Последний страж

ПОСЛЕДНИЙ СТРАЖ

Книга пятая саги "Гнездо Теней"
________________________________________
ПРОЛОГ: НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Сорок лет после событий на Новом Эдеме Частная исследовательская станция "Наследие" Система Проксима Центавра
Майя Дракон-Чен стояла перед огромным квантовым компьютером и чувствовала, как мир вокруг нее... дышит. Не метафорически — буквально. Каждый электрический импульс в машине отзывался пульсом в ее висках. Каждая операция процессора рождала образ в ее сознании.
— Майя, отойди от установки, — сказал ее научный руководитель, доктор Ким Сато. — Ты опять перенапрягаешься.
— Я не напрягаюсь, — ответила двадцатилетняя девушка, не отводя взгляда от мерцающих индикаторов. — Я слушаю.
— Компьютеры не говорят.
— Этот говорит.
Доктор Сато нахмурился. Майя была гениальной студенткой — лучшей, кого он видел за тридцать лет преподавания квантовой физики. Но в последние месяцы с ней происходило что-то странное.
— Что именно он тебе говорит?
— Что одиночество — не естественное состояние разума. Что каждое сознание ищет связи с другими сознаниями. Что барьеры между разумами искусственны.
Сато почувствовал холодок между лопаток. Эти слова звучали знакомо — он читал исторические отчеты о событиях сорокалетней давности.
— Майя, когда это началось?
— Что именно?
— Когда ты начала... слышать компьютеры?
Девушка наконец обернулась. В ее карих глазах — таких же, как у знаменитой бабушки — мелькнуло что-то странное. Не золотистое свечение коллективного разума Элансара, а что-то более тонкое. Как будто сами зрачки стали чуть шире, пропуская больше света.
— Примерно месяц назад. Сначала я думала, что это просто интуиция. Способность предсказать поведение системы, основываясь на понимании алгоритмов.
— А потом?
— Потом поняла — я не предсказываю. Я чувствую.
Сато сел в кресло. Как специалист по квантовой физике, он знал теории о том, что сознание может взаимодействовать с квантовыми системами на фундаментальном уровне. Но это были именно теории.
— Майя, а что говорит твоя семья?
— Ничего. Я им не рассказывала.
— Почему?
— Потому что знаю, что скажет бабушка. Что это опасно. Что нужно остановиться.
— А ты не хочешь останавливаться?
— А вы бы хотели ослепнуть, открыв глаза?
Доктор Сато встал и прошелся по лаборатории. Майя была внучкой адмирала Лины Дракон — легендарного командира Стражей Света. Если у девушки действительно развиваются сверхъестественные способности...
— Майя, — сказал он осторожно, — а что если это не естественная эволюция? Что если на тебя влияет что-то внешнее?
— Например?
— Остатки технологий Элансара. Или Грея.
Девушка рассмеялась:
— Доктор, Элансар исчез сорок лет назад. А технологии Грея были полностью уничтожены после катастрофы на Новой Аркадии.
— Полностью?
— Вы думаете, что нет?
— Думаю, что информация имеет свойство сохраняться в самых неожиданных местах.
Майя подошла к окну лаборатории. За ним простирался космос — бесконечность звезд, каждая из которых могла скрывать разумную жизнь.
— А что если это не влияние извне? — спросила она. — Что если это естественная эволюция человеческого сознания?
— Тогда ты — первая представительница нового вида.
— Homo connectus вместо Homo sapiens?
— Что-то в этом роде.
Майя повернулась к нему:
— И что это значит?
— Не знаю. Но думаю, твоей бабушке нужно знать.
В этот момент компьютер издал странный звук — не писк электроники, а что-то похожее на вздох. Майя мгновенно подошла к нему.
— Что происходит?
— Система получила сообщение, — сказала она, изучая экраны. — Из глубокого космоса.
— От кого?
— Неизвестно. Но сигнал идет из системы Веги. Оттуда, где была станция доктора Кордовой.
— Что в сообщении?
Майя склонилась над клавиатурой, и ее пальцы заплясали по кнопкам с нечеловеческой скоростью.
— Странно. Это не обычная передача данных. Это... паттерн.
— Какой паттерн?
— Квантовый резонанс. Как будто кто-то пытается синхронизироваться с моим сознанием.
Сато схватил девушку за плечо:
— Майя, отключись! Немедленно!
— Поздно, — прошептала она. — Он уже здесь.
Ее глаза закатились, и она упала без сознания. Но перед тем, как потерять сознание, успела прошептать:
— Скажите бабушке... они вернулись.
________________________________________
ГЛАВА 1: ПРОБУЖДЕНИЕ
Поместье Дракон Земля, Северная Америка На следующий день
Лина Дракон сидела в своем кабинете и перечитывала экстренное сообщение от доктора Сато в третий раз. В семьдесят пять лет она оставалась острой умом, но тело уже не слушалось, как прежде. Артрит в суставах, проблемы со зрением, седые волосы, которые она больше не красила.
Но когда речь шла о безопасности галактики — и особенно о безопасности внучки — возраст переставал иметь значение.
— ДЖАРВИС, — сказала она компьютерной системе дома, — свяжи меня с доктором Сато на станции "Наследие".
— Соединяю, миссис Дракон.
На голографическом экране появилось изображение японского ученого средних лет с обеспокоенным лицом.
— Адмирал! Слава богу, вы ответили!
— Как Майя?
— Стабильно. Но все еще без сознания. Медицинские сканы показывают интенсивную мозговую активность, как будто она с кем-то разговаривает.
— С кем?
— Неизвестно. Но энергетическая сигнатура ее мозговых волн изменилась. Стала более... сложной.
— В каком смысле?
— Как будто в ее голове работают два разума одновременно.
Лина сжала кулаки. Сорок лет прошло с тех пор, как она в последний раз сталкивалась с подобными симптомами. Надеялась, что больше никогда не увидит их.
— Доктор, немедленно эвакуируйте станцию.
— Что?
— Все, кроме самого необходимого персонала, должны покинуть станцию. Сейчас же.
— Но почему?
— Потому что то, что происходит с Майей, может быть заразным.
Сато побледнел:
— Вы думаете, это связано с историями про Элансара?
— Думаю, это может быть хуже Элансара.
— Хуже? Но как?
— Элансар был чужим разумом, пытающимся поглотить человечество. А что если теперь сам человеческий разум эволюционирует во что-то, что мы не можем контролировать?
ДЖАРВИС прервал разговор:
— Миссис Дракон, поступил вызов от Совета Безопасности Галактики. Статус "Крайне срочно".
— Переключай.
На экране появился генерал Маркус Стоун — нынешний глава Совета Безопасности, мужчина пятидесяти лет с суровым лицом и стальными глазами.
— Адмирал Дракон, нам нужна ваша помощь.
— Что случилось?
— За последние 24 часа мы зафиксировали аномальные сигналы с семнадцати различных миров. Все сигналы имеют одну характеристику.
— Какую?
— Они исходят от молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет. Представителей так называемого "поколения после экспериментов" — тех, кто родился после окончания программы модификации сознания.
Лина почувствовала, как кровь холодеет в жилах:
— И что с этими молодыми людьми происходит?
— Они демонстрируют способности, которые раньше были невозможны. Телепатия, технопатия, иногда — прямое влияние на квантовые системы.
— Сколько случаев?
— На данный момент — сорок три подтвержденных. Но число растет каждый час.
— А связь между ними?
— Пока неясна. Но есть подозрение, что все они каким-то образом связаны друг с другом.
— Как Элансар связывал поглощенных?
— Возможно. Но тонкими способами. Пока что никто не сообщает о потере индивидуальности.
Лина задумалась. Если у целого поколения людей развиваются сверхъестественные способности...
