Ферма с остроконечной крышей

Молодые работники на службе у короля.
***
Автор: Кэтрин Шоу - её книги; «ТОЛЬКО КУЗИНА», «ХИЛЬДА», «В ЛУЧАХ СОЛНЦА», «НА ЧЕРДАКЕ ДИКИ» «ЧТО-НИБУДЬ НА ВОСКРЕСЕНЬЕ» И Т. Д.
***
«Я прошу Тебя о ежедневной силе,
 Чтобы никто не был отвергнут в своей просьбе,
 И о разуме, чтобы влиться в жизнь снаружи,
 Идя рядом с Тобой; Содержание, чтобы заполнить немного места,
 Если Ты будешь прославлен."
***
I. ЖАРКИЙ ДЕНЬ В ДОМЕ № 8 II. ГОТОВИМСЯ III. САУТ-БЭЙ IV. ФЕРМА С двускатной крышей V. ТРИ ШЕСТЕРЫ VI. НЕОЖИДАННОЕ ПРИБЫТИЕ VII. УГОЩЕНИЕ УОЛТЕРА
8. ПРИСТУПАЕМ К РАБОТЕ IX. КРИСТИНА X. ЛИШЕННЫЙ ВСЕГО XI. СПАСАТЕЛЬНАЯ ШЛЮПКА
12. ПОЦЕЛУЙ НА НОЧЬ 13. ЛОСКУТКИ И ЛЕНТЫ 14.СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ XV. ТАЙНА УОЛТЕРА
16.РАЗОЧАРОВАНИЕ 17.ПЛАНЫ 18. БОЛЬНЫЕ СЕРДЦА 19. "ОНА БЫЛА ПОСЛАНА МНЕ БОГОМ"
 XX. СЕНОВАЛ XXI. ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГУЛКА XXII. СНОВА ДОМА, В ДОМЕ № 8
23. "У МАМЫ ОЧЕНЬ УСТАЛЫЕ ГЛАЗА" XXIV. КОРЗИНА С ЦВЕТАМИ XXV. ДЕТИ БЕЗ ОТЦА
 XXVI. СПАСЕННЫЕ ИЗ РЕКИ  XXVII. ОТВЕТ   XXVIII.«ПРОЩАЙ»
******
Будь храбрым, брат мой!
 Тот, кому ты служишь, пренебрегает
 Даже самым слабым из них;
 Ни одно доброе дело не будет забыто,
 каким бы незначительным оно ни было.
 Молитва, желание, мысль,
 едва произнесённое слово,
 План, который, казалось, ни к чему не привёл,
 Каждый получит свою награду.

 Будь храбрым, брат мой!
 Расширь своё сердце и душу,
 Распространи свою свободную, радостную любовь;
 Охвати землю, обними море,
 Как это делает небо над тобой.
 Пусть никто не увидит, как ты стоишь
 В ленивом безделье,
 Как будто для тебя нет работы
 В этой глуши.

 Будь храбр, брат мой!
 Не скупись на щедрые подачки,
 Отдавайся радости любви;
 Да будет твоя корона яркой и великой
 Твое воздаяние превыше всего;
 Награда, не похожая на поступок—
 Этот твой жалкий, слабый поступок;
 Но подобно Самому Богу, который дарует,
 Вечное и божественное.
                Г. Бонар.
ГЛАВА I.

 ЖАРКИЙ ДЕНЬ В ДОМЕ № 8.

Июльское солнце палило над площадью в Блумсбери и, казалось, особенно ярко светило на дом № 8 с его широкими окнами и тёплым западным фасадом. По крайней мере, так казалось детям, которые вяло
играют в гостиной. С раннего утра жалюзи были опущены; с полудня рулонные шторы были подняты; но ничто не могло защитить от палящих лучей, и дом, казалось, был насквозь прокопчён.

"Это совершенно невыносимо!" — сказал четырнадцатилетний мальчик, растянувшись на коврике у камина и вытянув обе руки как можно дальше, издав долгий низкий свист, означающий сильную жару.

«Если бы нам было чего ждать!» — сказала Ада, тринадцатилетняя девочка, которая делала вид, что читает, но ей было слишком жарко, чтобы заниматься чем-то всерьёз.

"Да", - согласился Артур. "Но проблема в том, что мы не знаем, сможет ли папа
выбраться; и становится в десять раз жарче от мысли, что нам придется
терпеть это еще шесть недель".

"Возможно, погода изменится", - предположила тихая симпатичная девушка, которая
работала в самом темном углу комнаты.

«Ничего не выйдет, Нелли, вот увидишь!» — презрительно сказал Артур. «Только не в том случае, если мы останемся в городе!»
Нелли на мгновение опустила взгляд на лицо своего сводного брата, как будто собиралась что-то сказать, но промолчала и продолжила работу.

 «Не понимаю, как ты можешь работать, Нелли, когда мы все умираем от
жара, - проворчала Ада.

В то время как Артур поднял глаза на нежное лицо и лениво спросил: "Да";
зачем ты работаешь, Нелл?"

"Я пробовал обе стороны", - сказал Нелли: "а я нахожу, я менее усталым и
плохо, когда мне надо что-то делать. И к тому же—"

"Ну?" Артур сказал, лениво.

«Я как раз думала о том, что папа сказал нам сегодня утром, и это помогло мне...»
 «Терпеливо переносить жару? Я могу тебе сказать, Нелл, что я этого не делала.
Запертая на чердаке, где солнце светит прямо в окно, и ни дуновения ветра; и лихорадка, и никаких фруктов, и никакой прохладной воды; и никакой...»
шанс на жизнь за границей, когда тебе было лучше; и ни одного друга, которому было бы не всё равно, жив ты или умер; и никакой работы, никакого комфорта; и никакого конца всему этому?
Нет, я не думаю, что размышления об этом помогут тебе чувствовать себя менее раздражённым и злым!
Артур повернул к сестре раскрасневшееся лицо, на котором читалось больше сочувствия, чем он ожидал, и нетерпеливо топнул ногой по ковру.

«Но ведь всему этому должен быть конец, Артур, в данном случае, потому что папа говорит, что у этого бедного создания есть дом, который будет...»
Артур вопросительно посмотрел на неё.

"Радостью на всю жизнь," благоговейно произнесла Нелли.

Артур с трудом пошевелился. "Я не вижу толку от этого", - сказал он. "Вы
полагаю, эта женщина готова ждать, чтобы все ее хорошие вещи
есть?"

- Папа сказал, что так оно и было. Она сказала ему, что если бы у неё было всё необходимое для комфортной жизни, как в прежние времена, она бы никогда не впала в отчаяние и не поняла, что любовь Христа дороже всего на свете!
Артур снова беспокойно повернул голову и после минутной паузы нерешительно сказал: «Уолтер тоже так думает, не так ли?»

— Так и есть, — ответила Нелли, — и это так утешительно, когда
Несмотря на то, что разговор был тихим, он помешал Аде читать. Она почти раздражённо отложила книгу.


«Ада, ложись на диван, и я почитаю вам обеим, пока вы не уснёте», — сказала Нелли, ласково глядя на неё.

"О, нет!" - сказала Ада. "Я не хочу спать, и я ничего не могу сделать сегодня";
Я чувствую, что не знаю, как. Пойду посмотрю, как у них дела.
наверху.

- Еще хуже, - простонал Артур. Но он больше ничего не сделал, чтобы отговорить её.
Они слышали, как она поднималась по лестнице, пока не добралась до детской.
Там её шаги замерли, а затем раздался крик: «О, Ада,
Ада! Ты пришла поиграть с нами?
Пять малышей разного возраста были разбросаны по большой
комнате. Там было три широких низких окна, из которых открывался
вид на бескрайнее небо, окружённое бесконечными крышами и
дымоходами, а также на красивый сад на площади.

У одного из этих окон сидела няня, приятная на вид молодая женщина.
На её коленях, не обращая внимания на сильную жару, сидел пухлый
малыш лет года. Рядом, прямо под низким подоконником,
стояла небольшая кушетка, на которой лежал мальчик лет восьми.
так что его усталое личико едва виднелось за нижней частью стекла.

Услышав шаги Ады, он резко обернулся и с нетерпением посмотрел на неё.
"Мама уже дома?" — спросил он.

"Нет, — ответила Ада. — О, Мэри, разве не ужасно жарко? Я не мог поселиться
ни к чему в гостиной, и поэтому я пришел, чтобы увидеть, как почти
жареные вас всех".

"О, мы совсем не поджарились, Ада", - сказала серьезная маленькая девочка, глядя
на пустую решетку. "Потому что там нет огня!"

Остальные засмеялись, а Ада заявила, что от одной мысли об этом ей становится еще жарче.

«Ада, расскажи нам что-нибудь или почитай», — попросила маленькая девочка лет пяти, которая играла в углу со своей постоянной спутницей Неттой и двумя их куклами.

 «Да, пожалуйста», — добавила Нетта, подбежала к маленькой полке, взяла книгу и стала жадно перелистывать страницы.

«Ну, если мне не будет слишком жарко», — сказала Ада с видом человека, которого легко уговорить, и села в кресло-качалку, которое дети услужливо пододвинули к ней.

 «Пожалуйста, сядь поближе ко мне», — сказал бедный маленький Том.

 И они придвинулись к его окну, а няня положила малыша на пол и начала готовить чай.

«Жили-были», — начала Ада, закрывая книгу и глядя прямо перед собой.


 «О да, именно так!» — сказала Изабель, устраиваясь поудобнее, чтобы слушать с
полным удовлетворением. Она обняла Нетту за плечи, а их куклы лежали у них на коленях.


 «Жили-были кот и кошка, очень почтенные, толстые, упитанные кот и кошка. Ни одна из кошек, которые бегают по стене нашего заднего двора; ни одна из кошек, которые живут на крышах соседних домов; о нет! Настоящая деревенская кошка, у которой был настоящий сарай, где можно было играть,
настоящий сеновал, где можно было спать, и настоящая трава, которую можно было есть, если ей было плохо.

«Едят ли кошки траву?» — спросила Долли, серьёзная девочка.

 «Тише!» — сказали остальные.

 «Однажды, когда садовник зашёл в уютный тёплый сарай, ему показалось, что он услышал шорох.
Поискав источник звука, он нашёл в старом ящике кошечку с тремя самыми милыми котятами, которых он когда-либо видел.

"Вот это замечательно, - сказал садовник грубо; но ты
вам сюда! Но дело в том, что нет особых проблем, чтобы включить вас
еще раз.

"Он как раз собирался это сделать, когда его осенила блестящая мысль: "Если я позволю
тебе остаться, - сердито сказал он, - ты должен переловить всех мышей, которые едят мои
семена!"

"Не знаю, пообещала бы пусс или нет, но садовник
вероятно, знал, что она захочет попробовать, и поэтому с другой кислой
смотрите, он толкнул ящик, вышел и хлопнул дверью.

Киска почувствовала огромное облегчение, хотя и была немного расстроена. "Мои
Дорогие кошечки, - сказала она, - вы едва спаслись. Кто бы
мог подумать, что он войдет! Насколько мне известно, он не был здесь по меньшей мере месяц; но, конечно, я не всегда хожу за ним по пятам. Однако вот мы и здесь, и теперь нужно извлечь из этого максимум пользы. Он
«Дверь тоже заперта, так что нам придётся ловить мышей или голодать». Киска подняла глаза к потолку и, к своему облегчению, заметила под стропилами отверстия, через которые она могла бы выбраться, если бы её тюрьма стала слишком тесной.

 «Прошло совсем немного времени.  Киска нашла много мышей, но она не привыкла к такому тесному заключению». И однажды вечером, когда уже
смеркалось, она прошептала своим кошечкам: "А теперь, мои дорогие, если
вы будете вести себя тихо и не ссориться, я прогуляюсь по саду, я
подумай.'

"О, мама, - сказал № 1, который был любящим человеком, - ты обязательно вернешься?
возвращайся!"

«О, мама, — сказала № 2, которая была жадной, — может, ты принесёшь нам что-нибудь вкусненькое! »

«О, мама, — сказала № 3, которая была смелой, — как бы я хотела пойти с тобой! »

«Да, да, мои дорогие, — поспешно ответила кошечка, — но если вы будете просить так много...»
задавая вопросы, я никогда не уйду ".

С этими словами она запрыгнула на мешок с картошкой, который
стоял рядом, а оттуда на полку под потолком, где она
остановилась. Ее котята с тревогой наблюдали за ней с бьющимися сердцами.
Куда она пойдет дальше? Она принялась подглядывать в разные дырочки
Она пробралась под стропилами, но, казалось, не решалась пройти ни через одну из них.


"Теперь вы должны знать — хотя я не уверен, что котята уже знали, — что у кошек есть длинные усы, которые удивительным образом отрастают до самой широкой части их тела, и кошечка могла почувствовать, если бы они за что-то зацепились, и если бы это произошло, она бы не осмелилась просунуть своё тело в дыру.

«Наконец она нашла то, что ей подходило, и не успели её котята и глазом моргнуть, как она благополучно спрыгнула на землю и помчалась по широкой садовой дорожке.

»«Впервые оставшись наедине с собой, котята на минуту-другую преисполнились гордости, а потом начали вынашивать коварные планы.

"Как думаешь, мы сможем выбраться из этой коробки?" — спросил котёнок № 3, самый смелый.

"Мы могли бы раздобыть что-нибудь вкусненькое," — сказал котёнок № 2, самый жадный.

«Боюсь, маме это не понравится», — сказал № 1, самый ласковый из них.


"Ерунда, — сказал № 3. — Я попробую». После нескольких попыток, во время которых он падал обратно в коробку, № 3 всё же удержался на краю и спрыгнул на землю.


"А теперь, № 2, где ты?— мяукнул он довольно жалобным тоном;
Хоть он и был храбрым котёнком, ему хотелось, чтобы у него был товарищ на случай, если он попадёт в передрягу.

"'Я встаю так быстро, как только могу,' — сказал № 2; 'но тебе не было больно, когда ты прыгал?'

"'Всегда заботься о себе сам,' — усмехнулся № 3; 'но пойдём, а то мама вернётся.'

«№ 2 удалось вскарабкаться наверх и спрыгнуть вниз, и они оба отправились на поиски удовольствий, оставив № 1 одну, потому что по её характеру они знали, что пытаться её переубедить бесполезно.

» «Я вскарабкаюсь на этот мешок с картошкой, как это сделала мама», — сказала № 3.

» «Мне это совсем неинтересно, — сказала № 2. — Мне кажется, что там есть
«На этом столе должно быть что-то вкусное».
 С этими словами он осторожно забрался на старую корзину, а затем на наклонную доску и с большой осторожностью перебрался на стол, который исследовал со всё возрастающим разочарованием: там не было ничего, что могло бы съесть котёнок, хотя мышь могла бы устроить себе пир. Наконец, то ли от досады, то ли потому, что начал нервничать, он оступился и, будучи ещё совсем юным, упал на землю с такой силой, что чуть не потерял сознание. Он лежал неподвижно, и, поскольку было очень темно, № 3 не заметил, что произошло, и продолжил свой путь.
Он продолжал свои исследования, пока его не охватил внезапный страх, и он поспешил обратно к ящику.


"Но что бы он ни делал, стенки были слишком крутыми, чтобы он мог взобраться по ним;
и в отчаянии, после множества бесплодных попыток, он наконец лёг,
замёрзший, уставший, сонный, и заплакал.

"Он бы всё отдал, чтобы оказаться внутри ящика, а не снаружи,
когда услышал, как его мать взбирается по плющу, которым был увит сарай.
Но желания были бесполезны, и он с печальным интересом наблюдал, как она легко спрыгнула на стол, а затем на пол совсем рядом с ним.
а затем, как и много раз до этого, тихо пробралась в их уютный дом.

"Оказавшись там, она подняла большой переполох. Теперь кошечка вернулась домой не в настроении
"терпеть всякую ерунду", как она выразилась, и без колебаний отдала
добычу из своей экспедиции № 1. И пока маленькая кошечка впервые в жизни попробовала восхитительную баранью отбивную, её мать делала множество замечаний о последствиях послушания и непослушания, даже не подозревая, что по крайней мере один из её любимцев лежит совсем рядом и отчаянно нуждается в утешении. Когда они доели отбивную...

Дети были так увлечены рассказом Ады, что не услышали лёгкого шума, возвестившего о приходе гостей, и очень удивились, когда в этот момент услышали мамины шаги у самой двери.

 Под возгласы и приветствия она вошла и, окинув всех взглядом, от младенца до старшего, направилась прямо к маленькому дивану и с любовью склонилась над своим маленьким больным.

Он крепко обнял её за шею и с грустью сказал: «Тебя так долго не было, мама!»
 «Так долго, дорогой? Всего несколько часов. А как там мой маленький Том, Мэри? А малыш?»

«С малышом всё в порядке, мэм, — сказала Мэри, с гордостью поднимая его, чтобы показать вам. — Но мастер Том сильно перенервничал из-за жары и из-за того, что вас не было».
Мать слегка вздохнула и повернулась к остальным, не выпуская, однако, маленьких хрупких пальчиков Тома. «Значит, вы все, как я полагаю, разгорячены до предела и слишком возбуждены для хороших новостей?»

«О нет, мама! Неужели мы действительно поедем в Саут-Бэй?»

Их мать кивнула, улыбаясь; после этого раздались крики и поднялся шум, а затем малыши увидели, что пришли Нелли и Артур
Они поднялись, чтобы разделить радость, и сияли от счастья.

"О, это так чудесно!" — сказала Ада, восторженно целуя маму.
Она целовала её снова и снова, пока Нелли не подошла сзади и не сказала мягко:

"Вам не кажется, что нам лучше спуститься и оставить малышей пить чай?"
"Да," — ответила их мать. «Они все будут рады лечь спать».
И, поцеловав своего толстого малыша, она вышла из комнаты в сопровождении
Артура, Нелли и Ады.

"Наш чай уже готов, мама, — сказала Нелли, — я пойду и налью его.
Я уверена, что ты устала."

«Да, дорогая, — ответила миссис Арундел, — и я скоро спущусь».
Этим вечером чай был накрыт в классной комнате в задней части дома, где было так же свежо и прохладно, как в столовой было душно и жарко.

"Какая хорошая мысль, — с облегчением вздохнула миссис Арундел, усаживаясь за чайный столик.

"Да, это был Артур", - сказала Нелли. "Он говорил, когда мы спустились
только теперь что-то убрать, как было бы круто, а так я сказал
Симмонс, чтобы я принесла его сюда. Я думала, ты не будешь возражать, мама, даже если
ты не считаешь это необходимым.

"Нет, правда, дорогая; и это очень приятно".

Молодые люди были слишком тактичны, чтобы задавать вопросы своей уставшей матери.
Однако их распирало любопытство по поводу предстоящей поездки и того, как изменились планы их родителей.


Однако им не пришлось долго ждать: после того как была выпита первая чашка чая, миссис Арундел начала говорить сама.

"Я не сообщила вам, дорогие мои, одну новость, которая стала для меня настоящим испытанием. Мы должны поехать, но твой папа боится, что не сможет приехать этим летом или приедет всего на несколько дней.

«О, мама!» — с грустью воскликнули они все, и миссис Арундел не
произнесла ни слова. «Что ж, — сказала она, пытаясь
взбодриться, — это настоящее испытание, но мы все должны
сделать, что в наших силах. Возможно, в конце концов папа
сможет уехать, и вам всем будет очень приятно сменить обстановку, а также милому маленькому Тому».

«Мне очень жаль, — сказал Артур, — ведь папа так этого ждал.
И мы тоже должны были весело покататься на лодке».
«Это будет разочарованием для всех нас, моя дорогая, но, похоже, сейчас это невозможно.
И папа не заставит нас ждать».
из-за жары».

«Но ему придётся терпеть это в одиночку, — сказала Ада. — Это ужасная
неприятность».

Миссис Арундел быстро подняла глаза. «Дорогая Ада, мне не очень нравится, что ты говоришь «неприятность», когда наш Отец указывает нам путь. Мы не должны так говорить».

«О, мама, я не хотела ничего плохого, просто это кажется таким сложным!»
«Мы знаем, что всё содействует ко благу любящим
Бога», — тихо сказала её мать, словно обращаясь скорее к себе, чем к ним.
А затем она поднялась по длинной лестнице и вошла в дом.
Она вошла в свою комнату над гостиной, где стояли две маленькие кроватки.
Одна из них была пуста, потому что ребёнок ещё не лёг спать; но у другой она опустилась на колени и положила голову на подушку рядом с маленьким Томом.

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава II.

Подготовка.

На следующее утро за завтраком собралась весёлая компания. «Выехать за город» для лондонских детей означает приятную перемену:
кирпичи и известковый раствор, палящее солнце и раскалённые тротуары сменяются свежими лугами, живыми изгородями и деревьями или изысканными прелестями морского побережья. Кроме того,
Это сборы, суета, поездка через Лондон на такси, предвкушение, путешествие, напряжённое ожидание того, каким будет новое место.
Эти и сотни других мыслей лондонские дети будут ассоциировать с «выездом за город».
Доктор Арундел сидел в конце стола, по обе стороны от него сидели Нетта и Изабель.
Он выглядел таким же довольным и улыбающимся, как и все остальные.

«Папа всегда такой бескорыстный», — подумала Нелли, взглянув на его спокойное лицо.


 «Когда мы поедем?» — спросила Ада, как только смогла вставить свой вопрос.

"В субботу, если мы сможем все это устроить", - сказал ее отец.

"А сегодня среда! О, Нелли, как чудесно! - воскликнула Ада. - Это...
С утра до вечера будет сплошная суета и сборы!

"Восхитительно!" - сказал ее отец, улыбаясь, подражая ей. - И бедная мама
я полагаю, она тоже так думает? "Сплошная суета и сборы!"

"А ты как, мама?" - с тоской спросил Артур.

"Не суета, дорогая, но сам факт отъезда мне очень нравится".

"И куда же мы поедем?" спросила Ада.

"О, в Саут-Бэй!" - сказал их отец. «А мы с мамой сегодня идём искать жильё».

«Неужели? Вот это здорово, это почти как поездка!» — воскликнул Артур.

 «Так что все мои дорогие дети должны стараться добросовестно выполнять свои обязанности, — сказал доктор Арундел. — Потому что будет очень жарко, и вы все будете немного взволнованы; и, возможно, дорогие дети, — сказал он серьёзно, — немного раздражены и склонны к ссорам из-за этого».
так что ты должна быть начеку. Сегодня вечером нас не будет дома, Нелли, но я надеюсь, что завтра к чаю мы снова увидим вас всех в целости и сохранности.
Когда отец и мать ушли после завтрака и
Когда дети в последний раз помахали им из окна на прощание, они
повернулись к непривычно пустой комнате, и Ада воскликнула: «Пойдём,
Нелли, теперь мы начнём собирать вещи!»

 «О да! — восторженно сказала Нетта. — Давай начнём!»

 Нелли нежно положила руку на плечо Нетты и собиралась что-то сказать,
но шум заглушил её голос.

"Да, я соберу все вещи моей куклы, и мы сможем упаковать их"
"все готово", - сказала Изабелла, поворачиваясь к двери.

"Я не стану делать ничего подобного", - сказал Артур. "Что толку от того, что
собираю вещи так долго? Я получу свою картину и буду долго
Утром, если я не слишком заленилась».
Наконец послышался мягкий голос Нелли, в котором слышалась лёгкая
умоляющая нотка. «Нетта, дорогая, и Изабель, мне так жаль вас разочаровывать, но мама специально сказала мне, что хочет, чтобы всё шло как обычно.
Она хотела, чтобы вы, малышки, пошли на утреннюю прогулку, а потом занялись уроками».

— Уроки! — с тоской в голосе сказала Нетта.

 — Уроки! Когда мы поедем на море, — довольно сердито добавила Изабель.

 — Так сказала мама, — ответила Нелли, — и время пролетит ещё быстрее, если мы будем прилежными, — весело добавила она.

Ада хмуро стояла у стола. Это было совсем не то, что она представляла себе, готовясь к поездке на море, и ей это совсем не нравилось.

"Но, Нелли, у нас много дел, и я уверена, что дети хоть раз не будут мешать."
"Нет, мы будем очень хорошо себя вести, — умоляли маленькие девочки, — и так тебе поможем, Нелли!"

"Да, подарите им праздник, Нелли, а давайте всякими
вещи," сказала Ада решительно.

- Я не должна, Ада, - ответила Нелли с расстроенным видом. - мама сказала
что это должно быть, и это должно быть так.

"Ну, я заявляю, - сказала Ада, - это очень плохо; ты могла бы, если бы захотела,
Нелли, ты знаешь".

Нелли не сделать никакого ответа, но повел ее теперь дуется сестренки
за руку, и поднялся наверх вместе с ними. Они встретились медсестра на
посадка с ребенком на руках.

- Мы все готовы к прогулке, мисс Нелли, - сказала она.

«Они тоже скоро будут готовы, — ответила Нелли. — Спускайся, Мэри, с остальными, а я сегодня надену их вещи».
Тем временем Ада и Артур остались одни в столовой. Ада
злобно крутила кисточку на фартуке, а Артур прислонился к окну, засунув руки в карманы.

«Ненавижу тебя за то, что ты досаждаешь Нелли», — сказал он, внезапно повернувшись к ней.

 «Я её не досаждаю, — вызывающе ответила Ада, — это она меня доводит».
 «Не может быть, чтобы тебе так нравилось ссориться с этими молодыми людьми, что ты решила сразу их всех настроить против себя».

«Я ничего не могу с этим поделать; она должна была дать им выходной».

 «Но мама сказала…»

 «Ерунда! У Нелли достаточно полномочий, чтобы изменить своё решение, и ты это знаешь».

 «Ну ладно, — сказал Артур, — ссориться бесполезно, так что я оставлю тебя наедине с твоими мыслями».

Он вышел из комнаты и встретил двух маленьких девочек в
Они спускались по лестнице, чтобы присоединиться к своей няне, которая уже ходила взад-вперёд по тротуару, ожидая их.

Они всё ещё выглядели раздражёнными и разочарованными, и он, будучи добрым мальчиком, хотел что-нибудь сделать, но не знал, что именно.

"Послушай, Изабель, а Мэри разрешит тебе купить где-нибудь сладостей на пенни?"
"О да, Артур!" — сказала Нетта, просветлев.  "Каких именно?" И должны ли мы
принести их вам обратно?

"Какие вам больше нравятся", - сказал он, нащупывая пенни.
- И послушайте, — она заглянула им под шляпы, - будьте хорошими девочками по отношению к Нелли
когда ты вернёшься домой, хорошо? Потому что сейчас так жарко, и мама так сказала.
"Хорошо," — сказала Нетта, — "мы так и сделаем." И они убежали.

 А Артур почувствовал одно из тех внезапных приступов сильного счастья, которые однажды придут к нему в полной мере, когда Господь скажет: "Хорошо, добрый и верный раб."

Но при мысли о том, что он сделал хоть что-то, чтобы угодить Ему, его пронзила внезапная боль.
Возможно, минуту назад он чем-то прогневал Его, поспешно заговорив с Адой.
Он снова повернулся к столовой.

 «Размышления» Ады, о которых упомянул Артур, были не из приятных.
На неё нахлынули тяжёлые воспоминания, и она встала, как только увидела его, и прошла мимо, ничего не сказав.

"Прости, если я тебя расстроил," — сказал Артур, переходя к делу из страха, что она не ответит.

"Это не имеет значения, спасибо," — гордо ответила она и закрыла за ним дверь, не поднимая глаз.

Артур тоже разозлился, но вскоре вспомнил, что, как бы ни была виновата Ада, он сам сказал что-то, что её задело.
Он решил быть как можно добрее при следующей встрече, если получится.
 Вскоре он отправился на поиски Нелли и нашёл её в детской, где она сидела
Маленький Том сидел рядом с ней, держа в руках свою работу.

Том довольно поднял глаза. «Ты пришёл, Артур? Я бы хотел
построить что-нибудь из кирпичей».

«Хорошо, — сказал Артур. — Но почему ты сегодня не на улице, Том?»

«Слишком жарко, и у меня болит голова».

«Тебе понравится море и все развлечения там?» — сказал Артур.

"Я не знаю", - вяло ответил Том.

"Но ты увидишь все эти корабли, и ослов, и огромные волны
, обрушивающиеся на нас!"

- Да, - с сомнением сказал Том, - но мне это будет безразлично, у меня так будет болеть спина
.

- Бедный маленький Том! - тихо сказала Нелли, поглаживая его худую руку.

Артур перестал доставать кирпичи и молча посмотрел на него.
Что он мог сказать? Какие радости были уготованы этому беспомощному ребёнку? Он не мог ни бегать, ни копать, ни ездить на осликах, ни плавать на кораблях.
Что он мог сказать, чтобы приободрить его? В тот момент он ни о чём не думал, поэтому снова повернулся к кирпичам и, поставив над диваном небольшой столик для больных, начал возводить чудесное сооружение, а Том, сам того не желая, заинтересовался.

"Это похоже на церковь, в которую ты ходишь," — сказал Том. "Однажды Мэри и Симмонс довезли меня на коляске до церкви, и я её увидел. Я знаю, что она такая."

«Ну, думаю, так и есть, раз ты так говоришь, хотя я не это имел в виду.
Но послушай, я сделаю всё, насколько смогу вспомнить, а если ты что-нибудь вспомнишь, то должен будешь мне сказать».
Они с удовольствием строили почти час, и Артур ловко вплетал в свою историю рассказ о человеке по имени Чёрный Том, который был каменщиком на стройке. И он рассказал младшему брату всё, что знал о строительстве.
 А ещё о том, как мальчик Чёрного Тома работал на строительных лесах и как он упал и сильно пострадал, и его пришлось отвезти в
больница. Так быстро пролетел час, и дети скоро будут дома.

"Как ты думаешь, он когда-нибудь снова сможет ходить?" — спросил Том, когда
Артур сделал паузу.

"Я не знаю, но одно я могу тебе сказать: у него нет такой матери или няни, как ты, и сейчас он лежит на спине в маленькой тесной
комнате, где не на что смотреть и нечем заняться."

«А он? Где он? Он что, никогда не выходит на улицу?»
 «Никогда, потому что папа ходит к нему, он мне сам сказал. И у них нет такой удобной коляски, как у тебя, Том, чтобы уложить его в неё. И он никогда не
Он не видит ни парка, как ты, ни деревьев, ни даже магазинов и целыми днями смотрит на один и тот же старый потолок и уродливую бумагу в своей маленькой унылой комнате!
Том оглядел свою уютную детскую и кирпичи, которые Артур укладывал обратно в коробку.

«Я никогда об этом не задумывался», — сказал он и глубоко вздохнул.

«Мы принесли тебе немного сладостей, Том», — сказала Долли, вбегая в комнату и протягивая ему маленький свёрток.


 «О, спасибо!» — сказал Том.  «А мы с Артуром так хорошо играли».
 Маленькие девочки Нелли совсем повеселели, когда пришли
Они отправились в классную комнату, и уроки прошли без дальнейших затруднений.


Ада заглянула к ним с очень мрачным лицом, но никто с ней не заговорил, и она не удостоила их ни единым замечанием.
Посмотрев, чем они заняты, она ушла в свою комнату, где разложила на полу свои вещи и села среди этого беспорядка, чтобы выбрать, что взять с собой в Саут-Бэй.

Она была не в духе со всеми, а больше всего с самой собой, и вскоре ей стало жарко и захотелось спать. Ленты казались бесконечными, перчатки не подходили друг к другу;
В одежде, которую она считала готовой к отправке, обнаружились неожиданные дыры и прорехи.
В конце концов, совершенно отчаявшись, она
опустила голову на край кровати, рядом с которой сидела, и
начала плакать.

Она вздрогнула от веселого возгласа: «Эй, вот это да!» Артур
прошагал через унылую комнату и уселся на изножье ее кровати.

— Ну что ж, Ада, значит, ты собираешь вещи? Я же говорил, что ещё слишком рано начинать, и теперь ты это доказала. Собирать вещи нужно в последний момент, когда уже ничего не остаётся. Тогда хватаешь дорожную сумку, бросаешься к своим ящикам, достаёшь одну из
любые вещи, запихивай их туда со скоростью молнии, втискивай их внутрь.
как-нибудь запри это, сбежи вниз по лестнице, запрыгни в такси и надейся, что
ты ничего не забыл ".

Ада рассмеялась, несмотря на свое дурное настроение, и приободрилась бы, если бы
она еще раз не посмотрела на безнадежную неразбериху.

"Я так ужасно устала и мне жарко", - печально сказала она.

"Я бы так и подумала; вполне достаточно, чтобы вызвать у тебя тоску на неделю.
Помочь тебе вернуть их на место?"

"О, сделай это!" - сказала Ада.

"Тогда поехали". И быстрее, чем они появлялись, Артур набивал их
— ленты, галстуки, перчатки, носовые платки, воротнички и одежда.

"О, это моё лучшее платье!" — воскликнула Ада, хватая его за руку, когда он в последний раз взмахнул рукой.

"Тебе ещё больше должно быть стыдно," — сказал Артур, останавливаясь. "Что бы сказала мама? И если позволите, не это ли ваша лучшая шляпа?"

"Да, - сказала Ада, - я собиралась аккуратно сложить их".

"Тогда я бы оставила их там, где они были, до последнего момента. А теперь,
Ада, комната снова пуста, дети закончили школу, и
Я собираюсь спуститься туда, чтобы до обеда поработать над великолепной картиной; пойдем,
ты тоже пойдешь.

— Хорошо, — вздохнула Ада, — но я так много хотела сделать сегодня утром, а время было потрачено впустую.
Когда они вошли в классную комнату, Нелли убирала последние
принадлежности для уроков. Увидев Аду, она приветливо обернулась и сказала:
— Теперь, Ада, я могу заняться делами, если хочешь.

«Я как раз собиралась рисовать, — немного невежливо ответила Ада. — И
кроме того, я ужасно устала от сборов».
Артур рассмеялся и вопросительно посмотрел на неё.

"Мне так жаль, что я не смогла тебе помочь, дорогая, — сказала Нелли. — Но ты же понимаешь, как всё было."

«Да, я понимаю», — ответила Ада, которой стало очень стыдно, но она не хотела в этом признаваться.

 «Но я могу идти. С чего мы начнём? Сколько вы уже сделали?»
спросила Нелли.

Артур очень хотел что-то сказать, но ему удалось лишь сбегать за стаканом воды для рисования, а Ада придумала сказать: «Я так расстроилась, что Артур помог мне снова навести порядок в комнате. Но я так устала, что не хочу больше ничего делать до ужина, если ты не против».
 «Я просто подумал, что нам, наверное, стоит собрать кое-что из нашей одежды, Ада, а то потом будет столько дел».

«Хорошо, — неохотно согласилась Ада, — но у меня такой беспорядок».
Однако она последовала за сестрой в их комнату и молча наблюдала, как та достаёт их одежду одну за другой и складывает небольшими стопками на кровати. Никто не сделал замечания по поводу беспорядка в её ящиках, хотя она знала, сколько терпения нужно, чтобы не осуждать её.

«А теперь, Ада, — сказала наконец Нелли, — ты можешь подойти и сложить всю эту кучу
с этого стула, одну за другой, и разложить их на кровати вот так, а когда мы закончим с крупными вещами, мы посмотрим на ящик для лент».

Ада застонала при этой мысли, но она все же удалось сделать ее долю довольно
ну, и тогда Нелли продолжила выяснять "ящик ленточка".

"Никогда не бывает такой долгой задачи, но она будет выполнена, если мы возьмемся за нее"
терпеливо, - сказала она, улыбаясь. "Какие галстуки ты хочешь взять с собой"
ты?"

"О, все они! Не берите в голову сортировать их; поставьте оптом".

"Я осмелюсь сказать; раздражать твой характер, когда ты приедешь. Нет, ты мне скажи
что. Давай, я тебе помогаю, так что не все так само по себе достаточно трудная
решать".

Итак, Нелли перебирала вещи одну за другой, пока ящик не опустел;
и Ада убежала, прихватив с собой небольшую кучку всякой всячины для украшения кукол.

 После ужина сёстры сели за работу, и Нелли уговорила Аду сделать несколько стежков на её одежде, чтобы перед сном можно было положить её в коробку.  И с обещанием запереть коробку и получить что-нибудь в награду за старания, они закончили довольно много вещей.  И когда Ада легла спать, она была очень довольна собой.

В тот вечер, когда Нелли сидела, перелистывая страницы Библии после того, как прочла свою обычную главу, её взгляд упал на эти слова: «Я могу
«Всё могу в укрепляющем меня Христе»

"Что ты читаешь?" — сонно спросила Ада, не вставая с удобной кровати.

"Я могу всё в укрепляющем меня Христе" — задумчиво ответила
Нелли.

