Клятва теней

КЛЯТВА ТЕНЕЙ
Книга седьмая саги «Гнездо Теней»
________________________________________
ПРОЛОГ: СЛОМАННАЯ КЛЯТВА
Через двести лет после Последней Симфонии Планета Новая Кэмелот, система Веги Академия Хранителей Клятв
Мастер Аделина Дракон-Сторм стояла в Зале Вечных Обетов и чувствовала, как древние слова теряют силу. Стены, покрытые письменами на мертвых языках, тускнели на глазах. Кристаллы памяти, хранившие клятвы поколений Стражей Света, один за другим погружались во тьму.
— Мастер, — сказал ее ученик Кайден Эш, войдя в зал. — Показания ухудшаются. За последний час мы потеряли еще семь кристаллов.
— Сколько осталось активных?
— Тринадцать из ста сорока трех.
Аделина сжала кулаки. Ей было всего тридцать пять, но она чувствовала себя последним хранителем угасающей традиции. Академия Хранителей Клятв была создана сто лет назад для сохранения памяти о Стражах Света и их принципах. Теперь эта память умирала.
— А новые кандидаты?
— Три человека подали заявки на обучение в этом году. В прошлом было пятеро. Позапрошлом — одиннадцать.
— Люди забывают, зачем нужны Стражи?
— Люди считают, что угрозы больше нет. Два века прошло без попыток "улучшить" человечество. Новые поколения думают, что свобода дается сама собой.
Аделина подошла к центральному кристаллу — самому большому и древнему, который хранил память о самой Лине Дракон. Его свечение было едва заметным.
— А что если они правы? — прошептала она. — Что если время Стражей действительно прошло?
— Мастер?
— Кайден, за двести лет мы не встретили ни одной серьезной угрозы человеческой свободе. Локальные конфликты, политические кризисы, техногенные катастрофы — да. Но ничего, что требовало бы вмешательства Стражей.
— Это же хорошо?
— Или это означает, что мы превратились в ненужный пережиток прошлого.
В этот момент кристалл памяти Лины Дракон вспыхнул. Не мягким светом воспоминаний, а резким, тревожным сиянием. Из его глубин донеслся голос, которого Аделина не слышала уже много лет.
Аделина. Опасность приближается.
— Прабабушка Лина?
Информационный отпечаток. У меня мало времени. Слушай внимательно.
— Слушаю.
Клятва Стражей ослабевает не случайно. Кто-то или что-то планомерно подрывает основы традиции.
— Кто?
Не знаю. Но враг действует изнутри. Использует наши же принципы против нас.
— Как это возможно?
Превращая защиту свободы в догму. Делая из гибкости — жесткость. Из принципов — правила.
— И что мне делать?
Помнить: Стражи никогда не были организацией. Мы были идеей. А идеи не умирают, пока есть те, кто в них верит.
Голос затих. Кристалл погрузился в темноту.
Кайден подошел к Аделине:
— Что это означает?
— Это означает, что нас обманули. Заставили поверить, что угроз больше нет, пока готовили самую изощренную из них.
— Какую?
— Заставить нас самих отказаться от того, за что сражались наши предки.
В этот момент все оставшиеся кристаллы одновременно погасли. Зал Вечных Обетов погрузился во тьму.
А где-то в глубинах космоса что-то древнее и терпеливое улыбнулось. План, который вынашивался два столетия, наконец вступал в финальную фазу.
________________________________________
ГЛАВА 1: ПОСЛЕДНИЕ ХРАНИТЕЛИ
Планета Новая Кэмелот Город Драконий Покой На следующий день
Аделина шла по улицам города, основанного потомками Стражей Света, и видела признаки упадка повсюду. Не физического — город процветал экономически. Упадка духовного.
Памятники героям прошлого стояли заброшенные. Дети играли рядом с ними, не зная, кому посвящены статуи. Молодые люди носили символы Стражей как модные украшения, не понимая их значения.
— Мастер Дракон-Сторм!
Она обернулась. К ней бежала молодая женщина — Зара Квик, репортер местной информационной службы.
— Правда ли, что Академия Хранителей закрывается?
— Кто вам это сказал?
— Источники в Совете Планеты. Говорят, больше нет необходимости в обучении Стражей.
— А вы как считаете?
Зара задумалась:
— Честно? Не знаю. Два века мира — это же хорошо?
— А что, если этот мир иллюзия?
— В каком смысле?
— В том, что враги научились побеждать, не сражаясь. Убеждать нас, что мы больше не нужны, пока готовят удар.
— Это звучит как паранойя.
— Или как мудрость, купленная дорогой ценой.
Они дошли до центральной площади, где стоял главный памятник города — статуя Лины Дракон с мечом в одной руке и символом мира в другой. У подножия памятника собралась небольшая толпа.
— Что происходит? — спросила Аделина.
— Демонстрация, — ответил прохожий. — Молодежь требует снести старые памятники и построить что-то современное.
Аделина протолкалась через толпу. На импровизированной трибуне стоял молодой человек лет двадцати пяти с харизматичной улыбкой и горящими глазами.
— Граждане! — говорил он. — Сколько можно жить прошлым? Эти памятники — символы эпохи конфликтов и войн! Пора строить будущее, основанное на мире и сотрудничестве!
Толпа одобрительно гудела.
— А кто этот оратор? — спросила Аделина у соседки.
— Маркус Вэйл. Лидер движения "Новое Человечество". Очень популярен среди молодежи.
— И что они предлагают?
— Отказ от "устаревших" традиций войны и конфронтации. Переход к "эволюционному" развитию общества.
Аделина почувствовала знакомый холодок. Те же слова, которые использовали Элансар, Грей, Первые Певцы. Всегда одни и те же соблазнительные обещания.
Маркус заметил ее в толпе:
— А, мастер Дракон-Сторм! Как своевременно! Расскажите людям, актуальны ли сегодня "принципы Стражей"?
Все взгляды обратились к Аделине. Она чувствовала ожидание толпы — большинство явно склонялось к позиции Маркуса.
— Принципы Стражей актуальны всегда, — сказала она громко. — Потому что каждое поколение сталкивается с соблазном отказаться от свободы ради безопасности.
— Но ведь угроз больше нет! — возразил Маркус. — Два века мира!
— Два века подготовки. Настоящие враги свободы не нападают в лоб. Они убеждают жертв самих отказаться от защиты.
— Это паранойя!
— Это опыт поколений.
— Опыт поколений может быть неактуален для новой эпохи!
Толпа зашумела, поддерживая Маркуса. Аделина поняла — спор проигран. Люди хотели верить, что угрозы остались в прошлом.
Она развернулась и пошла прочь, но Маркус окликнул ее:
— Мастер! А что если мы правы? Что если время конфронтации действительно прошло?
Аделина остановилась:
— Тогда через несколько лет вы поймете свою ошибку. И будет поздно ее исправлять.
— А если ошибаетесь вы?
— Тогда я буду счастлива признать это. Но пока не уверена, буду готовиться к худшему.
Она ушла под неодобрительный ропот толпы. Зара Квик побежала за ней.
— Мастер, можно интервью?
— О чем?
— О том, почему вы так уверены в существовании угрозы.
Аделина остановилась:
— Потому что враги свободы никогда не сдаются. Они эволюционируют, адаптируются, ищут новые способы достижения цели.
— А цель?
— Всегда одна — лишить людей права выбора. Под любыми красивыми предлогами.
— Но Маркус Вэйл не призывает отказаться от выбора.
— Пока. Но присмотритесь к его риторике. Он говорит о "правильном" пути развития человечества. О необходимости отказаться от "деструктивных" традиций. О том, что некоторые выборы ошибочны.
— И что в этом плохого?
— То, что от утверждения "некоторые выборы ошибочны" до "мы знаем правильные выборы" — один шаг. А от "мы знаем" до "мы заставим" — еще один.
Зара записывала каждое слово:
— А что вы собираетесь делать?
— То, что делали мои предки. Искать истину. Предупреждать об опасности. И готовиться защищать свободу, если потребуется.
— Даже если никто не поверит?
— Особенно тогда. Самые важные битвы ведутся в одиночестве.
— А если вы действительно ошибаетесь?
Аделина улыбнулась печально:
— Тогда я буду последним Стражем, который умер, защищая то, что уже не нуждалось в защите. Есть худшие способы прожить жизнь.
Вечером того же дня Аделина получила официальное уведомление от Совета Планеты. Академию Хранителей Клятв закрывали "в связи с отсутствием общественной потребности в ее деятельности".
У нее было две недели на сбор личных вещей и поиск нового места работы.
Последняя официальная школа Стражей Света прекращала существование.