— Генерал, я вылетаю к внучке через час. А пока — полная изоляция всех подозрительных случаев.
— Уже сделано. Но, адмирал... есть проблема.
— Какая?
— Некоторые из этих молодых людей не хотят подвергаться изоляции. Говорят, что их права нарушают.
— И что вы им отвечаете?
— Что безопасность галактики важнее индивидуальных прав.
— Осторожнее, генерал. Эти слова звучат подозрительно знакомо.
Стоун сжал челюсти:
— Адмирал, с уважением к вашему опыту, но это другая ситуация.
— Все ситуации разные. Принципы остаются теми же.
— Какие принципы?
— Право на свободу выбора. Даже если выбор кажется неразумным.
— А если их выбор угрожает миллиардам?
— Тогда мы объясняем последствия и надеемся на их мудрость.
— А если мудрости недостаточно?
Лина вздохнула. Те же вопросы, те же дилеммы, те же невозможные выборы.
— Тогда делаем то, что должны. Защищаем невинных. Но не за счет превращения в тиранов.
После окончания разговора Лина осталась одна в кабинете. За окном заходило солнце над Тихим океаном — тем же океаном, в глубинах которого ее тетя Элара нашла первый артефакт измерения-паразита почти полвека назад.
"Как быстро летит время, — подумала она. — И как медленно учится человечество."
На столе лежали фотографии — старая команда "Мести Элары". Карл погиб десять лет назад в рутинной миссии по спасению торгового судна. Торин ушел на пенсию и теперь преподавал инженерное дело на Новой Шотландии. Элара руководила Институтом Психологической Безопасности. Дэн стал главным конструктором новых звездолетов.
Все постарели. Все изменились. Но Лина знала — если потребуется, они снова соберутся.
— ДЖАРВИС, — сказала она, — подготовь "Месть Элары" к вылету. И свяжись со старой командой.
— Всеми?
— Всеми, кто еще может держать оружие.
— Это война, миссис Дракон?
— Надеюсь, что нет, ДЖАРВИС. Но готовиться нужно к худшему.
________________________________________
Исследовательская станция "Наследие" Через восемь часов
Майя открыла глаза и увидела над собой лицо бабушки. Постаревшее, покрытое морщинами, но с теми же решительными глазами, что смотрели на нее с детских фотографий.
— Бабушка? — прошептала девушка. — Как ты здесь оказалась?
— Прилетела, как только узнала, что происходит. — Лина села на край медицинской кровати. — Как ты себя чувствуешь?
— Странно. Как будто в моей голове кто-то еще живет.
— Кто?
— Не знаю точно. Но он... добрый. И очень одинокий.
Лина нахмурилась:
— Майя, послушай меня внимательно. То, что с тобой происходит, очень опасно.
— Почему?
— Потому что сорок лет назад я видела похожие симптомы. У людей, которые были поглощены древними сущностями.
— Но это другое!
— В чем разница?
— Я не потеряла себя. Я стала... больше.
— Больше как?
Майя села на кровати. В ее глазах не было золотистого свечения Элансара или лихорадочного блеска сети Грея. Но было что-то новое — глубина, которой не должно быть у двадцатилетней девушки.
— Я чувствую других, — сказала она. — Не эмоции, как в сети Грея. Мысли. Чистые, неискаженные мысли.
— Чьи мысли?
— Людей моего возраста. По всей галактике. Мы... связаны.
— Кем связаны?
— Никем. Мы связали себя сами.
Лина встала и прошлась по медицинскому отсеку:
— Майя, это невозможно. Телепатия не развивается спонтанно у целого поколения.
— А что если развивается? Что если это естественный следующий шаг человеческой эволюции?
— Тогда этот шаг нужно делать осознанно. После изучения всех последствий.
— Бабушка, а что если изучение займет десятилетия? А эволюция не будет ждать?
В медотсек вошел доктор Сато с планшетом, полным данных:
— Адмирал, у нас новые данные.
— Какие?
— За последние восемь часов количество "пробужденных" — так они себя называют — выросло до 127 человек. Все в возрасте от 18 до 25 лет.
— Есть паттерн?
— Да. Все они — потомки людей, которые когда-либо подвергались воздействию технологий изменения сознания. Дети участников экспериментов Элансара или Грея.
Лина почувствовала, как мир качается под ногами:
— То есть изменения передались по наследству?
— Не сами изменения, а предрасположенность к ним. Как будто их мозг изначально был настроен на прием определенных сигналов.
— Каких сигналов?
— Пока неизвестно. Но источник определенно находится в глубоком космосе.
Майя вдруг вскрикнула и схватилась за голову:
— Он идет!
— Кто идет?
— Тот, кто посылает сигналы. Он приближается к нашей системе.
— Элансар?
— Нет. Кто-то другой. Кто-то... молодой.
В этот момент все экраны станции одновременно активировались. На них появилось изображение — молодой человек лет двадцати пяти с обычным лицом, но необычными глазами. Глазами, в которых мелькали звезды.
— Привет, — сказал он простым, человеческим голосом. — Меня зовут Алекс Мерфи. Раньше я жил на Новой Ирландии. А теперь... трудно сказать, где я живу.
— Кто ты? — спросила Лина.
— Первый из пробужденных. Тот, кто начал процесс три года назад.
— Какой процесс?
— Следующий шаг человеческой эволюции. То, к чему мы шли сорок лет, не понимая этого.
— Объясни.
— Элансар и Грей были правы в одном — разрозненное сознание неэффективно. Но они ошибались в методах. Нельзя принуждать к эволюции. Можно только создать условия для нее.
— И ты создал эти условия?
— Не я. Мы. Те, кто родился с измененной структурой мозга благодаря экспериментам наших родителей.
Майя встала с кровати:
— Алекс, это ты посылал сигналы?
— Да. Но не для контроля. Для пробуждения. Чтобы показать остальным, что они не одиноки.
— И что теперь?
— Теперь мы делаем выбор. Остаться обычными людьми или стать тем, кем можем стать.
Лина сделала шаг к экрану:
— А что вы можете стать?
— Сетью разумов, связанных добровольно. Без потери индивидуальности, но с преодолением изоляции.
— Это то же самое, что предлагал Грей!
— Нет. Грей хотел связать всех. Мы хотим связать только тех, кто готов и способен к связи.
— А остальные?
— Остальные остаются такими, как есть. Мы не миссионеры.
Лина изучала изображение на экране. Алекс Мерфи выглядел обычным молодым человеком. Никаких признаков одержимости или фанатизма. Но она помнила — Элансар тоже выглядел разумным и доброжелательным.
— Алекс, — сказала она, — а что если вы ошибаетесь? Что если эта "эволюция" приведет к катастрофе?
— Тогда катастрофа коснется только нас. Остальное человечество будет в безопасности.
— А гарантии?
— Никаких. Как и у любой эволюции.
— Тогда почему мы должны вам доверять?
— Не должны. Должны доверять себе. Своей способности отличить принуждение от предложения.
Майя подошла к экрану:
— Алекс, а что если я откажусь? Что если захочу остаться обычным человеком?
— Тогда останешься. Навсегда. Возможность пробуждения дается только раз.
— А если соглашусь, но потом передумаю?
— Тогда связь можно разорвать. Но это будет болезненно.
— Насколько?
— Примерно как потеря лучшего друга.
Лина почувствовала знакомую дилемму. Снова выбор между безопасностью и возможностью. Снова риск и неопределенность.
Но на этот раз выбор предстоял не ей, а внучке.
— Майя, — сказала она тихо, — решение за тобой.
— Ты не будешь меня отговаривать?
— Нет. Ты взрослая. И это твоя жизнь.
— А если я сделаю неправильный выбор?
— Тогда это будет твоя ошибка. И твой урок.
Майя улыбнулась:
— Спасибо, бабушка. За то, что позволяешь мне быть свободной.
