Я и они

Однажды я сказала своему  сыну о том, что в моём после сорокалетнем возрасте  хочу читать только истории. Разные истории. О путешествиях. Автобиографические истории. Детективные, фантастические или мистические истории.
Мне хочется просто отвлечься, не думать о чём-то серьёзном и глобальном. С интересом провести время. И даже сказки. Недавно, прочитав о книге «Лабиринт Фавна», и посмотрев давным-давно эту чудесную страшную сказку, я захотела прочитать её. И даже попробовать написать сказку.
Развлечься и отвлечься с книгами получается, однако, не всегда. Даже если ты ставишь перед собой такую цель и имеешь под рукой подходящую для этой цели книгу. Да, прочтешь, а вдруг зацепит какая-нибудь мысль, и не отпустит тебя…
Я очень много прочитала книг. За мою историю времяпровождения с книгами можно было бы, задумавшись, выделить какие-то этапы увлечения определёнными жанрами и авторами. Но эти этапы не всегда зависели от моих увлечений, а определялись вполне объективными причинами.
В детстве и подростковом возрасте, эта причина в большей степени определялась ассортиментом детской городской библиотеки. Иногда, чтобы совместить желаемое и действительное мне приходилось долгое время выбирать книгу.
Чтобы получить в подарок книгу на день рождения, Новый год или просто так - вообще не приходила мне в голову. Потому что этого не было никогда. Моим родителям в голову эта мысль не пришла ни разу. В отличие от них и вопреки такому отношению к процессу воспитания, детских и книг в целом у моих детей было много.
Думаю, для меня настал очередной такой этап. Тоже по объективным причинам. Рассказать о своей совместной и многолетней жизни с книгами через собственные истории. Я представляю себе, что все, что я прочитала за свою жизнь, волшебным образом перемешалось в моей голове и теперь просится наружу.
Я не помню, чтобы мне читали в детстве, впрочем, и своей первой книги я тоже не помню. Всегда старалась заполнить этот пробел в своей памяти, пытаясь объяснить для себя свою страсть к книгам. Но память молчит. А это значит, что для моей любви к ним, возможно, есть какая-то другая причина.
В детстве читающей я видела свою мать только один раз. И это был единственный раз. Я запомнила этот момент, потому что мне не разрешали громко играть.  В ее позе и взгляде в книгу было столько величественного и торжественного, что чтение показалось мне каким-то священным действом. Сейчас она гораздо более читающий человек, но далее женских романов ее чтение не заходит.
Зато много читал отец. Бессистемно, проглатывая книгу за книгой. Эту привычку он сохранил до старости. Впрочем, несмотря на это, книги в дом не покупались, и вся библиотека, которая появилась, была сформирована случайным образом и благодаря отчасти мне самой.
Зачастую он читал на кухне во время обеда или ужина. Больше других мест в нашей однокомнатной квартире и не было. Возле стены на кухне стоял холодильник. На нем стоял транзистор. А высота холодильника и его поверхность позволяла, и поставить тарелку, и положить, прислонив к транзистору книгу, и,  таким образом, комфортно читать и обедать.
Каждый день, возвращаясь из школы, я думала о том, что продолжу читать. Предвкушение чтения могло бы даже материализоваться, настолько явственным и ощутимым оно было для меня. Радость встречи и наслаждение от процесса – одни из самых ярких впечатлений детства.
Одно из самых любимых мест, где я читала книги в нашей однокомнатной квартире – кресло. В одном я, подвернув ноги, в другом – очередной наш кот. Дома никого нет. Уроки на потом, или уже сделаны, в зависимости от того, насколько интересна книга. Тишина. Пропадает время.
Очень поразил меня один мальчик в начальной школе. Он сидел передо мной, на его коленях лежала толстая книга, раскрытая посередине. Он не слышал, наверное, учительницу, потому что увлечённо читал. Не помню, чем закончился этот случай, но книгу на его коленях я видела потом не один раз. Начальная школа и толстая книга – это то, что внушило мне уважение к этому мальчишке, хотя я сама была уже заядлой любительницей книг, но до таких толстых книг ещё не дошла. Стеснение не позволило мне спросить его, как называлась и о чём была эта книга. На этот вопрос, если честно, мне до сих пор хотелось бы узнать ответ.
Однажды я чуть не опоздала в школу. Читала про Синбада-морехода. Не могла оторваться и лишь оттягивала минутки, что бы уж совсем не опоздать. Мне даже захотелось, в этот день вообще не пойти в школу, а забраться в постель и читать дальше. Это была для меня и того времени очень крамольная мысль.
Книги брала сначала в детской, потом во взрослой библиотеке. Книг брала всегда много. Выбирала очень долго. Особенно это было приятно делать в детской библиотеке. Ещё можно было заглянуть в читальный зал и почитать что-нибудь из того, что стояло там на бесконечных полках и нельзя было взять домой. Жёлтый свет вечером, темнота за окном, уют и спокойствие практически превращали для меня это место в дом. Так что поход в библиотеку и выбор книг были такими же вкусными, как и чтение.
