Отвальная

Видный юноша редкой красоты лица и тела, облачённый во всё чёрное, погруженный в глубокую думу, шёл с опущенным взглядом, не замечая ничего вокруг: ни обращавших внимания прохожих, ни свежих луж под ногами, оставленных первой грозой, ни бойко расцветающей зелени, ни мелодичного пения птиц, ни светлого неба в столь поздний час. Ничего, что раньше волновало, он не замечал.
Имя прекрасного юноши – Сергей Фролов, девятнадцати годов от роду. Проживал в провинциальном городке, ничем не примечательном, разве что местоположением – побережьем Белого моря.
Невзирая на столь юный возраст, Сергей успел познать горький вкус разочарования – разочарования сокрушающей силы: двойное предательство, нож в спину, измена...

Подойдя к самому высокому жилому дому, Сергей посмотрел снизу вверх. Через десять минут – сверху вниз. Юношеский максимализм, плюс тонкая, ранимая структура внутреннего мира толкали на край – край пропасти. Мгновение, и Сергей исполнил бы то, ради чего пришёл. Но подул ветер и освежил голову. Мрачные мысли улетучились, и внимание Сергея привлёк живописный вид. Необъятная панорама восхищала глаз, захватывала дух. Рубиновый закат уходил в горизонт, уступая место сумеречным тонам.
«Красиво… но это ничего не меняет».

В момент, когда Сергей, мысленно со всем попрощавшись, собирался сделать шаг вперёд, в пропасть и неизвестность, зазвонил мобильный.
«Дьявол…»
— Алло!
— Серый! – звонил школьный приятель. – Что творишь?
Невинный вопрос застал врасплох.
— Алло! Серый?
— Да?
— Чего молчишь? Ладно, неважно. Короче, дуй в сауну, что на Парковой. Тут такое творится! Чудило один, ссылаясь на то, что скоро умрёт, взял кредит и теперь всех без разбора угощает. Это такой экземпляр, такой индивид – видеть надо!
Послышались короткие гудки.
«Гм».