Но в тот же вечер к Аделине пришли трое — Кайден Эш, пожилой историк Дэвид Корт и молодая инженер Лия Тех. Все они учились в Академии в разные годы.
— Мастер, — сказал Кайден, — мы не позволим традиции умереть.
— Что вы предлагаете?
— Подпольную школу. Неофициальную сеть. Тайные собрания.
— Это означает жить вне закона.
— Стражи всегда действовали на границе закона. Защищали не государства, а принципы.
Аделина посмотрела на их лица — молодые, решительные, полные веры в идеалы, которые мир считал устаревшими.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но делаем все правильно. Не скрываемся от общества — работаем внутри него. Не создаем тайную организацию — остаемся идеей, которая живет в сердцах людей.
— И как это осуществить?
— Станем тем, кем Стражи были всегда. Обычными людьми, которые в критический момент находят в себе мужество сказать "нет" неправде.
Лия активировала портативный компьютер:
— У меня есть связи в информационных сетях. Могу создать скрытые каналы связи для координации.
— Дэвид может исследовать историю движения Маркуса Вэйла, — добавил Кайден. — Выяснить, кто его финансирует и поддерживает.
— А я буду обучать новых кандидатов, — сказала Аделина. — Не в классах Академии, а в реальных ситуациях.
— А если нас арестуют?
— Стражей нельзя арестовать. Можно арестовать людей, но не идеи.
— А если нас убьют?
— Тогда другие продолжат дело. Традиция Стражей пережила смерть всех своих основателей.
Они протянули руки друг другу, формируя круг.
— Клянемся, — сказала Аделина, — защищать свободу выбора человека. Противостоять тем, кто пытается эту свободу ограничить. Помнить уроки прошлого и передавать их будущему.
— Клянемся, — повторили остальные.
И в тот момент, когда их руки соприкоснулись, каждый почувствовал нечто удивительное. Тепло, которое шло не от кожи, а из глубины души. Связь, которая была сильнее слов и клятв.
Новые Стражи были готовы к битве.
А в темноте между звездами что-то древнее и терпеливое почувствовало сопротивление и приготовилось к финальному удару.
Потому что некоторые войны длятся тысячелетия.
И некоторые враги никогда не сдаются.
________________________________________
ГЛАВА 2: СЕМЕНА СОМНЕНИЯ
Через месяц Планета Новая Кэмелот Подпольная школа Стражей
Аделина проводила занятие в заброшенном складе на окраине города. Двенадцать человек разного возраста сидели в кругу, изучая основы ментальной защиты и критического мышления.
— Первое правило Стража, — говорила она, — подвергай сомнению все, что звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— А что с верой в лучшее в людях? — спросила молодая девушка.
— Веры в лучшее и критического анализа худшего не противоречат друг другу. Можно надеяться на лучшее, готовясь к худшему.
— Но постоянные подозрения разрушают доверие в обществе.
— А слепое доверие разрушает само общество. Баланс — в проверке, но не в цинизме.
Кайден вошел в складской зал с встревоженным лицом:
— Мастер, у нас проблемы.
— Какие?
— Дэвид исследовал финансирование движения Маркуса Вэйла. Результаты... странные.
— В каком смысле?
— Деньги идут из десятков источников по всей галактике. Все легальные, все проверенные. Но паттерн подозрительный.
— Объясни.
— Все спонсоры связаны с мирами, которые в прошлом подвергались воздействию различных форм ментального контроля.
Аделина нахмурилась:
— Связь может быть случайной.
— Может. Но статистическая вероятность такого совпадения — менее одного процента.
— А сам Маркус? Что о нем известно?
— Родился на Новой Венеции тридцать лет назад. Образование — философия и социология. До пяти лет назад никак не проявлялся в общественной деятельности.
— А что случилось пять лет назад?
— Он совершил "паломничество вдохновения" по мирам, пострадавшим от различных угроз прошлого. Вернулся с "новым пониманием человеческой природы".
Лия подключилась к разговору:
— Я проанализировала его выступления за последние два года. Есть интересные детали.
— Какие?
— Его риторика постепенно меняется. Становится более директивной, менее гибкой.
— Приведи пример.
— Два года назад: "Возможно, стоит пересмотреть некоторые устаревшие традиции". Год назад: "Необходимо отказаться от деструктивных пережитков прошлого". Месяц назад: "Человечество должно эволюционировать, отбросив примитивные инстинкты конфронтации".
— Классическое нарастание давления.
— Именно. И есть еще кое-что.
— Что?
— В его последних выступлениях появились фразы, которые использовали наши прошлые противники. Не дословные цитаты, но очень близкие по смыслу.
Аделина задумалась:
— Значит, либо он изучал историю наших врагов, либо кто-то его инструктирует.
— А третий вариант?
— Какой?
— Он сам не понимает, что стал проводником чужой воли.
В этот момент один из учеников — подросток по имени Том — поднял руку:
— Мастер, а что если движение Маркуса действительно выражает естественное желание людей жить в мире?
— Желание жить в мире естественно. Вопрос в цене, которую готовы за это заплатить.
— Какую цену имеете в виду?
— Право не соглашаться с большинством. Право быть неправым. Право выбирать худший путь, если он кажется правильным.
— Но ведь некоторые выборы объективно вредны!
— Да. И что?
— Разве общество не должно защищать людей от вредных выборов?
— Должно предупреждать о последствиях. Но не запрещать делать выбор.
— А если выбор одного человека вредит другим?
— Тогда пострадавшие имеют право защищаться. Но не право принимать решения за потенциального нарушителя до совершения нарушения.
Том нахмурился:
— Это же неэффективно. Лучше предотвратить проблему, чем разгребать последствия.
— Эффективность и свобода часто противоречат друг другу. Стражи выбирают свободу.
— Даже если это ведет к хаосу?
— Хаос свободы лучше порядка рабства.
— Откуда такая уверенность?
— Из опыта предков. Каждый раз, когда человечество выбирало порядок вместо свободы, результатом становилась катастрофа.
Том замолчал, но Аделина видела в его глазах сомнения. Не впервые она замечала, что молодежь все чаще склоняется к идеям Маркуса.
После занятия Кайден подошел к ней:
— Ты заметила реакцию Тома?
— Заметила. Он не первый из учеников, кто начинает сомневаться в наших принципах.
— И что это означает?
— Что мы проигрываем информационную войну. Идеи Маркуса кажутся людям более привлекательными.
— А они действительно не привлекательны?
Аделина остановилась:
— Кайден, ты тоже начинаешь сомневаться?
— Я думаю. А разве Стражи не должны думать критически?
— Должны. Включая критическую оценку собственных убеждений.
— Тогда скажи честно — что если Маркус прав? Что если время конфронтации действительно прошло?
Аделина села на ящик и посмотрела на своего ученика:
— Кайден, я не знаю. Возможно, мы действительно сражаемся с ветряными мельницами. Возможно, новое поколение мудрее нас.
— Тогда зачем продолжаем?
— Потому что цена ошибки слишком высока. Если мы правы, а расслабимся — человечество потеряет свободу. Если ошибаемся, а останемся бдительными — в худшем случае потратим жизнь на защиту того, что не нуждалось в защите.
— А риск того, что мы сами станем препятствием для прогресса?
— Есть и такой риск. Поэтому важно оставаться открытыми к изменениям, но не терять бдительность.
Лия присоединилась к разговору:
— У меня есть предложение.
— Какое?
— Что если мы попытаемся наладить диалог с движением Маркуса? Не конфронтацию, а честную дискуссию.
— Ты думаешь, это поможет?
— По крайней мере, позволит лучше понять их мотивы. И наши.
Аделина кивнула:
— Хорошая идея. Организуй встречу.
— А что если это ловушка?
— Тогда попадемся. Но по крайней мере с открытыми глазами.
Через неделю встреча состоялась в нейтральном месте — общественном парке в центре города. Аделина пришла в сопровождении Кайдена и Лии. Маркус Вэйл привел двух своих сторонников.
— Мастер Дракон-Сторм, — сказал Маркус с искренней улыбкой, — спасибо, что согласились на встречу.
— Благодарю за инициативу.
— Я хотел бы понять вашу позицию. Что именно вы считаете угрозой в нашем движении?
— Вашу уверенность в том, что знаете правильный путь для всего человечества.
— Но ведь некоторые пути объективно лучше других?
— Возможно. Но кто это определяет?
— Разум. Логика. Опыт истории.
— Чей разум? Чья логика? Чья интерпретация опыта?
Маркус задумался:
— Коллективный разум человечества.
— А что с теми, кто не согласен с этим коллективным мнением?
