семь сестёр сестра тени

41
Вечером мы с Сиси ужинали вместе, хотя атмосфера в комнате
была очень напряженной. Обычно Сиси всегда высказывала мне
откровенно все, что у нее накипело, не стесняясь в выражениях, но
этим вечером взгляд ее холодных глаз был колюч и неприступен, как
осажденная крепость.
– Я иду спать. Сегодня был очень трудный день, – объявила она,
покончив с едой, и направилась к лестнице. – Спасибо за ужин.
Я перемыла посуду и вышла на террасу. Холодная ночь объяла
меня со всех сторон. Я уставилась на реку, неспешно несущую свои
воды внизу. И почему-то вдруг вспомнила слова Мыши о том, как всех
нас уносит волна событий. Лично я так точно переживаю некий
грандиозный тектонический сдвиг. Вот даже мои отношения с Сиси,
всегда казавшиеся мне незыблемо прочными, стали стремительно
меняться. Потом я снова мысленно вернулась к тому конверту, который
так и остался лежать нераспечатанным в моем рюкзачке, медленно
прожигая в нем дыру. Но я знала: прежде чем решиться вскрыть этот
конверт, мне надо с кем-то поговорить. С таким человеком, которому я
абсолютно доверяю. Кто не стал бы давить на меня своим авторитетом,
а просто спокойным тоном дал бы разумный совет.
Ма. Конечно, Ма!
Я тут же извлекла из заднего кармана джинсов телефон и набрала
домашний номер. Номер своего настоящего родного дома. Замерла в
ожидании, когда Ма снимет трубку. Она всегда отвечала на наши
звонки, как бы поздно мы, сестры, ни звонили ей. Но сегодня почемуто сразу же включился автоответчик и механическим голосом сообщил
мне, что дома никого нет. У меня упало сердце. Ну, и кому еще мне
позвонить? Майе? Алли? Тигги? Уж точно, не Электре! Да, я люблю
ее, восхищаюсь ее успехами, всем тем, чего она добилась в жизни,
однако такие качества, как сочувствие или умение сопереживать
другим, явно не в ее натуре. Помнится, Па Солт всегда называл
Электру легковозбудимой девочкой. А мы с Сиси обзывали ее между
собой капризой.
В конце концов я остановила свой выбор на Алли. Во всяком
случает, она хоть обитает почти что рядом, в Северном полушарии, в
отличие от Майи, укатившей на другой конец света, в Бразилию.
Она сняла трубку лишь на третий звонок.
– Стар, это ты?
– Привет. Надеюсь, я тебя не разбудила?
– Конечно, нет. У тебя все в порядке?
– Да. А у тебя?
– У меня все хорошо.
– Рада слышать.
– При личной встрече расскажу все в подробностях. Ну,
выкладывай. Чем я могу помочь тебе?
Я невольно улыбнулась, услышав из уст Алли эту ее дежурную
фразу. Она ведь все прекрасно понимала. Коль скоро ей звонит кто-то
из младших сестер, то вовсе не за тем, чтобы справиться о ее здоровье.
И она уже давно смирилась с таким положением вещей, потому что
знала, что за ней с самого детства закрепилась роль лидера в нашей
семье.
– У меня письмо. Но я боюсь вскрывать конверт, – призналась я с
ходу.
– Вот как? Но почему?
Постаралась вкратце объяснить ей.
– Понимаю.
– Что ты мне посоветуешь?
– Вскрыть конверт, и немедленно!
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю, Стар. Как бы это ни было больно, но тянуть
нельзя. Вспомни, папа ведь хотел просто помочь каждой из нас жить
дальше, двигаться вперед. А ты намеренно затягиваешь все это,
откладываешь на потом, на будущее… Но все равно же ведь в какой-то
момент ты вскроешь конверт. Обязательно вскроешь.
– Спасибо, Алли, за совет. Ну, как тебе Норвегия?
– О, замечательная страна… просто замечательная… Я… У меня,
кстати, есть очень хорошие новости.
– Что за новости?
– Я беременна. От Тео, – тут же поспешила добавить сестра. – Ма
уже в курсе. А вот сестры пока еще ничего не знают. Ты – первая.
– Алли! – я почувствовала комок в горле. – Но это же
действительно замечательная новость! Боже! Как здорово!
– Правда? А еще я отыскала в Бергене свою родную семью. И хотя
совсем недавно я потеряла двух самых дорогих моему сердцу людей, у
меня появилась поддержка. Словом, жизнь продолжается.