А. Лиханов, В. Козлов, чуть позже книги Куприна. Куприна особенно любила. Он был и остается до сих пор одним из моих любимых авторов.
Процесс чтения во взрослой жизни меня часто огорчает. Это чтение наспех и набегу. Лишь изредка находится время для настоящего полноценного чтения, многочасового погружения в книгу и отключения от всего постороннего. Наверно, слишком громко заявлю, что это похоже на медитацию, -  от того, что в твоей голове, кроме книги и реальности, которую она создаёт, ничего больше нет в это время.
Уехав учиться после школы в другой город, сначала покупала книги в книжных магазинах и газетных киосках, но жизнь студента – это всем известная жизнь, и я записалась в библиотеку. Частенько, сначала посетив библиотеку и выбрав очередные книги, я,  забросив домашние задания, начинала читать их в читальном зале. А потом,  наспех сделав реферат или сообщение, снова продолжала читать.
Это было время большой популярности детективов Чейза. Его сборник я как-то купила в книжном киоске. Эта книга до сих пор у меня и прекрасно сохранилась, лишь сильно пожелтели страницы. Сейчас, для меня в этом жанре есть и другие тяжеловесы.
Из них на одном из первых мест – А. Кристи, писатель безукоризненной логики,  по типу мышления, схожим с мужским. Совсем недавно познакомилась с напоминающим мне или дополняющим друг друга своей иронией и мастерством диалогов Р. Чандлером.
И не могу не рассказать о своей находке в мире авторов детективов – это К. Саймак. Была стопроцентно уверена в том, что его произведения посвящены исключительно фантастическим мирам, но открыла для себя его повторно еще и как автора прекрасных, красивых, изысканно-утонченных детективов. От себя могу с уверенностью сказать, что буду их перечитывать.
Вот это, я думаю, может сказать каждый читающий человек после прочтения любой книги. Прочтет ли он ее еще раз.
Для меня повторное чтение -  это продолжение жизни книги. Смею заверить, что повторное чтение ничуть не теряет своей прелести, впечатлений, работы мысли по сравнению с первоначальным. Так я оставляю книгу в своей жизни. Она теперь моя.
Уместно ли в данном случае сравнение книги с человеком? Судить вам. Возможно даже, что у людей больше шансов остаться для «повторного чтения» и изменить о себе первоначальное впечатление, чем у книги. Книгу ты можешь прочитать залпом за несколько дней, с человеком так не поступишь…
Впрочем, буквально сегодня, читая «Клуб неисправимых оптимистов» нового для себя автора Ж.-М. Генассия, отметила  вот такую его мысль – для некоторых фильмов (а я добавила про себя – и книг) нужно писать на афише кинотеатра – «Не смотреть (не читать) до определенного возраста».
Мысль, конечно, не новая. Для какой-то из книг нужно просто созреть. Так случилось со мной при чтении М. Булгакова. Это, я уверена, касается не всех абсолютно книг. Иначе мы давали бы бесконечное количество шансов некоторым книгам. Ну, а какие-то книги, как и люди, просто не наши.
Во время учёбы, на первом курсе я познакомилась с В. Пикулем. Первая книга, которую я прочитала,  называлась «Пером и шпагой». Этот писатель и до сих пор со мной. Я прочитала все его книги.
Знаю неоднозначное к нему отношение, как к автору исторических романов, но именно его книги открыли для меня историю России, всегда непростую, неоднозначную и противоречивую. Именно его книги зазвучали словами Чаадаева из «Философических писем» о том, что патриотизма в розовых очках не бывает, и чтобы любить свою страну, надо знать её историю, за которую не всегда можно и гордиться. Потому, что историю делают простые люди, которых не всегда можно назвать идеальными.
Признаюсь, что городской библиотеке я многое должна. Каждый  любящий книги  с трудом оторвет от себя понравившуюся. Так было и со мной. Совсем недавно прочитала книгу Ш. Байтелла «Дневник книготорговца». Он описывает одну историю, ссылаясь на роман «На игле» И. Уэлша, которая просто бальзамом легла на мою совесть, о том, что получение знаний имеет большую ценность для личности и общества и умаляет размер преступления. «Если такое отношение не оправдывает преступника, то, по крайней мере, смягчает его вину»,  - заключает Ш. Байтелл.
Книги вкусны для меня до сих пор. С ужасом я представляю момент, когда они станут мне не нужны. Надеюсь, что этого со мной не случиться.
Мне очень дороги все мои воспоминания, связанные с взрослением моих детей. Их милые привычки, их просьбы и желания, любимые слова…, любимые книжки. Старшему сыну я начала читать, когда ему не исполнилось и года. Его первая книга – стихи Агнии Барто. Эту книгу мы с ним изрядно зачитали. А иллюстрации дополнялись нашими с сыном рисунками. Эту книгу я много раз заклеивала и склеивала, страницы в ней растрепались. Я знала все в ней наизусть, как и мой сын, но мы все равно каждый раз открывали ее и я читала.
