Детская мечта

Посвящается моим родителям и моему бывшему  учителю и другу.
По просьбе и в соавторстве с Реж. Светланой Хамидовой.

«Я не привыкла задумываться о будущем, меня и так все устраивает».
Симона де Бовуар. Прелестные Картинки.

Пьеса в одном действии.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Наташа. 32 года. Работница нефтеперерабатывающего завода. В декрете.
Петр. 32 года. Работник нефтеперерабатывающего завода.
Анатолий. 65 лет. Заводчанин.
Виталий. Ровесник Анатолия. Попал на завод по блату. Художник.
Марина. Ровесница Виталия. Медсестра.
И все остальные.

Картина Первая.
Наши дни. Кухня относительно нового блочного дома. Там все просто.  Холодильник, плита, раковина, кухонный гарнитур. Один стол, стоящий посередине кухни можно назвать обеденным, а второй, пристроенный прямо к стене напоминает прилавок барной стойки. Если говорить о слове «Евроремонт», то до него не хватает совсем немного. Тут чисто. На холодильнике лежит покрытая пылью, видавшая виды, старая пивная башня. За столом сидят Наташа и Петр.
НАТАША. Ну, ты папу-то моего знаешь! Он, если сказал, то делает. Мы, в общем, подъехали уже, я почти выдохнула, и тут нас подрезают!
ПЕТР. (Отхлебывает из стакана) Горячо…
НАТАША. И главное, тот, который подрезал, выходит из шахи своей и на нас идет! С лопатой!
ПЕТР. Серьезно?
НАТАША, Да. У меня папа, в общем, выходит из машины, подходит к этому мужику, а тот его лопатой!
ПЕТР. По голове?
НАТАША. Папа рукой левой лопату хватает и ломает. А второй, ну, свободная которая, ломает мужику этому нос. Ну и все! И приехали! И теперь в больницу уже надо не мне.
ПЕТР. (Отхлебывает еще раз) Да что такое…
НАТАША. Чего?
ПЕТР. Ты хочешь сказать, ты мысли читаешь?
НАТАША. (Улыбается) Да.
ПЕТР. Неправильно читаешь.
Молчание.
ПЕТР. Мелиссу то я не люблю.
НАТАША. И все скромничает.
ПЕТР. Чего?
НАТАША. Так спешил переключить насосы, что забыл надеть противогаз.
ПЕТР. Так он у нас один на всю смену!
НАТАША. Да, ты еще куришь столько, что какая разница, чем дышать? Дым, воздух… Все одно.
Молчание.
НАТАША. А если бы его не откачали?
ПЕТР. Откачали же.
Молчание. Петр смотрит на Наташу.
ПЕТР. Скажи красавица, чего не нравится…
НАТАША. (Улыбается) Любимая песня твоя?
ПЕТР. Скажи, а правда, что твоему папе художник местный пропуск нарисовал на завод?
НАТАША. Да, чтоб штраф не платить. Дорого.
ПЕТР. Сколько?
НАТАША, Я не помню. Помню, что другу его потом дали большой и широкий такой пропуск. Его всем опоздунам тогда давали. Неудобный. Его не положишь никуда, и он отовсюду торчит.
Смеются.
ПЕТР. Я бы не позорился с таким пропуском, лучше через забор перелезть.
НАТАША. Так мой папа так и делал!
ПЕТР. Только тогда заборы были пониже.
НАТАША. Ой, Петь, да тогда вообще все было другое.

Картина Вторая.
«Сегодня суббота, Сегодня зарплата, Сегодня напьются в бараках ребята.
Сегодня суббота, Сегодня, однако, Ребята не пьют, Не гуляют в бараках.
Ребята галдят у ворот комбината – Сегодня опять задержали зарплату».
И. Холин.

Где-то, начало девяностых. Утро, проходная КПП. Около турникетов столпились рабочие. Рядом с кабиной охраны стоят и разговаривают два охранника.
ЖЕНЩИНА. Мужчины, вас долго ждать? Опаздываем!
ОХРАННИК 1. Да, проходите.
Охранник включает турникет. Проходит женщина, парень, мужчина и еще мужчина. К турникету подходит Анатолий. Ищет пропуск.
АНАТОЛИЙ. Да что такое…
Продолжает искать. Смотрит нагрудный карман рубашки. Карманы куртки. Передние карманы джинсов. Задние карманы, а потом заново. Вся очередь ждет.
АНАТОЛИЙ. Нет нигде…
ОХРАННИК. Быстрее можно?
АНАТОЛИЙ. Можно!
Анатолий начинает искать пропуск быстрее. Вся очередь смеется. Охранник 2 тоже.
ОХРАННИК 2. Да пропусти ты его уже!
ОХРАННИК 1. Ладно, проходи…
Анатолий проходит через турникет. За ним мужчина. И еще мужчина. И женщина…
ОХРАННИК 1. И я спросил у него, что у тебя, говорю, в этой телеге.
ОХРАННИК 2. А он тебе про опилки сказал?
ОХРАННИК 1. Да, говорит, вывожу опилки себе в огород! Он уже раз семь вывозил, вот я и спросил! И сказал ему, что нельзя! Прекратить! Он взял, вытряхнул эти опилки и пошел себе дальше с тележкой.
ОХРАННИК 2. И где твои рога?
ОХРАННИК 1. Почему рога?
ОХРАННИК 2. Потому что ты - олень!
ОХРАННИК 1. Да откуда я мог знать, что это заводская тележка?!
В фойе завода раздается гудок, означающий начало рабочего дня.