– Я так рада за тебя, Алли. Ты заслуживаешь счастья, как никто.
Ты у нас такая мужественная, такая сильная.
– Спасибо, Стар. Между прочим, седьмого декабря я буду играть
на флейте. Выступать на концерте, который пройдет в Зале Грига в
Бергене. Приглашаю всех сестер приехать и присутствовать на
концерте. Буду счастлива видеть тебя. Разумеется, и Сиси, если она
сможет вырваться.
– Я точно приеду. Обещаю.
– Ма тоже пообещала быть. Может, свяжешься с ней,
договоритесь, чтобы лететь вместе. Я так счастлива, Стар… Хотя еще
совсем недавно и подумать не могла о том, что снова смогу ощутить
вкус к жизни. После всего того, что случилось… Однако вернемся к
тебе. Послушай меня, Стар. Если ты хочешь на самом деле изменить
свою жизнь, нужно проявить мужество. Будь сильной, Стар.
– Буду.
– Заранее предупреждаю. В конверте может находиться совсем не
то, что бы тебе хотелось узнать. Но все эти сказочные истории со
счастливыми концами, они остались там, в Атлантисе. Сегодня все
мы живем совсем другой жизнью. И помни, твоя судьба в твоих же
руках. Только ты одна можешь изменить ее. Понимаешь меня?
– Да, понимаю. Спасибо тебе, Алли. И до встречи в начале
декабря.
– Люблю тебя, Стар. Ты же знаешь, всегда к твоим услугам.
– Знаю. Благослови тебя Господь, – растроганно произнесла я в
ответ.
– И тебя тоже.
Я отключила телефон и вернулась в комнату, почувствовав, что
пальцы мои посинели и окоченели от холода. Быстро просмотрела
поступившие эсэмэски и звуковые сообщения. Главным образом, от
Орландо и Мыши. Быстро сполоснувшись под душем, я тихонько
пробралась в спальню. Сиси уже спала крепким сном.
– Тектонический сдвиг, – пробормотала я, блаженно укладывая
голову на мягкую подушку.
Завтра я обязательно воспользуюсь советом своей старшей
сестры.
И буду сильной.
* * *
Около четырех часов утра у Сиси случился очередной кошмар. Я
быстренько перебралась в ее кровать и стала успокаивать. Но сама уже
больше так и не заснула. Поднялась с постели и пошла вниз заварить
себе чашечку чая. За окном еще было совсем темно. На чернильнобархатном небе Лондона ярко светили Семь Сестер, созвездие Плеяд,
самое яркое созвездие Северного полушария, которое особенно
хорошо видно в зимнее время. Взглянула на реку внизу и подумала:
интересно, что в эту минуту делают мои настоящие родственники?
Тоже спят? Или размышляют над тем, где я сейчас. И кем стала?
Стиснув зубы, достала из рюкзака конверт и, стараясь не думать о
том, что делаю, вскрыла его, призвав в качестве единственного
свидетеля своего действа еще погруженный в сон город.
Внутри лежали два листка бумаги. Я вынула их и положила на
журнальный столик. На одном рукой Орландо было изображено
пышное генеалогическое древо с многочисленными стрелками,
отсылающими к его подробным комментариям. Второй листок – копия
метрики.
Дата и место рождения: 21 апреля 1980 года
Родильное отделение Больницы Армии спасения, Хакни
Имя и фамилия: Люси Шарлотта Браун
Отец: Прочерк
Мать: Петула Браун
– Люси Шарлотта, – выдохнула я. – Родилась в один день со мной.
Или это я и есть?
Я взяла в руки генеалогическое древо, тщательно прорисованное
Орландо, и принялась внимательно изучать его. Тэсси Элеонор Смит в
октябре 1944 года родила дочь по имени Патриция, которая была
зарегистрирована на ту же фамилию – Смит. Никаких упоминаний об
отце, хотя на полях рукой Орландо сделана приписка: Дочь Тедди? Из
чего следует, что Тэсси так и не наладила отношений со своим
бывшим женихом и растила свою дочь Патрицию одна…
В августе 1962 года Патриция тоже родила дочь по имени Петула.
Указано имя отца: некто по имени Альфред Браун. И вот 21 апреля
1980 года Петула производит на свет Люси Шарлотту.