В чтении детям я не ставила никаких целей, не руководствовалась какими-то или чьими-то авторитетными указаниями, просто делала то, что нравилось и хотелось делать мне самой и детям.
Это было не просто чтение вслух, а целый ритуал. Общения, разговоров, обсуждения иллюстраций и содержания, такого нужного и мамам и детям физического контакта. Этот ритуал остался неизменным и с рождением второго ребенка.
Сколько мы с ними прочитали! Всего и не упомнишь! Какие-то книги по одному разу, какие-то особенно полюбившиеся по несколько раз.
«Праздник непослушания» и «В стране невыученных уроков» с младшим сыном читали, когда лежали с ним в больнице каждую по несколько раз. И никакие другие книги он слушать не хотел. Очень нравились детям смешные и легко запоминающиеся стихи К. Чуковского. Короткие «Денискины рассказы» В. Драгунского.
Вот они все - стоят передо мной, любимые книги моих детей – «Алиса в волшебной стране», «Баранкин, будь человеком», «Витя Малеев в школе и дома», «Остров сокровищ», «Приключения Чипполино», «Волшебник Изумрудного города», «Чучело», «Карлсон», «Принц и нищий»… Стоят, и мы вместе ждем, очень ждем еще одного или не одного маленького, любопытного слушателя….
Не могу сказать, что книги для моих уже выросших детей играют такое же значение, как и для меня. Я не переживаю из-за этого. Чтение вслух – это часть наших общих воспоминаний и память моих детей обо мне.
Но вот еще о чем я задумываюсь, когда говорю о чтении вслух. Это действительно особый вид чтения. По сравнению с чтением про себя. Они способные решать совершенно разные задачи.
История человечества и человеческой культуры идёт бок о бок с историей книги. Книга появилась у человека много раньше, чем Гуттенберг изобрёл печатный станок. Она существовала в разных, необычных видах, для её создания использовались самые, что ни на есть «подручные» средства, она была разных размеров в длину, толщину, ширину.
Внешний вид современной книги, надо сказать, достаточно непритязателен и прост, отличается удобством в хранении, транспортировке и использовании. Для маркетолога «открыть» что-то новое в вопросах «упаковки» книги, наверное, сложно, и это естественно, так как самое главное в книге – её содержание.
Удивительно, но книга как товар в рекламе практически не нуждается.. Могу предположить, что поле распространения информации о книге как товаре, её реклама – это сарафанное радио. Сейчас с этой функцией прекрасно справляются социальные сети и специализированные сайты.
Несмотря на появление электронных книг, у печатного её собрата остается большой сегмент целевой аудитории. Остаются люди, которые испытывают не только потребность прочитать, но и стать собственником, поставить на полку, перечитать ещё раз, дать почитать друзьям, испытать наслаждение в предвкушении чтения, переворачивания и разглаживания страниц…
Существование книги как товара и рынка книг заставляет анализировать поведение потребителей, каково оно? Сколько времени тратят на изучение передней и задней обложки книги, кто больше покупает книг – мужчины или женщины?  Насколько популярны «пингвины»? В каком возрастном диапазоне находится самая читающая аудитория?  А если говорить о товарном ассортименте, то можно уподобить этот процесс путешествию в гипермаркет. На этом рынке есть всё.
К чему я все это говорю? К тому, что, несмотря на огромный ассортимент, у каждого читающего книги человека есть своя книга. Один скажет – самая дорогая, другой – заветная, третий – самая лучшая книга, которую я прочитал…. Для меня – это лекарственная книга.
В бескрайнем океане они каким-то загадочным способом находят друг друга, человек и книга. Человек как будто посылает сигнал «sos» и получает помощь.
Впрочем, о таком воздействии чтения и книги на человека известно очень давно. Древние называли библиотеку аптекой для души. А в настоящее время для этого есть уже другое обозначение – «библиотерапия».
Библиотекарь, протягивая вам книгу скажет «Прочитайте, вам понравится…!». А может после ее прочтения вам покажется, что он сказал «Прочитайте, она вам поможет!».
Любая книга – это история или цикл историй. Продолжение или начало какой-то истории. Запутанная история, фантастическая история, сказочная история, страшная история, криминальная история, детективная история, история жизни и воспоминаний. Я все сейчас описала жанры или что-то забыла?
Работа по написанию историй – что это? Увлечение, потребность или необходимость, работа, хобби…. С мотивами писателей, согласитесь, дело обстоит посложнее…
Мы видим книгу как конечный результат определенного труда, но что было до этого? Как долго она зрела, какой из мотивов написания книги  сыграл свою роль и стал решающим, с какой по счету писательской попытки книга увидела свет? Предыстория написания книги возможно интереснее, чем сама книга.
Я уверена в том, что книг, которые увидели свет гораздо меньше тех, которые свет не увидели. И еще больше тех, которые сидят в чьих-то головах в виде замыслов, набросков, фантазий и интересных идей.  В мире было бы больше писателей, если бы у людей было больше времени, чтобы отдаться писательству и посвятить ему всю свою жизнь!