18. Всё будет хорошо

     Последний день лета. Стою у окна, завариваю кофе, чтобы сесть за ноутбук. Сегодня я подняла жалюзи с правой стороны окна, и словно по-новому взглянула на привычные виды – на небольшие поля, купы кустарников и ленту дороги вдалеке, на костёл, который чуть ближе, за домами, и на красные черепичные крыши прямо подо мной.  Дети уже переехали, и сегодня - последний день, который я провожу в этой квартирке-студии в мансарде «культурове дума». Впереди – новые страницы жизни в новом месте, с новыми видами из окна, такими же спокойными и умиротворяющими с их красными крышами, зеленью, костёлами.
     Три года назад я смотрела в чужое небо из чужого окна в Йиглаве, потом – в Гумпольце. Там я училась на код-95, сдавала экзамены, ждала документы, начинала свою работу здесь… Затем работала,  и ждала, каждый день ждала, чтобы перевезти младших. Нам повезло. В законы внесли небольшие изменения, давшие возможность воссоединения с семьёй, и вот они здесь уже 2,5 года, давно адаптировались. Виды из окна на чешские дали, на красные крыши для меня давно уже не чужие. Впрочем, они всегда были мне близкими и родными. Просто когда я здесь была одна, ощущения были несколько иными, кофе – более горьким, мысли – более тяжёлыми. 
     Иногда мне ещё снится что-то на уровне кошмаров, какие-то картинки из прошлой жизни, но я отмахиваюсь от этого, как от чего-то несущественного и неважного . Мои трабблы на фоне проблем, с которыми в эту страну приехали украинские беженцы – вообще ничто, и об этом не стоило бы говорить, если бы масштабы этой проблемы – проблемы насилия в семье, а затем и их последствий, не были бы такими трагичными и травматичными, как для женщин, которые прошли через это, так и для их детей. Ещё и их детям отголоски ловить.... Впрочем, что там будет дальше, и увидят ли этот мир новые поколения, кто знает? Смотрю на подготовку Европы к войне, на ядерные угрозы, природные катаклизмы, новости о вирусах, и тенденцию разваливания института семьи и тот пздц (простите), который происходил в моей семье кажется чем-то мелким на фоне глобальных угроз для всей планеты. Но потом ловлю камбеги, которые врываются в мою жизнь и жизнь моих детей спустя весь этот период, иногда вижу в новостях про «новую Салтанат», и понимаю – да нет, это не пустяки, и сейчас, пока там все те угрозы и вирусы, об этом нужно говорить, и женщины всегда должны знать, что выход из той ситуации, в которой оказались они – возможен. Просто спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и дело не простое. Но вырываться из этого замкнутого круга важно хотя бы ради детей, если себя уже не жалко. Именно ради детей, и ради того, чтобы у них был шанс на счастливое будущее, нужно выходить из этих деструктивных отношений, и выводить детей из ненормальной обстановки. Мы сами, как те лягушки, которых медленно варят, привыкаем и смиряемся с тем, во что нас окунают, к какой ненормальности медленно, но верно подготавливают, и когда ты оказываешься в ней, ты её не воспринимаешь как что-то ненормальноек. Впрочем, когда тебя убеждают своим примером с самого верха, что семейные ценности ничего не стоят, и с самого низа, простые участковые, что все так живут, то крыть, собственно говоря, и нечем. Кроме личного убеждения, что эти люди, которые ТАК живут, выбрали сами Так жить. А я так и не хочу. И для своих детей я таких моделей семейных отношений в будущем не желаю. Да что там будущее! Я не желаю, чтобы они росли в ненормальной обстановке сейчас, чтобы они сейчас были лишены детства и радости – ни я, ни они ТАК не желаем. Мы – не деревья с корневой системой, которые не имеют ног, не могут перейти туда, где их не будут опрыскивать ядом и выжимать из них последние соки. Мы – свободные люди. Ну, относительно… Написала эту фразу, и подумала, что, безусловно, всё – условно. Но пока ещё выбор, быть или не быть замужем, быть или не быть терпилой в этом браке, позволять или не позволять, чтобы били вас и ваших детей, били морально или физически, не суть всё одинаково плохо – этот выбор пока ещё у нас есть…
     Разговаривала недавно со знакомой. Она – такого же мнения. Не надо никакого отца вместо того, который делает детей несчастными… С таким отцом не нужны ни его деньги, ни его обещания. Впрочем, не видели мои дети с отцом-бизнесменом ничего хорошего, как и дети моей знакомой – с их не очень обеспеченным папочкой. Вспомнился анекдот: «Это не сыр у нас дорогой, это у тебя муж мало зарабатывает». «Ну, или просто эттот муж - жадина» - мысленно добавляю я.
