Кто не голодал в ленинградскую блокаду

   Из рассекреченных материалов НКВД известно, что с 1941 года в Ленинграде действовали диверсионные группы — пособники гитлеровского режима, в основном из числа уголовников, интеллигенции и духовенства. Можно предположить, что они далеко  не голодали по сравнению с теми ленинградцами, которые трудились для фронта, для победы. Не голодало партийное руководство в Смольном. Не голодали и приспособленцы, имеющие доступ к провианту или к власти предержащей. Расскажу о двух случаях.

   Эпизод из жизни «блокадной мадонны» Ольги Берггольц. Свидетельствует Валентина Петровна, жительница блокадного Ленинграда, с которой я познакомилась в середине 90-х, тогда ей было больше семидесяти лет. Однажды в 1941 Валю привели на квартиру к известной поэтессе Ольге Берггольц. Изголодавшейся девочке хозяйка предложила пройти в комнату, где её ждал «нужный человек», с которым надлежало переспать, после этого хозяйка пообещала Вале ужин. Несовершеннолетняя девочка в ужасе бежала из притона. Последние слова Берггольц были обращены к знакомой Вали: «Ты кого привела?» С тех пор Валентина Петровна не могла без отвращения слышать имя поэтессы и её голос из радиоящика.

   В то время как ленинградцы умирали от голода, «блокадная мадонна» не вылезала из уютных студий Ленинградского Дома радио, почитывая свои патриотические стишки и этим поднимая дух фронтовиков и тружеников тыла. Двойные стандарты у поэтессы, как и у многих представителей интеллигенции: говорить одно, а думать и жить иначе.

   Кто-нибудь скажет: продать себя за кусок хлеба в блокаду не велик грех. В наше циничное время находятся доктора, которые своим пациенткам объясняют: «Если вам предлагают секс, не отказывайтесь, соглашайтесь! Кому-то вообще не предлагают...» Такая докторша подтолкнула бы девочку на путь «без греха и досыта» в прямом смысле слова. Только во время войны единица измерения нравственности была другая.

   Цинизм Ольги Берггольц заключался в том, что она выступала в роли сутенёрши, а могла бы просто накормить голодную девчонку. Нетрудно догадаться, что Берггольц не единожды подкладывала чужие тела под «нужных людей» в обмен на еду. Со временем «нужные люди» сделали из двуличной Берггольц героическую личность. Так работала советская пропагандистская машина: всё для победы, всё во имя победы, включая ложь и фальшь. У меня нет оснований не верить старухе, униженной и оскорблённой в страшные дни фашистской блокады и не потерявшей память. Поистине «никто не забыт и ничто не забыто».

   Другая история из жизни моей соседки по коммунальной квартире. Мы жили на улице Чайковского в Ленинграде в двадцатиметровой комнате. В двух таких же комнатах жили две сестры, бывшие дворяночки. Старшая Елена Ильинична пела в кинотеатре перед  киносеансами. Младшая сестра Анастасия Ильинична была полной противоположностью Елене Ильиничне. Она никогда не работала, жила за счёт мужей, своих и чужих, позволяла себе всё, что угодно душе и телу. Последний её муж был работягой на заводе. Я задавала Николаю Тихоновичу детский вопрос: «Вы видели живого Ленина?» - «Видел», - отвечал Тихоныч без особого энтузиазма. Я смотрела на него, как на героя. Его жена Наточка, как все её звали, делилась опытом с моей матерью, учила, как надо жить. Они с сестрой пережили блокаду в этой самой квартире, когда-то до революции принадлежавшей их семье. Наточка много чего рассказывала про блокаду. В частности, о том, что лично она не голодала, поскольку её любовник был директором хлебозавода, располагавшегося на углу ул. Петра Лаврова и пр. Чернышевского. Он таскал Наточке шоколад в нагрузку к другому провианту. Таким образом, я с детства знала, что не все в блокаду умирали с голоду.

   И вечная память погибшим и не сломленным честным ленинградцам, отстоявшим свой город.