Я дважды просмотрела каждую веточку дерева. Обратила
внимание на дату смерти Тэсси, которую указал Орландо: 1975 год.
Патриция же и вовсе умерла в сентябре этого года. Из чего следует, что
моя мать – от одного этого слова я мысленно содрогнулась,
ужаснувшись своей догадке, все еще жива.
Наверху хлопнула дверь ванной комнаты. Я поднялась со стула и
занялась приготовлением завтрака. А не посоветоваться ли мне с Сиси,
что делать дальше, мелькнуло у меня.
– Доброе утро, – поздоровалась со мной сестра, спустившись на
кухню с еще влажными после душа волосами. – Как спалось?
– Хорошо, – бодро солгала я. Я знала, что Сиси никогда не помнит
своих ночных кошмаров, а потому не стала ничего рассказывать ей.
Зачем ставить человека в неловкое положение? Тем более что она и так
сегодня бледнее, чем обычно. И вид у нее какой-то подавленный.
– С тобой все в порядке? – осторожно поинтересовалась я.
– Все в порядке, – кивнула она в ответ, но я поняла, что Сиси
лжет. – Как ты сейчас? Насовсем приехала?
– Пока не знаю. Возможно, придется еще вернуться, если
понадобится моя помощь.
– Без тебя здесь так одиноко, Сия. Мне совсем не нравится жить
одной в пустой квартире.
– Так пригласи кого-нибудь из своих подруг по колледжу, пока я
буду в отъезде.
– Никаких подруг у меня нет, и тебе это прекрасно известно, –
уныло буркнула она.
– Неправда, Сиси. Надо просто хорошенько подумать.
– Мне пора. – Она поднялась из-за стола.
– Ой, совсем забыла! Я вчера разговаривала с Алли. Она нас с
тобой приглашает на свой концерт в начале декабря в Бергене. У тебя
получится поехать?
– А ты собираешься?
– Обязательно! Но, я думаю, мы сможем полететь туда вместе.
– О’кей! Ничего не имею против. До вечера. – Она быстро
накинула на себя кожаный пиджак, взяла папку с рисунками и, буркнув
на ходу «пока», вышла из квартиры.
Да уж! Дуб и кипарис не растут в тени друг друга…
Правда, моя попытка вырваться из тени Сиси окончилась на сей
раз неудачей, но я хотя бы попыталась. И по-прежнему уверена, что
так будет правильно для нас обеих, даже несмотря на то, что Сиси пока
не понимает этого.
Я приняла душ и проверила речевые сообщения, поступившие на
мой телефон. Орландо известил, что собирается сегодня приехать в
Лондон и будет какое-то время у себя в книжном магазине.
Спрашивает, не собираюсь ли и я тоже подъехать на Кенсингтон-стрит.
– Моя дорогая девочка. Пожалуйста, приезжайте. Мне так надо
переговорить с вами. Заранее благодарен. Еще раз напоминаю: это вас
побеспокоил Орландо Форбс, – добавил он в самом конце немного
смущенным тоном, что невольно вызвало у меня улыбку.
Что ж, официально я все еще числюсь работником Орландо, а
потому, решила я, почему бы мне и не поехать в магазин? Но уже когда
я села в автобус, который повез меня в Кенсингтон, то поняла, что
просто нашла удобный предлог. Потому что на самом деле мне очень
хотелось поговорить с Орландо о моей настоящей семье, которую он
для меня отыскал.
– Доброе утро, мисс Стар. Как замечательно, что вы снова здесь.
И день сегодня прекрасный, хотя и туман. Как чувствуете себя? –
приветствовал меня несколько бравурным тоном Орландо прямо с
порога. Судя по всему, он был в приподнятом настроении.
– Спасибо, все о’кей.
– О, просто «о’кей» для такого случая явно маловато. Ненавижу
само это слово: о’кей. Постараюсь найти ему подходящую замену.
Присаживайтесь, пожалуйста. Нам надо о многом поговорить.
Я села. Попутно заметила, что камин уже горит, а воздухе витает
аромат свежезаваренного кофе. Наверняка Орландо хочет обсудить со
мной какие-то вопросы по работе. Но вот он принес нам по чашке
кофе и положил перед собой на столе пухлую пластиковую папку.
– Прежде всего, позвольте еще раз попросить у вас прощения за
то, что я невольно обидел вас, отнесясь довольно бесчувственно к
вашей нынешней семейной ситуации. Прощаете ли вы меня?