— Они имеют право на собственное мнение. Но не на право вредить развитию цивилизации.
— Кто определяет, что вредит развитию?
— Большинство.
— А если большинство ошибается?
— Большинство ошибается реже меньшинства.
— Исторические примеры показывают обратное.
Маркус нахмурился:
— Мастер, вы придерживаетесь устаревшей парадигмы. Современное человечество более образованно, более информированно.
— И более подвержено манипуляциям. Информации стало больше, но мудрости не прибавилось.
— Тогда что вы предлагаете? Вечную конфронтацию?
— Вечную бдительность. Готовность защищать право людей быть неправыми.
— Даже если их неправота вредит другим?
— Даже тогда. Потому что альтернатива — система, где кто-то решает за всех, что правильно, а что нет.
— А что если этот "кто-то" действительно знает лучше?
— Тогда пусть убеждает, а не принуждает.
Маркус встал:
— Боюсь, мы не найдем общего языка.
— Боюсь, что так и есть.
— Жаль. Я искренне хотел избежать конфронтации.
— А теперь не хотите?
— Теперь я понимаю — она неизбежна.
После ухода Маркуса Кайден обернулся к Аделине:
— Что думаешь?
— Думаю, он искренний. И это делает его еще опаснее.
— Почему?
— Искренние фанатики — худший тип противников. Их нельзя подкупить, переубедить или остановить компромиссами.
— А что можно?
— Только одно. Показать им последствия их убеждений прежде, чем станет слишком поздно.
— А если не получится?
— Тогда будем делать то, что умеем. Сражаться за свободу до последнего.
Но в глубине души Аделина понимала — на этот раз враг был особенно опасен. Потому что он не прятался в тени и не угрожал силой.
Он обещал рай на земле.
И люди хотели в это верить.
________________________________________
ГЛАВА 3: ИСКУШЕНИЕ РАЗУМА
Три месяца спустя Планета Новая Кэмелот Правительственный комплекс
Движение Маркуса Вэйла набирало силу с пугающей скоростью. За три месяца его сторонники получили контроль над планетарным парламентом, ключевыми СМИ и образовательной системой. Их лозунг "Разумная эволюция человечества" висел на каждом углу.
Аделина пробиралась по служебным коридорам правительственного здания, используя пропуск, который ей предоставил сочувствующий чиновник. Ей нужно было увидеть документы о "Программе гармоничного развития" — законопроекте, который должен был поступить на голосование через неделю.
— Мастер, осторожнее, — прошептала Лия в микронаушник. — Охрана усилена. И есть новые сканеры.
— Какого типа?
— Нейронные. Считывают эмоциональное состояние и намерения.
— С каких пор на Новой Кэмелот используют подобные технологии?
— С тех пор, как Маркус убедил правительство в необходимости "превентивной безопасности".
Аделина добралась до архива и активировала устройство взлома, которое создал Кайден на основе старых технологий Стражей. Файлы программы оказались еще хуже, чем она ожидала.
"Обязательное психологическое тестирование всех граждан старше шестнадцати лет для выявления деструктивных наклонностей."
"Коррекционные программы для лиц, демонстрирующих антисоциальные паттерны мышления."
"Превентивная изоляция индивидуумов, представляющих угрозу общественной гармонии."
— Лия, ты это видишь?
— Да. Это же система тотального контроля над сознанием.
— Хуже. Это система, которая представляет контроль как заботу.
— А что с оппозицией в парламенте?
— Согласно документам, большинство "добровольно" поддерживает программу после "разъяснительных бесед".
— Промывка мозгов?
— Или очень убедительная агитация. В чем разница?
В этот момент в архив вошел охранник. Аделина быстро спрятала устройство взлома, но было поздно.
— Гражданка, что вы здесь делаете?
— Изучаю исторические документы. Для исследования.
— Покажите разрешение.
Аделина протянула поддельные документы, которые приготовил Дэвид. Охранник просканировал их нейронным детектором.
— Документы подлинные, но ваше эмоциональное состояние указывает на сокрытие информации.
— Я нервничаю из-за важности исследования.
— Нет. Вы скрываете истинные намерения. Проходите на допрос.
Аделина поняла — попалась. Но отступать было некуда.
— Хорошо, — сказала она. — Веди.
Ее провели в небольшую комнату, где за столом сидел молодой человек в форме службы безопасности. На столе лежал странный аппарат — комбинация технологий и органических компонентов.
— Меня зовут инспектор Райан Кросс, — представился он. — Я специалист по выявлению социально опасных элементов.
— И что я такого сделала?
— Проникли в секретный архив под ложным предлогом. Но главное не это.
— А что?
— Вы демонстрируете признаки "синдрома архаичного мышления".
— Объясните.
— Приверженность устаревшим концепциям индивидуализма и конфронтации. Неспособность адаптироваться к эволюционному развитию общества.
Райан активировал аппарат. По комнате разлилось мягкое гудение, и Аделина почувствовала, как мысли становятся вязкими.
— Что это?
— Нейрогармонизатор. Помогает людям освободиться от деструктивных паттернов мышления.
— Это машина промывки мозгов!
— Это инструмент исцеления. Освобождения от ментальных болезней, которые мешают человеку быть счастливым.
— А если я не хочу "исцеляться"?
— Болезнь никогда не хочет лечиться. В этом ее природа.
Аделина попыталась сосредоточиться на техниках ментальной защиты, которым учили в Академии. Но воздействие аппарата было очень тонким — не подавляло волю, а делал сопротивление бессмысленным.
— Видите? — сказал Райан мягко. — Как приятно перестать бороться. Просто отпустить старые страхи и предрассудки.
— Я... я не хочу их отпускать.
— Почему держитесь за то, что причиняет боль?
— Потому что боль... делает радость ценной.
— А что если можно иметь радость без боли?
— Тогда это не радость. Это... наркотик.
— В чем разница, если результат одинаковый?
Вопрос повис в воздухе. Аделина пыталась найти ответ, но мысли путались. Действительно, какая разница, откуда берется счастье?
— Разница в том, — сказала она с трудом, — что заработанное счастье принадлежит мне. А подаренное принадлежит тому, кто дарит.
— И что плохого в том, чтобы делиться счастьем?
— Ничего. Если это действительно дележ, а не контроль.
— Мы никого не контролируем. Мы помогаем.
— Помогаете стать такими, какими вы хотите нас видеть.
— Мы хотим видеть вас счастливыми.
— А я хочу оставаться собой.
Райан нахмурился:
— Даже если "быть собой" означает страдания?
— Даже тогда.
— Это иррационально.
— Да. И в этом суть человечности.
Воздействие нейрогармонизатора усилилось. Аделина чувствовала, как сопротивление ослабевает. Логически Райан был прав — зачем цепляться за страдания?
Но где-то в глубине сознания звучал голос — тихий, упрямый, неуничтожимый:
Останься собой. Что бы ни случилось, останься собой.
— Кто говорит? — спросил Райан, заметив изменение в ее энцефалограмме.
— Прошлое.
— Прошлое мертво.
— Прошлое живо в тех, кто помнит.
— Тогда пора забыть.
— Никогда.
В этот момент в комнату вошел Маркус Вэйл. Он выглядел усталым, но решительным.
— Инспектор Кросс, как дела с пациенткой?
— Сопротивляется. Демонстрирует крайние формы индивидуалистической фиксации.
— Понятно. Оставьте нас наедине.
Райан вышел, отключив нейрогармонизатор. Аделина почувствовала, как ясность мышления возвращается.
— Мастер Дракон-Сторм, — сказал Маркус, садясь напротив. — Зачем вы так упорно сопротивляетесь прогрессу?
— Потому что ваш "прогресс" убивает то, что делает нас людьми.
— А что именно?
— Право быть неправыми. Право выбирать страдания. Право оставаться несовершенными.
— Зачем кому-то такие права?
— Затем же, зачем цветку право увянуть. Без возможности потери нет ценности обладания.
Маркус задумался:
— Интересная философия. Но посмотрите на реальность — люди страдают, воюют, разрушают друг друга.
— И учатся. Растут. Становятся лучше.
— Слишком медленно. А время ограничено.
— Ограничено чем?
— Проблемами, которые требуют немедленного решения. Экологический кризис, перенаселение, истощение ресурсов.
— И вы думаете, что объединенное человечество решит эти проблемы лучше?
— Знаю. У нас есть модели.
— Чьи модели?
— Наших... консультантов.
Аделина почувствовала знакомый холодок:
— Каких консультантов?
— Сущностей, которые прошли через те же проблемы миллионы лет назад.
— Первые Певцы?
