Переговорщик

У человека есть масса разнообразных способностей, некоторые из которых даны ему от рождения, а другие вырабатываются в процессе жизненного пути и накопления практического опыта. Одной из главных я считаю способность вести разговор, уметь слушать, уважать мнение собеседника, но при этом убедить его в своей правоте, и добиться желаемого результата. Разнообразие человеческих характеров, отсутствие необходимых знаний или просто нежелание визави идти на компромисс порой делают дискуссии настолько тяжёлыми и не предсказуемыми, что порой хочется бросить всё, и прекратить общение. Самыми несговорчивыми обычно бывают большие начальники, или те, кто себя ими мнит, поскольку от долгого сидения в кабинете мозги их заплывают жиром, оставляя место только для созерцания нижестоящих с высоты своего положения. Но высшая степень мастерства как раз и заключается в том, чтобы не смотря на всю сложность обсуждаемого вопроса, убедить оппонента в правоте своей позиции, и повернуть дело так, что вроде бы он сам пришёл к нужным выводам.   
Накопить такой опыт непросто. Для этого нужны классные учителя, у которых можно получать крупицы знаний, и собирать их как мозаику, безусловно, обширная практика, но основным является личное желание учиться, учиться, и учиться, как завещал великий. На этом долгом и тернистом пути столько шишек и синяков набьёшь, столько потерпишь горьких поражений, что только дикое желание стать высококлассным профессионалом будет служить опорой и поддержкой.
Поскольку я стопроцентный технарь, истории, о которых я хочу поведать, носят сугубо специфический характер, и могут быть просто не интересны в литературном плане, так что не обессудьте.
Немцы

          В конце мая упала настоящая греческая жара, и вся стройка мучалась и истекала пОтом под палящими лучами полуденного солнца, запекаясь заживо в кабинах экскаваторов, бульдозеров, трубоукладчиков, и робах сварщиков. В машинах были настежь открыты все окна, хотя это мало спасало от раскалённого ветра, а на улице перемещаться старались в тени строений. Мой рабочий кабинет располагался в обычном строительном вагоне, и круглосуточно работающий кондиционер еле справлялся со своими обязанностями, так как в двери постоянно шастали с вопросами разнообразные личности. Сегодня было поспокойней, поскольку директор со товарищи уехал в столицу на совещание к Заказчику, и весь офис тихо пребывал в полусонном состоянии.
Внезапно в дверь ввалился наш начальник службы контроля качества, крупный, солидный, толстый мужчина. Это было несколько необычно, учитывая специфику наших отношений. Потоптался на входе, подошёл к столу, молча уселся на стул, и стал разговаривать со своим животом. Я вопросительно уставился на него.
- Завтра нам необходимо быть к обеду на совещании в Афинах, - выдавил он, выдержав некоторую паузу. - Директор звонил, и прямо из штанов выпрыгивал, требовал, чтобы безо всяких там!
Вот это номер! На совещание с Заказчиком в столицу меня ещё не приглашали, рылом не вышел, а тут вот те на! Обычно директору готовилась небольшая речуга, и куча справок, и он потом единолично блистал знаниями во всех отраслях трубопроводного строительства.
- Сегодня не поеду, - отрезал я, - Пилить по жаре 400 км это самоубийство. Встанем завтра утром рАненько, и по холодку двинемся. Да и машину проверить надо, мало ли по дороге чего случится, помощи ждать не от куда.
Толстый скривился, но промолчал, машины у него не было.
- По какому вопросу собирают? – поинтересовался я, - Надо хоть подготовиться.
- Не знаю ничего, - отрезал контролёр, - Велели приехать, поэтому бери всё, что пригодится.
Набросал я папок с документами на заднее сиденье, взял толстенную рабочую тетрадь, и воды бутылок несколько, чтобы не умереть от жажды.
По прикидкам, на дорогу требовалось часов пять, да по городу в пробках час, так что в пять утра моя «Нива» уже бодро катила в сторону юга. Половину дороги проехали вроде нормально, а потом начало припекать. Машина начала нагреваться, и приоткрытые форточки уже не помогали. На высокой скорости ехать с открытыми окнами очень некомфортно, и мы постоянно пили воду и тихо истекали потом в своей железной коробке, я поменьше, толстый поболе.