Картина Третья.
Цех 2. Вдоль стен стоят станки, на которых разложены инструменты. Около входа стоит маленький деревянный столик, на нем картонная коробка с надписью «ОБЩАК». Рядом лежит незамысловатый журнал с записями: кто, когда, сколько денег взял и положил. С двух сторон цеха выставлены большие деревянные козлы, около каждого из них разбросаны тросы. Рядом с козлами стоят Виталий и Анатолий, каждый у своих. Они сматывают тросы в большие мотки. В цех заходит начальник смены в сопровождении новичков. Начальник смены объясняет работникам устройства цеха и принципы работы.
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Можете посмотреть, но тут мы задерживаться не будем.
Несколько молодых ребят заходят в цех. Все смотрят на Анатолия с Виталием.
ВИТАЛИЙ. Че?
АНАТОЛИЙ. Здрасьте.
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Но, у «режущих» воду судов, конечно, тоже были свои недостатки... По этой причине появились суда «мнущего» воду типа. Именно, суда, а не корабли. Вы ведь знаете разницу между кораблем и судном?
Молчание.
АНАТОЛИЙ. (Себе под нос) У судна обычно…
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. У судна обычно отсутствуют признаки какого-либо военного назначения. А корабли, напротив, предназначены для военных действий, они оснащены оружием и…
Начальник смены в компании молодежи уходит из цеха.
АНАТОЛИЙ. Чего ты над ним постоянно прикалываешься?
ВИТАЛИЙ. А почему он каждый раз на меня смотрит?!
АНАТОЛИЙ. (Виталию) Что же из себя представляли паузки и расшивы?
ВИТАЛИЙ. (Анатолию) Чем же их корпуса были похожи на корпуса нефтеналивных барж конструкции Шухова?
АНАТОЛИЙ, Несколько слов о расшиве.
ВИТАЛИЙ. Название «расшива» произошло от названия типа Reise Schiff, имеющего западноевропейские корни…
АНАТОЛИЙ. Такие суда стали строить по указу Петра Первого…
ВИТАЛИЙ. Слышишь, Петр Первый, у тебя почему колено драное?
АНАТОЛИЙ. Да опять через забор перелезал.
ВИТАЛИЙ. Пропуск восстанови, да и все.
АНАТОЛИЙ, Ага. В газету сходи, заявление напиши, месяц подожди, пока милиция будет искать. А когда не найдет – приди и забери! Да наш завод быстрее закроется, чем я себе сделаю новый пропуск.
ВИТАЛИЙ, Ага, ну да! Жди!
Молчание.
ВИТАЛИЙ. Лучше бы на танцы сходил сегодня.
АНАТОЛИЙ. У меня зачет скоро по начертательной геометрии.
ВИТАЛИЙ. Вот уж интересно! Пойдем, говорю, прошвырнемся!
АНАТОЛИЙ. Ну, может, через неделю.
Молчание.
ВИТАЛИЙ. Толь, хочешь, я нарисую тебе твой пропуск?
АНАТОЛИЙ. Конечно!
В цех заходит Бригадир.
БРИГАДИР. Хватит лясы точить, мужики!
Молчание.
БРИГАДИР. Вчерашние испытания на лебедке, Толь, твоя работа?
АНАТОЛИЙ. Да, а чего?
БРИГАДИР. Анатолий – молодец! А вот тебе, Виталь, подтянуться бы! Ровняйся на товарища!
Молчание.
БРИГАДИР. Я совершенно серьезно.
ВИТАЛИЙ. Я понял.
БРИГАДИР. А где четвертый станок?
БРИГАДИР. Толь, вставай, пойдем, поможешь мне.
АНАТОЛИЙ. Хорошо.
БРИГАДИР. Я, Толь, когда молодой был…
Бригадир и Анатолий уходят из цеха. Виталий встает и расхаживает по цеху.
ВИТАЛИЙ. Блин, я не знаю, как вы, мужики, но лично у меня в холодильнике мышь повесилась.
Виталий берет часть денег из коробки, берет с деревянного столика дежурный журнал по расходам и прячет себе под рабочую робу.

Картина Четвертая.
Кухня Петра и Наташи. Петр сидит за столом и редактирует фотографии на своем ноутбуке. Рядом лежит подключенный к ноутбуку фотоаппарат. Наташа моет посуду у раковины. Петр отхлебывает чай и ставит кружку на стол. Случайно задевает кружку, она падает и заливает клавиатуру ноутбука чаем. Он вскакивает. Петр разглядывает  мокрую часть бедра своих штанов.
ПЕТР, Сложно кухню в чистоте держать чтоль? Я не понимаю.
НАТАША. Ты еще дольше на работу собирайся. Глядишь – вообще не надо одеваться будет.
ПЕТР. Очень смешно! У меня испытательный срок в новой должности, вообще-то! Я в нефтяной компании работаю, а не в шарашкиной конторе! Я что начальству скажу? Опоздал из-за мокрых штанов?!
НАТАША. Знаешь, глядя на тебя – я б поверила!
ПЕТР. Принеси фен!
Наташа уходит в ванну за феном. Петр вздыхает и садится за стол. Вскакивает.
ПЕТР. Твою маму!!! Наташа!
Молчание.
ПЕТР. Наташ!
На кухню заходит Наташа с феном.
ПЕТР. Наташ, че все стулья сырые?!
НАТАША. Ну потому что обоссалАсь я, Петь! Кто кружки то полупустые на край стола ставит?
Молчание. Наташа кидает фен на стол. Смотрит на Петю.
ПЕТР. Наташ, ты уверена, что готова ко второму ребенку?
Молчание.
НАТАША. А кто знал, что так получится?