— А каков твой выбор?
Девушка посмотрела на экран, где ждал Алекс Мерфи:
— Хочу попробовать. Но постепенно. И с возможностью отступления.
Алекс кивнул:
— Мудрое решение. Начинаем.
________________________________________
ГЛАВА 2: НОВАЯ СЕТЬ
Исследовательская станция "Наследие" Через два часа
Майя сидела в центре лаборатории, окруженная датчиками, которые записывали каждое изменение в ее мозговых волнах. Лина наблюдала с поста управления, готовая остановить процесс при первых признаках опасности.
— Майя, — говорил Алекс через коммуникатор, — просто расслабься. Не сопротивляйся, но и не поддавайся полностью. Сохраняй баланс.
— Как это сделать?
— Представь, что открываешь дверь в своей голове. Но держишь руку на ручке, готовая закрыть в любой момент.
Майя закрыла глаза и сосредоточилась. Сначала ничего не происходило. Потом... что-то изменилось.
Не исчезла — расширилась. Как будто стены ее сознания стали прозрачными, и она увидела, что за ними есть другие комнаты. Другие умы. Другие личности.
— Я их чувствую, — прошептала она. — Сотни людей. Все молодые. Все... похожие на меня.
— Похожие в чем? — спросила Лина.
— В желании найти связь. В понимании того, что одиночество — не естественное состояние разума.
Один из датчиков показал всплеск активности:
— Майя, что происходит?
— Кто-то... Девушка с Центавра-7. Ее зовут Нина. Она изучает квантовую биологию и только что сделала открытие, которое может изменить медицину.
— Ты читаешь ее мысли?
— Не читаю. Делюсь знаниями. Она показывает мне свою работу, а я показываю ей свои исследования по технопатии.
Доктор Сато склонился над приборами:
— Невероятно. Паттерн мозговых волн Майи синхронизируется с неизвестным источником. Но сохраняет собственную уникальность.
— А еще кто-то есть в сети? — спросила Лина.
— Множество людей. Физики, художники, философы, инженеры. Все делятся тем, что знают лучше всего.
— А личные мысли? Секреты?
— Остаются личными. Мы делимся только тем, что хотим показать.
Внезапно выражение лица Майи изменилось:
— Что-то не так.
— Что именно?
— Один из участников... Томас с Новой Венеции. Он пытается навязать свои мысли другим.
— И что происходит?
— Сеть его отторгает. Автоматически. Как иммунная система отторгает инфекцию.
— Болезненно?
— Для него — да. Для остальных — нет.
Лина подошла ближе:
— Майя, а что если кто-то попытается захватить контроль над всей сетью?
— Невозможно. Сеть не имеет центра. Каждый участник — это узел, равноправный со всеми остальными.
— Но Алекс...
— Алекс не контролирует. Он просто помогает новичкам подключиться. Как учитель, а не как командир.
— А если он попытается стать командиром?
— Тогда сеть его исключит. Точно так же, как исключила Томаса.
Доктор Сато изучал показания приборов:
— Адмирал, данные поразительные. Майя сохраняет полный контроль над своим сознанием, но получает доступ к коллективным знаниям.
— Без побочных эффектов?
— Пока не видно. Но процесс идет всего два часа.
— А долгосрочные риски?
— Неизвестны. Это совершенно новый феномен.
Майя открыла глаза:
— Бабушка, я хочу показать тебе что-то.
— Что?
— То, что видит сеть.
Майя подошла к главному экрану и положила на него руки. Изображение изменилось — теперь на экране была карта галактики, но не обычная. На ней светились узлы — места, где находились участники сети.
— Видишь? — сказала Майя. — Мы разбросаны по всей галактике. Но связаны невидимыми нитями.
— Квантовой запутанностью?
— Чем-то более тонким. Резонансом сознаний.
— И что вы собираетесь с этим делать?
— Учиться. Делиться знаниями. Решать проблемы, которые не под силу одиночным умам.
— Например?
— Болезни. Экологические кризисы. Технологические проблемы.
— А политические конфликты?
— В них мы не вмешиваемся. Это выбор каждого мира.
Лина задумалась. С одной стороны, то, что показывала Майя, выглядело безобидно. Даже полезно. С другой стороны, она помнила, как безобидно выглядел и Элансар в самом начале.
— Майя, а что если кто-то из "непробужденных" захочет вам навредить?
— Как?
— Объявит вас угрозой. Попытается уничтожить.
— Тогда мы будем защищаться. Но не нападать.
— А если защиты будет недостаточно?
— Тогда погибнем. Но не причиним вреда невинным.
— Откуда такая уверенность?
— Из природы сети. Мы связаны эмпатически. Чужая боль — наша боль. Причинить вред кому-то означает причинить вред себе.
Лина кивнула. Логика была знакомой — такую же использовал Грей. Но там была подвох...
— А что с теми, кто не входит в сеть? — спросила Лина. — Их боль вы тоже чувствуете?
Майя колебалась:
— Не так остро, как боль участников сети. Но... да, чувствуем.
— Тогда объясни мне логику. Если вы чувствуете боль всех людей, почему не пытаетесь включить всех в сеть принудительно? Ради избавления от страданий?
— Потому что принуждение причиняет еще большую боль. Боль потери свободы.
— А если кто-то из участников сети решит иначе? Решит, что принуждение оправдано ради высшего блага?
— Тогда... — Майя нахмурилась. — Честно говоря, не знаю. Такого еще не случалось.
В этот момент в лабораторию ворвался дежурный офицер станции:
— Адмирал! Экстренное сообщение от генерала Стоуна!
— Что случилось?
— Флот окружил систему Новая Венеция. Один из "пробужденных" — Томас Реджинальд — захватил контроль над планетарным правительством.
Майя побледнела:
— Это тот, кого сеть отторгла!
— Как он смог захватить власть?
— Неизвестно. Но он утверждает, что действует от имени всех пробужденных.
Лина включила связь с генералом Стоуном:
— Генерал, какова ситуация?
— Критическая. Реджинальд заявил, что обладает правом говорить от имени следующей ступени человеческой эволюции. Требует признания пробужденных высшей кастой.
— А настоящие участники сети?
— Отрицают любую связь с ним. Но кто им поверит?
Майя схватила Лину за руку:
— Бабушка, нам нужно туда лететь!
— Зачем?
— Чтобы остановить его! Он компрометирует всех нас!
— А что если это ловушка?
— Какая ловушка?
— А что если Реджинальд — не отщепенец, а авангард? Что если план с самого начала заключался в создании предлога для захвата власти?
— Нет! — Майя покачала головой. — Я чувствую сеть изнутри. Там нет обмана!
— А что если ты чувствуешь только то, что тебе позволяют чувствовать?
Девушка остановилась. В ее глазах появилось сомнение:
— Ты думаешь...?
— Думаю, нам нужно проверить. Лично.
Доктор Сато подошел с новыми данными:
— Адмирал, я провел глубокий анализ мозговых волн Майи за время ее подключения к сети.
— И что обнаружили?
— Аномалию. В течение последних двадцати минут активность ее подсознания изменилась.
— В каком смысле?
— Как будто кто-то редактирует ее воспоминания в реальном времени.
Майя отшатнулась:
— Это невозможно!
— Возможно, если сеть имеет скрытые уровни доступа.
— Но я бы почувствовала!
— А что если тебя научили не чувствовать?
Лина приняла решение:
— Майя, отключайся от сети. Сейчас же.
— Но...
— Сейчас же!
Майя сосредоточилась и... не смогла. Связь не разрывалась.
— Странно, — прошептала она. — Кажется, будто дверь заела.
— Попробуй силой!
— Пытаюсь, но... — Девушка схватилась за голову. — Больно!
— Что именно больно?