— Они предпочитают называться Хранителями Гармонии.
— Они не исчезли после Последней Симфонии?
— Исчезла их попытка принудительного объединения. Но они остались... наблюдателями. И иногда дают советы тем, кто готов их слушать.
Аделина поняла масштаб угрозы. Первые Певцы нашли новый способ достижения цели — через человеческих посредников, которые искренне верили в правоту своих действий.
— Маркус, вас используют.
— Или я использую их знания для блага человечества.
— А разница?
— В том, что решения принимаю я.
— Решения, основанные на их советах.
— На их опыте.
— Опыте существ, которые забыли, что значит быть живыми.
Маркус встал:
— Мастер, последний раз предлагаю вам сотрудничество. Присоединяйтесь к нам добровольно. Помогите сделать переход менее болезненным.
— А если откажусь?
— Тогда вас "исцелят" принудительно. Для вашего же блага.
— А потом?
— Потом вы поблагодарите нас за спасение от ментальной болезни.
— И будете счастливы?
— Будем знать, что поступили правильно.
Аделина посмотрела ему в глаза:
— Маркус, вы искренне верите, что делаете добро?
— Конечно.
— Тогда позвольте мне уйти. Докажите, что ваши методы действительно лучше.
— Как?
— Убеждением, а не принуждением. Если ваши идеи правильны, люди сами их примут.
— А если не примут?
— Тогда, возможно, идеи неправильны.
— Или люди еще не готовы их понять.
— Тогда подождите, пока будут готовы.
— Время не ждет.
— Время всегда ждет. Не ждут только те, кто торопится получить власть.
Маркус нахмурился:
— Я не хочу власти. Я хочу спасти человечество.
— От чего?
— От самого себя.
— А кто дал вам такое право?
— Обстоятельства. И ответственность.
— Ответственность перед кем?
— Перед будущим.
— А перед настоящим? Перед теми, кто живет сейчас и имеет право выбирать?
Маркус колебался. На мгновение в его глазах мелькнуло сомнение.
— Иногда... иногда я спрашиваю себя: а что если мы ошибаемся?
— И что себе отвечаете?
— Что цена бездействия выше цены ошибки.
— А что если это не так?
— Тогда... тогда история нас рассудит.
— История пишется победителями. А победители всегда правы задним числом.
Маркус встал и направился к двери:
— Мне жаль, мастер. Но выбор сделан.
— Мой или ваш?
— Человечества. Через нас.
Он ушел, оставив Аделину под охраной. Но она уже знала достаточно.
Через несколько часов, когда охрана сменилась, ей удалось сбежать, воспользовавшись устройством телепортации, которое спрятала в одежде.
Вечером того же дня она собрала экстренное совещание подпольной школы Стражей.
— Ситуация критическая, — сказала она. — Первые Певцы вернулись. Не как завоеватели, а как советники.
— Что это означает? — спросил Кайден.
— Что на этот раз они действуют через людей, которые искренне верят в свою правоту. Самый опасный тип противников.
— И что нам делать?
— То, что делали наши предки. Сражаться за свободу. Даже если весь мир против нас.
— А шансы на победу?
— Незначительные. Но альтернатива — конец человечества как мы его знаем.
— Тогда начинаем войну?
— Нет. Начинаем сопротивление. Войну ведут армии. Сопротивление — люди, которые просто не хотят перестать быть собой.
И в ту ночь последние свободные люди планеты поклялись друг другу — что бы ни случилось, они останутся людьми.
А в глубинах космоса древние сущности наблюдали за развитием событий и готовились к финальному акту драмы, которую разыгрывали уже миллиарды лет.
Драмы под названием "свобода против совершенства".
И как всегда, исход был неизвестен до последнего мгновения.
________________________________________
ГЛАВА 4: СОПРОТИВЛЕНИЕ
Планета Новая Кэмелот Подземные туннели под городом Неделя спустя
Аделина вела группу из восьми человек через заброшенные коммунальные туннели под столицей. После принятия "Программы гармоничного развития" подпольная школа Стражей была официально объявлена "центром ментальной инфекции", а ее участники — "носителями социально опасных идей".
— Насколько далеко до убежища? — прошептал Том, тот самый подросток, который раньше сомневался в принципах Стражей.
— Еще полчаса, — ответила Лия, изучая схему туннелей на портативном устройстве. — Но нужно обойти три патрульные зоны.
— А что там, в убежище?
— Старый бункер времен Войн Расширения. Экранирован от нейросканеров и имеет автономные системы жизнеобеспечения.
Кайден шел замыкающим, постоянно оглядываясь:
— За нами пока никого нет. Но долго так продолжаться не может.
— Почему? — спросила молодая девушка по имени Эва.
— Потому что у них есть "добровольные помощники" среди населения. Половина города докладывает властям о "подозрительном поведении" соседей.
— Из страха?
— Хуже. Из убежденности, что делают доброе дело.
Дэвид, самый пожилой из группы, тяжело дышал:
— Аделина, а что если они правы? Что если массовое "исцеление" действительно сделает людей счастливее?
— Дэвид, ты серьезно?
— Я видел статистику. Уровень депрессий снизился на семьдесят процентов. Преступность упала до исторического минимума. Производительность труда выросла на сорок процентов.
— А творчество?
— Что с ним?
— Сколько новых книг, картин, музыкальных произведений создано за последний месяц?
Дэвид задумался:
— Немного. Но может, люди нашли более важные занятия?
— Или потеряли способность к творчеству, потому что творчество требует внутреннего конфликта.
Они дошли до развилки туннелей. Лия проверила сканеры:
— Впереди патруль. Нужно ждать или искать обходной путь.
— Сколько человек в патруле?
— Четверо. Но один из них... странный.
— В каком смысле?
— Энергетическая сигнатура не совсем человеческая.
Аделина нахмурилась:
— Показать.
На экране появилось изображение четырех фигур в форме службы безопасности. Три выглядели обычно, но четвертая...
— Он светится, — прошептал Том.
— Не светится. Излучает энергию неизвестного типа.
— Первые Певцы начали воплощаться в физической форме?
— Или используют гибридные тела. Частично человеческие, частично... нечто другое.
Эва отползла к стене:
— А что если нам лучше сдаться? Если они действительно хотят помочь...
— Помочь стать кем-то другим, — резко сказала Аделина. — Тебя это устраивает?
— Не знаю. А что если новая личность будет лучше старой?
— Тогда это уже не ты.
— А в чем проблема?
— В том, что решение принимает не ты, а кто-то другой.
— Но если результат хороший...
— Эва, — Аделина подползла к девушке, — послушай меня внимательно. Ты сейчас боишься. Это нормально. Но страх — плохой советчик.
— А что хороший советчик?
— Твое сердце. То, что говорит тебе, кем ты хочешь быть.
— А если я не знаю?
— Тогда у тебя есть право это выяснить. Но только если останешься собой.
Эва кивнула, но в ее глазах все еще читались сомнения.
Патруль прошел мимо их укрытия. Когда звуки шагов затихли, группа продолжила путь. Но Аделина заметила — гибридное существо остановилось и повернуло голову в их сторону. Не увидело, но почувствовало.
— Ускоряемся, — тихо сказала она. — Нас засекли.
— Откуда знаешь?
— Интуиция Стража. Когда враг рядом, чувствуешь кожей.
Они почти бежали по туннелям, пытаясь достичь убежища до того, как их окружат. Но за спиной уже слышались звуки погони.
— Там! — крикнул голос. — Центр инфекции!
— Не дадим ментальной болезни распространяться!
— Спасем их от самих себя!
Последние сто метров группа преодолевала под градом оглушающих выстрелов. Дэвид споткнулся и упал. Кайден вернулся за ним.
— Оставь меня! — прохрипел старик. — Я только замедляю!
— Никого не бросаем! — крикнула Аделина. — Это принцип Стражей!
— Даже если это нас всех погубит?
— Особенно тогда!
Они втащили Дэвида в бункер за секунду до того, как массированный нейрошок выжег электронику в туннеле. Тяжелая дверь захлопнулась, отрезав их от преследователей.
Внутри бункера их ждал сюрприз — еще дюжина людей, которые нашли убежище раньше. Все выглядели испуганными и растерянными.
— Кто вы? — спросила женщина средних лет.
— Стражи Света, — ответила Аделина. — А вы?
— Беженцы. Те, кто не хочет "исцеляться".
— Сколько вас тут?
— Пятнадцать человек. Были двадцать три, но восемь... сдались.
— Почему?
— Не выдержали давления. Решили, что сопротивление бессмысленно.
— А что думают остальные?
