Глава 7. 1998 год

Безукоризненно одетый, благоухающий свежестью после посещения барбершопа, с идеально подстриженной причёской, бородой и усами, Саныч застыл у входа в деловой центр. В одной руке он бережно держал коробку с лабутенами, обернутую дорогой бумагой и перевязанную алой лентой, а в другой – пышный букет роз, оттенком напоминающих нежный румянец заката.

Вчера, приодевшись у Тамары, он зашёл в салон сотовой связи и приобрел себе диковинку – новомодную "раскладушку" от Sony Ericsson, как заверил его продавец, вместе с SIM-картой. На удивление, Саныч быстро освоил этот гаджет и, собравшись с духом, набрал номер Марины Изольдовны.
– Алло, меня хорошо слышно? – закричал он в трубку, как только услышал ее голос.
– Что вы орете, как потерпевший? – раздраженно ответила Марина. – Я не глухая!
– Прости, дочка. Это Саныч, тот самый, что Мурзилку твоего из беды вызволил.

В трубке повисла короткая пауза.
– Откуда у вас мой номер?
– На визитке посмотрел, – поспешил успокоить ее Саныч. – Не подумай ничего дурного. Полицейский её выбросил, а я подобрал. Я ведь за Мурзилку переживаю. Специально для этого даже телефон купил, на те деньги, что ты мне дала.
– Спасибо, что так беспокоитесь, – уже мягким и даже радостным голосом отозвалась Марина Коперайнен. Сначала она испугалась не на шутку. Мало ли что нужно от неё этому бомжу? Но когда он рассказал о потраченных ради Мурзилки деньгах на телефон, ее сердце растаяло. – Подходите к офису, адрес на визитке есть. Посидим, пообщаемся, я вас с Мурзилкой поближе познакомлю. Хотите?
Саныч хотел. Он отчаянно жаждал узнать всё о фирме, где работала эта девица. Это стало его навязчивой идеей, идей фикс. И чем больше он размышлял об этой компании, тем сильнее убеждался, что ему необходимо навести справки.

И вот он стоит у входа, волнуясь, как подросток на первом свидании. Он и сам не понимал, отчего так бешено колотится его сердце: то ли от предстоящей встречи с этой дерзкой красавицей, то ли от мысли, что узнает что-то о судьбе того юнца, который когда-то предлагал ему сотрудничество, то ли от скорого знакомства с Мурзилкой?

Лифт бесшумно остановился на пятом этаже. Двери распахнулись, и за стеклянной стеной он сразу же увидел Марину. Почему-то она казалась намного старше, чем в прошлый раз. Деловой костюм словно прибавлял ей лет, или, наоборот, мини-юбка и топик делали её моложе? Она заметила Саныча, ослепительно улыбнулась и замахала рукой, приглашая войти.

Коридор тянулся вдоль всего этажа. По обеим сторонам располагались офисы, отгороженные стеклянными стенами. Саныч вошел в "СовНед" и с улыбкой поздоровался.
– А вас и не узнать! – восхитилась Марина. – Ни за что не скажешь, что вы… э-э… не совсем офисный работник. Солидный мужчина!
– Это тебе, дочка, – Саныч протянул ей букет и коробку.
– Ой, да не стоило так тратиться! – смущенно проговорила Марина, принимая розы и подарок. Её глаза засияли. – Одного цветочка бы хватило и шоколадку, как все обычно делают!