Картина Пятая.
Кухня панельки. Там все просто.  Холодильник, плита, раковина, кухонный гарнитур. Один стол, стоящий посередине кухни можно назвать обеденным, а второй, приставленный прямо к стене напоминает прилавок барной стойки. О слове «Евроремонт» тогда не говорили, но до него не хватает совсем немного. Тут чисто. На холодильнике лежит начатый блок не очень дорогих сигарет. Ночь. За столом сидит Анатолий. На столе лежит много различных учебников и тетрадей. Анатолий пишет конспект. На кухню заходит Марина. Подходит к Анатолию, обнимает.
МАРИНА. Время – поздно. Поспи хоть немного, Толь. Завтра с трудом опять встанешь.
АНАТОЛИЙ. Я так точно не сдам ничего.
МАРИНА. Ну, это тоже не дело. Год уже почти это длится. Я тебя не вижу совсем.
Молчание.
МАРИНА. Мы справимся, конечно, но, тяжело это все как-то.
АНАТОЛИЙ. Мне нужно это высшее.
МАРИНА. Я это знаю.
АНАТОЛИЙ. У моего отца его вот не было.
Марина пододвигает стул к Анатолию и садится рядом.
МАРИНА. Я не хочу, чтобы тебя сонного на станок намотало.
Молчание.
МАРИНА. Да и сходить бы куда-то. Я еще молодая. Скучно.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Настало время принятия важных решений?
МАРИНА. Я правда не знаю, что тебя не устраивает. Хорошо же живем.
АНАТОЛИЙ. Можно пойти токарем на полставки. Тогда время появится.
Молчание.
МАРИНА. Ты так долго устраивался на этот завод. Кто - то года по три не может. А ты смог.
АНАТОЛИЙ. Ну да, уволюсь и буду потом локти кусать.
МАРИНА. И не дотянешься, сколько ни пытайся.
Молчание. Анатолий закрывает тетрадь и кладет ее на кипу учебников на столе. Встает из-за стола, подходит к раковине. Закуривает.
АНАТОЛИЙ. Декан будет в ярости, когда узнает.
МАРИНА. У тебя, наверное, поэтому зачет до сих пор не проставлен.
Молчание. Анатолий курит.
МАРИНА. Есть же техникум оконченный. Не пропадешь, если что.

Картина Шестая.
«Девчонки и мальчишки так решили
Во многом и единственном лице
И Детскую Мечту осуществили
Чтоб выстроить суда в Гороховце».
П.А. Митин
Цех 2. Вдоль стен стоят станки, на которых разложены инструменты. С двух сторон выставлены деревянные козлы, на каждом из них лежит по мотку троса. Сегодня  их сплетают в один длинный трос. В цеху четыре человека: Бригадир, Анатолий, Виталий и рабочий. Бригадир ходит по цеху с кружкой чая. Анатолий работает на стыке сплетения со сваечным круглым инструментом в руках.
БРИГАДИР. Ну и не забываем, что основная наша задача – обеспечение судна и всего завода тросами.
Молчание.
БРИГАДИР. По чертежам, Анатолий!
АНАТОЛИЙ. Еще немного…
БРИГАДИР. Рука не кровоточит?
АНАТОЛИЙ. Да нормально…
БРИГАДИР. Где тиски то, Виталь? Опять унесли? Как крепить то будем?
Молчание.
БРИГАДИР. Иди, принеси из основного цеха.
ВИТАЛИЙ. Сейчас.
Виталий  уходит в основной цех за тисками.
БРИГАДИР. Давайте, заканчивайте. Завтра с утра будут проходить ходовые испытания на электролебедке.
Отпивает из кружки.
БРИГАДИР. На прочность!
Бригадир смотрит на четвертого рабочего.
БРИГАДИР. Не опаздывать!
АНАТОЛИЙ. Да блин!
БРИГАДР. Че орешь? Не ори!
АНАТОЛИЙ. Не получается!
Бригадир ставит кружку на станок. Подходит к Анатолию.
БРИГАДИР. Дай сюда.
Он берет в руки сваечный инструмент.
БРИГАДИР. А вообще, можно и руками трос прокалывать, но тут, как кто любит.
Он делает мощное движение инструментом.
БРИГАДИР. Кто как хочет.
Он повторяет движение.
БРИГАДИР. Берешь, пробиваешь, поворачиваешь свайку в вертикальное положение. Образуется отверстие.
АНАТОЛИЙ. Вижу.
БИРГАДИР. И?
Молчание.
БРИАДИР. Что ты видишь?
Молчание.
БРИГАДИР. Олух царя небесного.
БРИГАДИР. Пробиваешь, поворачиваешь свайку в вертикальное положение. Образуется отверстие. Смотришь, и… Правильно, проклинаешь количество проколов в чертежах!
Смеются. Он бросает инструмент на пол и оттряхивает руки.
 БРИГАДИР. Все как мы любим!
В цех заходит Виталий с тисками в руках.
БРИГАДИР. Разворачивайся! Перекур!

