Неожиданная помощь ч. 1

Вернувшись домой из больницы, в которой провел почти 3,5 месяца после производственной травмы, он долго стоял у подъезда на костылях, выкурил 2 сигареты подряд и с удовольствием вдыхал свежий, после только что прошедшего снегопада воздух и с облегчением внутри ловил на себя прохладный ветер. После больницы, трех тяжелых операций, когда ногу буквально собирали по осколкам, палаты со спертым воздухом, напитанным болью и страданиями, бесконечными лекарственными запахами, наконец, настал тот момент о котором так много думал в последние недели, лежа на больничной койке, в окружении таких же десяти бедолаг. Там же, в больнице, он встретил  своё долгожданное 60-летие, так как всегда почему то думал, что до этой даты не дотянет -  поздравили взрослые сын и дочь по телефону, жившие и работающие за границей, да жена принесла много его любимых маленьких жареных домашних пирожков с картошкой, небольшой тортик и фрукты, посидела немного рядом с ним в палате и побежала как всегда по своим делам, коих всегда у нее было много на пенсии.

Выходившие соседи с улыбкой здоровались с ним, искренне спрашивали как переломанная нога - почти все они прожили в этом доме и подъезде с самого строительства, когда распределяли квартиры в 1990 году, с изматывающего, длительного получения ордеров, радостного заселения в новые квартиры и последующей дружной - за исключением одного, двух не то чтобы неадекватных, но  со странностями людей - с редким уважением друг к другу, соседской жизни длиной в 35 лет.  Впереди предстоял еще длительный реабилитационный период, нужно было заниматься ногой - разрабатывать до конца, делать упражнения, ставить уколы, примочки, применять трижды в день мази по расписанию, пить горстями таблетки и в ближайший месяц - полтора постараться уйти с костылей на трость. Вобщем, примерно еще около полугода как минимум нужно было, чтобы более менее придти в себя, пройти снова медкомиссии для получения инвалидности, попытаться начать хорошо ходить и принять для себя, что прежней жизни уже не будет и что опорная трость в руках, в любом месте и помещении - твой лучший друг и помощник до конца дней, без нее потом совсем никак после костылей.

Жил он на первом этаже пятиэтажки из красного кирпича в самом центре города, со своеобразной планировкой, отличающейся от стандартных жилых домов, зашел кое как в свою квартиру, посидел еще на стуле в коридоре, прежде чем снял ботинок со здоровой ноги и так у него радостно на душе было - дома как всегда тихо и уютно, идеальная чистота, пахло свежесваренным борщом и сдобой. Добрался до ванной, из зеркала на него смотрел сильно похудевший, с появившейся сединой на висках и заметно постаревший высокий мужчина, с легкой небритостью на вытянутом лице и резко обозначившихся скулах, долго он стоял и смотрел на себя, сильно задумавшись. А потом тщательно побрился, сидя на кафеле в душевой кабине помылся, зачесал черные как уголь волосы назад и прилег на своем диване, застеленном свежим постельным бельем и крепко заснул, проспав четырнадцать часов, даже не слышал как вернулась Татьяна, его жена.

Проснулся вечером, около десяти вечера и так хотелось курить, не собираясь долго с ногой на улицу, что он подумал - может быть в туалете перекурить, там вентилятор стоял в вентиляцию или на балкон выйти, где тоже когда то давно ставил оконный мощный вентилятор. Но потом вспомнил, как лет десять назад пообещал жене больше не курить дома, после тогда только что капитального ремонта квартиры, да и домовая вентиляция в последние года два плохо работала, чистили ее бог знает когда и передумал, стал собираться, как всегда, на улицу. Накинул старую кожаную куртку, широкие спортивные штаны и растянутую футболку, с трудом вышел через железную подъездную дверь опираясь на костыли и держа больную ногу на весу, отошел подальше от окон к урне около дороги и в темноте закурил, повиснув на костылях.

Не успел он сделать и трех затяжек, как услышал какой то шум в подъезде - сначала долбили в дверь стальную так сильно, что очень хорошо слышно было на улице, потом увидел, как через минуту с силой открылась дверь подъезда и высокий здоровенный детина лет тридцати в шортах и майке с перекошенной мордой судорожно нажимает на домофоне номер его квартиры и бежит обратно долбит в его квартирную дверь, как стало ему понятно. Итак пару раз еще проделав, выскочив на улицу и посмотрев на его окна, этот гигантский бабуин увидал его и сначала довольно вежливо и спокойно спросил:

- Здравствуйте! Вы не из первой квартиры?

- Из первой.

- Я прошу вас не курить в туалете!

- Я дома вообще не курю, только рядом с подъездом.

- Прошу не курить в туалете!

-  Я сказал уже, на улице только курю, чего непонятного то?

И тут  подходя почти вплотную к продолжающему курить Александру Ивановичу, новый по всей видимости жилец, которого он раньше никогда тут не видел, завизжал на всю округу:

- Почему мой сын выходит из туалета и говорит что там пахнет табаком? А? Я звонил старшей по дому и спрашивал, никто в этом подъезде не курит кроме тебя! Чё, козел старый, сел посрать по медвежьи, чтоб не воняло закурить решил?

- Я все сказал уже, что еще нужно? Или должен что то доказывать тут стоять?

- Да нет ...

- Ну и всё - сделав последнюю затяжку и выкинув окурок в урну, сказал Александр Иванович.

- Слышь ты, олень ... - ближе подошел сосед - еще раз подобное выкинешь, я тебе перекрою канализацию, заглушку сверху кину, да так, что со всех четырех этажей все дерьмо зальет твою хату, по колено в говне жить будешь! Не извивайся тут как червяк, еще врёшь мне стоишь, даже аромат такой же, как ты тут надымил! Фанера бестолковая!

Александр Иванович отвернулся, махнув пару раз рукой назад, услышал только как тот громко и смачно харкнул, удаляющиеся шаги и грохот захлопывающейся двери в подъезд, постоял еще с полминуты и побрел домой. Из ванны вышла минут через пять жена и спросила:

- Кто то стучался к нам или послышалось мне? Воду тут у меня шумела сильно, да еще волосы сушила?

- Да нет ... это где то у соседей ... - как можно спокойнее сказал Александр Иванович и стал раздеваться в коридоре.