А если написать роман? Часть 23, 24

Я уже потерял множество своих умений. Сосредоточился на стихах и прозе. Это самое лёгкое, что я сейчас умею. Даже машину "Волгу" я уже не ремонтирую. На мотоцикл смотрю, как на игрушку, которую купил для развлечения. Всё уходит в прошлое.

Рисовать бросил. Этюдник превратился во что-то не нужное. Краски засохли, холсты уже валяются без пользы, картон кто-нибудь бы подобрал, но никто не приходит. Есть разбавители, лак и воспоминание, как грунтовать всё, чтобы получилась вечная живопись.
Теперь это уже не нужно ни мне и никому.

На гантели смотрю теперь, как на лишнее железо. Всё!
Надо сходить в Почта-Банк. Вдруг смогу получить остатки пенсии? Даже идти не тянет!
Кушать не хочется. Сварил какую-то кашу. Как бы, не гречневая и не Кукурузная.
Алтайская сказка! Пшеничная! съел всю порцию до конца! Вынужден сообщить, что это то, что мне нужно. Скромно, но силы прибавились.

Удивляюсь, что почитал стихи Анны Вериной. Конечно, стихи без самых скромных ошибок. В чём-то я писал похоже в две тысячи двенадцатом году. Читатели выкапывают эти стихи в моих запасах. Не знаю, нашёл бы я их без читателей. У меня просто нет времени рыться. Но после читателей с удовольствием читаю.

Кстати, Анна Верина, по жизни  - Бушмакина Фаина Александровна. Обычно в Америке
привыкли сокращать фамилии. Вспоминаю Президента США - Буша. Подозреваю, что так звали  сапожников, только полное название Башмак. Ничего страшного. Мой отец был сапожник. Жалею, что он не пошёл учиться на художника. Мать мне рассказывала, что он хорошо рисовал. Сапожник он тоже был отменный.

Я помню, что старые художники у нас в Ижевске почти все вернулись с фронта живыми. Отец тоже мог вернуться. Но сапожников не берегли. Слищком скромная профессия. Да и кто-то мог же ценой своей жизни защитить Родину.

Если бы я остался работать в заводе, не пошёл бы учиться в институт, я бы прожил тихую  жизнь, сходил бы в армию, вернулся в завод, более удачно женился. Все беды достались бы другому, среди которых я не прожил бы. Жил бы я немного богаче, ездил бы на своей "Волге", а не вот так, глядя на неё, когда я открываю гараж.

Всё, как-то, выглядит сегодня по-другому. Что сегодня стоят эти подвиги, что висят на стене моей квартиры? Заслуженные художники не имеют свой автопортрет.
Я имею, но что от этого? Я даже лучшие свои работы ни разу не увидел на Выставке!
И никто не видел! Я, как Подпольный художник, вечно рисующий для себя. Мне даже стыдно пойти и продать своё умение! Меня, ведь, выгнали из Художественного Фонда!
Как я пойду продавать? Я не Член Союза Художников, я не Член Союза Писателей! Я
- никто!
Так получилось, что мне издали три книги, но каждая не пошла в тираж. Так что, я пишу совершенно бесплатно.
Это меня успокаивает, хотя бы потому, что я никому не должен. У меня нет денег,
что с меня взять? Но, берут. Последнюю пенсию я стесняюсь получить полностью, потому что меня просят открыть счёт навечно. Ведь, я-то прекрасно понимаю, что едва ли смогу воспользоваться любой суммой после кончины.

Август

Часть 24

Можно ли было, как-то, войну сделать более правильной? Сами военные ответили, что было можно. Войну могли сократить, если бы подловили немецкие части, когда все они повернули на Кавказ. Там их могли запереть и разгромить, потому что выход оттуда был узкий, расположиться там более удобно было нельзя.

Но момент был упущен. Немцы успели перестроиться и выйти к Сталинграду. В Сталинграде немцы успели, как-то, подготовиться. В городе сами ряды зданий достаточно защищали врага, так что, ковыряться пришлось чуть не лишний год.

Можно много раз посыпать пеплом свои головы, но не надо забывать, что Победа, всё же, была добыта. И мы вспоминаем сегодня не те ошибки, а свои успехи. В такой войне, как Великая Отечественная Война, мы могли и не победить в мае в 1945 году, но к маю у нас всё получилось, хотя бы, потому, что Америка, как бы ни хотела уничтожения СССР, но испугалась не начать помогать именно Москве.

Рузвельт и сам почувствовал, каково Гитлер давил всех врагов, не в состоянии раздавить СССР. Без СССР американцам бы не светило победить Германию. Она, ведь, не воевала одна против всех. Вся Европа шла танками вперёд. Кстати, если бы Германия не усердствовала против Америки, Америка могла бы нечаянно разгромить Европу.
Но Эта лёгкость Победы ничего бы не дала Америке. Ещё у Америки не было Атомной Бомбы, а у немцев наработки уже были.

И сколько бы Америка продержалась против СССР, сегодня было бы неизвестно.
Ведь, война уже состоялась, результат сегодня ясен, как никогда.

Мы, ведь, потом били американцев в Северн6ой Корее, потом во Вьетнаме. Мы много раз их били, что уже об этом говорить?

Я тогда был плохо настроен на политику. У нас в нашей нищей жизни не было ни радиоприёмника, тем более телевизора. Компьютера даже не было в Москве!

Мы, ведь, тогда не знали про поиски Теслы, который пролазил свободно в центр Космического ядра! Сегодня все знают, что там собраны все выдающиеся тайны человеческого разума.

Я понимаю, что надо мной все подряд будут смеяться, но, ведь, и я из Космической сущности черпаю всё, чем готов делиться с любым, кто не может достичь своими способностями.
Если бы я, хотя бы, с малым трудом писал всё, что мне тут удалось настучать на клаве, я бы рисовал и рисовал то, что мне раньше казалось легко!

Но сегодня я уже понял, что нырять в Космос намного легче. В первый-то раз я нырнул туда от грузовой машины. Если бы я тогда испугался, Космическое Общество и зрение моё потушило бы, и назад бы дорогу не указало. А я летел с какой-то дикой радостью!
Кто там на меня посмотрел, возмутился, конечно! В который раз мне дорогу закрыли. Видно, не всем с первого раза удаётся пролезть в страну отдыха. Поработать-то Космос всегда требует. Вот, уже сколько раз я пытался прорваться, а не получается!
Вынужден подчиниться.

Август

Часть двадцать пятая