Картина Седьмая.
Клуб имени В.И. Ленина. Здесь уютно. Играет музыка, а люди танцуют. Кто-то ходит толпой, кто-то парами, а кто-то в одиночестве. На импровизированной сцене играет ансамбль «Атланты». Около входа стоят сотрудники милиции – следят за порядком. Некоторые на них поглядывают искоса. У нескольких человек подбитые лица. В углу, недалеко от танцплощадки стоят Анатолий, Марина и Виталий.
ВИТАЛИЙ. Я взял нож и давай точить его. Смотрю, а он острый. Как бритва.
Молчание.
ВИТАЛИЙ. Думаю, дура что - ли? Зачем просить точить острый нож?
АНАТОЛИЙ. Ты ей в ухо то не дал за такие шутки?
ВИТАЛИЙ. До меня только потом дошло, что к чему. На работе.
МАРИНА. Повезло.
ВИТАЛИЙ. Вспомнит еще про меня.
АНАТОЛИЙ. Да про тебя захочешь забыть – не сможешь.
Смеются.
ВИТАЛИЙ. Ребят, может, сходим в ресторан на днях?
МАРИНА. Ой, я пойду лучше, еще игристого возьму.
Марина отходит от ребят.
ВИТАЛИЙ. Чего она?
АНАТОЛИЙ. Да потому что тогда официантке ты грубил, а в КПЗ я сидел. На всю жизнь запомню.
ВИТАЛИЙ. Нечего было мне чужой счет подсовывать. И не забывай, кто тебя оттуда ждал.
АНАТОЛИЙ. Марина! Полночи ревела.
ВИТАЛИЙ. Ну тех то мы отделали тогда.
АНАТОЛИЙ. Я, правда, не уверен, что они нас не ищут до сих пор.
ВИТАЛИЙ. Не ищут. Кто ищет – тот найдет.
Подходит Марина с бокалом.
МАРИНА. Я в ресторан в ваш не пойду!
АНАТОЛИЙ. Мы и не собираемся.
ВИТАЛИЙ. Да ну вас!
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Ты же хотел на танцы? Танцуй! Иди!
ВИТАЛИЙ.(Смеется) Пока ты никого не ударил?
АНАТОЛИЙ. Да хватит про меня всякие небылицы рассказывать! Всего – то пару раз было!
МАРИНА. Это правда. Он у меня хороший.
Марина и Анатолий целуются, Виталий идет танцевать.

Картина Восьмая.
Цех. Разгар рабочего дня. Бригадир заходит в цех.
БРИГАДИР. Сушите весла!
Молчание.
БРИГАДИР. Разговор нас ждет.
Молчание.
БРИГАДИР. Неприятный.
АНАТОЛИЙ. Что случилось?
БРИГАДИР. А это ты, Толь, расскажи мне, что случилось!
АНАТОЛИЙ. Не понял.
БРИГАДИР. Ты на хлеб за последнее время брал?
АНАТОЛИЙ. Ну да. Как все.
Бригадир кидает ему под ноги коробку от общака.
БРИГАДИР. Дорогой хлеб нынче?
АНАТОЛИЙ. Ты под крысу меня подписать хочешь, я не понял?!
Бригадир подходит вплотную к Анатолию.
БРИГАДИР. Ты мне не тыкай.
Молчание.
БРИГАДИР. Об меня балки гнутся, следи за громкостью.
АНАТОЛИЙ. Ты смеешься, что-ли?  Да не брал я ничего.
БРИГАДИР. Ты видишь, чтобы я улыбался?
Молчание.
БРИГАДИР. А вот то, что ты в общак лазить зачастил, видели все.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Да, я брал оттуда деньги, но весь общак не брал.
БРИГАДИР. А кто брал?
БРИГАДИР. (Виталию) Ты брал?
ВИТАЛИЙ. (Улыбаясь) Я не брал.
БРИГАДИР. (Рабочему) А ты?
РАБОЧИЙ. Я тоже.
АНАТОЛИЙ. Ну и я тоже!
БРИГАДИР. Ты мне давай без «Ну-ну», пока не утопил! Тебя все видели!
БРИГАДИР. И Журнал наш с расходами. Пропал. Толь, две сотни вынь, да полож! По-хорошему!

Картина Девятая.
Виталина комната в общежитии. Тут не совсем чисто. На столе стоит несколько грязных тарелок, на полу лежит ложка. Стены обшарпаны и покрыты желтой известкой. Дверь в комнату заперта. По полу, к углу комнаты, тянется шнур общего городского телефонного аппарата общежития. В углу, прижавшись к стене, Виталий говорит по телефону.
ВИТАЛИЙ. Да, я думал, закину с аванса хотя бы часть!
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Я уже делал так раньше – никто ничего не говорил. Ну, не замечали просто.
Ответ.
ВИТАЙЛИЙ. (Громко) Да в смысле, украл?!
В стену приходит три коротких удара от соседей.
ВИТАЛИЙ. (Тихо) В смысле, украл? Я человека подставил, Даша!
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Да черт меня дернул. Погулять захотелось. По крупному, видимо.
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Может просто лучше сдаться самому?
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Пришлешь? Правда?!
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Ну, месяц, вроде, не долго. Подожду.
Ответ.
ВИТАЛИЙ. Как всегда выручаешь. Спасибо!
Ответ.
ВИТАЛИЙ. (Смеется) Картины? Продать?! Да на хрен никому, кроме меня, не нужны эти картины!

Картина Десятая.
Кухня Марины и Анатолия.
МАРИНА. Ну и что ты за мужик-то у меня такой, что с такой проблемой не можешь разобраться?
АНАТОЛИЙ. Шутишь?
Молчание.
МАРИНА. Да шучу, конечно! Хочешь, я сама с твоими мужиками поговорю в цеху? Я дзюдо занималась пять лет – мне вообще все равно.
АНАТОЛИЙ. Марин, я серьезно говорить пытаюсь с тобой!
МАРИНА. Я тоже! Но шубу мою продавать из-за этого бреда мы точно не будем! Не мог ты взять ничего и точка!