Она поднесла букет к лицу и жадно вдохнула аромат.
– Как изумительно пахнут! Спасибо! Присаживайтесь! – спохватилась она. – Что будете: чай, кофе, может, чего покрепче?
– Ничего не нужно, – ответил Саныч, удобно устраиваясь на кожаном диване напротив стойки ресепшен. Перед ним был низкий стеклянный столик с проспектами. Рядом – стол с кофемашиной, чайником, посудой и вазочками, наполненными печеньем и конфетами.
– Да вы не стесняйтесь, – щебетала Марина, бережно устраивая розы в хрустальной вазе. – Как вас звать-то? А то все Саныч, некрасиво как-то.
– Меня все так зовут, – отмахнулся он. – Я привык.
– Нет, в этом офисе так не положено, – рассмеялась она. – Так что колитесь давайте, а то меня уволят.
– Ну, раз так вопрос ребром встал, – обреченно проговорил Саныч, – тогда зовите меня Сан Санычем.
– Как это по-русски! – улыбнулась Марина, запуская кофемашину. – Сейчас кофейку попьем. Рассказывайте, как поживаете, чем занимаетесь.
Саныч в общих чертах поведал о своем распорядке дня, упомянув, что в последние дни он нарушил привычный ритм из-за реставрации старого велосипеда, который всколыхнул в нем воспоминания детства.
– Как мило! – восхитилась Марина. – Вы такой романтик, Сан Саныч! Теперь я понимаю, почему вы так отважно бросились спасать Мурзилку!

Саныч, как бы между прочим, начал расспрашивать о фирме. Марина охотно отвечала на все его вопросы. Оказалось, они продолжают заниматься скупкой и восстановлением старых зданий, в основном заводов. Превращают их в деловые центры или развлекательные пространства и сдают в аренду.
"Значит, не ушли от первоначальной идеи, – подумал Саныч, оглядывая офис. – Продвинулись, но, видно, дела идут не очень."
– Вот только не всё так радужно, как кажется, – словно прочитав его мысли, вздохнула Марина. – В последнее время не получается выкупать новые здания. Спрос упал. Держимся на аренде того, что есть. Но зарплата от этого у нас не растет.
– Грустно слышать, – ответил Саныч, а в его голове уже начали рождаться новые идеи и возможности. – А вы не рассматривали другие направления, кроме развлечений и деловых центров?
– Я не знаю, – пожала плечами Изольдовна. – Моё дело – вон, документы оформлять да на звонки отвечать. Это вам нужно с Вячеславом Юрьевичем переговорить. Но его пока нет на месте, выехал на объект.
– Ясно. Ну, а как Мурзилка-то поживает? – сменил тему Саныч.
– Растет, грызет обои и тапки! – рассмеялась девушка. – Что ему будет? Я после того случая внимательнее стала с ним. Спасибо вам. А давайте вечером вместе с ним погуляем в парке? Вспомнит ли он вас?

Саныч опешил от такого предложения. Он пожал плечами.
– Не отказывайтесь, – Марина схватила его за руку. – Пёс должен помнить своего спасителя!
– Уговорили, – замялся Саныч. – Я зайду за вами в конце рабочего дня.

Тут зазвонил телефон.
– Простите, – Марина вскочила и, подбежав к стойке, взяла трубку. – Компания "Советская Недвижимость". Чем могу вам помочь?
Кто-то очень громко и быстро заговорил на другом конце провода. Лицо Марины вытянулось, глаза стали испуганными.
– Хорошо, Вячеслав Юрьевич, я поняла.

Повесив трубку, Марина извиняющимся тоном обратилась к Санычу:
– Простите, у меня тут проблемка нарисовалась, нужно закрыть офис и мчаться домой.
– Что-то серьезное? С Мурзилкой? Я могу помочь?
– Не с Мурзилкой. Там в стояк птица попала, её нужно оттуда как-то вызволить. Соседи звонили, просили приехать.
– Так, я с вами! Я в таких делах собаку съел! – Саныч быстро поднялся и решительно направился к выходу.
– Мне неудобно вас напрягать… – смущаясь, Марина закрывала дверь в кабинет директора и выключала свет.
– Неудобно спать на потолке, одеяло падает! Давайте скорее. Я лифт вызову пока.