"В силе Христа?" — мечтательно подумала Ада. «Это не по моей части — я
не думаю, что знаю что-то о силе Христа».
[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА III.

САУТ-БЕЙ.

"ПОЛАГАЮ, ВЫ ВСЕ ХОТИТЕ УЗНАТЬ ВСЕ," — весело сказал доктор Арундел, оглядывая выжидающие лица собравшихся.
На следующий вечер они сидели за чаем.

"Да, всё," — ответила Ада, и остальные, конечно же, не возражали.

"Ну, мы поехали в Саут-Бэй, а, как вы знаете, дорога на поезде занимает почти три часа. Когда мы приехали, нас затолкали в маленький трясущийся омнибус, отвезли в город и высадили, как мы и хотели, в самом центре всех жилых районов."

"Я полагаю, тебя не интересует, сколько домов мы обошли? И
сколько разочарований у нас было, прежде чем мы нашли нужное место?"

"Ты нашел нужное место?" - спросил Артур.

«Думаю, да. После долгих блужданий, когда у нас уже почти болели ноги,
мы увидели небольшое поселение на скале примерно в десяти минутах ходьбы от моря.

"Что это, интересно?" — спросила мама, заметно оживившись.

"И мы направились туда, хотя, признаюсь вам, дети, я не особо надеялась, что из этого что-то выйдет. Но это было что-то, и именно то, чего нам так не хватало. Это была небольшая ферма с высокими остроконечными фронтонами, и, к нашей великой радости, в одном из окон, выходящих на переулок, висела табличка с надписью «Жильё».

"Приятная женщина средних лет подошла к двери, и попросил нас
войти. Я вас уверяю, мы не были склонны делать так. Ослепительное солнце и
необычная усталость побудили нас с радостью присесть, и женщина, казалось,
поняла это; потому что некоторое время она ничего не говорила, но
повернулась к маленькому ребенку, который цеплялся за ее юбки, и сказала
умоляюще,—

"А теперь, Альфи, бабушка хочет, чтобы ты пошел в сад; беги отсюда, это
хороший маленький мальчик".

Мастер Алфи, однако, предпочел пялиться на нас, и его бабушка
снова попыталась уговорить его: "Смотри, Алфи, вот кусочек торта; теперь,
дорогая, беги в сад, дорогая.
Алфи взял пирожное и съел его, но остался на месте; а так как мама
к тому времени немного отдохнула, мы пошли осматривать
квартиру.
Дети издавали разные возгласы, но папа вскоре продолжил свой рассказ.

«Внизу, с видом на переулок и фруктовый сад, располагалась гостиная, в которой мы будем принимать пищу, и кухня, принадлежавшая ферме.
С другой стороны дома, с видом на благоухающий старомодный сад, находились две комнаты, которые мы
будем использовать под нашу гостиную и детскую. Отсюда очень хорошо видно
море, сад и луг, спускающиеся по склону к Южной бухте,
и окраину домов у моря. Это, однако, почти
скрыт от фермы по несколько деревьев на дне их первой
области".

"Как восхитительно!" вырывалось из многих уст.

«Затем, — продолжил доктор Арундел, — наверху есть множество комнат, в которых вы все сможете разместиться с максимальным комфортом.  Единственная трудность, с которой вы столкнётесь, — это то, что вам придётся подняться по трём лестницам, и...»
вниз по Трем лестницам, и снова три лестнице в самое увлекательное
образом".

Дети все это понимал, и он поднял свои надежды
все.

Внезапно Нетта положила голову на руку отца: "Но тебя там не будет"
папа. Что мы будем делать без тебя? И каким скучным ты будешь! Я
мне очень, очень жаль".

Все лица были обращены к нему, выражая самые тёплые чувства. «Мы все такие, —
 сказала Ада, — только нет смысла постоянно это повторять».
 «Да, мои дорогие, это так, — ответил он, глядя на них всех, — но мне показалось, что я призван остаться в Лондоне этим летом».
Вы знаете, что врач, который взялся за моё лечение, внезапно заболел.
А в это время года все уже всё подготовили, и было слишком поздно искать кого-то ещё. Вокруг нас много больных, и я не могу их бросить. Нет, мы должны набраться терпения. Возможно, ближе к осени я смогу уехать.
И я надеюсь, что даже сейчас смогу приехать и навестить вас один или два раза за время вашего пребывания здесь.

Дети вздохнули; это было для них большим разочарованием; и они
почти чувствовали себя виноватыми за то, что так радовались, когда их
дорогой отец не мог разделить их радость.

Окончательной упаковки на ногах, как советы Артура в аду, чем
старейшины выбрали бы. Конечно, слуг, так же как и Нелли
Ада, не были неактивны в течение двух дней г-жи Отсутствие в Арунделе.
Но это был, тем не менее, многие суеты собраться за таким большим
семья. И когда наконец в субботу днём они действительно уехали из дома № 8 на двух кэбах и в карете для мамы и Тома, все они были совершенно уверены, что оставили позади то, чего желали больше всего.

 Доктор Арундел был вынужден попрощаться с ними на вокзале.  Они
Они ехали в двух соседних экипажах, в одном из которых разместились Нелли, Артур и маленькие девочки, а также горничная Симмонс.
В другом экипаже был разложен маленький диван Тома, рядом с которым сидела его мать, а у дальнего окна Ада, няня и младенец устраивались поудобнее.

Доктор Арундел посмотрел на счастливые лица собравшихся и, сжав руку жены, прошептал:
«Нам есть за что быть благодарными, любовь моя. Да благословит вас всех Господь и укрепит маленького Тома».
Глаза миссис Арундел наполнились слезами, когда она взглянула на бледного
Она посмотрела на лицо рядом с собой, а затем снова на мужа и смогла лишь
сбивчиво попрощаться. Но как только поезд тронулся, она поспешно
прошептала: «Да, я знаю, это так мило с его стороны; я не неблагодарна».
Доктор Арундел широко улыбнулся в ответ, и они быстро скрылись из виду.

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава IV.

ФЕРМА С двускатной крышей.

О, как восхитительно пахло морем, когда они вышли с маленькой станции в Саут-Бэй!

Старшие вызвались идти пешком, а поскольку омнибус сочли слишком тряским для Тома, заранее заказали повозку, которая уже ждала их
для них.

 Лёгкий каркас его кровати, на котором лежало его стройное тело, был легко поднят
и установлен между двумя сиденьями, и вскоре они уже ехали вдоль
берега моря, а затем свернули на дорогу, ведущую к Даунсу.
 Том вытянул шею, чтобы увидеть как можно больше, и его мать попыталась немного приподнять его, но он выглядел таким встревоженным и измученным, что она
попросила его довольствоваться тем, что он увидит всё это завтра. Ребёнок
обессиленно откинулся на спину, и мать тревожно посмотрела на няню.

"Ему станет лучше после чая, мэм," — сказала Мэри в ответ на этот
— и завтра, я надеюсь, он будет в полном порядке; правда, дорогая?
Вскоре они поднялись на небольшой холм, ведущий к ферме, и миссис
Арундел сказала Мэри: «Надеюсь, тебе не будет тяжело толкать его вверх и вниз».
«О нет, я думаю, что нет; мы все должны помогать!» — весело ответила Мэри. «Знаете, мэм, в Саут-Бэе не стоит рассчитывать на лондонские тротуары».
«Вот мы и на месте!» — сказала миссис Арундел, когда они подъехали к побеленному дому с остроконечной крышей, перед которым был разбит небольшой веселый сад, а окна были широко распахнуты и занавешены белыми шторами со старомодными крошечными ромбовидными решетками.

К тому времени, как Тома благополучно извлекли, а няню, бэби и
Долли ввели в их детскую, послышались
голоса, и миссис Арундел повернулась, чтобы поприветствовать свою веселую компанию со станции.


- Как вкусно! - воскликнула Ада.

- Восхитительно! - воскликнул Артур, вскакивая.

- Это чудесно, мама! - воскликнула Нелли.

Изабель и Нетта присоединились к хору голосов, выражающих удовлетворение; в то время как
Симмонс одобрительно улыбался.

"Какая милая гостиная! И этот милый старый эркер! Я говорю, Ада,
мы здесь отлично проведём время," — сказал Артур.

«Какая маленькая гостиная!» — воскликнула Ада, пробегая через прихожую в комнату с видом на море.


 «Да, это моё святилище», — сказала их мать с улыбкой.

 «И правильно, — сказал Артур, — потому что, кажется, мы иногда ужасно шумим».
 «Где детская?» — спросила Ада.

"Здесь", - донесся тихий голос Долли из-за щели в двери рядом.
"Я наблюдала за тобой все это время. Это моя детская, и мне здесь очень нравится
но Тому не нравится.

"Давайте посмотрим", - сказал Артур. "О, вот вы все, вполне освоились
я заявляю! Чай выкладывают на стол, и ребенок, глядя, как если бы он
ешьте хлеб, если он может!"

"Да, он такой голодный", - сказала Мэри.

- Я не боюсь, - устало сказал Том. - Я бы хотел пойти с тобой, мама.;
Мне не нравится здесь находиться.

«Так и будет, дорогая, когда мы снимем чепцы. Сейчас всё кажется странным, но скоро мы будем счастливы. Артур, дорогой, помоги
Симмонсу и миссис Росс с нашими вещами».
Вскоре они спустились, и Симмонс с Артуром перенесли подвижную часть дивана Тома из детской в гостиную. И
Там, слегка приподнятый подушками, он смог оглядеться и почувствовал себя как дома.

"Я не хочу чаю," — всё ещё уверял он их.

"Всего один глоток," — мягко, но решительно сказала мать, поднося чашку к его губам.

Он повиновался без дальнейших возражений, а затем, поставив чашку на маленький столик, который они взяли с собой в поезд, и положив ему в рот крошечный кусочек хлеба с маслом, миссис
Арундел оставила его, чтобы заняться остальными.  И пока она суетилась, готовясь к поездке, Том забыл о своей обиде и незаметно для всех
Все, кроме его бдительной матери, постепенно откусывали по кусочку от его хлеба с маслом, пока он не исчез. Он выглядел ещё лучше.

 И, к счастью, никто не сказал: «Ну вот, ты всё-таки захотел чаю».
Хотя у Ады это несколько раз вертелось на языке.

 К тому времени, как чай был допит, уже смеркалось, и миссис Арундел посоветовала им не ходить на прогулку до следующего дня.

"Ой, мама", - сказала Нелли, "вы не возражаете, наши просто бежит на
Пип на море!"

Миссис Арундел не могла сказать "нет" и велела им "закругляться, потому что это было
«Здесь совсем не так, как в Лондоне», — подумала она и пошла присмотреть за своим маленьким стадом.
Не прошло и минуты, как она услышала, как все трое выбежали из дома и помчались по тихой улочке.

 Малышей вскоре уложили в белые благоухающие кроватки, а Тома подняли наверх на его лёгкой раме, и теперь он лежал в сумерках и ждал, когда мама поцелует его на ночь.

Он протянул руку и погладил её по лицу, а затем внезапно сказал:
«Хотел бы я побежать с ними по тропинке».
 «Я бы тоже этого хотела, мой дорогой, — нежно ответила она, — но, Том, боже
Он пожелал, чтобы всё было иначе, и мы должны постараться и проявить волю. Постарайся, моя
дорогая!
"Я не могу," — сказал Том сдавленным голосом. "От того, что я приезжаю сюда и вижу всё это, становится только хуже. Я бы лучше остался в Лондоне."

«Надеюсь, это пойдёт тебе на пользу, моя дорогая, и завтра ты обнаружишь, что есть кое-какие удовольствия, которыми ты можешь наслаждаться вместе с нами».
«Не думаю, что такое возможно. Даже малыш мог схватить цветы у окна нашей детской, как только вошёл, но я... меня можно было только, как обычно, уложить на диван, и я так и лежал».

Горячая слеза скатилась по лицу маленького Тома.

"Ну вот, я довел тебя до слез", - сказал он покаянно. "О, мама, я..."
хотел бы я лучше переносить это!"

Он обнял ее за шею, и через минуту или две она
прошептала его молитву, а затем, нежно поцеловав его, встала, чтобы уйти
.

Тому хотелось бы увидеть её лицо — лицо, которое он так любил, — но было слишком темно.
По её походке он мог лишь догадаться, что она подавлена и печальна.
От этого ему тоже стало очень грустно, и жгучие слёзы покатились по его щекам, когда она ступила на последнюю ступеньку.

Когда он остался один, ему вспомнился тот мальчик, у которого не было матери.
тот мальчик, у которого не было белой мягкой кровати на берегу моря, чтобы отдохнуть, но который, вероятно, в этот момент находился в тёмной, нездоровой комнате и смотрел на тень от мерцающей газовой лампы на грязных шторах в жарком, грязном Лондоне.

«Лучше бы я не огорчал её, — подумал он, как думал уже сотню раз до этого. — Но я ничего не могу с собой поделать. Я жалкий мальчишка и всегда буду таким до самого конца!»
 «До самого конца!» А есть ли конец?  Эта мысль снова разбудила его, потому что он почти заснул.  Что заставило его так подумать? Была ли это та прекрасная
вечерняя звезда, что так спокойно сияла над ним? Или это были слова, которые он
Мать и отец часто говорили с ним, и теперь, благодаря силе Святого Духа, эти слова возвращались к нему.  Он не мог этого сказать. Пока он размышлял об этом, его усталые глаза закрылись, и он уснул.

  Когда миссис  Арундел на следующее утро подняла жалюзи и посмотрела на сад, усыпанный плодами, на траву, сверкающую в лучах утреннего солнца и росе, она заметила две фигуры, идущие рука об руку по дорожке. Это были Ада и Артур. Нельзя было терять ни минуты в это первое утро.
Они наслаждались свежим морским бризом,
и наслаждалась, как, пожалуй, могут наслаждаться только горожане, первым утром на берегу моря. Эти старшие дети были очень дороги их матери.
Но как же ей хотелось увидеть в них, помимо их блестящих земных перспектив, зачатки небесного роста.

 «Да приидет Царствие Твое в сердца их!» — сказала она, отворачиваясь.

 Громкий стук гравия в окно разбудил Нелли. Она испуганно вздрогнула, а затем улыбнулась, догадавшись, что это было.

"Нелли, Нелли!" — позвал Артур. "Уже восемь часов, и мы хотим завтракать!"

«Какое чудесное воскресенье», — сказала миссис Арундел, спустившись по лестнице и увидев, как Нелли режет хлеб с маслом.

"Да, это так, мама. Как бы я хотела, чтобы папа был здесь, с нами."

"Иди сюда, Артур, иди сюда, Ада, — позвала миссис Арундел от двери, — я уверена, вы проголодались."

- Так оно и есть, и я никогда не видела такого веселого места, мама! Что
в саду, когда сойдет роса, будет как можно прохладнее и тенистее;
а когда мы устанем от пляжа...

- Которого у нас не будет, - перебила Ада.

"О, да, мы будем; никто не может вечно находиться на пляже! Это
Это именно то, что дополнит наше удовольствие».
 «Это очень мило, — сказала миссис Арундел, — и доставляет мне особое удовольствие, потому что я смогу работать там, когда мне не захочется идти далеко».

После завтрака они все собрались вместе, и их мать прочитала
небольшой отрывок из Библии и помолилась очень простой молитвой,
которую все могли понять, прося Бога, их Отца, позаботиться о них,
благодаря Его за все Его дары и молясь о том, чтобы они могли жить
во славу Его.

После этого все, кто был достаточно взрослым,
В половине одиннадцатого они отправились пешком в небольшую церковь, расположенную примерно в миле от них.

После ужина миссис Арундел велела им взять книги в сад, и маленького Тома покатили в коляске в тень одного из самых больших деревьев, а сами они расположились вокруг него в удобных позах. Младенец катался по траве у их ног, Долли
была поглощена воскресной книжкой с картинками, которую держала на коленях у Нелли, а остальные
сидели с невозмутимыми и радостными лицами в ожидании истории, которую их мать собиралась прочитать вслух.
вместе с горничной с фермы они вскоре ушли на дневную службу в Саут-Бэй. И пока звонили колокола, миссис Арундел сидела
молча, прислушиваясь к умиротворяющим звукам и думая обо всех, кого она любила и кто был далеко.

 Дети благоговели перед тишиной и музыкой, доносившейся с лёгкого ветерка.
Когда затихла последняя нота, они сидели совершенно
тихо, пока миссис Арундел не повернулась к ним и не открыла книгу.

В этот момент из широко распахнутой входной двери выбежал Альфи и
перешёл дорогу, чтобы получше рассмотреть новых посетителей. Он вышел
незаметно очевидно, никто не последовал за ним, и он пробился, не
вообще смутился, в разгар небольшую вечеринку. Дети были удивлены.
Все замолчали, чтобы посмотреть, что он будет делать.
"Я тоже", - сказал он и с очень самодовольным видом уселся среди них.

"Вот, Альфи, - сказала Нелли, - у меня тут есть несколько фотографий, подойди и посмотри"
они!

Альфи обернулся и, с минуту вглядываясь в её нежное лицо, вскочил на ноги и побежал к ней.
Когда они оказались достаточно далеко, чтобы не мешать остальным, миссис Арундел начала свой рассказ.
значение и Нелли держались ее две маленькие счастлив и хорошо на пол
час.

Как и миссис Арундел как раз захлопывала книгу, когда в дверях появилась миссис Росс
и, прикрыв глаза рукой, тревожно огляделась по сторонам
наконец позвала не очень довольным голосом: "Алфи! Алфи!
Где ты?

"Вот и он", - сказала миссис Арундел слегка повысила голос, чтобы её услышала встревоженная бабушка.

"О боже, мэм, я прошу прощения за него — он такой непослушный мальчик! Но почему он пришёл и стал беспокоить вас, дамы?" — сказала миссис Росс, подходя ближе.

"О, не волнуйтесь, он вёл себя очень хорошо."

«Полагаю, всё было так. Молли, девочка, ушла в церковь, а его дедушка вздремнул, и я, должно быть, тоже заснул. Прошу прощения, мэм. Видите ли, мы уже старики, и ему так удобно у нас на руках, но это всё, что мы можем для него сделать, раз уж он ушёл», — и он взглянул на её чёрное воскресное платье.

«Ребёнок вашего сына?» — ласково спросила миссис Арундел, сочувствуя старушке.


 «Да, мэм, наш единственный. Его жена умерла, когда Альфи был год, а через год после этого наш мальчик однажды ночью отправился на рыбалку, и началась буря, и лодки вернулись без него!»

Все взгляды устремились на миссис Росс, и даже Элфи выглядела серьёзной.
Увидев, что они молча ждут продолжения, она продолжила.

"Через несколько дней мы, слава богу, нашли его, но наш храбрый, красивый мальчик был уже не тот, что прежде, мэм.
Мы положили его рядом с его молодой женой там, под деревьями, куда вы ходили сегодня утром;
а потом мы забрали Элфи к себе домой."

— Осмелюсь предположить, что в каком-то смысле это утешение, — сказала миссис Арундел, глядя на его милое личико и думая об отце-моряке.

 — Да, мэм, — нерешительно ответила миссис Росс, — в каком-то смысле так и есть; когда
Я думаю о нем, которого больше нет. Но мы стареем, отец и
я, и иногда я боюсь, достаточно ли мы заботимся о нем; и у нас
нет ни времени, ни сил всегда следовать за ним по пятам. Я боюсь за него.
если с нами что-нибудь случится, или если он одичает. Это то, чего наш
Альфред никогда не делал, мэм.

Миссис Арундел выглядела задумчивой. И когда детям надоело сидеть, миссис Росс взяла Альфи за руку и повела его показывать
небольшой ручей, где она могла набрать кресс-салата для чая.
Они все побежали за ней; Нелли подошла к Тому и, положив
Добродушная малышка сидела рядом с ним в коляске, в кольце его рук.
Она медленно везла их по тенистой аллее, в то время как миссис Арундел шла рядом с ней, и они наслаждались одним из тех спокойных дней, которые редко выпадают на долю матерей и старших дочерей в больших семьях и которые поэтому так ценятся.

Нелли и её мачеха очень любили друг друга, и каждая искренне старалась утешить другую. Удивительно, как много способов
Нелли находила удовольствие в том, чтобы делать что-то для своей мамы. А миссис Арундел, в свою очередь, пыталась заменить девочке мать, которую та потеряла, пятнадцать лет назад она взяла к себе в дом одинокого, оставшегося без матери ребёнка четырёх лет.

Это воскресенье запомнилось надолго; ведь в ту неделю в жизни некоторых из этой счастливой маленькой компании началась новая эра.
ГЛАВА V.

ТРИ ШЕСТЕРЫ.

"МАМА! «Во сколько мы можем пойти искупаться?» — был первый вопрос Ады на следующее утро, когда они уже сидели за завтраком.


"Я как раз об этом думала, — ответила миссис Арундел, — и я знаю, что вы с Артуром обычно хотите искупаться до завтрака."

"Так и должно быть!" — сказал Артур. «Купание в середине дня — это
„девичье“ время».

— И я бы тоже хотела, — сказала Ада, — но, мама, как жаль, что мы не поехали сегодня утром!
Миссис Арундел улыбнулась. — Я думала, что в первый день вам и так будет чем заняться, так что посмотрим, как будет дальше.
— А мы можем искупаться? — спросила Нетта, как всегда, имея в виду свою любимую подругу Изабель.

«Да, с Нелли. А я буду сидеть на берегу и смотреть на вас, и думать, какие у меня храбрые девочки».
Как только завтрак и молитва были закончены, все бросились
за шляпами и куртками. Артур был готов задолго до того, как миссис Арундел смогла собраться.
Ада, Изабель и Нетта уже шли по дорожке, и Нелли почти так же сильно, как и они, хотела поскорее уйти. Но сначала она помогла собрать Тома и усадить его в маленькую коляску, а затем, пока няня надевала шляпу, развлекала малышей и держала на руках младенца.

 Наконец все были готовы отправиться в путь. Миссис Арундел поговорила с миссис
Росс рассказал об ужине, и теперь он вышел вместе с Симмонсом, который должен был толкать перед собой маленького Тома и по очереди с няней нести ребёнка.
Для разнообразия Том часто просил их посадить его рядом и тоже покатать.

Дети спустились с холма быстрее, чем Нелли и миссис Арундел успели дойти до пляжа. Артур вскоре заметил их, потому что был начеку, и теперь
бросился к ним с нетерпеливым выражением лица.
"Вот вы где!" —
воскликнул он, раскрывая пляжное кресло для матери и с нетерпением
ожидая, когда она устроится.

Но его мать ещё не была готова. Сначала она подошла к маленькому Тому.
Она соорудила над ним что-то вроде зонтика от солнца, а затем посадила его так, чтобы он мог видеть как можно больше, не поднимая голову выше, чем было разрешено.

Он благодарно улыбнулся, когда тень упала на его лицо.

"Теперь ты хорошо видишь, дорогой?" — сказала она, наклонившись к нему.

"Да, мама, хорошо," — ответил он, слегка вздохнув.

Остальные ждали. Они знали из опыта, что все в
семье пришлось уступить место комфорт бедный маленький инвалид; так
это не было, пока их мать, казалось, удовлетворен тем, что большинство из них были
сделано это могло быть, что они унесли ее внимание.

"Ну вот, мама, ты обещала нам ведра и лопаты!"

"Конечно", - сказала миссис Арундел, доставая полкроны, которые казались
готов, "и Артур-старший, поэтому он должен выложить на хорошо
преимуществом".

"Мы могли бы сделать что-нибудь для Тома?" - прошептала Ада.

- Не этим, я думаю; но если ты увидишь что-нибудь, что могло бы его позабавить,
ты можешь дать мне знать; или останься - предположим, я дам тебе еще шиллинг, и
вы используете все свое благоразумие, чтобы купить что-нибудь подходящее. Подходит,
имейте в виду!"

Едва эти слова слетели с губ миссис Арундел, как дети
ушли, Ада тащила Долли так быстро, как только могли ее маленькие ножки.
понесла ее в сторону магазинов.

Миссис Арундел с улыбкой смотрела им вслед, когда ее напугал звук
Том тихонько вскрикнул. К ним подошёл большой мастиф и уткнулся своим холодным носом прямо в лицо маленькому Тому.

 Молодая дама в глубоком трауре бросилась вперёд и быстро сказала: «Он ни за что не причинит тебе вреда, дорогой!»
А затем, подойдя к ним, она извинилась за свою собаку и попыталась подружиться с Томом.

«Я просто испугался на мгновение», — сказал Том, поднимая глаза и смущаясь из-за своего испуга.

 «Да, — сказал чистый звонкий голос, — и он такой большой и подошёл так близко! Но он очень ласковый. Иди сюда, Лев, и покажи этому маленькому мальчику, каким хорошим ты можешь быть».

Затем, повернувшись к миссис Арундел и увидев, что та не осуждает её за то, что она заинтересовала маленького инвалида, она показала ему, как её собака приносит палку, носит её корзинку и выполняет разные трюки.

 Вскоре она приподняла вуаль, и они увидели её поразительное лицо и невероятную красоту. Она была, вероятно, на несколько лет старше Нелли, но её лицо было полно интереса и печали. Нелли решила, что это горе нужно переносить терпеливо, а не бороться с ним.
Хотя она и не могла бы сказать, почему так думает.

Затем незнакомка подозвала собаку, чтобы та легла рядом с ней, и миссис
Арундел и Нелли сели рядом с маленьким Томом и начали подумывать о том, чтобы достать свою работу.

Но работа так и не понадобилась, потому что вскоре они услышали, как позади них с громким хрустом посыпалась галька.
Через мгновение к ним подбежала запыхавшаяся и взволнованная компания.

"Где ваши вёдра?" — спросила миссис Арундел в изумлении смотрела на них, видя, что все они пришли с пустыми руками, и решив, что они потеряли полкроны.

"О, мама!" — взволнованно прошептала Ада. "Мы не взяли их с собой;
но они в порядке, и мы собираемся за ними вернуться. Но, мама,
для Тома не нашлось ничего подходящего за три с половиной пенса — но, пожалуйста, давайте потратим эти деньги! Мы доплатим из собственных средств.
"Но, дорогая моя, три с половиной пенса — это очень много. Какая игрушка может стоить столько, чтобы он мог с ней играть?"

«О, мама, он услышит!» — сказала Ада. «Но поверь нам, это не игрушка и не мусор, и поверь нам, мы купим это!»
Миссис Арундел всё ещё колебалась, но их нетерпеливые лица и необходимость соблюдать секретность перевесили её благоразумные возражения, поэтому она достала из кошелька ещё полкроны, и они тут же убежали.

Юная леди, которая находилась достаточно близко к миссис Арундел, чтобы понять, о чём идёт речь, приятно улыбнулась, когда они снова скрылись из виду, и тихо сказала:
«Кажется, они очень любят вашего малыша».
 «О да! Он наша главная забота». Затем, бросив взгляд, который юная леди поняла, на маленький диванчик, миссис Арундел перевела разговор на другую тему.

Примерно через полчаса компания, отправившаяся за покупками, вернулась и направилась к дому, заложив руки за спину и сияя от радости. Артур шёл первым и, подойдя к маленькому Тому, вложил ему в руку небольшой свёрток со словами:
«Это твоя доля лопат и вёдер!»
Все собрались вокруг, чтобы посмотреть, даже Симмонс и Мэри подошли, чтобы заглянуть через маленькие плечи. И каково же было их удивление, когда они увидели, как тонкие пальцы Тома достают из бумаги маленький телескоп!

"Как мило!" — сказал он, покраснев. "Как ты думаешь, я смогу смотреть в него лёжа?"

"О, да", - сказала его мать, выглядя довольной. "Это будет именно то, что нужно.
Том. Как мило с их стороны было подумать об этом".

"А вот и наши лопаты", - сказали малыши, разражаясь восторгом.
их новости, теперь грандиозное представление закончилось. "Посмотри, мама, какие
красавицы, а ведерки всего по четыре пенса за штуку!"

"Великолепно!" - сказала Нелли. "И такие красивые лопатки. Ну, ты будешь
счастлива!"

"Разве тебе не нужна лопатка?" - спросила Долли, заглядывая Нелли в лицо.

«Нет, дорогой, хоть я и родилась на берегу моря, должна признаться», — сказала она со смехом, поворачиваясь к незнакомцу, который, казалось, был весьма заинтересован в семейной прогулке.


Юная леди улыбнулась. «Ах, я слишком стара для этого!» — сказала она, качая головой. «Но я думаю, что вы могли бы с удовольствием копаться в земле целое утро».

«Да, — сказала Нелли, — думаю, что смогла бы. Пойдём, Долли, начнём».
 Прилив уже несколько часов как отступал, и узкая полоска
песка оставалась сухой. Симмонс вызвалась немного подтолкнуть
Тома, и Мэри присоединилась к ней с ребёнком.

 Оставшись
наедине, миссис Арундел повернулся к молодой леди,
а если закончить фразу, которая была прервана. "Мы никогда не говорим
его перед ним", - сказала она, вслед за колясочкой с нее глаз.
"Он очень быстр и уже слишком много думает о себе; я имею в виду
его мысли слишком сосредоточены на своем несчастье ".

«Должно быть, это большое испытание», — сочувственно сказала молодая леди.

 «Да, — ответила его мать, всё ещё присматривая за ним, — да, но мы знаем, от кого это исходит».

 «Ах!  Это единственное утешение».

 «Значит, вы тоже знаете об этом утешении?»

 «Да», — ответила она в свою очередь. Но это было очень сдержанное слово, и миссис Арундел не могла больше ничего спросить.

"Это был несчастный случай?" — спросила молодая леди.

"Да; ему было почти два года; такой милый! Няня — не эта, а другая — положила его на стол вопреки моим неоднократным запретам,
и когда она повернулась, чтобы достать его шляпу, ребёнок потянулся за ней и упал. С тех пор он ни разу не сел.
"Как печально!"

"Очень, очень печально! Но я верю, что однажды мой мальчик узнает, что значит быть здоровым и не испытывать боли и усталости. Вот они возвращаются, и мне кажется, что он выглядит уставшим. Симмонс, мы вернёмся домой, а остальных оставим копать. Как же они все счастливы!
Она повернулась к страуказательный палец, чтобы пожелать доброго утра. "Вы надолго?" - спросила она
.

"Сейчас я живу здесь".

"Тогда мы, не сомневаюсь, еще встретимся".

"Меня зовут Кристина Арбатнот".

"А меня миссис Арундел".

"Большое вам спасибо; было бы очень приятно познакомиться".

Перекинувшись парой слов с Нелли и медсестрой, которые, казалось, были не прочь провести утро на пляже, миссис Арундел повернула домой.
Тревожное выражение лица её маленького сына так сильно растрогало её, что она едва могла идти. Но вскоре она подняла глаза к голубому небу и собралась с духом. Она вспомнила, в чьих руках находится, и
что с её мальчиком ничего не может случиться без Его позволения.

"Он знает, Ему не всё равно", — говорила она себе; и если глаза, которые всё ещё смотрели вверх, были затуманены слезами, то это были слёзы покорной веры,
которая доверяла, даже когда не могла видеть.

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава VI.

Неожиданное прибытие.

Было ещё не очень поздно, когда миссис Арундел добралась до фермы.

 Услышав шум колёс раньше, чем она ожидала, миссис Росс подошла к двери, чтобы посмотреть, кто приехал. Миссис Арундел сказала ей, что в первый день Том слишком перевозбудился и они приехали домой отдохнуть.

Симмонс и она вскоре уложили его поудобнее на маленьком диванчике в
крошечной гостиной, и он, устало глядя на то, как мать садится за
письменный стол, вскоре забылся и мирно заснул.

Около половины второго с пляжа начали возвращаться. Сначала няня и малыши, а вскоре и Нелли со всеми остальными.

Когда в тот вечер они пили чай, Нетта заметила, как на холм поднимается почтальон. Все бросились к двери, но бедная Нетта, будучи миниатюрной, упустила свой шанс. Ада оказалась удачливее.
и торжествующе положила письмо перед матерью.

"От папы!" - сказала она.

Миссис Арундел молча вскрыла его, в то время как дети смотрели на нее
в ожидании.

"О, Нелли!" - воскликнула миссис Арундел, "Как ты думаешь, кто пришел?" О,
Нелли!

Нелли побледнела; и миссис Арундел читал:

 «Приготовьтесь к большому сюрпризу. Когда я в субботу вечером сидел за чаем в одиночестве, дверь открылась и вошёл Уолтер! Да, мой дорогой сын из Индии! Но он сам должен вам всё рассказать. Когда он закончит свои дела, он спустится в Саут
Бэй, думаю, это будет примерно в среду; так что попроси Нелли пока придержать своё нетерпение. Я слишком занят, чтобы говорить об этом сегодня.
 Нелли снова покраснела, но расплакалась.

 Миссис Арундел быстро встала и, обняв её за плечи, нежно поцеловала. «Дорогая Нелли, как же это будет чудесно, — сказала она. — Не плачь. Боюсь, я недостаточно тебя подготовила».
Слёзы Нелли вызвали всеобщее изумление, а когда она подняла глаза и увидела печальные лица своих младших сестёр, то не смогла удержаться от смеха, чем очень их удивила. Так что вскоре она пришла в себя и, как только
Они снова приступили к чаю и радостным ожиданиям визита Уолтера.

 Артур и Ада были очень взволнованы и, судя по тому, что они говорили,
намеревались полностью завладеть его вниманием.  Нелли просияла, когда
первое волнение прошло, и миссис  Арундел так искренне ей
сочувствовала, что тоже просияла. Дети были так взволнованы этой новостью, что быстро допили чай и, почти не спрашивая разрешения, отправились на прогулку вглубь острова, оставив всё в беспорядке.

 Их мать начала наводить порядок в комнате. «Им придётся
«Приведи себя в порядок, — решительно сказала она, почти вслух, — потому что, если каждый бросит всё, что у него есть, мы не сможем двигаться дальше».
В ту насыщенную событиями среду ужин был быстро съеден, и четверо или пятеро из них поспешили на трёхчасовой поезд.

Тома перенесли на кушетке в сад, на траву, где он лежал, глядя на деревья и размышляя. Его маленький телескоп
был крепко зажат в одной тонкой руке, а другая вяло тянулась к траве и клеверу.

 Миссис Арундел перешла дорогу, чтобы взглянуть на него, и он поднял глаза
Он посмотрел на неё так, словно хотел что-то сказать. Она знала этот взгляд и ждала.

"Полагаю, они все очень рады за Уолтера?" — серьёзно сказал он.

"Очень рады; это так приятно для нас."

"Мне это не понравится; я не хочу его видеть; я его не помню."

"Но, дорогой Том, он твой брат и такой добрый, и когда ты узнаешь его,
ты полюбишь его".

- Нет, мама, я не приду, - тихо ответил он, - мне все равно.
Для меня это ничего не значит. Они все уйдут гулять подальше от меня. Нет, я
хотела бы, чтобы он не приходил.

Миссис Арундел не смогла сдержать вздоха, и Том быстро это заметил
IT. Он ненавидел себя за свою раздражительность, и все же чувствовал себя неспособным
преодолеть это.

"Ты должен следить, не идут ли они по тропинке, дорогой", - сказала она, стараясь говорить весело.
"и когда ты впервые услышишь их или увидишь, дай
подуй в свой маленький свисток, и я выйду".

- Хорошо! - сказал Том с чуть большей энергией. А потом, обнаружив, что
может смотреть на деревья в свой телескоп, он начал его настраивать,
и миссис Арундел ушла в дом.

Том первым услышал шум приближающейся компании и в волнении пронзительно свистнул, что привлекло внимание его матери
Они выбежали задолго до того, как что-либо можно было разглядеть.

Но через несколько минут они показались из-за гребня небольшого холма.
 Нелли, сияющая от счастья, опиралась на руку загорелого приятного молодого человека лет двадцати двух, который смеялся, разговаривал и держал Изабель за свободную руку.

Остальные несли его сумку, зонт и т. д., потому что Уолтеру в первый день точно не нужно было ничего нести.

Увидев мачеху, он быстро подошёл к ней и нежно поцеловал.
Не успел Том возразить, как он наклонился и
Она тоже поцеловала его и сказала с милой улыбкой: «Ах, Том! Вот и пришёл тот, кто сможет подтолкнуть тебя в нужном направлении!»
Том выглядел удивлённым, а затем ему стало немного стыдно, когда он посмотрел на лицо матери. Её растроганная и благодарная улыбка заставила его задуматься, даже в этот момент, о том, как его мать может так сильно его любить. Он решил, что когда-нибудь спросит её об этом.

После чая никому не захотелось снова идти в город, поэтому они собрались в саду вокруг матери и Уолтера. И пока
слабый бриз дул с моря, наполняя сад ароматами
Когда из сада принесли цветы, он объяснил им, почему приехал так внезапно и каковы его планы.

