Аравийский оазис. глава 11

ГЛАВА 11.

ИСПЫТАНИЕ.
«Не женитесь лишь из-за красоты и богатства. Это погубит брак и сделает жену непокорной ».
Пророк Мухаммед.

«Конец шестого века был богат на исторические события на Востоке. Завершалась эпоха правления Тиберия Второго  в  Римской Империи.  На трон взошёл уже император Маврикий. Он сумел вначале завоевать сердце империатрицы Феодоры, жены Юстиниана, и стремительно пошёл вверх по карьерной лестнице. Затем легко уложил в постель и супругу следующего императора Тиберия Второго, Элию Анастасию. Обе женщины играли важную роль в вопросах войны и мира, подавлении восстаний, казни непослушных вельмож.

Отравленный собственной женой, Тиберий  по её же настоятельной просьбе успел перед кончиной возвести Маврикия, который открыто ночевал с ней, в статус своего преемника. При этом неожиданно разрушил планы империатрицы выйти замуж за Маврикия после его смерти: обвенчал его с их дочерью Константиной. Некоторое время новоиспеченный император удовлетворял похоть обеих женщин. Порой в одной постели.

Приход к власти Маврикия ознаменовал собой и несколько громких побед на поле боя: персидская армия вынуждена была вернуть некоторые области, включая Армению. И тем не менее, Маврикий столкнулся с экономическим банкротством страны.  И неизвестно, как он сумел бы выбраться из этого, если бы не серия переворотов, совершённых уже в Персии. Извечный враг ослабевал на глазах.

Свергнутый шахиншах Ирана Ормузд Четвёртый был жестоко казнён. После нескольких лет неопределённости с помощью того же Маврикия на шахский престол был возведён сын Ормузда, Хосров Второй, прозванный Первизом, или «непобедимым».  Но для получения благосклонности  Императора Византии Хосрову пришлось жениться на его прелестной дочери Марии. Венчание прошло по христианским обрядам.

Когда Хосрову удалось несколько стабилизировать обстановку в стране, он вспомнил о своей первой юношеской любви: бедной девушке из Ардебагана (нынешний Азербайджан) по имени Ширин.  Она стала второй женой шахиншаха. Это была наполовину армянка и на другую половину- арамейка родишаяся опять же  в христианской вере .

С тех самых пор, оказавшись под двойным влиянием Пророка Исы (Иисуса),  Хосров Второй и сам помышлял о принятии христианства. Его останавливал от этого шага лишь риск ещё одного переворота: персы были без ума от вероучения единого Бога Ахуры Мазды. Зораорстризм в отличие от учения Христа позволял неограниченные свободы мужчин над женщинами.

Между тем, Аравия находилась как раз по соседству с этими двумя мощными цивилизациями. Вести о событиях в Византии и Персии быстро распространялись купцами и паломниками среди населения. Сравнение было далеко не в пользу арабов.  Главное различие было очевидным для многих: жители Мекки и Медины не обладали никакими символами государственности.

У них не было ни центра политического управления, ни денежной единицы, ни общих для всех законов, ни обьединённой армии.  Арабская письменность  начала только распростаняться и всё ещё была недоступна для подавляющего большинства. Но что важнее всего: женщины Аравии были покрыты мужчинами не только в буквальном смысле. Они не могли участвовать в борьбе за власть, принимать решения и вершить правосудие.

Именно на это впервые обратила своё внимание величайшая из женщин Востока, Хадиджа бинт Хувайлид из племени курайши. Само время и обстоятельства привели к тому, что в Мекке в закулисную борьбу за власть вступила первая женщина. Хадиджа задумала изменить кое-что, сама оседлав своего «скакуна».

Процедура сватовства в доисламской Аравии была не простой и различалась в зависимости от многих обстоятельств. Мухаммед был не только беден и гораздо моложе своей невесты. В Аравии, да и не только здесь, не так уж много нашлось бы здоровых юношей, готовых жениться на женщинах, годящихся им в матери.

Мухаммед лишь успел появиться на свет, когда Хадиджа уже родила своего первенца. На Востоке девушки рано взрослеют. В двадцать  – они уже многодетные дамы. А в тридцать – зрелые бабушки. Возможно, некоторые всё ещё привлекательны. Но всего лишь для флирта, тайного соития, инцеста. О мужьях юного возраста даже не  мечтают. Они подыскивают их для дочерей и внучек. И у Хадиджы в доме уже были две взрослые дочери от двух предыдущих браков.

Мухаммед хоть и был беден, но тем не менее считался завидным женихом. Курайшит, он роисходил из знатного рода «хашимитов», управлявших всей Меккой. Он был высок, статен, отличался светлой кожей, привлекательной внешностью. От него были без ума многие юные девочки-подростки. Да и невольницы в доме у его дяди Абу Талиба считали за честь провести ночь в его постели. И всегда под утро уходили вполне довольными и в приподнятом духе. 

Да, о нём судачили. Злые языки утверждали, что с ним происходят странные вещи. Он мог часами сидеть в полумраке с прикрытыми веками и шептать молитвы, забыв о том, что рядом лежит прекрасное голое создание. Женщины, с которыми он был близок, не всегда понимали, с кем он общается, иногда даже не приступив к интимной близости.

Редко, но некоторые из них были свидетелями неожиданных обмороков. Великолепно сложенное тело вдруг сжималось и дрожало, он испытывал чувство страха. Но очень скоро, переборов себя,  он возвращался в своё обычное состояние, его лицо светилось прежней улыбкой, будто ему сообщили приятную весть. Мухаммед прослыл неким таинством, дарованным ему богами.