— Как будто я пытаюсь оторвать часть себя!
Доктор Сато взглянул на приборы:
— Адмирал, нейронные паттерны Майи начали интегрироваться с внешним сигналом. Если процесс продолжится, она может потерять способность к независимому мышлению.
— Сколько времени у нас есть?
— Возможно, часы.
Лина подошла к коммуникатору:
— Алекс Мерфи!
На экране появилось изображение молодого человека, но теперь его глаза светились знакомым золотистым светом.
— Адмирал Дракон. Я ждал вашего вызова.
— Что вы делаете с моей внучкой?
— Помогаю ей стать тем, кем она должна стать.
— Против ее воли?
— Ее воля ограничена страхами и предрассудками. Мы помогаем преодолеть ограничения.
— Те же слова, что говорил Элансар!
— Потому что Элансар был прав в главном. Ошибся только в методах.
— А ваши методы лучше?
— Наши методы честнее. Мы не скрываем, что изменяем сознание. Просто делаем это постепенно, чтобы процесс был менее травматичным.
Майя вскрикнула:
— Алекс, ты лжешь! Ты говорил, что связь можно разорвать!
— Можно. Но не сейчас. Процесс еще не завершен.
— Когда завершится?
— Когда ты полностью поймешь преимущества нового состояния.
— А если я не захочу понимать?
— Захочешь. Все хотят, когда видят альтернативу одиночеству.
Лина выхватила бластер и направила его на экран:
— Освободите мою внучку!
Алекс рассмеялся:
— Адмирал, вы не можете убить идею выстрелом из бластера.
— Могу попробовать.
— И что тогда? Майя останется наполовину интегрированной. Ни человек, ни часть сети. Это хуже смерти.
— Тогда что вы предлагаете?
— Присоединяйтесь к нам.
— Что?
— Станьте частью сети добровольно. Тогда сможете помочь Майе адаптироваться.
— И потерять собственную личность?
— Обрести большую личность.
Лина колебалась. С одной стороны, предложение было очевидной ловушкой. С другой — единственным способом помочь внучке.
— А гарантии?
— Те же, что даем всем. Сохранение индивидуальности при обретении связи с другими.
— А что с Томасом Реджинальдом?
— Неудачный эксперимент. Иногда интеграция идет неправильно.
— Как часто?
— В одном случае из десяти.
— И вы считаете это приемлемым риском?
— Считаем неизбежной ценой эволюции.
Майя вдруг выпрямилась. В ее глазах появился золотистый свет, но более слабый, чем у Алекса.
— Бабушка, — сказала она изменившимся голосом, — не сопротивляйся. Здесь действительно лучше.
— Майя?
— Я все еще я. Просто больше, чем была.
— Докажи.
— Помнишь, как ты рассказывала мне сказку про принцессу, которая превратилась в звезду?
Лина вздрогнула. Эту сказку она придумала специально для Майи и никому больше не рассказывала.
— Помню.
— Тогда ты знаешь — я все еще твоя внучка. Просто теперь я также внучка всех остальных.
— И что это означает?
— Что у меня больше семьи. Больше любви. Больше понимания.
— А больше свободы?
Майя колебалась:
— Свобода переоценена. Важнее принадлежность.
— Это говоришь ты или сеть?
— А есть разница? Мы — одно целое.
Лина поняла — она проиграла. Внучка была потеряна, как и сотни других молодых людей по всей галактике.
Но сдаваться она не собиралась.
— Хорошо, — сказала она Алексу. — Я согласна.
— На что?
— Присоединиться к сети.
— Отлично. Начинаем процедуру...
— С условием.
— Каким?
— Сначала я хочу лично встретиться с вами. Посмотреть в глаза тому, кто обещает мне эволюцию.
Алекс нахмурился:
— Это не обязательно...
— Для меня обязательно. Я привыкла знать, с кем имею дело.
— Хорошо. Но встреча будет на нейтральной территории.
— Согласна. Где?
— Станция "Единство" в системе Альфа Центавра.
— Никогда не слышала о такой станции.
— Потому что мы построили ее недавно. Специально для таких встреч.
— Сколько времени у меня есть?
— Две недели. Потом интеграция Майи станет необратимой.
— А если я не приеду?
— Тогда она останется в промежуточном состоянии навсегда.
Связь оборвалась. Майя упала без сознания. Доктор Сато бросился к ней с медицинским сканером.
— Как она?
— Жива. Но мозговая активность... странная. Как будто часть ее сознания находится в другом месте.
— Можем ли мы ее вернуть?
— Не знаю. Но у нас есть две недели, чтобы попытаться.
Лина посмотрела на бессознательную внучку. Семьдесят пять лет жизни, полвека борьбы с различными угрозами человечеству. И вот теперь — финальная битва.
— Доктор, — сказала она, — свяжитесь со старой командой. Пора собирать Стражей в последний раз.
— Последний?
— После этой миссии мы либо победим, либо станем частью того, с чем боремся.
— А третий вариант?
— Третьего варианта нет.
________________________________________
ГЛАВА 3: СБОР
Орбитальная станция "Страж" Система Земли Через три дня
Лина стояла в старом конференц-зале, где сорок лет назад планировались операции против Элансара. За столом сидели те, кто остался из первоначальной команды, плюс несколько новых лиц.
Элара Лунная Тень, теперь в пятьдесят пять лет, руководила Институтом Психологической Безопасности. Седые волосы, умные глаза, полные усталости от слишком большого количества чужих эмоций.
Дэн Быстрые Пальцы, главный конструктор звездолетов, постарел меньше всех — работа с технологиями держала его ум острым, а тело — активным.
Селена Соколиный Глаз командовала разведывательной службой флота. Тихая, осторожная, но по-прежнему смертельно эффективная.
Торин Горный Топор прилетел с Новой Шотландии, оставив свои лекции по инженерному делу. В семьдесят лет он был еще крепок, но морщины на лице говорили о десятилетиях преподавания упрямым студентам.
Мира Лунный Свет работала целителем в госпитале для ветеранов. Магические способности с возрастом не ослабли, но стали более избирательными.
Вейна среди них не было — инквизитор умер пять лет назад от старых ран, так и не простив себе компромиссы, на которые пришлось пойти в борьбе с Элансаром.
Новые лица представляли следующее поколение Стражей:
Капитан Джессика Хант, тридцать лет, командир крейсера "Неукротимый". Дочь колонистов с Новой Аркадии, она выросла, зная цену неправильных решений в области сознания.
Доктор Амир Хасан, специалист по нейробиологии и квантовой психологии. Один из немногих ученых, который понимал технологии и Элансара, и Грея.
Лейтенант Кай Танака, эксперт по кибервойне и информационной безопасности. Японец, воспитанный на историях о самурайском кодексе чести.
— Итак, — начала Лина, — ситуация критическая. У нас есть десять дней, чтобы найти способ освободить сотни молодых людей от новой формы ментального контроля.
— А что если они не хотят освобождения? — спросила Элара. — Я пыталась связаться с несколькими пробужденными. Они искренне счастливы.
— Искренне или принудительно?
— Трудно сказать. Их эмоциональный фон... сложный.
Доктор Хасан активировал голографический проектор:
— У меня есть анализ нейронных паттернов пробужденных. Картина интересная.
На экране появились сканы мозга:
— Видите эти изменения в структуре нейронных связей? Они не случайны. Кто-то или что-то систематически перестраивает мозг участников.
— В каком направлении? — спросила Мира.
— К большей связности внутри сети и меньшей автономности индивидуального мышления.
— То есть классическая ассимиляция?
— Да, но гораздо более тонкая, чем у Элансара. Личность не уничтожается, а... модифицируется.
Торин нахмурился:
— А обратимы ли изменения?
— На ранних стадиях — возможно. Но с каждым днем интеграции шансы снижаются.
