Группа лейтенанта Быкова

Формирование 4 батальона с первого дня «абитуры» сразу пошло как-то не так. Отсутствие курсантов старших курсов (училище выполняло задачи по обеспечению безопасности на олимпиаде в Москве) и наличие сводной роты, составленной из самых недисциплинированных курсантов, формировало у поступающих на учебу, неправильный образ курсанта. Перед молодыми абитуриентами предстали вояки в перешитом, облегающем, отбеленном хлоркой хлопчатобумажном обмундировании, с расслабленными ремнями, болтающимися ниже талии, в выглаженных утюгом сапогах и надетой на затылок фуражке. Для этого контингента сбегать за забор в магазин было абсолютно нормальным явлением. А то, что так не разрешали делать абитуриентам, вызывало недоумение и вселяло уверенность в том, что, когда они наденут курсантскую форму, им можно будет делать все что хочется.

Назначенный старшиной 10 роты из числа поступивших на учебу военнослужащих, прапорщик Кучинский, повзводно направлял группы на склады, что находились через перекресток улиц Университетской и Кутякова, получать первое обмундирование. С первым обмундированием, пришло и первое разочарование.  На складе перед вчерашними абитуриентами предстала огромная куча нестиранного и мятого тряпья, которое сняли с себя курсанты, уехавшие на олимпиаду. Из этой кучи каждый должен был сам выбрать себе форму по своему размеру. Замкомвзводы и командиры отделений, назначенные из числа поступивших на месяц раньше солдат срочной службы, смотрели за порядком и тут же выбраковывали ушитую и отбеленную одежду. Складывалось впечатление, что это делалось умышленно чтобы молодой курсант выглядел неаккуратным и нелепым. На возмущение курсантов, командиры отвечали, то эта форма только на месяц КМБ, а потом все получат новое. В этот же день курсантам дали время отстирать одежду, пришить выданные погоны, с петлицами и подшить полученные белые подворотнички.

Утром первого дня учебного пункта все стояли в военной форме, внешне совсем не похожие на представителей сводной роты, с которыми молодые встречались в основном в столовой. На первокурснике были одеты куртка х/б с чужого плеча, напоминавшая больше балахон и штаны, висевшие мешком, в который можно было смело засыпать два ведра картошки. Зато сапоги и ремни были новыми.

Не так было и с командованием батальона. Комбатом был назначен только что закончивший военную академию майор Леонов. Несмотря на свой бравый и подтянутый вид, новый комбат, привыкший командовать солдатами в войсках, оказался не готовым к специфике управления курсантским батальоном. Он не смог поставить слаженную работу офицеров по воспитанию воинских коллективов, не дооценил и процесс формирования сержантов, как основного командного звена подразделений.

Не правильные первые шаги, как и выпавший из укрепления воинской дисциплины сержантский состав, привели к ухудшению положения в батальоне. Грубые нарушения воинской дисциплины сыпались как из рога изобилия. Пьянки и самоволки грозили стать обыденным явлением. Количество отчисленных за грубые нарушения дисциплины росло, как грибы после дождя. Назначенных из «войсковиков» сержантов снимали и разжаловали одного за другим. «Войсковиками» называли тех, кто поступил учиться из армии, а не из школьной скамьи.

И только один островок дисциплины и порядка был в этом море бардака – это первый взвод 10 роты или 101 учебная группа.

101 ГРУППА

Коллектив 101 группы ничем не отличался от любого другого взвода батальона. Также как и везде на должности командиров отделений были поставлены три бывших солдата, как будто специально подобранных по фамилиям: Власов, Тарасов, Иванов. Замкомвзвода был назначен уже уволившийся со срочной службы в запас, старший сержант Барбакарь. Зато командиром взвода в эту группу никого не назначили, считая, что взрослый старший сержант, отслуживший два года в Донецком оперативном полку, справится с работой без офицера.

Симпатичный, высокий, правда немного сутулившийся, молдаванин Алексей Барбакарь был спокоен, как удав и его редко чем можно было разозлить или заставить нервничать. Только однажды, во время самоподготовки в учебном классе в начале второго курса, он сорвался и стал кричать на взвод, не выполнявший его требования. Говорил Лёша тонким альтом, а когда стал кричать, то вообще перешел чуть не на визг, за что курсанты его стали за глаза называть «наша девочка».
Тарасов и Иванов просто добросовестно выполняли свои обязанности за что им быстро присвоили звания младший сержант. Но в своих отделениях они вели себя не как командиры отделений, а как старшие и опытные товарищи. Подчиненные к ним в открытую обращались на «ты», называя просто словом «командир».