***

Марина остановила свой розовый Audi у высокой советской многоэтажки, построенной ещё в сталинские времена. Они с Санычем быстро вышли из машины. Марина Коперайнен поставила автомобиль на сигнализацию, и они зашли в подъезд. На площадке их встретила взволнованная комендант.
– Хорошо, что вы так быстро приехали, – выскочила из кабинки женщина лет пятидесяти, – Ивановна мне пожаловалась, что бьётся птица в стене. Как она попала в стояк, ума не приложу. Вы посмотрите у себя, мы так на слух определили, что она застряла где-то на уровне вашей квартиры.
Дама покосилась на Саныча.
– Этот человек со мной! – заметив бдительный взгляд коменданта, успокоила Марина, вызывая лифт.
– Под вашу ответственность, Марина Изольдовна, – уступила дама, – сами понимаете, какие тут люди живут.
"Ох уж эти архаичные устои советской эпохи, – усмехнулся про себя Саныч. – Как бы она заговорила, узнав, кто мой отец?"
– Сан Саныч, что стоим? – вывела его из воспоминаний Марина. Саныч быстро вошёл в лифт.

Едва входная дверь квартиры Марины распахнулась, навстречу им с оглушительным лаем вылетел шпиц, сверкая чёрными бусинками глаз.
– Мурзилка, это я, успокойся! – подала голос Марина Изольдовна.
Царапая паркет, пёс принялся подпрыгивать и виться вокруг ног хозяйки, иногда поворачиваясь к Санычу и обнюхивая его.
– Ему сейчас не до меня! – улыбнулся Саныч, – он хозяйке вон как рад.
– Успокойся, Мурзилка, – разувшись, Марина Изольдовна взяла собачку на руки. – Это Сан Саныч, он тебя спас, помнишь?
Она приблизила пёсика к мужчине, а тот протянул к животному ладонь.
Радостный пёс понюхал пальцы Саныча и весело затявкал.
– Вроде признал! – довольно решил он, пытаясь погладить неугомонное животное.
– Ладно, позже познакомитесь, сейчас нам нужно другую живность спасать, – спохватилась Марина.

Вскоре они уже стояли на просторной кухне с высокими потолками. Деревянные рамы огромного окна, широкий подоконник, винтажные двери… Всё здесь дышало былой мощью ушедшей советской эпохи. Кухня была обставлена чешским гарнитуром из морёного дуба, отделанным шпоном карельской берёзы и бронзовой фурнитурой в греческом стиле.
– Можно мне табурет? – оглядевшись, попросил Саныч. Воспоминания нахлынули на него, но он отогнал эти мысли, сосредоточившись на проблеме спасения птицы. Марина указала ему на стол, под которым разместились шесть табуретов.

Саныч откручивал болты с металлической сетки, прикрывающей отверстие в стояке. Он протянул их Марине, а сам, достав фонарик, стал освещать пространство и пытаться разглядеть, что же там не даёт птице проскользнуть.
– Ну что там? – волнуясь, спросила Марина.
– Плохо видно. Это голубь, он, кажется, крылом за что-то зацепился. Зараза! – вдруг выругался Саныч и резко отдёрнул лицо. По его носу стекал белый помёт, выпущенный перепуганной птицей.
– В глаз попало! – слезая и машинально протирая рукой повреждённое место, громко проговорил он.
– Быстро промойте водой! – распорядилась Марина и кинулась за полотенцем и перекисью. Саныч на ощупь нашёл барашек крана и, включив воду, стал промывать глаз.
Марина смотрела на его действия с нескрываемой брезгливостью.
"Тут вообще-то посуду моют и продукты чистят, – подумала она, видя, как мутная вода течет сквозь сетку раковины, распространяя зловоние. – Мог бы и до ванной комнаты добежать".

