правительствами  одного государства с другим  и  c непременным участием парламентариев, голосовавших за войну,   кажется  более интересной.   Тем более  при зрителях и судьях.  Но, к сожалению,  трудно осуществимой  по понятной причине.  Невозможно  уговорить этих людей   поставить себя под удар…

    Потом поток посланий иссяк. Лена выговорилась.   А у меня рухнули надежды,  которые я с ней связывал. Как биолог, она была бы очень полезна в нашей работе.  А поскольку отказалась наотрез, то и общаться с ней стал реже.   

      К тому же ожидания, связанные с Евой и Ниной, тоже себя не полностью оправдали.  Их сотрудничество  пришлось на период, когда вновь принялись  за снос памятников в Риге.  Это забава местных националистов  - убирать все, что связано с годами не только Советской власти, но и Российской империи. Первым делом взялись за  памятники  войнам Великой Отечественной. Потом, оглянувшись окрест,  и за более  ранние.  Добрались   в итоге и до Пушкина.  Затем и до вовсе ни в чем не повинной Анны Керн.  Когда  и они были изъяты  из общественного лицезрения, взялись за  Барклая де Толли.  Попутно сносили до кучи и своих,  латышских писателей,  заподозренных в давних  просоветских симпатиях.  На их защиту  встали митингующие  рижане и местные голуби.  Практически все статуи удалось отстоять, благодаря тому, что особо рьяные ораторы, получив свою порцию  влажных птичьих отметин, переставали  мутить народ.

       Но это  положило начало охлаждению сотрудничества Евы с Ниной. Последняя была против такого вмешательства  в споры местных политических сил, не имеющего, по ее мнению, отношения к борьба за мир.  Разлад  еще более усилился после того, как Ева призвала из Москвы на помощь Ивана и тот стал налаживать связи с пророссийскими силами в стране,  активно выступающими против готовившегося закона  “ О преодолении  поледствий русификации”  и дальнейшего выкорчевывания  языка, родного для более чем трети населения Латвии.  Силы оказались не равны,  протесты  ни к чему не привели.  Но к Еве и Ивану, часто мелькавшим среди протестующих, стали приглядываться местные  службы безопасности.  Пришлось  им  для успокоения Нины  передислоцироваться в Литву.   

        Позже  Ева нам с Гусевым поведала,  что к тому времени она уже сама понимала, что  голуби используются  не по прямому назначению.  А лишь  для  их тренировки.  Более плодотворным ей показалось сотрудничество  c  обществами по охране птиц,  они есть во многих странах.  Это становилось актуальным после того, как   против голубей  на  акциях нацистов стали применять  дробовики для их отстрела.   Это вызвало волну возмущения. Но  особенную силу они стали набирать после того, как одна из голубиных стай случайно оказалась в зоне военных учений. В Прибалтике они после 2022 года проводятся  регулярно. Фотографию с мертвыми птицами, усеявшими  большую поляну, потом тщательно выкорчёвывали из интернета.   

     Ева решила учить птиц реагировать на  военную форму.  Для  этого ею  по случаю были закуплены  несколько  комплектов в местном секонд хенде. Разумеется, из якобы списанного обмундирования.    Для тренировок выбрала подходящее  пасторальное место  поблизости от арендованной усадьбы. Прятала в укромном месте  наряженное чучело, показывала голубям снимки, а дальше  те уже знали, что делать..  Поначалу поиски   велись поблизости от усадьбы, но   с каждым разом все  заметнее удлинялась.  Для уточнения – голубиную команду она набирала при помощи вожака, которого возила с собой в клетке. Тот, благодаря выучке и «Эскулапу»,   присоединялся к  любой из местных стай и сразу  занимал в ней лидирующее  положение.  Кормежка плюс  дисциплина, жестко им насаждаемая  при помощи  стального клюва,  острых когтей и мощных крыльев, ускоряли обучение. На второй-третий день  ватага способна была нападать на  заранее определенную цель.

      Тут требуется еще одно уточнение.  Тренерское мастерство Евы и талант  вожака по кличке  Ганнибал,   давали фантастические результаты  и по мобилизации –  с каждым новым днем стая увеличивалась едва ли не в разы.  Неизвестно как, но  окрестные птицы   узнавали о тренировках, после которых  счастливцы получали отборнейшую гречку, поэтому не было отбоя от желающих присоединиться. Причем  ватагу пополняли не только голуби, но и галки, вороны, трясогузки  и прочая  мелюзга.  Ева  как раз  в тот день перешла к следующей стадии,  усложнив поиск – надо было искать  реальных обладателей формы.