– Да.
– Воистину лучше всего у меня получается разговаривать с самим
собой. Или кричать на героев из книг, если они делают что-то не так. А
вот с живыми людьми я постоянно попадаю впросак.
– Но вы же прекрасно ладите с Рори.
– Ну, Рори – это совсем другое. Как говорится, другая история. К
счастью, не моя. Так вы все же вскрыли конверт?
– Да. Сегодня утром.
– Я счастлив! – Орландо радостно всплеснул руками, словно
ребенок, услышавший что-то очень приятное. – Позвольте выразить
вам свое восхищение, мисс Стар. Вы повели себя гораздо
мужественнее, чем я сам, окажись я на вашем месте. В самом деле!
Всю свою жизнь я привык воспринимать себя как Орландо. Не знаю,
как бы я отреагировал, узнав, что при рождении получил, скажем, имя
Дейв… Или Найджел… А то и просто Гарри.
– А мне имя Люси нравится. У меня когда-то в детстве была
замечательная подружка, которую тоже звали Люси, – возразила я, не
намереваясь и далее терпеть его обычный снобизм.
– Да, но вы же Астеропа… Вам самой судьбой предначертано
взлететь к звездам. Повторить путь своей матушки, – добавил он
немного таинственным голосом.
– Что вы имеете в виду? – спросила я его непонимающим тоном.
– А то и имею, что, несмотря на все мои долгие и упорные поиски
и самые скрупулезные изыскания, единственное, что я отыскал, так это
вот ту метрику. И больше никаких упоминаний и нигде о Петуле
Браун. Даже в интернете не нашлось ничего, и это притом, что у нее
такое необычное, можно сказать, редкое имя. В конце концов я не
выдержал и обратился с письменным запросом в Национальный архив.
Дескать, пусть помогут проследить ее дальнейшую судьбу. И вот вчера
наконец я получил от них ответ. И что вы думаете, они мне сообщили?
– Понятия не имею, Орландо.
– Она изменила свое имя. Представляете? Имеется
Одностороннее обязательство, то есть документ, скрепленный
подписью и печатью, что она в одностороннем порядке и добровольно
отказывается от фамилии и имени Петула Браун и берет новое имя:
Сильвия Грей. Таким образом, спешу сообщить вам, мисс Стар, что
женщина, которая наверняка является вашей матерью, на данный
момент профессор Йельского университета в США. Специализируется
на русской литературе! Каково, а?
– Я…
– На вебсайте Йельского университета выложена ее биография. –
Орландо принялся рыться в своей папке. – Вот! «Профессор Сильвия
Грей родилась в Лондоне. Выиграла стипендию для поступления в
Кембриджский университет». В высшей степени нетипичный поворот
в судьбе бедной девушки из Ист-Энда, доложу я вам, мисс Стар. В
положенный срок она защитила магистерскую диссертацию, позднее
докторскую и около пяти лет проработала в Кембридже. А потом ей
предложили должность в Йельском университете. Там она
познакомилась со своим будущим мужем Робертом Стейном,
профессором астрофизики, который тоже преподает в Йельском
университете. В настоящее время они проживают в штате
Коннектикут, в городке Нью-Хэйвен, вместе с тремя своими детьми и
четырьмя лошадьми. А сама Сильвия трудится сейчас над новой
книгой, – закончил Орландо, внимательно пробежав листок глазами до
конца.
– Так она что, писатель?
– Скорее, критик. В университетском издательстве опубликовано
несколько ее критических статей и книг. Вы только подумайте, как
работают эти гены! Уму непостижимо!
– Да, но я терпеть не могу лошадей. Я всегда их боялась, –
уцепилась я за свой последний аргумент.
– Не будьте занудой, мисс Стар. Уверен, что на самом деле вас
переполняют самые радостные чувства. Разве не так?
– Не совсем так. Не забывайте, она ведь от меня отказалась.
– Но, я надеюсь, вы внимательно изучили свое генеалогическое
древо. И наверняка обратили внимание на тот факт, что на момент
вашего появления на свет Петуле, которая позднее стала Сильвией,
было всего лишь восемнадцать лет. Она ведь сама родилась только в
1962 году.
– Да, я это помню.
– Наверняка все случилось на первом курсе Кембриджа. А
забеременела она, скорее всего, летом, и потом…
– Орландо, пожалуйста, сбавьте обороты. Я не успеваю угнаться
за ходом ваших рассуждений.