"Я бы не стал заставать вас врасплох, если бы мог этого избежать;
но один из партнёров нашей фирмы приехал по делам и в последний момент упал с лошади и серьёзно пострадал. Они
были вынуждены прислать кого-нибудь заслуживающего доверия, и, к счастью, остановили свой выбор на мне; так что
всего за двадцать четыре часа я отплыл вместо него на
пароходе, на котором он путешествовал ".

- Весело! - сказал Артур.

- Очень, - ответил Уолтер, улыбаясь, - потому что я не должен был приходить в таком виде.
ради себя самого.

"Как долго вы, вероятно, сможете пробыть здесь?" - спросила миссис Арундел. "Или
возможно, ты не знаешь?"

"Я думаю, три ясных месяца. Итак, как сказал мне мой отец, ты здесь на
месяц, если ты примешь меня, я приехал погостить ".

«Конечно, мы так и сделаем, — сказала миссис Арундел, — и будем только рады».

 «Я принесла вам всем кое-что для занятий!»

 «Правда?» — сказал Артур. «Что это?»

 «Ах! Я оставлю вас в неведении до послезавтрашнего дня».

«Что за возраст!» — воскликнула Ада. «Но, в конце концов, я не думаю, что это будет что-то приятное».
Нелли выглядела огорчённой. «Осмелюсь сказать, что будет, Ада. Уолтер не предложил бы ничего неприятного».

«Посмотрим», — сказала Ада.

«Я уверена, что это будет чудесно, — сказала Изабель, — ведь Уолтер такой добрый!»

«Милая девочка! — сказал он. Я рад, что ты мне доверяешь».

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава VII.

Лечение Уолтера.

"КТО любит кататься на осликах?" - спросил Уолтер на следующее утро.

Множество голосов ответили: "О, я люблю!"

"Кто слышал о замке Мелтон, в трех милях отсюда?"

«Думаю, у всех нас есть», — сказала мама.

 «Кто любит свернутый в трубочку язык и маринованного лосося?»

 «Что за чепуха! — воскликнула Ада. — Вы просто пытаетесь нас обмануть.
 Хоть там и есть ослы и замок Мелтон, там точно нет свернутого в трубочку языка и маринованного лосося».

 «Разве нет?  Вы так много знаете, мисс Ада».

"Но, Уолтер, вы не должны сказать им свое меню так рано
в тот день", - сказала Нелли, смеясь.

"Ну, любой, кому нравятся все эти деликатесы вместе взятые, должен быть у этой двери"
ровно в половине двенадцатого.

"Зачем?" - спросила Нетта, широко раскрыв глаза.

"Вы увидите. Кстати, Нетта, ты как седло или стул?"

"Седло, конечно", - ответила Нетта с достоинством; "не должны вы,
Изабель? То есть, если ты имеешь в виду прогулку на осле.

- Но что ты собираешься делать, Уолтер? - спросил Артур. - Но я предполагаю.

«Пикник!» — пророкотал Уолтер загробным голосом.

 Все радостно засмеялись.

 «Но, мама, как она может поехать? А Том?»

 «Всё готово. Вы увидите всё в половине двенадцатого», — сказал Уолтер.

 «Полагаю, Нелли в курсе», — немного ревниво заметила Ада.

«Нелли всегда в курсе всех моих секретов», — сказал Уолтер, улыбаясь ей.

Нелли покраснела от удовольствия, но сказала лишь: «Но мама тоже в курсе».
 «Конечно, — ответила Изабель, — без мамы ничего бы не вышло».
 К половине двенадцатого все дети собрались, а за пять минут до этого подошли шесть осликов и встали у двери.

Дети считали и пересчитывали, но так и не могли понять, как шести человек может хватить, чтобы «обойти всех».
Уолтер лежал под деревом в саду и только смеялся в ответ на все их вопросы, не давая на них ответов.


Тем не менее он не спускал с них глаз, и когда подъехала открытая карета,
он вскочил на ноги и поспешил через дорогу.

"Нелли снизойдёт до осла, — сказал он, смеясь, — и поэтому
я выберу для неё самого лучшего."

[Иллюстрация: Следом подошли Артур и Ада, и все, кто собирался кататься, были готовы.]

Она вышла в этот момент, и он первым вскочил на неё. А потом
Долли усадили в маленькое кресло; у Нетты и Изабель, чьи кудри плясали в лучах солнца, были седла, но Уолтер обнаружил, что можно найти такие, которые надеваются на голову, и они, похоже, были в восторге.

Затем приехали Артур и Ада, и все, кто собирался кататься верхом, были готовы.

Миссис Арундел, Том и младенец, а также двое слуг и две корзины с провизией были погружены в карету.

"Куда ты собираешься ехать?" — с тревогой спросила Изабель.

"О, я пойду пешком! Никаких осликов, спасибо, — ответил Уолтер. — У меня слишком длинные ноги."

«Так и есть, — сказала Долли, — они бы соприкоснулись».
Миссис Росс и Алфи подошли к двери, чтобы проводить их. Карета тронулась с той же скоростью, что и ослы. Уолтер шёл рядом с Нелли и держал поводья Долли.

 Воздух наполнился криками, визгом и смехом, когда ослы побежали рысью
их всадники поднимались и опускались. Том наклонился, насколько осмелился, чтобы разглядеть веселую компанию
и не мог не наслаждаться их весельем, хотя продолжал
говорить себе: "это было очень тяжело".

Артуру удалось направить своего осла рядом с экипажем. - А где же
"гостинцы"? - таинственно спросил он у матери.

Она указала на место кучера.

«Маринованный лосось?»
Его мать рассмеялась. «Никаких вопросов, сэр», — сказала она.

 Вскоре на фоне неба показались руины старого замка, и очень скоро карета остановилась у невысокой ограды, за которой им предстояло идти пешком.

Переноску Тома прикрепили к задней части кареты, и его положили в неё. Кучер и мальчик, ведущий осла, должны были нести корзины вверх по склону, а Уолтер взял на руки Тома.
Остальные места были заняты шалями, коврами и корзинами.

Под палящим солнцем подъём на холм показался им довольно утомительным, но, добравшись до вершины, они были вознаграждены.
Часть внутренней территории замка находилась в глубокой тени, а над рвом возвышались два прекрасных старых дерева, которые выглядели очень привлекательно.
Корзины и сумки были быстро расставлены, и вскоре молодые люди разбрелись по руинам во всех направлениях.

 Миссис Арундел с помощью Нелли и двух слуг начала распаковывать корзины.  Том с интересом наблюдал за ними и подсказывал, куда класть еду.

 «Кто дал тебе эту ткань?» — спросил он.

«Это один из наших, из дома», — сказала его мать.

 «Я так хочу пить!» — сказал он, увидев, что слуги достали несколько бутылок с водой и лимонадом.

 «Подожди, пока они придут, дорогой», — сказала его мать.

 У слуг был небольшой «детский столик», как его называла миссис Арундел.
разложите на небольшом расстоянии для бэби и Долли; но на нем в данный момент
не было ничего, кроме очень аппетитно выглядящих рулетов с несколькими тарталетками
и пирожными. Что касается Тома, то он был так ужасно голоден, что держал в руке свой
свисток, ожидая только слова матери, чтобы подать
обещанный сигнал.

"Сейчас, дорогой", - сказала миссис Арундел: "мы все готовы".

И не успела она договорить, как Том свистнул,
что вызвало эхо и заставило голодную компанию вернуться.

 «Видишь, ты тоже можешь что-то сделать», — сказала Нелли с улыбкой.

- Что ж, я заявляю, - сказал Артур, обходя скатерть и
разглядывая яства. - Вот и намазано! Отлично прожарено, мама!

"Это "молодец, Уолтер", - сказала миссис Арундел. - Больше половины этого
привезли из Лондона!"

"Маринованный лосось, язык, цыплята, тарталетки, салат, рулеты, блан-манж,
пирожные, лимонад и многое другое! Молодец, Уолтер!"

"Я рад, что ты удовлетворен; теперь наслаждайся этим. Но сначала мы будем
просить благословения". Он благоговейно приподнял шляпу и, попросив Долли
минутку помолчать, поблагодарил Бога за доставленное им удовольствие.

Миссис Арундел сказала, что ей следует начать с сервировки "детского столика", и
Артур, который был метрдотелем, прислал хороший запас. После этого они
все принялись за все, что приготовили Уолтер и миссис Арундел
, и отдали должное всему, что приготовили.

- Нелли, воды не осталось, - сказала Нетта. - Что же нам делать? Я
так хочу пить.

«Я знаю, где можно раздобыть ещё», — сказала Ада. «Я видела небольшой коттедж на другой стороне, и там была доска с надписью: «Здесь можно купить воду или чай».

 «Отлично!» — сказал Уолтер.  «Где пустые бутылки?»

 «Мы принесём их, правда, Артур?» — сказала Ада, вскакивая.

«Хорошо», — сказал Артур, откусывая последний кусочек аппетитного пирога. «И послушай, мама, мне кажется, я не доел. Не могла бы ты убрать всё это?»
И они с Адой, смеясь, убежали.

 «Может, споём, чтобы скоротать время?» — предложил Уолтер.

«Мама умеет петь, — сказала Изабель, — и Нелли тоже».
 «Ну, может быть, сначала они споют дуэтом».
 Они с готовностью согласились, и сладкий звук наполнил старую беседку и, казалось, улетел вместе с ветром.  Уолтер лежал с закрытыми глазами, и, когда они закончили, никто не проронил ни слова.

«Теперь ты пой», — сказала Долли, вставая из-за своего маленького столика и подбегая к старшему брату.

 Он запел.  «Я? Ну, я спою что-нибудь смешное, а потом, когда придут остальные, мы посмотрим, сможем ли мы спеть что-нибудь все вместе».

«Мама, — сказала Ада, когда они, запыхавшись, вернулись и Нелли начала разливать прохладную свежую воду, — это такой милый домик, и хозяйка такая милая. У неё есть стол под большой тутовой деревом. И она сказала: «Не хотим ли мы чаю?  Из-за того, что мы принесли воду».»
 «Да, мы сейчас же спустимся и скажем ей.  Я думала, что у меня получится».
слышала, что там есть коттедж.

- Такой милый! - сказала Ада.

Артур сел рядом с матерью и притворился, что еще не закончил обедать;
но после еще одного пирога он заявил, что пробежка лишила его аппетита.
и отвернулся от стола.

"Мы собирались еще немного попеть", - сказала миссис Арундел.

«О, это то, что мы слышали! — ответила Ада. — Мы не могли понять, что это было».
«Что мы будем петь, Уолтер?» — спросила миссис Арундел. «Смотри, у меня есть несколько сборников гимнов. Первый — «О Боже, наша помощь в былые времена».»

«Это любимый гимн дорогого папы», — сказала миссис. Арундел: «Как бы я хотел, чтобы он был здесь!»

- Да, - вздохнула Ада. - Я часто думаю о нем в полном одиночестве, только это
портит удовольствие, когда думаешь об этом.

"Тогда мы споем это в память о нем", - сказал Уолтер.

Мэри, медсестра, спела приятную вторую песню, и все они собрались вместе в
один круг, и знакомые слова прозвучали удивительно сладко всеми
голосами.

На обратной стороне этого листа с гимном был напечатан другой, услышав название которого Долли воскликнула: «Это мой гимн, давайте споём его!»
Все были готовы, и голоса зазвучали: «Далеко-далеко есть страна, где царит счастье!»

Когда Долли закончила петь гимн, все разошлись. Симмонс сказала миссис Арундел, что уберёт со стола после ужина и проследит, чтобы всё было аккуратно упаковано. Малышка уснула; глаза Тома были тяжелыми; поэтому, покинув место, где они ужинали, миссис Арундел и Ада в сопровождении Нетты и Изабель пошли в коттедж, чтобы приготовить чай. Артур начал взбираться по стенам старого замка, а Нелли и Уолтер нашли укромный уголок на полпути к вершине старой башни, откуда открывался вид на море. Они уютно устроились там и впервые за долгое время спокойно поболтали.

«О, Уолтер, — сказала Нелли, глядя ему в лицо, — я так рада снова тебя видеть!
Я так по тебе скучала!»
«Дорогая Нелли! — ответил он, обнимая её и притягивая к себе. — Я тоже. Как ты жила все эти три года?
Когда я уезжал, ты была совсем маленькой девочкой, а теперь ты уже совсем взрослая».

"Да, девятнадцать", - говорит Нелли серьезно.

"Я не думаю, что нужно спросить, как ты до сих пор получают на лицо,
всю свою жизнь, показывает, что он хорошо с тобой".

"Да, Уолтер, я очень счастлива. У меня полно дел — учить маленьких
Они помогают маме и всё такое, но это счастливая работа, и они все меня так любят.
 «Я уверен, что так и есть, — тепло ответил он. — И я знаю из твоих писем,
что ты, как и я, за эти три года обрела нашего Спасителя, Нелли, или Он обрёл тебя, потому что, боюсь, мы бы никогда не стали искать Его, если бы Он не нашёл нас первым».

"Нет, я думаю, что нет, Уолтер. Это твой уход привел меня к этому. О, я
сначала была так несчастна! И затем, когда я однажды читал, эти
слова из Евангелия от Иоанна, казалось, засияли на странице:

 "Брат твой воскреснет".

"И тогда я подумал, Уолтер, что, кем бы ты ни сделал, я не был
уверен, что вновь растет, и это увеличило мои несчастья в десятки раз. Итак, я
вернулся к своей главе, чтобы посмотреть, есть ли там нужные слова, и тут меня осенило
новое предложение:

 "Я есмь воскресение и жизнь: всякий, верующий в Меня,
никогда не умрет.

«Думаю, эти слова звучали у меня в ушах больше недели, а потом — каким-то чудом — Бог по Своей милости помог мне уверовать в Него».
«Да, дорогая, это очень чудесно, и наш Отец так добр, что обратил на нас внимание».
нам обоим одновременно. И у тебя нет секретов, Нелли? спросил он,
глядя в ее милое личико.

"Нет, откуда мне знать?" - удивленно ответила она. "Я всегда тебе все рассказываю"
"Уолтер".

Он крепко прижал ее к себе. "Ты милая, дорогая сестренка!" - сказал он.

Чай в коттедже был еще одним удовольствием. Он был разложен на длинном узком
столе в тени тутового дерева. Женщина принесла сливки,
молоко и тутовые ягоды, а также столько кипящей воды, сколько им было нужно.

 Все были очень рады чаю, и беседа текла весело. Том был
Он приподнялся как можно выше, придвинулся поближе к столу и впервые почувствовал себя своим.  Его глаза сияли от удовольствия,
и мама подумала, что морской воздух, должно быть, идёт ему на пользу.  Он даже протянул одну из своих маленьких худеньких ручек, чтобы помочь маме передать чашки.
Все были в восторге от того, как ловко у него это получилось.

Когда они почти допили чай, Уолтер многозначительно посмотрел на них и сказал:
«Ну, а теперь я хочу знать, чем вы все занимаетесь».

 «Занимаемся! — эхом повторила Ада. — Почему бы нам не повеселиться?»

 И всё же он смотрел на них тем же вопрошающим взглядом, а затем, не
Не получив внятного ответа, он сказал: «Ну что ж, начну с самого младшего».
«Это же младенец!» — сказала Долли, сидевшая рядом с ним.

«Ну, младенец не может ответить, — сказал Артур, — так что я отвечу за него: «Ест и спит».»
«Хорошо. Ну, Долли, что ты делаешь?

- Делай, как мне говорят, - нарочито громко сказала Долли.

Остальные засмеялись. И Нетта с Изабель начали краснеть и опускать головы.
они опустили головы в ожидании своей очереди.

- А вы? - спросил он, глядя на них.

- Поиграй с нашими куклами, копай землю и помоги Долли перебраться через гальку.

- А ты, Том, дорогой?

- Ложись здесь, - хрипло сказал Том.

«Ах, это самое трудное!» — сочувственно сказал Уолтер. «Но мы посмотрим, Том».
 «А ты, Артур?»

 «Я как Долли — делаю, что мне велят!»

 «О, я не сомневаюсь!» — сказал Уолтер. «А теперь ты, Ада?»

"Гулять, и копать, и носить ребенка, и спать, и есть, и купаться, и
получать удовольствие".

"Теперь очередь Нелли!" - взорвались они все.

- Ну, Нелли? - ласково спросил Уолтер.

Нелли покраснела. "Я не знаю, Уолтер, но я догадываюсь, что ты имеешь в виду, и я
хотел бы сделать все, что в моих силах".

- Я бы подумал, если вы действительно имеете в виду разумные обязанности, - сказал Артур,
- что Нелли нечего стыдиться, поскольку она всегда помогает
всем, и быть настолько доброй, насколько это возможно".

"Артур всегда хвалит меня, - сказала Нелли. - Но теперь, Уолтер, мы будем
спрашивать тебя. Что ты собираешься делать?"

"Ах, вот оно что, это все? Ну и хорошо; но я не имею в виду, чтобы сказать вам,
это-день. Разве это так сложно? Я только дам вам подсказку, над которой
вам хватит времени подумать до завтра. Я даже не буду объяснять
ни слова об этом и просто оставлю вам этот текст для размышления. Я расскажу
вы мои маленькие планы на завтра".

Он вынул из кармана затасканный Библии, и переворачивая
Вскоре на листьях появились такие слова: «Вы не свои. Ибо вы куплены.
Поэтому прославляйте Бога в теле вашем и в духе вашем, которые принадлежат Богу».
 * * * * * * *

После чая Уолтер предложил сыграть в лапту. Ада и Артур были отличными игроками; Нетту и Изабель тоже не стоило недооценивать; игра проходила с большим азартом. Нелли сказала, что лучше посмотрит, и взяла ребёнка на руки, пока няня и Симмонс заканчивали сборы.
Затем она отправила их исследовать замок.

В семь часов по дороге, ведущей к коттеджу, подъехала повозка, запряжённая ослами. Тому велели громко свистнуть, чтобы собрать всех.  Появление ослов вызвало у детей новый прилив радости.  Детям не нужно было объяснять, какого скакуна выбрать.  Вскоре они отправились в путь;  ослы знали дорогу домой, и детям пришлось изрядно побегать, прежде чем они добрались до места. Они шли, спотыкаясь, пока Нелли не сказала, что завтра она не сможет ходить.  Ада и Артур заявили, что им всё равно, и отпустили животных.
Они выбрали подходящий темп, но им было жаль, что они вскоре отстали от остальных и им пришлось тащиться дальше без приятного сочувствия со стороны таких же страдальцев.

Однако всё это было весело и, пожалуй, доставило им самое большое удовольствие за весь этот приятный день.


К тому времени, как все добрались до фермы, они уже порядком устали. Тома отнесли в комнату его матери, и они с Симмонсом быстро и нежно раздели его и уложили в его маленькую кроватку. Тем временем няня
сделала то же самое со своим ребёнком; Долли немного поплакала, но сказала, что совсем не устала. Тем не менее, прежде чем Нелли успела всё убрать,
когда ее разбудили, она крепко спала. Остальные были рады занять кресла,
диваны или табуретки и спокойно отдохнуть; в то время как миссис Арундел достала ту самую
интересную книгу, которую она им читала, и предложила начать.

- Ты устала, как никто другой, мама? - спросила Ада, зевая.

"Нет, меня не растерзал на куски восхитительный осел!" - ответил я.
Миссис Арундел. «Я могу легко читать вслух, если вы все не против. Мы поужинаем пораньше и скоро ляжем спать. Нетта и Изабель, не хотите ли вы посидеть с нами?»

 «О да, пожалуйста, мама! Мы ни за что не пропустим эту книгу!»

 «Хорошо, тогда только одну главу».

 [Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава VIII.

Приступаем к работе.

Когда Уолтер и Артур на следующее утро возвращались после утреннего купания, Уолтер вспомнил о вчерашнем разговоре.

"Ты вообще об этом думал, Артур?" — спросил он.

"Время от времени я думал о таких вещах," — ответил Артур.
— сказал Артур, краснея. — Но я не совсем понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделал
сейчас.
 — Я всё объясню вам после завтрака, но есть одна вещь, которую нужно сделать в первую очередь, и это — вспомнить первые слова нашего текста.

«Вы не свои», — согласился Артур.

 «Да, совсем не свои.  Слуги, исполняющие волю другого.  Ты  Его или свой, дорогой Артур?»
 «Я бы хотел быть Его, но я пока не знаю», — тихо ответил мальчик.

«Просите, и дано вам будет», — серьёзно сказал Уолтер, и больше они не произнесли ни слова, пока не добрались до фермы.

 Когда дети собрались за завтраком, они, к своему удивлению, обнаружили на стене в столовой красиво нарисованный текст, прикреплённый за четыре угла.
 Все могли его видеть, потому что он был большим; все могли его прочитать.
ибо было ясно: "Вы не принадлежите себе. Ибо вы куплены дорогой ценой.:
поэтому прославляйте Бога в своем теле и в своем духе, которые принадлежат
Богу".

"Кто это сделал?" - спросила Ада.

"Я догадываюсь", - сказала Изабелла, глядя на своего старшего брата.

"Это послание для всех вас", - мягко сказала мама. «А теперь, дорогие мои, давайте позавтракаем, а потом мы сможем поговорить о тексте».
Когда первый стук ножей и вилок по тарелкам стих и чашки наполнились во второй раз, Уолтер начал объяснять свои планы.

«Вы все знаете, что здесь много детей, которые приходят сюда, как
соберитесь на летние каникулы. Многие из них, без сомнения, из
Христианских семей, и их учили о Боге и Библии, как и
вас. Но есть и другие, которые очень мало слышали об Иисусе, или
услышав, им было все равно. Разве мы не хотели бы достучаться хотя бы до одного из
этих детей, которые никогда не слышали?"

Несколько сочувствующих взглядов были обращены к Уолтеру.

«Я знаю, что мы должны это сделать, но я вижу вопрос на твоих губах: «Как?» Что ж, есть несколько способов, но самый простой, на мой взгляд, — это попытаться собрать их всех на берегу и рассказать им об Иисусе».

«О, я читала об этом! — сказала Нелли. — Но разве ты сможешь, Уолтер?»

 «Думаю, мы справимся вместе».

 «Я бы ничего не смогла сделать, — решительно заявила Ада. — Мне бы не хотелось, чтобы меня видели в таком виде».

"Да, я знаю, что сначала нужно немного самоотречения; но если мы
вспомним наш текст, это поможет нам", - ответил он, взглянув на
противоположную стену.

"Но мы не можем проповедовать", - сказал Артур. - "А ты сказал, что у тебя есть кое-что для
нас всех".

"Так и есть. Нелли умеет петь, Ада умеет петь, Изабель и Нетта тоже умеют петь. Остальные могут раздавать листочки с гимнами, приглашать детей и
присоединяйся к нам и покажи, что ты рада их видеть».

«Я не могу, — сказала Ада, — потому что мне это очень не понравится».

«Посмотрим, — терпеливо ответил её брат. — А пока, Ада, подумай о нашем тексте, дорогая, и постарайся не говорить ничего, что могло бы расстроить остальных. А потом мы должны помолиться».

«Помолиться?» — сказал Артур.

«Во имя Божьего благословения на то, что мы делаем; во имя Его помощи в том, чтобы собрать детей вместе; во имя Его Святого Духа, который направит стрелу в дорогие маленькие сердца. Когда мы доберёмся до пляжа, я заставлю вас всех потрудиться. Я взял с собой несколько листов с гимнами».

Нелли чувствовала огромную ответственность за то, что её считали «способной петь».
И пока они все с бьющимся сердцем спускались к берегу, она сказала брату:
«Боюсь, ты слишком на меня рассчитываешь. Я могу начать мелодию или попытаюсь, но мой голос не очень громкий, и если дети не подхватят, боюсь…»

«Не бойся, — сказал Уолтер, — всё обязательно будет хорошо, и, я уверен, там будет кто-то, кто поможет. Вспомни наш текст».
 Нелли улыбнулась, успокоенная, и вскоре они добрались до пляжа, где Уолтер
Он заставил детей нарисовать на песке круг. В одну из его сторон въехала маленькая коляска Тома, и пока дети усердно рыли траншею вокруг круга, Уолтер взял трость и написал на гладком песке в центре то, что он называл «их текстом».
Когда он закончил, то начал приглашать нескольких детей, стоявших рядом, помочь им. «Мы собираемся провести небольшую службу, — сказал он, — она продлится всего полчаса, и мы хотим, чтобы вы пришли и спели несколько гимнов.
Вы согласны?»
Некоторые дети уставились на него, другие отвернулись, но один или два ребёнка, которые
Те, кто видел подобное в других местах, от всей души присоединились к пению.
Вскоре образовался круг, и некоторые дети начали садиться, опустив ноги в траншею.

 Миссис Арундел поставила свой походный стул рядом с маленьким Томом, и она тоже могла подпевать.

 Они должны были начать в половине двенадцатого. Раздали ноты гимна.
Когда Уолтер четким голосом назвал номер и прочитал один куплет из «A charge to keep I have», Нелли довольно дрожащим голосом заиграла мелодию.

Если бы Ада не любила Нелли, она бы сказала себе, что не стала бы
Она присоединилась к пению, но, чтобы помочь сестре, старалась изо всех сил. И не успели они допеть первый куплет, как дети подхватили, и гимн был допет до конца.

 Нелли услышала, как рядом с ней зазвучал прекрасный голос, но была слишком взволнована, чтобы обернуться. Но когда все сели, она мельком увидела платье мисс Арбетнот и догадалась, что это она так сладко пела.

«Уолтер сказал, что мы должны кого-то найти», — с благодарностью подумала Нелли.
Но у неё не было времени подумать об этом, потому что Уолтер, стоявший в дальнем конце маленького круга, начал говорить своим приятным голосом:

«А теперь, дети, можете ли вы все прочитать наше наставление? Для некоторых из вас оно перевёрнуто, но, видите ли, я написал его так, чтобы его могли прочитать те, кто внизу, и я знаю его наизусть. Давайте проверим, сможете ли вы все повторить за мной:
«Вы не свои, ибо вы куплены за цену. Поэтому прославляйте Бога в теле вашем и в духе вашем, которые принадлежат Богу».»

"Сейчас я задержу вас всего на полчаса; и поскольку мы собираемся
спеть два гимна, у нас будет не так уж много времени, поэтому я надеюсь, что вы
все будьте очень внимательны и умейте передавать своим мамам каждое мое слово.

«Ты не принадлежишь себе!» Так кому же ты принадлежишь?
Он сделал паузу и обвёл взглядом маленький кружок.

"Кто-то из вас скажет, что я принадлежу маме; кто-то скажет, что я принадлежу папе, или бабушке с дедушкой, или тому, кто за вас отвечает. Но кому вы принадлежите?

«Здесь написано — ты можешь это прочитать? — „Твоё тело и твой дух принадлежат Богу“.
Да, ты принадлежишь Богу, поэтому ты должен служить Ему! Некоторые из вас любят угождать тем, кто за вас в ответе. Разве не так? Как приятно слышать, как тот, кто тебя любит, говорит: „Какой хороший мальчик!“ „Какой хороший
девушка!"Да, я знаю, что ты любишь. Но гораздо, гораздо больше тебе понравится услышать, как
Бог скажет тебе: "Молодец, хороший и верный слуга!"

"ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ БОГУ! Это то, что я хочу, чтобы вы запомнили сегодня!

"Жил-был маленький мальчик—он был рабом в Южной Америке—чей
мастер был очень жесткий и жестокий, часто его били, когда он
сделано никакого вреда, и учить ему много жестоких и злых путей.

"Однажды путешественник пришел на плантацию этого сурового хозяина. Он был
вынужден укрыться там, пока над ним пролетал рой саранчи.
Его лошадь отказалась идти дальше и свернула в ворота.,
он спросил, можно ли ему остаться здесь на несколько часов. Ему с готовностью разрешили, потому что в Южной Америке люди очень гостеприимны, и этого маленького раба отправили поставить лошадь незнакомца в конюшню.

"Путешественник заметил, в каком жалком положении находится бедный мальчик, и сказал ему что-то доброе, отчего тот удивлённо поднял глаза. Он пожалел маленького раба и позже, разговаривая с хозяином плантации, предложил купить его.

"'Что, Гарри?' — сказал хозяин. 'Он бездельник, каких мало!
Но если он тебе нужен, ты его получишь, но потом пожалеешь об этом!'

Путник заплатил цену и мало-помалу отправился на поиски своего коня
и своего раба. Мальчик лежал под верандой; он не пытался
работать, но думал, как бы ему побыть без дела и при этом избежать новых побоев.

"Путешественник подошел к нему. - Гарри, - сказал он, - почему ты не
работа?'

"Плохо работаете, масса", - угрюмо ответил мальчик. "Гарри работает, получает
взбучку; Гарри не работает, его тоже бьют. Так что Гарри, пожалуйста, "сам", и
никакой работы".

"Но я хочу, чтобы вы отвязали мою лошадь", - сказал путешественник.

"Да, масса", - сказал мальчик, немного приободрившись от мягкого тона;
«Я достану тебе лошадь».

«Но ты мой, Гарри; я тебя купил!»«Твой, масса?» — сказал мальчик, вскакивая. «Твой? Почему я этого не знал?
Я сделаю для тебя всё на свете, масса!»

«Путешественник улыбнулся. «Сделаешь, Гарри?» И почему ты готов сделать для меня всё на свете?"''Потому что масса добрый,' — хрипло сказал мальчик; ''потому что масса говорит приятные
слова; 'потому что масса купил меня у моего жестокого старого хозяина!'

"Да, дети, вы не принадлежите себе; за вас заплачена цена! Какая
цена? Деньги? Нет! Что-то гораздо более ценное, чем деньги! Что же это может быть?

"У Бога много денег, но для тебя это не годится! У Него была только
одна драгоценная вещь, которой хватило бы, чтобы купить тебя! Что это было? Ибо Он дал
это! Библия говорит: "Куплено драгоценной кровью Христа"!
Это был Его единственный Сын! Да, Он отдал Своего Сына за всех вас! Подниметесь ли вы, как Гарри, и скажете Богу: «Я не знал этого; я сделаю для тебя всё, что угодно»?


А теперь все ещё раз повторим наш текст: «Вы не свои.  Ибо вы куплены.
Поэтому прославляйте Бога в своём теле и в своём духе, которые принадлежат Богу».

К этому времени собралась довольно большая группа, но большинство людей из внутреннего круга были слишком поглощены происходящим, чтобы что-то замечать. Теперь они спели ещё один гимн, который был хорошо принят публикой. После двух-трёх слов молитвы, в которой они просили Божьего благословения, небольшая группа распалась, как только часы на пляже пробили двенадцать.

 «Неужели это было так ужасно?» — спросил Уолтер у Ады, но она поспешно отвернулась и ничего не ответила.

Дети разошлись по своим делам: кто-то копать, кто-то купаться. Уолтер и Артур утащили Тома в обещанное путешествие, а мисс Арбетнот села рядом с Нелли и миссис Арундел.

«Спасибо, что так любезно нам помогли, — сказала Нелли. — Мы все чувствовали себя так, словно прошли через суровое испытание, ведь мы никогда раньше такого не делали; но…»

 «Так и было; и это лишь показывает, на что можно решиться, если проявить немного смелости».

 «Да; а у Уолтера её столько. Он действительно храбрый».

 «Твой брат?»

 «Мой родной брат!»

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА IX.

ХРИСТИНА.

За три месяца до этого в одном из больших домов в Саут-Бэй сидели двое гостей. Жалюзи были опущены, и комната, хоть и просторная и красивая, казалась унылой и безрадостной.

"Дорогой отец, - сказала девушка, нежно обращаясь к старику, - ты
почувствуешь себя лучше от чашки чая".

"Нет, мой дорогой, я думаю, что нет", - тихо ответил он.

"Чтобы доставить мне удовольствие, дорогой отец", - все еще настаивала она.

И старик позволил ей уговорить себя выпить полчашки,
но он не стал есть и не подошел к столу.

Кристина машинально съела ломтик хлеба с маслом, выпила чаю и почувствовала себя почти виноватой, когда ей стало чуть легче.


 Её мать умерла в начале дня.  Но настоящее отчаяние ещё не пришло.
не охватило её. Возможно, это случится, когда она сделает всё, что в её силах, для своего убитого горем отца и ляжет спать. Да, горе должно подождать до тех пор.

 Она снова села в кресло и нежно погладила руку отца. Она беспокоилась за него. Он не поддался горю, не сломался, но ей показалось, что он
очень бледен, и в его поведении была какая-то серьёзность, которая ей не очень нравилась.

 Вскоре он взял её за руку, безмолвно давая понять, что
не хочу, чтобы меня гладили. И после долгого молчания он серьёзно сказал:
«Кристина, дитя моё, я думаю, что скоро последую за твоей матерью».

«Дорогой отец, — ответила она умоляющим тоном, — не говори так.
Надеюсь, тебе скоро станет лучше».

«Я говорю это не в шутку, моя дорогая, и не могу объяснить, почему я так думаю».
но я в этом уверен».
Сердце Кристины странно дрогнуло, и она почувствовала, что не в силах сказать что-то, что могло бы разрушить чары, как бы то ни было, наложенные словами отца.
Это было всё равно что идти с открытыми глазами над страшной пропастью. Она вздрогнула.

«Моё дорогое дитя, — тихо продолжил он, — ты была нам хорошей дочерью — да благословит тебя Бог! — и теперь я хочу дать тебе несколько советов на случай, если всё сложится так, как я думаю. У тебя будет достаточно средств, чтобы жить; у тебя будет всё необходимое, и о тебе будет заботиться друг. Кристина, я бы хотел, чтобы ты попросила свою тётю Мэри переехать к тебе. Пообещай мне».

Кристина, даже в этот горький час, испытывала некоторое отвращение к тому, что ей предстояло сделать.
Она не хотела идти против воли отца, но как она могла колебаться? У неё будет время поговорить с ним об этом в другой день — не сейчас; о, только не сейчас!

И она пообещала. "Все, что ты пожелаешь, мой драгоценный отец!" - сказала она.
с болью в голосе.

"Мне действительно жаль ее; я знаю, что так будет лучше—на несколько лет, во всяком случае, мой
ребенка".

Они сидели в глубокой тишине на некоторое время. Потом он заговорил снова: ;
но на этот раз голос был не строгим и властным, а любящим и простым:
«Кристина, мы с твоей матерью любим друг друга уже сорок лет.
Мы ни разу не расставались ни на день; мы шли рука об руку всё наше паломничество; она ушла чуть вперёд, а я следую за ней. Дорогая моя, пусть никто не думает, что я следую за ней
 О, благословенная, благословенная истина!

 «Он призывает Своих овец по имени и выводит их».
 Мы следуем за Иисусом, моя дорогая. Сегодня днём Он перенёс её через
воду и сказал мне, что, по Его мнению, мне тоже пора идти. Но
если бы Он этого не сделал, моя дорогая, мне пришлось бы ждать; да, терпеливо ждать Господа.

«Дитя моё, — снова сказал он, крепко сжимая её руку, — ты должна ждать Господа! Я надеялся, что мы все вместе встретим Его, когда Он придёт; но Ему виднее!»
 Когда в комнате стало темно, Кристина почувствовала себя совсем несчастной. Она
она всё ещё верила, что её дорогому отцу завтра станет лучше; но, о,
почему она не могла поднять голову и довериться Богу? Что это было за
мучительное чувство в её сердце, от которого она содрогалась при мысли,
что больше никогда, никогда не услышит голос матери? Вся нежность,
которую она испытывала к ней, всё её собственное своенравие в прошлом,
все грехи её юности пронеслись у неё в голове.

«Закрыто навсегда, — сказала она себе. — Эту книгу больше никогда не откроют».
В комнате стало ещё темнее. Она осмелилась почесать пальцы
Она взяла его за руку. Он не ответил, и она встала, чтобы зажечь газ, впервые почувствовав, что, возможно, ей стоит поговорить с врачом о тяжёлом состоянии отца. Но пальцы не поддавались её движениям, как обычно, и она в ужасе звала его снова и снова. Затем она наклонилась и поцеловала его в лоб; он был холодным, и в этот момент она поняла, что он тоже благополучно переплыл тёмную реку и оказался на другом берегу.

Когда ужин был съеден и горничная наконец вошла в комнату,
То, что предстало её взору, надолго запечатлелось в её памяти.
 В кресле сидел милый старый джентльмен, покоривший все их сердца, а перед ним на коленях, крепко обхватив его за шею и уткнувшись лицом ему в грудь, лежала его дочь.
 Измученная долгим ожиданием, убитая горем и на несколько мгновений обретшая утешение в её страстных объятиях, Кристина заснула.

Люди, жившие в доме, не осмелились разбудить её, но быстро послали за доктором, который жил неподалёку. Он скоро пришёл и через минуту прошептал, что «они должны позаботиться о ней».

