Зажиточные и культурные

   Это было в те далёкие времена, когда «Книга о вкусной и здоровой пище» была почти в каждой советской семье. Предваряла книгу цитата И. Сталина:

   «Характерная особенность нашей революции состоит в том, что она дала народу не только свободу, но и материальные блага, но и возможность зажиточной и культурной жизни».

   Эти слова вождя Славик выучил наизусть, как и красочные аппетитные картинки, которые перелистывал не только, когда ему хотелось кушать. Славику было лет семь, но он часто задавался недетскими вопросами: всегда ли зажиточный и свободный человек культурный? Или: может ли культурный человек стать свободным и зажиточным? Или: как свободному человеку стать зажиточным и культурным? Славик рассуждал так: если человек культурный, необязательно он может быть свободным, а если свободный, вовсе не значит, что культурный, а зажиточный это точно свободный, но культурный ли? В общем, цитата вождя всех времён и народов озадачила Славика.

   Мама Славика иногда готовила что-то подобное тому, что изображалось в книге. Это случалось, когда ждали гостей, обычно в праздничные дни: Новый год, 8 марта, 1 мая, 9 мая, 7 ноября и дни рождения (отца и матери, Славкин не отмечали). Итого семь дней в году. От одной даты до другой в доме хранились продукты, считавшиеся неприкосновенными.

   - Это для гостей! Не трогай! - кричала мама, когда Славик вертел в руках какую-нибудь банку консервов. Он хорошо усвоил этот обычай русских людей —  самое лучшее оставлять гостям.

   Наступал праздничный день. Стол покрывался разнообразными ароматными блюдами. Накануне мать и соседка с утра до поздней ночи жарили, парили, мариновали, строгали. Славик крутился около хозяек, предлагая свою помощь, но его всерьёз не воспринимали, разве только вынести мусор. Славик не мог дождаться, когда соберутся гости, усядутся за стол и начнётся пир на весь мир. У него текли слюнки, когда мать нарезала тонкими ломтиками колбасу твёрдого копчения под названием «Советская». Славик вертелся вокруг да около в надежде, что ему перепадёт кусочек. Но мать была строга и неумолима, палка драгоценной колбасы досталась ей с большим трудом по блату, и ни один ломтик не должен был уйти налево, пусть даже в желудок родного сыночка.

   - Детям вредно копчёное, - резюмировала заботливая мамаша.

   Наконец, прибыли гости, расселись за большим столом. Приглашены были отцовские сослуживцы и некоторые нужные люди с жёнами, ну и соседка, конечно. Славик знал всех в лицо и по именам, помнил, у кого какой аппетит, и даже знал некоторые подробности личной жизни каждого, поскольку не раз слышал, как мать с отцом перемывают косточки гостям на следующий день после очередного застолья. Особенно Славику был не симпатичен толстяк Кузнецов. Ему первому отец старался подложить лучшие кусочки, наверно, потому что толстяк был очень нужным человеком.

   Закуску под первую рюмку разобрали так быстро, что Славик даже ахнуть не успел — блюдо с «Советской» сырокопчёной было пусто!

   - Возьми селёдки, - предложила мать, видя разочарование на лице Славика.
Мальчик поморщился, ему надоела солёная сельдь, которую мать каждое воскресное утро подавала к завтраку с варёной картошкой, зелёным луком и пивом, потому что так любил отец.

   Нет, Славик не выходил из-за стола голодным, боже упаси! На столе оставалось ещё много деликатесов середины 50-ых годов XX столетия, конечно, не тех, что в «Книге о вкусной и здоровой пище», но тоже неплохих, как то: рыбные консервы в томатном соусе, шпроты, говяжий студень, сыр, салат «Оливье», пироги с капустой и, главное, мамин торт «Наполеон» - пальчики оближешь. Но колбаску Славик прозевал и с тоской поглядывал на тарелки гостей, где у кой-кого лежали недоеденные ломтики.

   Перед подачей горячего блюда мать собрала грязные тарелки и понесла гору на кухню. Славик помогал маме и нёс несколько тарелок с надкушенными кусочками колбасы. Когда мать понесла горячую картошку гостям, Славик собрал кусочки недоеденной колбаски и принялся с наслаждением её посасывать. Тут появился отец.

   - Ты что здесь делаешь? - Спросил он суровым тоном. Славик поторопился засунуть в рот ещё пару колбасных ломтиков, но прожевать не успел.

   - Ты подбираешь объедки? Как кухаркин сын?! Какой позор!! Тебя, что, не кормят, бедняжку?! - Отец свирепел всё сильнее.

   По-видимому, он выпил столько, что на этой стадии был готов подраться с кем угодно, да не с кем было… Не с Кузнецовым же — он ещё пока нужный человек. В следующую секунду отец размахнулся и влепил сыну пощёчину. У Славика выступили слёзы и потекли по щекам. Колбаса, непрожёванная, застряла в горле, и Славик с трудом проглотил её, чтобы не выплёвывать.

   На всю жизнь Славик запомнил этот эпизод. А когда вырос, стал работать официантом в ресторане и, наблюдая за чавкающими и жующими, постепенно пришёл к выводу: чем более культурным считает сам себя человек, тем охотнее он оставляет объедки на тарелке, подчёркивая тем самым, что он не такой голодный, как может показаться, и не такой жадный, чтобы не оставить «кухаркиным детям». Славик с отвращением убирал со стола чужие объедки, но потом привык и больше ничего такого не чувствовал.

   Домой с работы он приносил нетронутые куски колбасы, сыра, балыка и прочих деликатесов. Однажды жена, по недомыслию, спросила:

   - Это не с тарелок? - Славику показалось, что ему опять дали пощёчину, как тогда, в детстве.

   И ещё Славик понял: свобода и зажиточная жизнь не всегда соседствуют с культурой.