Неприятности начались перед Афинами. Строилась новая дорога, и дорожники периодически перекрывали путь, пропуская машины по очереди. На это мы не рассчитывали. Время катастрофически утекало, но сделать ничего было невозможно. Я начинал психовать, толстый сидел с невозмутимым видом. Очередь неторопливо двигалась.
       Когда перед самым городом мучения вроде закончились, и я проехал пост оплаты за проезд по дороге, меня нагнал серый «Мерседес», стал сигналить, и моргать фарами.
- Что за козёл сел нам на хвост? – сказал я в пространство, глядя в зеркало заднего вида.
Толстый оглянулся.
- Это машина представительства, - забубнил он, - Тормози!
Я съехал на обочину, и остановился. Мерин припарковался рядом. Из него выскочил пухлый армянин, и с ходу заорал:
- Садитесь ко мне в машину, и погнали! Опаздываем!
Оказалось, что руководитель нашего представительства, самая главная шишка, поняв, что что-то не так, и мы можем опоздать на совещание, послал своего водителя, чтобы перехватить нас по дороге, и привезти к сроку. Руководитель допреж работал заместителем министра в нашем министерстве, и имел некоторый опыт в совещаниях с недовольным Заказчиком.
- Машину не брошу! – я был настроен решительно. Где её потом искать в незнакомом городе.
Армян подумал, и спросил:
- Сколько твоё корыто выжмет?
- Стольник могу.
- Хорошо, жми, я за тобой.
Толстый благоразумно перелез в прохладное нутро «Мерседеса», и я рванул.
Люди, кто гонял на старой «Ниве» со скоростью сто километров в час? Как ощущения?
На трассе было ещё ничего, а вот в городе стало совсем плохо. Мерин перестроился, и стал впереди меня, нагло расталкивая толпу перед собой дикими сигналами клаксона. Греки шарахались в стороны, уступая дорогу безумцу, и армян кое-где давил на газ без меры, забывая, что я всё-таки на «Ниве». Держать короткую дистанцию было крайне трудно. Один раз я проморгал, и какой-то поц влез передо мной, пришлось долго выделываться, пока его выдавил. Короче, сидел на хвосте «Мерседеса», боясь влупить его в задницу, тормоза то у «Нивы» похуже будут. От напряжения и волнения тёк, как собака женского рода.
Когда мерин наконец доехал до представительства, армян буквально за шкирку вытащил меня из-за руля, сказав, что машину припаркуют, и мы полетели к Заказчику. Опоздали минут на сорок, но начальники как раз сделали перерыв на кофе, ожидая второго акта пьесы с нами в главной роли. О чём актёры, естественно, не догадывались.
Когда мы с толстым ввалились в зал совещаний, тёплая компания мирно беседовала на отвлечённые темы, расслабленная после кофе с сигарой. Я плюхнул груду папок на ближний стол, и присел с краю, как бедный родственник. Видок у меня был аховский. Пот продолжал стекать по спине и лицу, я вытирал его салфетками, которые нагло сцапал со столика с напитками. Рубашка, проёрзавшая пять часов о спинку мокрого сиденья «Нивы» была слегка помята и скособочена, ну а пузыри на коленях брюк были как живот беременной коровы. Короче, красавЕц.
В общем, никаких неожиданностей мы не ожидали, думали себе потихоньку посидеть в уголке, но тут на сцену вышел наш директор, и что твой конферансье, хорошо поставленным баритоном произнёс:
- А сейчас наш главный специалист по сварочному производству пояснит причины высокого брака сварки на строительстве!
Вот так номер! Я что, за этим пёрся по жаре через пол страны, чтобы меня тут упражняли?
Представители Заказчика, которые сидели на противоположной стороне стола для переговоров, поудобнее развалились в креслах, и с интересом уставились на мою тщедушную фигуру.
Надо сказать, что греки, которые ничего не смыслили в трубопроводном строительстве, пригласили группу немцев-консультантов, которые курировали процесс. Толстомясые фрицы, розовощёкие, все в костюмах, белых рубашках и галстуках, довольные собой и жизнью деятели, снисходительно взирали на русских. По рожам было видно, что они рассчитывают легко одолеть и втоптать в грязь прилетевших невесть откуда потного сопляка-малолетку и толстого дядечку непонятной наружности.