Был поднят маленький матрасик; ее цепляющиеся руки были нежно развязаны.
ее положили на него и перенесли в соседнюю комнату.

"Он был всем, что у меня осталось", - пробормотала она, когда ее голова коснулась подушки.
"всем, кроме Иисуса".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА X.

ЛИШЕННАЯ ВСЕГО.

Когда сон, который, к счастью, притупил чувства Кристины, рассеялся, она села и растерянно оглядела комнату.

 Это была спальня, в которой недавно жил её отец.  Но в постели не было отца.  Она также обнаружила, что одета и лежит на кровати, стоящей на полу.

Её отец; где он был? Всё ещё сидел в кресле — таком холодном!
Разве она не могла пойти и уговорить его отдохнуть?

Она поспешно вскочила на ноги; и по мере того, как к ней возвращалось сознание,
она начала смутно понимать, что идти к отцу бесполезно. И всё же она пошла. Она бесшумно открыла дверь
и остановилась на тихой лестничной площадке ранним утром, когда ещё никто не проснулся. Затем она помедлила и наконец очень осторожно открыла дверь в гостиную.
 В комнате было очень тихо — очень, очень тихо, как ей показалось.
 Она посмотрела в сторону кресла, а потом вспомнила ещё кое-что.
о том, что произошло. Затем ее взгляд упал на диван, скрытый под
белоснежным покрывалом.

Теперь она знала; знала все. Она осторожно подошла к нему и, мягко приподняв
простыню, вгляделась в черты лица. Затем она наклонилась и нежно поцеловала
лоб.

- Любимый мой! - тихо произнесла она низким ласкающим тоном.

Повернувшись, она тихо пошла наверх. В комнате наверху лежала другая любимая ею
женщина. Она вошла и, как и внизу, приподняла покрывало и ещё раз взглянула на это лицо. Она решила быть очень сильной и, нежно поцеловав мать в лоб, снова вышла.
отвернувшись, когда ужас великой тьмы обрушился на нее, и
упав на колени, она разразилась самыми дикими рыданиями.

- Мама, мама! - рыдала она. - Почему вы оба бросили меня? Моя мать! Мой
отец! Я лишилась всего!

Она плакала до тех пор, пока ей не показалось, что у нее больше нет слез,
а потом она лежала в изнеможении. К ней всё время возвращались её собственные слова: «Лишённая всего!» Ах! Никто, кроме её отца и матери, не знал, что она потеряла совсем недавно. Никто не мог утешить её сейчас — никто!

 Неужели никто не знал? В её страданиях слова утешения нашли отклик в её сердце:

 «Как утешает мать сына своего, так и Я утешу тебя».

 «Когда отец мой и мать моя оставят меня, тогда Господь примет меня».

 Снова и снова эти слова звучали в её смятенном сердце;
 и через некоторое время вера начала укреплять её.

 «Я знаю это, Господи, — прошептала она. — Почему я забыла?  Ты — моя доля!» Ты утешаешь меня!
Она встала и, не осмеливаясь снова взглянуть на кровать, вернулась в комнату, где спала.

Она умылась, пригладила волосы и привела в порядок платье
чтобы она выглядела как обычно, словно из чувства преданности
Тому, кто взял её под Свою опеку; а затем она спустилась в столовую и позвонила в колокольчик. Горничная быстро подошла.

"Ещё рано, — сказала Кристина, — но я бы хотела позавтракать, Эллен, как только ты сможешь."

"Да, мисс, — ответила Эллен, глядя на неё с печальным и благоговейным выражением лица.

"Я видела моего дорогого отца", - сказала она серьезно, ровным голосом. "и
ты знаешь, Эллен, он там, где хотел быть — с Иисусом; поэтому мы должны
думать о нем именно так!"

- Да, мисс, - ответила Эллен, заливаясь слезами.

Но Кристина мягко указала на стол, как будто не могла больше терпеть, и девушка поспешно исчезла.

"Она как привидение, — сказала она внизу, — хоть и ведёт себя тихо.
Она не позволила мне ни поговорить с ней, ни извиниться перед ней."

«Лучше не надо, моя дорогая, — ласково сказала хозяйка. — Она уже давно в комнате своей матери, я видела, как она туда вошла.
И лучшее, что ты можешь сделать, — это как можно скорее принести ей чашку чая».
 * * * * * * *

 В последующие долгие тихие дни у Кристины было достаточно времени, чтобы
вспомни о своём обещании отцу. Каким бы приятным ни было воспоминание об этом разговоре, какой бы послушной ни была Кристина, она изо всех сил старалась найти какой-нибудь предлог, чтобы не выполнять своё обещание.

"Он бы никогда не стал просить меня об этом, если бы знал, как это усугубит мои страдания," — сказала она себе.

"Из всех людей он выбрал именно её; она такая привередливая; и… О,
Как бы мне хотелось, чтобы он этого не просил!»
И всё же он попросил, и она пообещала, и очень скоро совесть сказала ей, что от этой обязанности не уйти. Она распорядилась, чтобы эту тётю пригласили на похороны. И она
Она взяла себя в руки и написала небольшую записку, в которой приглашала её погостить у неё какое-то время. Она не могла заставить себя пригласить её более определённо.

 За день до того, как её близких унесли в могилу, мисс Арбутнот приехала. Кристина встретила её у дверей гостиной и провела внутрь, глядя ей в лицо, чтобы понять, может ли она чем-то заполнить пустоту в её сердце. Тётя крепко сжала её руку, но ничего не сказала.
Кристина молча развязала пелёнки.

 «Можно мне их увидеть?» — наконец тихо спросила мисс Арбетнот.

«Я подумала, что ты этого захочешь; они здесь», — ответила она, увлекая тётю в дальнюю комнату.
В центре комнаты, бок о бок, лежали два безмятежных лица, готовые к долгому отдыху до утра воскресенья. Кристина ничего не сказала, но когда её тётя запечатлела на их лицах взволнованный поцелуй и они стали отворачиваться, она торжественно произнесла:
«Я пришла к выводу, что так даже лучше. Я не знаю, что бы я делала, если бы у меня был один из них без другого.  Они так нежно любили друг друга.  Я благодарна за то, что всё так, как есть».

Так Кристина и её тётя начали совместную жизнь.
Кристина обнаружила, что её тётя совсем не такая, как она боялась.
Божья милость много сделала для мисс Арбутнот. Потеря любимого племянника
чуть не разбила ей сердце и заставила искать утешения в Боге; и теперь она могла лучше сопереживать утрате Кристины и вела себя настолько мудро и нежно, насколько это было возможно.

Таким образом, жертва, которую принесла Кристина, оказалась не такой большой, как она ожидала.
Со временем она начала понимать некоторые причины
что могло бы заставить ее отца потребовать от нее этого обещания. Ее
великодушное сердце вскоре подсказало ей, что ее тете было очень одиноко жить одной
и, между прочим, она узнала, что после смерти ее отца часть
доходов ее тети прекратилась.

"Несомненно, он знал это, - подумала Кристина. - и я верю, что он доверял мне.
Я буду добра к ней. Я буду."

Таким образом, Кристина подчинялась «букве и духу закона» и от этого становилась всё счастливее.



[Иллюстрация]

 ГЛАВА XI.

 СПАСАТЕЛЬНАЯ ЛОДКА.

"БРАТИК," — сказала Нетта в субботу утром, — "ты собираешься сегодня провести небольшую службу?"

"Да, каждый день, дорогая, если дети придут послушать".

"О, не бойся!" - сказал Артур. "У нас была целая толпа".

"Но что мы будем делать, когда там будет только галька?" спросила Ада.

"Тогда мы должны собрать круг из камней, чтобы сидеть на них, и попросить
детей насыпать гальки вместо сидений".

«Это будет не так красиво», — сказала Ада.

 «Нет, не совсем так, но я не думаю, что мы будем против».

 «Сколько же вам понадобится листов с гимнами!» — сказала Изабель.

 «По одному на каждого, каждое утро!» — сказал Артур.

 «Что ж, — ответил Уолтер, — это ещё один способ раздавать брошюры, как и
некоторые так и делают. Вы видите, что все это милые маленькие гимны, и они часто проникают в
сердце, когда другие слова забываются ".

"Понятно", - сказал Артур. - "Значит, ты рассматриваешь раздачу как часть
работы, которую ты хочешь, чтобы мы сделали?"

"Для Бога", - добавил его брат.

- Да, я именно это и имел в виду, - сказал Артур.

"Мы всегда будем петь одно и то же?" - спросила Ада.

"Нет, у меня есть двенадцать разных песен. Понимаете, это будет перемена на
двенадцать дней; а потом начнем сначала".

"Интересно, что дети делают с гимнами?" спросила Нелли.

"Я слышала, - ответила миссис Арундел, - что дети иногда
сделайте маленькие картонные портфели, чтобы держать их, потому что, если они любят
гимны, им не понравится их терять и разбрасывать.

"Интересно, как они сделаны?" - спросила Ада.

"Я покажу вам, - ответила их мать, - если вы купите немного"
картон и узкую ленту сегодня в городе".

"О, сделайте это, мама! И это будет чем-то, чем можно заняться после наступления темноты».
Около одиннадцати часов Уолтер появился на берегу и начал выбирать место для своей небольшой службы. Пока его помощники выкапывали траншею, как и накануне, Уолтер написал текст на ровном участке песка —

 «ИИСУС ХРИСТОС ПРИШЕЛ В МИР
 СПАСТИ ГРЕШНИКОВ»;
 А под этим он нарисовал спасательную шлюпку, принадлежавшую
 Саут-Бэй, с которой все были знакомы. Многие вопросительно
посмотрели на текст и рисунок; и очень скоро всё больше и больше
детей приносили свои лопатки и начинали помогать. Медсёстры и
матери собрались вокруг: многих очень привлекала обещанная
краткость службы.

«Интересно, о чём он будет?» — спросил ребёнок Аду, которая была занята тем, что выкапывала песок.


 «Увидишь, — ответила Ада. — Думаю, спасательному плоту есть что рассказать»
сделай с этим.

"Я полагаю, что да, но я не вижу, как".

Незадолго до половины двенадцатого Кристина подошла к миссис Арундел и
села рядом с маленьким Томом. Том повернул голову с довольным видом.

"Мне нравится твое пение; я бы хотел, чтобы ты всегда была рядом со мной", - сказал он.

"Я так и сделаю, когда буду здесь. Тебе понравилось вчера, Том? — тихо спросила она, глядя на него своими тёмными глазами.


"Да, — нерешительно ответил Том, — но это было не для меня. Я ничего не могу сделать для Бога!"
"Разве, дорогой? Думаю, можешь. Я расскажу тебе в другой раз. Видишь!
Они начинают."

Уолтер процитировал: «В безопасности в объятиях Иисуса», и они спели эту песню.
Затем он попросил детей прочитать его текст, как и накануне.

 «Христос Иисус пришёл в мир, чтобы спасти грешников».
 «Зачем Он пришёл, дорогие дети?»
 «Чтобы спасти грешников».

"Теперь вы видите под нашим текстом картинку; что это за картинка?"

"Спасательная шлюпка", - сказали несколько голосов.

"А для чего нужна спасательная шлюпка?"

- Чтобы спасать тонущих, - ответил Артур после короткой паузы.

- Совершенно верно, - сказал Уолтер. - Итак, все вы, для чего нужна спасательная шлюпка?

«Чтобы спасти людей от утопления», — ответили все.

"Сейчас, дети, у вас есть ключ к понимаю смысл нашего текста. Вы
часто слышал, что текст перед; но я не думаю, что вы когда-либо
мысль о том, что Иисус был, как жизнь,-лодка, да? Нет, осмелюсь сказать
нет; и именно поэтому я хочу, чтобы вы подумали о Нем в совершенно новом свете
сегодня.

«Неподалёку отсюда в один очень штормовой день судно было выброшено на ту песчаную отмель силой волн».
Все взгляды устремились вслед за Уолтером, и теперь, в это спокойное солнечное утро, далеко в море у горизонта виднелась едва заметная белая полоска.

«Вот и песчаная отмель! Даже в этот безветренный день, когда у нас почти не видно ряби на воде, там бушуют волны и пенится вода; но если так в такую погоду, то что же будет во время шторма?

" В тот день шторм был очень, очень сильным; береговая охрана, наблюдавшая за морем, услышала сигнал бедствия, и очень скоро отважные моряки сели в спасательную шлюпку, и она отправилась к месту крушения.

«О чём думают люди на борту тонущего судна, когда видят, как спасательная шлюпка борется с волнами, но неуклонно и верно приближается к ним?  Как вы думаете, они рады?  Или как вы думаете, они...»
им всё равно? Ах, они знают, что им грозит опасность! Скоро, скоро их корабль пойдёт ко дну;
скоро волны, которые сейчас захлестывают почти всю палубу, поглотят их. Несомненно, они рады этому!

"Спасательная шлюпка приближается. Между ужасными бурунами они видят, как она поднимается и опускается.
Она уже близко. На мгновение натиск волн ослабевает.

«Храбрецы пользуются возможностью. „Прыгайте!“ — кричат они. — „Прыгайте!“
 Несколько человек подчиняются и оказываются в безопасности; но гигантские волны надвигаются, и спасательную шлюпку уносит далеко от места крушения.

 „Сколько вас осталось?“ — кричит капитан.

"Пять", - слышится в ответ голос отчаяния!

"О, не оставляй нас!"

"Нет, нет!" - говорит капитан, и они снова поворачивают нос спасательной шлюпки
к кораблю.

"На краю судна стоит человек. Он держит тяжелую сумку.
Лодка снова приближается.

«Ты никогда не прыгнешь с этим», — кричит один из тех, кто стоит рядом с ним.

 «Я не могу оставить это, это всё, что у меня есть», — отвечает мужчина.

 Лодку накрывает новая волна.

 «Прыгайте!» — ещё раз кричит капитан, и четверо из тех, кто погибает, подчиняются.  Но мужчина, который держит мешок с золотом, колеблется, а затем...
Когда спасательную шлюпку уносит назад безжалостная волна, он с криком бросается вперёд. Шлюпка слишком далеко! Сумка, которую он всё ещё сжимает в руке, запутывается в водорослях и тянет его вниз, вниз, и он, всё ещё сжимая её, тонет, чтобы больше никогда не всплыть.

"Спасательная шлюпка благополучно доставляет спасённых мужчин и женщин на берег;
и вы можете себе представить, как они радуются, когда прибывают туда."

 * * * * * * *

"Задолго до этого, дети, вы сами составили своё представление о моём предмете; так что я не буду долго говорить.

«Иисус — наш спасательный плот. Мы на тонущем корабле! Волны наших грехов захлестывают нас! Кто-нибудь из вас в этом сомневается? Чувствовали ли вы когда-нибудь свой грех? Делали ли вы что-нибудь такое, что не хотели бы показать своей маме? Я знаю, что каждый из вас в этот момент с болью в сердце признаётся себе: «Я бы не хотел, чтобы она это увидела!»»
Что ж, тогда, если это так, волны ваших грехов поглотят вас.

"О, дети, нам всем нужен спасательный плот! Вот он:

 "'Христос Иисус пришёл в мир, чтобы спасти грешников.'

"Спасательный плот сегодня близок к каждому из вас. Вы прыгнете?
Возможно, он больше никогда не приблизится к вам так близко. Прыгайте! Прыгайте, дети!
Не будьте похожи на того человека, который медлил и хотел взять с собой свои земные вещи. Вы не можете этого сделать, дорогие дети. Вы должны оставить всё позади; не думайте ни о чём, кроме спасательной шлюпки, и она благополучно доставит вас к каждому благословению. Прыгайте в спасательную шлюпку, дети! Христос
Иисус пришёл в этот мир, чтобы спасти грешников.

[Иллюстрация]

Глава XII.

Поцелуй на ночь.

"Том, дорогой," — сказала Кристина, когда все разошлись и миссис.
Арундел оставила их, чтобы сделать кое-какие покупки. "Том, дорогой, когда-то я..."
«Думай так же, как ты».

 «Так же, как я?» — сказал Том, поднимая глаза на прекрасное лицо, склонившееся над ним.  «Были ли вы когда-нибудь так же беспомощны, как я?»

 «Не совсем так, мой дорогой Том, но так же несчастны и устали от жизни».

 Том тяжело вздохнул.  «Я и не знал, что вы догадались, как я устал», — неохотно сказал он.

"Нет, пожалуй, нет; Но, том, что есть кто-то, кто знает, как
грустно и вы устали".

"Моя мама", - сказал том. "Да, я знаю, что она делает."

"Нет, я не имел в виду твою мать; я имел в виду твоего Спасителя. Здесь сказано: "Он
тронут чувством наших немощей".

Том вздрогнул от отеля. "Я слышал, что так часто", - сказал он
pettishly.

"Возможно, у вас есть, но если ты когда-нибудь чувствовал это, ты бы знал это
стоит задуматься. Но я собирался рассказать тебе, как я узнал об этом.

"Я был очень болен, Том. Бог отнял у меня то, что я ценил больше жизни и всего остального в мире. И, как и ты, я думал, что мне больше не о чем заботиться и нечего делать, чтобы быть счастливым. Однажды, когда я лежал, стеная, на своей кровати, мне показалось, что Господь Иисус подошёл и встал рядом со мной. Я повернул голову и, кажется, почувствовал Его
Я чувствую это так же ясно, как ты чувствуешь меня сейчас, Том, если закроешь глаза.
 Ты знаешь, что я здесь, и я знал, что Он там.

"В своём отчаянии, горе и боли я был уверен, что Ему есть что мне сказать. О, Том, как я внимал! Сначала моё сердце билось слишком громко, чтобы я мог его слышать; но через минуту или две сладость Его присутствия затмила всё остальное. Затем Он, казалось, заговорил со мной:

 «Я, Господь, Бог твой, буду держать тебя за правую руку и скажу тебе: не бойся. Я помогу тебе. Когда ты будешь переходить через воды, Я буду
с Тобою Я; и когда Ты пройдешь через воды, они не потопят Тебя;
и когда Ты пройдешь через огонь, не обожжешься и не опалишься.
 Я слушал, пока слова не затихли, и тогда воцарилась глубокая
тишина. Он еще долго стоял рядом со мной, и я чувствовал, что Он держит меня, как и сказал, за правую руку и помогает мне.

"Тогда я сказал: "Благословенный Спаситель, Ты так сильно возлюбил меня, что я исполню
Твою волю, какой бы она ни была! Я оставляю все это Тебе!"

"Том, дорогой, я отказалась от всего этого; да, добровольно. Он любил меня, Он
Он отдал Себя за меня; могла ли я сделать меньше? И с того момента я
больше никогда не была такой грустной и опустошённой.
Глаза Кристины наполнились слезами, когда она взглянула на
страждущего ребёнка рядом с собой, а Том пристально смотрел на
неё глазами, тоже затуманенными слезами.

«Я никогда не думал, что это может быть из-за того, что Он любит меня, — сказал он, крепко сжимая её руку. — Но я буду стараться, я буду стараться. Возможно, Он тоже будет рядом со мной».
 «Так и есть, дорогой, в этот самый день. Он жаждет, чтобы ты обрёл покой в Его любящих объятиях. О, Том, я знаю это! И это такой покой — чувствовать, что Он делает всё наилучшим образом».

Том лежал и молчал, а Кристина сидела на нем молчали тоже. Она была
молиться на полном серьезе, что этот маленький печальный агнец может быть собрана
в нежных объятиях пастыря.

Мало-помалу он слегка пошевелился и прошептал: "Была ли спасательная шлюпка предназначена
как для беспомощных детей, так и для сильных?"

"Да, действительно, дорогая, если бы они были на месте крушения, они хотели, чтобы сэкономить
сильно, как другие".

«Тогда я попросил спасательную шлюпку подойти поближе, потому что я не могу идти один. И Иисус подошёл и поднял меня».
«Тогда ты в безопасности в руках Иисуса», — сказала Кристина. «О, Том
дорогая, я так, так рад!
 * * * * * * *

"Мамочка," — сказал Том, когда его мать поднялась с колен после того, как они вместе помолились в тот вечер, "мамочка, дорогая, я хочу, чтобы ты простила меня за то, что я так часто бываю грубым и надоедливым."

"Прости тебя, мой дорогой! — ответила она, чуть не плача. "Но, дорогой Том,
Я всегда тебя прощаю; я больше никогда об этом не вспоминаю».
 «Нет, — тихо ответил он, поглаживая её по лицу, когда она снова опустилась перед ним на колени. — Я знаю, что ты меня простила; но это не значит, что я был прав, когда злился. Я постараюсь стать лучше, дорогая мама».

«Мой маленький Том, я бы хотела, чтобы тебе не приходилось так страдать».
«Ну, мама, я рассказал об этом Иисусу, и Он сказал, что поможет мне.
Так что теперь я больше не буду грустить из-за этого».
Миссис Арундел нежно обняла его и прижала к себе.

«Ты не мог бы сообщить мне более радостную новость, мой дорогой», — сказала она, и несколько самых счастливых слёз, которые она когда-либо проливала, скатились по его лицу.

 «Ты плачешь, мама?» — спросил он, протягивая свою маленькую ручку, чтобы коснуться её лица.  Затем он уткнулся лицом ей в шею и тоже заплакал, пока все
Накопившиеся за всю его недолгую жизнь печаль и недовольство, казалось, улетучились, и он обрёл покой.

 Наконец его мать прошептала: «Когда же это было, Томми, дорогой, когда ты рассказал об Иисусе?»
 «Сегодня утром, мама, Кристина говорила со мной о Нём, и я вдруг почувствовал, что должен пойти к Нему, и я пошёл. Дорогая мамочка,
а теперь поцелуй меня; поцелуй меня на ночь, дорогая мамочка; настоящий, прощальный поцелуй на ночь!

[Иллюстрация]

Глава XIII.

Обрывки и ленты.

"Вот два больших листа картона," — сказала Ада после чая в тот день
В субботу вечером; «и много лент, мама, синих и розовых, чтобы перевязать края».

«Ты не думала о том, чтобы использовать шёлк для шитья?»

 «Нелли думала, — сказала Ада, — но я уверена, что не стала бы этого делать, если бы она мне не предложила».

 «К счастью, я взяла с собой большие ножницы и несколько довольно толстых игл. Артур, на сколько почти квадратных кусочков распадётся этот лист?» Видишь ли, мы должны оставить по крайней мере дюйм свободного пространства по краям листов с гимнами.
"Я думаю, что сверху можно отрезать три части, а поскольку он не квадратный, то и с другой стороны можно отрезать три части; тогда они будут немного продолговатыми.
 Так ведь?"

"Да; а чем мы можем его выровнять?"

Они оглядели комнату. - Я ничего не вижу, - сказала Ада, облокотившись
обеими руками на стол и подперев руками подбородок.

Внезапно Артура осенила блестящая мысль. - Край этого буфета
Осмелюсь сказать, что выдвижной ящик достаточно прямой.

- О, вполне! Отдайте его нам во что бы то ни стало.

Артур достал его и как можно ровнее положил на картон свой новенький транспортир.
Затем он провёл карандашом жирную линию от одного края до другого.

"Теперь ещё одну," — сказала его мама.

Отмерив и проведя две линии в обе стороны, он принялся вырезать
Нелли разрезала лист на девять квадратов, каждый из которых получился размером почти десять на семь дюймов.


Нелли сидела рядом с напёрстком, а Кристину пригласили сегодня на чай, чтобы она помогла.
Ада быстро схватила один из кусочков, вдела в иголку нитку из розового шёлка и, взяв один конец розовой ленты, начала обмётывать.
Артур передал Кристине другой кусочек, и она взяла другой конец розовой ленты Ады.

«Насколько близко друг к другу должны располагаться стежки?» — спросила Ада.

 «Примерно на четверть дюйма. Не делайте стежки в обратном направлении, так они будут лучше смотреться с обеих сторон».

- Вот тебе кусочек, Нелл, - сказал Артур, отрезая еще один, - и
один для мамы.

- Но есть еще Нетта и Изабель, - сказала Нелли.

"Смогут ли они сделать это достаточно хорошо?" - спросила Ада.

"Да, я собираюсь им помочь", - сказала их мать. "Подойдите, дорогие, и
сядьте поближе ко мне".

"Это будет для нас?" - спросила Нетта.

"Да, вам розовое или голубое?"

- Я бы предпочла голубой, - сказала Нетта.

- Тогда я выберу розовый, - сказала Изабелла.

- Очень хорошо. Ну что, Артур, ты собираешься его сделать?

 «А мальчики могут их делать?»

 «Конечно, могут. Некоторые из самых красивых, что я видел в Лландидно, были сделаны мальчиками».

«Хорошо, тогда начинай!»

 «Вот иголка, какой цвет тебе нужен?»

 «Такой же, как у Нелли».

 «Синий?»

 «Да, как её глаза».

 «Ерунда, — сказала Нелли, — какой же ты смешной, Артур».

"Вовсе нет, ты не можешь этого отрицать".

"Могу; они вообще бесцветные".

"О!" - сказал Артур.

"Вот, Артур, - сказала его мать, - теперь посмотри, как ловко у тебя это получается".

Артур оказался самым увлеченным на вечеринке, и Нетта с
Изабель почти сравнялись с ним.

Он склонился над своим картоном и почти не поднимал глаз, пока не положил перед матерью две вполне сносные фигурки.

"Великолепно!" - сказала она. "Теперь тебе нужно сшить спинки вместе".

"О боже!" - простонал Артур. "Я думал, что закончил".

"Это не займет много времени", - ободряюще сказала его мать. "Видишь,,
Кристина сделала свое дело".

"Конечно, она девочка. Ну, может быть подвешен на крюке, как
барашек! - как сказал этот человек, чтобы оправдаться. Таким образом Вы имеете в виду?"

"Да; для формирования петель".

"Я должен положить ниточки?" - спросила Кристина.

"Да, сшить их по бокам. И ада, просто посмотрите в моей корзине, я верю
У меня есть некоторые упругие. У тех, кого я видел, было два куска резинки
внутри, сверху донизу, чтобы держать листы с гимнами.

- Вот оно! - сказала Ада.

- То самое. Теперь я не должна накладывать его туго, а просто слегка натягивать
чтобы он не натягивал картон".

"Боюсь, стежки будут видны", - сказала Нелли.

"Они не должны, если вы делаете их с шелковой просто на переплете не
думаю, что они будут".

"Нет, мой не—видеть", - сказала Кристина; "но они хотят какие-орнамент".

"Я как раз к этому и шла", - сказала миссис Арундел. "Артур, у тебя есть какие-нибудь объедки"
наверху? Ты принес их с собой?

Артур на мгновение задумался. — Кажется, да. Пойду посмотрю.

Нетта некоторое время назад ушла к миссис Росс с посланием от своей матери.
В этот момент вошла служанка с тарелкой застывшей пасты.


"Молодец!" — сказал Артур, входя с обрезками и чуть не наступив на пасту.


"У меня их немного," — сказал он, — "но мы можем сходить за ними в понедельник. Вот тебе, Нетта, хорошенькая картинка для передней части твоего платья, и очень подходящая —
изображение пастуха, несущего ягнят.
 «О, дорогой Артур, как мило!» — сказала Нетта, с гордостью глядя на свою первую сторону, которая была почти готова.

«Дай-ка посмотреть», — сказал Том, который всё это время тихо лежал и наблюдал за ними«Это для тебя, Том, — сказала Кристина, — но я собираюсь красиво оформить его дома и надеюсь принести тебе в понедельник утром».
«О, спасибо!» — сказал Том, благодарно взглянув на неё.

Тем временем все остальные с нетерпением перебирали кусочки, которые дал им Артур, и он очень добродушно позволял им выбирать.
Изабель была в восторге от корабля на фоне ярко-синего моря, а Ада подумывала о том, чтобы выложить из маленьких корабликов узор вокруг своего большого корабля, на котором она собиралась написать своё имя.

 «Что ты собираешься делать со своим кораблём, Нелл?» — спросил он.

«У меня есть свои идеи, — сказала она, качая головой. — Подождём, пока придёт Уолтер».
«Всё дело в Уолтере», — довольно сердито сказала Ада.

"Вот он!" — воскликнули все.

"Что за рабочая группа! — сказал он, входя. — Я как раз собирался прийти, но дорога заняла больше времени, чем я ожидал. Давайте посмотрим, — говорит он, подходя к Нетте и Изабель.  — Очень хорошо, дети, вы правы.
 — А в понедельник мы встанем пораньше и займёмся другими сторонами, потому что мы не можем работать так же быстро, как остальные.
 — Это будет здорово.  Ну, чего хочет пациентка Нелли?

«Она всегда ждёт, пока обслужат всех остальных», — сказал Артур.

«Ну что, Нелли?»

 «Как думаешь, Уолтер, не мог бы ты написать для меня текст — совсем простой?»

 «Конечно. На обеих сторонах?»

 «О да, это было бы здорово!»

"Очень хорошо; скажите мне, что за текст, и я ваш покорный слуга". Он пошел
за своей коробкой с красками и вскоре тоже присоединился к "рабочей группе"
, как сказала Нетта.

"Но на это уходит чертовски много времени!" - воскликнул Артур. "Ты имела в виду,
мама, что мы должны были приготовить для других детей?"

"О, нет! Но я думаю, нам придётся сделать пару штук, чтобы одолжить их в качестве образцов.
Все захотят сделать свои собственные.

"У меня будет одно", - сказал Том Уолтеру. - "Кристина собирается приготовить его
для меня".

"Это очень мило, в самом деле," сказал Уолтер, который деловито черчения в
буквы карандашом текста Нелли указывали ему. На одной
стороне должно было быть написано: "Он соберет агнцев рукой Своей", а на
другой: "И понесет их на груди Своей".

В понедельник, прямо перед службой, появилась Кристина и вложила в руку Тома очень красивое портфолио. Она нарисовала акварелью очень реалистичную картину шторма с спасательной шлюпкой посередине, которую едва можно разглядеть между двумя огромными
Волны, тонущий корабль вдалеке. На другой стороне были написаны слова:
«Христос Иисус пришёл в мир, чтобы спасти грешников».

 Том был вне себя от радости и с величайшим удовольствием вложил в него два листа с гимнами.


 Кристина прекрасно поняла, что он хотел сказать дрожащими губами, и ответила, что это была одна из самых приятных работ, которые она когда-либо делала.

«Мы оба будем помнить спасательную шлюпку, дорогая, — тихо сказала она, — всегда».
[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XIV.

СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ.

Поздно вечером в субботу доктор Арундел приехал на последнем поезде.
взгляни на них. Его не ждали, но пациент, который нуждался в его почти ежечасном уходе, в то утро был выписан «домой», и он решил, что может уехать на воскресенье.

 На ферме все были в постели, но как только в дверь позвонили, миссис Арундел догадалась, кто это, и, открыв окно, спросила:
«Это папа?»

Вскоре его впустили. Он сказал, что не хочет есть, но выпил бы стакан молока, которое миссис Росс тут же ему принесла.
Затем, не разбудив никого в доме, трое старших быстро заперлись.
и вскоре на тихой ферме снова воцарился сон.

 Уолтер и Артур были крайне удивлены, когда на следующее утро на полпути к дому их догнал высокий джентльмен, который быстро шагал за ними. Но ещё больше удивились малыши за завтраком, когда увидели, что их дорогой папа сидит в конце стола. Им было что рассказать ему и что объяснить по поводу маленьких служб, гимнов, Кристины и замка Мелтон.

«Кристина, — спросил их отец, — кто она такая?»
 «О, это самая красивая женщина, которую ты когда-либо видел!» — восторженно воскликнула Ада. «Она
Она помогает нам петь, разговаривает с Томом и сегодня вечером придёт к нам на чай!»

«Тогда я надеюсь её увидеть, — сказал папа. — И, конечно, если она самая красивая дама, это будет здорово».

«Ну, я знаю, что ты так думаешь, — надула губы Ада. — Разве не так, Уолтер?»

«Да, — сказал Уолтер.

«Кто она? И что она здесь делает?»
«Она здесь в гостях, — ответила Ада. — Она приехала сюда с матерью, которая была больна. А теперь она потеряла обоих родителей, и с ней живёт её тётя, старая дева».
«Что-что?» — серьёзно спросил отец.

- Старая— незамужняя леди. Я забыла, папа, - сказала Ада, краснея. - Однако,
она, мама и Нелли очень подружились; и мама подумала, что
она хотела бы прийти к нам на чай и прогуляться с нами в церковь сегодня вечером. Мы
вернемся при лунном свете".

Воскресенье прошло очень счастливо. Уолтер отслужил свою короткую мессу во второй половине дня и убедил отца передать детям адрес вместо него.

 «Не знаю, смогу ли я, Уолтер, — сказал он, — но я сделаю всё, что в моих силах».
 Так доктор Арундел познакомился с Кристиной на пляже и пошёл с ней
Он отправился с ней домой, на ферму, и за это время у него была прекрасная возможность составить мнение о её красоте. Он сказал себе, что она, несомненно, красива.
Но его ещё больше заинтересовало выражение умиротворения, которое читалось на её лице так же ясно, как и красота.

 «Она — жемчужина в его короне», — сказал он жене, когда присоединился к ней в саду.

После чая молодые люди гурьбой отправились через кукурузные поля в церковь.
 По вечерам начинала светить полная луна, и они с нетерпением ждали, когда можно будет идти домой при её свете.
молодые люди, которые всю жизнь перед ними. Если Кристина была любой
бронирование в ее радости, она хотя бы так не сказал.

Доктор и миссис В этот вечер Арундел остался дома, чтобы позаботиться о малышах.
Отослав двух слуг. Малыш вел себя очень хорошо, и
позволил себе уснуть перед уходом няни;
Долли и Том тоже были в постели. Мать и отец тихо прогуливались взад-вперёд по дорожке перед домом, прислушиваясь к малейшему звуку, но при этом чувствуя себя достаточно спокойно, чтобы наслаждаться тишиной. Миссис
Арундел рассказала мужу о том, что сказал маленький Том, и они вместе обрадовались, решив, что это станет поворотным моментом в жизни их маленького инвалида.


"Как поживают Артур и Ада?" — спросил доктор Арундел.


"Я очень надеюсь," — ответила она. "Но, знаешь, мы уже давно чувствуем, что Артур думает об этом."

«Нелли очень ему помогла», — ответил доктор Арундел.

 «Дорогая Нелли! — сказала её мама.  — Она стала настоящим благословением для нашего дома».
 «Да, она воплощает в жизнь избитую фразу: «Благотворительность начинается с себя».
дома."Мы не должны забывать, дорогая, что, хотя эта работа вне дома очень важна и полезна, она никогда не должна стоять выше домашних обязанностей и домашнего счастья."
"Думаю, они это чувствуют," — ответила миссис Арундел. "Я старалась время от времени напоминать им об этом, и Уолтер с Нелли подают такой хороший пример. Они всегда стараются делать что-то хорошее дома."

Тем временем молодые люди возвращались домой при свете луны. Ада и
Артур в сопровождении Нетты и Изабель шли впереди, а Нелли,
Кристина и Уолтер медленно следовали за ними.

Это было так прекрасно. Тени от ветвей лежали на земле так отчётливо, как будто сами ветви лежали там, а плеск волн был слышен так ясно, когда они замирали, чтобы прислушаться.
Луна заливала воду потоком серебристого света, и пока они
наблюдали, по фарватеру проплыло маленькое судно с поднятыми парусами.

  Все трое молчали. Каждый был погружён в свои мысли. Один размышлял о
прошлом, другой жил настоящим, а третий бросил беглый взгляд в
будущее. Когда маленький корабль скрылся из виду
Погрузившись во тьму, они развернулись и пошли домой.
Если бы каждое из этих сердец могло выразить итог своих
мыслей, всё можно было бы свести к этим словам:

 «Да будет воля Твоя».
 Ибо каждый из этих молодых людей, воспитанных по-разному, уже научился ставить исполнение Божьей воли выше своей собственной. Их в некоторой степени научили тому, что воля их Отца — самая мудрая и лучшая, и она приведёт их к гораздо более полному счастью, чем их собственное. Но им предстояло узнать ещё больше.

Так проходили мирные, счастливые дни. Утро в основном было посвящено купанию и развлечениям малышей до начала службы.
После службы Нелли и Кристина взяли за правило садиться рядом с миссис.
Арундел и Томом и работать. К ним часто присоединялась тётя Кристины, мисс Арбетнот.
Пока младшие копали, а Ада и
Пока Артур искал среди скал морские сокровища, Уолтер
бросался к ногам дам и читал им до тех пор, пока не наступало время возвращаться к обеду в два часа. Днём малышка
одни обычно отдыхали; миссис Арундел делала то же самое или писала письма;
а остальные отправлялись на загородную прогулку, иногда к ним присоединялась Кристина, а
иногда нет.

Таким образом, маленькая компания стала действительно очень дружелюбной. По вечерам
они ходили на пирс или сидели в саду; а ужин в девять
должен был завершить их день.