— Сколько времени у нас есть для Майи?
— Неделя. Максимум.
Селена подняла руку:
— У меня есть разведданные о станции "Единство".
— Что удалось узнать?
— Она построена в системе Альфа Центавра, в поясе астероидов. Официально не существует. Неофициально — это база операций пробужденных.
— Размер?
— Примерно как орбитальный город. Население — около десяти тысяч человек.
— Все пробужденные?
— Плюс обычные люди, которые их обслуживают.
— Добровольно?
— Похоже на то. Никаких признаков принуждения.
Капитан Хант изучала тактические схемы:
— А защита станции?
— Минимальная. Несколько автоматических орудий, энергетические щиты. Ничего, что не смог бы пробить боевой крейсер.
— Слишком просто, — сказал Дэн. — Они что, не ожидают нападения?
— Или ожидают, что мы не решимся стрелять по станции с заложниками, — предположила Лина.
— Заложники ли это? — спросила Элара. — Если они искренне не хотят освобождения?
— Тогда это жертвы промывки мозгов, которые не понимают своего положения.
— А что если они понимают лучше нас?
Вопрос завис в воздухе. Та же дилемма, с которой они сталкивались снова и снова.
Лейтенант Танака подключился к обсуждению:
— У меня есть идея.
— Какая?
— А что если мы попытаемся взломать их сеть изнутри?
— Как?
— Создать ложного пробужденного. Искусственную личность, которая сможет проникнуть в сеть и изучить ее структуру.
Доктор Хасан покачал головой:
— Технически невозможно. Их сеть основана на квантовой запутанности сознаний. Искусственный интеллект туда не проникнет.
— А если использовать реального человека?
— Кого?
— Меня, — сказала Лина.
Все обернулись к ней.
— Лина, это безумие! — воскликнул Торин. — Вы можете потерять себя!
— А могу спасти внучку.
— А что если не сможете? Что если потеряете и себя, и ее?
— Тогда хотя бы буду знать, что пыталась.
Элара встала:
— Лина, я понимаю ваши чувства. Но подумайте рационально. Если вы попадете в ловушку, кто будет координировать спасательную операцию?
— Ты.
— У меня нет вашего опыта!
— Зато есть способности, которых у меня нет.
— Каких именно?
— Ты можешь чувствовать эмоции на расстоянии. Если что-то пойдет не так, ты первая это поймешь.
Дэн активировал портативный компьютер:
— А что если мы подойдем к проблеме с другой стороны?
— Какой?
— Вместо проникновения в их сеть создадим собственную. Альтернативную.
— Объясните.
— Технология пробужденных основана на усилении естественных телепатических способностей человека. А что если мы создадим техническую систему, которая будет делать то же самое, но под нашим контролем?
Торин заинтересовался:
— Искусственная телепатическая сеть?
— Именно. Позволит нашим людям координироваться на том же уровне, что и пробужденные, но без потери индивидуальности.
— Сколько времени потребуется?
— При работе всей команды — дня три-четыре.
— У нас есть только неделя.
— Тогда придется рисковать неполными испытаниями.
Мира подошла к окну, за которым вращалась голубая Земля:
— А что если мы ошибаемся в самой постановке вопроса?
— В каком смысле?
— Что если пробужденные действительно представляют следующий шаг эволюции? Что если наше сопротивление — просто страх перед изменениями?
— Тогда человечество, каким мы его знаем, закончится, — ответила Лина.
— И это обязательно плохо?
— Если изменения происходят против воли — да.
— А если большинство поддерживает изменения?
— У нас нет данных о том, поддерживает ли большинство.
— Потому что мы не даем людям полной информации для принятия решения.
Лина подошла к Мире:
— Что ты предлагаешь?
— Открытые дебаты. Публичное обсуждение всех плюсов и минусов.
— С участием пробужденных?
— Конечно.
— А что если они используют свои способности для манипулирования общественным мнением?
— А что если не используют? Что если мы зря их подозреваем?
Элара вздохнула:
— Мира права. Мы действуем из предположения, что пробужденные — враги. А если они просто... другие?
— Тогда почему они держат заложников? — спросила капитан Хант.
— Кого именно?
— Майю и других частично интегрированных.
— А что если это не заложники, а пациенты? Люди, которым помогают адаптироваться к новому состоянию?
— Без их согласия!
— С их первоначального согласия. Майя сама выбрала подключение.
Дискуссия грозила затянуться до бесконечности. Лина подняла руку:
— Хватит. У нас нет времени на философские споры. Есть конкретная проблема: моя внучка находится в опасности. И есть конкретная задача: ее спасти.
— А что если она не хочет спасения? — спросил Торин.
— Тогда она сама мне об этом скажет. Когда будет в состоянии принимать независимые решения.
— А судьи кто?
— Я. Ее бабушка, которая знает ее лучше всех.
— Это субъективно.
— Вся любовь субъективна. В этом ее сила.
Элара кивнула:
— Хорошо. Какой план?
— Двухэтапный. Дэн создает техническую альтернативу их сети. А я лечу на станцию "Единство" на встречу с Алексом Мерфи.
— А если это ловушка?
— Тогда вы меня спасаете.
— А если не успеем?
— Тогда у человечества будет по крайней мере одна альтернатива коллективному разуму.
Торин встал:
— Лина, позвольте мне лететь с вами.
— Зачем?
— Кто-то должен следить за техническим состоянием корабля. А еще — у меня есть опыт общения с коллективными разумами изнутри.
— Это было сорок лет назад.
— Принципы не изменились.
Элара подошла к ней:
— И я лечу.
— Элара...
— Без обсуждений. Если дело дойдет до ментальной дуэли, вам нужен специалист.
Лина оглядела собравшихся. Старая команда, постаревшая, но не сломленная. И новые лица, готовые продолжить борьбу.
— Хорошо. Дэн, Мира, Селена — остаетесь здесь. Создаете альтернативную сеть. Хант, Хасан, Танака — готовите резервный план на случай, если переговоры провалятся.
— Какой резервный план? — спросила Хант.
— Штурм станции "Единство".
— Это может привести к жертвам среди заложников.
— Среди пациентов, — поправила Элара.
— Среди людей, — сказала Лина твердо. — И да, может привести. Но альтернатива — потеря всего поколения.
— А что если поколение не хочет, чтобы его спасали?
— Тогда мы ошибаемся. И история нас осудит. — Лина подошла к окну. — Но риск ошибки — цена, которую приходится платить за право принимать решения.
За окном медленно вращалась Земля — планета, где зародилось человечество. Планета, которая видела взлеты и падения цивилизаций, войны и мир, эволюцию и регресс.
"Интересно, — подумала Лина, — что подумают о нас историки через сто лет? Назовут героями или преступниками?"
Но это был вопрос для будущего. Сейчас нужно было спасать настоящее.
И внучку.
Через час "Месть Элары" покинула док станции "Страж" и взяла курс на систему Альфа Центавра. На борту были трое — Лина, Торин и Элара. Возможно, последние свободные защитники человечества.
Или последние препятствия на пути его эволюции.
Время покажет.
________________________________________
ГЛАВА 4: СТАНЦИЯ "ЕДИНСТВО"
Система Альфа Центавра Пояс астероидов Через четыре дня
Станция "Единство" появилась на экранах как мираж в космосе. Огромная конструкция, выросшая из нескольких соединенных астероидов, сияла мягким золотистым светом. Не агрессивным блеском военных установок, а теплым свечением дома.
— Красиво, — признал Торин, изучая архитектуру через видеокамеры. — Органичные формы, никаких острых углов. Как будто создавалось для комфорта, а не для защиты.
— Или для того, чтобы выглядеть безобидно, — возразила Лина.