– Простите, меня, как всегда, заносит. Но, как я уже говорил вам, я
больше тяготею к литературе, к вымыслу, чем к реальной жизни.
Орландо погрузился в молчание с видом немного обиженного
ребенка. А я принялась мысленно обдумывать всю ту информацию,
которую он только что сообщил мне.
– Можно мне сказать? – спросил он жалобным тоном.
– Можно, – вздохнула я в ответ.
– Есть кое-что, что вы обязательно должны увидеть, мисс Стар.
– Что именно?
Орландо протянул мне листок с распечаткой.
– На следующей неделе она будет в Англии. Выступит с циклом
лекций в Кембридже, в альма-матер.
– Вот как? – я бегло пробежала листок глазами и отложила его в
сторону.
– Ну, разве это не поразительно? Добиться таких высот, самой, без
всяких привилегий или поддержки извне… Лишнее доказательство
того, как сильно изменился наш мир.
– Но вы же терпеть не можете современную жизнь.
– В общем и целом да, я действительно выступал против столь
стремительного прогресса во всем. Но как я заметил в разговоре с
братом минувшим вечером, вы помогли мне изменить многое, в том
числе и мое отношение к прогрессу. Что, наверное, только к лучшему.
Занимаясь вашей родословной… копаясь во всех этих документах… я
кое-чему научился и сам. Спасибо вам, мисс Стар. И за это тоже.
Воистину я очень многим обязан вам. Так вы поедете?
– Куда?
– На встречу с ней в Кембридж, конечно.
– Не знаю. Я как-то об этом и не подумала… И потом…
– Конечно, не подумали. Потому что еще не успели подумать. –
Орландо сплел свои длинные пальцы и, видимо, уловив мою
нерешительность, переключился на себя. – А хотите, я расскажу вам,
что надумал уже касательно собственного будущего?
– Конечно, хочу.
– Итак, повторюсь, вчера у нас с Мышью был долгий разговор,
затянувшийся далеко за полночь. Наверное, вы обрадуетесь, если я
сообщу вам, что мы с ним помирились.
– Да, Мышь говорил мне об этом. И я действительно очень рада.
– Тогда скажу вам, что дражайший мистер Хо предложил нам за
магазин впечатляющую сумму денег. Их с лихвой хватит на то, чтобы
мы с братом полностью рассчитались по всем своим долгам. И еще
останется на то, чтобы я смог подыскать что-нибудь подходящее для
своих книг и для самого себя. И у меня хорошая новость! Потому что я
уже нашел то, что мне нужно, – объявил Орландо ликующим голосом.
– Неужели?
– Да, именно так.
После чего он рассказал мне о книжном магазине мистера
Мидоуза в городке Тентерден неподалеку от Хай-Уилд и о том, что он
уже поговорил с ним о том, чтобы взять его магазин в долгосрочную
аренду. На что мистер Мидоуз тут же согласился, причем с превеликой
радостью.
– Там есть небольшая квартирка на втором этаже, в которой я
смогу поселиться сам, – добавил Орландо в самом конце. – И знаете
что? Думаю, занимаясь столько лет книжной торговлей, я таки
заслужил право назвать свой будущий книжный магазин так: «О.
Форбс, эсквайр – РАРИТЕТНЫЕ КНИГИ». Что скажете?
– Непосредственно о самом названии? Или о том, что вы
упоминаете свою фамилию?
– И о том, и о другом.
– Думаю, лучшего варианта и не придумаешь.
– Вы на самом деле так думаете? – Лицо Орландо просияло. – Вот
и мне кажется, что звучит хорошо. И потом, наверное, пришло время
для всех членов нашей семьи начать все сначала. Заметьте, сюда я
включаю и вас. Вы ведь тоже связаны родственными узами с нашей
дорогой Маргарет.
– И с Рори, – тут же поспешила уточнить я.
– Мы с Мышью долго дискутировали на предмет того, стоит ли
нам посвящать Маргарет в семейное прошлое. Лично я против. Ничего
ведь от этого не изменится. Да и вся эта история произошла бог знает
когда, много лет тому назад. Но знаете, в чем ирония? Она никогда не
хотела владеть имением Хай-Уилд. Ведь Тедди со всеми его
беспутствами практически привел имение на грань разорения.