Как ни странно, но любопытство оказалось сильнее суицидальных порывов. Сергей решил повременить с полётом и через час был в той самой сауне. Несмотря на поздний час, кутёж был в самом разгаре. Спонсором мракобесия выступал некий Дэнчик — личность крайне странная, сомнительная, отличающаяся непостоянством и временами жутким морализмом. Такая о нём ходила молва. Горячо убеждённый в том, что жить осталось считанные дни, Дэнчик оформил мгновенный кредит под бешеный процент, после чего пригласил всех знакомых провести с ним прощальный вечер на широкую ногу. Народа пришло неприличное количество. Атмосфера, как и положено, царила разнузданная: полу- и голые тела, море алкоголя, лес табака, пошлый юмор, грубый мат. Молодёжь веселилась, бесновалась, верно сходила с ума, вот только виновник торжества отчего-то сидел в одиночестве с хмуро-задумчивым видом. К нему-то Сергей, после фальшивых рукопожатий и лобызаний, и подсел.
— Не по вкусу вечеринка? — спросил он.
Дэнчик поначалу вяло отмахнулся, но, посмотрев на Сергея хмельными глазами, как-то резко оживился.
— Серёга? Фролов? Подающий надежды рэпер? Гм! Слыхал, слыхал… Дионис! — резко протянул руку Дэнчик и после крепкого пожатия добавил: — Бог вина и веселья.
— Круто, — оценил каламбур Сергей. — Значит, ты банкуешь?
— Ну.
— Что за повод?
— Гм… а кому он нужен — этот сраный повод?
Сергей пожал плечами.
— То-то и оно. Зверинец по сладострастию и слабоумию пирует, а я с земным циклом жизни прощаюсь, — сказал Дэнчик и, заметив недоумение на лице собеседника, пояснил: — Умру я скоро, но только физически.
Закурив сигарету, Сергей заметил:
— Серьёзное заявление. Ты это наверняка знаешь?
— Гм. Суди сам. Во-первых, короткая линия жизни, — загибал пальцы Дэнчик. — Во-вторых, вещий сон. И, в-третьих, гадалка напророчила. По ходу — верняк.
После сканирующего взгляда Сергей ухмыльнулся:
— М-да. Железные аргументы.
— Что? — почуял сарказм Дэнчик. — Ты, случайно, как и все присутствующие, меня за поехавшего почитаешь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, с жаром продолжил: — Но почему же поехавший?! По-че-му? Не понимаю, как можно быть такими ограниченными, такими ущербными! Как?! Я… я в поисках. Истины алчущий! И это нормально! Нормально. Вчера убеждённый атеист, сегодня лютый агностик, завтра глубоко религиозен. Ну? Истины алчущий. Да, сомнения. Да, разочарования. Но! Как замечательно сказано — не ошибается тот, кто ни черта не делает! Аз есмь деятель. А равнодушие есть бич, своего рода, конечно, равнодушие то есть. Чума. Смерть. Улавливаешь мысль?
— Кажется, кажется, драка намечается, — указал Сергей на потасовку. Толстый и Худой, не поделив девушку по вызову, выясняли отношения на повышенных тонах.
— Попутал что-то? В себя, спрашиваю, поверил? А, жирный?
— Сам ты жирный! Понял, дрищ?
— Друзья мои, — втеснился между ними Дэнчик, — будет мелочиться! Девочек не хватает, ещё вызовем, какие проблемы?
Худой, как пострадавшее лицо, потребовал двух, но чтоб вызывать с проверенного им источника. Получив добро хоть на троих, они с Толстым выпили мировую, обнялись и совсем как-то позабыли о причине конфликта. Причина, впрочем, не возражала.
— Девку орлы не поделили, — важным тоном, вернувшись на место, сообщил Дэнчик. — Не знаю, по моему мнению, не стоят бабы того, чтобы мужики из-за них рожи друг другу колотили. Велика честь, а? Согласен? Или свои соображения имеются на сей счёт?

Минувшая сцена и слова Дэнчика всколыхнули свежую, ещё не зарубцевавшуюся рану.

— Приятель, ты чего загрустил-то? Из-за девки, что ли? Ну, хочешь, и тебе вызовем? Ты не стесняйся, деньги есть. Ну, что? Вызывать? — спросил Дэнчик, и его мясистое лицо заморщинилось лукавой улыбкой.
Буквально спустя секунду, в сауну нарисовались двое: Мила Громова и Алексей Фролов. Ещё секунда, и они поглотили всеобщее внимание. Мила манила глаз шикарными формами, чью пикантность подчёркивала мокрая материя. Алексей выделялся выразительной внешностью, подкрашенной сочной гематомой под левым глазом и разбитой нижней губой.
— Это кто? Сутенёр, что ли? — соображал Дэнчик. — Терпила какой-то... А Худой-то, сучий кот, парень со вкусом! Гляди — шикарная шлюха! С такой и я, вопреки принципам, покувыркался бы! А что, имею же я право на последнее желание? Чёрт, это ж божий ангел наяву. Падший, разве что…
Ещё слово, и пророчество сбылось бы на месте. Дэнчик, однако, увидев, что Мила стремительно направляется в их сторону, лишился дара речи.
— Серёжа, молю, без нервов, — подойдя, сказала девушка. — Поговорим?
— Говори.
— Здесь?
— Хоть бы и здесь. Садись, — пригласил Сергей. — У меня от Дэнчика секретов нет.
— От кого? — не поняла Мила.
— Дионис, — представился Дэнчик, — бог вдохновения и религиозного экстаза.
Мила поняла, что за игру затеял Сергей, но противиться и бунтовать было не в её интересах.
— Мила. Ни разу не богиня, — сказала девушка, присаживаясь между юношами.
— Не богиня, но ангел! Истинный херувимчик, — не скупился на комплименты Дэнчик.
— Может, пивка?
— Спасибо. Не отказалась бы от кокосового.
— Кокосового чего? Пива?
— Да. А что, нету? — расстроилась было Мила.
— Есть! Сейчас будет! — вскочил Дэнчик. — Никуда не уходите, я мигом!
— Ловко, — похвалил Сергей, когда они остались наедине.
— Спасибо.
— Ну, я весь внимание…