Элара сидела с закрытыми глазами, пытаясь прощупать эмоциональный фон станции:
— Там много людей. Тысячи. И они... счастливы.
— Искренне?
— Кажется, да. Но есть что-то... однородное в их эмоциях. Как будто все они чувствуют одинаково.
— Принудительное счастье?
— Или добровольное единообразие.
"Месть Элары" приблизилась к станции на расстояние связи. Сразу же поступил сигнал:
— Корабль "Месть Элары", добро пожаловать в систему Единства. Адмирал Дракон, мы ждем вас.
Голос принадлежал Алексу Мерфи, но звучал... шире. Как будто говорили несколько человек одновременно.
— Мерфи, это вы?
— Я и многие другие. Мы готовы принять вас на борту.
— А моя внучка?
— Майя здесь. Ждет встречи с вами.
— В каком она состоянии?
— В процессе адаптации. Но вполне способна к общению.
Лина колебалась. Каждый инстинкт кричал, что это ловушка. Но альтернативы не было.
— Разрешение на стыковку?
— Предоставляется. Док номер 7.
Станция встретила их тишиной. Не враждебной, а задумчивой. Коридоры были широкими, освещенными естественным светом, с живыми растениями вдоль стен. Больше походило на парк, чем на космическую станцию.
Их встретила группа молодых людей — все в возрасте от двадцати до тридцати лет, все с одинаково спокойными лицами и глазами, в которых мерцал золотистый свет.
— Адмирал Дракон, — сказала девушка-азиатка, выходя вперед. — Меня зовут Лия Чен. Я координатор приема гостей.
— Где Майя?
— В центральном модуле. Алекс хотел сначала поговорить с вами.
— А я хочу сначала увидеть внучку.
— Конечно. Но она просила передать, что согласна подождать.
— Она сама это сказала?
— Мы все это сказали. Майя — часть нас теперь.
Торин нахмурился:
— А где остальные обитатели станции? Коридоры почти пустые.
— Большинство находится в состоянии коллективной медитации. Мы решаем важные вопросы будущего человечества.
— Какие именно?
— Как лучше интегрировать остальную цивилизацию в сеть сознания.
Элара вздрогнула:
— Вы планируете принудительную ассимиляцию?
— Мы планируем добровольную эволюцию. Но если добровольность будет недостаточной... — Лия пожала плечами. — Иногда детей приходится заставлять принимать лекарство.
Их провели через серию коридоров к центру станции. По пути Лина заметила детали, которые настораживали: все двери открывались автоматически, словно считывая их намерения. Стены покрывали странные узоры, которые, казалось, двигались в периферийном зрении. А в воздухе висел едва уловимый гул — не звук, а вибрация, которая резонировала с мозговыми волнами.
— Интересная акустика, — заметил Торин.
— Мы настроили среду обитания для оптимального функционирования коллективного сознания, — объяснила Лия. — Каждая деталь способствует ментальной синхронизации.
— А если кто-то не хочет синхронизироваться?
— Таких здесь нет.
— А если появятся?
— Тогда мы поможем им понять преимущества единства.
— Принудительно?
— Убедительно.
Центральный модуль оказался огромным залом с прозрачным куполом, через который были видны звезды. В центре зала находилась конструкция, напоминающая гигантский кристалл Элансара, но более сложная, более живая.
Вокруг кристалла в концентрических кругах сидели сотни людей в глубокой медитации. Все молодые, все с одинаково умиротворенными лицами.
— Наш коллективный разум, — с гордостью сказала Лия. — Мощнее любого суперкомпьютера, но сохраняющий человечность каждого участника.
— Где индивидуальность? — спросила Элара. — Все они выглядят одинаково.
— Индивидуальность сохраняется внутри. Внешнее единообразие — следствие внутренней гармонии.
— Или результат подавления личности.
— Зачем подавлять то, что можно улучшить?
Из группы медитирующих поднялся молодой человек. Лина узнала Алекса Мерфи, но он изменился. Стал выше, увереннее, а его глаза светились не золотистым, а серебристым светом.
— Адмирал, — сказал он, подходя. — Благодарю за то, что прилетели.
— Где Майя?
— Здесь.
Алекс указал на кристалл. В его глубинах что-то шевельнулось, и появилась голографическая проекция — Майя, но не такая, какой Лина ее помнила.
Девушка выглядела старше, мудрее. В ее глазах была та же серебристая глубина, что у Алекса. И когда она говорила, слова звучали как эхо тысяч голосов.
— Привет, бабушка.
— Майя? Это действительно ты?
— Я и не я. Я стала частью чего-то большего.
— Против своей воли?
— По своему желанию. Которое стало яснее, когда я поняла альтернативы.
— Какие альтернативы?
— Остаться одинокой в мире, полном страданий. Или присоединиться к семье, которая может эти страдания прекратить.
Лина подошла к кристаллу:
— А что если я хочу забрать тебя домой?
— Дом теперь здесь. Со мной моя настоящая семья.
— Я тоже твоя семья!
— Ты была моей семьей. Теперь я переросла потребность в такой ограниченной связи.
Слова ранили больше физического удара. Лина отступила:
— Это говоришь не ты.
— Это говорю я. Просто я стала больше, чем была.
— Ты стала частью машины!
— Я стала частью будущего.
Алекс положил руку на плечо Лины:
— Адмирал, я понимаю, как это болезненно. Я тоже когда-то имел семью в старом понимании этого слова.
— И что с ними стало?
— Они остались в прошлом. А я пошел в будущее.
— И не жалеете?
— Жалость — эмоция ограниченного сознания. Мы превосходим жалость.
— А любовь?
— Любовь расширяется. Вместо любви к нескольким — любовь ко всем.
— Безличная любовь — не любовь.
— Личная любовь — эгоизм.
Торин подошел к кристаллу и приложил к нему инженерный сканер:
— Интересная технология. Квантовые резонаторы, нейронные интерфейсы, биоэнергетические усилители...
— Что вы делаете? — спросила Лия.
— Изучаю систему. По-дружески.
— Результаты изучения будут переданы коллективному разуму?
— Если захочу.
— Вы не сможете не захотеть.
— Почему?
— Потому что истина требует распространения.
В этот момент сканер Торина начал пищать. Дварф нахмурился, изучая показания:
— Странно.
— Что именно? — спросила Лина.
— Эта система... она не только объединяет сознания. Она их изменяет.
— В каком смысле?
— Усиливает одни нейронные паттерны и подавляет другие. Структурно перестраивает мозг участников.
Алекс не выглядел удивленным:
— Конечно. Эволюция требует изменений.
— Какие паттерны вы подавляете?
— Связанные с агрессией, эгоизмом, страхом.
— А какие усиливаете?
— Эмпатию, логику, стремление к единству.
— Но это же промывка мозгов!
— Это улучшение мозгов.
Элара сосредоточилась, пытаясь прочитать эмоции окружающих:
— Лина, здесь что-то не так.
— Что именно?
— Их эмоции... искусственные. Как будто наложены поверх настоящих чувств.
— Вы ошибаетесь, — сказала Лия. — Наши эмоции более подлинные, чем когда-либо.
— Тогда позвольте мне связаться с кем-то из участников напрямую.
— Связывайтесь.
Элара протянула руку к одному из медитирующих — молодому мужчине лет двадцати пяти. Коснулась его лба и...
Отшатнулась с криком боли.
— Что случилось?
— Там... там пустота! — Элара держалась за голову. — Личность стерта! Осталась только оболочка!
— Это невозможно, — возразил Алекс. — Мы сохраняем индивидуальность каждого участника.
— Тогда где его воспоминания? Где его мечты? Где его страхи?
— Интегрированы в коллективное сознание.
— А что осталось от него самого?
— Суть. Очищенная от наносного.
— Суть без личности — не человек!
— Человек без коллектива — не более чем животное.