Мой друг, переводчик Коля, в ожидании начала экзекуции сочувственно и виновато смотрел в мою сторону, готовясь переводить. Остальные мои русские коллеги сидели с отстранённым видом, вроде как не имеют к происходящему никакого отношения, дрючить то будут другого. Да я и так знал, что эта хохляцкая бранжа меня не особо любит, так что на моральную поддержку особо и не рассчитывал.
Молчание затягивалось.
          Помнится, в славном городе Сургуте, один мой знакомый из конторы, после бани и пары стаканов прозрачного рассказывал о некоторых нюансах своей работы.
- Знаешь, почему при проверке на детекторе лжи требуют отвечать только «да» или «нет»? Так машине проще определить, врёшь ты, или нет. Поэтому правильнее всего задавать вопросы так, чтобы ответ на них звучал однозначно, и было невозможно юлить и передёргивать.
Я запомнил. Чёрное и белое, никакого серого.
- Уважаемые и господа, не могли бы вы вкратце повторить свои претензии, чтобы я отвечал по существу? – начал я, и открыл свою тетрадь, вроде как записывать.
Немцы переглянулись, и самый главный лениво изложил претензии, которые коротко звучали примерно так: у вас высокий уровень брака по сварке, это неприемлемо, в чём причина, и что вы собираетесь предпринять.
Ха, в чём причина! Да её знает каждая собака на Контракте. Бухает народ чрез меры, вот и не может с утра унять дрожь в руках и двоение в глазах. Мудрые начальники всё никак не могут начать платить зарплату в долларах, как положено, у них руки не доходят. И выдают работягам всё заработанное в местной валюте. Чтобы было понятно: зарплата у сварщика, например, 200 000 драхм, двести тысяч в месяц. Бутылка пива стоит 100 драхм, бутылка местной самогонки 700 драхм за бутылку 0,7 литра. Разделить одно на другое, купаться в пойле можно, а обменять местную деньгу на любую другую нужную русскому человеку валюту невозможно. Народ за ней работать за границу и приехал. А местными фантиками можно только здесь расплачиваться. На что потратит деньги русский человек? Правильно! Вот и пьют от души, и остановить такое крайне сложно. Тогда же надо официально признать, что проблема пьянства существует, и расписаться в собственном бессилии. Проще спрятать голову в песок.
       Закончив спич, немец неторопливо откинулся в кресле, и вся команда импортных спецов замерла в ожидании оправданий.
- Какой уровень дефектности и брака вы считаете приемлемым? – спросил я, хотя прекрасно знал позицию Заказчика.
- Коля, переводи дословно! – рявкнул я на своего дружка-переводчика, когда он пропустил одно крайне важное для меня слово.
Коля вздрогнул, посмотрел на директора, но тот в английском ни бельмеса, и перевёл мой спич слово в слово.
- Два процента! – отчеканил немец.
Попалась ворона!
- Это брак, - подтвердил я, - А дефектность?
Немец вытаращился, явно не понимая, что происходит, и чего, собственно, я от него хочу. Дружки в костюмах бросились ему на помощь и оторвались по полной. 
- У вас брак двадцать процентов, это выходит за всякие границы международной практики, - кричал один.
- Везде, где мы строили, такого не наблюдалось! – кипятился второй.
- А вот у нас в Германии…. – рассказывал сказки третий.
- Уважаемые господа, - я выдержал паузу, дождавшись, когда фрицы смолкнут, задохнувшись в своём справедливом гневе.
- Поскольку мы все люди высокопрофессиональные, и отвечаем за свои слова, я просил бы вас дать ссылки на официальные документы, в которых можно найти подтверждение вашей информации.
Буря негодующих немецких воплей пронеслась по комнате, и чуть не снесла сидевшее напротив русское начальство. Куда делась знаменитая немецкая респектабельность. И сварщики у нас негодные, и никакой системы в работе не наблюдается, инженерный персонал не квалифицированный, а специалист по сварочным работам так вообще безграмотный. И вообще, всё что говорят немецкие спецы является неоспоримым, и никакому сомнения не подлежит. А то понаехали тут из Урюпинска, и вякают.