Двоюродный брат моего отца, Майкл, сын Дикси и Тедди, был
вынужден продать большую часть земель, принадлежавших Воганам,
квартиру в Лондоне, фермерские коттеджи, и все для того, чтобы хоть
как-то свести концы с концами и выжить. А на то, чтобы
отремонтировать дом, привести в божеский вид усадьбу и прочее,
денег попросту не было. Мы с Мышью решили, что после продажи
магазина дадим Маргарет немного денег, чтобы она хотя бы
отремонтировала водопровод в доме и провела отопление. Кто бы мог
подумать!
– Подумать о чем? – переспросила я у Орландо, увидев по его
лицу, что он уже снова унесся своими мыслями совсем в другой мир.
– О том, что спустя каких-то шестьдесят с лишним лет мы с
братом, можно сказать, бедные родственники, простые книготорговцы
и фермеры, будем оказывать благотворительную помощь самой
хозяйке дворца Хай-Уилд. Но в этой жизни может случиться что
угодно. Взять хотя бы вашу мать. Она сумела подняться из самых
низов. Вот как круто изменилась наша жизнь всего лишь за два
поколения.
– Вы правы, – коротко обронила я.
– Так вы все же поедете в Кембридж, чтобы присутствовать на ее
лекции?
– Орландо! – Оставалось только удивляться той стремительности,
с которой он снова вернулся к прежней теме. – Что вы мне
предлагаете? Я не могу просто так, ни с того ни с сего, взять и
объявиться перед ней. Что я ей скажу? Что я та самая дочь ее, которую
она потеряла много лет тому назад?
– А вот вам и еще одно доказательство того, что вы ее дочь.
Можно сказать, итог всей моей кропотливой поисковой работы. Так
где же она? Куда я ее задевал? – Он снова перерыл всю свою папку с
бумагами. – Ага! Вот она! – Эффектным жестом он протянул мне
листок бумаги.
Я глянула на него. На меня тоже уставился женский взгляд. Лицо
как две капли воды похожее на мое собственное, только постарше и
более ухоженное. Голубые глаза умело подведены легкими тенями,
алебастрово-белая кожа, по-мальчишески короткая стрижка блестящих
белокурых волос. Орландо пожирал меня глазами. Его буквально
распирало от нетерпения.
– Где вы это нашли?
– В интернете, где же еще! На одном из сайтов. И посмейте мне
после этого заявить, мисс Стар, что Сильвия Грей не ваша родная
мать!
Я снова глянула на лицо женщины. Наверное, и я буду так
выглядеть в возрасте за сорок. Из всех письменных доказательств,
добытых Орландо, именно эта фотография убедила меня в том, что да,
он прав и Сильвия Грей действительно приходится мне матерью.
– Красавица, правда? – продолжил он. – Впрочем, как и вы, мисс
Стар. И надо же быть такому подарку судьбы! Само провидение
распорядилось так, чтобы через каких-то пару дней она оказалась
здесь, в Англии! Неужели же вы упустите такой счастливый случай?
Лично я очень бы хотел потолковать с ней. Ведь Сильвию Грей
считают признанным авторитетом в области русской литературы,
одним из самых известных специалистов. А я, как вы знаете, большой
поклонник русской классики. Из ее биографии я узнал, что она почти
год прожила в Санкт-Петербурге, когда работала над своей докторской.
– Подождите, Орландо! Не гоните лошадей… Все так внезапно и
так скоро… Мне надо подумать…
– Само собой, думайте себе на здоровье. И прошу простить
меня… Я действительно слишком тороплю события, но мне самому
так хочется…
– Но я же не могу просто так вот взять и явиться в Кембриджский
университет на ее лекцию. В конце концов, я даже не студентка
Кембриджа.
– Это так, – тотчас же согласился со мной Орландо. – Но, к
счастью, нам снова повезло. Ибо в нашем окружении такой человек
есть. Когда-то он учился в Кембридже.
– И кто же это?
– Мышь. Он изучал там архитектуру. Мышь знает в Кембридже
все ходы и выходы. Он согласился помочь вам попасть на эту лекцию.
– То есть он тоже в курсе всего?
– Моя дорогая девочка! А как же иначе? Конечно, он в курсе.
Я резко поднялась с места.
– Все, Орландо. С меня хватит.
