Глава 14

Правая рука подрагивала, когда он наливал в свою кружку растворимое кофе, а из головы никак не мог выйти склонившейся над трупом восьмилетнего мальчика женщины образ: её смуглое лицо с блестящими от голода глазами, измазанная копотью одежда с редкими рыжими волосами, а также обломанные от жажды губы, которых не могла скрыть даже яркая помада. Не он нажал на курок, но он был тем, кто вложил пистолет в руки стрелявшего, – первый случай, когда его профессиональная упертость вышла ему боком. Тот щуплый паренёк, который лишь из-за родства со своим дядей-бандюком оказался в том сумеречном переулке, где прошлое должно было кануть в лету и словно ковёр после белизны утратить любой запах собачьих экскрементов, не нажал бы на курок, если бы он сдал назад как сделал его напарник два дня назад. Тот хрен сейчас восседает где-то там сверху и не носит на себе бремя убитого человека, наверное... Однако он наконец понял, что один в поле ты не воин, особенно если соперник – жизнь твоя, которая меняет вещи на свой лад и уведомляет тебя лишь по факту свершившегося.
Вид женщины с распоротыми венами не вызвал у него ничего кроме профессионального интереса, а вот покачивающийся на петле дрыщ, который при чем и был насильником, вернул его в те времена, когда жизнь указала на его место с помощью смерти невинного. Такое не смоешь даже самими дорогими винами.
***
– Он точно ушёл? – спросила Кира, поглядывая в сторону двери.
– Точно, пойдём! – спокойно ответил Лёха как только охранник пропал за поворотом.
Отворяя ржавую дверь вагона машиниста он поражался тому, насколько случайная мысль пробраться на территорию ж/д депо оправдала себя!
Он видел это по ее сияющим голубым глазам: кровь закипала в её жилах словно смола. Да чего уж скрывать! У него и самого под кожей был гейзер, однако в отличие от неё ему нужно было поддерживать “покер-фейс” свой!
“Шансы малы, но кто как не мы, те, кого на свет родили, будет до последнего верить в утробный прорыв!”
– Черт, собаки! – остановился он, завидев пару местных гончих, никто из псов не казался грозным, однако один лай и о их присутствии узнают даже в Грозном! – Обожди, ты куда? – спросил он подругу.
– Они хорошие! – Кира заверила его и продолжила спускаться.
– Пожалуй… – согласился Лёха с некоторой досадой, ибо он сам хотел помочь ей , дабы показать насколько горазд сам и сколько в нем мочи!
Вообще он не планировал использовать никаких уловок, он пообещал себе лишь то, что будет рисковать. Нет, духу открыто заявить о своих чувствах ему недоставало, как никак предыдущие попытки ничем кроме отказов, фрустрации и прекращения общения не увенчались, вместо этого он надеялся на “возможность показать себя”, будь то пробраться на огражденную территорию водных резервуаров, забрести в соседнее село или просто спровоцировав ситуацию, где ей понадобиться его помощь: забраться на гору, перейти через речку или перелезть через забор. Как раз таки к последнему он сейчас её подвёл.
– Давай я тебя подсажу! – Лёха сложил руки вместе и готовился поднять её к верхушке забора.
“Хорошо что они не поставили здесь колючей проволки!” – облегченно подумал он, когда нога Киры оказалась в его ладонях и он приподнял её.
– Молодец! А теперь возьми мои вещи! – он протянул ей свой телефон, кошелек, жвачку и какую-то деталь от поезда, которую он взял из вагона как сувенир, чтобы она его помнила.
– Держу! – она забрала всё в охапку.
Лёха растер ладони и вцепился руками в бетонную забора шапку.
– Гр-рр! – прошипел он, однако выход на две удался ему на удивление легко. – Так, Кир, теперь я спрыгиваю, а ты сразу за мной!
– Лё-ёш, но тут высоко! – придвинулась она поближе.
– Просто держи вещи! – сказал он, а сам поправил повязку на колене и гадал выдержит ли его больной сустав вес его.
Плюх. Он на земле. Колено в порядке.