Наши тоже впали в ступор от моей наглости. Перечить Заказчику, да ещё на таком уровне! Директор медленно наливался малиновым соком, и готовился взорваться, слушая Колин перевод перепалки. Директорская команда ёрзала задницами, и прятала взгляды.
Зря фрицы брызгали на меня слюной и нехорошими словами. По части «залезть в бутылку», я и сам великий мастак. ЗлобА, вообще-то, не самый великий советчик, но иногда даёт неожиданные результаты. А я разозлился не на шутку. 
- С вашего разрешения я ещё раз попрошу внимания, и повторю свой вопрос. Вы может предоставить какие-либо документы, подтверждающие сделанные заявления? Да или нет? Вопрос простой. – я нагло уставился на старшего немца.
Фрицы затараторили на немецком, не зная, болезные, что Коля прекрасно говорит и по-немецки.
Коля удивлённо таращил глаза, слушая их разговор, но я показал ему кулак, молчи.
Грек, руководитель проекта, и начальник немцев, с интересом наблюдал за происходящим.
- Мы постараемся предоставить документы, - выдавил первый немчура, и встал, вроде как обсуждение закончилось.
- Одну минуту, - остановил я беглецов, - Я не закончил. У меня ещё есть вопросы.
Немцы раскрыли рты. Такой наглости они явно не ожидали, и поэтому не смогли выбрать правильный стиль поведения.
Атака – залог победы!
Я достал две здоровенных папки, и раскрыл их.
- Здесь технологические процедуры на производство работ по строительству, в том числе на сварку. Они являются неотъемлемой часть Контракта, и обязательны к исполнению сторонами. Вы согласны?
Фрицы кивнули, не зная, куда дует ветер, и снова напряглись. Подозрительно складно излагает этот молокосос.
- В спецификациях на контроль есть таблицы допустимых и не допустимых дефектов сварки, вот они, - я показал документ.
- Вы не возражаете?
Никто не возразил.
- Спецификация предполагает исправлять дефекты, если они превышают допустимые, вы согласны?
Снова поднялся крик. Немецкий хор пел слаженно и мощно. Я дождался паузы, и снова спросил:
- Вы согласны с требованиями спецификации? Да или нет?
Самоубийц среди фрицев не было, всё-таки высокооплачиваемые консультанты, но смолчать они тоже не могли.
- Всё равно, отремонтированный стык не может считаться стопроцентно надёжным, и чем выше брак, тем выше риск в эксплуатации трубопровода в дальнейшем, - запустили немцы последний козырь.
Тут-таки подскочил мой директор, не выдержал, бедолага, и прервал мою речугу, сильно видно переживал, что я обидел немцев. Только главный грек был начеку. Он резко вскинул руку, и сказал: сядь, не мешай. Похоже, ему страсть как интересно стало, как выкрутятся его дорогие в буквальном смысле советники.
Директор нехотя присел.
Я достал очередную папку.
- Это стандарт по сварке Американского нефтяного института, которым пользуется весь мир, и наш проект в том числе. Вы согласны?
Фрицы позеленели. Похоже, моё да-нет, согласны-не согласны их достало.
- В этом документе сказано, что, даже если общая длина дефектных участков достигает 1/6 периметра, стык можно ремонтировать, и потом он считается годным к эксплуатации. Следуя логике стандарта, из ста сваренных стыков каждый стык может быть отремонтирован. Все американские трубопроводы сварены именно на основе этого утверждения. Документ, как известно, разработан американскими специалистами в области сварки, имеющими мировое признание.
- Вы будете его оспаривать? – забил я последний гвоздь в гроб оппонентов.
Все молчали.