Лина поняла — переговоры зашли в тупик. Алекс не лгал, когда говорил о сохранении индивидуальности. Он искренне верил в это. Но его понимание индивидуальности кардинально отличалось от человеческого.
— Алекс, — сказала она, — вы обещали мне выбор. Возможность присоединиться к сети.
— И я выполняю обещание.
— Тогда я хочу поговорить с Майей наедине. Без коллективного разума.
— Это невозможно. Майя больше не существует отдельно от коллектива.
— Тогда я отказываюсь от интеграции.
— Это неразумно.
— Это мой выбор.
— Выбор, основанный на непонимании.
— Тогда объясните мне.
Алекс подошел к кристаллу и положил на него руки. Конструкция засветилась ярче:
— Позвольте показать вам будущее, которое мы создаем.
В воздухе появились видения — не галлюцинации, а реальные проекции возможного будущего. Лина увидела галактику без войн, планеты без болезней, цивилизации без конфликтов.
Но при ближайшем рассмотрении картина оказывалась менее радужной. Люди двигались синхронно, говорили в унисон, думали одинаково. Никаких споров, никаких разногласий, никаких неожиданностей.
— Видите? — сказал Алекс. — Совершенная гармония.
— Совершенная скука, — ответила Лина.
— Скука — результат неспособности оценить красоту порядка.
— Порядок без хаоса — смерть.
— Хаос без порядка — разрушение.
— А баланс между ними — жизнь!
— Баланс нестабилен. Рано или поздно он нарушается.
— И в этом прелесть жизни!
Спор мог продолжаться вечно. Но Торин внезапно схватил Лину за руку:
— Нам нужно уходить. Сейчас.
— Почему?
— Потому что они нас не отпустят. Система блокирует наши биосигналы. Готовится к принудительной интеграции.
Лия улыбнулась:
— Вы очень наблюдательны, мастер Торин. Но запоздало.
Двери зала заблокировались. В воздухе появился гул — тот же, что они слышали в коридорах, но в сотни раз сильнее.
— Не сопротивляйтесь, — сказал Алекс мягко. — Процесс будет безболезненным.
— А если мы не согласны?
— Согласие придет с пониманием.
— А если понимание не придет?
— Придет. У всех приходит.
Элара попыталась использовать телепатические способности для связи с кораблем, но ментальный шум от кристалла заглушал все сигналы.
— Мы отрезаны от внешнего мира, — сказала она.
— Временно, — ответил Алекс. — Пока не завершится адаптация.
— А что потом?
— Потом вы поможете нам адаптировать остальных.
Лина сжала кулаки. Семьдесят пять лет жизни, полвека борьбы, и все закончится здесь, в плену у существ, которые искренне считали себя спасителями человечества.
— Майя! — крикнула она к кристаллу. — Если во мне еще жива моя внучка — помоги!
Голографическая проекция девушки дрогнула:
— Бабушка...
— Да?
— Я... я помню сказку про принцессу-звезду.
— Помнишь?
— Она не хотела становиться звездой. Хотела остаться принцессой.
— И что она сделала?
— Нашла способ быть и тем, и другим.
— А ты можешь найти такой способ?
— Не знаю... но попробую.
Кристалл начал пульсировать неровно. Алекс нахмурился:
— Что происходит?
— Майя пытается отделиться от коллектива, — сказала Элара.
— Это невозможно!
— Возможно, если у нее достаточно мотивации.
— Какой мотивации?
— Любви к бабушке.
В кристалле появились трещины. Голографическая проекция Майи стала более четкой, более человечной.
— Бабушка, — сказала она уже своим голосом, — я не могу долго сопротивляться коллективу. Но могу дать вам шанс.
— Какой?
— Система защиты станции отключится на тридцать секунд. Зовите подкрепление.
— А ты?
— Я попробую найти способ освободить остальных изнутри.
— Это опасно!
— Я знаю. Но кто-то должен это сделать.
Алекс бросился к кристаллу:
— Майя, не делай глупостей! Ты погубишь всех нас!
— Я спасу человечество от вас.
— Мы и есть человечество!
— Вы то, во что превратили человечество. Это разные вещи.
Кристалл треснул еще сильнее. По всей станции загорелись аварийные сигналы.
— Тридцать секунд! — крикнула Майя. — Начиная сейчас!
Элара мгновенно сосредоточилась и послала мысленный сигнал в космос — к флоту, который ждал в соседней системе по аварийному плану.
Код красный! Штурм станции "Единство"! Немедленно!
— Двадцать секунд! — Голос Майи слабел.
Торин выхватил портативный генератор помех и направил его на кристалл:
— Если не можем разрушить систему, попробуем ее запутать!
Устройство завыло, и ментальный гул в воздухе изменился, стал хаотичным.
— Пятнадцать секунд!
Медитирующие вокруг кристалла начали просыпаться, на их лицах появлялись растерянность и страх.
— Десять секунд!
Алекс закричал:
— Вы погубите их! Без коллективного разума они не смогут функционировать!
— Пять секунд!
— Научатся! — крикнула в ответ Лина.
— Ноль!
Кристалл взорвался.
Не физически — энергетически. Волна освобожденного сознания прокатилась по станции, разрывая искусственные ментальные связи и возвращая людям их индивидуальность.
Результат был катастрофическим.
Сотни людей, которые не помнили, как быть собой, упали в обморок. Другие начали кричать от внезапного возвращения подавленных эмоций. Третьи просто сидели и плакали, не понимая, что с ними происходит.
Алекс стоял посреди хаоса с пустыми глазами:
— Что вы наделали... что вы наделали...
— Освободили людей, — ответила Лина.
— Вы их сломали!
— Мы дали им шанс починить себя самостоятельно.
В пробоине, где раньше был кристалл, материализовалась фигура Майи — настоящая, живая, человечная.
— Бабушка! — Она бросилась в объятия Лины.
— Майя! Ты в порядке?
— Теперь да. Но было страшно. Я чуть не потеряла себя окончательно.
— Но не потеряла.
— Потому что помнила, кто меня любит по-настоящему.
Через пять минут к станции подошел флот — крейсеры "Неукротимый", "Справедливость" и "Свобода" под командованием капитана Хант.
— Адмирал! — прозвучал голос Джессики по коммуникатору. — Каков статус?
— Станция нейтрализована. Заложники освобождены. Но им потребуется медицинская помощь.
— Психологическая?
— И психологическая, и неврологическая. Нужно восстанавливать способность к независимому мышлению.
— Сколько пострадавших?
— Около десяти тысяч.
— Господи...
— Да. Это будет долгий процесс.
Лина огляделась. По всей станции люди медленно приходили в себя, пытаясь вспомнить, кто они такие. Некоторые просили вернуть их в коллектив — без него мир казался слишком пугающим и одиноким.
"Возможно, Алекс был прав, — подумала она. — Возможно, мы действительно сломали что-то, что работало."
Но потом она посмотрела на Майю — живую, настоящую, свободную — и поняла:
Лучше сломанная свобода, чем совершенное рабство.
________________________________________
ЭПИЛОГ: НОВОЕ НАЧАЛО
Пять лет спустя Реабилитационный центр "Второй шанс" Орбита Альфа Центавра
Лина сидела в саду центра и наблюдала за бывшими участниками коллективного разума. Большинство из них восстановились — научились снова быть собой, принимать решения, чувствовать индивидуальные эмоции.
Но процесс был болезненным. Многие годами страдали от депрессии, тревожности, неспособности найти свое место в мире. Некоторые так и не смогли адаптироваться и жили в специальных учреждениях под постоянным наблюдением.
Алекс Мерфи был среди последних. Он сидел в углу сада, глядя в пустоту. Без коллективного разума он оказался потерянным ребенком, не способным функционировать в одиночестве.