– Хорошо. Тем более что время у нас еще есть. Можно и
потерпеть до следующего вторника. Не возражаю! – Орландо лукаво
улыбнулся. – А сейчас за работу. Мистер Мидоуз желает, чтобы мы
перебрались в его апартаменты как можно скорее. Я предложил
осуществить переезд в двухнедельный срок, с тем чтобы успеть
произвести полный расчет еще до Рождества. В настоящий момент он
занят составлением документов на долгосрочную аренду. А потому вот
это все, – Орландо махнул рукой в сторону стеллажей с книгами, –
должно быть тщательно упаковано в пронумерованные ящики и
коробки. Тару я уже заказал. Завтра коробки привезут. А еще я
предупредил и Маргарет, и Мышь, чтобы в ближайшие две недели они
на вас не рассчитывали. Пока мы не управимся здесь, я вас никуда не
отпущу. Работы много, придется трудиться день и ночь. Именно так,
мисс Стар! День и ночь.
– Хорошо, – согласилась я.
– Все действительно случилось очень быстро. Я имею в виду
продажу этого магазина. Мистер Хо тоже горит желанием успеть
оформить по всем правилам сделку на покупку до наступления
Рождества. Вам нужно будет обязательно съездить и своими глазами
увидеть, что собой представляет книжный магазин «Мидоуз Букшоп».
По-моему, он еще более необычен и привлекателен, чем наш магазин.
А главное – там тоже есть камин. Когда мы займемся упаковкой, то
нам надо будет одновременно еще и просмотреть свой книжный фонд.
К сожалению, в моем будущем магазине книжных стеллажей меньше,
чем здесь у нас. Правда, Маргарет любезно разрешила мне временно
разместить все остальные книги у нее в Хай-Уилд. Но остаются ведь
еще те книги, которые и по сей день находятся в магазине мистера
Мидоуза. Я уже дал свое согласие на приобретение его книжного
фонда. То есть мы с вами буквально захлебнемся в море печатных
слов!
Я постаралась переключить свои мысли на все то, о чем
рассказывал мне Орландо. Хотелось порадоваться за него. Ведь он,
судя по всему, был безмерно счастлив от всех этих грядущих перемен.
Воистину сейчас за него можно быть спокойной и не волноваться
впредь. Однако глаза мои снова и снова устремлялись к фотографии,
лежавшей на столе. Профессор Сильвия Грей, моя мать…
Я перевернула листок с ее изображением и постаралась
изобразить на своем лице самую жизнерадостную улыбку из всех, на
какие только была способна.
– Итак, с чего начнем?
* * *
Во всяком случае, упаковка книг и подготовка их к
транспортировке отвлекали меня от всяких посторонних мыслей. Я
была занята целыми днями, и физически, и умственно. Летели дни,
уже и обещанный вторник был не за горами, а я и думать перестала о
поездке в Кембридж и всем том, что связано с этой поездкой. Наступил
понедельник. К вечеру мы с Орландо совершенно умаялись. Целый
день паковали книги, все в пыли и грязи.
– Все, мисс Стар! Пора сделать перерыв, – объявил мне Орландо,
появившись из полуподвального помещения, в котором он с
превеликой осторожностью упаковывал наиболее редкие и ценные
книги из своей коллекции, которые обычно хранил в допотопном
сейфе. – Какая жалость, но я совершенно не гожусь для столь
интенсивной физической работы. Да она мне и не подходит. А потому
я полагаю, что мы с вами уже заслужили по бокалу хорошего красного
вина. За наш доблестный труд, так сказать.
Орландо побежал наверх за вином, а я устало плюхнулась в
кресло возле камина, где еще оставался небольшой кусочек свободного
пространства. Многочисленные коробки с книгами сгрудились вокруг,
поднимаясь почти до самого потолка.
– Я открыл бутылку пару часов тому назад, чтобы вино немного
подышало, – пояснил мне Орландо, с трудом протискиваясь по
узенькому проходу между ящиками. В руках он нес бутылку и два
бокала. Но вот он уселся напротив меня и разлил вино по бокалам.
– Чин-чин! – провозгласил он, и мы чокнулись. – У меня не
хватает слов, чтобы отблагодарить вас, мисс Стар, за вашу помощь. Без
вас я бы здесь один ни за что не управился. Разумеется, я смею
надеяться, что вы тоже переберетесь вместе со мной на новое место
работы.
– Вот как?
– Что значит «вот как»? Разве вам самой не приходила в голову
такая мысль? К тому же я намерен соблазнить вас, предложив
должность заведующей магазином с соответствующим ростом вашей
заработной платы, соответствующей новой должности.