- И последнее. Главным документом, которым мы руководствуемся в работе, является Контракт, подписанный сторонами. Надеюсь, все согласятся с тем, что он составлен грамотными специалистами, разбирающимися в этом вопросе. К сожалению, в Контракте отсутствует терминология, которой вы пользуетесь, обвиняя Подрядчика в не компетенции. Вы можете это проверить сами. Я не нашёл там ни единого слова о браке сварных стыков, о котором вы так долго говорили, равно как и ответственности сторон по данному вопросу. Из этого я делаю вывод, что господа консультанты излагают свою личную точку зрения по этому крайне важному вопросу. С технической точки зрения я полностью с ними согласен, но с точки зрения Контракта она не имеет ни малейшего отношения к предъявляемым претензиям. Подрядчик действует строго в рамках Контрактных требований и спецификаций, поэтому для критики нет никаких оснований. Если у вас есть конкретные технологические вопросы, я готов на них ответить. Благодарю за внимание.
Последняя фраза уже прозвучала как издёвка, но мне было всё равно. Задолбали и наши и не наши.
Я сел на место.
Толстый хватал ртом воздух, народ переглядывался: уволят завтра мерзавца, и всё.
- Совещание закончено, - внезапно объявил главный грек, и встал. Немцы молча потянулись на выход.
Мои надутые начальники двинули следом, не понимая, радоваться, или грустить. Я отполз в сторону, и налил себе остывший кофе. Временная, но победа.
Когда мы с толстым собрали папки, и выбрались на улицу, ни одной машины у офиса уже не наблюдалось. Все уехали, бросив нас одних в незнакомом месте.
Толстый опешил. Он считался человеком команды директора, и никак не ожидал, что с ним так поступят.
- И что будем делать? – грустно спросил он, глядя на пустую стоянку.
Я закурил.
- Доберёмся как-нибудь, - ответил я, - Деньги есть, возьмём такси.
Из офиса вышел главный грек. Увидев наши сиротливо стоящие фигуры, он подошёл, и спросил:
- А вы почему не уехали?
- Да места в машинах не оказалось, - сбрехал я, - Сейчас за нами приедут.
Грек не зря был главным. Он, естественно, не поверил ни единому слову.
- Идите за мной, - скомандовал он, - Я позвоню вашему руководству из своего офиса.
В кабинете греческого начальника было прохладно, секретарь принесла хороший кофе, за сигаретами и непринуждённой беседой на разные темы время пробежало незаметно. Толстому было хуже, он не знал ни слова по-английски, и поэтому молча скучал на диване.
- Откуда ты так хорошо знаешь Контракт? – как-бы между делом спросил грек.
- Стараюсь изучать все документы, с которыми работаю, вдруг пригодится. Пригодилось!
- Пойдёшь к нам работать?
- Тогда вы никогда не построите трубопровод, - засмеялся я.
Грек хмыкнул. Подтекст он понял.
Через некоторое время в кабинет заскочила секретарша, и сообщила, что за нами приехали. За открытой дверью маячила фигура армяна-водителя.
- Вот тебе моя визитная карточка, - сказал на прощание грек, - Будут проблемы - звони.
Водитель привёз нас в гостиницу, и умчался.
- О чём вы разговаривали? – наконец поинтересовался толстый.
- Работу он предлагал, - брякнул я, - Главным сварщиком. Визитку свою дал, сказал, если что, звони.
Толстый вытаращился на меня, и с****нул лицом. Поскольку он был из команды директора, было ясно, что эта новость на полке долго не залежится. И хорошо, меньше доставать будут.
- А ты?
- Сказал, что подумаю. Пойдём-ка лучше в ресторан, жрать охота, сил нет. Ну, и клюкнем по маленькой за победу русского оружия.
Мой товарищ по несчастью не возражал.
Англичане и индусы
Как-то мне на Сахалин позвонил начальник, и спросил:
- Можешь поехать с группой аудиторов в Иркутск? Ненадолго, максимум неделя.
- Могу, скажу здесь Заказчику, что в Москву вызывают, и приеду. А кто организатор?
- Бритиш Петролеум, у них там газопровод проблемный.
- Вы только заранее сообщите, когда ехать, билеты нужно купить, гостиницу заказать, то да сё.
- Да я уже всё британцам сообщил, они организуют своими силами, - радостно брякнул начальник.
Вот пёс, сам всё уже решил, хотя, куда ему деваться, наша контора же где-то в Салыме на англичан работает.
