Мы стоим но пороге новой культурной революции

История показывает, что моменту довольно быстрых социальных преобразований предшествует период интенсивного развития культуры, науки, обмена знаниями и идеями.  Мы назвали бы этот период ростом информационной плотности в обществе, т.е., когда не просто накапливается много информации ,а происходит её активное распространение среди разных членов общества. В этот период бурно развивается искусство, философия, разные технологии, расширяются грамотность населения и коммуникации внутри общества. В пользу этого утверждения можно привести немало примеров. Так, Великой Французской революции предшествовала эпоха Просвещения, когда происходил рост научных знаний, развитие философии, гуманистических идей. В этот период наблюдался крайне высокий уровень обмена информацией между представителями образованных слоёв населения, и, что самое важное, в этот обмен постепенно вовлекались люди, которых раньше было принято называть простолюдинами или чернью. Они усваивали прежде незнакомые им идеи и распространяли их дальше среди своих знакомых и близких.
Культурный взрыв подготовил почву для политических и социальных преобразований.
В России, начиная с 1860-х годов, происходило интенсивное развитие литературы, искусства, философии, истории и других общественных наук. «Серебряный век» русской литературы, занявший, примерно, тридцать лет, прославил себя именами выдающихся писателей и поэтов. Одновременно, в это же самое время, в обществе активно распространялись социалистические и либеральные идеи, возникали просветительские и рабочие кружки. Ещё одной заметной приметой этого периода стало появление большого количества газет и журналов, театров и различных культурных объединений, в первую очередь, в крупных городах. Всё это сопровождалось интенсивных обсуждением социальных и моральных проблем, классовых конфликтов, вопросов власти. Такие писатели и публицисты, как М. Горький, В. Короленко, В. Гиляровский, во многом определяли мировоззрение тогдашних образованных людей.
Нечто подобное, на уже с поправкой на достижения современных информационных технологий, мы наблюдали во время Арабской весны( 2010-2011 гг.). Быстрый рост распространения интернета и социальных сетей способствовал быстрому увеличению информационной плотности в обществе. Активное обсуждение прав человека, коррупции и политических свобод в цифровом пространстве рано или поздно должно было выплеснуться на улицы.
Высокая информационная плотность, таким образом, способствует формированию коллективного сознания, критического отношения к существующим порядкам. Она облегчает координацию действий, обмен идеями, мотивацию перемен, а также усиливает социальное напряжение, когда разрыв между информационными ожиданиями и реальностью становится слишком велик.
Культурная революция не всегда формальный или мгновенный процесс. Она может быть постепенной  или  многоаспектной. В подтверждение своих слов приведу такой пример, как изобретение книгопечатания. Официальным годом этого события считается 1445 г. Спустя десять лет, в 1455 г., Гуттенберг издал первую печатную Библию, насчитывавшую 1286 страниц. Раньше для переписывания такого объёмного сочинения потребовались бы годы и труд многих писцов. Теперь всё происходило гораздо быстрее, достаточно было подготовить шрифт и осуществить корректуру издания.
На то, чтобы новый метод издания книг стал известен в соседних странах, однако, ушли десятилетия. Это хорошо демонстрирует инерцию и косность человеческого сознания. Достаточно сказать, что в соседней Чехии книгопечатание появилось только в 1475-1478 гг. Таким образом, потребовалось свыше 20 лет, чтобы книгопечатание перешло из одной страны в другую,  расположенную совсем близко. Что уж говорить о странах, которых были расположены гораздо дальше? В Московское царство книгопечатание пришло благодаря усилиям книгопечатника Ивана Фёдорова. Произошло это спустя почти 100 лет, при царе Иване Грозном.
Тем не менее, уже в 1517 г. Мартин Лютер опубликовал свои 95 тезисов, которые быстро распространились среди множества грамотных людей, благодаря печати. Именно печатные издания позволили Лютеру и его сторонникам донести свои идеи до широких слоёв населения  по всей Европе. Это вызвало массовое обсуждение и критику католической церкви, и, позднее, привело к религиозным и политическим реформам. Печатные книги помогли сформировать новую культурно-информационную среду – провозвестницу глубоких  социальных и религиозных преобразований. Книгопечатание стало технологической основой культурной революции, которая породила не только Реформацию, но и последующее развитие науки, образования и общественного устройства. Оно ускорило поток информации и уменьшило информационные барьеры, что способствовало формированию новых общественных структур.
Реформация стала примером того, как повышение информационной плотности через технический прогресс может привести к революционным изменениям. Представить нечто подобное раньше, до изобретения книгопечатания, было бы сложно.
Сейчас человечество либо уже вступило в фазу новой культурной революции, либо ещё находится в её предверии. Людям, как правило, свойственно не замечать такого рода перемены. Они живут в потоке событий, которые довольно сложно ранжировать по степени важности. Порой второстепенные события, благодаря усилиям СМИ, преподносятся, как судьбоносные. А потом, спустя какое-то время, о них просто забывают. По настоящему оценить происходящее сейчас смогут лишь наши потомки.
Совершенно очевидно, что происходящие сейчас культурные сдвиги, в последующем повлекут за собой цепочку кардинальных политических и социальных перемен. Таковы закономерности исторического развития.
Катализатором новой культурной революции станет появление и развитие нейросетей, которые сейчас,  довольно активно распространяются среди различных социальных групп. Пока нейросети выглядят, как причудливая новинка, вызывающая самые разные толки и суждения. Но разве не таким было отношение к станку Гуттенберга на закате XV в.? Разве многочисленные переписчики книг в монастырях не высказывали своё резко негативное отношение к  этому изобретению, способному лишить их привычной работы, а заодно крова и пищи? Человечество, в этом отношении, мало изменилось с тех пор.  В XXI в. мы слышим нечто подобное даже от самых образованных людей, озабоченных тем, что они могут лишиться своей профессии, по причине распространения нейронных сетей.
Почему ,на мой взгляд, именно нейросети, способны привести к культурной революции? Прежде всего, они способствуют ускорению обработки и генерации информации. В этом смысле, эффект от их появления вполне сопоставим с эффектом изобретения книгопечатания. Однако, в отличие от деревянного станка Гуттенберга, нейросети способны анализировать огромные массивы данных, создавать новые знания, тексты, образы, и даже принимать решения. Это резко увеличивает «плотность» и качество информации в обществе, ведёт к расширению творческих и интеллектуальных возможностей каждой отдельно взятой личности и даже целых социальных групп.
Искусственный интеллект помогает людям открывать новые идеи, автоматизирует рутинные задачи, и порождает новые формы и виды искусства, науки и коммуникаций. Рано или поздно это, в свою очередь, приведёт к изменению социальных и политических порядков.
Также, немаловажно и то, что благодаря искусственному интеллекту, происходит демократизация доступа к информации и инструментам, которые ранее, в виду их сложности, были недоступны множеству людей. Очевидно, нейросети снижают барьеры для создания и распространения знаний, давая возможность более широким массам людей участвовать в культурном процессе.
Развитие нейросетей стало вполне закономерным этапом массового внедрения компьютеров в нашу жизнь, который начался в 1990-х. Однако, нейросети  приведут нас к более качественным и глубоким изменениям, чем компьютеры и интернет. Это хорошо видно по бурной и противоречивой реакции общества на внедрение нейросетей, свидетелем которой мы являемся в данный момент.