Девушка, поставив на разделочный стол бутылёк и полотенце, открыла окно. Саныч тем временем с мылом тщательно вымыл лицо, на ощупь нашёл полотенце и вытерся.
Он повернулся к Марине и улыбнулся:
– Говорят, к деньгам!
Его глаз опух и покраснел.
– Вам к врачу срочно надо! – прижав руку к груди, взволнованно ответила Марина.
– Пустяки, само пройдёт, – махнул рукой Саныч, – у вас стальная проволока найдётся, с метр длиной, и плоскогубцы.
– Сейчас гляну, – засуетилась Марина. Мурзилка радостно засеменил за ней. Саныч заметил перекись и усмехнулся.
– Вот, такая подойдёт? – появилась Марина, протягивая моток проволоки.
– Вполне. Я сейчас крюк согну и попробую им зацепить голубя. – Мужчина откусил нужной длины кусок проволоки плоскогубцами, так же протянутыми Мариной, и соорудил на конце крючок.
– Ну, с Богом, – Саныч снова забрался на табурет. Он зажал фонарик в зубах и стал проталкивать проволоку к птице. Та снова забила крыльями.
– Ради всего святого, осторожнее, – взмолилась Марина, – не хватало вам из-за этого голубя без глаз остаться!
И тут она вскликнула:
– Вот же я дура, – Саныч аж дёрнулся, – у нас же специальные защитные очки строительные есть!
– Да поздно уже, – недовольно протянул Саныч, – что кулаками после драки-то махать?
– Ничего не поздно, – послышалось из кладовки. – Хоть второй глаз убережём, да и этот второго попадания может не выдержать.

Она уже протягивала ему пластиковые широкие очки ядовито-жёлтого цвета.
Саныч взял их, повертел в руке.
– Я в них там ничего не увижу, они же цветные.
– Ну, пожалуйста, – взмолилась Марина.
– Да без толку всё это, – Саныч спустился с табурета. – Он там застрял основательно.
– Может, МЧС вызвать? – с беспокойством в голосе предложила Марина.
–  Так они и рванут голубя спасать. Им что, больше заняться нечем? Они же по чрезвычайным случаям выезжают.
– Вы не правы, они и кошек с деревьев бабушкам помогают снять, а тут голубь, да ещё и застрял так.
– Ну, не знаю… Они пока приедут, он там сдохнет. Я же не вижу, чем он зацепился и обо что. А если что-то его постепенно душит?
– Сан Саныч, миленький, – глаза Марины стали наполняться слезами, – придумайте хоть что-нибудь!
– К соседям нужно попасть, что над вами живут. Если продолбить отверстие в стояке, я смогу вытащить бедолагу.
– Так что стоим? Вперёд! – Марина, чуть не наступив на Мурзилку, бросилась к входной двери.
– Вот огонь-баба, – кивая головой, пробурчал Саныч и, погладив испуганного пёсика, последовал за ней.

Они с минуту звонили в соседскую дверь. Никто не открывал.
— Вызывай МЧС, — махнул рукой Саныч. — Только они имеют право взломать дверь. Я тут бессилен.

В двери напротив повернулся замок, и она чуть отворилась, придерживаемая цепочкой. Из щели выглядывала древняя старушка.
— Вы чё удумали,фулиганы? — послышался её до изумления чистый, бархатный, глубокий голос. —  Как сейчас милицию-то вызову, будете знать, окаянные! Брысь отсюдова!
— Баба Клава, это я, Марина, с нижнего этажа, — кинулась к ней Изольдовна, — у нас тут ЧП.
— Чавось? — не расслышала старушка и, внимательней глянув на девушку, вдруг заулыбалась, — Мариночка, ты что ль? Не признала сразу, уж прости, стара стала.

Она закрыла дверь, сняла цепочку и настежь её распахнула.
— Случилось чё?
— Случилось, Клавдия Семёновна! — и она вкратце рассказала о проблеме.
— Ой, ты горемычная, — то ли о птице, то ли о Марине, запричитала бабуля, — и чё нужнО делать-то теперяча? Как тварь Божью вызволять?
— Нам бы как-то к Василию Владимировичу попасть, может, через отверстие в стояке на его кухне и дотянемся.
— Так это ж не беда, погодь-ка, посторожи дверь. — пожилая женщина, согнувшись, уверенно куда-то посеменила. Через минуту вернулась, держа в скрюченных от старости руках ключи.
— Вот! — коротко заявила она и протянула их Марине, — отворяй. Мне генерал их оставил для таких вота неприятностей, так что отворяй смело. Хотя погодь, я с вами туды, чтоб как полагается, под контролем и засвидетельствовать потом генералу, что и как тут было;!