– Давай! – он забрал у нее свои вещи и положив их на землю сложил руки в замок.
– Не нужно! – отмахнулась она и начала понемногу сползать со стены, – А-а! – в один момент девушка соскользнула.
Лёха тут же бросился к ней и как только её ноги коснулись земли он обвил ее в свои объятья. Скорее всего Кира удержалась на ногах и так бы, да и высота была не особо велика, но это была “возможность показать себя”, которой он опять успешно воспользовался! Лёха посмотрел на неё исподлобья и улыбнулся, она ответила тем же, словно тоже что-то почувствовала.
“Счастья полные штаны, однако прочны ли у них швы?” – промелькнуло на момент у него в голове, однако на этот раз эмоции снова взяли над ним верх.
***
“Наконец-то.” – выдохнул он, запирая входные двери, встреча с былым товарищем вместо сглаживания неровностей увенчалась лишь растиранием старых ран, корочка на которых была еще слишком тонка.
Он прошёл в ванную и включил кран, собственный вид давно не вызывал эмоций никаких, а заглядывал он в зеркало лишь для того, чтобы в социуму не было стыдно выходить. Это утро не было исключением: после пробуждения он сразу же взял свой станок и нанеся тонкий слой пенки на лицо начал водить вдоль подбородка остриём. В этом деле он полагался исключительно на инстинкты и те порой порой его подводили: на этот раз он спросонья чуть не перерезал себе горло под шеей.
Рана оказалась поверхностной и никакой опасности для жизни ни несла, однако обрабатывая её спиртом по нему пробегали мурашки, словно укусила оса. Его завораживал вид крови, которая стекала вдоль кадыка, словно все его ошибки, разочарования и моменты малодушия смешались в одну алую гущу, которая теперь покидала его тело навсегда.
Крещение огнём меняет тебя, а вот амбиции! “Амбиция, как и все беспорядочные страсти, — это буйный и бездумный бред... подобно огню, раздаваемому безжалостным ветром, она сгорает лишь после того, как сожрет всё на своём пути.
“Этой ночью этот огонь сожрет и меня!” – смирился он тогда.
Ржавая проточная вода щепила оголенную кожу на костяшках, обломок мыла лежал в засаленной мыльнице, а наклоненная вперед шея скрывала рану, которая спустя время превратиться в недвусмысленный рубец, однако кому будет до этого дело, если и так уже близок его конец?
Он выключил кран и вытерев руки одноразовым полотенцем вышел из ванной. В его однушке торжествовал беспорядок: пластиковые миски из под лапши быстрого приготовления, засаленные вещи и тьма воцарившаяся из-за вечно закрытых штор. Он прошёл по пыльному ковру, мимо своего рабочего стола на котором лежала очередная незавершённая обличительная статья, и достал с угла комнаты старый деревянный стул.
Носить галстук поверх майки – привычка из общаги при академии милиции. Он уже с ней как бы и смирился и не планировал расставаться до конца жизни, однако узел нужен был тут плотный! Узел, который смог бы удержать девяносто-килограммовую тушу хотя бы на три минуты, что-ли, а что может лучше дедовского галстука человека вздернуть?
Потому накинув петлю и отвернув рамки с фотографиями семьи к стенке он гордо взошел на эшафот, лишившись права помилования как юная девица целки. На него устремились взгляды десятка людей, которых он встретил на протяжении жизни, словно наградительная церемония за поимку той треклятой опг состоялась и его благодарили все кому не лень, “лишь бы жил ты!”
 “Если бы только Бодя тогда не переметнулся…двое всегда сильнее одного!” – подумал он, – “Ты теряешь всех в своем крестовом походе, в первую очередь самого себя, но только не своего брата по помешательству, который всегда подстегивает двигаться дальше всех вас! Ваши судьбы – это скрепленные в единый переплет страницы книги: вырвешь одну – посыплются и остальные! Однако сколько литературы не прочти мы, все равно не выдержим перевод на час зимний.
“Ведь когда снега настигают тебя, ты сам за себя!”


Деревянный стул не выдержал веса мужчины и его тонкие ножки захрустели словно корочка свежей булочки с инжиром.
