Свен Гедин. От полюса к полюсу. Сказка странствий

Титульное фото
*************

Караван. Фото 1918 г.
******************

ГЛАВА 17. СКАЗКА СТРАНСТВИЙ

Когда я прибыл в Багдад, все мои наличные составляли около 100 марок, или 200 персидских серебряных кран /1/, и этого мне должно было хватить на 950-километровое путешествие обратно до Тегерана, где я мог пополнить свои денежные средства! Но это меня не пугало. Еще 300 километров до города Кирманшах /2/, а оттуда я мог бы в худшем случае наняться в караван. Хотя, конечно, в том, чтобы идти весь путь пешком и не получать никакой платы, кроме хлеба, огурцов и дынь, удовольствия мало.

В Багдаде я присоединился к каравану из пятидесяти мулов, везущих английские товары в Кирманшах. Его сопровождали десять арабских купцов верхом, а также восемь паломников и один халдейский торговец. За пятьдесят кранов я нанял мула, и мне разрешили ехать вместе со всеми, но питанием я должен был обеспечивать себя сам.

6 июня 1886 года, в десять часов вечера, я отправился в путешествие в неизвестность. Когда я вспоминаю об этом сейчас, в зрелые годы, это кажется мне сказкой или, скорее всего, легкомысленной выходкой незрелого юноши!

Тёплым летним вечером двое арабов вели меня на муле по узким улочкам Багдада. Лишь кое-где горел тусклый, мерцающий свет масляных ламп, но на базарах кипела жизнь. Там сидели тысячи арабов, ели, пили кофе, курили и болтали. Это был месяц поста, во время которого притрагиваться к пище разрешается только после захода солнца. Во дворе караван-сарая мой отряд всё ещё упаковывал вещи, и, поскольку он должен был выступить только в два часа ночи, я лёг на кучу тюков с товарами и уснул как убитый.

Гораздо раньше, чем мне хотелось бы, наступило время отъезда. Араб разбудил меня, и я, сонный, сел на мула. Под крики погонщиков, звон бубенчиков и позвякивание больших верблюжьих колокольцев длинный караван тронулся в темноту. Вскоре последние пригородные дома и пальмовые рощи Багдада остались позади, и перед нами раскинулась безмолвная, дремлющая пустыня.

Никто не обращал на меня внимания. Я заплатил за своего мула и волен был делать теперь всё, что мне заблагорассудится. Иногда я ехал впереди, иногда последним, а иногда почти засыпал в седле. У дороги лежал мёртвый дромадер, и стая гиен и шакалов пировала над его трупом. При нашем приближении они бесшумно скрылись в пустыне. Чуть дальше несколько жирных стервятников стерегли тушу лошади и неторопливо улетели прочь на тяжёлых крыльях.

После семичасового пути мы добрались до караван-сарая, где арабы разгрузили вьючных животных и собирались целый день отдыхать. Было жарко, как в печи, и ничего не оставалось, как лежать в полудреме на каменном полу.

Следующей ночью мы восемь часов ехали до большой деревни Бакуба /3/, окружённой лесом великолепных финиковых пальм. Здесь мы снова разбили лагерь во дворе караван-сарая, и, когда я разговаривал с двумя своими попутчиками, появились трое турецких солдат и потребовали мой паспорт.

— У меня нет паспорта, — объяснил я.

— Хорошо, платите десять кранов, и мы пропустим вас через границу.

— Я не дам ни пфеннига, — был мой ответ.

— Тогда отдайте одеяло и сумку! — закричали солдаты, выхватывая мои вещи.

Но тут моё терпение лопнуло. Я толкнул в грудь того, кто отобрал у меня дорожную сумку, отчего он выронил свою добычу. Точно так же было отбито и байковое одеяло. Когда эти наглецы уже собирались напасть на меня, двое арабов бросились мне на помощь. Однако, чтобы избежать подобных инцидентов в будущем, я предпочёл обратиться к губернатору, который за шесть кран выдал мне паспорт.

Так я подружился с арабами, и вместо мула они одолжили мне лошадь. Мы отправились в путь в девять часов вечера при ослепительном лунном свете и ехали всю ночь. Иногда я дремал в седле; но однажды, когда лошадь испугалась скелета, лежавшего на дороге, сбросила меня и понесла, караванщики с большим трудом смогли её поймать, и в ту ночь я больше не спал.

В следующей деревне мы снова на весь день разбили лагерь. Я находил такой способ передвижения ужасным: оно было таким медленным, и я почти ничего не видел из окрестностей, поскольку мы ехали только ночью! Поэтому, когда наш караван догнал старый араб на великолепном арабском скакуне, я решил с его помощью удрать от своей группы. За пять кран в день он согласился мне помочь. Сначала мы держались с караваном, но как только зашла луна, мы ускорили ход наших лошадей, и когда звон колокольчиков за нами затих, быстро поскакали сквозь ночь.

13 июня мы благополучно добрались до Кирманшаха. Но после уплаты денег арабу у меня в кармане оставалось только пятьдесят пфеннигов! На эти деньги я не мог снять комнату и даже поесть досыта, а перспектива просить милостыню у мусульман меня совсем не прельщала.