Картина Одиннадцатая.
Один из рабочих летних дней. Идет сдача нового судна. На берегу стоит большая часть рабочих все общаются и смеются. Тут же – рядом приемные и проверочные комиссии. Все смотрят на судно и аплодируют. С палубы судна людям машет матрос.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Вот и закончилось строительство нового судна. Событие для нашего округа, без преувеличения, знаменательное. Такой проект – первый в истории субъекта. Оно собрано по новейшим технологиям, которые наши конструкторы модернизировали и улучшили. Это судно уже получило имя, его назовут «Мечта».
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Этому судну и подобным  предстоит заменить элементы устаревшего флота. Ходить по близлежащим рекам это судно не будет, глубина рек просто этого не позволит. Базироваться судно будет уже в водах морей. О строительстве «Мечты» говорили уже давно, но реализовать проект получилось только сейчас.
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Его сравнивают с лучшими машинами иностранного автопрома бизнес класса. Его контуры изящные – ничего лишнего. Его механизмы и детали сливаются воедино, ведь так и должно быть.
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Прошедшее лето подтвердило, что судовая промышленность нуждается в новом судне. Старые уже устарели и некоторые из них ремонтировать бесполезно. Но если так, то наш город может остаться без флота, а этого допускать никак нельзя.
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. С новым же флотом мы сможем работать, минимум – до две тысячи двенадцатого года. А новое судно заменит все три устаревших судна. Наши новые данные позволяют нам это сделать. Квота, выделенная нам для объятия этих просторов, будет освоена полностью.
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Мы разговаривали с нашими многими коллегами, так скажем, по цеху… Обсуждали, как оно ведет себя на пробности. Если говорить прямо: это просто сказка.
Молчание.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. Ура!
ТОЛПА. УРА!!!
МАТРОС. (Смеется) Отдать швартовые!
К судну подходит человек с самодельной «пращей». У пращи к концу веревки привязана бутылка шампанского.
ДИРЕКТОР ЗАВОДА. В добрый путь!
Человек замахивается и разбивает бутылку о нос судна. Все аплодируют еще громче. Из толпы показывается запыхавшийся рабочий.
РАБОЧИЙ. Сестра! Срочно!
МАРИНА. Я здесь.
Она подбегает к рабочему.
РАБОЧИЙ.(Через отдышку) Внутри, в лакокрасочном…  Искра и… Горит, пожар… Вроде, вытащили, но…
МАРИНА. О Господи, Толя!
Марина в сопровождении группы рабочих бежит к входу на завод.

Картина Двенадцатая.
Коридор заводского общежития. Около балкона стоят Виталий и Анатолий. Курят.
ВИТАЛИЙ. На какие деньги штаны то купил?
АНАТОЛИЙ. (Тихо) Джинсы.
ВИТАЛИЙ. Что?
АНАТОЛИЙ. (Громче) Джинсы!
Проходящие мимо студентки вздрогнули и прошли дальше.
ВИТАЛИЙ. (Смеется) Дурак! Тихо ты!
АНАТОЛИЙ. Не купил. Подарили.
ВИТАЛИЙ. (Оценивающе осматривает джинсы) Хорошо живешь! Новые, смотрю…
АНАТОЛИЙ. Да у подруги Марины муж моряк. Мои штаны драные увидел, да подарил.
ВИТАЛИЙ. Неплохо – неплохо.
Молчание.
ВИТАЛИЙ. А мне есть?
Анатолий потупил взгляд в пол.
ВИТАЛИЙ. Да шучу я! Ты чего?! Расслабься.
Курят.
АНАТОЛИЙ. Виталь, что там с пропуском то? Джинсы жалко. Все в тех же штанах на завод хожу.
ВИТАЛИЙ. А, да я почти закончил уже. Скоро будет. Печать вырисовываю.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. А что, дядя твой из «чертильного» отдела не может тебе джинсы достать?
Смеются.
ВИТАЛИЙ. Джинсы – нет.
АНАТОЛИЙ. Ну воот!
ВИТАЛИЙ. Зато квартиру тоже скоро дадут. За выслугу. И без дяди.

Картина Тринадцатая.
Цех. Рабочий день. Козлы пустые, инструменты убраны.
БРИГАДИР. Нет, мне конечно все понятно! СИЗЫ не нужны, и так сойдет! Зачем нам о здоровье думать? Нам похрен на легкие!
ВИТАЛИЙ. Мне очень жаль.
БРИГАДИР. Слушать потом, что вы дохаете – один громче другого.
ВИТАЛИЙ. Я вообще даже не знаю, что нашло на меня.
БРИДАДИР. А надо бы уже знать, Виталь.
В цех заходит Анатолий.
БРИГАДИР. Как вопрос решать то будем денежный?
АНАТОЛИЙ. Что случилось то?
РАБОЧИЙ. А, да мы крысу нашли.
АНАТОЛИЙ. Что? Кого?
РАБОЧИЙ. Виталька то деньги все забрал.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Ну с вами, мужики, даже в туалет не сходишь нормально!
БРИГАДИР. (Виталию) Вставай давай.
АНАТОЛИЙ. Зачем?!
БРИГАДИР. Говорить будем. На улице. Я из-за тебя чуть Толю не выгнал с работы.
АНАТОЛИЙ. Чего? Да ладно вам! Не мог он! Виталь, это же не ты?
Молчание.
ВИТАЛИЙ. Прости, Толь. Иди работай.
Молчание. Виталий достает из кармана небольшую связку денег.
ВИТАЛИЙ. Я хотел их вернуть.
БРИГАДИР. (Виталию) Вали уже, давай! Командир, бля! Сейчас перед мужиками перед всеми извиняться будешь, бля! С поличным поймали! Прям за руку! Это надо же, а! Журнал то не похерил, мудозвон?