Но луна только что была слишком соблазнительной. Миссис Арундел подходила к двери, чтобы посмотреть, а затем Ада и Артур уговаривали её «всего лишь на минутку заглянуть».
Она поддавалась их ласковым уговорам, и они обнимали её, и это были одни из самых счастливых моментов в их жизни.

Нелли и Уолтера не нужно было уговаривать. Как только ужин заканчивался,
он говорил: "Можно нам, мама?" И они уедут ненадолго
на полчаса, которые они ценили превыше всех удовольствий дня, вместе взятых
.

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XV.

ТАЙНА УОЛТЕРА.

Однажды вечером, когда они пробыли в Саут-Бэй больше двух недель, Уолтер, как обычно, попросил Нелли выйти на улицу после ужина.

"Луна будет светить ещё не так много вечеров, хотя этот был великолепен, Нелли."
"О, мне это понравилось! Я никогда раньше не видела полной луны."
"Что ж, пойдём."

Они провели очень приятный вечер, потому что Кристина долго гуляла с ними, и они сидели на мысе, примерно в двух милях оттуда,
наблюдали за закатом и пели.

 У Кристины был очень богатый голос, и она пела с удивительным вкусом и мастерством.
Но в тот вечер она сказала Нелли: «Жаль, что я не умею петь так, как ты».
 «Так, как я?» — удивлённо переспросила Нелли. «Почему мой голос ничто по сравнению с твоим?»
Кристина покачала головой. «Когда ты поёшь, я слышу каждое слово; когда пою я, люди слышат только звук».

«Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Нелли, — и только пытаясь петь, я...»
слова очень отчетливо. Я узнал это, когда папа брал меня раз или два
петь в возрасте умирает человек.

"Он сказал своим слабым голосом, ласково глядя на меня: "Очень мило, маленькая
мисс; действительно, очень мило! Но в чем дело, моя дорогая?"

«Когда я объяснила ему, что речь идёт об Иисусе, он сказал:
«Тогда я жалею, что не расслышал это получше, маленькая мисс».

 «В тот день я пошла домой с намерением петь, чтобы никто не
пропустил Его имя; так у меня появилась привычка».

 «Ты часто поёшь для больных людей?» — спросила Кристина с
пробудившимся интересом.

«Иногда папа берёт меня с собой, когда считает, что это приемлемо».

«Тебе было очень странно поначалу?»
 «О, очень! Но после нескольких раз (а папа сначала водил меня к очень старым или очень молодым) я привыкла, и это помогло мне вспомнить, что это было послание от Бога, которое Он хотел, чтобы я передала».

 «Я бы хотела», — задумчиво сказала Кристина, а затем повернулась к Уолтеру:
«Из-за тебя я тоже захотела взяться за работу. Я думала, что мне остаётся только терпеть, пока не встретила вас всех.
Но теперь я думаю иначе.
Уолтер серьёзно посмотрел на неё, и на его лице отразилась внезапная радость.
Кристина продолжила:

«Но что ты поёшь, Нелли?»

«Я пою так много — «Девяносто и девять», «Великий целитель»,
 «Есть жизнь за взгляд на распятого» и многое другое из той же книги».

 «Я должна взять её и начать».

 «Сделай это», — сказала Нелли. «Ты и представить себе не можешь, Кристина, как приятно слышать, что последними словами умирающего были: «Есть жизнь для того, кто
смотрит на распятого».»

«Действительно, так и должно быть», — серьёзно сказала Кристина.

 Это была часть их разговора в тот вечер. А теперь, когда
Нелли и Уолтер нашли тихий, укромный уголок в старом
На рик-ярде, где луна могла освещать их своими лучами, они заговорили о закате. Уолтер был непривычно молчалив, и Нелли позволяла ему делать то, что он хотел, вполне довольная тем, что её рука была в его руке и что они были вместе.

"Уже почти десять, — сказал Уолтер, наконец придя в себя, — и через минуту мы услышим мамин колокольчик."

«Как здесь мило и спокойно!» — ответила Нелли.

 «Нелли, — сказал он, опустив глаза, а затем повернулся и смело посмотрел ей в лицо, — разве я обещал рассказать тебе все свои секреты?»

«Ты говорил, что всегда так делал», — ответила она, немного замявшись из-за его странного тона.


 «Что ж, тогда я обнаружил, что у меня есть секрет, о котором я тебе не
рассказал». Затем, понизив голос и крепко сжав её руку, он тихо сказал:
«Я понял, что люблю Кристину!»

«Уолтер, о, дорогой Уолтер, как это было бы чудесно!» — воскликнула она, горячо целуя его.


 «Значит, тебе бы это понравилось?» — спросил он.  «Если бы только я могла завоевать её любовь».
 «В этом нет никаких сомнений, — уверенно сказала Нелли. — Она не могла не полюбить тебя, Уолтер!»

«Гусёнок, — сказал он, радостно улыбаясь, — я не всем брат».
«Это звонок», — сказала Нелли.

Они быстро встали, гораздо быстрее, чем сделали бы, если бы не секретничали, и поспешили через двор.

- Учти, - внезапно сказал Уолтер, когда они вошли в тень дома.
- ты не должна выдавать этого ни взглядом, ни тоном; учти, Нелли!

- Не бойся, - сказала она. Но она знала, что предупреждение было необходимо, когда она
почувствовала, что ее лицо стало серьезным из-за морщин сильного удовольствия, которые вызвала эта
новость.

Она торопливо пожелала маме спокойной ночи и поднялась наверх. Она была слишком
взволнована, чтобы ложиться спать, но села у открытого окна и подставила разгоряченным щекам свежий воздух
. Здесь она строила множество воздушных замков,
с Уолтером и Кристиной в роли короля и королевы, и ее щеки становились все горячее
и горячее, а глаза все более сияющими.

- Внезапно ее осенили эти слова: "Мое время в Твоих руках".

Затем она упала на колени и закрыла лицо руками. "Отец",
прошептала она, "это должно быть согласно Твоей воле. Я строил планы
и забыл о Тебе; о, прости меня!"



[Иллюстрация]

ГЛАВА XVI.

РАЗОЧАРОВАНИЕ.

"У меня есть письмо, которое обязывает меня на день или два съездить в город," — сказал Уолтер на следующее утро за завтраком.

Он выглядел очень расстроенным, но возгласы «о!» за столом заставили его улыбнуться.

"Что будет с нашей службой?" — спросила Ада.

«Да, мне очень жаль, но я думаю, что отправлюсь сразу после этого и постараюсь приехать пораньше послезавтра, то есть если смогу. Но, знаете, долг превыше всего».
Так что он уехал в час дня, и без него всем стало как-то странно скучно.

В тот день миссис Арундел, поднявшись за чем-то наверх, обнаружила Нелли
в ее комнате горько плачущей и в изумлении отступила назад.

"Моя дорогая Нелли", - ласково сказала она, когда увидела, что ее появление было замечено.
"Что-нибудь случилось?"

Но в ответ услышала только рыдания. Действительно озадачена, миссис Арундел
подождала, пока она успокоится, и тогда бедная Нелли начала извиняться.

"Это так глупо с моей стороны, — сказала она, — и я совсем не думала, что ты придёшь, мама. Но теперь я в порядке."
"Но в чём дело, дорогая Нелли? Что тебя расстроило? Ты бы не стала плакать без причины. Ты больна?"

«Мне так стыдно, мама, — сказала она, и слёзы полились снова. Я боюсь
Я слишком рассчитывала на то, что Уолтер будет здесь, а теперь его нет!»

Миссис Арундел села рядом с ней и взяла её маленькую дрожащую руку, успокаивающе сказав:
«Это долгий и трудный урок, дорогая, — не ценить слишком высоко некоторые из Божьих даров. Но Он хотел бы, чтобы мы усвоили его без горькой печали, которую мы иногда навлекаем на себя. Что, если этим недолгим расставанием, Нелли, Он хочет мягко напомнить тебе, что ты слишком сильно любишь Уолтера?»

«О, мама!» — воскликнула Нелли в глубоком расстройстве.  «Неужели я была такой? Ты так думала? Неужели я пренебрегала другими обязанностями?»
 «Не так уж сильно, дорогая. Я пару раз думала, что должна тебя предупредить, но потом не могла заставить себя разрушить твоё счастье».
 Нелли опустила голову и горько заплакала.

Мама нежно коснулась её.  «Дорогая, не плачь больше.  Посмотри вверх, Нелли.  Любящий Отец на небесах увидел опасность раньше меня и приготовил именно то, что заставит тебя задуматься».
 «Но я бы не задумалась, если бы ты случайно не вошла».
— ответила она срывающимся голосом. «Я бы только жалела себя из-за того, что
разочаровалась».
 «Ах! Но ведь Он всё предусмотрел, моя дорогая, и, возможно, послал меня как раз в нужное время».

Поцеловав её добрым и утешительным поцелуем, она встала и вышла из комнаты, обернувшись у двери, чтобы весело сказать:
«Приляг на часок, Нелли, а потом мы попьём чаю и приятно проведём вечер за чтением».

 Оставшись одна, Нелли снова расплакалась — не от жалости к себе, а от раскаяния, потому что этот разговор, такой неожиданный и такой болезненный, открыл ей то, о существовании чего она даже не подозревала, —
Все её мысли, ожидания и радости были связаны с Уолтером и надеждами на него. Она знала, что это неправильно; её чуткая совесть быстро убедила её в этом. И когда она мысленно перебрала все свои мысли за последние две недели, то глубоко опечалилась, осознав, как много времени она уделяла брату и как мало — своему Спасителю.

И она рассказала Ему обо всём: как ей жаль, как она благодарна за то, что Он вовремя остановил её.
А затем Святой Дух прошептал ей слова исцеления, и она встала, оставив бремя позади.

 «Твои грехи прощены тебе».

 «Я возлюбил тебя вечной любовью».

 Следующий день прошёл очень спокойно. Дети на пляже были очень удивлены, когда им сообщили, что службы не будет, и многие выглядели очень расстроенными.

Кристина и её тётя, как обычно, присоединились к Арунделам на пляже.
Они провели утро за работой и чтением, но отсутствие Уолтера ощущалось всеми.

"Артур, не могли бы вы с Адой на рассвете дойти до Королевского парада и забрать меня сегодня вечером?" — сказала Нелли за ужином.

"Куда ты идёшь?" — спросил Артур, широко раскрыв глаза.

"К Кристине на чай".

"О!" - сказал Артур.

"Жаль, что она меня тоже не пригласила", - сказала Ада.

"Поймай ее!" - ответил Артур скорее по-братски, чем вежливо.

Ада надулась. - Во сколько ты уходишь?

- Около четырех, - ответила Нелли.

Когда она вошла в дом Кристины, её проводили в гостиную, где в одиночестве сидела мисс Арбетнот и вязала.


 «Я так рада вас видеть, мисс Арундел, — сказала она, любезно пожимая Нелли руку, — ведь я в неоплатном долгу перед вами».
Нелли подняла глаза, чтобы понять, что она имеет в виду. «С тех пор как ты появилась, моя племянница стала совсем другой».

"Я очень рад, если бы мы ничего не делали", - сказала Нелли, - "но я не
знал, что у нас".

"Вы дали ей пищу для размышлений помимо ее горя; это было
новое увлечение".

"Я очень рада", - снова сказала Нелли, чувствуя себя довольно неловко.

Мисс Арбатнот села и спокойно продолжила в своей
старомодной манере: "Сначала я была в растерянности, не зная, как ей помочь
после ее горя; и действительно, никакая земная помощь не могла прийти к ней.
поэтому я был вынужден терпеливо ждать. Сейчас, я, слава Богу, он
послал ей, что она больше всего нужна".

"Мы все восхищаемся ее и так люблю ее."

"Да, она милая девушка", - сказала Мисс Арбетнот; "я не дивлюсь
это."

Кристина вошла в этот момент. "Я сожалею, что заставил вас ждать,
но мой пес повредил ногу немного сегодня утром, и я был просто разнос
это."

"Ты хороший хирург?" сказала Нелли.

"О, довольно справедливо! Думаю, мне подойдет женщина-врач.

- О нет! - сказала Нелли, съежившись.

- Значит, они тебе не нравятся? Что ж, я верю; но сейчас оставим это в покое.

С одной из своих лучезарных улыбок она взяла Нелли за руку и вывела ее из комнаты.
из комнаты.

- Когда ты снимешь шляпу, мы с тобой мило побеседуем, Нелли;
потому что я хочу посоветоваться с тобой.
"Со мной?" — сказала Нелли, краснея.

"Конечно, с кем же ещё? Моя тётя отдыхает с четырёх до шести часов, так что мы будем предоставлены сами себе."

Когда они вернулись в гостиную, мисс Арбетнот уже ушла.
Они сели в два кресла у открытого французского окна и
начали «уютно» беседовать.

"Помнишь, ты дала мне почитать одну бумажку на днях?" — спросила
Кристина.

"Да."

"Ну, два или три слова в ней заставили меня хорошенько задуматься."

«Что за слова?»
 «Я сейчас тебе расскажу. Ты же знаешь, что я не всегда буду...»
Я не хочу жить здесь, в съёмной квартире. Мне не нравится такая жизнь, и я долго думала, где мне обосноваться.
"Вы вольны выбрать любое место?"

"Любое," — ответила Кристина со вздохом. Затем, подавив вздох, она добавила:
"А вы бы что выбрали, если бы перед вами была вся Англия?"

"Где-нибудь в сельской местности," — сказала Нелли.

«Я думал об этом. Но есть кое-что, из-за чего мне хочется жить недалеко от Лондона. Во-первых, я хочу быть поближе ко всем вам».
 «О, мы будем так рады!» — искренне сказала Нелли. «Это было бы
С величайшим удовольствием».

 «Можешь что-нибудь предложить? Давай, я хочу, чтобы ты назвала какое-нибудь место».

 «Хэмпстед будет достаточно близко?» — нерешительно спросила Нелли.

 Кристина сделала паузу.  «Я мало что знаю о Хэмпстеде, кроме названия и того, что там водятся ослы. Там красиво?»

 «Очень красиво. У нас там живёт тётя. Это такое свежее место,
и оттуда открываются такие виды».
Кристина улыбнулась и ответила: «Ну, предположим, что это Хэмпстед. Я
в любом случае пойду и посмотрю. Но я держу тебя в неведении,
Нелли. В той статье говорилось о женщине, которая собрала
вокруг неё собрались маленькие дети, и она делала их счастливыми, хотя в противном случае они оказались бы в работном доме. И там было написано: «Почему женщины, у которых нет никаких обязательств...» — на этом слове она на мгновение запнулась, и её лицо сильно побледнело.

 Нелли нежно коснулась её руки.

«Да, дорогая, — сказала она, взяв себя в руки, — никаких связей. Почему бы им не найти каких-нибудь маленьких детей-изгоев и не воспитать их для Доброго
Пастыря, а тем временем не наполнить свои пустые сердца радостью и
счастьем?» Я перечитывала это место снова и снова.  Имелась ли в виду я?  Неужели это было так
написано для меня? Мне пришло в голову, что это работа, которую я могла бы выполнить; и с тех пор эта мысль не даёт мне покоя и делает меня такой счастливой.
Нелли была так увлечена энтузиазмом Кристины, что у неё не было времени подумать; но теперь она вспомнила о надеждах Уолтера.

"Ты не согласна?" — спросила Кристина с лёгким разочарованием. "А что, если я напишу что-нибудь для себя?"
Я тоже — тоже — не подхожу?»

«Всё, что дорого и прекрасно», — сказала Нелли, краснея.
"Но, дорогая Кристина, может быть, ты уже — замужем?"

Кристина перевела взгляд с сияющего лица Нелли на свои руки.
который лежал так спокойно на коленях, с одним кольцом игристое против нее
черное платье.

Она колебалась мгновение, а затем сказал очень низкая, "я думал, ты знаешь—или
Я никогда не думал об этом - Нелли, я должен был жениться. В этом году
В августе я должен был жениться год назад. О, Нелли, когда я думаю об
этом, о том, что могло бы быть, я едва могу это вынести! Он умер всего за два месяца до назначенного дня.
"Дорогая Кристина," — сказала Нелли со слезами на глазах, — "Я понятия не имела. Я бы ни за что на свете не сказала этого, если бы знала."

"Я в этом уверена," — ответила она, — "и я рада, что ты узнала."

На мгновение они замолчали. Нелли пыталась взять себя в руки, чтобы
встретить лицом к лицу горькое разочарование, которое обрушилось на неё, как поток холодной воды, а Кристину переполняли мысли о
прошлом, которые нахлынули на неё.

 Нелли не смела думать об Уолтере. Она вздрагивала от одной мысли о его
возвращении. Но она помнила его слова и, на мгновение взмолившись о помощи, снова коснулась руки Кристины.

- Мне так ужасно жаль тебя, - сказала она прерывающимся голосом.

Кристина тепло пожала ей руку и встрепенулась.

«Он умер вдали от меня, — тихо сказала она. — Я расскажу тебе всё сейчас, и тогда нам не придётся снова к этому возвращаться, пока я не смогу говорить об этом более спокойно.
 Это была оспа — на континенте. Письма доходили с задержкой;
 и прежде чем мы с родителями добрались до места, его уже не было, и всё, что мне осталось, — это свежая могила. Дорогая Нелли, не плачь так.

 «Мы установили очень простой камень, на котором были выгравированы наши любимые слова на трёх языках, чтобы все знали, что тот, кто покоится здесь, был среди множества, которому нет числа.  Слова были такими:

 "Я Есмь Воскресение и Жизнь: верующий в Меня,
если бы он был мертв, все же он будет жить".

"Он действительно верил, Нелли. Если бы не это, мое сердце разбилось бы.

- Он знал, что ты приедешь? - спросила Нелли немного погодя.

- Да, он получил телеграмму в день своей смерти.

«Скажи ей, — сказал он, — что это ненадолго, а потом мы будем вечно с Господом». Это были его последние слова.
[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XVII.

ПЛАНЫ.

Было трудно отвлечься от воспоминаний о великой Кристине
горе, помимо которого у Нелли были свои личные огорчения и тревоги.
она должна была терпеть и скрывать это, как могла. Наконец ей удалось
собраться с силами настолько, чтобы расспросить Кристину о ее проекте подробнее,
и о том, как она думает начать его.

"Да, и вы должны дать мне совет", - сказала Кристина.

- Боюсь, я знаю недостаточно; мама помогла бы тебе гораздо лучше,
чем я.

"Но тогда, как ты видишь, ее здесь нет".

"Она не очень далеко", - ответила Нелли, улыбаясь. "И, знаешь,
Кристина, мне бы очень хотелось, чтобы моя сестра Ада узнала об этом;
то есть если ты не против; она такая умная девочка, ей было бы очень интересно, и, возможно, она могла бы чем-то тебе помочь.
 Как ты думаешь, она могла бы?  Какую помощь ты имеешь в виду?
 Если ты воплотишь свою идею в жизнь, тебе понадобится много детской одежды, например.
 Одежда!  Так и сделаю; я правда думаю, Нелли, что я думала только о том, чтобы любить их и учить. Послушайте! Не сочтете ли вы меня ужасно невежливой, если после чая мы поднимемся к вашей маме, вместо того чтобы сидеть здесь?
"Мне бы это очень понравилось; но ваша тетя?"

«Она не будет возражать, а я не хочу ничего говорить, пока не сформулирую свои мысли. Подумать только, я забыл одежду!»
Нелли весело рассмеялась, и в этот момент вошла служанка с чаем.
Нелли переключила внимание на Лайона, который лежал с перевязанной лапой и выглядел довольно несчастным.

 «Бедный Лайон!» — сказала она, поглаживая его по голове.

Лев не снизошел до того, чтобы принять ее ласку, но лениво посмотрел в сторону
своей хозяйки, которая была занята разрезанием торта.

- Лайон настоящий герой, - сказала она. - Однажды он спас человеку жизнь.

- В самом деле?

«Это было в Булони. Корабль потерпел крушение, и многих моряков спасли, но Лайон увидел, что один из них плывёт в открытое море, и, нырнув, поплыл к нему и благополучно вытащил его за волосы на берег».

 «Как же ты, должно быть, обрадовался!»

 Лайон лежал и смотрел на них, виляя хвостом. Он знал, что о нём говорят, и уже слышал эту историю.

"Рад? Радость была всепоглощающей. Я чувствовал себя почти таким же счастливым, как в тот день
когда маленький Том сказал мне, что пришел к Иисусу ".

- Да, - искренне сказала Нелли, - это было таким великим благословением. Дорогой,
с тех пор маленький Том так изменился.

"Я чувствовала, что он хотел".

"Он намного более терпеливы, и носит его сад судебного разбирательства в довольно
другой способ. Он много не говорил, но его лицо выглядит
переделали".

- Я тоже так думала.

- Милый маленький Том! - сказала Нелли. - Ты не представляешь, как мы все его любим.
и жалеем его.

"Он когда-нибудь снова станет сильным?" - ласково спросила Кристина. "Я не хотела спрашивать твою маму".
"Я не хотела спрашивать твою маму".

"Папа не думает, что это произойдет; его здоровье не улучшается, как мы могли бы
пожелать; но я уверена, что самое большое бремя мамы теперь снято ".

В этот момент вошли мисс Арбатнот и чайник, и
разговор перешел на другие темы. После чая Кристина сказала, что ей
следует прогуляться домой с Нелли.

"Так рано?" - спросила ее тетя.

"Да, мне нужно кое о чем поговорить с миссис Арундел о том, что я
объяснять тебе, дорогая тетя, завтра; так что мы сейчас пойдем."

Когда они вошли в проход на ферму, Миссис Арундел как раз возвращался
от Литтл Тома. Она, казалось, удивилась, увидев их, и сразу заметила, что Нелли выглядит бледной и уставшей.

"Что-то случилось?" — спросила она.

"Ничего," — весело ответила Кристина. "Ты удивишься, увидев нас;
но мы хотим с вами немного поговорить. Ада дома?
"Да, она как раз сидит и чинит чулки," — сказала миссис Арундел, слегка улыбнувшись.

Они нашли Аду в эркере, она выглядела довольно угрюмой. Она наблюдала за Артуром, который в саду вовсю качался на качелях.

"Как рано вы пришли!" — довольно невежливо сказала она. «Я думала, мы с Артуром
должны были прийти и встретить вас?»
«Так мы и собирались, но нам нужно было рассказать вам кое-что очень интересное, поэтому мы пришли сами», — сказала Нелли.

Миссис Арундел достала свою работу, Нелли принесла свою, и они принялись за неё.
все удобно устроились — за исключением Ады, которая не выглядела довольной и отвернулась от них.

"Ну что ж, Кристина," — сказала Нелли в качестве вступления.

Кристина покраснела. "Кажется, очень страшно говорить тебе об этом прямо; и я боюсь, что то, на что мы с Нелли смотрели сквозь розовые очки, может показаться тебе абсурдным и невозможным," — запнулась она.

«Позвольте мне узнать, в чём дело», — сказала миссис Арундел.

 Кристина всё ещё колебалась. Наконец она опустила глаза и тихо произнесла: «Вы знаете, что я совсем одна и ужасно хочу
нужно было чем-то заняться. Нелли одолжил мне бумагу на днях, в которые он
говорил о женщинах, которые circumstanced, как и я; и она посоветовала им
заполнить их дома и их пустые сердца с грустным и несчастным
детей; и тут я почувствовала, как если бы этот пункт был написан
специально, чтобы удовлетворить меня. Казалось, это сразу дало мне надежду и радость;
предложить мне работу, для которой, как я чувствую, я подхожу, что-то, что я могу сделать
для моего Бога ".

«Это было бы действительно очень мило, но подумали ли вы обо всех трудностях, с которыми это связано?» — спросила миссис Арундел.

«Я не знаю обо всех, но о некоторых я подумала. Думаю,
возможно, я смогла бы найти где-нибудь дом с садом, и там мы
поселились бы вдвоём с тётей и собрали бы вокруг себя двух-трёх
малышей. Тогда я бы посмотрела, как у меня всё получается,
прежде чем искать что-то ещё».

«Но что, если тебе это надоест, дорогая Кристина, или ты заболеешь,
или изменишь свои планы?» Я не хочу возражать, я лишь хочу предложить
то, что, вероятно, может возникнуть.
"О да! Пожалуйста, сделайте это; не стоит торопиться. Я много думал об этом в последние несколько дней, хотя и не говорил об этом.
забудьте об одежде.

- Одежде? переспросила миссис Арундел.

"Я забыла, что они изнашивают те, в которых пришли", - сказала Кристина с
легким смешком. - "Но Нелли вскоре привела меня сюда".

"Я сказала ей, что мы могли бы помочь ей в этом, Ада", - сказала Нелли, глядя
в сторону окна.

— Если у меня будет время, — довольно неохотно ответила Ада.

Кристина слегка удивлённо подняла глаза, а Ада встала и поспешно вышла из комнаты.  Она бросилась в свою спальню, заперла дверь и
плюхнулась на кровать.

 — Какая же я ужасная со своим отвратительным характером, — застонала она.  — Вот они
Они обсуждают, в чём я могла бы с радостью помочь, а я должна сидеть как
каменная и не проронить ни слова; и Кристина подумает, что мне
всё равно.
Горячие слёзы потекли по её щекам и тяжело упали на одеяло.

«Я ненавижу себя, — продолжила она, сердито пиная ногой одеяло, — но всё дело в этих чулках. Мама знает, что я ненавижу штопать больше всего на свете.
И мне отвратительно сидеть весь вечер за этой ужасной работой.
 Конечно, мама хотела, чтобы я сделала это сегодня днём, но я не захотела, и вот что из этого вышло.
 Теперь я хочу спуститься вниз; они будут
Пока меня не было, ты говорила мне всякие приятные вещи и всё устраивала, а я тем временем выходил из себя. Я не знаю, как совладать со своим характером, я уверена. Он всегда берёт надо мной верх и будет брать всегда.
Затем, когда она затихла, ей почему-то вспомнился тот вечер перед их приездом в Саут-Бэй и слова Нелли, которая так тихо сидела и читала Библию:

 «Я могу всё во Христе, который укрепляет меня».
Глаза Ады снова наполнились слезами. «Какой терпеливой была Нелли в тот день! Была ли это сила Христа? Должно быть, так и было. Возможно, если бы я попросила…»

Она опустилась на колени у кровати и через минуту или две
произнесла прерывистым голосом:

"Господь Иисус Христос, я так слаба и так грешна, и я не знаю, как справиться в одиночку; но, о, прости меня! Дай мне Твою силу и помоги мне
преодолеть это!"

Это была первая настоящая молитва Ады, и она поднялась с колен другим человеком. Да, новое творение во Христе Иисусе. Это было так просто, так удивительно просто, что она поразилась; но она поняла, что была беспомощной грешницей, а Иисус — могущественным Спасителем. Ей хотелось только одного
Между этими двумя истинами была связь, и заключалась она в том, что она была готова принять Его как своего Спасителя. И она приняла Его; она отчётливо это осознавала;
и с небывалым ранее чувством счастья, после нескольких мгновений
молчания, она отперла дверь и спустилась вниз. Когда она вошла в столовую, Артур уже присоединился к ним и сидел, положив руки на стол, с очень заинтересованным видом.

Ада подошла к Кристине и нежно поцеловала её, скромно сказав:
«Я бы очень хотела помочь тебе, если ты мне позволишь».
Кристина взглянула на неё, сжала её руку и сказала: «Спасибо, дорогая
Ада, у тебя будет много дел.
 «Мы говорили, — сказала Нелли, — что будет трудно любить грязных, невоспитанных детей так же сильно, как милых и чистых».
 «Полагаю, — прямо сказал Артур, — ты не оставишь их грязными, какими бы невоспитанными они ни были».

«Конечно, нет, — сказала Кристина. — Я считаю, что первым делом нужно принять ванну».
«И я думаю, ты поймёшь, — сказала миссис Арундел, — что, когда ты немного с ними походишь, ты их полюбишь, несмотря на то, что они надоедливые. Как я люблю своих», — сказала она, улыбаясь.

"О, это совсем другое!" — сказал Артур.

"Нет, я не думаю, что это очень, если у Кристины материнское сердце
в ней; и она бы не додумалась до этого плана, если бы у нее его не было".

"Хорошо, - сказал Артур, - я сдаюсь".

"Но кого ты собираешься пригласить?" - спросила Ада; затем повернулась к своей маме.
— Ты думаешь, мама, что миссис Росс... - быстро спросила она.

«Что, Альфи?» — спросила её мать.

 «Да. Разве ты не помнишь, как она сказала, что слишком стара, чтобы присматривать за ним? И
только вчера я слышала, как она сказала Мэри: «Придётся отправить его в школу, маленькую занозу, вот что я сделаю».»

 «Возможно, это именно то, что нужно; что ты думаешь, Кристина?»

В этот подходящий момент дверь открылась, и пухлый маленький сорванец
собственной персоной вбежал внутрь.

- Где Дранни? - спросил он без дальнейших церемоний.

"Я не знаю, Элфи", - ответила миссис Арундел. "Иди сюда, дорогой".

"Я не буду! Я хочу пить. "Дрэнни назвал меня немного сударом, если бы я был
дуд; а я и есть дуд, так где же судар?"

Все они рассмеялись, и миссис Арундел подошла к буфету и дала ему кусочек.


- Возможно, бабушка занята, - сказала она. - Так что остановись здесь, Элфи.

«Я сделаю это!» — сказал Алфи и сразу же вставил деталь.

«Что ты сегодня делала?» — спросила Кристина, наклоняясь вперёд и протягивая руку.


 «П'играла в 'дарден. 'Дранни говорит, что я непослушная, 'потому что испачкала свою заколку!»

 «Ну, она и правда грязная, Альфи, — сказала Нелли, — но бабушка не будет против, если ты будешь послушной».

Он уставился на неё. «Я сейчас уйду», — сказал он и направился к двери.
Они не успели его переубедить. После этого они услышали, как он
кричит: «Дранни, я ухожу! Я хочу свой судар!»

 «Когда ты обустроишься, — снисходительно сказал Артур, — я приеду
к тебе в гости и осмотрю твои владения».

"Спасибо", - ответила Кристина, слегка поклонившись ему. "Я буду
очень рада тебя видеть".

"Но теперь серьезно, Кристина", - сказала миссис Арундел: "предположим, у вас заболели
ваши малыши, захотите ли вы сразу же отказаться от этого?"

"Я так не думаю; мне придется выносить это и ухаживать за ними. Нельзя рассчитывать на то, что жизнь пройдёт без болезней и неприятностей.
"Нет; и когда они приходят в нашу семью, мы не то чтобы хотим от них убежать; но мне кажется, что всё меняется, если кажется, что мы сами навлекли на себя беду."

Кристина выглядела немного озадаченной. "Возможно", - сказала она, - "но, дорогая миссис
Арундел, скажите мне, не слишком ли я самонадеянна, берясь за это вообще? Как вы
думаете (и в этом, в конце концов, весь вопрос), вы думаете, это
Божий призыв ко мне, или все это для моего собственного удовлетворения?"

Наступила пауза; Нелли с тревогой подняла глаза, а Ада и Артур
чуть не воскликнули.

Наконец миссис Арундел сказала очень мягко: "Тебе следует знать себя, дорогая
Кристина, что ты подумала обо всем этом в первую очередь?

"Бездомные дети из работного дома! Тогда я мог бы вот так
«Дама, я готова отдать свою жизнь за них, чтобы воспитать их для Иисуса, вместо того чтобы они выросли нечестивыми. Да, сначала я подумала именно об этом».
 «Тогда было сказано: "Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Небесное?"».
 «Думаю, так и было, — смиренно ответила Кристина, — но с тех пор эта мысль стала для меня такой восхитительной».

— Да, конечно, — сказала миссис Арундел, и в её голосе прозвучали сердечные нотки, которые очень понравились молодым и нетерпеливым слушателям.

 — Но я вижу, что вам не нужна никакая помощь, — неохотно сказала Ада.

"Она действительно согласится", - сказала миссис Арундел; "Больше, чем она думает сейчас.
Твоя тетя согласится, дорогая?"

"У меня есть еще спросить у нее; и если она категорически против—" Кристина
помолчал, а потом серьезно закончил ее фразу: "Я предполагаю, что я должен
придется от него отказаться на время, как мой дорогой отец пожелал мне делать
ее дом в течение нескольких лет".

"Надеюсь, ей не будет!" - сказала Ада.

"Я надеюсь, тоже. Что нужно делать, Миссис Арундел, если она
объект сначала?"

"Я должен попытаться подождать и молиться. Если это действительно тот путь, по которому ты идешь.
небесный отец выделил для вас, он принесет все это в исполнение".

Возникла пауза. В комнате уже стемнело, и они давно уже поставили
их работы.

"Да, - воскликнула Кристина с радостной верой, - Он сделает это! Если это Его путь
, Он осуществит это. Я буду довольна ожиданием".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава XVIII.

Больные сердца.

Когда Нелли закрылась в своей комнате в тот вечер, когда Кристина рассказала ей о своих планах, она села на стул и подперла голову рукой.
С самого полудня она изо всех сил старалась
быть внешне спокойным, но необходимо было чуть ли не больше, чем ее нежные
природа в состоянии вынести. И теперь, когда напряжение было снято, она сидела
в качестве одного ошеломлен. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть, но она не двинулась с места.
вошла ее мама и встала рядом с ней. Нелли подняла побелевшее лицо.
мама наклонилась и нежно поцеловала ее.

"Дорогая, - сказала она, - я все угадала! Я бы хотела, чтобы у меня было что-то, что я могла бы подарить тебе и Уолтеру.
Но я не знала, что его надежды напрасны, пока она не сказала мне это сегодня.
 «Как ты догадалась?» — спросила Нелли, прислонив усталую голову к любящему плечу.

«У меня есть глаза», — сказала её мама, улыбаясь.

 «Как же мне сказать Уолтеру?» — печально спросила Нелли.

 «Возможно…» — начала миссис Арундел и остановилась.

 «Да, мама?»

 «Если бы он подождал».

 Нелли печально покачала головой. «Я думала, мама, что уже достаточно разочарована тем, что он уезжает на несколько дней, но это...
Я никогда, никогда не думала, что всё так закончится».

«Нет, дорогая, это действительно горе для него, бедняжки, но я думаю,
Нелли, что мне стоит попытаться вселить в него надежду. Кристина молода».

«Она сказала, что никогда не выйдет замуж».

«Что ж, дорогая, посмотрим». Мы должны просить Бога помочь ему пережить это, и
чтобы показать нам, что с этим делать. Мы должны терпеливо ждать, Нелли; Бог выводит свет из тьмы.
 Нелли с трудом подняла отяжелевшие веки. Она прижалась к своей доброй
мачехе. «Спасибо, дорогая мама, — с любовью сказала она, — ты так добра ко мне».

«А теперь, дорогая, иди спать; ты ничем не поможешь Уолтеру, если будешь думать об этом сегодня вечером. Расскажи нашему Отцу в нескольких словах, как обстоят дела, а потом оставь это бремя на Его попечение. Он любит Уолтера больше, чем ты, Нелли».
«О, мама! Мама!» — воскликнула Нелли, судорожно всхлипывая.

«Дитя моё, я тоже скорблю; но пусть эта мысль утешит нас обоих».
все наши испытания. Он любит наших любимых больше, чем мы сами; чего мы можем желать?
Мы просим большего, Нелли?

Нежно поцеловав ее, она вышла из комнаты.

И Нелли сделала, как она предложила, и рассказала обо всем отцу.

Затем она легла в постель и, измученная своими тревогами и волнениями,
заснула.

Полчаса спустя миссис Арундел снова вошла, чтобы взглянуть на своего ребенка
.

«Бедняжка, — сказала она себе, — это почти её первая
печаль. Пусть они оба благополучно преодолеют это».
На следующее утро Нелли получила письмо, в котором сообщалось, что Уолтер
надеясь прибыть в восемь часов вечера, она обнаружила, что это тяжелая работа.
устроиться на какую-либо работу. Ее страх рос с каждым часом.
проходил час, и миссис Арундел была весьма огорчена, увидев, какое влияние оказало на нее это
разочарование.

Она пошла встречать поезд одна. Никакие уговоры ее брата и
сестры не могли убедить их пойти с ней.

«Я хочу поговорить с ним, дорогая Ада», — сказала она наконец.

 «Ну, мы будем держаться на расстоянии полумили и не услышим ни слова», — сказал Артур.

 «Не дразни её», — ответила Ада, которая заметила, что обычно Нелли
спокойное лицо выглядело обеспокоенным в течение последних дня или двух.

За редкость возникновения Ады быть бескорыстными; это значит, и чего-то в
сама будучи заметно, набор Нелли очень глубоко задумался, когда она шла
в одиночку к станции.