Между тем, Хадиджа уже приближалась к возрасту, когда мекканским  женщинам оставалось заботиться о хозяйстве, детях и внуках. Принято считать, что даже после кончины второго мужа Хадиджа якобы всё ещё была в центре внимания многих мужчин. Возможно, это и так. Хотя бы потому, что  речь идёт о влиятельной и богатой женщине. 

Доподлинно известно, что незадолго до её интереса к Мухаммеду к Хадидже сватался богатый и влиятельный Амр ибн Хишам, молодой племянник её усопшего первого супруга, Усаййика. Амр был ровесником Мухаммеда. Они хорошо знали друг друга. Ещё при жизни своего дяди, женатого на Хадидже, Амр не раз пытался флиртовать с ней, не скрывал своей страсти. Однажды через Нафису, лучшую подругу Хадиджы,  даже пытался добиться её благосклонности.

Хадиджа ответила ему отказом. На то была важная причина: один из рабов сообщил Хадидже, что Амр ибн Хашим с особой симпатией относится к мальчикам-подросткам, и даже содержит небольшой гарем. Получив от Хадиджы отказ, Амр с того самого дня глубоко возненавидел Мухаммеда и поклялся наказать его.

Против брака с Мухаммедом вначале высказался и оставшийся за старейшину в семье Хадиджы её дядя по отцу Амр ибн Асад. Он это сказал ей прямо,  посмотрев ей в глаза: « Зная тебя с детства, уверен в том, что Мухаммед может быть и способен управлять твоим телом, ибо молод и статен. Но не забывай: став его владельцем лишь по ночам, ты вряд ли  приберёшь его к рукам по утрам.  Всё, чего ты достигла за эти годы, может улетучиться за короткий срок.»

Наступила тяжёлая тишина. Увидев молчание Хадиджы,  дядя несколько смягчил свой тон: «Послушай, неужели ты не можешь побаловать себя доступным рабом. Я слышал,  тебя утешают. Если твой раб уже надоел, выбери любого из моего «стада самцов». Возьму с тебя недорого. Твой покойный отец, мой старший брат (да пребудет он в Раю) завещал оберегать тебя.»

Она опустилась лицом к его ногам и поцеловала промеж колен: «Да продлится твоя жизнь на сотню лет, дядя. Никогда не забывала и не забуду твои уроки. Хорошо помню совет: управлять телом мужа, начиная с его головы. Можешь поверить мне: позабочусь о том, чтобы слепить из Мухаммеда не только послушного мужа, достойного отца своих детей, но и вождя, способного управлять нашей уммой. Он достигнет великой славы.»

Амр ибн Асад удивлённо спросил: «Откуда у тебя такая уверенность?» Хадиджа доверительно поделилась:  «Однажды мне встретился монах из числа тех, кто поклоняется Пророку Исе (Иисусу). Он предрёк это отчётливо. Так и заявил: «Твой третий муж изменит многое в этом мире и прославит род курайши.»

Амр был одним из тех, кто тайно относился с уважением к христианству. Всерьёз раздумывал вместе с сыном принять эту веру. Он достал из под рубахи маленькую икону, висевшую на груди. Это была святая Богородица. Перекрестился и тихо сказал: «Строго между нами, Хадиджа. Я кажется знаю того монаха. Его отличают мудрость и загадочная осведомлённость. Можешь продолжать.»

Хадиджа обрадовалась: «Если  это означает твоё согласие, то мой брачный договор завтра же будет у тебя. Я попрошу тебя стать моим свидетелем.» Амр ибн Асад кивнул, а затем подвёл черту: «Так и быть, я выдам тебя за него. Но при одном условии. Ты должна испытать его. Не сама, а через надёжного соглядатая. Пусть проследит за ним и днём, и самое главное , ночью. Ты понимаешь, о чём я говорю?»

Хадиджа вопросительно взглянула на дядю. Тот подтвердил: «Иной раз тетива лука недостаточно тугая, чтобы стрела всадника взлетела на нужную высоту. Я бы не хотел, чтобы наутро после свадьбы ты бы выглядела невзятой крепостью .»

Она сразу уловила смысл мудрого совета. Но она была категорически против участия посредницы. При  этом процедура сватовства не позволяла ей лично встретиться с Мухаммедом. Это считалось... неприличным даже в извращённом обществе. Сплетни могли разрушить намеченные планы. Таким образом, она не могла пригласить его к себе. В то же время, никто из них двоих не  владел грамотой, чтобы воспользоваться тайной перепиской. Хадиджа могла довериться только Нафисе: «Предложи ему тайно встретиться со мной. Желательно, после сумерек и на окраине Мекки».

Это был скромный глиняный домик, принадлежавший бывшей рабыне Амаль, которая была бесконечно благодарна Хадидже за предоставленную ей свободу. Хадиджа, укутанная с головы до ног сошла с верблюда и быстро юркнула в дверь за несколько минут до заката солнца. Мухаммед уже ждал её, усевшись между двух свеч.

Она присела напротив. Хозяйка Амаль разлила им шербет: «Пусть ваша встреча будет слаще этого напитка.». Мухаммед прошептал молитву, отпил глоток и заметил: «Ты также хороша, как в тот день, когда мы виделись в день поминок Усаййика (Да пребудет он в Раю).»

Хадиджа с трудом скрыла своё смущение: «Ты всего лишь смотришь на цветок, который давно расцвёл. Готов ли ты сорвать, чтобы выронить из рук, или хочешь насладиться ароматом, пока он окончательно не отсохнет?»  Мухаммед протянул свою руку: «Да отсохнет рука, которая решится сорвать бутон ради потехи. Всевышний мой свидетель: я возьму тебя, если ты соблаговолишь стать моей супругой. И ты станешь самой известной супругой во всей умме.»

Тетива лука оказалась тугой и надёжной. Стрела успешно достигла цели.