        После долгого поиска голуби наткнулись на  учения – некое воинство   как раз собралось на  обеденный перерыв. Под навесами были установлены ряды столов. Обед только начался.  Как и налёт.   Разгром «врага» за несколько минут  был полнейший.    Миниатюрная камера, прикрепленная к Ганнибалу,  позволила Еве (а затем и нам с Гусевым), рассмотреть «бой» весьма наглядно. Птицы налетали волна за волной. Хлопанье крыльями, свист, карканье...  Крики солдат,  ругань, мат-перемат, что странно, но преобладал еще не забытый  русский.  Еще живописнее были видео, которые разместили некоторые  военнослужащие в Фейсбуке и Ютюбе. Просмотры в первый же день зашкаливали за десятки тысяч.  Голубиный  и прочий помёт  попадал на обнаженные  головы, кители и погоны, на  столы и даже блюда. Растерянное воинство отмахивалось от пролетавших птиц, чем только можно  и что попадалось под руки .  А потом  прозвучали выстрелы. И полилась кровь…

      Это вызвало возмущение вначале в соцсетях, а затем   в газетах и  на телевидении. Вначале царила разноголосица.   Кто-то посмеивался над  птичьим налетом, кто-то  сочувствовал  военным, но подавляющее большинство обвиняло их  в убийстве птиц.  Что было для нас с Гусевым хотя и понятно, но неожиданно.  Волну возмущения пытались притушить, но это дало  обратный эффект.  Не всегда за людей так заступались, как за птиц.

        В это время в той же Литве произошло событие, в котором наши голуби проявили себя с неожиданной стороны.  И это привлекло к ним еще больше внимания, увеличив число их защитников.

      В 1944 году немцы в селе  Пирчюпяй  сожгли заживо 119 взрослых и  детей.  Причиной стало  нападение партизан рядом с поселением  на проезжавшую мимо штабную  колонну. Убили пять  фашистов и столько же увели в плен. Через некоторое время  нацисты ворвались в село и учинили расправу  над жителями, посчитав их сообщниками.  Уцелели лишь те литовцы, кого не было в это время дома.

       Похоронить сожженных разрешили лишь через неделю.   В один гроб собрали пепел женщин и детей, в другой  мужчин. Село восстановили лишь после войны.  В 1960 году творение скульптора  Якубониса  Скорбящая Мать и плита с фамилиями погибших жителей   появились рядом с этими могилами. После этого трагедия   стала широко известной  не только в республике.   Особенно после того, как напечатали  почтовый конверт с изображением этого памятника и он широко ходил тогда  по всей  стране. Имею в виду СССР.  Сюда   с тех пор, как восстановили село,  его жители в день гибели  односельчан ежегодно  приносят цветы.  Приходят помянуть  погибших и из окрестных  поселений.   Раньше обязательными были появления с траурными венками руководителей всех уровней. Потом сочли такие  церемонии излишними.

        Но  на этот раз неожиданно прилетела большая стая  голубей. С ромашками в клювах. Как научила  их  Ева.  И это видео, понятное на любом языке, завирусилось по всему миру.

        А пока  я раздумывал на вариантами, кого привлечь к работе в европейских странах,  получил от Лены сообщение, что  ее старший сын Антон показал ей   видео  голубей с ромашками.  И  неожиданно для нее сказал, что очень хотел бы заняться чем-то подобным.  По его словам,  в последнее время его беспокоит “ что зашевелилась немчура, хотят снова  создать самую сильную армию в Европе”.

       -Пришлось ему сказать, что это ты со своими друзьями с голубями занимаешься. Попросил познакомить  с вашей командой.  У него идея родилась – вживить микрочип в голубя и сделать из него  управляемый  мини-бомбардировщик.    Который мог бы сбрасывать на особо воинственных политиков не только тот же  помёт, но и краску, мел,  протухшие яйца  и все, что годится для их умиротворения.  т.д.   Меня это заинтересовало.   Тем более, что у меня есть наработки для этого. Так что  я  в игре, мой дорогой друг.  Одно дело, когда  речь идет о проекте с политической подкладкой,  которая у меня  не вызывает большого восторга. И совсем другое, когда за это дело берется мой сын.   Этих же голубей можно  потом использовать  и для других целей: посылки небольшие доставлять, письма,  лекарства по заказу и т.д.    Можно это начать   практиковать на базе нашей фирмы. Как ты на это смотришь?

       -  С удовольствием,  - ответил я.