"Украшаю ли я учение о Боге, моем Спасителе?" спросила она себя. "Почему
Я так унижена? Мама сказала, что Бог любит его больше, чем я. О, я должна попытаться! Как же я была не готова к такому испытанию. Я думала, что мне нужно лишь сдерживать нетерпение по отношению к детям или усталость от бесконечных мелких обязанностей; но я и представить себе не могла, что столкнусь с таким искушением
как будто это может меня настигнуть. Это тяжелее, чем что-либо другое.
Я полагаю, что Бог посылает это нарочно, просто чтобы показать мне, насколько я слаб, насколько я грешен, насколько я неспособен справиться в одиночку. Я очень надеюсь, что Он простит меня и укрепит меня.
 Нелли не потребовалось много времени, чтобы поднять глаза и превратить это желание в молитву. Давным-давно она переняла у своей мачехи привычку рассказывать Богу обо всём, что происходит. Так она поступила и сейчас. И
ещё до того, как она добралась до станции, её сильнейший страх и подавленность прошли.


При виде сияющего лица Уолтера, когда он выпрыгнул из поезда, у неё защемило сердце.
но она попыталась вспомнить слова своей матери: «Бог любит его», — и, взяв его под руку, они вышли с вокзала.

Но все планы Нелли рухнули: прямо на улице они встретили
Кристину и её тётю, которым нужно было сделать кое-какие дела на вокзале, и
они охотно согласились на предложение Уолтера проводить их до фермы.

Так получилось, что он узнал от Ады и Артура обо всём, что
Кристина надеялась сделать это почти сразу после его приезда.

Он почти ничего не сказал по этому поводу, разве что пару слов о том, как это было бы здорово для маленьких детей; но Нелли и так знала, что этот проект
самого по себе было бы недостаточно, чтобы дать ему представление об истинном состоянии дела
.

- Я не думаю, что сегодня ночью будет луна, Нелли, но мы все-таки пойдем.
- если ты не устала, - сказал он, - мы немного прогуляемся.

- Не так уж и устала, - ответила Нелли, беря шляпу.

Он пошел по дороге, ведущей вверх, в деревню. - Ну что, Нелли?
- спросил он немного погодя.

- Да, дорогой Уолтер, - запинаясь, ответила она.

- Ты хорошо провел время, дорогой, пока меня не было?

"Очень хорошо, Уолтер, и теперь я не знаю, как сказать тебе кое-что
что будет поедать тебя изнутри".

- В чем дело, Нелли? Ждать будет не лучше. Что
случилось, дорогая?

Нелли все еще колебалась; затем медленно произнесла: "Я не думаю, что Кристина
когда-нибудь выйдет замуж".

"Почему?" - спросил Уолтер. "Что заставляет вас так говорить?"

Его тон был легким, и подходят больным с Нелли
высоко-кованые чувства.

"Потому что она должна была однажды выйти замуж, а он умер", - ответила она.
очень тихо.

Уолтер не ответил. Наступило долгое молчание, нарушаемое только
топотом их ног по неровной дороге и биением сердца Нелли
, которое для нее звучало превыше всего остального.

«Откуда ты знаешь?» — спросил он наконец.

 «Она рассказала мне, когда мы обсуждали её план».
 «Абсурдный план!» — сердито воскликнул он. Затем внезапно замолчал.
 «Нет, если всё так, как ты говоришь, то это хороший, благородный план, и она не могла придумать ничего лучше. А теперь пойдём домой, Нелли».

Она повернулась вместе с ним, ее сердце разрывалось на страдания, которые он пытался
скрыть. Потом она вспомнила, что она не говорит о "надежде", и она
пытался представить, что бы утешить его.

"Дорогой Уолтер, это было давно, больше года назад; возможно,
когда—нибудь..."

"Да, дорогой", - тихо сказал он.

«Мама говорит: «Бог любит тебя больше, чем я»», — сказала Нелли надломленным голосом.


 «Так и есть, дорогая, я в этом не сомневаюсь».

 Голос звучал очень спокойно, но Нелли почувствовала в нём глубокое разочарование, которое она не могла постичь.


 «В другой раз мы поговорим об этом, Нелли, но не сегодня, моя дорогая». Сначала я должен услышать, что скажет мне по этому поводу мой Небесный Отец.
[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XIX.

"ОНА БЫЛА ПОСЛАНА МНЕ БОГОМ."

"ОТЛОЖИ ЭТУ РАБОТУ, ДИТЯ," — сказала опрятно одетая пожилая женщина, которая несла кастрюлю по светлой маленькой кухне.

Она поставила его на очень слабый огонь и, обернувшись, увидела молодую женщину в чёрном, которая склонилась над тонкой вышивкой у окна.

"Не раньше, чем ты будешь готова принять меня, мама," — ответила она, не поднимая глаз.

"Прогуляйся по саду, дитя," — всё ещё настаивала пожилая женщина; "в конце концов, ты не потеряешь из-за этого время."

Подчинившись этому второму приказу, молодая женщина быстро и аккуратно сложила свою работу и положила её в маленькую корзинку с крышкой, стоявшую на подоконнике.
Затем она повернулась к двери, которая вела прямо из кухни в сад.

Прямо в дверном проёме, такая милая и опрятная, но довольно худенькая, сидела маленькая девочка четырёх лет.


"Ну, Мэгги," — сказала она, "я и не знала, что ты здесь. Пойдём побегаем с мамой."
"О да, мама, но Мэгги хочет есть!"

«И Мэгги его получит, — сказала молодая мать, склонив свою златокудрую голову над ребёнком и нежно обнимая его. — Бабушка готовит его».
Успокоенная этими словами, девочка побежала по маленькому саду, а её мать, которой ещё не было и двадцати четырёх лет, бежала за ней, пока не догнала.

Затем они сели на маленькую скамейку под яблоней, и Мэгги забралась к матери на колени и положила голову ей на грудь. Казалось, это было хорошо знакомое ей место. И когда молодая женщина начала тихо рассказывать, девочка, казалось, не удивилась, а подняла глаза и стала слушать.

"Давным-давно, Мэгги, жила-была бедная женщина. Она была очень бедна;но у неё было то, что делало её богатой."

«Это был шиллинг?» — спросила Мэгги.

 «Нет, это было то, что у меня есть, то, что я люблю больше всего на свете, после Бога».
 «Это я!» — сказала Мэгги, кивнув.

 «Да, ты. А у этой бедной вдовы был мальчик, всего один».

«Я рада, что у неё они были, — сказала Мэгги, — потому что это её утешало».
Мать крепко прижала её к себе. «Ну, они были очень бедны, настолько бедны, что в конце концов у них осталось совсем немного муки и немного масла».

«Для чего нужно масло?»

«Как сливочное масло, чтобы было вкуснее».

«О!»

«Как раз в тот момент, когда они собирали хворост, чтобы развести костёр и испечь последнюю буханку хлеба, подошёл мужчина и попросил женщину принести ему воды.

 В той стране, где они жили, Мэгги, люди не могли достать воду везде, а он проделал долгий путь и очень хотел пить.  Поэтому
она сразу пошла за ним, но он позвал её обратно и сказал, что тоже голоден. Не даст ли она ему немного хлеба?
Глаза Мэгги наполнились грустью. «Бедная женщина, у неё самой было не так много еды».

"Нет; и она объяснила это мужчине; но он пообещал ей во имя
Господа Бога Израилева, которому он служил, что если она поступит так, как он
спрошенная, она никогда не должна была хотеть, пока длился голод".

"Что такое голод?" - спросила Мэгги.

"Когда люди съедают весь хлеб, который есть, и больше ничего нет"
"даже в магазинах".

- Какой ужас! - воскликнула Мэгги.

«Очень», — ответила её мать.

«Но эта бедная женщина верила, что Господь может сделать то, что Он сказал, и каждый раз, когда она подходила к бочке с мукой, в ней было столько же муки, сколько и раньше; и в бутылке с маслом было столько же масла, оно никогда не заканчивалось».
 «Как здорово!» — воскликнула Мэгги.

«Да, Господь позаботился о них. И пророк Илия, ибо так звали этого человека, и вдова, и её сын всегда были сыты».

«Бабушка хлопает в ладоши, зовёт нас, мама».

«Так и есть, пойдём».

Ребёнку не нужно было повторять дважды, и вскоре они уже сидели за столом.
на столе стояло одно блюдо под крышкой, три тарелки и солонка.

Бабушка встала, и остальные тоже поднялись, как было у них принято.
"Отче," — сказала она, — "благодарим Тебя, что Ты исполнил Свое обещание и дал нам хлеб наш насущный; даруй нам сердца, исполненные радости, чтобы служить
Тебе ради Иисуса. Аминь."

Затем бабушка сняла крышку с большого блюда с дымящимся мучным картофелем и разложила его по тарелкам. Это было простое блюдо, но приготовлено оно было прекрасно и подано горячим. При виде еды у молодой женщины зарумянились щёки.

«Хорошая картошка, правда?» — сказала её мать.

 «Прекрасная! Ты хорошо её варишь, мама».
 Как только скромный ужин был окончен, молодая женщина вернулась к работе и усердно принялась за неё; бабушка нарядила Мэгги в чистый передник и отправила в деревенскую школу; после этого она вымыла несколько тарелок и подмела кухню.

"Я бы хотела, дитя мое, - сказала женщина, - чтобы ты нашла себе занятие, которое
меньше напрягало бы твои глаза и за которое тебе больше платили".

- Я тоже, мама, - ответила она, устало проводя рукой по глазам.
- но я ничего об этом не слышала.

«Боюсь, что такая строгая диета вредит твоему здоровью, Маргарет. Тебя к этому не приучали, а это так важно».
 «Я не против, мама, пока мы все вместе».
 «Но я против. Что бы сказал наш Джек, если бы увидел твои тонкие чеки?»
 «Его здесь нет, чтобы это увидеть», — сказала девушка, опустив голову, и в её голосе прозвучали печальные нотки.

 «Нет, моя красавица, если бы он был здесь и видел это, он бы всё изменил; но  Бог забрал его у нас.  И всё же, дитя моё, мы должны быть мудрыми и делать всё, что в наших силах.  Видишь ли, ты всю жизнь была прислугой, пока
Ты вышла замуж за моего Джека, и я не могу отделаться от мысли, что это подходит тебе больше, чем эта нудная работа.
 «Но ведь есть ещё моя Мэгги!»

 «Да, я её не забываю, но ты могла бы хорошо зарабатывать, работая медсестрой, дитя моё.  У миссис  Арундел работает Мэри, и ей там очень нравится».

«Но мне придётся оставить свою Мэгги, — сказала Маргарет, качая головой. — Не думаю, что смогу это сделать, мама, даже с тобой».
 «Я бы хорошо заботилась о ребёнке, ты же знаешь.  А моя небольшая стирка помогла бы нам сохранить крышу над головой; если бы только я могла стирать больше».

«Да, в нашей деревне ничего не добьёшься, но, мама, она была послана мне Богом, и пока Он даёт мне силы, я буду стараться воспитать её для Него. Никто не должен брать на себя мою обязанность, пока Он щадит меня».
 «Так и будет, Маргарет; тогда нам остаётся только ждать, пока Бог не призовёт её. Мы никогда по-настоящему не нуждались».

В тот вечер, когда они сидели за чаем, который был их любимым блюдом, в сад вошёл почтальон.  «А вот и письмо от Мэри!» — радостно воскликнула бабушка.  «Я не ожидала его сегодня».
 «Так и есть, и оно для меня, мама».
 «Ну конечно, что же она пишет, дитя моё?»
 Молодая женщина прочитала:

 «Моя дорогая Маргарет, — наша юная леди, мисс Нелли, вчера вечером зашла в мою детскую и сказала:
«Мэри, у тебя нет невестки, вдовы, с маленькой дочкой?»

 "Конечно, я сказал "Да". И она задала много вопросов о тебе
и Мэгги; а потом она говорит: "Как ты думаешь, она захотела бы
занять место медсестры, где может быть девять или десять маленьких детей?'

 - Я сказал, что ты не бросишь Мэгги, а она быстро отвечает: "О, нет!
Я никогда не хотел, чтобы она это делала; она бы взяла с собой Мэгги, и Мэгги воспитывалась бы вместе с другими детьми.

 «Полагаю, это какая-то школа, но мисс Нелли не объяснила.
Она сказала, что я могу написать тебе и попросить, и если ты не против, то её подруга (кажется, это мисс Арбетнот) оплатит твой проезд, чтобы ты могла навестить её.


Что ты об этом думаешь, дорогая невестка? Пожалуйста, напиши и сообщи мне немедленно.

» "Передавай привет дорогой маме. Через два или три дня мы уезжаем домой.
сейчас; но мы очень счастливы, и все хорошо, так как я надеюсь, что это найдет тебя.

 "Твоя любящая сестра,

 - МЭРИ ФЕНТОН.

Бабушка сидела и слушала, широко раскрыв глаза.

"Слава Господу!" — сказала она. "Слава Господу!"

Слёзы Маргарет лились быстро и обильно, и письмо могло быть испорчено.

"Если всё так, как выглядит, мама, — сказала она, — то это как бочка с мукой и кувшин с маслом."

- Так и есть, дитя мое. "Хвала Господу, ибо милость Его пребывает вовеки".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XX.

СЕНОВАЛ.

"Осталось всего четыре дня, и вот он уже насквозь мокрый!" - горестно воскликнула Ада.
Как-то утром за завтраком. "Что нам с собой делать?",
Артур?

"Я не могу себе представить, - сказал Артур. - Что ты можешь предложить, мама?"

"Ты подумала о сеновале?"

"Ах, превосходно!" - воскликнул Артур. - И миссис Росс сказала, что мы можем пойти туда.
когда захотим, но мы были там всего один раз.

«Что ж, помни: если ты это сделаешь, то должен будешь надёжно закрыть люк, а мне придётся прийти и убедиться, что малыши благополучно поднимаются и спускаются по лестнице».

«Я это сделаю, — сказал Уолтер. — Когда вы все будете готовы подняться, я приду».

Вскоре они собрались, взяв с собой два мяча и несколько книг. Уолтер помог им перебежать через мокрый от дождя двор и подняться по лестнице.
все осторожно поднимаются по лестнице.

"А теперь, — позвал он, — если кто-то из вас устанет и захочет вернуться, Артур должен привести Нелли или маму; помните! Я иду в читальный зал."

Первым развлечением на сеновале была грандиозная возня.
Взволнованные дети забирались на сено, один за другим, карабкались
вверх, а затем скатывались вниз по самому крутому склону, какой только могли найти, — один за другим, один за другим, кто ногами вперёд, кто головой, кто кувыркаясь и переворачиваясь в безудержной радости. Долли вскоре ввязалась в драку, и Аде пришлось её утешать, прежде чем они смогли продолжить
Они играли, но когда её слёзы иссякли, они принялись за дело снова, и
были слышны только их крики и вопли.

 В одиннадцать часов Нелли пробралась под дождём с большим
кувшином молока и начала звать их у подножия лестницы. Тук, тук,
тук — стучали ноги наверху; крик, крик, крик — раздавались голоса.
Это было бесполезно; она поставила кувшин и вернулась в дом.

"Я не могу заставить их услышать; ты в жизни не слышала такого шума"
"Мама, что мне делать?"

"Возьми колокольчик", - предложила миссис Арундел.

И Нелли снова отправилась в путь, на этот раз с большим успехом. Между взмахами вверх и вниз послышался звон колокольчика, и Артур поспешил к люку и заглянул вниз.

"Ура!" — крикнул он. "Вот и обед, клянусь честью, и дорогая Нелл."
"Да, вот он! И какой же ты устроил мне танец," — добродушно ответила она. "Кто-нибудь устал и хочет спуститься?"

"О, нет!" - ответили все. И несколько очень раскрасневшихся лиц
осторожно выглянули в люк.

"Все в порядке", - сказала Нелли. "Теперь вот запас хлеба и
«Сливочное масло и много молока. И не надейся, что получишь больше,
потому что не получишь!»
С этими словами она протянула кувшин Артуру, который спустился на несколько ступенек, чтобы дотянуться до него, а затем хлеб с маслом и кружку.
Кивнув им, она отвернулась, напомнив о правиле.

Обед был вполне приемлемым, и дети обнаружили, что они оба голодны и хотят пить. Они все сели на удобные тюки с душистым сеном и
начали понимать, что устали, проголодались и хотят пить.

- Я больше не буду играть, - сказала Ада, когда с ленчем было покончено. - Слишком жарко.
но мы весело поиграли.

- Прекрасно, но что мы можем сделать? - сказал Артур.

"Я тебе почитаю?" - спросила Ада.

"Нет, расскажи нам сказку".

«О, Ада, давай!» — воскликнули малыши.

 «Хорошо, тогда вы все должны лечь и лежать очень тихо, а я закрою глаза и начну».
Они быстро устроились; даже Артур был не против послушать историю.
[Иллюстрация: Они быстро устроились; даже Артур был не против послушать историю.]

 Они быстро устроились; даже Артур был не против послушать историю, потому что, как он сказал, «он прочитал все их книги от корки до корки и
но это точно было что-то новенькое».
 История Ады
 «Я увидела во сне прекрасную долину. Горы по обеим сторонам были величественными и живописными. Скалы, папоротники и деревья радовали глаз своей красотой и свежестью. Я услышала плеск воды и, обернувшись, чтобы посмотреть, откуда он доносится, увидела водопад, а рядом с ним — мальчика, который наклонился, чтобы напиться из чистого ручья.

"'Это прекрасное место,' — сказал я ему, и он поднял глаза и удивлённо посмотрел на меня.

"'Тебе не нравится?' — спросил я.

«Мне всё равно», — сказал он, вздохнув, и, резко развернувшись, пошёл дальше.

 Я заметил во сне, что он не такой стройный и красивый, как мне показалось сначала. Его спина казалась искривлённой, и я подумал, не поэтому ли он такой грустный.

 Как раз в этот момент я увидел маленькую девочку, которая вела за собой младенца.
Она тянула его вперед примерно, и каждый сейчас, а затем она дала его
немного встряхнуть. "Какая же ты зараза", - сердито сказала она. "Хотела бы я
уметь делать что-нибудь еще, кроме как вести тебя".

"Ребенок всхлипнул и застонал, а затем начал отталкивать руку, которая
«Я устала, — устало сказала она, — и не могу идти дальше. Зачем ты так тянешь меня, сестра?»
 Девушка раздражённо пошевелилась, и я увидела, что у неё под платьем тоже что-то лежит на плечах.

 «Что это может быть?» — подумала я.

«Тут появилась молодая женщина, и, помимо младенца на груди, я увидел, что она тоже несёт какое-то бремя.

 Бремя! А, вот в чём дело! Бедняжки! Бедняжки!

» Я был недостаточно близко, чтобы расспросить их, поэтому продолжил размышлять. Вскоре подошли двое мальчиков. Они были очень изуродованы
Они шли, сгибаясь под тяжестью ноши, но, казалось, не беспокоились об этом, а весело болтали.

"'Мы искупаемся в этом ручье,' — говорили они. Они сбросили с себя одежду, но, к моему ужасу, я увидел, что каждый из них вошёл в воду со своей ношей — они не могли её снять.

«Моё сердце обливалось кровью при виде них, поэтому я подошёл ближе и, когда они вышли из ручья, сказал:

 «Разве у вас нет возможности хоть на мгновение сбросить это бремя?»
Они беспечно рассмеялись.  «Бремя?  Чепуха; мы такими родились,
что нужно изменить? Нам все равно; давайте будем счастливы, пока можем". Они
поспешили прочь, а я погрузился в глубокие размышления.

Вскоре в поле зрения появились прекрасная леди и девочка, и я сразу заметил
, что у леди, казалось, вообще не было ноши, в то время как ноша ребенка
была большой и тяжелой.

"Не ходи по камням, моя дорогая, - услышала я, как прекрасная леди сказала мне
нежным голосом, - ты повредишь ноги".

"Не думаю, что смогу", - ответила девушка, не меняя направления.

"Я уверена, что сможешь, моя дорогая", — ответила ее мать, потому что я приняла их за
мать и дитя.

«Через несколько мгновений девушка споткнулась и упала; и её мать, преисполненная нежнейшей жалости, подняла её, утешила и сделала для неё всё, что могла. Но я заметил, что ноша каким-то образом всегда оказывалась у неё на пути, и когда дама хотела прижать девушку к груди, ноша оказывалась между ними, и девушка поспешно отстранялась. Затем
мать пошла к ручью, набрала чистой воды и промыла ушибленную
ногу ребёнка. Вскоре ей это удалось, и девочка уснула, положив
голову на поросший травой холмик. Тогда я осмелился заговорить.

"У тебя нет бремени, - мягко сказал я. - Как же так получается, что все, кого я здесь вижу,
имеют его?"

Она глубоко вздохнула и посмотрела на своего ребенка. "В этом нет необходимости", - сказала она.

"Значит, есть способ избавиться от них?" Я спросил.

"Конечно, разве ты не знал?"

«Я здесь чужая».

 «Да, они могут от них избавиться, — продолжила она, — есть один способ».

 «Как это сделать? — спросила я. — И почему не все?»

 «Очень странно, что не все.  Недалеко отсюда есть ручей».
им стоит только погрузиться в него, и бремя спадёт с их плеч, растворится.
Только путь к нему узок и не выглядит привлекательным; но, о, когда ты доберёшься до него, всё будет совсем по-другому!"'Серьёзно? И ты окунулся в него?'

"'Да, действительно. Так распорядился король этой страны. Это бремя
было возложено на нас при рождении Его врагом, и по мере того, как мы растем, оно растет; и
с каждым годом, когда мы несем его, оно становится все тяжелее и тяжелее, так что иногда
очень большое бремя приходится нести очень слабому человеку. Никакая вода
, которая была в этой земле, не могла заставить это бремя растаять; ибо оно
должно быть окрашено кровью".

"Кровью?" - Кровью? - спросил я.

«Да, кровью Своего Сына. Но Царь сжалился; было так печально видеть, как бедные люди всю жизнь несут это тяжкое бремя; и, поскольку Сын был готов пролить Свою кровь, Царь отдал Его.

»
Так что поток, о котором я говорю, окрашен кровью. Многие отступают именно по этой причине и не хотят иметь с этим ничего общего.
Но когда человек думает, что это единственный способ избавиться от бремени и что купание в этом источнике откроет ему путь во дворец короля в конце пути, который мы здесь проделываем, и что это даётся нам такой ценой...

"Конечно, есть все основания принять это; одной благодарности было бы
достаточно".

"В этот момент девушка проснулась. "У меня болит нога", - воскликнула она,
раздраженно, - "и я не могу удобно лежать из-за своей ноши. Как я это
ненавижу!"

«Дорогая моя, — успокаивающе сказала мать, — давай пойдём к ручью.
Ты могла бы потерять его там, если бы захотела, прямо сейчас».

 Девочка покачала головой.  «Я не понимаю, как это возможно, — сказала она, — а ручей такой холодный и тёмный.  Давай продолжим наше путешествие, мама».

 Так я понял, что мать не могла заставить её сделать это без её согласия.
она могла только привести её к нему.

"Когда я в следующий раз увидел путешественников, это было в другой части страны
Короля. Передо мной был поворот, узкий и крутой, который вел
вниз к темной воде. "Это, должно быть, река, окрашенная кровью", - подумал я.

"Голос сказал мне: "Ты можешь следовать за ними и посмотреть".

«Этот узкий проход был очень коротким, о, очень коротким, настолько коротким, что никто не счёл бы это путешествие трудным, что даже самые уставшие ноги не нашли бы себе оправдания. Это был всего лишь один шаг, но всё же он был узким.

» Сначала мальчик, который напился у ручья, добрался до этого места, и он
Он прочитал выгравированные на скале у входа слова: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас». Подпись была сделана именем короля. Он серьёзно посмотрел на эти слова, затем переложил ношу на другое плечо и уже собирался отвернуться, но решил прочитать их ещё раз. Он так и сделал; слова были очень приятными, и он ступил на узкую тропинку и остановился у кромки воды.
Оказавшись там, он невольно услышал несколько слов, которые произнёс корольПосланник продолжал повторять снова и снова: «Он был ранен за наши прегрешения, и Его ранами мы исцеляемся».
Тогда он нырнул, и — о чудо! Вода, которая раньше казалась такой тёмной, превратилась в серебристый поток, дарующий жизнь, здоровье и покой.

"Затем он ощупал свои плечи, чтобы проверить, на месте ли ноша, и обнаружил, что она полностью растаяла.

"'Я мог бы остаться здесь навсегда!— радостно воскликнул он.

""Иди и расскажи остальным, — сказал вестник.

"Мальчик поспешил выполнить поручение и, добравшись до долины, вскоре встретил девочку и ребёнка.

"Иди и помойся там, - сказал он, указывая. - ты больше не будешь уставать"
.

"Да, я так и сделаю, я думаю", - сказала девушка. "Но пойдем быстрее, дитя мое,
и дай нам посмотреть".

И она прочитала эти слова; потом она вспомнила сияющий взгляд
мальчика и поняла, что в нем что-то должно быть, и она повернулась к
ручью.

«Я не хочу уставать, — сказала уставшая малышка. — Можно мне тоже окунуться?»
«Наверное, можно, — ответила девочка. — С её-то больным сердцем, дурным нравом и тяжёлым грузом на плечах. Она окунулась и вернулась, избавившись от всего этого.

»«Маленькая девочка тоже вошла в воду — ведь она никогда не бывает слишком глубокой или слишком мелкой.

"Кто создал этот ручей?" — спросила она.

"Король," — ответила девочка.

"Он добрый," — сказала малышка, окунаясь в освежающую воду.
"Я люблю Его!"»

«Кажется, мой сон изменился, и я ничего не видел. Когда я снова открыл глаза, то увидел, что молодая мать идёт дальше со своим младенцем и ношей: увы, она не дошла до ручья!

»
Вскоре подошли двое мальчишек. «Кто вообще слышал о таком?» — насмехались они. «Нам и так хорошо живётся!» И они пошли дальше, и я больше их не видел.

«Наконец я заметил, что женщина, у которой не было ноши, подошла ближе к тому месту, где я стоял и смотрел. Ноша её дочери была такой тяжёлой, что она едва могла идти. Она хромала из-за больной ноги, и её ноша стала в два раза больше с тех пор, как я видел её в последний раз. Она была раздражительной и сердитой; но она извинилась, потому что её ноша была такой тяжёлой, что делала её ещё более несчастной. Она тоже подошла ближе и прочитала слова».

 «Я обременена, — сказала она, — и теперь, когда я снова подошла так близко к реке, я действительно должна броситься в неё и избавиться от своего бремени, потому что оно тяжелее, чем я могу вынести».

И она ступила на узкий путь. Ее любящая мать была рядом.
она была такой терпеливой, такой доброй! Ее бремя давило тяжело; она услышала слова
посланника и поверила, что они правдивы; поэтому она тоже погрузилась
внутрь. Когда она подняла голову то, что волна крови, ее бремя
ускользнул навсегда".

 * * * * * * *

Ада помолчала. Дети смотрели на её лицо, потому что видели, что её глаза полны слёз.

 «Дети, — тихо сказала она, — эту девочку звали Ада Арундел.  Её бременем был  грех, но кровь Иисуса смыла его!  Неужели вы не окунётесь
и в ручье тоже?

- Я пойду! - сказала Нетта, серьезно глядя на нее.

- И мне бы тоже этого хотелось, - сказала Изабель. - Мы можем, Ада?

"Каждый может, у кого есть бремя. Ах, делайте, дорогие; Я хотел бы сделать это раньше!"

Артур поднялся с сена и, подойдя прямо к Аде,
с необычной торжественностью положил руку ей на плечо. - Ада, - сказал он,
- мы отправимся в путешествие вместе. Я так надеялся и молился, чтобы
ты мог так же хорошо, как и я, и теперь ты смог ".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XXI.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГУЛКА.

 КОГДА Уолтер в последнее утро закрыл свою маленькую мастерскую, он посмотрел
Он обвёл взглядом юные лица и сказал, что должен попрощаться с ними.
"Это последний раз, дорогие дети, когда я вижу вас всех в этом мире. Но мы можем встретиться, каждый из нас, перед престолом нашего Отца, если захотим.

"Нам будет жаль расставаться, но теперь я хочу, чтобы вы все разошлись и трудились для Иисуса, вашего Царя. Первое, что нужно сделать, — это поверить в Него.
После этого нужно соблюдать Его заповеди и проявлять любовь ко всем вокруг.  Затем вы должны помолиться о том, чтобы Он научил вас, что ещё Он хотел бы, чтобы вы делали для Него.  И Он научит вас, дети.  Каждый
Молитва, посланная прямо из вашего сердца к Богу и вознесённая во имя Иисуса, будет услышана и получит ответ. Так что терпеливо ждите ответа. А теперь прощайте, мои дорогие, да благословит вас всех Господь.
 Он пожал им руки, и многие с любовью смотрели ему в лицо, и многие с любовью сжимали его руки, когда благодарные дети расходились.

«Нам будет вас очень не хватать, — сказала мать, подходя к Уолтеру. — Мои дети были так увлечены с тех пор, как вы пришли, и в них словно проснулся другой дух».
 Уолтер выглядел очень довольным и весело ответил: «Тогда вам пора идти
продолжайте их поощрять. Нет ничего лучше, чем каждый день усердно учить их по Библии.
"Я буду, — ответила мать. — Спасибо вам за вашу заботу о них."

Несколько друзей собрались вокруг них, чтобы сказать несколько слов на прощание. Утро пролетело так быстро, что они с удивлением обнаружили, что пора складывать шезлонги и идти домой ужинать.

«Мы должны пойти и посмотреть на закат с нашей скалы», — сказал Уолтер.
 «Мама, ты пойдёшь?»
 «Мне бы очень хотелось, но я знаю, что буду слишком уставшей из-за сборов».

- Надеюсь, ты поедешь с нами? - спросил Уолтер, поворачиваясь к Кристине.

- О, конечно! Мне будет очень жаль пропустить его; и мы будем иметь
красивый закат, я считаю, на первый взгляд, день."

- Тогда мы все пойдем, - сказала Нелли, - и мама разрешит Нетте и
Изабель на этот раз.

«Хорошо, — сказала мама, — если они не будут спать».
 Весь день все были заняты сборами — это было совсем не то, что предстоящие сборы; на этот раз нужно было, как сказал Артур, «запихнуть в чемодан все их пожитки». Всё должно было отправиться домой.
К чаю комнаты выглядели очень пустыми и заброшенными; а молодые люди признались, что очень устали, «но не настолько, чтобы не пойти куда-нибудь; о боже, нет!»
Когда они подошли к скале, с которой открывался вид на море, и огляделись, им показалось, что в этот последний вечер океан был ещё более синим и прекрасным, чем обычно. Артур смотрел на него с лёгким недовольством.
Ада думала о том, как много всего произошло с тех пор, как она приехала сюда, и с каким изменившимся и благодарным сердцем она вернётся домой.
Нелли почувствовала, как в ней вновь пробуждается печаль, когда она взглянула на
бескрайние просторы; и Кристина глубоко и с любовью задумалась о своих планах. А Уолтер? О чём он думал?

"Споём?" — сказал он наконец.

Все от души согласились и спели несколько гимнов, которые за последний месяц стали им очень близки. Затем разговор
естественным образом перешёл на обсуждение некоторых проектов Кристины, и она рассказала им о своём разговоре с миссис Росс об Альфи и о том, как она получила её согласие отпустить его к ней, пообещав, что он будет время от времени навещать бабушку с дедушкой.

"Они действительно достаточно состоятельны, чтобы отдать его в школу", - сказал Уолтер.;
"ваш дом не предназначен именно для детей этого класса, не так ли?"

"Нет, - ответила Кристина, - но у меня такое чувство, что я должна делать все, что моя рука
найдет нужным; то есть везде, где есть нуждающийся ребенок
от заботы и обучения тех, кто попадает в поле моего зрения, я не должен отказываться".

«Я думаю, ты прав, — сказал Уолтер. — У всех этих малышей есть душа, и наш Отец не желает, чтобы кто-то из них погиб».
Тем временем время шло, а солнце, никого не дожидаясь,
медленно и величественно погружаясь в море.

"Мне так нравятся эти слова, — сказал Уолтер, обращаясь к Кристине;
"в них бесконечное утешение. "Солнце твоё не зайдёт;
и луна твоя не померкнет, ибо Господь будет твоим вечным светом, и дни скорби твоей прекратятся.""

«Да, они прекрасны», — тихо ответила она, не сводя глаз с последней полоски света, которая слишком быстро исчезала.

"Он исчез!" — сказал Артур.

"Да, — ответил Уолтер, вставая, — давай прогуляемся вдоль берега."

«Пойдём, Ада, — сказал Артур, беря её за руку, а затем и Нелли. — Пойдём,
давай в последний раз устроим гонку по каньону; «малыши»,
вы нас догоните».
Нелли предпочла бы остаться с остальными, но какая-то интуиция
заставила её побежать на пляж вслед за детьми.

"Проклятые!" — с улыбкой сказал Уолтер. «Мы должны следовать за ним, но не будем торопиться».
Кристина встала, и они некоторое время стояли неподвижно, глядя на
закатное небо.

«Ты строила совсем другие планы, чем те, что я строил для тебя, Кристина», — довольно хрипло произнёс Уолтер.
поворачиваясь к спуску.

"Ты сделал это ради меня?" — сказала она, поднимая глаза; затем, увидев что-то неожиданное в его лице, поспешно воскликнула: "О, пожалуйста, пожалуйста, не надо!"

"Да, дорогая Кристина, я должен. Будь так добра, выслушай меня
терпеливо."

"Но это бесполезно; и, о, если бы ты этого не говорил!" Я и представить себе не могла,
что причиню тебе боль, Уолтер.
Он на мгновение замолчал. «Самая сильная боль уже позади, Кристина. Сначала я думал, что смогу справиться с этим, но это бесполезно. Я отдал тебе всю любовь своей жизни».
«Я не могу ответить тебе тем же», — ответила она сдавленным голосом.

«Не сейчас, я знаю, но когда-нибудь, когда я вернусь из Индии».

 «О, Уолтер! — с грустью воскликнула она. — Я бы сделала для тебя всё, что угодно, только не это».

 «А всё, что угодно, кроме этого, не подойдёт», — сказал он мягко и серьёзно.

 Они стояли у кромки прибоя, брызги почти касались их ног, и оба молчали. Уолтер знал, что торопить или расстраивать её бесполезно, и всё же хотел, чтобы она поняла, что эта надежда очень дорога его сердцу. Наконец он сказал ей об этом, и Кристина стояла, слушая его и не зная, что ответить.

«Скажи, что ты подумаешь об этом, дорогая Кристина», — были его последние слова.

 «Я взяла на себя заботу о детях», — сказала она, колеблясь.

 «Я знаю, но три года — это долгий срок, и мы сможем обеспечить их, если...»
 «Если бы я только могла подумать о таком, но, думаю, я никогда не смогу».

- Нет необходимости говорить сейчас, - серьезно сказал он. - мы можем помолиться об этом, дорогая
Кристина, а вы знаете, я говорю правду, когда я говорю, что не буду
хотел бы сделать это, если бы не его воля".

"О, да!" сказала Кристина.

Теперь они повернули домой без дальнейших разговоров.

Чувства Уолтера были очень противоречивыми, и, похоже, он не получил того, чего хотел.

 «Я не знаю, что мне делать с этой слабой надеждой на три года», — воскликнул он наконец, словно вынужденный произнести эти слова.

 И Кристина расплакалась.

 «Дорогая, — сказал он, — я был не прав, пытаясь торопить тебя; прости меня».

- Не говори больше об этом, Уолтер, - сказала она прерывающимся голосом. - Я
обещаю подумать об этом в любом случае.

"Я должен быть удовлетворен этим, - ответил он, - но думай хорошо и
нежно, дорогая".

"Я буду, я буду", - сказала она, снова заливаясь слезами.

Уолтер сказал своё слово и в тот же вечер вернулся домой на ферму ещё более подавленным, чем когда-либо после возвращения из Лондона.
И все попытки Нелли развеселить его ни к чему не привели.

"Она решит против меня," — сказал он.

Он рано ушёл в свою комнату и запер дверь, чтобы побыть наедине со своим горем. Ему не повезло, что он не мог избавиться от этого вездесущего
Утешитель, который с нами, несмотря на решётки и засовы, и который знаком с самыми сокровенными уголками наших сердец.

 «И если в одиночестве я, как пугливый ребёнок, сжимаюсь,
 Он возносит молитвы внутри меня, о которых я не могу просить или думать;
 Глубокий невысказанный язык, понятный только этой любви;
 Которая постигает тайну сердца с престола света наверху.
 Его Дух говорит моему духу сладкие слова утешения,
 Как Бог укрепляет того, кто полагается на Него в вере;
 Как Он построил город любви, света и песни.
 Там, где глаз наконец увидит то, что так долго любило сердце.
Перед тем как лечь спать той ночью, Уолтер получил помощь и утешение.

