Големы. Особый случай

22 ноября 1941 года

Берлин, Великогерманский рейх

Колокольцев прочитал роман Голем Майринка весной 1929 года – через полгода после в высшей степени успешного внедрения в Германию в качестве агента-нелегала ИНО тогда ещё ОГПУ.

Прочитал по рабочей необходимости – будучи журналистом (очень удобное прикрытие для работы хоть на СС, хоть на ОГПУ) он быстро стал вхож в берлинскую, мюнхенскую и прочие богемы… а там быть не в курсе едва ли не первого бестселлера XX века было бы просто неприлично.

Никакого впечатления на него роман (как и вообще всё творчество жанра литературного экспрессионизма) не произвел. Ибо он был реалистом и прагматиком до мозга костей, поэтому выраженный в этих произведениях с его кочки зрения, психически нездоровый интерес к ситуациям абсурдной клаустрофобии, фантастическим сновидениям, галлюцинациям и т.д., обильно приправленный пророческим пафосом был ему совершенно чужд.

Колокольцев уже тогда был знаком с доктором психологии и психиатрии Вернером тогда ещё Блохом (Шварцкопфом и истинным арийцем врач станет в 1933 году, по мановению волшебной палочки имени Роланда фон Таубе).

И был полностью согласен с профессиональным мнением выпускника медицинского факультета Сорбонны: по этой публике горючими слезами плакала если не психушка, то уж точно клиники доктора Блоха или его коллег.

А учитывая, что реальная жизнь Колокольцева (причём чуть ли не с дошкольного возраста) была настолько интересной и насыщенной яркими событиями - и это ещё очень мягко сказано… в общем, понятно, что донельзя примитивный (и далеко не оригинальный) сюжет романа не вызвал у него никакого интереса.

Изложенная в романе легенда о Големе была намного примитивнее канонической, которая Колокольцеву была известна с десятилетнего возраста – эту легенду ему рассказал его тогдашний наставник (один из нескольких) раввин Шломо бен Барух – отец его закадычных друзей Марека и Янека. Ныне соответственно генерального и финансового директора его с Гиммлером совместного бизнес-предприятия.

Уже тогда у него сложилось впечатление что раввин то ли что-то недоговаривает, то ли… как бы это помягче сказать, несколько грешит против правды… впрочем, эта легенда Колокольцева никогда не интересовала достаточно сильно, чтобы начать всерьёз копать.

И вот теперь настало время копать всерьёз – ибо реальная история Пражского Голема явно была намного сложнее (и страшнее) канонической легенды. Благо, где копать… точнее, с кем было совершенно очевидно.

Он снял трубку телефона и набрал номер… правильно, ведущего демонолога Германии (и не только) священника-доминиканца отца Теодора Рихтера. Который внёс весьма существенный вклад в успех Операции Карфаген, за что – к его великому изумлению – был награждён (по представлению Колокольцева) Крестом военных заслуг – второй степени, без мечей (как гражданское лицо). Сам Колокольцев за Операцию Карфаген получил мечи к Рыцарскому кресту.

Они встретились… правильно, У Птицелова; демонолог внимательно выслушал Колокольцева и покачал головой:

«Тут я тебе мало чем могу помочь, ибо Голем не имеет отношения к демонологии… это совершенно особый случай»

«Потому что он есть творение рук человеческих, а не бестелесное демоническое существо и не из плоти и крови, созданное природой?» - не столько спросил, сколько констатировал Колокольцев.

Отец Теодор кивнул. Однако Колокольцев не собирался так легко и просто сдаваться: «И всё-таки… мне сейчас важна каждая мелочь…»

Демонолог пожал плечами и вздохнул: «Я знаю только, что каноническая версия – лишь прикрытие реальных событий…»

«Которые настолько из ряда вон, что их просто невозможно озвучить публично?» - снова не столько спросил, сколько констатировал Колокольцев. Доминиканец снова кивнул.

«Кому известно, что произошло на самом деле?» - быстро спросил Колокольцев. Ибо в самом прямом смысле экзистенциальный вопрос.

«Раввину Соломону Геллеру» - спокойно и уверенно ответил демонолог.

«Где я могу его найти?» - ещё быстрее осведомился Колокольцев.

«В Праге… пока» - грустно вздохнул отец Теодор. «Вся его семья – двенадцать человек – ютится в двухкомнатной квартирке в еврейском квартале…»

Не-совсем-гетто – видимо, оккупанты не хотели портить вид прекрасной (и вполне немецкой) Праги полноценным еврейским гетто.

«… но депортации уже начались – и раввины первые кандидаты. Пока нам удается спасти Геллера и его семью от депортации… но, боюсь, что это ненадолго…»

Для Колокольцева это не было новостью – он знал, что ещё 16 сентября 1941 года (в годовщину отправки письма Гемлиху) Гитлер одобрил предложение Гейдриха о депортации 60 000 евреев из рейха и протектората в Лодзинское гетто.

Это был билет в один конец, ибо к тому времени уже было принято решение об истреблении всех евреев всех гетто на специализированных фабриках смерти в оккупированной Польше.

Пять железнодорожных составов с одной тысячью евреев в каждом отправились из Праги 16, 21, 26 и 30 октября - и 3 ноября (каждые четыре-пять дней), и прибыли в Лодзь на следующий день. Из-за переполнения лодзинского гетто, следующий эшелон (отправленный 16 ноября) доставил евреев из Брно в Минск.

«Это мы сейчас поправим» - уверенно заявил Колокольцев. Снял телефонную трубку (ресторан У Птицелова принадлежал ему лично, поэтому его личный кабинет был оснащён связью не хуже, чем его кабинет в РСХА), набрал номер коммутатора СС и приказал ответившей СС-Хельферин:

«Соедините меня с Прагой. С офисом генерала Карла-Германа Франка…»

Группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Карл-Герман Франк с 28 апреля 1939 года был высшим руководителем СС и полиции в протекторате Богемия и Моравия. Во многом благодаря Франку рейхспротектор Богемии и Моравии был отстранён от должности… только вот для Франка лучше не стало.

Стало намного хуже, ибо мягкотелого гражданского, кадрового дипломата (фон Нейрат был рейхсминистром иностранных дел в 1932-38 годах) сменил… шеф РСХА. Что существенно ослабило, а не усилило власть Франка в протекторате.

После неизбежного Хайль Гитлер! (генерал Франк был твердолобым национал-социалистом), Колокольцев представился: «Оберштурмбанфюрер Роланд фон Таубе. Выполняю особое поручение рейхсфюрера…»

«Я в курсе» - вздохнул Франк. «Мне уже звонили из офиса рейхсфюрера. Я и все мои люди в полном Вашем распоряжении…»

Высшие руководители СС и полиции (HSSPF) подчинялись не шефу РСХА Гейдриху (к немалому неудовольствию последнего), а напрямую Гиммлеру. Гражданской власти HSSPF тоже не подчинялись. Поэтому – хотя Гейдрих и был рейхспротектором Богемии и Моравии, он не имел права приказывать Франку.

«У Вас есть конспиративный особняк в Праге?» - осведомился Колокольцев.

«И не один» - уверенно ответил генерал СС. Колокольцев отдал боевой приказ:

«Поместите в особняк всю семью раввина Соломона Геллера – и его тоже, конечно. Обращаться вежливо – он мне очень нужен. Да, и пусть меня встретит авто с водителем – мне некогда знакомиться с городом. Я буду через два часа…»

И – без Хайль Гитлер! – повесил трубку.