“Рано, сука!” – промелькнуло в голове, однако затем последовал фейерверк, который избавил его от бремени осмысленности оставив лишь бессознательный инстинкт к жизни. Однако не стоили его попытки сохраниться мучений, ибо этот выцветший галстук пережил распад империи и богатства перераспределение, - переживёт и очередного Наполеончика падение!
Наконец, он перестал пытаться. Мышцы шеи распухли словно губы светской львицы после хейлопластики и если бы паромщик заблаговременно не оставил на сиденье лодки подушку-рогалик, то его голова бы отвалилась как камень. – “Всё-таки хоть сейчас поеду первым классом!” – он жадно начал причмокивать монету под языком, словно с него возьмут плату и сразу выкинут обратно за борт.
Это было единственным волнением, ибо выбор как таковой он уже сделал: вены на запястье не сшить, обратную перемотку при прыжке с моста не включить, а про дырку в виске от пули лучше и вовсе не говорить! Но вот, наконец, он видит яркий свет маяка впереди, а гулкий грохот сопровождает его снисхождение по нескончаемой лестнице вниз. Кажется, вот уже тьма, вскоре он осознает всё, чтобы после этого не осознавать ничего! Но вот, когда его сознание начинает обрываться, а раздирающая боль в позвоночнике как ласкания любимой женщины ощущается, он слышит, словно из под глубин океанических вод, доносится шепот: “Пока..кор..ят...ешь…поят..пей…всё как у лю..-е-ей!”.
Жёсткая рука перестаёт его душить, наведён твёрдый порядок,
Стало ли комфортнее нам жить? Проверь сам, стул вон там вот!
***
Они шли рука об руку по полю: пыль поднималась при каждом их шаге, репейник цеплялся за штаны, а солнце палило прямо в лоб и заставляло его сожалеть о том, что он не взял кепку с собой.
– Ну вот мы и за городом! – Лёха обогнал её и повернувшись к ней лицом шел спиной вперед.
– Да ну? – удивилась Кира, осматриваясь по сторонам.
– Так и есть, вон там знак с названием нашего городка! – ткнул он пальцем назад, – Да не, мы уже его прошли, отсюда не видно! – ухмыльнулся он.
Кира закатила глаза.
– Уже темнеет. – заметила девушка, осматриваясь по сторонам, – Ближайший жилой домик в киллометрах двух от нас!
– Не парься! – выпятил он грудь, – На крайняк можем переночевать в соседнем селе! – он смаковал свой авантюризм как лудоман утащивший домой главный приз, – Если не гостиница, то по крайней мере в хату к кому-то напроситься сможем, нас там ещё и вечерей угостят, если хорошо попросим!
– Хах, как у того деда? – спросила Кира, переступив через ямку.
– Да уж… – замялся немного Лёха, стоически перенося такую судьбы подлянку, – В следующий раз его встретим и обязательно зайдем к нему на самогонную пьянку!
– Согласна! – еще более развеселилась Кира и когда тот повернулся к ней спиной толкнула его с силой.
“Думаю, я побеждаю!” – ликовал Лёха, когда жар от прикосновения её рук рассек его кожу как плеть спину крестьянина, который принёс жито с плесенью хозяину.
– …Лё-ёш? – переспросила его Кира. – Ты согласен, что это неправильно?
Внезапно Лёху выкинуло обратно в реальность, где он уже не представлял её в виде ангела в белом платье, а вместо этого вынужден был лицезреть распатланные в разные стороны темные волосы, ассиметричные веснушки на лице, свисающую голубоватую футболку и покрытые пылью рваные джинсы.
“Так даже лучше!” – подумал он и дабы не выдать себя сдержанно кивнул и отвел взгляд от её настырных глаз.
Вдалеке, как раз, виднелись старые детские качели, которые напомнили бы ему про Кавказ, если бы он вырос там. Однако парнем с равнин он был и одним лишь кивком головы принудил её туда пойти.