А вот Власов был, что называется, совсем из другого теста. Он прослужил полгода в стройбате, был маленького роста, и имел аномально длинную, узкую и вытянутую в затылок форму головы. Медицина говорит, что это случается при преждевременном зарастании сагиттального шва черепа, и называется это скафоцефалия. Власов много курил, мало знал и всегда имел на лице неприятно пренебрежительное выражение. Возможно, это казалось из-за отвисающей нижней губы.

Настоящим военным в стройбате Власов не стал, но «солдафонства» нахватался с избытком. Его любимое занятие было: ежедневно после отбоя устраивать тренировку «отбоев» и «подъемов». Подав команду «отбой», он не дожидался, пока все улягутся в кровати, сразу подавал команду «подъем», при этом, явно получая какое-то извращенное наслаждение. Только наигравшись таким образом он, он произносил: «Услышу скрип, Подниму» и уходил курить в туалет. Иванов с Тарасовым, с удовольствием отдавали ему для таких кувырков свои отделения, а сами занимались своими делами.

Этот, напоминавший мультяшного Мики Мауса выкидыш советского стройбата, командовал отделением недолго. Назначенный в 101 группу командиром взвода лейтенант Быков, сразу же освободил его от должности и поставил в строй простым курсантом. Как самого маленького, его поставили на левый фланг. И так отвисавшая нижняя губа бывшего стройбатовца отвисла от негодования еще больше. А когда командиром отделения назначили его же курсанта Вадима Аверьянова, Мики Маус не вытерпел такого унижения и отчислился по собственному желанию.

«ДИСБАТ»

За два дня до окончания учебного пункта, в канун начала первого семестра, личному составу 101 группы представили командира взвода – лейтенанта Быкова Сергея Александровича. В первый день знакомства со взводом, это было в субботу, Быков построив подчиненных, лично проверил каждого, как на нем сидит парадная форма, которую они готовили вчера весь день, а затем вывел в парикмахерскую в район Сенного рынка. Курсанты понятия не имели почему их подстригают, делая аккуратные прически и не спрашивают оплаты. Они воспринимали это как должное. Никто так никогда и не узнал, что лейтенант заплатил за всех из своей зарплаты. Всё это он сделал, зная, что через неделю курсанты принимают присягу, давая клятву на верность своей Родине. Это они делают единожды и останутся верны ей на всю жизнь. Будут их родители и родные, взводный хотел, чтобы каждый его подчинённый выглядел красивым на главном в своей жизни празднике.

А затем для 101 группы началась новая жизнь. На все четыре года обращение командиров и курсантов строго на «Вы» со словом «товарищ» стало нормой. Дисциплина и взаимоотношения строились исключительно на основе устава. А борьба командира взвода за каждую оценку курсанта на занятиях в сочетании с жесточайшими требованиями и привитие чувства ответственности каждому, принесло свои плоды. Все четыре года номер группы красовался на доске почета в учебном корпусе на первом месте, лишь иногда уступая его 104 группе своей же роты. Если 4 взвод 10 роты был взвод специального назначения, собранный из лучших курсантов всего батальона, то 1 взвод стал кузницей сержантского состава. Так в 10 роте из 16 сержантов, 9 человек были воспитанными в 101 группе, а четыре сержанта были назначены в 11 роту. К ним во взвод, вместо ставших сержантами и покинувших коллектив, переводили на «перевоспитание» нерадивых курсантов с других взводов, и они в здесь также становились отличниками. Курсанты других взводов, где порядок был не на столько жестким, не любили 101 группу считая их «выпендрёжниками» и называли «дисбатом».

Когда в конце второго курса его поставили командиром своей же 10 роты, он всю свою высочайшую требовательность, как и неповторимое чувство юмора, перенес на роту. Всё чему его курсанты научились в профессии «Родину защищать», они обязаны двум своим командирам Романову и Быкову. Не зря из пяти генералов, выпускников 4 батальона четверо из 10 роты, а двое из них учились в 101 группе Быкова Сергея Александровича.