Картина Четырнадцатая.
Кухня Анатолия и Марины. Накрытый стол. За накрытым столом с одной стороны сидят Анатолий и Марина, с другой Карина с Дмитрием. Пьют и едят.
ДМИТРИЙ. И он таким макаром на полной скорости, прямо серединой носа в основание маяка врезается. Аккуратненько так. Срезает, и маяк медленно, со скрипом, ложится прям к нам на палубу. (Показывает руками) От бака, до надстройки. Капитан спит пьяный, у всех паника.
Смеются.
ДМИТРИЙ. Такой маяк, то есть light house, несколько сотен тысяч долларов стоит. Короче, беда.
КАРИНА. Вас же ночью запускали в порт потом?
ДМИТРИЙ. Ну да, чтобы не увидел никто. Это какой позор то!
ДМИТРИЙ. Да и алкоголь после этого на судах пить запретили.
Молчание.
КАРИНА. (Осматривает кухню) Ну повезло вам конечно!
ДМИТРИЙ. Не повезло, а заработал! Толя, молодцом!
КАРИНА. А нам - то когда повезет, Дим?
ДМИТРИЙ. Скоро, я прям чувствую. У меня все схвачено, ты же знаешь.
КАРИНА. Ой, я то знаю!
АНАТОЛИЙ. Пойду, покурю.
МАРИНА. Вот только не начинайте!
КАРИНА. Марин, я тебе, кстати, вещи прошлогодние принесла. Они в этом году не в моде уже. А ты про одежду то совсем не думаешь в цеху то своем, а?
МАРИНА. Стыдно вообще-то! Опять? Ну спасибо!
КАРИНА. Да брось ты! Стыдно ей! Вы тут такого точно не купите…
Анатолий открывает балконную дверь.
КАРИНА. А вообще, я думаю, вы так и будете до старости тут жить. В этой квартире. Да, Дим?
Анатолий закрывает дверь и облокачивается на оконную раму. Закуривает. К нему выходит Марина. Пристраивается рядом.
АНАТОЛИЙ. Знаешь, Марин… Я вот хожу каждый день на завод.
МАРИНА. Так.
АНАТОЛИЙ. Встаю рано. Прихожу с запасом времени всегда. Минут десять-пятнадцать. И машины у меня нет, но она и не нужна. Благо – рядом завод.
МАРИНА. Да уж, тут нам повезло.
АНАТОЛИЙ. Вон, даже отсюда видать его… Все опаздывают, а я вот нет.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. И когда я иду на работу по улице – люблю я этот воздух теплый вдыхать! Особенно летний! Смотришь, а все куда-то идут. Со мной тоже, но, по своим делам. И вечером то же самое! И когда я после работы прихожу домой… Прохожу, сюда вот, на балкон, выйду, закурю… И меня каждый раз переполняет какое-то сильное чувство.
МАРИНА. Какое чувство?
АНАТОЛИЙ. Свобода.
Марина обнимает Анатолия и кладет голову ему на плечо.  Анатолий обнимает Марину, не спеша докуривает и тушит сигарету.
МАРИНА. Я пойду, вторую порцию салата из холодильника достану.
АНАТОЛИЙ. Пойдем.
Анатолий с Мариной выходят с балкона, Анатолия перехватывает Дмитрий.
ДМИТРИЙ. Марин, можно Толю буквально на пару слов?
МАРИНА. Да а чего ты спрашиваешь то?
АНАТОЛИЙ. Марин, я сейчас догоню.
Дмитрий закрывает балконную дверь.
ДМИТРИЙ. Куда она от тебя денется?
АНАТОЛИЙ. Все Петросянствуешь?
ДМИТРИЙ. Мне моя сказала, что ты институт бросил. Правда?
АНАТОЛИЙ. Ну, было дело.
ДМИТРИЙ. Дурак, нет?
АНАТОЛИЙ. А что?
ДМИТРИЙ. Ты же хотел стать инженером.
Молчание. Анатолий снова закуривает.
АНАТОЛИЙ. Не все коту масленица.

Картина Пятнадцатая.
Ночь. Виталина комната в общежитии. Тут все еще не совсем чисто. На столе стоит несколько грязных тарелок, на полу лежат две ложки. Стены обшарпаны и покрыты желтой известкой. На подоконнике, прислоненным к стеклу стоит большого размера пропуск, который выдают заводчанам, систематически опаздывающим на работу. Около балкона стоит небольшой деревянный мольберт, рядом табуретка. На ней краски с кисточками. Виталий сидит на стуле рядом и кропотливо что-то вырисовывает на маленькой бумажке, расположенной на мольберте, изредка поглядывая на свой большой пропуск. По щекам текут слезы.
ВИТАЛИЙ. Черт бы меня побрал.
Он делает большой глоток водки прямо из горла бутылки.
ВИТАЛИЙ. Даже линию прямую не могу рукой провести без линейки.
Он выдыхает и начинает кашлять. Закрывает рот руками. Через ладонь на пол вылетают брызги крови. Виталий вскакивает и бежит в туалет.

Картина Шестнадцатая.
Территория завода, засунув руки в карманы, по ней идет Анатолий. Ему навстречу Бригадир.
БИРАДИР. Далече собрался?
АНАТОЛИЙ. Курить нечего.
БРИГАДИР. Мне тоже.
Анатолий вздыхает.
АНАТОЛИЙ. Ну, хоть газету возьму.
БРИГАДИР. Уже разобрали. Там их было то: хрен, да маленько.
АНАТОЛИЙ. А хлеб-то привезли, не знаете?
БРИГАДИР. Привезли, но за ним народу, как на Красной Площади в Новый Год.
Анатолий плюет себе под ноги.
БРИГАДИР. Ты своей про аванс сказал?
АНАТОЛИЙ. Сказал. Лучше бы я сквозь землю провалился.
БРИГАДИР. Терпи казак. Ты не один такой.
Бригадир достает пачку сигарет. Дает одну Анатолию, вторую закуривает сам. Сминает пустую пачку от сигарет и убирает в карман. Стоят – курят.
БРИГАДИР. Вы с Виталей то не общаетесь? Два брата – акробата.
АНАТОЛИЙ. Да что – то нет.
БРИГАДИР. Ну, еще бы… Хотя… Сейчас уж и помириться можно было бы. Время тяжелое.
Молчание.
БРИГАДИР. Ладно, в цеху покалякаем. Работы сегодня, видимо, опять не будет.
АНАТОЛИЙ. Детали не привезли?
БРИГАДИР. А откуда им взяться то? Мы же банкроты.