Он шагал своей размашистой походкой размахивая руками в стороны и широко расставив ноги, а она старательно его пародировала и не позволяла ни на миг усомниться в том, что им в жизни по дороге. А уже через пару мгновений они сидели и смотрели на звездное небо.
– Вон большая медведица! – показывала она пальцем.
Он придвинулся к ней, как бы невзначай касаясь её же пальцев.
– Точно. – подтвердил он.
– Знаешь, я думаю я могла бы изучить больше созвездий, но даже тогда я бы замечала только её… – задумалась Кира, – Есть что-то в ней такое…
– Родное? – предположил он.
Та повернула к нему голову и их лица оказались на линии соприкосновения двух миров.
– Возможно! – изобразила она его небрежный тон.
Лёха улыбнулся и медленно отстранился от нее.
“Жаль, у меня плохая память на запахи, было круто узнавать ее по ноткам парфюма, а не только глазами! Что-то вроде сирени и крыжовника, только с нотками васаби…” – подумал парень и внезапно на него накатила несусветная тоска, словно его вновь у доски отругали.
– Вот это настоящая жизнь, Кир! – протянул он, дабы заполнить тишину, которая не являлась по своей сути враждебной, но которая словно фритюрник кусок мяса окунала парня в раскаленное масло его собственных мыслей тщетных.
Раз за разом он выныривал на поверхность и вбирал через забитые ноздри опьяняющий честности воздух: наконец все карты раскрыты и теперь остаётся только действовать жестко! Однако любое её движение, слово или жест ставили под вопрос всю его честь: сколько раз он попадал в эту кроличью нору - боюсь не счесть! Однако хуже ещё то, что он сам оставлял там часть вещей, дескать “вернусь я сюда через лет шесть!”, однако “Ваша честь, прошу учесть, что участник не хотел взламывать замки давно проданной им дачи, ибо двигало молодым человеком лишь благородное ребячество! Не судить же нам благоверных мужей, которые изменили своим женам с первой любовью? Кто удержиться от желания покувыркаться с той самой Леркой, за которой ты все старшие классы бегал? И плевать что она потолстела! Главное, что галочку “переспать с принцессой” можно убирать из списка желаний смело! Однако постепенный процесс эта смелость, ибо ****еть горазд каждый фрукт недозрелый, а дойти до неё - очень немногие сумеют!
– Смотри! – Кира показала куда-то на север.
– Ага-а! – Лёха увидел, как она руками себя обхватила и начала слегка дрожать.
“Ну и почему ты затупил опять?” – не сосчитать сколько раз он фантазировал о том, как он молча расстегнет змейку своей бордовой кофты и накинет ей на плечи, словно на свою шею верёвку; Кира что-то тихо шепнет, облокотиться на его плечо и они будут сидеть так всю ночь; Ни комары, ни отсутствие еды, ни даже комендантский час, который ещё не скоро ввели не помешал бы им! Ведь вся вселенная - один лишь короткий вечности миг!
– Извини. – ее рука случайно коснулась его, когда она потянулась к своим волосам.
Он угукнул и словно вспышка молнии в его голову ударила мысль о том, чтобы приобнять её и прильнуть к себе. В горле пересохло, с висков стекал пот, а глаза цеплялись за слабоосвещенные объекты округи словно в поисках спасательного круга. Старая мебельная фабрика, она пережила падение империи и уйму концертов лебединого озера, а сколько парней сидели здесь на его месте и ломались как позеры? Не он первый, не он последний! – “Держись! Не плачь! В жизни всегда так! Ложись! Где плащ? Почему себе глаза расцарапал?”
И вот, наконец дух его возрос как курс доллара к гривне, а нужные слова прошли в голову еще легче, чем у соседей выборы!
– Кир, ты знаешь… – он наконец взял себя в руки и придвинулся к ней, дыхание прерывалось, однако действовать нужно было теперь! – Я долго думал…
– Смотри! Это созвездие похоже на пуму! – вскрикнула она, прервав вдохновение “любви творца”.
– Красиво…да… – Лёха неловко протер свои реденькие усы, однако понимал ли он в тот миг, что это не очередные шалости судьбы, это перед ним рассыпался его бумажный мир?