Сфера Дайсона Биологическая

**Экспедиция «Ковчег-7», звездная система Капеллы, 2247 год от р.Х.**

Космический корабль «Зодиак» замер в зловещей тишине. Перед ним, затмевая само солнце, висело *Нечто*. Это была не сияющая металлическая конструкция из учебников по астроинженерии, а живая, пульсирующая плоть.

— Показатели всё те же, — голос капитана Элизы Вейн был сдавлен, будто её горло сжимала невидимая рука. — Полная сфера. Радиус — одна астрономическая единица. Температура поверхности — стабильные тридцать семь градусов по Цельсию. Она… она дышит.

Она не просто вращалась, а именно дышала. Цикл занимал примерно семьдесят два часа. Вдох — и вся колоссальная биомасса слегка сжималась, темнела, поглощая солнечный ветер и свет. Выдох — и она расправлялась, излучая в инфракрасном диапазоне избыток энергии; ровный гул, который датчики корабля считывали как биологический пульс.

— Это не постройка, — прошептала ксенобиолог Айла Чен, прилипшая к иллюминатору. Её глаза блестели от смеси ужаса и профессионального восторга. — Это организм. Единый, живой, разумный организм. Цивилизация, которая эволюционировала до состояния своей собственной среды обитания. Они и есть сфера.

Их миссия была чисто научной: наблюдение и первый контакт. Но как установить контакт с планетой, сделанной из плоти?

Решение пришло с обнаружением «лакун» — гигантских пор на поверхности сферы, которые открывались и закрывались в ритме её дыхания. Возможно, это были шлюзы. Или рты. Или и то, и другое.

Челнок «Пионер» с Айлой и пилотом Марком отделился от «Зодиака» и направился к ближайшей лакуне. Приближение было сюрреалистичным. Они летели не к станции, а к гигантской ране, края которой напоминали мышечную ткань, испещрённую сетью сосудов, по которым пульсировала густая, фосфоресцирующая жидкость. Воздух в скафандрах наполнился запахом — сладковатым, медным, как кровь, и озоном, как после грозы.

— Входим, — Марк сглотнул, аккуратно направляя челнок в зияющий тоннель.

Внутри было тепло и влажно. Стенки сияли мягким биолюминесцентным светом, переливаясь перламутром и багрянцем. Это было красиво. Чудовищно красиво.

— Смотри, никаких инструментов, никаких механизмов, — радостно комментировала Айла, сканируя всё вокруг. — Всё органично. Транспортная система, энергетическая… возможно, даже нервная. Мы внутри самого сложного существа во Вселенной.

Она настояла на выходе. Маленькая шлюзовая камера челнока открылась, и Айла ступила на живую палубу. Поверхность была упругой, слегка пружинистой, покрытой тонкой, влажной плёнкой. Она взяла пробу — скальпелем надрезала ткань.

Стена дёрнулась. Из разреза выступила капля той самой светящейся жидкости. Айла собрала её в пробирку.

— Небольшая биопсия для…

Она не закончила. Свет вокруг померк. Нежный перламутровый свет сменился на тревожный, пульсирующий красный. Влажные стены сжались, а затем из пор в них хлынули потоки густой, прозрачной слизи, смывая с себя всё чужеродное.

— Айла, назад! — закричал Марк по связи. — Температура растёт! Это похоже на… на воспалительную реакцию!

Так оно и было. Иммунный ответ.

Челнок тряхнуло. Липкие, похожие на щупальца, тяжи выросли из стен и обвисли вокруг корпуса, сжимая его. Сирены в кабине Марка взвыли.

Айла бросилась назад к шлюзу, но пол под ней вздулся и выбросил из себя новые образования — не щупальца, а нечто вроде белых, острых шипов. Фагоциты. Клетки-киллеры.

— Марк, улетай! Немедленно! — закричала она, уворачиваясь от шипа, который с шипением пронзил её скафандр у самого плеча.

— Я не могу! Двигатели заглохли! Какая-то органическая смола забила сопла!

Связь с «Зодиаком» превратилась в треск. Капитан Вейн слышала лишь обрывки: «…атакуют!… это не агрессия, это… иммунитет!… мы для них как вирусы!…»

Айла, тяжело дыша, прислонилась к стене. Её скафандр был повреждён, но она была жива. Она смотрела на пробирку в своей руке, на каплю чужой «крови». Она была учёным до конца.

— Капитан… Элиза… — её голос был прерывист. — Мы ошиблись. Мы думали о контакте цивилизаций. Но мы не цивилизация для неё. Мы… бактерии. Микробы, попавшие в стерильный организм. Она даже не заметит нас. Она просто… очистится.

Из темноты тоннеля на них поползла стена. Не просто преграда, а именно стена — однородная, белая, пористая, как коралловый риф, но движущаяся. Она растворяла всё на своём пути, выделяя ферменты. Гигантская лейкоцитарная мембрана. Запечатывание и переваривание.

Последнее, что увидела Айла Чен, прежде чем связь окончательно прервалась, а челнок «Пионер» был поглощён наступающей биомассой, — это то, как стена, не встречая сопротивления, продолжила свой путь. Медленный, неумолимый, совершенный механизм защиты.

На «Зодиаке» царила мёртвая тишина. Они наблюдали, как лакуна, в которую вошёл челнок, сомкнулась. Через несколько минут её края затянулись гладкой, новой тканью, без единого шрама.

Пульс Сферы продолжал биться ровно и спокойно. Тёплый, живой гигант даже не заметил крошечного зуда, который сам же и устранил.

Капитан Вейн откинулась в кресле, побелевшая. Её цивилизация мечтала о звёздах, о встрече с иными разумами. Они нашли его. И он был настолько велик, настолько чужероден, что даже не признал в них жизнь, а лишь инфекцию.

— Отступаем, — тихо скомандовала она. — На максимальную дистанцию. Никаких попыток контакта.

Она смотрела на экран, на живой ковчег, поймавший своё солнце. Непостижимый, прекрасный и абсолютно недоступный для понимания. Они пришли искать братьев по разуму, а наткнулись на бога, чья иммунная система стала для них концом света.