            Через пару недель меня встретили в Иркутске, и отвезли в гостиницу. Группа аудиторов состояла из трёх англичан, и араба-саудита, который слегка опаздывал. Чтобы убить время, нам предложили поездку по городу, посмотреть Байкал, Ангару, но мороз стоял жуткий, за сорок, и знакомиться с достопримечательностями города как-то не хотелось.  Англичане, чтобы убить время, потягивали вискарь в промёрзшем баре, похоже, решили налиться с запасом, поскольку на трассе действовал «сухой закон», и за этим следили строго. Как-то негоже аудитору подавать дурной пример подрядчикам, которых приехал проверять.
Стройка была почти в 200 км от Иркутска, добирались на машинах. Красота неописуемая. Дорога долго петляет вдоль истоков Лены, и потом уходит в сопки, покрытые вековыми лесами. Кругом леспромхозы, пилят и вывозят. Старинные русские деревни застроены крепкими домами, высокие заборы, здоровенные огороды, копны сена, засыпанные снегом, бани на берегу, во всём видна кержацкая основательность и сила.
Работа прошла рутинно, косяки подрядчиков однотипные, русский «авось» проявлялся в полной мере, но мужики работали на совесть. Накатал страниц двадцать замечаний, но особо не старался. Единственно, наехал круто на подводников, даже потребовал уволить начальника участка, тварь последняя, позорит только братство трубопроводчиков.
Не обошлось и без курьёзов. Пришёл проверять результаты радиографического контроля в лабораторию, которая контролировала качество сварки. Старший дефектоскопист с невозмутимой рожей суёт мне какие-то левые снимки с недопустимыми дефектами, которые в заключении отметил, как годные. Ткнул его носом., а он мне лапшу на уши вешать стал. Я долго внимал, а потом ржать начал. Меня, говорю, парень, лет двадцать назад в Ираке ещё Степан Козик учил, слышал про такого? А ты мне лепишь! Начальник у тебя кто? И тут он выдаёт фамилию моего старинного друга ещё по Сургуту. Я достаю телефон, и звоню. Привет, говорю, Феликс. Тут вот проверяю твоих ребят, косячат по-чёрному. Думаю, прикрыть твою контору. А он, оказывается, неподалёку был, проверял своих бойцов на строительстве нефтепровода в Китай. Переполошился он изрядно, репутация штука серьёзная. Договорились, что снова приеду завтра, пересмотрю плёнки за весь месяц, найду лажу – капец.  Думаю, вклеил Феликс своим мужикам по полной. Исправили всё, как положено.
Что не сделаешь для старого друга.
А с Феликсом потом в Москве мы это дело спрыснули, и посмеялись, вспоминая прошлый денёчки.
Встретил я на стройке ещё нескольких старых знакомцев. Один из них, Мишка Ведерников, как раз работал главным инженером строительства. Мы с ним ещё в Нижневартовске топтали болота сапогами вокруг озера Самотлор, да французский коньяк раненько по утру распивали, было дело. Пришёл он ко мне вечером в вагончик с бутылкой, поговорить по душам, и заодно выяснить, чего я там накопал на его подчинённых, переживал, естественно. Дал я ему почитать черновик, чтобы успокоился, но бухать не стал, не тот случай.
          В Иркутске перед отъездом намечалось итоговое совещание, на которое прилетел глава отделения Бритиш Петролеум по России. На сборище англичане и саудит долго докладывали о своих результатах, потом, как обычно, препирались с подрядчиком, и разошлись. Главный британец попросил меня остаться, и без протокола, один на один, высказать собственное мнение о стройке и персонале. Похоже, мнение русского специалиста его интересовало больше, чем заключения кабинетных работников. Это было несколько странно, с какого бодуна большой иностранный начальник хочет узнать отдельно точку зрения русского, но потом выяснилось, что хитрый бритт навёл справки, и поговорил с западниками, которые со мной работали раньше.
Я доложил.
Поняв, что больших подвохов нет, и стройка в основном идёт нормально, англичанин успокоился, и поблагодарил за работу.
Я уже собрался уходить, но по дороге меня снова перехватил Мишка. Весь красный, шерсть дыбом.
