Геленджик. 161. Любви всем

Не знаю, что громче шумит: газель или ширококолёсный велосипед. Но ехал и подъехал  сзади — это именно ширококолёсный велосипед. А как шумит газель, я не знаю, но думаю, что громче. Где велосипед и где газель…

А вот и газель! Легка на помине. Шумит не шибче. Так что ширококолёсный велосипед побеждает исходя из пропорции масса/шум.

Велосипедов здесь много. Ездят велосипеды по дорогам. По дорожкам. По набережной ездят велосипеды. И велосипедисты на них. Им куда-то надо. Или просто ездят. Не знаю точно, но ездят.

А ширококолёсный велосипед — я вчера видел вдоль набережной — ездит как два мотоцикла в одном. И я очень уговаривал себя, что рулевой ширококолёсного велосипеда «посмотри, какой молодец, как ловко управляет, как хорошо и аккуратно на такой скорости всех обруливает». И почти уговорил. Минут пять побоялся около парапета и перестал.
 
Пешеходы, которых, конечно, очень сильно больше, чем велосипедов, ширококолёсных велосипедов, моноколёс и даже — даже! — электросамокатов, и даже всего этого транспорта в совокупности очень сильно больше, очень сильно не хотели бы, чтобы транспорт вдоль набережной по местам их прогулок.

Ну, допустим, например, вчера вот я иду и сзади грохот. Это кто-то кого-то самокатом зацепил по карме. Или по корме. Или кормой или кармой. Не важно как именно. Тут пересеклись корма и карма. А не хотелось бы.

Не будем о том, чего не хотелось бы. А будем о том, чего всем хочется — любви.

О любви!

Любви — всем людям, всем самокатам, велосипедам и моноколёсам, а так же всем ловким рулевым — хорошим-добрым-милым — управляющим так искусно этими милыми, когда они лежат спокойно-тихо-мирно на боку в чулане, средствами передвижения.

Любви всем!