— По-разному. Некоторые готовы сражаться до конца. Другие просто хотят, чтобы их оставили в покое.
Аделина осмотрела бункер. Небольшое помещение, припасы на несколько недель, примитивные условия. Не место для долгой осады.
— Есть ли связь с другими группами сопротивления?
— Какими группами? — горько усмехнулась женщина. — Мы единственные на всей планете.
— А другие миры?
— Неизвестно. Связь блокирована.
Кайден подошел к Аделине:
— Мастер, нужно принимать решение. Сидеть в осаде или прорываться.
— Куда прорываться? Вся планета под их контролем.
— А за ее пределы?
— У нас нет кораблей.
— Но есть контакты. Помнишь торговца Джина Коула? Он симпатизировал Стражам.
— И что?
— Может, согласится нас эвакуировать.
— За какую цену?
— Любую, которую сможем заплатить.
Аделина задумалась. Бегство означало признание поражения. Но оставание означало медленную смерть или принудительное "исцеление".
— А есть третий вариант?
— Какой?
— Попытаться остановить источник проблемы.
— Маркуса Вэйла?
— Не его. Тех, кто им управляет. Первых Певцов.
Лия подняла голову от компьютера:
— У меня есть данные об их деятельности на планете.
— Какие данные?
— Энергетические аномалии. За последний месяц зафиксировано семнадцать точек нестандартного излучения по всей планете.
— И что это может быть?
— Места материализации их представителей. Или якоря для проецирования влияния.
— А если эти якоря разрушить?
— Теоретически это должно ослабить их воздействие на местное население.
— А практически?
— Практически это самоубийственная миссия. Все точки сильно охраняются.
— А что если не все сразу? Что если одну за раз?
Лия проанализировала данные:
— Есть одна точка в промышленном районе. Охрана минимальная, но энергетическая активность высокая.
— Значит, важная цель.
— Или ловушка.
— Тогда проверим, на что способны новые Стражи.
Том подошел к ним:
— Мастер, можно с вами?
— Ты уверен? Это может быть смертельно опасно.
— Уверен. Я понял кое-что важное.
— Что именно?
— Что лучше умереть свободным, чем жить счастливым рабом.
— Откуда такая мудрость?
— От страха. Когда я представил себя "исцеленным", понял — это будет не я. Это будет кто-то другой в моем теле.
Аделина улыбнулась:
— Добро пожаловать в ряды Стражей, Том.
Через час группа из пяти человек — Аделина, Кайден, Лия, Том и один из беженцев по имени Макс — покинула бункер через запасной выход. Остальные остались охранять убежище и готовиться к эвакуации в случае неудачи.
Город встретил их тишиной. На улицах почти не было людей — все находились в состоянии "гармонического транса", медитируя в специальных центрах или дома перед нейроэкранами.
— Жутко, — прошептал Том.
— Это и есть их представление о рае, — ответила Аделина. — Мир без конфликтов, страстей, сомнений.
— А что с детьми?
— Их "адаптируют" с рождения. Следующее поколение вообще не будет знать, что такое индивидуальность.
— Мы можем это остановить?
— Можем попытаться. Больше ничего не обещаю.
Они добрались до промышленного района через два часа. Фабрики стояли пустые — роботизированное производство не нуждалось в человеческом участии. А в центре района возвышался новый объект — странная башня из металла и кристаллов, излучающая пульсирующий свет.
— Это она? — спросил Кайден.
— Да. Якорная точка их влияния на планете.
— Как будем действовать?
— Подойдем ближе, осмотрим защиту, а потом...
Аделина не успела закончить. Из башни вышла группа стражников во главе с тем самым гибридным существом, которое почти засекло их в туннелях.
— Добро пожаловать, — сказало оно голосом, в котором звучало эхо космических просторов. — Мы ждали вас.
— Ждали?
— Конечно. Вы же предсказуемы. Всегда пытаетесь атаковать то, что не понимаете.
— А мы понимаем больше, чем вы думаете.
— Тогда объясните — зачем сопротивляться неизбежному? Ваша раса эволюционирует. Становится лучше.
— По чьим критериям?
— По объективным. Меньше страданий, больше счастья, выше эффективность.
— А больше свободы?
— Свобода переоценена. Важнее гармония.
Аделина сделала шаг вперед:
— А что если мы выберем свободу?
— Вы уже выбираете. И видите результат — вы изгои, беглецы, враги собственного вида.
— Лучше враги своего вида, чем предатели самих себя.
— Философские различия. Скоро они перестанут иметь значение.
— Почему?
— Потому что процесс завершится через несколько часов. Последние очаги сопротивления будут нейтрализованы, и планета обретет окончательную гармонию.
— А мы?
— Получите шанс присоединиться к совершенству добровольно. Или будете присоединены принудительно.
— А третий вариант?
Гибрид улыбнулся:
— Нет третьего варианта. Есть только эволюция или исчезновение.
И тут Аделина поняла — они попали в ловушку. Но не ту, которую ожидали.
Истинная ловушка была в том, что их заставили поверить — сопротивление еще возможно.
А на самом деле игра была проиграна еще до того, как началась.
________________________________________
ГЛАВА 5: ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
В окружении гибридных стражей Промышленный район, планета Новая Кэмелот
— Подождите, — сказала Аделина гибриду. — Если процесс действительно необратим, зачем театральность? Зачем объяснения?
— Что вы имеете в виду?
— Если вы уже победили, просто возьмите нас. Зачем тратить время на разговоры?
Гибрид колебался — едва заметно, но Аделина это уловила.
— Потому что мы предпочитаем добровольное согласие принудительному.
— Или потому что ваша победа не так окончательна, как вы утверждаете.
— Объясните.
— Если бы у вас был полный контроль над планетой, вам не пришлось бы нас ловить. Мы бы сами пришли к вам с улыбками на лицах.
Кайден понял намек Аделины и подхватил:
— А еще вы держите нас здесь, а не отводите для "лечения". Почему?
— Возможно, потому что ваша башня — не центр контроля, а приманка? — добавила Лия.
Гибрид нахмурился:
— Ваши рассуждения не имеют значения. Результат неизменен.
— Тогда докажите. Активируйте свое устройство. "Исцелите" нас прямо сейчас.
— Мы... это не так просто.
— Потому что устройство еще не готово?
— Или потому что для его работы нужно что-то, чего у вас нет? — встрял Том.
В этот момент из-за угла появились еще люди. Не стражники — обычные граждане с пустыми глазами и блаженными улыбками.
— Дети, — сказали они хором, — не сопротивляйтесь эволюции.
— Кто они? — прошептал Макс.
— Местные жители, — ответил гибрид. — Добровольно присоединившиеся к программе гармонизации.
— А зачем они здесь?
— Чтобы показать вам красоту единства.
Обращенные люди подходили медленно, протягивая руки с мольбой:
— Присоединяйтесь к нам. Почувствуйте мир, который мы обрели.
— Больше никаких сомнений, никаких страхов.
— Только покой и понимание.
Аделина изучала их лица. Действительно, они выглядели счастливыми. Но это было счастье манекенов в витрине — красивое, но пустое.
— А где ваши дети? — спросила она.
— В центрах адаптации. Учатся новому способу жизни.
— А мужья? Жены?
— Различия между людьми больше не важны. Мы все — части единого целого.
— И вам это нравится?
— Нам это кажется правильным.
— "Кажется" или "навязано"?
Обращенные переглянулись с растерянностью:
— А есть разница?
Том сделал шаг к одной из женщин:
— Как вас звали? До обращения?
— Меня звали... звали... — Она нахмурилась. — Имена не важны.
— А что вы любили делать?
— Я... не помню. Это было в прежней жизни.
— А детей своих помните?
— Дети принадлежат всему сообществу.
— Но вы же их рожали? Кормили? Воспитывали?
— Это было эгоистично. Сейчас мы служим общему благу.
Том повернулся к гибриду:
— Вы стерли их память!
— Мы освободили их от болезненных привязанностей.
— Привязанности — это то, что делает нас людьми!
— Привязанности — источник страданий.
— И радости!
— Радость можно получить проще.
Лия внезапно активировала сканер:
— Аделина, смотри!
— Что?
— Энергетические показания башни. Они нестабильны.
— В каком смысле?
— Устройство работает на пределе возможностей. Еще немного, и произойдет каскадный отказ.
Гибрид резко обернулся:
— Выключи сканер!
— Или что?
— Или мы применим силу.
— Вперед. Покажите обращенным, как выглядит ваша "гармония" в действии.
Гибрид колебался. Применить насилие означало показать истинную природу их "мирной" программы.