По возвращении, держа в руках ящик кокосового пива, Дэнчик застал Сергея в гордом одиночестве.
— Не понял! Почему один? Где Мила?!
— К чёрту Милу! Дэнчик, давай бухать, — сказал Сергей, доставая бутылку. — Никогда не пил кокосового пива…

Какое-то время спустя Сергей и Дэнчик встречали рассвет, сидя на побережье. Восходящее солнце, безмятежное море, кокосовый градус располагали к философскому настроению.
— Скажи мне, Дэнчик, ты, как истины алчущий, знаешь, в чём смысл жизни?
— Знаю, — ответил Дэнчик, смотря вдаль сощуренными от солнца глазами.
— Ну, поведай.
— Смысл жизни в том, чтобы жить.
— Жить?
— Жить.
— И всё?
— И не сдаваться.
— Не сдаваться?
— Никогда не сдаваться.
— Прекрасно!
— Прекрасно, — согласился Дэнчик.
Сергей, допив пиво, поменялся в лице. Хищный оскал, бесинка в глазах.
— Пошли, — властным тоном сказал он. Без лишних слов и вопросов Дэнчик последовал за новым другом.

В то время как Мила и Алексей бесцельно занимались, как сказал классик, самым великим и прекрасным из мировых таинств — таинством зарождения новой жизни, беда подступала семимильными шагами. Во время синхронного оргазма раздался бесцеремонный, дерзкий звонок в дверь.
— Сука! — выругалась Мила, накидывая халат.
— Детка, это мы! — приветствовал Сергей. — Дэнчик, заходи, не стесняйся.
— Куда заходи? — безуспешно пыталась помешать Мила. — Время видели?
— Солнце уже встало, встречали на пляже. Разговаривали за жизнь, и Дэнчик сказал, что нельзя сдаваться. Нельзя, понимаешь?
— Кто там, дорогая? — вышел в прихожую Алексей. — Гм, история повторяется.
— Упс, как это неожиданно, — нарочито переигрывал Сергей.
— Серёжа, мы же всё обсудили, к чему спектакль? — взывала к голосу разума Мила.
— Спектакль, говоришь… Дэнчик, ты сиськи вживую видел? — спросил Сергей и, не дожидаясь ответа, распахнул халат Милы.
Казалось, почву выбили из-под ног — так внезапно, так непривычно ласкала глаз обнажённая грудь. Аж дух захватывало!
Увы, созерцал Дэнчик недолго. Опомнившись, Мила прикрылась, а укол ревности взбесил Алексея.
— Вали домой, мелкий! — толкнул он брата. — Шоу кончено!
Провокация сработала, завязался мордобой. Конфликтных ситуаций Дэнчик терпеть не мог, посему поспешил разнимать. Если бы это было кино, то следующие кадры были бы показаны в замедленной съёмке: Сергей наносит хук справа, Алексей уходит от удара, кулак врезается в висок Дэнчику. Мешковатое падение. Женский визг. Гробовая тишина.
Вру — слышно, как бились сердца. Сердца трёх…

Пять лет спустя.

Видный юноша редчайшей красоты лица и тела, облачённый во всё светлое, шёл с высоко поднятой головой. Свежий воздух после первой грозы, бойко расцветающая зелень, мелодичное пение птиц и прочее, и прочее жадно впитывал наш герой. Не прошло дня и ночи, что не думал, но только сейчас, казалось, осознал.
— Жить…