Вскоре тройка оглядывала генеральскую кухню. Саныч аж охнул, увидев, как живут слуги народа. Антикварная мебель из красного дерева, дубовые двери с хрустальными гранёными стеклянными вставками, мягкие гарнитуры в стиле Людовика, бронзовые люстры начала восемнадцатого века с искусно встроенными лампочками вместо свечей. Серебряная, мельхиоровая и медная посуда. Позолота в потолочной лепнине и роспись по самому потолку. Стены увешаны гобеленами. На полу персидские ковры. И при всём при этом квартира не была перегружена, как-то всё очень гармонично смотрелось.
— Так, я перекрою воду и залезу под раковину, чтобы пробраться к низу стояка, а ты посмотри, чем стену можно пробить.
— Как пробить? — в ужасе прошептала Марина. — Да нас тогда хозяин в порошок сотрёт!
— Ну а как по-другому? — психанул Саныч.
— Чё стоим-то? — встревожилась старушка, навострив ухо, — вы громче говорите, а то я без аппарата уж ничего не слышу.
— Да боязно нам стену генеральской кухни-то портить, — громко объяснила Марина, — убьёт же.
— Ой, ей Богу убьёт! — перекрестившись, подтвердила баба Клава. — И чё теперича? Позволить твари небесной душу Богу отдать?
— Ну, Клавдия Семёновна, — всё ещё сомневаясь, продолжала упорствовать Марина.
— Чё Клавдия Семёновна, я уж почитай без пяти лет век как Клавдия Семёновна, не одну войну прошла! — бойко возразила старушка. — Так что гнев генерала уж как-нибудь-то и переживу! Не впервой поди.

Саныч улыбнулся решимости этой женщины и молча пошёл перекрывать трубы, подающие воду.
— А ты чё встала, малахольная, — распоряжалась баба Клава, — давай, ташИ тряпки да вёдра.
— Зачем? Воду-то перекрыли, — непонимающе спросила девушка.
— Глупая, птицу кутать, да в ведро класть, чтоб не вырвалась, да шороху тут не навела. Побьёт тут чего, так точно нам зимний поход Наполеона на Москву раем покажется, поняла теперяча? — Клавдия Семёновна свысока зыркнула на Марину.

Тут появился Саныч, держа в руке небольшую кувалду и шлямбур.
— Ну, приступим к разрушению монолита? — обратился он к старушке, примеряя силу к кувалде.
— С Богом, сынок, — перекрестив Саныча, благословила баба Клава. — Ох и достанется мне от генерала-то, — отвернувшись, пролепетала она.
Ну вот как после этого не уважать пожилое советское поколение. Люди со стержнем внутри. Мало говорят и много делают.

Примерно час кропотливой работы, и голубь, злосчастно угодивший в невесть откуда взявшуюся проволочную ловушку, был, наконец, свободен. Клавдия Семёновна, с материнской заботой укутала его в мягкие тряпки и бережно опустила в ведро, тут же накрыв крышкой. Марина тем временем завершала уборку, сметая последние следы бетонной пыли, и готовилась вымыть полы.
Вскоре троица спасателей, заперев квартиру, спустилась во двор, где их уже ждала торжественная процессия: полицейские, сотрудники МЧС и взволнованные жители дома. В атмосфере всеобщего ликования героя дня выпустили на волю. Голубь, взмыв ввысь, описал два благодарных круга над своими освободителями и, расправив крылья, устремился в небесную даль, к своим неотложным делам.