 "'Он знает путь, по которому я иду: когда Он испытал меня, я буду"
«И выйдет золото».
Он читал свою драгоценную Библию и, как маленький ребёнок, взял отца за руку и успокоился.

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

Глава XXII.

Снова дома, в доме № 8.

«Итак, вся моя паства в безопасности», — сказал доктор Арундел, оглядывая стол, за которым собралась большая часть его семьи. Даже Том в кои-то веки попросил разрешения спуститься к чаю, а у бедной маленькой Долли был такой тоскливый взгляд, когда его уводили из детской.

 «В другой раз, дорогая, — мягко сказала Нелли, — но это уже слишком»
— Для мамы, не так ли, Мэри, чтобы всё было съедено?
 — Да, конечно, — сказала Мэри. — Бедная мама! Кроме того, Долли, посмотри, что нам прислала кухарка к чаю — свои чудесные булочки. А твоя вот, смотри!
 Долли заглянула через край стола и, удовлетворившись увиденным, пододвинула свой высокий стул поближе и забралась на него вместе с ребёнком.

«Ты права, — сказала Мэри, — и всё-таки приятно быть дома».
То же самое чувствовали и остальные, и их языки работали так же быстро или даже быстрее, чем ножи и вилки.

Кристину и её тётю уговорили составить им компанию
Они решили вернуться домой и пожить у них несколько дней, пока не подыщут себе жильё.
Поэтому они заняли почётное место и были включены во все планы и проекты на ближайшие несколько недель.

"Завтра, — сказала Кристина, обращаясь к тёте, — мы должны подыскать себе жильё, а потом, если мы его найдём, мы с Нелли отправимся в Хэмпстед. Я не буду таскать тебя за собой, тётя Мэри, пока не найду что-нибудь подходящее.
"Хорошо, моя дорогая; и, возможно, я смогу подумать о том, какую новую мебель ты захочешь."

"Да, — сказала Кристина, — потому что я не могу ходить в маленьких стоптанных туфлях"
стулья из малинового дамаста».
Все рассмеялись, а Нетта спросила: «Это те стулья, которые ты собираешься купить?
Из малинового дамаста?»

«Не те, которые я собираюсь купить, а те, что у меня уже есть; они
где-то аккуратно сложены и ждут меня».

«А, понятно!» — сказала Нетта.

«Тебе придётся навестить меня, Том, дорогой, когда всё будет кончено», — сказала
Кристина.

"Я, — спросил Том, краснея, — я правда могу?"

"Да, — ответила его мать, — мы как-нибудь это устроим."

Сразу после чая доктор Арундел позвонил в колокольчик и велел Симмонсу собрать всех на молитву.

«Мы объединимся, чтобы возблагодарить Бога за наше счастливое воссоединение», — сказали они
отец.

"Можно нам спеть гимн, папа?" — спросила Нелли.

"О, конечно! Ты можешь петь без пианино?"

"О да! Мы уже привыкли к этому в Саут-Бэй."

И они все собрались вместе. Даже малыш спустился вниз, как всегда делал по утрам, и
тихонько сидел на коленях у матери, серьёзно разглядывая непривычное
для него зрелище — зажжённые во время молитвы свечи, которые он
совсем не мог разглядеть.

 На следующее утро, как и было задумано,
Кристина и её тётя отправились на поиски жилья. Они отсутствовали
недолго и вернулись примерно через час, найдя то, что их устраивало
Они очень хорошо провели время за те несколько недель, что оставались до переезда в новый дом. Поэтому после ужина Кристина спросила Нелли, сможет ли она отправиться на «охоту за домом», и миссис.
Арундел ответила за неё, что она может ехать без всяких сомнений.

"Ада, ты не хочешь поехать с нами?" — спросила Кристина.

"О, спасибо! Я бы с удовольствием, — сказала Ада, — если бы не мешала.
Так что они отправились втроём, и когда в семь часов они вернулись,
им пришлось признаться, что они очень устали.

"Ну как, вам удалось?" — спросил Уолтер.

"Совершенно справедливо", - ответила Кристина. "Единственное возражение заключается в том, что
дом, который нам нравится, почти занят!"

"Какая скука!" - воскликнул Артур.

"Расскажите нам все об этом", - сказал доктор Арундел.

"Ну, - сказала Нелли, - мы видели большие и маленькие, самые разные; но, наконец, мы
пришли к этому, который, по мнению Кристины, подошел бы. Он старомодный,
с довольно большим садом, где растут фруктовые деревья, овощи
и много цветов».
«Это было бы очень мило», — сказала миссис Арундел.

"Это всё, чего я могла желать, — сказала Кристина. — Фасад скучный, но…»
Окна выходят в сад и на пустошь. О, какой вид!
 Неудивительно, что Нелли так его расхваливала!
"Но ведь он почти готов?" — сказал доктор Арундел. "Да, они узнают через день или два."

"Ненавижу ждать," — вздохнула Ада.

«Всем тяжело, — сказал Уолтер, — но иногда это просто урок, который нам нужно усвоить».
Его взгляд на мгновение остановился на Кристине, и он почувствовал, как рука Нелли с любовью скользнула в его ладонь.

"Я не знаю ничего более тяжёлого, — сказал доктор Арундел. — Я часто вижу это у постели своих пациентов."

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XXIII.

"ГЛАЗА МАТЕРИ ОЧЕНЬ УСТАЛИ."
"Вы пришли ко мне," — сказала Кристина, вставая, когда Маргарет Фентон провели в её гостиную на Гауэр-стрит.

"Да, мэм," — ответила Маргарет, глядя в лицо своей будущей хозяйке.

«Садитесь, — сказала она, — и я объясню, что от вас требуется.
Я слышала, вы очень любите детей».

«Да, мэм. Я много лет работала медсестрой, пока не вышла замуж».

«Так я и слышала. Понимаете, должность, которую я хочу вам предложить, — это не совсем должность медсестры, это скорее должность старшей медсестры. Я очень одинока, и
Я собираюсь позаботиться о нескольких маленьких детях и постараюсь воспитать их
полезными и счастливыми; но превыше всего я хочу научить их
любить нашего Спасителя".

Глаза Маргарет были полны сочувствия, но она ничего не сказала.

"Я почти договорилась о доме в Хэмпстеде, и мне нужно,
Я полагаю, трое слуг; то есть медсестра-надзирательница, повар и
горничная. Моя служанка Эллен согласилась стать экономкой, по крайней мере на какое-то время, и если ты согласишься стать няней, то останется только найти кухарку. Но сначала я должен сказать тебе, что я не богат.
так что ваша зарплата должна быть умеренной».
«О, я вполне согласна!» — воскликнула Маргарет. «Чтобы мой ребёнок был со мной и я могла заниматься такой работой, мне нужно совсем немного, чтобы я могла вести себя достойно».
«Вы это получите, можете быть уверены. Но я имею в виду вот что: я не смогу платить вам в соответствии с тем, насколько я вам доверяю, а скорее в соответствии с тем, что я могу себе позволить.
 «Я совершенно с вами согласна», — серьёзно сказала Маргарет. Затем, поколебавшись, она робко спросила: «Вы уже решили, мэм, какого человека вы хотите видеть на должности повара?»
 «Вовсе нет. Вы кого-нибудь знаете?»

"Принять ваше любезное предложение было моей единственной проблемой, мэм— Моя
свекровь; боюсь, она будет вести себя очень странно без меня и
Мэгги, но я не знал, будет ли она слишком старой. Она очень сильная
и способная, мэм, и к тому же ревностная христианка.

"Я был бы очень благодарен, если бы нашел такую женщину. Но когда я смогу её увидеть?
— спросила Кристина, мысленно благодаря Отца, который шаг за шагом помогал ей двигаться вперёд.


"Ну, мэм, так получилось, что сегодня она приехала со мной в город.
Я заработал пару шиллингов и дал ей и Мэгги
лечить, так как я думала, что пройдет много времени, прежде чем я смогу снова.

"Я так рада", - сказала Кристина. - "Где она сейчас?"

Маргарет подошла к окну и выглянула наружу, и Кристина тоже посмотрела на улицу.
через минуту появились бабушка с ребенком.
они медленно шли по противоположной стороне улицы.

"Вот они!" - воскликнула Маргарет. И, поспешно спросив разрешения,
она сбежала вниз и вскоре тронула свекровь за плечо.

- Входи, мама, - сказала она, задыхаясь, - она хочет тебя видеть.

Кристину поразило спокойное лицо пожилой женщины , когда она
Она повернулась, чтобы перейти дорогу; белая тесьма на чепчике подчёркивала её спокойное лицо и аккуратные волосы; и она снова поблагодарила Бога и набралась храбрости.

"Так вот она какая, Мэгги," — сказал звонкий голос, и красивое лицо склонилось, чтобы поцеловать малышку. "Мэгги станет моей первой маленькой племянницей; ну что, Мэгги?"
Девочка немного смутилась, и её мать заговорила. «Мэгги, дорогая,
это та самая леди, которая собирается подарить нам всем такой прекрасный дом! Тебе
понравится с ней поговорить».
 «Правда?» — спросила Мэгги, поднимая глаза.

 «Да, Мэгги, — сказала Кристина, — и я буду так сильно тебя любить; а ты,
и мама, и, возможно, бабушка будут так счастливы, я надеюсь».
Мэгги подошла ближе, поддавшись влиянию этих добрых глаз, и взяла Кристину за руку. «Спасибо, мэм, — сказала она, — потому что у мамы очень устают глаза от этой работы».
Кристина снова поцеловала её и вспомнила их разговор о том, что самые милые дети — это чистоплотные дети, а затем повернулась к бабушке. Всё это нужно было объяснить заново, но миссис Фентон восприняла это не так быстро и охотно, как ожидали её невестка и Кристина.

"Это большое изменение в моей жизни, мэм," — сказала она наконец. "И я
Думаю, мне нужно время, чтобы всё хорошенько обдумать. Мне бы очень, очень хотелось это сделать; но я бы не хотела разрушать свой маленький мир и терять ту работу, которая у меня есть сейчас, а потом раскаиваться в этом!
"Моя мама — прачка," — объяснила Маргарет.

Кристина рассеянно смотрела в окно; ей в голову пришла новая мысль.

"Интересно, - наконец сказала она, - могли бы мы устроить это несколько иначе"
. Есть домик садовника, очень маленький,
примыкающий к дому, который я собираюсь завести, и я собиралась его сдать.;
но предположим, что ты будешь жить там и стирать за нас?

Маргарет с тревогой посмотрел на мать, как будто это должно быть очень
вещь для нее.

Женщина снова замолчала. "Я чрезвычайно признательна, мэм", - сказала она с
большим чувством в голосе, - "и я спрошу об этом своего отца и дам
вам знать. Я и шагу не могу ступить без Него, мэм.

Кристина ласково и серьезно протянула руку. «Вы совершенно правы.
И помните, что в Нём мы все будем одной семьёй, какими бы разными ни были наши призвания».
Она позвонила в колокольчик и велела Эллен приготовить для гостей
удобный обед в столовой и попросить мисс Арбетнот подняться наверх.

«О, тётя, как бы я хотела, чтобы ты была здесь, но я так нервничала в ожидании! Но она — самое милое создание на свете, которое ты когда-либо видела».
 «Я встретила её на лестнице, у неё такое милое личико».
 Затем Кристина рассказала тёте о собеседовании, и они обе
надеялись, что решение будет в пользу принятия её предложения.

Мисс Арбетнот была крайне удивлена, когда Кристина впервые поделилась с ней своими планами.
Но она быстро прониклась сочувствием к юной девушке.
Она знала, как тяжело юному сердцу, и прочитала достаточно о жизни детей в работных домах, чтобы понимать, что спасти хотя бы некоторых из них — это
судя по мертвенности, апатии и греху, царившим в таких местах,
это была бы неплохая работа. Поэтому она с радостью согласилась, и Кристина
тепло и благодарно поцеловала ее и сказала: "Я постараюсь сделать
твою жизнь тоже настолько счастливой, насколько смогу, дорогая тетя".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XXIV.

КОРЗИНА С ЦВЕТАМИ.

Прошла неделя или две. Джентльмен не стал покупать дом в
Хэмпстеде, а Кристина купила.

 Старая миссис Фентон посоветовалась, как она сказала, «со своим отцом» и решила переехать в домик садовника, взяв с собой
Немного мебели, растения и принадлежности для стирки.

 Вскоре она обустроилась в своём крошечном доме и через несколько дней почувствовала себя так, словно прожила там много лет. Её собственный камин, стол, старомодный комод, часы с кукушкой и т. д. сразу же создали ощущение домашнего уюта; и она была уверена, что приняла правильное решение.

За день до того, как Кристина покинула Гауэр-стрит, она наедине спросила Нелли,
может ли та помочь ей с обустройством дома; но Нелли ответила, что это невозможно, и попросила её не беспокоиться.
— спросила она у матери.  «Она бы всё сделала, чтобы доставить мне удовольствие, и
 я бы ни за что не стала её просить».

 «Если ты действительно так считаешь, Нелли, я попрошу Аду, потому что, думаю, ей это будет интересно. Только, знаешь, дорогая, ты моя подруга».

 Нелли благодарно улыбнулась. «Никто не мог бы быть более доволен», — сказала она, а затем, густо покраснев, тихо добавила: «Возможно, однажды мы станем больше чем друзьями».

«Тише!» — сказала Кристина, прикрывая рот Нелли рукой. «Я не могу об этом говорить».

«Мы никогда об этом не упоминали», — ответила Нелли, поднимая глаза, чтобы посмотреть, не
Кристина была недовольна: «Но я бы хотела хоть раз сказать тебе, как
я была бы счастлива».

«Дорогая Нелли, я знаю, но ты не была бы счастлива, если бы я не могла
любить тебя всем сердцем?»

«О нет!» — сказала Нелли, опуская глаза.

«Тогда не говори об этом сейчас».

Кристина нежно поцеловала её и вышла из комнаты.

Ада была в восторге от приглашения, которое Нелли принесла ей в тот вечер.
Единственной трудностью было то, как организовать её посещение школы.
 После некоторых раздумий и множества обещаний позаботиться о ней Аде было доверено ходить в школу и возвращаться домой каждый день.
В течение двух недель после начала занятий в школе Кристина ездила на омнибусе, и Артур охотно соглашался встречать её утром, до начала его занятий, и провожать до омнибуса после часа дня.

 Ада считала, что мама поступила очень хорошо, разрешив это, и через несколько дней собрала свой чемодан и отправилась с Кристиной в «Саннисайд», как назывался этот дом.

На следующий день, около двух часов дня, с посыльным доставили
корзину прекрасных цветов из сада Кристины. Она была адресована
Тому, а внутри на листке бумаги было написано её чётким почерком:

 «Моему дорогому маленькому Тому — один из подарков, которые посылает ему его Небесный Отец».
Лицо Тома, когда он открыл корзинку, было красноречивым, но он отвернулся и разрыдался. Никогда в жизни у него не было таких цветов, и мысль о том, что они были присланы ему, совершенно выбила его из колеи.

Когда Нелли со вкусом расставляла их по всем вазам, которые смогла найти, он сказал ей:

«Я бы хотела, чтобы у этого маленького мальчика, сына Чёрного Тома, были такие же.
Как думаешь, Нелли, ты могла бы отнести ему связку?»
«О, с радостью, дорогая! А какое послание я должна передать вместе с ними?»

Том замолчал, а через несколько мгновений сказал: «Можешь сказать, что они
от маленького мальчика, который любит Иисуса?»

 «Да, дорогой, могу. Что-нибудь ещё?»

 «И скажи, что я такой же, как он, но Господь Иисус утешил меня, и теперь я не так сильно переживаю».

 «Какую связку выбрать, Том?» — спросила она. Она по очереди подносила их к глазам, чтобы ему было удобно их рассматривать, и он выбрал те, которые показались ему самыми красивыми.

 «Тогда, думаю, я возьму их вместе с вазой, — сказала Нелли, — и скажу ему, что принесу вазу, когда они поблекнут».
 «Да, так будет красивее. Думаю, их будет много»
цветы на небесах, - задумчиво произнес Том.

"Я бы не удивился, потому что говорят о деревьях; но я верю, Том,
превыше всего будет радость от встречи с Иисусом. Здесь говорится: "Бог
Агнец... приведет их к живым источникам вод; и Бог
отрет все слезы с очей их".

«Да», — ответил Том, задумчиво глядя в окно на ясное небо, потому что лежал в детской. Затем он снова повернулся к Нелли и сказал:
«Я бы хотел, чтобы ты ушла сейчас, Нелли, чтобы он мог увидеть их при дневном свете».
 Тогда Нелли принесла лист серебряной бумаги и поставила на него вазу.
Она слегка закрепила уголки сверху и, сказав маме, куда идёт, отправилась в путь.


Короткая прогулка привела её на одну из «заброшенных» и
убогих на вид улиц, которых в Лондоне полно, стоит только свернуть с крупных магистралей. Она пошла по этой улице и вскоре
оказалась у нужного ей дома. Это был отнюдь не один из «притонов» огромного города, но, несмотря на это, довольно убогий и жалкий. Она позвонила в верхний из четырёх звонков, и через минуту из нижней комнаты выглянула женщина и спросила, что ей нужно.

"Как вы думаете, я могу увидеть мальчика Тома Тейлора?" — спросила она.

«Он дома, в безопасности!» — сказала женщина с незлым юмором.
 «Поднимитесь и найдите его, мисс; вы знаете, где его комната».

 «Да, я дочь доктора».

 Женщина с любопытством посмотрела на свёрток из папиросной бумаги, и Нелли сказала:

«Возможно, вы захотите посмотреть на цветы, которые я ему принесла».
«Проходите, мисс».
Нелли вошла в грязную маленькую комнату и положила свёрток на стол.
Цветы в элегантной вазе, стоявшие на белоснежной бумаге, выглядели странно неуместно в этой неопрятной квартире; но
Нелли не просто так их принесла.

Она посмотрела в лицо женщине: "Как ты думаешь, кто это сделал?"
спросила она ее.

Женщина покачала головой, затем понюхала их и внезапно спросила: "Почему,
Я полагаю, это Всемогущий Бог?

"Да, Всемогущий Бог. Он дал их нам, и у всех нас должны были быть
прекрасные сады и всяческое счастье, если бы не грех; он все испортил
. Но знаете ли вы, что Он проложил путь, по которому мы можем получить всё это снова?
Для этого нужно поверить в Иисуса Христа, Его Сына, и получить прощение всех этих грехов.
Женщина снова посмотрела на цветы. «Это жестокий мир», — сказала она.
«Хотелось бы мне думать, что когда-нибудь всё может измениться».

«Так и будет для тех, кто обратится к Иисусу, — сказала Нелли. Подумай об этом, хорошо? И ты увидишь, что всё изменится».

Женщина оглядела грязную комнату и вздохнула.

"Я загляну ещё раз, когда буду спускаться, если смогу," — сказала Нелли.

Итак, она поднялась на самый верх и постучала в дверь гостиной.


Сын Тома Тейлора, возможно, жил в совсем другой комнате;
но все заработки его отца уходили в паб на
углу улицы, и бедный маленький мальчик часто ходил с коротким даже
необходимых для жизни.

Нелли постучала в дверь, и тонким, жалобным голосом велел ей "давай
в".

Она вошла. В комнате были две небольшие кровати, и на одной из них, в
на некотором расстоянии от окна, лежал мальчик лет десяти или одиннадцати лет.
Его поддерживали две подушки, но он всё равно выглядел так, будто вынужден лежать совсем неподвижно. На его плечах был надет старый поношенный пиджак,
застёгнутый на пуговицы спереди, но он не скрывал грязную и
рваную рубашку под ним.

Нелли уже бывала здесь однажды и знала, как пахнет в этой тесной комнатке.
Но она подошла к кровати.

"Том," — нежно сказала она, — "меня послали к тебе с подарком."

Мальчик удивился. "Для меня? От кого?"

"От маленького мальчика, который передал тебе, что "он любит Иисуса.""

«О! — сказал Том. — И что же это?»
Нелли поставила свёрток на маленький столик, придвинутый к краю кровати, и развернула его во второй раз.

Ребёнок всё смотрел и смотрел на него, сжимая свои худые и иссохшие руки.
"Я никогда не видел таких красавиц, никогда", - сказал он, и медленно, как он выглядел,
слезы потекли по его щекам, и выбежала на воротник своего старого
куртка. И пока он смотрел на них, Нелли тихо и отчетливо пропела
слова, которые растопили это жестокосердное юное сердце не меньше, чем цветы,
и завершили начатую ими работу.

 "Великий Врач теперь рядом,
 Сочувствующий Иисус;
 Он говорит с унылым сердцем, чтобы ободрить его:
 О, услышь голос Иисуса!

 «Самая сладкая нота в песне серафимов,
 Самое сладкое имя на смертном языке,
 Самая сладкая рождественская песнь из всех, что когда-либо пелись,
 Иисус, благословенный Иисус.

 «Все твои многочисленные грехи прощены;
 О, услышь голос Иисуса!
 Иди с миром на небеса,
 И носи венец вместе с Иисусом.

 «Его имя избавляет меня от чувства вины и страха,
 Нет другого имени, кроме Иисуса;
 О, как моя душа радуется, слыша
 Драгоценное имя Иисуса!»

Мальчик вслушивался в каждое слово протяжного гимна, глядя на цветы, пока не ослеп от слёз. Тогда он отвернулся и спрятал лицо в простыню.  Когда Нелли закончила, воцарилась тишина.
Наконец мальчик протянул руку, чтобы поднести цветы поближе к себе.
Он наклонил голову и вдохнул их чудесный аромат, а затем нежно и благоговейно коснулся одного из них пальцем.

[Иллюстрация: Ребёнок всё смотрел и смотрел на цветок, сжимая свои худые и исхудавшие руки.]

"Ты сказал, что их послал Иисус?" — спросил он.

«Маленький мальчик, который лежит такой же беспомощный, как и ты, послал их, потому что любит Иисуса и хочет, чтобы ты тоже любил Его».
«Я никогда раньше этого не делал, — сказал мальчик. — Я всегда думал, что это ужасно сложно. Но эти цветы...» — он снова закрыл лицо руками и зарыдал.

Нелли коснулась его руки. - Маленький мальчик прислал тебе еще одно сообщение, Том.

- Прислал? Что? - ответил он, снова вытирая глаза простыней и
поднимая взгляд.

"Он сказал:"Скажи ему, что я такой же, как он; но Господь Иисус утешил меня,
и теперь я не так сильно возражаю ".

«Тогда скажи ему, — сказал мальчик, — что его Иисус утешил и меня.
Хоть я и плачу, мисс, но только потому, что не могу отблагодарить Его
за то, что Он хочет спасти меня».
Нелли провела рукой по его лбу и откинула спутанные волосы. «Я скажу ему, — очень нежно ответила она, — и он будет так
Я очень рада, Том. Но теперь я должна уйти. Я постараюсь прийти завтра и посмотрю, смогу ли я сделать так, чтобы тебе было немного комфортнее.
 Она снова спустилась по грязной лестнице и остановилась у двери в гостиную, как и обещала.

 Дверь была распахнута настежь, и женщина вышла вперёд. Она была занята, пока
Нелли была наверху, она убрала со стола все лишнее, протерла камин и теперь стояла с приветливой улыбкой.

 Нелли быстро заметила перемены и сказала: «Ты прибралась у меня, большое тебе спасибо».
Затем она замолчала и мягко произнесла:
Скромно потупившись, она сказала: «Есть ещё один посетитель, который охотно вошёл бы».
 «Кто, мисс? Ваш друг?» — и, догадавшись по лицу Нелли, кого она имеет в виду, она села в кресло и воскликнула: «Это неподходящее место для Него!»

«Нет, но Он говорит, что любит приходить и пребывать в смиренном и сокрушённом сердце.
И если ты сожалеешь о прошлом и готова принять Его как своего гостя, Спасителя и Царя, то никто не будет рад Его приходу больше, чем Ты».

«Благослови вас Бог, мисс! — сказала женщина, крепко пожимая ей руку. «Я никогда об этом не думала, но я сделаю так, как вы говорите, и первым делом, как только смогу, я...»
я просто немного приберусь у себя дома для Него.

Нелли радостно улыбнулась. "Ах!" - сказала она. "Это сердце,
помни, Он хочет".

"Я знаю, я знаю; но у него тоже будет чистая комната!"

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XXV.

БЕСПЛОДНЫЕ РЕБЁНКИ.

Карета доктора Арундела быстро катилась в сторону Хэмпстеда. В ней ехали доктор и миссис Арундел, а также Том, в то время как Артур устроился на
козлах рядом с кучером. Нелли уже уехала на омнибусе с Неттой и
Изабель. Все они собирались нанести Кристине визит, о котором так много говорили.

Артур сообщил им, что он, «принц Артур», собирается открыть и проинспектировать «Приют». Он притворился очень важным. Они с Кристиной
поддерживали эту маленькую шутку всякий раз, когда она навещала его в доме № 8.
Он говорил ей, что, будучи столь важной персоной, не должен приходить, пока всё не будет готово; но ему было очень трудно держаться в стороне, потому что, судя по рассказам Нелли и Уолтера, ему не терпелось обсудить всё с ними и повеселиться вместе. Они много раз ходили туда-сюда: Нелли помогала с идеями и организацией, а он
а Уолтер вешал картины, передвигал мебель и вообще помогал во всём.
«Как чудесно», — подумала Кристина, ведь она никогда раньше не встречала джентльмена, который мог бы «поработать руками», как она это называла.

 Уолтер был незаменим, и Ада, которая была главным «адъютантом», обычно предлагала послать за ним, когда возникали малейшие трудности. Однако он заглядывал к ним почти каждый день, и мисс Арбетнот, которая ничего не знала о той прогулке по берегу, от всей души желала, чтобы эти двое, которых она считала такими подходящими друг другу, поженились.
выясни это. Она тоже помнила прошлое; но у нее хватило мудрости
ни ссылаться на него, ни делать какие-либо замечания относительно настоящего. Она
радостно приветствовала Уолтера и подумала, что день казался довольно пустым, что
не принесло ему приятного выражения лица. Так ли думала Кристина? Если так, то она
держала это при себе, потому что никто не мог догадаться.

Как доктор и миссис В этот ясный полдень, когда они ехали к Кристине, Арундел ехал по Сеймур-стрит.
Экипаж остановился у толпы, собравшейся вокруг какого-то предмета на обочине дороги.

"Интересно, что это?" — сказала миссис Арундел, с тревогой подавшись вперёд.

"Не думаю, что это много, - сказал доктор Арундел, - но я пойду и
посмотрю".

Он вышел и протиснулся в толпу. "Что это?" он спросил.

"Женщина упала в обморок", - был ответ.

"Тогда впустите меня, - ответил он, - я врач".

Прохожие расступились перед ним, и через мгновение он оказался рядом с женщиной, которая лежала на бордюре, подперев голову рукой.
Её поддерживало дружеское колено пожилой женщины, которая проходила мимо, когда та упала.  Даже в обморочном состоянии она сжимала в ослабевших руках плачущего младенца.

Доктор Арундел попросил людей отойти подальше, чтобы ей было легче дышать.
Он окунул свой носовой платок в кувшин с водой, который кто-то принёс, и обтёр ей лицо и руки, а затем послал за нюхательной солью своей жены.  Постепенно бедная женщина начала приходить в себя и крепче прижала ребёнка к груди.

«Останься, ты причинишь ему боль, — нежно сказал доктор Арундел. — Никто его не заберёт, не дави на него так».
Она тут же ослабила хватку, но открыла глаза и диким взглядом посмотрела ему в лицо.

"Тебе уже лучше," — успокаивающе сказал он.

"О, да!" - ответила она, пытаясь подняться на ноги. "Позволь мне продолжать".

"Где твой дом?" Ты не в состоянии выходить на улицу, моя дорогая, - сказал добрый доктор.
доктор по-отечески мягко не дал ей подняться.

"Нет, я умираю, - сказала она, - умираю от голода!"

Прохожие, которые могли это слышать, выглядели потрясенными, и несколько рук
сунулись в карманы, чтобы вытащить немного денег.

"Ты больна, моя дорогая", - сказал он. "Где твой дом?"

"У меня нет дома", - тихо ответила она. "Я вела ее к реке.
когда — Я не могу вспомнить", - сказала она, выглядя сбитой с толку.

«Ты шла в работный дом?» — спросил он, не расслышав.

 «Нет, нет, только не туда! Меня вынудили, — хрипло сказала она. — Она была так голодна; у меня ничего не было для неё — она так ужасно плакала. Я продала всё; со вчерашнего утра у меня ничего не было, и я не могла смотреть, как она голодает, поэтому я пошла». Но, о боже, мой малыш, он так голоден!
Она посмотрела на его сморщенное личико и снова плотно укутала его в свою тонкую рваную шаль, защитно и так нежно.

"Моя бедная девочка, ты очень больна, — сказал доктор, — но если ты согласишься..."
Пойдём к одной хорошей женщине, которую я знаю, она позаботится и о тебе, и о ребёнке.
Тебе это нравится?

 «Не расставаться?» — воскликнула она, глядя на него снизу вверх.  «О, повтори это ещё раз!
 Как я могу расстаться со своим ребёнком?»

 «Да, — сказал он, — вы будете вместе.  Это недалеко отсюда».

 Толпа начала расходиться. Несколько мелких монет были переданы
в руки доктора, чтобы женщина могла успокоиться, и он оглядел
близлежащие магазины. Рядом была аптека, а за ней — второсортная
кофейня. Он сказал бедняжке, что вернётся
Через мгновение он поспешно вошёл и попросил чашку кофе. Женщина, которая его обслуживала, увидела суматоху и быстро налила ему кофе, спросив, как и следовало ожидать: «Что случилось, сэр?»
 «Умираю от чахотки и голода», — ответил он.

 «О, сэр!» — сказала женщина.

«Это правда: многие достойные женщины опускаются всё ниже и ниже и в конце концов умирают, вместо того чтобы попросить о помощи».
Он взял чашку и вернулся к умирающей женщине. Он налил немного воды в блюдце и поднёс его к её губам.

"Сначала мой ребёнок," — слабо произнесла она, отстраняясь.

«Ей не кофе, а молока», — сказал он, глядя на хозяйку кофейни, которая вышла вслед за ним.

Она поспешила обратно и вскоре вернулась с молоком в чайной чашке.

Тем временем больная мать с трудом поднялась с колен, на которые всё ещё опиралась, и усадила ребёнка к себе на колени, чтобы он был готов к тому моменту, когда принесут молоко. Затем она протянула свою исхудавшую руку к кофейнику и жадно выпила кофе.

 Когда принесли молоко, молодая мать взяла ложку и налила немного в ротик бедняжки.  Ребёнок перестал плакать.
проглотила его; но прежде чем она успела приготовить следующую ложку, все началось сначала
.

"Когда его кормили в последний раз?" - спросила доктор Арундел.

"У меня ничего не было на это, - ответила она, - поэтому я потратила последние полпенни
вчера вечером на порцию молока, а остальное выпила сегодня рано утром".
сегодня утром.

- Бедная малышка, - сказал он с жалостью. «А теперь, пока ты даёшь ему ещё несколько ложек, я пойду
вызову такси и отвезу тебя туда, куда обещал».
Он подошёл к жене, которая с тревогой выглядывала из окна кареты, но не могла оставить маленького Тома.

«Голод!» — грустно сказал он. «Бедняжки. Я не могу пойти с тобой, любовь моя; я должен отвезти её на Кромер-стрит. Как хорошо, что в нашей маленькой больничной палате есть свободная койка!»

 «Это правда, но разве ты не можешь пойти с нами?»

 «Нет, мне очень жаль, но будет чудом, если она переживёт следующие несколько часов». Она пришла в себя, и мы должны как можно скорее уложить её в постель; она на последней стадии чахотки."О, бедное, бедное создание!"

"Да; и я хочу поговорить с ней о Христе, так что до свидания. Спроси Кристину, может ли она попытаться родить ребёнка в возрасте трёх или четырёх месяцев; ведь там будет
совсем скоро в мире появится еще одна маленькая сирота".

"Я скажу ей. Бедная мама! Бедный малыш!"

"Поездка на сейчас, любовь; вы можете сделать ей не нужен; и я вызову такси
сразу."

Он дал сигнал Кучеру, и карета еще раз
продолжило свой путь.

Том был очень молчалив. Он услышал достаточно, чтобы понять, и крепко сжал мамину руку, но не стал задавать вопросов.
Она казалась грустной, и Том снова и снова нежно целовал её руку, но в ответ получал лишь любящее пожатие.

 «Бедное создание!» — сказала она наконец.

«Она умрёт?» — спросил Том, впервые за всё время.

 «Боюсь, что да. О, Том, каково это — оставить ребёнка в этом холодном мире?»
Том снова поцеловал её руку, а затем тихо сказал: «Ты часто говоришь, мама, что мы должны во всём полагаться на Иисуса. Думаю, если бы она любила Его...»

"Да, моя дорогая, - ответила она, приходя в себя. - Это единственный способ.
"Возложи свое бремя на Господа, и Он поддержит тебя".

Она наклонилась и поцеловала его бледное личико.

- Итак, Том стал утешителем, - сказала она, мягко улыбаясь и глядя на
него.

- Когда мы приедем? - спросил Том немного погодя.

«Очень скоро; мы уже поднялись на второй холм, а скоро будет и третий. Это показывает, насколько он высок, Том».
«Вот и пустошь, — воскликнула его мать, — а вот и ослы,
которых так не любит Кристина! А теперь мы свернём налево и будем
там через минуту».

С этими словами они подъехали к Саннисайду. Там, у ворот, стоял
Кристина и Ада, находясь в саду, могли видеть Нелли, Изабель и Нетту, которые уже приехали. Уолтер вышел вперёд, услышав стук колёс, ведь его специально пригласили на это грандиозное событие.

«Где доктор Арундел?» — спросила Кристина, удивившись, когда он не появился.


 «В последний момент ему помешали; мы должны вам об этом рассказать», — сказала
 миссис Арундел.

 «Как жаль», — воскликнула Ада.

 «Он был так расстроен, и я тоже. Он передал вам сообщение, которое я должна вам сейчас передать».

Миссис Арундел повернулась, чтобы проследить за тем, как поднимают её больного, но
Артур и Уолтер привыкли его перемещать и на этот раз сделали это очень ловко, так что он не упал, а был уложен на диван в гостиной.

"Мы пришли сюда намного раньше вас," — сказала Изабель, вбегая в комнату.
французское окно; «что так долго тебя не было?»
Миссис Арундел рассказала об этом очень заинтересованной аудитории, а затем передала послание доктора Арундела Кристине, которая на мгновение стала очень серьёзной, услышав возраст ребёнка.

"Как ты думаешь, я смогу?" — спросила она миссис Арундел.

«Я не вижу никаких непреодолимых препятствий, ведь у вас есть Маргарет Фентон,
но если бы её не было, всё было бы иначе. Однако это чудесным образом займёт её и ваши руки; тогда вы начнёте работать всерьёз».

 «Это как раз то, что мне по душе, — сказала Нелли, — но, ох, мы совсем забыли о бедной молодой матери!»

Грустная история несколько омрачила весёлую компанию, и прошло некоторое время, прежде чем они смогли отвлечься от этих мыслей.

"Разве это не прекрасная комната, мама?" — спросила Ада.

"О, — ответила Кристина, — это не та часть, которая тебя интересует! Когда Том сможет, мы должны будем перейти в другую комнату."

Том вскоре сказал, что тоже хочет пойти, поэтому Артур и Уолтер взяли его на руки, а Кристина пошла впереди.

 «Другая комната» была «игровой». Название «детская» было отвергнуто, потому что Ада сказала: «Там могут быть дети всех возрастов».

Как и в гостиной, здесь были окна до пола, выходящие на юго-запад.
Из них открывался вид на сад, Хит и холмы Суррея.

 Пол был покрыт ярким камптуликоном, а у камина лежал большой
коврик с высоким бортиком.

Стены были украшены картинами, выполненными со вкусом, несколькими действительно хорошими гравюрами и полудюжиной простых иллюстрированных текстов, которые были подарком Уолтера. Все картины были на библейские сюжеты, потому что, как сказала Кристина, самые ранние впечатления остаются с нами надолго.

С одной стороны большой комнаты стояли три маленьких столика высотой едва ли в два фута
, а рядом с ними шесть или восемь маленьких деревянных стульев соблазнительной формы
, которые как раз подходили к столам и
маленькие обитатели игровой комнаты.

Ада бросилась вперед, когда ее мама смотрела на них. "Теперь это
мои любимые питомцы", - воскликнула она. " Это самые дорогие маленькие столики
и стулья. Кристина, позволь мне позвать Элфи!