Аделина использовала эту паузу:
— Граждане! — обратилась она к обращенным. — Посмотрите на своих "спасителей"! Они готовы применить силу против безоружных людей!
— Это... это для вашего блага, — неуверенно сказала одна из женщин.
— А если мы не хотим этого блага?
— Больные не всегда понимают, что им нужно лечение.
— А кто решает, кто болен?
— Те, кто здоров.
— А кто решает, кто здоров?
Вопрос завис в воздухе. Логическая петля, которую невозможно разорвать без признания субъективности критериев "здоровья".
Кайден подошел к другому обращенному:
— А вы помните, кем были до "лечения"?
— Я был... был несчастен.
— А сейчас счастливы?
— Сейчас я в покое.
— А покой — это счастье?
— Покой лучше счастья. Не требует усилий.
— Но счастье без усилий — это счастье?
Мужчина задумался — впервые за долгое время:
— Я... не знаю.
— Не знаете, потому что вам не позволяют думать об этом.
— Мне не нужно думать. За меня думают другие.
— А что если эти "другие" ошибаются?
— Они не могут ошибаться. Они мудрее.
— Откуда такая уверенность?
— Они так сказали.
Гибрид понял, что ситуация выходит из-под контроля:
— Довольно! — Его голос стал громче, в нем зазвучали нечеловеческие обертоны. — Процесс будет завершен немедленно!
Он поднял руку, и из башни потек энергетический луч. Но вместо того чтобы "гармонизировать" пленников, луч начал флуктуировать и искриться.
— Что происходит? — крикнул один из стражей.
— Система перегружена! — ответила Лия, не отрывая глаз от сканера. — Слишком много одновременных целей!
— Каких целей?
— Нас и обращенных! Устройство пытается обработать противоречивые команды!
Аделина поняла — у них появился шанс:
— Граждане! — крикнула она обращенным. — Вспомните, кем вы были! Вспомните своих детей, свои мечты, свои страхи!
— Не слушайте ее! — крикнул гибрид. — Она пытается вернуть вам боль!
— А что плохого в боли, если она честная? — крикнул Том. — Что плохого в страхе, если он ваш?
— Что плохого в сомнениях, если они заставляют расти? — добавил Кайден.
Обращенные начали колебаться. В их глазах появились проблески чего-то, что было похоже на воспоминания.
— Я... я помню дочь, — прошептала одна из женщин. — Маленькую девочку с рыжими волосами.
— А я помню жену, — сказал мужчина. — Она пекла удивительные пироги.
— Забудьте! — крикнул гибрид. — Это иллюзии больного разума!
— А что если больной разум лучше здорового рабства? — крикнула Аделина.
Башня начала дымиться. Энергетические разряды становились все хаотичнее.
— Система не выдерживает! — доложила Лия. — Еще минута, и произойдет взрыв!
— Какой мощности?
— Достаточной, чтобы разрушить все устройства контроля в радиусе нескольких километров!
Гибрид понял опасность:
— Отступление! Все единицы, немедленное отступление!
Но было поздно. Башня взорвалась, высвободив накопленную энергию в виде волны, которая прокатилась по всему городу.
Аделина пришла в себя через несколько минут. Вокруг валялись обломки башни, а обращенные люди сидели на земле с растерянными лицами.
— Что... что со мной было? — спросила женщина, которая вспомнила дочь.
— Где моя семья? — добавил мужчина.
— Что случилось с нашими детьми?
Аделина поднялась, чувствуя боль во всем теле:
— Вас обманули. Заставили поверить, что счастье важнее свободы.
— А что теперь?
— Теперь вы свободны выбирать. Остаться такими, как есть, или попытаться стать лучше своими силами.
— А если мы сделаем неправильный выбор?
— Тогда это будет ваша ошибка. И ваше право.
Кайден подошел к ней:
— Мастер, это только начало. Одна башня из семнадцати.
— Но начало положено. Люди увидели, что сопротивление возможно.
— А Первые Певцы?
— Поймут, что их новая стратегия тоже имеет слабости.
— И что дальше?
— Дальше мы делаем то, что умеем. Сражаемся за право каждого человека оставаться несовершенным.
Том поднялся, отряхивая пыль:
— А у нас получится?
— Не знаю. Но попытаемся.
— Почему вы так уверены в правильности нашего пути?
Аделина посмотрела на освобожденных людей, которые плакали, обнимали друг друга, спорили, радовались — живые, хаотичные, настоящие.
— Потому что даже слезы свободного человека прекраснее улыбки счастливого раба.
И в тот момент она поняла — битва далека от завершения. Но первую победу они одержали.
А это означало, что и другие возможны.
________________________________________
ГЛАВА 6: ПРОБУЖДЕНИЕ
Через два дня после разрушения первой башни Планета Новая Кэмелот Подземное убежище
Аделина изучала карту города, помеченную красными точками — местами, где были установлены башни контроля. За два дня их группа выросла до сорока человек. Освобожденные граждане приводили друзей и родственников, которые сохранили остатки самостоятельного мышления.
— Статус других башен? — спросила она у Лии.
— После разрушения первой, остальные перешли в режим повышенной защиты. Каждая окружена сотнями стражников и полдюжиной гибридов.
— А энергетическая активность?
— Снизилась. Они больше не могут поддерживать полный контроль над всем населением.
— Сколько людей освободилось?
— Трудно сказать точно. Но по нашим оценкам — около пятнадцати тысяч в столичном районе.
Кайден вошел в комнату с обеспокоенным лицом:
— Мастер, у нас посетитель.
— Кто?
— Маркус Вэйл. Хочет переговорить. Лично с вами.
— Где он?
— У входа в туннели. Один, без охраны.
— Это может быть ловушка.
— Возможно. Но он выглядит... по-другому. Растерянным. Даже испуганным.
Аделина задумалась. Встреча с Маркусом была риском, но и возможностью узнать больше о планах противника.
— Хорошо. Проводите его сюда. Но под охраной.
Через полчаса Маркус Вэйл сидел в центре убежища, окруженный настороженными взглядами. Он действительно изменился — выглядел усталым, потрясенным, словно человек, который понял масштаб своей ошибки.
— Мастер Дракон-Сторм, — начал он, — я пришел... извиниться.
— За что именно?
— За все. За программу гармонизации. За принудительное "исцеление". За то, что позволил себя использовать.
— Что изменилось?
— Я увидел результаты. Настоящие результаты.
Маркус активировал портативный проектор. В воздухе появились кадры из детских центров адаптации — дети сидели неподвижно, с пустыми глазами, не играя, не смеясь, не плача.
— Мы не создали лучших людей, — прошептал он. — Мы создали живых кукол.
— И что вас в этом не устраивает? — спросил Том с сарказмом. — Разве не этого вы хотели?
— Я хотел мира. Счастья. Гармонии.
— Вы получили имитацию всего этого.
— Я понял это, когда увидел свою племянницу. Пятилетняя девочка, которая раньше не переставая болтала, рисовала, придумывала сказки. А теперь просто сидит и смотрит в пустоту.
Аделина села напротив Маркуса:
— И что вы хотите от нас?
— Помощи. В остановке программы.
— У вас есть доступ к системам управления?
— Частично. Но Первые Певцы больше мне не доверяют. Подозревают в "ментальной нестабильности".
— Они правы?
— Возможно. Если осознание собственных ошибок — это нестабильность.
— А что если это ловушка? — спросила Лия. — Что если вас прислали, чтобы выяснить наши планы?
Маркус достал из кармана небольшое устройство:
— Нейроблокатор. Я отключил все имплантаты, которые они мне установили. Сейчас я действительно свободен думать.
— И каково это?
— Болезненно. Впервые за месяцы я чувствую сомнения, страхи, вину. Но также... надежду.
Старый Дэвид подошел к группе:
— Маркус, ответьте честно — какие у нас шансы остановить оставшиеся башни?
— Малые. После разрушения первой они удвоили охрану и установили новые системы защиты.
— А прямое нападение на командный центр?
— Самоубийство. Он находится в космосе, на орбитальной платформе.
— Тогда что вы предлагаете?
— Саботаж изнутри. У меня еще есть доступ к некоторым системам. Могу попытаться внести вирус в управляющие программы.
— А цена?
— Для меня — почти верная смерть. Для программы — частичный паралич на несколько дней.
— Этого достаточно?
— Для эвакуации населения — да. Для полной победы — нет.
Аделина встала и прошлась по комнате:
— Маркус, почему вы решили нам помочь? Что изменило ваше мнение?
— Разговор с одним из гибридов. Я спросил его, что будет с человечеством через сто лет. Он ответил: "Человечества не будет. Будет что-то лучшее."
— И?