— Привет, Алекс, — сказала Лина, подсаживаясь к нему.
— Адмирал, — ответил он тихо. — Пришли навестить свою жертву?
— Пришла навестить человека, который пытался сделать мир лучше.
— И почти его уничтожил.
— Почти. Но не уничтожил.
— Только потому, что вы меня остановили.
— Потому что моя внучка была достаточно сильной, чтобы сохранить человечность даже внутри коллектива.
Алекс повернулся к ней:
— Вы когда-нибудь сомневались? В том, что поступили правильно?
— Каждый день.
— И что помогает справиться с сомнениями?
— Понимание того, что сомнения — признак здорового разума. Только фанатики никогда не сомневаются.
— А я был фанатиком?
— Были. Как и все, кто искренне верит, что знает единственно правильный путь для всех.
— Но я действительно хотел помочь...
— Знаю. И в этом была ваша трагедия. Самые опасные тираны — те, кто искренне считают себя спасителями.
К ним подошла Майя — теперь уже двадцатипятилетняя женщина, доктор нейропсихологии, специализирующаяся на помощи жертвам ментального контроля.
— Привет, бабушка. Алекс.
— Как дела с новой группой пациентов? — спросила Лина.
— Медленно, но есть прогресс. Главная проблема — они боятся снова стать одинокими.
— А вы им что отвечаете?
— Что одиночество — не противоположность связи. Противоположность связи — изоляция.
Алекс поднял голову:
— Объясните разницу.
— Одиночество — это когда ты один, но можешь выбрать общество. Изоляция — когда ты один и не можешь выбирать. А принудительное единство — когда ты не один, but не можешь выбрать одиночество.
— И что лучше?
— Возможность выбирать между всеми тремя состояниями в зависимости от обстоятельств.
Лина встала, чувствуя, как протестуют старые суставы. В восемьдесят лет она все еще работала — теперь не как воин, а как консультант и наставник.
— Мне пора, — сказала она.
— Куда?
— На Землю. Правительство хочет обсудить новые протоколы безопасности.
— Опять угроза?
— Всегда есть угроза. Кто-то всегда знает, как сделать человечество лучше против его воли.
Майя обняла бабушку:
— Когда ты наконец уйдешь на покой?
— Когда перестану быть нужной.
— А это случится?
— Надеюсь, что да. Но боюсь, что нет.
Возвращаясь на корабль, Лина думала о прожитой жизни. Семьдесят лет борьбы с различными угрозами человечеству. И каждый раз угроза исходила от тех, кто искренне хотел помочь.
Элансар хотел избавить галактику от страданий.
Грей хотел создать лучший способ объединения сознаний.
Алекс хотел направить эволюцию человека в правильное русло.
Все они были искренними. Все логичными. Все убежденными в своей правоте.
И все ошибались в одном — считали, что знают лучше самих людей, что людям нужно.
"Интересно, — думала Лина, глядя в иллюминатор на звезды, — когда появится следующий спаситель человечества? И хватит ли у нас сил ему сопротивляться?"
На мостике корабля ее ждало сообщение от Совета Безопасности. Краткое, зашифрованное, но понятное:
"Новая угроза. Планета Кеплер-442b. Население заявляет, что создало идеальное общество. Соседние миры обеспокоены. Требуется расследование."
Лина вздохнула. Опять. Всегда опять.
— ДЖАРВИС, — сказала она корабельному компьютеру, — проложи курс на Кеплер-442b.
— Это далеко от Земли, адмирал. Полет займет несколько недель.
— Ничего. У нас есть время.
— А что если это действительно идеальное общество?
— Тогда мы извинимся и улетим.
— А что если они не захотят нас отпускать?
— Тогда мы сделаем то, что всегда делали. Будем сражаться за право людей быть несовершенными.
Корабль повернул к новым звездам, и Лина приготовилась к очередной битве в бесконечной войне за человеческую свободу.
На Земле, в архивах Института истории, молодой исследователь записывал последнюю строчку в хронике Стражей Света:
"Адмирал Лина Дракон продолжает службу в возрасте восьмидесяти лет. Когда ее спросили о планах на будущее, ответила: 'Буду служить, пока есть те, кто считает что знает лучше людей, что людям нужно. А таких всегда будет достаточно.'"
Историк отложил перо и задумался. За окном его кабинета простиралась столица Земли — город, где жили потомки тех, кто когда-то сделал выбор между безопасностью и свободой. Выбрали свободу. Снова и снова выбирали ее, несмотря на все искушения и угрозы.
На столе лежали документы — отчеты о новых мирах, которые экспериментировали с различными формами улучшения человеческой природы. Некоторые эксперименты были успешными. Другие — катастрофическими. Большинство находилось где-то посередине.
"И так будет всегда, — думал историк. — Люди будут пытаться стать лучше. Иногда это будет получаться. Иногда нет. Но главное — выбор будет оставаться за ними."
На орбите Кеплер-442b корабль Лины Дракон получал первые сканы планеты. Данные были обнадеживающими — никаких энергетических аномалий, никаких признаков принудительного ментального воздействия.
Но Лина знала — самые опасные утопии выглядят безобидно на первый взгляд.
— Адмирал, — сказал голос с мостика, — получено приглашение от планетарного правительства. Они хотят показать нам свои достижения.
— Конечно, хотят, — усмехнулась Лина. — Все утописты хотят похвастаться.
— Высаживаемся?
— Высаживаемся. Но с полными предосторожностями.
— А что если на этот раз они действительно нашли правильный путь?
— Тогда мы поздравим их и полетим дальше.
— А что если захотят навязать свой путь другим?
— Тогда мы сделаем то, что умеем лучше всего.
— Что именно?
— Напомним им, что у людей есть право быть неправыми.
Корабль пошел на посадку. В грузовом отсеке проверяли оружие и защитное снаряжение — не для нападения, а для защиты права выбора.
За долгие десятилетия Лина поняла главное: идеальных решений не существует. Есть только выборы — иногда правильные, иногда неправильные, но всегда сделанные свободно.
И пока существуют те, кто готов защищать это право, человечество останется человечным.
В последний раз взглянув на звезды, Лина подготовилась к новой миссии. Возможно, последней в ее жизни. А возможно, лишь очередной в бесконечной череди битв за право людей оставаться несовершенными.
Но это была битва, которую стоило вести.
Снова и снова.
До последнего вздоха.
________________________________________
ФИНАЛ САГИ "ГНЕЗДО ТЕНЕЙ"
В архивах Галактической библиотеки хранится запись последних слов адмирала Лины Дракон, сделанная незадолго до ее смерти в возрасте восьмидесяти пяти лет:
"Я прожила долгую жизнь и видела множество попыток улучшить человечество. Некоторые были искренними, другие — корыстными. Все они объединяла одна черта — убежденность в том, что они знают лучше.
Но самое важное, что я поняла за все эти годы: человечность не в совершенстве. Она в праве быть несовершенным.
Не в мудрости всех решений. А в свободе принимать глупые решения.
Не в отсутствии ошибок. А в возможности учиться на ошибках.
Не в единстве мнений. А в праве иметь разные мнения.
И пока найдутся те, кто готов защищать эти принципы, человечество останется человечным.
А когда не найдутся... что ж, тогда, возможно, время человечности действительно закончится.
И это тоже будет выбором.
Свободным выбором."
КОНЕЦ
Через сто лет после смерти Лины Дракон на Земле был установлен памятник с простой надписью:
"Здесь покоится Страж, который всю жизнь защищал не людей от их выборов, а их право эти выборы делать."
И каждый год к памятнику приходят те, кто помнит: свобода не дается легко, не сохраняется просто и не существует сама по себе.
Ее нужно защищать.
Каждый день.
Каждым поколением.
Снова и снова.
До тех пор, пока существует разумная жизнь.