Картина Семнадцатая.
Цех. Разгар рабочего дня. Раздается гудок, означающий окончание рабочей смены. На мостик выходит начальник смены.
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Внимание, заводчане!
Никто не слышит. Начальник смены кивает бригадиру, тот подходит к висячей на цепи стальной балке, стучит по ней много раз молотком.
БРИГАДИР. Сушите весла!
Работа в цеху потихоньку останавливается. Все бросают свои инструменты и поднимают взгляд на начальника смены.
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Вчера было принято решение о закрытии завода. Как вы все знаете – идет перестройка.
Молчание.
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Идите домой, сообщите домашним.
ЖЕНЩИНА. Три тысячи человек по миру пустить?! За раз?!
Она немного пошатывается и со слезами на глазах убегает из цеха. Кто-то провожает ее взглядом.
МОЛОДОЙ РАБОЧИЙ. У меня тут отец работал, вообще-то! И дед!
МОЛОДОЙ РАБОЧИЙ 2. У меня тоже!
Молчание.
АНАТОЛИЙ. (Начальнику смены) Да вы там, блять, обезумели?
НАЧАЛЬНИК СМЕНЫ. Идите, ищите новую работу.
Начальник смены уходит к себе в подсобку, рабочие смотрят друг на друга. В цеху поднимается шум и гам. Слышно лишь недовольные голоса людей. Через беспокойную толпу к Анатолию пробирается рабочий.
РАБОЧИЙ. Вчера вынос Виталин был.
АНАТОЛИЙ. Знаю.
РАБОЧИЙ. А тебя не было.
Молчание. Анатолий смотрит на рабочего.
РАБОЧИЙ. Плохо это все.
Он лезет рукой в карман своей куртки.
АНАТОЛИЙ. Это тоже знаю.
РАБОЧИЙ. Пропуск твой у него нашли. Просили передать.
Рабочий протягивает пропуск Анатолию.
АНАТОЛИЙ. Спасибо.
РАБОЧИЙ. Будь здоров.
Анатолий берет в руки пропуск, смотрит на него. Рабочий уходит. Вокруг шум и гам.
АНАТОЛИЙ. В новое будущее?

Картина Восемнадцатая.
Монологи.

Монолог Первый
НАТАША. Да нам повезло скорее всего, что так все вышло. Мне лично. У Пети не так вот было. С этой перестройкой и дефолтом жрать то вообще было нечего. Они и спасались одними лепешками на постном тесте с солью. Ну и сестра жены ихней помогала. У сестры корова своя была, вот и помогала, как могла. А Муж у нее, это самое, Петин папа, сначала работал на предприятии одном, а потом туда же устроился, только дворником, На новую должность, если можно так выразится… Да правда тяжело было, что тут говорить. Но, мы все вынесли, все нормально. Только я часто историю одну вспоминаю, вернее, Петя ее постоянно рассказывает. У него у папы коллега любил очень в лото играть. Постоянно играл. Да так доигрался, что жигули выиграл. Ну как, билет он купил, а там жигули выпали ему…
Забирать их он не стал, а пошел продавать этот билет. Жигули то тогда тысяч пять-шесть стоили, а вот билет был дорогой. Все двадцать. Да потому что очередь большая была за транспортом. Это сейчас все с машинами, а вот раньше такого не было. В общем, Петин папа рассказывал, что продал тот мужик билет этот.
И с тех пор один он больше на работу не приходил какое-то время. Вот что деньги с человеком то могут сделать. Идет на работу, а его кто под ручку держит, кто куртку поправляет, благо, хоть шнурки он сам завязывал. Ну Это поначалу. И почти каждые два-три часа он посыльных посылал то за водочкой, то за коньяком. Вся смена в хлам. Дружный коллектив у них был короче… А потом Папа Петин, Василий, встретил мужика этого. Домой шел мужик этот. С ковром и с женой. Дядя Вася у него спросил, мол:
-Ты чего трезвый?
А тот ему:
-Не подкалывай, мети себе дальше.
Они так постояли пару секунд. Мужик жену свою отправил, подбежал к дяде Васе и говорит:
-Представляешь, со всей суммы всего тысяча осталась. И та теперь бумажка почти…
А ведь целое состояние было у человека. Вот как бывает…
Мужик тот, когда понял, чего наделал, плохо спал, наверное. Да и Петя говорил, что родители очень плохо понимали, как вообще будем жить дальше. Но, почему-то у всех было ощущение, что все в тот момент что-то пропили. Какое-то одно большое похмелье.

Монолог Второй
ВИТАЛИЙ. Не очень сильно-то я и хотел работать на этом заводе. Я художественный колледж закончил. Думал, художником буду. Как Моне. Не тут то было. Прихожу домой как-то, а родители говорят: «Будешь рисовать. Мы с дядей с твоим, с Алексеем, договорились.» Я поначалу обрадовался даже. Ну как рисовать, по факту то оказалось, что красить. Суда на Гороховецком судостроительном заводе. Ну, подумал, жить то и вправду на что-то надо и пошел. Сначала носом воротил, а потом, все же, втянулся.
Правда, многое, все таки, раздражало. Тот же респиратор. Не видно в нем ничего и не слышно. И краску не чувствую. И иначе астма. До нее-то я и докатился, Потом уже ушел во второй цех тросы колоть.
Краска, знаете ли, вещь капризная. Хоть где. Она и горит и ложится с трудом. К ней особый подход нужен. Краска, она как жизнь. И если кто не разобрался, как правильно ее использовать, то «рисунки» у него и получаются соответствующие. Кривые и косые, у кого-то просто с ляпами. А с ляпами то нельзя. Это я по себе знаю. Иначе не получится ничего. Ну, то есть, совсем ничего… Другое дело, друг мой Толя. Он-то знает, как краску класть. Во всех смыслах. Из него бы хороший художник получился.
Я знаю, что вы про меня думаете. Мол, чего ты тут вышел и время то наше тратишь? А родители наши думают, когда время наше тратят? На что они и мы его тратим? Зачем?
Каждый решаем сам.
На что я его потратил? Да скажу прямо, без кокетства. На гулянки и рисунки. Да, я жалею об этом. Ну, раньше жалел, пока квартиру не пообещали. Я в ней все стены своими рисунками завешу. А может и продам, когда-нибудь. Если кто-то заметит. А вообще, я ведь как Моне могу. Не хуже.
Думаю, правда, а не дурак ли я? Вы, по-моему, также думаете. Вроде заводчанин, а говорит только про свои картины, которые никто не видел. Эх… Вы бы их видели…