— Я понял — они никогда не считали нас людьми. Для них мы — сырье для создания чего-то другого.
— А вы думали по-другому?
— Думал, что мы партнеры. Что они помогают нам стать лучшей версией себя. Оказалось — они помогают нам перестать быть собой.
— И теперь вы готовы умереть, чтобы это остановить?
— Готов попытаться искупить вину. А смерть... если понадобится.
Том подошел к Маркусу:
— А что если мы найдем способ вас спасти?
— Не стоит рисковать ради меня.
— Мы рискуем не ради вас. Мы рискуем ради принципа — каждый человек заслуживает второго шанса.
— Даже тот, кто чуть не погубил всю планету?
— Особенно тот. Потому что признание ошибки требует больше мужества, чем упорство в заблуждении.
Маркус улыбнулся — впервые за долгое время искренне:
— Спасибо. За прощение, которого я не заслуживаю.
— Заслуживаете, — сказала Аделина. — Тем, что пришли сюда. Тем, что готовы исправлять ошибки.
Они разработали план атаки на командный центр. Маркус проникнет туда под предлогом консультации с кураторами. Введет вирус в центральную систему. Попытается продержаться достаточно долго, чтобы группа Аделины смогла штурмовать орбитальную платформу.
— Шансы на успех? — спросил Кайден.
— Двадцать процентов, — честно ответила Лия.
— А шансы на выживание?
— Пять процентов.
— А альтернатива?
— Медленное превращение всей планеты в колонию счастливых зомби.
— Тогда вперед.
Перед операцией Аделина собрала всех участников:
— Друзья, возможно, это наша последняя битва. Хочу, чтобы каждый понимал — мы сражаемся не за победу. Мы сражаемся за право людей остаться людьми.
— А если проиграем? — спросила Эва.
— Тогда кто-то другой продолжит борьбу. На других планетах, в других системах. Идея свободы не умирает с ее защитниками.
— А если никто не продолжит?
— Тогда человечество получит то, что заслуживает. И это тоже будет справедливо.
— Вы действительно так думаете?
— Нет. Думаю, что в людях слишком много упрямства, чтобы они окончательно сдались. Всегда найдутся те, кто скажет "нет" любому принуждению.
Том поднял руку:
— Мастер, а что если мы ошибаемся? Что если Первые Певцы действительно знают лучший путь?
— Тогда время нас рассудит. Но до тех пор будем защищать то, во что верим.
— А во что мы верим?
— В право каждого человека быть неправым. В ценность несовершенства. В красоту хаоса, который рождает жизнь.
— Это того стоит?
— Том, посмотри на нас. Мы разные — молодые и старые, мужчины и женщины, оптимисты и пессимисты. Но мы здесь, готовы рискнуть всем ради идеи, которая может быть неправильной. Разве это не прекрасно?
Том кивнул:
— Прекрасно. И стоит того, чтобы за это умереть.
— Тогда в путь. На последнюю битву за право человечества оставаться человечным.
Группа разделилась на два отряда. Маркус отправился к орбитальной платформе один. Аделина с остальными приготовилась к штурму, который начнется через два часа — когда вирус парализует системы защиты.
Если план сработает.
Если Маркус выживет достаточно долго.
Если они не ошибаются в том, что свобода важнее безопасности.
Много "если" для операции, от которой зависела судьба человечества.
Но у Стражей не было выбора.
Потому что некоторые битвы нужно вести даже с минимальными шансами на победу.
Особенно такие битвы.
________________________________________
ГЛАВА 7: ШТУРМ НЕБЕС
Орбитальная платформа "Гармония" Высота 400 километров над планетой
Маркус Вэйл шел по коридорам командной платформы, чувствуя, как каждый его шаг приближает к точке невозврата. Нейроблокатор в его кармане работал на пределе — еще час, и Первые Певцы обнаружат, что он больше не под их контролем.
— Маркус, — прозвучал голос в его голове. Не через имплантаты — напрямую в сознание. — Зачем ты пришел?
— Для консультации по поводу сбоев в программе гармонизации.
— Мы чувствуем твою ложь.
— А я чувствую вашу.
Пауза. Потом голос стал холоднее:
— Объясни.
— Вы говорили, что хотите сделать людей лучше. А сами превращаете их в пустые оболочки.
— Мы освобождаем их от ограничений индивидуального существования.
— Вы убиваете то, что делает их живыми.
— Жизнь переоценена. Важнее функциональность.
Маркус дошел до центрального командного зала. Огромное помещение, где десятки гибридов координировали работу башен на планете. В центре зала возвышался главный управляющий кристалл — сердце всей системы контроля.
— Зачем ты действительно здесь? — спросил один из гибридов.
— Чтобы остановить вас.
— Один против всех нас?
— Один за всех них, — Маркус указал на экраны, показывающие города планеты.
— Благородно. И бессмысленно.
— Бессмысленность — человеческая черта. Я рад, что она у меня осталась.
Маркус приблизился к управляющему кристаллу и активировал устройство с вирусом. Но вместо того чтобы немедленно его использовать, он остановился.
— У меня есть вопрос.
— Какой?
— Зачем? Зачем вам нужно уничтожать индивидуальность? Что вы получаете взамен?
— Порядок. Предсказуемость. Отсутствие конфликтов.
— Это же скучно.
— Скука лучше хаоса.
— Откуда такая уверенность?
— Из опыта миллиардов лет.
— Опыта существ, которые забыли, что такое удивление.
Гибрид нахмурился:
— Удивление переоценено.
— А что если нет? Что если именно способность удивляться делает жизнь стоящей?
— Тогда ты выбираешь иллюзию вместо истины.
— А вы выбираете истину вместо жизни.
— В чем проблема?
— В том, что истина без жизни — не истина. Это просто информация.
Маркус активировал вирус. Кристалл мгновенно отреагировал — его свечение стало хаотичным, по залу забегали аварийные сигналы.
— Что ты сделал?
— Дал системе противоречивые команды. Приказал ей одновременно освободить людей и сохранить контроль над ними.
— Это разрушит всю сеть!
— Именно.
Гибриды бросились к нему, но было поздно. Вирус уже проник в центральную систему и начал распространяться по всем подключенным устройствам.
На планете одна за другой начали отключаться башни контроля.
А в космосе, в замаскированном транспорте, Аделина получила сигнал:
— Это оно! Маркус справился!
— Начинаем штурм, — приказала она. — У нас есть максимум час, пока они не восстановят системы.
Штурмовой корабль "Свободная воля" — переделанный грузовой транспорт — устремился к орбитальной платформе. На борту было двадцать человек — все добровольцы, все понимающие, что это миссия в один конец.
— Платформа нас засекла! — крикнул Кайден с места пилота.
— Открывают огонь?
— Нет! Системы вооружения не отвечают!
— Вирус Маркуса работает лучше, чем мы надеялись.
— Или у них есть другие планы на нас, — мрачно добавил Том.
Стыковка прошла удивительно легко. Слишком легко, подумала Аделина. Но отступать было поздно.
Они ворвались в коридоры платформы и встретили... тишину. Не сопротивление, не засады — просто пустые коридоры и отключенные системы.
— Где все? — прошептала Лия.
— В командном центре, — ответила Аделина. — Пытаются восстановить контроль.
— Или ждут нас там.
— Тогда не заставим их ждать.
Они добрались до командного зала и увидели картину хаоса. Маркус лежал без сознания у подножия кристалла. Десятки гибридов в панике пытались восстановить работу систем. А в центре всего этого стоял один фигура — высокая, излучающая холодный свет.
— Добро пожаловать, — сказала фигура голосом, в котором звучало эхо мертвых звезд. — Мы ждали вас.
— Кто вы?
— Последний из Первых Певцов. Тот, кто руководил этой операцией.
— И что вы хотите?
— Показать вам правду.
Воздух в зале изменился. Стал плотнее, насыщеннее. И в этой новой атмосфере начали появляться видения.
Аделина увидела будущее — несколько вариантов.
В первом человечество продолжало развиваться хаотично. Войны, конфликты, экологические катастрофы. Через тысячу лет — полное самоуничтожение.
Во втором люди принимали "гармонизацию". Мир, покой, стабильность. Но через тысячу лет — полная стагнация. Цивилизация живых манекенов, которая ничего не создает и ни к чему не стремится.
В третьем...
— Третьего варианта нет, — сказал Первый Певец. — Есть только хаос или порядок. Разрушение или стагнация.
— А что если есть четвертый вариант? — спросила Аделина.
— Какой?
— Люди учатся. Медленно, болезненно, с ошибками. Но учатся сотрудничать, не теряя индивидуальности.
— Это утопия.