     Что-то вновь сегодня вспомнилось, как наш отбирал у меня машину, которую купил для меня и детей, подарил мне на два дня рождения, и на 8 марта додаривал к ней резину. Потом забрал эту машину, как и предыдущую, для работников, а потом отобрал окончательно… Потом, к слову, и разбил, чтобы я на ней не ездила (это отдельная история, я о ней писала). Забавно было, когда я приехала в Чехию, старший сын дарит мне машину, и добавляет, что отбирать, как кто-то, её никогда не будет…
     А вчера всё это вспомнилось вновь, когда приехала с базы, крутнулась по своим делам по посёлку, в пару мест, в магазин, приехала к дому, и на нашей небольшой парковке на три машины – свободное место посередине. Первая мысль была – соседи будут недовольны… Вторая – ачотакогото? Три жильца - три машины… Потом, когда поднималась по ступенькам, обернулась – однако же, красиво стоят… За сколько я этого добилась? За три года, пока здесь, в Чехии? Однако же нет - за восемь. За тех восемь лет, что ушло с тех пор, как я разошлась с супругом. Полтора месяца назад отмечала свой личный день независимости, свою суверенность.  Много воды утекло… Восемь лет назад мой бывший муж отбирал у нас Альмеру, одну машину на нас четверых, сейчас у нас четверых у каждого – по машине.
Это не бахвальство, ведь никто не знает, как оно будет дальше, и не «и это пройдёт» ли, как было написано на кольце Царя Соломона? А ещё вспоминается притча «Может, и хорошо, а может – и плохо». Кто знает, какие выводы будут сделаны потом, спустя время, но то, что сложные ситуации сделали нас сильными, и подтолкнули к смелым решениям, которые дали свой положительный результат, можно сделать уже сейчас. Очень благодарна своим детям, сработали ведь как команда, как семья, и в этом мы все молодцы.
     «Детям 18 ещё не скоро» - вспоминаю эту угрозу бывшего словно что-то нереальное и кошмарное, однако же - выстояли… Впрочем, сколько можно об этом? Смотрю на чешские красоты за окном, потом – на фотографию, попросила сына вчера сделать, когда он выходил ехать гулять. Мой бусик, «громадина», как его назвал товарищ, и две малыхи с обеих сторон, словно мои младшие сын и дочка, это их машинки. Старший со своим внедорожником (тоже в укол папаше) - в другой стране. Когда теперь его увидим? Тогда, когда он только уехал в Чехию, и мы не видели его долго-долго, казалось, что целую вечность, и было невыразимо грустно от этого, а теперь он тоже за тысячу километров, и не грустно, потому что ну да, далековато, но – без границ, и у него солнечно и классно, и можно поехать к нему на несколько дней, и вообще он молодец, и мы его любим, и благодарны и за эти красные черепичные крыши, и за возможность спокойно жить. Поэтому и вспоминаю я все эти истории раз за разом, что каждый раз возникает чувтсво благодарности к детям, и какой-то испанский стыд – за бывшего мужа, его неисполненные обещания, какие-то странные предложения – купить половину велосипеда, половину тура в Египет или Турцию, машину и квартиру только записанную на чужих людей, подарить машину, когда младший сдаст на права, и скинуть ему фотографии двух идентичных, но, тем не менее, разных машин,  а потом «забыть» о своём обещании… Как тут его не вспомнить, когда картинка «Maminka a deti», которую мне переслал сын, говорит о том, что лучше дать меньше, чем наобещать много, и не выполнить.
     В этой истории есть и вторая мораль – для женщин. И она о том, что не нужно бояться. Да, может быть сложно. Вспоминаю наши голодные времена, и снова всё недепилированное  на руках от мороза по коже встаёт дыбом… Забуду ли я это когда-нибудь? Не уверена… Честно? Иногда было желание расплакаться от неизвестности и отчаяния. Когда-то я уже рассказывала о том, как утром кормила детей, отправляла в школу, и шла продавать косметику, чтобы было чем покормить на ужин и на следующее утро перед школой. И так – день за днём. Пешком, потому что не было денег на автобус. Молчу про маршрутку и тем более – о такси. Это потом, приезжая с дочкой в Беларусь, мы практически никогда не стояли не ждали автобус. Время – деньги, да и по комфорту, согласитесь… А тогда, когда муж сознательно вгонял меня в долги, и методичено превращал нашу жизнь (мою, и своих детей) в ад, до этого были… да нет, не годы, как сейчас едва не попросилось ко мне на язык. Год. До этого был год. А потом я стала на ноги, и материально, и в целом посмотрела, что это целенаправленное гомно, приставшее к нам, уже подзадолбало, и начала этот сор методично отгонять от избы, из которой его вынесли, но куда он настойчиво лез обратно. Год мне понадобился для того, чтобы зарплаты стало хватать на нормальную еду, а смелости – на судебные тяжбы. Впрочем, это – уже совсем другая история. Пойду собирать вещи.