- Слушай, помоги! У нас тут проблема офигенная, не знаю, что делать.
Короче говоря, от Заказчика у них работали индусы-контролёры. И вот они забраковали почти сотню термоусаживающихся муфт, которыми изолируют сварные швы. Проверяли качество выполненных работ. Существует такой тест на адгезию, проверка прочности прилипания. Для этого делают на установленной муфте острый надрез, и тянут. Если усилие отрыва соответствует требуемому, тест пройден, место надреза ремонтируют, и всё. У Мишки же было совсем наоборот. Делают надрез, тянут, муфта свободно отлипает. Пробуют следующую, не держит. И так до бесконечности. Остановили работы, и не знают, что делать. Изготовитель муфт чёрте-где за границей. Пока приедет, если приедет, пройдёт уйма времени, а стройка стоять не может.
- Мишка, я на индусов давить не буду, - сказал я, - Не проси!
- Да я понимаю, ты просто помоги разобраться. Мы этих муфт купили уже тысяч пять, половину установили, куда их теперь?
Почапали в Мишкин кабинет. Тащите, говорю, всю документацию по муфтам, и вашего спеца, который делал тест, тоже.
Пока искали спеца, почитал документы изготовителя, потом спецификацию на изоляционные работы.
- ГОСТ на изоляцию есть? – спрашиваю.
Нет, говорят. Как нет? Я опешил. Ищите, говорю, час вам времени. И найдите телефон представительства изготовителя в Москве. Пока бегали, искали, пытал подрядчика, специалиста по изоляции, и свидетеля позора. Бедолага сначала блеял и мекал, но потом успокоился, и рассказал детально, как происходили испытания. До меня, наконец, дошло! Осталось подкрепить догадку документально, и нужны были некоторые бумаги. Связался с Москвой. Хорошо, представитель изготовителя попался адекватный, мигом прислал по факсу требуемые копии.
ГОСТ искали долго, но нашли. Мишка весь извёлся, я-то молчал пока как рыба, чтобы не спугнуть момент.
Главный бритт, увидев непонятную суету в офисе, видно сильно заинтересовался, попытал своих индусов, и остался ждать конца представления. Вопрос-то серьёзный. Наконец все набились к нему в кабинет в ожидании развязки. Я положил документы на стол, и прояснил ситуацию. Никакого брака муфт нет, просто представитель Заказчика, ну и подрядчик тоже, проявили некоторую, скажем так, некомпетентность. Лопухи, одним словом. Ну ладно, наши, а инспекторы Заказчика должны были разобраться, это же их работа. Индусы визжали и галдели хором, защищая мундир, но против фактов не попрёшь. Читать документы надо вдумчиво. Испытания то следовало проводить при положительных температурах, как записано у изготовителя и в ГОСТе. А эти любители драли муфты при сильном морозе, вот и результат.
- А что теперь делать, морозы ещё месяца три будут. Стоять? – было написано на грустных лицах подрядчиков.
- Господи, да у вас же есть индуктор для подогрева перед сваркой, - я удивлённо посмотрел на горе-строителей, - Нагрейте стык, и вперёд, только аккуратно, потренируйтесь для начала .
Мишка радостно, и одновременно злорадно щерился. Я понял, что сдерёт он с индусов свои затраты по полной, как пить дать.
- Не хотите пойти к нам работать? – спросил позже главный бритт, когда все вышли, - Зарплату дадим вдвое выше, чем у вас сейчас.
Я засмеялся.
- Спасибо, но меня на Сахалине ждут сто с лишним инспекторов, их я бросить не могу. Но за предложение спасибо.
- Вы работаете на Сахалине? – удивился бритт.
- Да, я работаю на «Шелл» и «Экссон», руковожу независимой инспекцией на двух проектах.
- Тогда понятно. Что ж, удачи.
Мой рейс из Иркутска на Сахалин задержали на 12 часов, так что хорошего вискаря мы с Мишкой выпили, за победу русского оружия.
Перечитал свой опус, и подумал: тщеславны вы, батюшка! Ну да, есть такое. А куда деваться?
Так иногда хочется похвастать, но никому сегодня до этого нет дела.

Владимир Сухов
Июнь 2024 г.