– Спасибо. Но можно мне подумать?
– Только не слишком долго. Вы же знаете, как высоко я ценю
ваши таланты. А вместе мы составим непобедимую команду
чемпионов. К тому же должны же вы понимать, что это означает на
практике.
– А что это означает?
– А то и означает, что две многострадальные ветви Воганов –
Форбсов наконец-то воссоединяются. И более того, спустя каких-то
шестьдесят лет они создают некое подобие совместного предприятия.
– Пожалуй, вы правы.
– Не забывайте, за всей этой историей с букинистическим
магазином на Кенсингтон-стрит стоит Флора Макникол. Изначально
магазин принадлежал ей. А чисто технически, Флора является вашей
прапрабабушкой, пусть и не по крови. Но какая разница? Так что у вас
столько же прав находиться здесь, как и у меня. Согласны? Вот и еще
одно подтверждение старой истины: все в конце концов образуется.
– Все ли и всегда?
– Ну же, мисс Стар. Столь негативный подход к вещам для вас не
типичен. А сейчас я должен попросить вас…
– Нет! – крикнула я, уже заранее зная, о чем именно он собирается
просить меня. – Завтра я туда не поеду. Я… я не могу.
– Позвольте спросить, почему?
– Потому что… – Я больно прикусила губу. – Потому что я боюсь.
– Ясное дело, боитесь.
– Может, в будущем я и свяжусь с ней. Но не сейчас… Слишком
все это быстро для меня.
– Понимаю. – Орландо издал сокрушенный вздох побежденного.
Я допила свой бокал и поднялась с кресла.
– Мне пора. Уже девятый час.
– Тогда завтра с самого утра жду вас здесь, да? И еще раз прошу
вас, обдумайте мое предложение относительно работы. Я уже
переговорил с Маргарет. Попросил ее позволить вам пожить какое-то
время в Хай-Уилд, пока вы не подыщете себе что-то свое. Она в
полном восторге от такой перспективы. Само собой, и Рори тоже.
– Но вы же… вы ничего не рассказали ей о том, как мы связаны
друг с другом, надеюсь?
– Лично я ничего ей не рассказывал. Но, возможно, это сделал
вместо меня Мышь. Впрочем, это не имеет особого значения.
Маргарет из тех людей, кто всегда живет настоящим, а не прошлым.
Тем более сейчас. Тогда до свидания, мисс Стар. Доброй вам ночи.
– И вам доброй ночи.
* * *
Наверное, я бы покривила душой, если бы сказала, что
постаралась выбросить из головы всяческие мысли о профессоре
Сильвии Грей. Напротив! Я думала о ней всю ночь и весь следующий
день. Корила себя за трусость и малодушие. Ровно в половине
восьмого вечера я представила себе, как она поднимается на трибуну в
сопровождении громовых аплодисментов.
К своему стыду, я знала, что есть и еще одна очень веская
причина, по которой я не рискнула отправиться в Кембридж сегодня
вечером. Ведь ровно десять лет тому назад я сама упустила свой шанс,
отказавшись от предложенного мне места в Кембриджском
университете. Я еще долго сидела на кухне уже после того, как сестра
отправилась спать. И чем больше я размышляла, тем отчетливее
понимала: я просто завидую этой женщине, своей матери, которой я
никогда не видела. Ведь она, в отличие от меня, не остановилась ни
перед чем, только бы учиться в Кембридже. Именно университет дал
ей путевку в жизнь, помог достичь таких высот в научном мире, где
она занималась изучением классической литературы. Ее стремление,
точнее, ее целеустремленность, желание вырваться из низов, где она
обитала, лишний раз со всей очевидностью продемонстрировали мне,
как же ничтожно мало сумела я добиться в своей жизни, особенно в
сравнении со своей матерью. Мало того, что она сделала блестящую
научную карьеру, можно сказать, взлетев на самую вершину
профессионального успеха, мало того, что она разводит лошадей и
любит их, так она еще и образцовая мать и жена, родила троих детей.
Наверняка все ее дети такие же незаурядные и мотивированные, как и
она сама.
Да ей будет просто стыдно за меня. А разве мне самой не
стыдно?
Я подошла к окну и глянула на чистое морозное небо, усыпанное
звездами.
– Помоги мне, папа, – взмолилась я шепотом, обращаясь к
небесам. – Помоги мне.
 Люсинда Райли