В Багдаде мне рассказывали о местном богатом арабском купце по имени Ага Хассан, и я решил обратиться к нему за помощью. Я отправился в его великолепный дом в Кирманшахе. В пыльных дорожных сапогах, с хлыстом в руке, я прошёл через ряд великолепных комнат и, наконец, стоял перед хозяином дома, который сидел с секретарём среди книг и бумаг за работой. Он был в белом шёлковом кафтане с золотым шитьём, на голове тюрбан, на носу – очки, и вид у него был столь же приветливый, сколь и изысканный.

— Как Ваши дела, господин? — спросил он.

— Спасибо, всегда хорошо, — ответил я.

— Откуда Вы прибыли?

— Из Багдада.

— А куда держите путь?

— В Тегеран.

— Вы англичанин?

— Нет, швед.

— Швед? Что это такое?

— Ну, я из страны под названием Швеция.

— А где это?

— Далеко на северо-западе, за пределами России.

— О, теперь я понял — Вы из страны Железноголового!

— Да, я приехал из страны Карла XII. /4/

— Очень приятно! Я читал о замечательных подвигах Карла XII. Вы должны рассказать мне о нём, а также о Швеции, её нынешнем короле, его армии, а также о Вашем собственном доме, родителях, братьях и сёстрах. Но сначала Вы должны пообещать мне быть моим гостем. Мой дом – Ваш дом.

— Я чрезвычайно благодарен за Вашу доброту, но не смогу воспользоваться Вашим гостеприимством более трех дней.

— Вы хотели сказать «трех недель»?

— Нет, Вы слишком добры, но мне нужно ехать дальше, в Тегеран.

Затем слуга проводил меня в соседний дом, почти дворец. Я расположился в большой комнате с персидскими коврами и чёрными шёлковыми оттоманками. Слуги были готовы исполнить любую мою просьбу! Если я был голоден, мне приносили отборные куски жареной на вертеле баранины, курицы с рисом, кислого молока, сыра и хлеба, абрикосов, винограда и дынь, а также кофе и кальян. Если меня мучила жажда, мне подавали сладкий напиток из финикового сока со льдом. А если хотел покататься верхом, исследуя город и его окрестности, во дворе меня ждали чистокровные арабские скакуны!

Вокруг дома раскинулся тихий сад, обнесённый стеной, с мраморными дорожками. Я мог бродить весь день под цветущей сиренью, погрузившись в мечты и вдыхая аромат роз. Золотые рыбки плавали в кристально чистой воде бассейна, а высокая, тонкая струя, бьющая из него вертикально вверх, сверкала на солнце, словно паутина. Короче говоря, всё было как в сказке «Тысячи и одной ночи», и когда я проснулся на следующее утро, то не мог поверить, что это реальность. У меня в кармане всё ещё лежали мои пятьдесят пфеннигов!

Наконец, настало время прощаться с моим благородным хозяином. Он распорядился, чтобы я ехал вместе с почтовым дилижансом, который будут сопровождать три солдата, поскольку дорога через горы была небезопасной.

Почтальон и солдаты уже были на месте, готовые к путешествию. Мы сели на коней и медленно поехали: сначала по узким, тёмным улочкам города, затем быстрой рысью, когда дома стали попадаться реже, и, наконец, когда со всех сторон нас окружила пустыня, мы помчались во весь опор. Мы ехали так шестнадцать часов, трижды меняя лошадей и проехав за один раз 170 километров. В Хамадане /5/ мы целый день отдыхали, а затем на девяти лошадях отправились далее, в столицу. Последние пятьдесят пять часов я не спал совсем и, полумертвый от усталости, измученный и оборванный, я, наконец, въехал в Тегеран через юго-западные ворота.

Это была сказка о моей первой поездке по Персии!

******************
Перевод с немецкого языка
Татьяны Коливай
******************

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Кран — иранская денежная единица, которая существовала с 1825 по 1932 год и делилась на 1000 динаров.

2. Керманшах (перс. Kerm;n;;h, курд. Kirma;an, Kirman;an, Kirman;ah) — город на западе Ирана, расположенный в Восточном Курдистане, административный центр остана Керманшах. Город получил название от курдской династии Керм, управляющей этим регионом в эпоху Сасанидов.

3. Баакуба (араб. от арам. Bet Yaqub — дом Иакова) — ныне город в Ираке. Расположен в 50 км к северо-востоку от Багдада, находится на реке Дияла.
В доисламские времена город был одним из местных центров сельского хозяйства и торговли. Служил в качестве промежуточной станции между Багдадом и Хорасаном на средневековом Шелковом Пути. Во время халифата Аббасидов город был известен своими финиками и фруктовыми садами.

4. Прозвище "Железноголовый" дали Карлу XII турки. После того как Турция заключила мир с Россией, Карл ХІІ не оставлял попыток втянуть татар и турок в новую войну. За такую твердолобость его называли "Железноголовым", или "Железной башкой".

5. Хамадан, в древности Экбатана. Один из древнейших городов в Иране и в мире. Город окружён зелёными горами; находится у подножья 3574-метровой горы Альванд.