Водитель и пассажир

Даже у профессиональных водителей, например, автобусов, бывают разные социальные ситуации. У нас в Финляндии много таких рейсов, когда долгое время в салоне всего лишь один человек, и бедный “куски” - так на разговорном финском звучит “водитель” - вынужден коммуницировать. Обычно водители хотят общаться, иногда чтобы просто не уснуть за рулем. И обижаются, если случайный попутчик забивается в дальний угол. Меня не раз благодарили за то, что поговорила, скрасила дорогу.

А если вас занесла жизнь черт знает куда и человека, оказавшегося вашим водителем по воле случая тоже? Он-то сам, возможно, и вырулит, но вот другое существо, оказавшееся совсем рядом, в пределах его личного пространства, останется ли до конца маршрута?

Умный пассажир должен подчиниться сразу, доверив свою жизнь тому, кто у “штурвала”. Не случайно моряки не любили женщин на борту. Вот какой случай произошел со мной в одной лодке.

Мы познакомились по Интернету и встретились, отправившись сразу, не зная друг друга, в совместное путешествие по Неве на Ладогу. Щупленький Стасик на своей резиновой моторке не ожидал такую габаритную попутчицу, как я. Ладно вес, характер и язык иностранки стали для него большим сюрпризом!

Сначала мы дотащили лодку с центра города Кировска до реки на руках. Прохожие ухмылялись, крутили пальцем у виска, мол, неужели нет машины, но мы не обращали внимания. Потом скатили к воде сложенные вещи в пластмассовых бочках со склона, возле парадной лестницы с каким-то памятником. Ну наконец загрузились, и я всей своей комплекцией водрузилась на дощечку, поплыли.

Туда было весело, все так смешно и неожиданно, от авантюры кружилась голова. В палатке переночевали где-то на берегу канала. На земле я твердо стояла, да и Стасик не разочаровал. А вот обратный путь остался в памяти как целая эпопея.

Подъезжая к городу Шлиссельбургу мой штурман уговаривал меня высадиться добровольно и добраться культурно самой до Кировска на автобусе, а он преодолеет опасный глубоководный участок, где проходит фарватер, в полном одиночестве. Видимо, уже не мог выносить моих стенаний и вообще охладел.

Синее предгрозовое небо опустилось низко, буквально вдавив нас в свинцовые воды разбушевавшейся Невы, очень широкой и действительно глубокой в этом месте. Мы уже оба поняли, что отношения не продолжатся, что мы слишком разные, пути разминутся, вопрос лишь, на какой станции сойти.

Стас жил одиночкой и привык отвечать только за себя. Я была избалована опекой бывших мужей и взрослых сыновей, прощавших мои пороки - излишнюю суету, невозможный характер, бесконечную болтовню. Они не слушали меня, поступая по-своему.

Наверное, в утлой своей лодчонке несчастный холостяк Стас впервые столкнулся с женской необузданной стихией в моем лице. Возможно, не раз появлялись мыслишки перекинуть за борт толстую и противную “чухонку”, пусть выплывает, как хочет. Нечего подобной нечисти на святой земле делать!

Он бросал грозные взгляды, хмурился, прицельно сплевывал на воду. Но чем больше мой случайный попутчик становился похожим на шпану, тем больше меня разбирал смех. Этот провинциальный парнишка с Невских берегов так и не понял, с кем имеет дело. Я же родилась и выросла на Тихом океане, на улицах портового города Владивостока, с детства прошла огни и воды беспризорной жизни, выучилась и даже закончила не один университет, как Максим Горький!

Этот самонадеянный кировчанин, заточенный по-советски, думал, что я испугаюсь бури и вообще воды. Луч солнца распорол клинком набухшие почерневшие тучи, как будто приглашая к поединку неизвестно кого. Я продолжала весело болтать, поинтересовалась у Стаса, сколько побед он одержал, занимаясь фехтовальным спортом. Парень слишком много откровенничал.

Мы благополучно прошли трудное место и даже смогли удрать от разразившейся грозы. Лодку вместе, уже молча, загрузили в гараж на берегу, дошли до дома под накрапывающим дождиком.

Я готовила обед, а мой водитель распластался на кушетке и вырубился. Он спал несколько часов.

Теперь понимаю, какими усилиями далась ему та поездка на перегруженной лодке с незнакомым человеком из другой цивилизации. Штурман себя явно переоценил. А что же с пассажиром, правильно ли он себя повел, смог ли соблюсти нормы социального поведения на непростом отрезке жизненного пути?

По крайней мере взаимопонимание было достигнуто, и воспоминания остались. Особенно хороша оказалась Нева со своим фарватером.