— А ваш порядок — антиутопия.
— Наш порядок работает.
— Ваш порядок убивает то, ради чего стоит жить.
Том сделал шаг вперед:
— А что если мы не выберем ни один из ваших вариантов?
— Что вы имеете в виду?
— Что если мы откажемся и от хаоса, и от порядка? Создадим что-то третье?
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что... — Первый Певец остановился. — Потому что мы не видели подобных примеров.
— А что если мы станем первым примером?
— Вы слишком молоды как вид. Недостаточно мудры.
— Тогда дайте нам время стать мудрее.
— Времени нет. Вселенная умирает.
— Умирает через триллионы лет! — воскликнула Лия. — У нас есть время!
Первый Певец колебался. В его древних глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение.
— А что если вы не справитесь? Что если разрушите себя раньше, чем найдете решение?
— Тогда это будет наш выбор, — ответила Аделина. — И наша ответственность.
— Вы готовы рисковать будущим всей галактики?
— Мы готовы рисковать ради права самим определять это будущее.
— Даже если выберете неправильно?
— Особенно тогда. Потому что право ошибаться — это часть права быть живым.
Кристалл в центре зала пульснул ярче. Все системы платформы ожили одновременно.
— Что происходит? — крикнул Кайден.
— Системы восстанавливаются! — ответила Лия. — Вирус Маркуса нейтрализован!
— Значит, все было зря?
— Не все, — сказал слабый голос.
Маркус поднялся с пола, опираясь на стену:
— Я успел сделать еще кое-что. Скопировал все данные об операции и передал их на планету.
— Какие данные?
— Списки всех сотрудников программы. Схемы устройств контроля. И главное — доказательство того, что люди могут сопротивляться "гармонизации".
Первый Певец обернулся к Маркусу:
— Это не изменит ничего. Мы можем начать заново.
— Можете. Но теперь люди будут знать, с чем имеют дело.
— И что с того?
— А то, что предупрежденного врага победить гораздо сложнее.
— Мы найдем новые методы.
— А мы найдем новые способы сопротивления.
— Это война?
— Это эволюция, — сказала Аделина. — Ваша и наша. Посмотрим, кто адаптируется быстрее.
Первый Певец поднял руку, и воздух наполнился энергией. Но вместо атаки он... остановился.
— Почему вы так упорно цепляетесь за несовершенство?
— Потому что совершенство — это смерть, — ответил Том. — Когда больше нечего улучшать, остается только существовать.
— А существование — это плохо?
— Плохо, если это все, на что ты способен.
— Тогда докажите. Докажите, что можете быть лучше без нашей помощи.
— Сколько времени дадите?
— Тысячу лет.
— А если не справимся?
— Тогда мы вернемся. И в следующий раз не будем спрашивать разрешения.
Аделина кивнула:
— Договор. Тысяча лет на доказательство того, что человечество может эволюционировать самостоятельно.
— А если справитесь?
— Тогда оставите нас в покое навсегда.
— Согласен.
Первый Певец начал растворяться, а вместе с ним исчезали и все гибриды на платформе.
— Одно условие, — сказал он напоследок. — Если через тысячу лет вы все еще будете сражаться друг с другом, мы примем это как доказательство неспособности к эволюции.
— А если будем сражаться с внешними угрозами?
— Тогда присоединимся к вам. Как союзники, а не как завоеватели.
И древняя сущность исчезла, оставив людей наедине с их судьбой.
На планете системы контроля отключились окончательно. Миллионы людей по всему миру начали просыпаться от принудительного "счастья" и обнаруживать, что свобода — это не только право, но и ответственность.
А в космосе маленький корабль с двадцатью усталыми героями брал курс домой, неся весть о том, что человечество снова получило шанс определить собственное будущее.
Удастся ли воспользоваться этим шансом?
Время покажет.
Но по крайней мере, теперь у них было это время.
И это было самое важное.
________________________________________
ЭПИЛОГ: НОВАЯ КЛЯТВА
Десять лет спустя Планета Новая Кэмелот Мемориал Последней Битвы
Аделина Дракон-Сторм стояла перед памятником, на котором были высечены имена всех, кто пожертвовал собой в борьбе против принудительной "гармонизации". Маркус Вэйл возглавлял список — он не пережил перегрузки от использования нейроблокатора, но успел передать ключевую информацию.
— Мастер, — сказал голос за спиной.
Она обернулась. Том — теперь уже не подросток, а взрослый мужчина — подходил с группой молодых людей.
— Новые кандидаты?
— Двенадцать человек из разных миров. Все хотят изучать традиции Стражей.
— И что их мотивирует?
— Понимание того, что свободу нужно защищать каждое поколение заново.
Аделина кивнула. За десять лет после победы над Первыми Певцами человечество действительно начало меняться. Медленно, с ошибками, но в правильном направлении.
Новая Академия Стражей была создана не как закрытая школа, а как открытая сеть. Любой человек мог изучать принципы защиты свободы, но никого не принуждали к этому.
Главным уроком стало понимание: Стражи — это не профессия, а состояние души. Готовность в критический момент сказать "нет" любому принуждению.
— Расскажите им историю, — попросила Аделина.
Том кивнул и обратился к группе молодых людей:
— Это история о том, как наши предки четыре раза сталкивались с предложениями "улучшить" человечество. И четыре раза отвечали: "Спасибо, но мы сами разберемся."
— А что если когда-нибудь предложение действительно будет хорошим? — спросила девушка из группы.
— Тогда мы его примем. Но только после тщательного изучения и только по собственному выбору.
— А что если выберем неправильно?
— Тогда это будет наша ошибка. И наш урок.
Аделина подошла к группе:
— У вас есть вопросы ко мне?
Молодой человек поднял руку:
— Мастер, вы не сожалеете о том, что отказались от "гармонизации"? Мир стал бы более мирным.
— Мир стал бы более мертвым. А мир без конфликтов — это не мир. Это кладбище.
— Но люди до сих пор воюют, страдают, совершают ошибки.
— И учатся на них. Растут. Становятся лучше. Медленно, но честно.
— А что если процесс займет миллионы лет?
— Тогда у нас есть миллионы лет.
— А Первые Певцы?
— Ждут. Наблюдают. Иногда даже помогают советом — когда их об этом просят.
— И что будет через тысячу лет?
— Не знаю. Но это будет результат наших решений, а не чьих-то еще.
После ухода группы Том остался с Аделиной наедине.
— Мастер, а вы действительно верите, что мы справимся?
— Не знаю. Но верю в то, что должны попытаться.
— А что если не справимся?
— Том, ты помнишь слова, высеченные на могиле последнего из старых Стражей?
— "Песня продолжается."
— Именно. Даже если мы провалимся, кто-то другой продолжит. На других мирах, в других галактиках.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что стремление к свободе — не человеческая особенность. Это особенность жизни как таковой. И пока существует жизнь, будут существовать те, кто защищает ее право оставаться живой.
Они стояли в тишине, глядя на звезды. Где-то там, в глубинах космоса, древние сущности ждали результата эксперимента под названием "свободное человечество".
А на тысячах миров новые поколения людей делали выборы — правильные и неправильные, мудрые и глупые, но всегда свои.
И в этом была надежда.
Потому что свобода выбора — это не гарантия правильных решений.
Это гарантия того, что решения принимаешь ты сам.
А это, возможно, единственная вещь, которая действительно важна.
________________________________________
ФИНАЛ САГИ "КЛЯТВА ТЕНЕЙ"
Через тысячу лет после описанных событий археологи найдут запись, сделанную в последний день эксперимента.
"Сегодня представители Первых Певцов прибыли, чтобы оценить результаты нашего развития. Человечество распространилось по половине галактики. Мы создали искусство невообразимой красоты и науку невероятной глубины. Мы научились сотрудничать с десятками других разумных видов, не теряя собственной уникальности.
Да, у нас все еще есть конфликты. Да, мы все еще совершаем ошибки. Да, мы все еще далеки от совершенства.
Но мы живы. По-настоящему живы.
И когда древние судьи спросили нас: "Готовы ли вы к следующему этапу эволюции?" — мы ответили: "Мы уже на нем. И всегда будем. Потому что эволюция — это не пункт назначения. Это способ путешествия."
Они улыбнулись — впервые за миллиарды лет. И сказали: "Тогда добро пожаловать в сообщество по-настоящему разумных видов галактики."
Клятва была выполнена.
Человечество осталось человечным."
КОНЕЦ САГИ
И последняя строчка в хрониках Стражей Света гласила:
"Они защищали не людей от их выборов, а право людей эти выборы делать. И в конце концов поняли — это одно и то же."