"Очень хорошо", - сказала Кристина, улыбаясь.

Ада открыла дверь в конце комнаты и позвала: "Элфи! Мэгги!"

Малыши, которые были с Маргарет Фентон в столовой, вбежали в комнату.  И хотя Мэгги была очень застенчивой, Элфи, чувствуя себя среди старых друзей, спокойно подошёл к ближайшему столику и сел в маленькое кресло.

 Он открыл коробку с игрушками, которая стояла рядом, и больше не обращал внимания на гостей.  Мэгги, однако, держалась поближе к  Аде, потому что её мать предусмотрительно закрыла дверь и исчезла.

 «Это восхитительно, — сказала миссис Арундел, — какая прекрасная комната!»
 У окна стояли два кресла-качалки и столик среднего размера.
Остальная часть пола оставалась свободной, если не считать нескольких стульев у стены.

 По обе стороны от камина были установлены два больших шкафа.  На дверце одного из них аккуратными буквами было написано: «Новую игрушку не вынимать, пока не уберут последнюю». Это была идея Нелли.
Хотя дети, возможно, и не умели читать, няня могла прочитать им эту надпись.

На другом шкафу было написано то же самое: «Каждую игрушку после использования нужно аккуратно положить в свою коробку».
Артур от души рассмеялся и сказал, ущипнув её за нежную щёчку:
чик: "Это в точности как наша Нелл — практичная и опрятная, насколько это возможно"
.

"Теперь о столовой", - сказала Ада.

Это было похоже на другие столовые, но также было покрыто
камптуликоном, и вокруг стены стояло множество высоких стульев; в то время как
Длинный обеденный стол, Кристина, сервант, стулья и красавчик дал
воздух в помещение уют.

«Ты будешь ужинать с детьми или нет?» — спросил Артур.

 «Иногда, возможно, но мне нужно думать и о своей тёте. И я думаю, что мы, возможно, пообедаем, когда дети поужинают, а потом поужинаем вдвоём в шесть часов».

«Я уверена, что это было бы разумно», — сказала миссис Арундел.

 Затем они осмотрели кухню, где их встретила новая кухарка и
Эллен, которая была рада снова их видеть.

"Вы должны как можно скорее увидеть коттедж миссис Фентон"», — сказала Кристина.

 Затем они осмотрели спальни. Их было шесть — мисс Арбетнот, Кристины,
комната для гостей и комната для прислуги, а две самые большие были
отведены для детей.

Стены в них были выкрашены в бледно-зеленый цвет, и их "можно было мыть",
как объяснила Ада. Маленькие кровати и колыбели были покрыты белоснежным
Паркетные полы были выложены так, что в центре каждой комнаты можно было постелить узкую полоску зелёного ковра. Жалюзи были зелёными, а занавески, которые можно было легко снять и повесить обратно, были белыми. Фарфор тоже был зелёным и белым, и всё выглядело свежим, деревенским и умиротворяющим.

 Тома по очереди укладывали в каждом из этих удобных мест, и он проявлял к ним живой интерес.

«Здесь красиво», — с удовлетворением сказала миссис Арундел.

"А вот и ванная, — сказала Ада, открывая дверь неподалёку, — с горячей и холодной водой."

Кристина открыла ящик одного из сундуков и попросила их посмотреть.
 Они все собрались вокруг и, заглянув внутрь, увидели аккуратно сложенный комплект одежды для маленькой девочки примерно такого же роста, как Мэгги.

"Это всё работа Ады," — с гордостью сказала Кристина; "каждый стежок! и
Я могу вас заверить, что она усердно трудилась над этим, помимо всего прочего, что она делала для меня с утра до ночи, а также в школе.
Миссис Арундел была в восторге и не удержалась, чтобы не поцеловать дочь с любовью.

Ада густо покраснела от похвалы, но тихо сказала: «Это было совсем немногое, что я могла сделать после всей той доброты и любви…»
«Ах!» — сказала её мать, поняв, что она не договорила. «Но Он принимает даже самое малое, сделанное ради Него, дорогая».

«Вот ещё один подарок», — сказала Нелли, потому что Нетта сжимала её руку в течение последних нескольких минут и теперь протянула небольшую свёртку, которую они с Изабель с величайшей осторожностью и гордостью доставили в Хэмпстед.


 «Что это?» — спросила Кристина, наклоняясь и принимая свёртку из их рук.

Когда посылку вскрыли, в ней оказались две искусно сшитые маленькие
юбочки и два распашонки, отделанные небелёным ситцем, которые
выглядели так, будто их можно носить вечно.

"От кого это?" — спросила Кристина, с добротой глядя на два маленьких личика.

"От нас, — ответила Изабель, — для маленьких сирот."

Они были в восторге от искренней благодарности, которую получили, и от того, что их работа уютно расположилась рядом с работой Ады.

 Уолтер, который стоял позади и крепко держал Тома за плечи, пока тот осторожно передвигался по одной из маленьких кроватей, сказал Кристине: «Ты слышала звон колокольчика?»

Она улыбнулась и сказала: «Кажется, да, но сначала они должны обойти сад, иначе стемнеет. Какой прекрасный октябрьский день!»
Ведь было первое октября, последний месяц каникул Уолтера.

Затем они обошли красивый сад и зашли в коттедж миссис Фентон, где миссис Арундел хотел бы остаться и поболтать с милой старушкой,
но Кристина уже манила их к себе, и им пришлось прервать свои прогулки.

"Тосты с маслом не так вкусны в холодном виде," — сказала она, — "так что давайте приступим, дорогие друзья."

Они очень весело провели время за чаем. Им было о чём поговорить и что обсудить. Кристина задавала много вопросов о том, что она будет делать и как всё устроит. Мисс Арбетнот сидела рядом с племянницей и выглядела очень счастливой и довольной.

"Тёте Мэри мой приют понравился больше, чем она ожидала," — сказала она, положив руку на руку тёти.

"Да, дорогой мой, знаю; и я испытываю удовольствие, чтобы попытаться помочь любым способом. Я
не сомневаюсь, когда Кристина попадает более детей, в наших руках будет очень
полный."

"Не бойтесь, что у вас будет много детей, когда вы будете готовы",
сказал Уолтер.

«Но что это за «больничная палата», о которой ты говорила, куда делось это бедное создание?» — спросила Кристина. «Я никогда о ней не слышала».
 «Это одно из папиных маленьких тайных дел для «работы на короля»,» —  ответила миссис Арундел. «Он арендует две комнаты на Кромер-стрит, недалеко от нас,
где поселил что-то вроде библейской сиделки, которая живёт в одной из них
и обязуется ухаживать за любым больным, которого папа
может к ней направить. Она также может навещать нескольких очень бедных инвалидов,
у которых нет средств, чтобы заплатить даже за небольшое внимание, и
Эти её периодические визиты — величайшее благо. Она устраивает своих пациентов поудобнее, а затем уходит примерно на час около одиннадцати
часов и ещё раз ближе к вечеру, чтобы постелить кому-то постель
или принести кому-то немного каши, а затем возвращается домой
почти до того, как по ней начинают скучать. У нас было несколько
очень интересных случаев, и благодарность больных за немногое,
что они получили от доброго ухода, очень трогательна.

"Это прекрасный план, - тепло сказала Кристина, - и такой простой"
и естественный.

"За нами приехала карета, - сказал Артур, - и "Принц" приехал.
очень интересовался всем, что он забыл, как
великий, как он предполагал! Как жаль, но он имеет очень понравилось сам
несмотря на".



[Иллюстрации]

ГЛАВА XXVI.

СПАСЕН Из РЕКИ.

КОГДА доктор Арундел отвернулся, увидев, что его жена уходит, он вызвал
такси и, посадив в него бедную женщину и ее ребенка, быстро поехал в
Кромер-стрит, и велел кучеру остановиться у дома ближе к центру.

Его «медсестра» была дома и подошла прямо к дверце кэба.

"Я привёз тебе ещё одного пациента, — весело сказал доктор Арундел, — и на этот раз с ребёнком."

Медсестра протянула руки, и бедная слабая мать, взглянув в её доброе лицо, отдала ей ребёнка, но при этом, пошатываясь, последовала за ней так быстро, как только могла.

"Дайте ей две-три ложки бульона и уложите в постель, а минут через двадцать я зайду и посмотрю, как она."
Безмолвно объяснившись, что, казалось, поняла медсестра, он отвернулся, чтобы навестить другого пациента, находившегося неподалёку.

 Медсестра помогла больной женщине пройти в дальнюю комнату и положила спящего младенца на одну из двух кроватей.
Это была пожилая женщина, которая спала. Всё в комнате было идеально чистым.
Там была занавеска, которую можно было отдёрнуть в сторону, и
медсестра бесшумно отдёрнула её, потянув за лёгкие кольца, а затем
прошла в свою комнату, чтобы поставить на огонь маленькую
кастрюльку с говяжьим бульоном.

Тем временем бедная женщина в изнеможении опустилась на стул;
маленькая искра жизни, которая поддерживала её до сих пор, казалось, угасала.

«Я раздену тебя, моя дорогая, — ласково сказала медсестра. — Не волнуйся, я всё сделаю. Просто сиди спокойно, ты слишком слаба, чтобы помочь себе сама».

«Да, это так, — простонала больная.  — Никто не знает, через что я прошла за последние неделю или две с моим бедным ребёнком; наконец-то...»
 «Тише, не говори, — сказала медсестра, заметив, как при этих словах побледнело её лицо. — Ты всё мне расскажешь, когда будешь в постели».

Тем временем она быстро и бережно расстёгивала на бедняжке поношенную одежду.
Вскоре её пациентка уже отдыхала на мягкой кровати, окружённая чистым и свежим постельным бельём, а её старая одежда была бесшумно убрана в другую комнату, чтобы её потом развесили.

Няня вернулась с бульоном и стала кормить её ложкой за ложкой.


"Как вы добры," — воскликнула она, поднимая глаза. "О, как же приятно не слышать плач ребёнка!"

"Да, моя дорогая, а теперь успокойся. Видишь, твой малыш очень рад тебя видеть, а если он проснётся, я присмотрю за ним, не волнуйся."

"Это остальное", - сказала женщина, давая ее телу, вплоть до смысла
покоя.

Медсестра посмотрела на нее пристально. "Моя дорогая, - сказала она, - я не должна была
отпускать тебя спать, не сказав ни слова о Том, кто дал тебе
этот покой".

"Доктор?" - спросила женщина.

"Нет, лучше этого; Иисус, Спаситель. Ты чувствуешь себя достаточно беспомощным,
не так ли? Болен, слаб и падаешь в обморок?"

"Бог знает, что я верю", - ответило усталое создание.

"Да, Бог знает, что ты веришь! Что ж, это как раз тот момент, когда Он может взять нас в свои руки
. "Когда мы были еще грешниками, Христос умер за нас".

"Меня это не волнует", - устало сказала женщина. "О, дайте мне отдохнуть!"

Доктор, тихо ступая, теперь стоял рядом с кроватью; он
вошел, обнаружив дверь открытой.

- Моя дорогая, - ласково сказал он, - а что, если твой отдых, которого ты так жаждешь,
закончится тем, что ты больше не проснешься, закончится смертью?

Она слегка пошевелилась, не открывая глаз. "Дай мне отдохнуть", - взмолилась она.
"Если бы не ты, я была бы уже мертва; так что какая разница, когда это произойдет?" "Когда это произойдет?" - взмолилась она.
"Если бы не ты".

"Нет, если вы согласны дойти до конца путешествия", - сказал доктор.
тоном, призванным подбодрить ее. "Куда вы направляетесь, как вы думаете?"
как вы думаете?

"Я не могу думать; Я только знаю, что хотела взять своего ребенка с собой, и мы
должны были быть вместе ".

"Я не думаю, что вы хотели бы, - сказал доктор, - но вы можете быть таким навсегда".
если хотите.

"Что?" - спросила она.

"Иди и навсегда останься со своим ребенком, если вы оба обратитесь к Иисусу".

Ослабленные чувства подвели женщину, и она погрузилась в глубокий сон, почти в беспамятство.

Взгляд медсестры и доктора встретился.

"Мы должны дать ей поспать часок, а потом я попытаюсь её разбудить.
Как ужасно видеть, что душа умирает без Бога!"

Он прошёл в соседнюю комнату и сел, пока медсестра быстро убирала вещи бедной женщины и ставила чайник, чтобы заварить чашку чая для её дорогого доктора, который, однако, сидел очень тихо, и его сердце сжималось в мольбе о том, чтобы эту душу можно было вырвать из огня, как раскалённое железо.

Он почти молча пил свой чай, сделав знак медсестре, чтобы она тоже
выпила свой.

"Вам понадобятся силы, я полагаю," — сказал он, "так что пейте хороший чай."
Он задал ей несколько вопросов о других пациентах, которых она вела,
а затем они снова замолчали. Доктор достал Библию и стал читать её у окна, чтобы поймать остатки света на этой тусклой улочке.

Вскоре он посмотрел на часы и вместе с няней вышел в соседнюю комнату.
 Женщина и её младенец всё ещё спали крепким сном совершенно изнурённых людей.

Доктор Арундел налил немного говяжьего бульона, который подогревался на плите, в чайную чашку и, подойдя с ней к кровати, начал приподнимать голову бедняжки.

"Дай мне поспать," — пробормотала она, зарываясь лицом в подушку.

"После того, как ты выпьешь этот вкусный бульон," — сказал доктор.

Она по-прежнему упрямо сопротивлялась, и он попробовал другой подход. «Если ты не возьмешь его, как я прошу, ты разбудишь своего ребенка, а это так жаль!»
 «О, ни за что на свете не буди ее!» — пробормотала женщина, слегка поддаваясь их прикосновениям.

«Тогда выпейте это, — настаивал доктор, — иначе она проснётся.»
Она выпила, и, как он и ожидал, это немного вывело её из мёртвого сна.

«Для меня уже слишком поздно, — сказала она полушёпотом, словно продолжая что-то говорить во сне. — Я никогда раньше об этом не задумывалась, а теперь уже слишком поздно, слишком поздно».

О, скорбный звук этих ужасных слов, произнесённых жалобным голосом!

"Если бы ваш ребёнок упал в реку и вы могли бы вытащить его,
стали бы вы стоять на берегу и говорить, что "уже слишком поздно"?" — серьёзно спросил доктор.

«Нет!» — сказала женщина. «По крайней мере, не в том случае, если бы он упал один, а я была бы в безопасности на берегу».
 «Предположим, он был бы в горящем доме, и ты всё ещё могла бы взбежать по лестнице.
Ты бы заламывала руки внизу и говорила, что спасать его «слишком поздно»?»

«Нет, нет!» — воскликнула женщина, окончательно проснувшись и повернувшись, чтобы прижать ребёнка к груди. «Нет, нет, пока я могу до него дотянуться. Мой
малыш! Мой малыш!»

 «Ах, значит, ещё не поздно. Ты тонешь, ты в горящем доме; но Иисус пришёл, чтобы спасти тебя. О, протяни
Протяни к Нему руки, моя дорогая! Сделай это, иначе ты погибнешь.
Женщина пристально и с тоской посмотрела в лицо своему младенцу, с
невыразимой тоской, и наконец прошептала: «Ты сказал, что мы всё-таки можем расстаться?»

«Действительно, можешь. С Иисусом есть только благословение, и если ты не поверишь, что Он умер за твои грехи, если ты не обратишься к Нему за спасением, ты никогда не сможешь быть с Ним, куда, я надеюсь, отправится твой ребёнок.
Женщина по-прежнему обнимала своего ребёнка, но ничего не отвечала. Она глубоко задумалась, используя ту небольшую способность к мышлению, которая у неё осталась.

«Когда Он был на земле, — продолжил доктор, — Он брал на руки таких маленьких детей, как ваш, и говорил, что хотел бы взять их с Собой на небеса».
 «Правда?» — спросила бедная женщина.  «Он когда-нибудь любил маленьких детей?»
 «Да, и Он так сильно любит вас и вашего ребёнка, что умер, чтобы спасти вас».

«Это было мило с Его стороны, — мечтательно произнесла она. — А теперь дай мне отдохнуть».
Она снова опустилась на подушки, и её измученное тело погрузилось в глубокий сон. Она даже не проснулась, когда зашевелился её младенец, но няня осторожно забрала крошечное существо у неё из рук и унесла его
в свою комнату, где она покормила его, обмыла и устроила ему более комфортные условия, чем те, в которых его бедная, больная и нищая мать провела много долгих дней.

Тем временем доктор Арундел ушёл, пообещав вернуться попозже.

Затем медсестра забрала ребёнка обратно, положила его рядом со спящей матерью, а потом пошла к другой своей пациентке и рассказала ей немногое из того, что ей удалось узнать об истории молодой женщины.

В такси она объяснила доктору Арунделу, что её муж умер два или три месяца назад и с тех пор она борется за жизнь
с бедностью и плохим здоровьем, пока, наконец, она не была вынуждена
бросить ту небольшую работу, которую смогла найти, и начать путь вниз
продавать свои вещи одну за другой, чтобы добыть еду. В конце концов болезнь и
голод лишили ее всякой надежды, и она предалась
полному отчаянию.

"И неудивительно, - добавила сиделка, - ведь без чего может быть такая жизнь?"
Бог, на которого можно положиться?"

Они говорили тихо, и так пролетели вечерние часы, и наступило десять часов.


Медсестра молча сидела и смотрела на умирающую, как вдруг та открыла глаза и посмотрела на неё
серьезно.

- Вам нужно выпить чаю с говядиной, - сказала она, вставая и принося его,
не обращая внимания на то, что женщина покачала головой.

"Просто кусочек, чтобы доставить мне удовольствие", - сказала она, поднося его к белым
губам.

Женщина собиралась отказаться, но передумала и взяла его. Она
казалась очень серьезной, но в ее глазах было такое ясное выражение, которого медсестра
не видела с момента своего прибытия.

"Я не все время спала, - сказала она шепотом. - Я думала о Спасителе, который держал на руках маленьких младенцев".
"А вы спали?" - спросила медсестра. - "Я не спала все это время". "Я думала о Спасителе, который держал маленьких младенцев".

"А вы?" - спросила медсестра. - А что насчет Него, моя дорогая?

«Я говорила Ему, что хотела бы, чтобы Он позаботился о моей малышке, когда меня не станет. Как ты думаешь, Он согласится?»
 «Я в этом совершенно уверен».
 «Правда?» — спросила она с глубочайшей тоской в глазах. «Ты не представляешь, как ужасно мне думать о том, что её заберут в работный дом!»

«Если ты расскажешь об этом Иисусу, Он позаботится о ней».

 «Я рассказала Ему, но, ох, я заслужила всё это! Знаешь ли ты, говорила ли я тебе, что, если бы я не упала в обморок и меня не привезли сюда, мы с моим ребёнком сейчас лежали бы в холодной тёмной реке? Подумай об этом!»

 «Ужасно, — сказала медсестра, содрогаясь, — но теперь ты сожалеешь, моя
дорогая?"

"Очень жаль", - сказал бедняга, глаза ее заполнения с длинными
высохшие слезы; "Надеюсь, он простит меня".

"Он сделает, Он сделает", - искренне сказала медсестра. "Он отдал Свою жизнь, чтобы
спасти вас и привести к Богу".

Бедная женщина была молчалива и измучена; и вдруг она наклонилась
к сиделке и, схватив ее руку, целовала ее снова и снова.

- Я, пожалуй, пойду, - сказала она слабым голосом, отступая назад, - но ты сказал, что Он
умер, чтобы спасти меня; спасет ли Он меня после того, как я была такой порочной? Как он может
Он любит меня?

"Он любил тебя до того, как ты почувствовала себя порочной. О, доверься Ему!»

Женщина подняла глаза. «Я сделаю это, — сказала она, — потому что у меня больше никого нет.
И, пожалуйста, дорогой Спаситель, позаботься о моём бедном малыше».
 Казалось, она снова потеряла сознание, но медсестра и другая пациентка, которые тоже слушали её и молились за неё, радовались вместе с ангелами за раскаявшуюся грешницу.

Около половины одиннадцатого вошёл доктор Арундел и, пощупав ей пульс и внимательно осмотрев её лицо, сел на стул у кровати и стал ждать.  Лёгкое прикосновение его пальцев снова привело её в чувство, и она болезненным шёпотом обратилась к медсестре: «Я не могу дышать; сделайте что-нибудь»
меня выше".

Медсестра подняла ее и подложила ей под спину еще подушек.

"Дай мне подержать моего ребенка еще раз," - выдохнула она, и медсестра быстро и
пожалуйста, повиновался размещения маленькое существо в плохом дрожащие руки.

«Она сейчас не голодна?» — спросила мать, умоляюще глядя на неё.


 «О нет! Её умыли и накормили. Посмотрите, как ей стало лучше», —
 сказала няня.

 Бедная женщина наклонилась над ней и страстно поцеловала, а затем прижалась лицом к маленькой головке и заплакала от горя. «Я не могу её оставить, — всхлипывала она. — Я никогда не смогу её оставить, и всё же я должна это сделать!»

 «Ты помнишь, — успокаивающе сказала медсестра, — что ты собиралась доверить её Иисусу? Он любит её».

 Женщина прислушалась; она ослабила свою страстную хватку, но по-прежнему нежно и заботливо прижимала к себе малышку.

«Теперь я помню, — ответила она, — и как Он возлюбил меня, так возлюбит и её! Да, я могу оставить её Ему».
 Она снова спрятала лицо в крошечном подобии груди и зарыдала так, словно её сердце вот-вот разорвётся. Но слушатели знали, что на этот раз её плач был покорным, и радовались тому, что любящий Спаситель нежно ведёт уставшую овцу домой, в загон.

"Путь нелегкий, - сказал доктор, поворачиваясь к медсестре. - Но, о,
какое великолепие!"

"У меня есть для тебя сообщение о твоем ребенке, если ты сможешь это вынести", - сказал он.
бедному созданию.

"Да", - слабо ответила она.

«Милая юная леди, которая любит Господа Иисуса, предложила позаботиться о ней, кормить её, одевать, растить в счастье и учить её о небесах, где ты будешь».
Женщина ещё раз страстно поцеловала своего ребёнка, и они услышали, как она шепчет слова благодарности над его маленькой головкой. «Он такой хороший,
детка, — прошептала она, — такой добрый. Он дал тебе дом, и мой ребёнок
должен любить Его, благодарить Его и однажды вернуться к матери, потому что Он
умер, чтобы спасти нас обоих».
Это были её последние слова, потому что она, казалось, заснула вместе со своим ребёнком
всё ещё лежала у неё на груди; но вскоре они увидели, что она ушла «домой», к «множеству бесчисленному, которого никто не изчислит, которое облечлось в белые одежды, как снег, и во рву, который есть бездна, говорит Господь».

[Иллюстрация]

ГЛАВА XXVII.

ОТВЕТ.

На следующее утро после смерти бедной молодой матери у дома остановилось такси.
Саннисайд и няня вышли с младенцем на руках.

Эллен открыла им дверь и проводила в гостиную, где сидела Кристина, а рядом с ней стоял Уолтер, который только что
В этот момент ей сообщили, что ребёнок уже в пути, но она не успела его принять.


"Вот она, мэм," — сказала заботливая няня, подходя ближе. И
Кристина протянула руки, но её вдруг охватило сомнение, сможет ли она должным образом оправдать оказанное ей доверие.

Когда маленькое нежное тельце легло ей на колени и она посмотрела в его белое, полуголодное личико, вспомнив обо всей той любви, которую юная мать дарила ему, но которая теперь никогда не вернётся, она склонила голову над ним и разрыдалась.

«Не плачьте, мэм, — ласково сказала няня. — Вы будете для него как мать, бедный ягнёнок. Он никогда не почувствует разницы, а бедная душа, отошедшая в мир иной, доверила его вам и своему Спасителю».
Кристина вытерла слёзы, упавшие на личико и шаль ребёнка, наклонилась и нежно поцеловала его. «Бедняжка. О, Уолтер!,
Хотела бы я знать больше, как помочь ему и утешить его!" - сказала она, в то время как
она не могла удержаться от слез снова.

"Ты скоро научишься; и я думаю, что тебе тоже не нужно будет много учиться"
- сказал он, тронутый ее слезами и нежным лицом.

Кристина повернулась к няне и, подняв глаза, сказала: «Я уверена, что вам захочется пообедать, няня. Но дайте мне знать, когда будете готовы уйти. Мне нужно отправить записку».
Когда они с Уолтером снова остались наедине, Кристина ещё раз наклонилась и поцеловала маленькое спящее личико.

"Уолтер," — сказала она, подняв глаза и говоря с чувством, — "Я никогда не смогу расстаться с этой малышкой, пока Бог хранит её жизнь. Она навсегда заняла место в моём сердце; такая юная, такая беспомощная, оставленная мне матерью, данная мне Богом! Я никогда не смогу с ней расстаться.
 «Я бы не стал просить об этом», — сказал он очень тихо, и внезапная надежда вспыхнула в его сердце.
в его сердце и лицо сразу, что сейчас самое время для
Ответ Кристины.

"Я ждал достаточно долго, дорогой?" спросил он, его голос дрожит
странно. "Не мог бы ты дать мне надежду сейчас?"

"Дорогой Уолтер!" - сказала она, на мгновение положив свою мягкую руку на его.
"Каким терпеливым и добрым ты был".

Он вопросительно посмотрел ей в лицо, и их взгляды встретились: её глаза всё ещё были влажными от слёз, а его — сильными, преданными, верными.

"Я не должна заставлять тебя ждать вечно," — сказала она, колеблясь. "И если тебе всё ещё не всё равно...
почему... Уолтер, я буду ужасно скучать по тебе, когда ты уедешь."

"Кристина!" - воскликнул он. "Значит, ты согласишься?"

"Да, - ответила она. - ты была так добра ко мне".

 * * * * * * *

"Сиделка готова, мэм", - сказала Эллен, открывая дверь через несколько минут
.

"Тогда позовите и Маргарет, я хочу, чтобы она посмотрела на малыша. Послушай,
Эллен, разве нам всем не хочется придать немного цвета этим худеньким
щёчкам?

"Бедняжка!" — воскликнула Эллен. "Значит, бедная мама умерла,
мэм?"

"Да, — сказала Кристина, — но она умерла, уповая на Христа; какое
это было милосердие."

«Да, конечно», — ответила Эллен и пошла за Маргарет, которая вскоре уже баюкала ребёнка в своих материнских объятиях. «Нам нужно развести огонь, — сказала она Кристине, — если вы не против, мэм».
 «О, конечно! Но я не знаю, что мы будем делать с одеждой».

«Мама прислала сообщение об этом, — сказал Уолтер, — и посылку».

 «Прямо как она, — ответила Кристина. — И что было в сообщении?»

 «Что она одолжит тебе всё, что ты захочешь, кроме этого, пока у тебя не будет времени сшить что-то своё.  Нелли уже начала вырезать несколько
«Маленькие платьица; а у Нетты и Изабель, когда я уходила, были надеты только напёрстки».
 «Какие они милые, — сказала Кристина. — Нам всем придётся
потрудиться. Ты слышал, как её зовут, Уолтер?»

 «Да, она сказала моему отцу, что её зовут Элис Форбс».

 «Милое имя, — сказала Кристина».

Младенец издал тихий звук, который всех напугал.
Маргарет сказала, что ей нужно немедленно отнести его в игровую комнату и покормить.


"Смотри, Мэгги!" — воскликнула она, входя, "вот наш самый дорогой малыш!"
Мэгги подошла и заглянула в свёрток, лежавший на коленях у матери.

"Ну же, Алфи, - сказала Маргарет, - ты, должно быть, тоже ее любишь".

"Я не люблю детей", - сказал Элфи, который стоял рядом с охранником.
наблюдая за быстрыми движениями Эллен, разжигающей уже разложенный костер. "Я
"хочу посмотреть на огонь".

- Какие крошечные ножки! - воскликнула Маргарет, не обращая внимания на мастера Алфи.
- Посмотри, Мэгги. Я никогда не видела такого худенького ребенка, Эллен; у меня от этого
ужасно болит сердце!

"Это будет гореть", - сказала Эллен, вставая и ставя на место большой предохранитель.
"Маргарет, эти ограждения намного приятнее с этими широко расставленными прутьями, идущими
вниз, так что они не могут подняться, и все же могут чувствовать жар".

«Да, я тоже так подумал, когда впервые увидел это. А теперь, малышка, подойди и погрей свои бедные маленькие пальчики у этого огонька».
 Несмотря на свои намерения, Алфи скосил глаза в сторону малышки.
Он подошёл чуть ближе и осторожно отодвинул старую шаль, чтобы
посмотреть ей в лицо. Однако он ничего не сказал, а вернулся к своему
любимому креслу и маленькому столику.

Вскоре Кристина вошла с посылкой и начала распаковывать её на столе. Ей помогала Мэгги, которой не терпелось узнать, что внутри.

"Вот платьице, а вот ещё одно," — воскликнула она. "И
вот фланелевая нижняя юбка; и, о! Спрыгивая вниз: "Дай-ка я согрею ее,
мама, я готова к приему ребенка".

- Давайте, - сказал ее матери: "ибо я думаю, мэм, я буду купать его так, как если бы
Я имел ее всю ночь, это будет лучше для него".

- Да, - сказала Кристина; "и если вы хотите любую помощь, помню я
всегда готов приехать, или пошлет кого-нибудь".

Она вышла из комнаты и встретила Уолтера в зале.

"Я должен идти", - сказал он с сожалением. "Но я вернусь снова, если ты
позволишь мне?"

"Очень хорошо", - сказала она, слегка улыбнувшись и опустив глаза, - "когда
ты пожелаешь".

[Иллюстрация]



[Иллюстрация]

ГЛАВА XXVIII.

"ПРОЩАНИЕ."
Последние недели пролетели незаметно. Но ещё до их окончания Нелли чудесным образом воспрянула духом, ведь ей пришлось признаться самой себе, что в последнее время она чувствовала себя странно подавленной. Однако по мере того, как светлело лицо Уолтера, тяжесть покидала её сердце.

Новорождённый ребёнок вызывал всеобщий интерес и не давал им скучать, пока они работали над тем, чтобы обеспечить его гардеробом.

 Артур сказал, что ему тяжело от того, что он не может внести свой вклад;  ведь он потратил все свои карманные деньги в Саут-Бэй.
ничего не осталось. Однако у его матери часто находились средства от мелких жизненных невзгод, и она спросила его, не может ли он придумать, что бы такое сделать, чтобы это можно было продать, а потом потратить деньги на ребёнка.
 Он долго сидел молча, и мать не помогала ему, пока он мог помочь себе сам. Наконец он поднял глаза: «Как ты думаешь, я мог бы сделать кляссер для бумаг, что-то вроде тех, что мы делали в Саут-Бэй?»

«Да, — ответила его мать, — или альбомы для рукоделия, сделанные таким же образом, только очень аккуратно.
Или ты могла бы сделать альбом для вырезок из цветной бумаги
ситец, и красиво раскрасьте картинки для какой-нибудь детской.

"Никто бы на это не купился", - сказал Артур.

"Действительно, я думаю, что они бы так и сделали, но как тебе больше нравится, дорогая; или ты
можешь заняться резьбой".

"Значит, я могу; это лучшая мысль, потому что я могу сделать что-то действительно
красивое, и это наверняка будет продаваться ".

Итак, Артур сделал резную подставку для книг и после некоторых трудностей и поисков нашёл покупателя в лице своей бабушки, которая в то время гостила в Лондоне. Он получил четыре шиллинга и, когда деньги были у него в руках, почувствовал себя очень гордым и счастливым.

"А теперь потратить их!" - воскликнул он. "Кто пойдет со мной посмотреть на эти
вещи?"

Ада, которая к этому времени вернулась из Хэмпстеда, охотно предложила свою помощь
и, немного посовещавшись с матерью, они отправились вдвоем
в путь. Они направились к магазину, упомянутому миссис Арундел; и
Ада довольно стыдливо попросил показать какие-то теплые вещи, подходящие для детского
Пелиссье.

Владелец магазина знал детей и предположил, что это для какой-то
благотворительной цели. "Это для вашего собственного младшего брата?" он спросил
осторожно.

- Нет, это для бедной маленькой девочки, которая осталась сиротой.

"Что ж, - любезно сказал он, - у меня здесь есть кое-что очень милое—
остаток — Сколько вы собирались потратить?"

"Три шиллинга и шиллинг за кусок узкого бархата", - сказал Артур;
"Боюсь, на это не купишь ничего очень хорошего".

«Я буду рад отдать вам этот остаток за эти деньги для маленькой сиротки, — ответил он, — если вы позволите мне помочь вам хоть немного. Как вы думаете, пара ярдов фланели подойдёт?»
Так дети вернулись домой, довольные своей покупкой, и развернули перед восхищёнными глазами матери достаточно тёплую, мягкую серую ткань.
французская мериносовая шерсть, чтобы сшить красивую зимнюю накидку, а также красивый кусок фланели, который тоже может пригодиться.

"Как мило со стороны мистера Торна!" — сказала она.

 В тот вечер, пока Артур читал им, Ада и миссис Арундел приступили к раскрою, и все принялись за работу, чтобы сшить накидку. Оно должно было быть очень простым — «никаких твоих роскошных нарядов», — сказал Артур, и миссис
Арундел согласилась с ним. Маленького ребёнка, оставшегося без матери, нужно было одеть очень скромно.

За два дня проворные пальчики завершили работу.  «Ада станет настоящей швеёй, — сказала её мама. — Я никогда не думала, что она будет такой
Артур и Ада вместе отправились в Саннисайд, чтобы посмотреть, как одевают ребёнка.
Две недели на свежем воздухе и обильное питание уже сказались на маленьком существе, и в чистой одежде и в комфортной обстановке оно выглядело лучше всего, когда его впервые представили Артуру.

Кристина была в восторге от пелерины и сказала, что это именно та вещь, которую она хотела. «Ведь малышка ещё не выходила за пределы сада. Мне было неловко за её шаль, а все пелерины, которые я видела, были либо слишком простыми, либо слишком роскошными, чтобы я могла их купить. Но эта — само совершенство!»

Октябрь пролетел слишком быстро, и, как бы некоторым из маленькой компании ни хотелось его отсрочить, наконец наступил последний день пребывания Уолтера в Англии.


Кристина приехала в дом № 8, чтобы провести его с ними, и они с Уолтером отправились на долгую прогулку в Риджентс-парк.  Вечером
они все собрались в гостиной и обсудили множество новых событий, произошедших за последние три месяца.

«Твой текст принёс плоды, дорогой Уолтер», — сказала его мачеха, с любовью положив руку на плечо маленького Тома.

 «Да, слава богу, — ответил он, — хотя я всего лишь поливал
— Семя, которое вы с моим отцом сеяли столько лет.
 — Да, — задумчиво произнесла миссис Арундел, — чтобы «сеющий и жнущий вместе радовались».
 — Я хочу предостеречь вас всех, дорогие мои, — сказал он. — Мы с Кристиной много думали об этом сегодня днём.
Помните, что любая работа, которую мы выполняем вне дома, ничто по сравнению с работой, которую мы делаем дома. Если бы мы были очень заняты на работе, но при этом злыми, раздражительными или непослушными дома, это не было бы принято Тем, Кто говорит, что Ему нужно наше сердце: «Я живу с тем, кто из
смиренное и сокрушенное сердце, а кто трепещет за свое слово'."
"Но ты не думай, Вальтер, он произвел на нас крест", - сказала Ада, глядя
вверх."Нет, дорогой, это правда; но есть тенденция в каждом из нас пренебрегать наши собственные души, особенно когда мы заняты на работе для Бога. Никогда не позволяйте что мешает вам все от чтения Библии и потратив немного время с Богом каждый день. С нашей стороны было бы так же глупо думать о том, чтобы приступить к нашим повседневным делам без него, как было бы глупо со стороны молодого человека пытаться взобраться на гору без завтрака "."Мы постараемся не забыть", - сказал Артур.
«Часы бьют девять, и мы договорились попрощаться в это время, —
сказал Уолтер. — А потом я должен отвезти Кристину домой. Нелли,
я увижусь с тобой завтра перед тем, как отправлюсь в путь в пять».
Прощание было поспешным, и Уолтер, казалось, услышал только слова отца: «Сын мой, я благословляю Бога за то, что ты вернулся домой».

Когда час спустя он расстался с Кристиной у её дома, он сказал:
«Как бы я хотел отвезти тебя домой, а не прощаться с тобой. Но одно я чувствую точно, и это моё единственное утешение: ты в безопасности
в более нежной, более заботливой, более мудрой и более любящей заботе, чем та, что могла бы быть даже у меня. Прощай, до...
"До тех пор, пока Бог не вернёт тебя домой, дорогой Уолтер."
******

*** ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОЕКТА GUTENBERG «ФЕРМА С двускатной крышей» ***