Монолог Третий
АНАТОЛИЙ. Я после всего этого об одном только думаю, как же мне с Маринкой моей повезло. Где бы я был без нее - не имею ни малейшего представления.
А По Витальке я скучаю. По всему ему. Даже по тому случаю в ресторане. Сидели мы, значит, ели, а потом нам счет приносят с другого столика. Я то по спокойнее, а вот Виталька за словом в карман не полез. Охрана нас быстро тогда вывела, но разговаривали мы с ней долго. Челюсть на место не всегда с первого раза встает после того разговора. Стоило ли оно того? Я не знаю.
Я вообще плохо знаю, что и чего в этой жизни стоит. Если мы не о деньгах говорим, конечно. Друга вот у меня нет теперь. И никакими деньгами это не исправишь. А про деньги, это как в том фильме: когда ничего нет – нечего и терять. Может я и не потерял ничего, кроме друга то? Или меня просто облапошили так хорошо, что я ничего и не заметил? И  может, нет вовсе свободы то никакой, которой я жил? А я вообще важен кому-то? Я вообще жил? Мы вообще кому-то нужны тут? Кто мы такие? Что дальше будет? Кто-нибудь знает? Что такое вообще свобода?

Картина Девятнадцатая.
Следующие сутки, после закрытия завода. Ночь. На территории завода, под мерцающим светом ртутных ламп, зевая, ходят дежурные. Техника еще не опечатана. Где-то на отрезке линии электропередач стоят два парня в импровизированных масках. Один из них держит в руках большие ножницы по металлу. Второй светит фонарем.
РАБОЧИЙ. А где Ярик с Севой?
АНАТОЛИЙ. На другом этаже же, не тупи!
Он пытается подобраться под один из множества кабелей ножницами по металлу.
АНАТОЛИЙ. Надеюсь, все правильно продумали…
Щелкают ножницы, на землю падает толстый, разрезанный пополам, кабель.
РАБОЧИЙ. Страшно.
АНАТОЛИЙ. Свети, не вижу ни черта!
Он приматывает скотчем обрезки кабеля друг к другу.
АНАТОЛИЙ. Где ведро с водой?
РАБОЧИЙ. Зачем оно?
АНАТОЛИЙ. Попить хочу же, ну! Неси!! Голову то включи!
Рабочий подносит ржавое жестяное ведро и ставит перед Анатолием. Анатолий помещает кабель в ведро. В воду. Он подходит к расположенному на стене рядом рубильнику.
АНАТОЛИЙ. Готов?
РАБОЧИЙ. Нет.
С одного конца коридора показывается сотрудник милиции.
МИЛЛИЦИОНЕР. Стоять!
АНАТОЛИЙ. Ага, щас!
Анатолий опускает рубильник, от удара током ведро разрывает в клочья. На всем заводе выходит из строя техника и гаснет свет.
МИЛИЦИОНЕР. (По рации) Объявляю план перехват!
АНАТОЛИЙ. Шухер!!
РАБОЧИЙ. Бежим!
Парни убегают. В коридоре включается аварийное красное освещение. Милиционер подбегает к рубильнику и поднимает его, но уже поздно. Он смотрит на перемотанный, сплавившийся от замыкания, обгоревший кабель.
МИЛИЦИОНЕР. (По рации) Задержать двух подозреваемых в масках! Приблизительно одного роста! У одного из них рваные штаны! Предположительно, на заводе присутствуют еще нарушители...

Картина Двадцатая.
«По улице, стекаясь водной массой,
Все это - за спиной зарытый хлев.
И кажется, с полуостывшей трассы
Слова уже не лягут на припев.
Он раздается здесь. Сейчас. На улице. Без маски.
Под отблеском больного фонаря,
Звонком ограбленной давно уж, кем-то, кассы.
На входе заказного октября».

Кухня Петра и Наташи. Стол накрыт. Наташа и Петр сидят с одной стороны, стола, Анатолий с другой. В соседней комнате работает телевизор и что-то шумит.
НАТАША. Папа, а что у тебя джинсы рваные?
АНАТОЛИЙ. Эх ты! Где-то задел!
НАТАША. Дай маме. Пусть заштопает.
МАРИНА. (Кричит из соседней комнаты) Это бесполезно!!! Толь, ты в тапочках?
АНАТОЛИЙ. Да.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Марин, ты у меня в печенках уже со своими тапочками!
Марина смеется.
АНАТОЛИЙ. Так что, да. На заводе делали не только суда, но и разный ширпотреб.
Молчание.
АНАТОЛИЙ. Но, с судостроительного завода многие уходили воевать… И многие оттуда не возвращались.
Из соседней комнаты раздается детский голос:
Баба, а где деда? Деда, а дед, ты гдее? Давай еще поиграем!!














Конец.
Нижний Новгород.
Октябрь. 2022