Заслуженный мышь

                (Очень грустная история про музыку)

     Жил на свете тенор маленького театрика с неказистым именем Василий Спиридонович Яшкин. Был он весьма депрессивным алкоголиком. И прозвище носил, созвучное отчеству – Спиртогонович. Но так как папашу своего не помнил, то за память оного не стыдился. Василий пил, потому что ему не давали нормальных ролей. А не давали ему ведущих партий потому, что он пил. Да нет, всё было совсем не так - просто талант его недооценили.
     И вот сидит Василий, по обыкновению ему свойственному, в ближнем к театру баре после концерта и заливает горькую зелёную тоску горькой беленькой. А рядом примостился такой бугай в расстегнутой рубашке и с пятнами пота под мышками. Тенор наш пил-пил, хотел встать, да и упал прямо на бугая. Тот, разумеется, сразу в позу, схватил щуплого Василия за грудки, спрашивает: "Проблемы какие?!". Тут тенор наш расплакался и стал в подробностях рассказывать, какие у него проблемы.
    Мол, в театре позволяется Яшкину петь только за мелочь разную: за мышек всяких, сверчков, ёжиков. Хорошо ещё – что роль белочки не дают, она занята рыжей Сонькой Белкиной. Иногда перепадает роль "покрупнее" - коровки не доенной. Василий всё никак не может взять в толк: почему не доенная корова должна непременно петь тенором? По разумению Васи Яшкина, она должна хрипеть... И, вообще, Василий хочет исполнять партии Хозе, например, Каварадосси, или, на худой конец, Ленского.
     Бугай слушал-слушал, да растрогался, посадил Васю на высокий барный стул, заказал ему выпить. Стал в свою очередь делиться своими проблемами. Поплакали немного на пару.
     А как Вася дошел до кондиции, то сказал, что пить больше не хочет, есть не хочет, спать - время детское, а хочет петь. Причем не только хочет, но и будет. Бугай снял Яшкина со стула, перекинул через плечо и пошел к бильярдному столу, расталкивая посетителей бара. Он поставил Васю на стол и как рявкнет:
     - ТИХО! Яшкин ща петь будет!
     Василий подумал было, что нужно уточнить, что он не просто Яшкин, а ещё и Василий Спиридонович, да передумал.
     Посетители тотчас примолкли. Бармен выключил футбольный матч. И Василий грянул своим голосом арию Раджами:
                "О, баядера, о, прекрасный цветок!
                Тебя увидев, позабыть я не смог...
                Я буду ждать тебя,
                Я буду звать тебя,
                В надежде трепетной, волнуясь и любя"...
     Следующим вечером в театре, где работал Василий, как раз давали "Искатели жемчуга". Яшкин в спектакле занят не был, но за кулисами присутствовал - искал кота Ваську, так как тот шёл только на голос своего тёзки.
     Когда закончился первый акт, и актеры вышли кланяться, в зале случилось нечто непонятное. Группа хмурых, но опрятно одетых мужчин, протолкалась прямо к сцене и встала плечом к плечу. Так они простояли весь антракт, а когда он закончился, когда оркестр занял свои места, когда вышел дирижер, когда поднялся занавес, мужчины стали громко скандировать:
     - Василия Спиридоновича Яшкина - в Надиры! Не хотим слушать Гаврилкина. Даёшь Василия Яшкина!
     Чем вся эта история закончилась, да и имела ли она вообще место быть - неизвестно. Так как Вася Яшкин проснулся в уголке гримерки, прижимая к груди тёплого, мурчащего лирическим баритоном серого кота.