Дело убийцы в маске

Я помню то дело, после которого мое мировоззрение сильно изменилось, и я помню, каким образом мы предали его огласке. Вот только если мои сослуживцы надеялись, что дело убийцы в маске закрыто, то мне казалось, что все это время орудовал не организатор, а исполнитель чужой воли.
Я тогда работал пятый год в отделе по убийствам, и косвенно был знаком с делом убийцы в маске. Только ленивый в нашем отделе не был знаком хоть с какими-то деталями столь кровавых преступлений против представительниц прекрасной половины человечества. Я тогда вел другое дело, но часто оставался с группой по убийце на совещания. Мои коллеги не могли сесть преступнику на хвост, каждый раз он был на шаг, а то и на два впереди. Совершенные им убийства вводили в страх и бывалых оперативников. По неизвестной причине преступник убивал своих жертв так, словно те были избраны для ужасного ритуала. Кровью каждой убиенной маньяк рисовал странное подобие пентаграммы, которую никто из якобы медиумов, экстрасенсов, и тем более служителей церкви не смог определить. Даже от приехавших на помощь экзорцистов из Ватикана не было пользы в этом деле.
Странные изображения внутри пентаграммы пугали и не давали объяснений. Пока полиция топталась на месте, убийца в маске устраивал фестиваль ужасного зверства. Его жертвами были несчастные девушки, которым судьба не улыбалась на протяжении всей их короткой жизни. Возраст жертв был от девятнадцати до двадцати одного года. Все они были так называемыми изгоями общества. Эти девушки рано сбегали из дома, торговали телом, чтобы выжить, или оседали на улицах поближе к теплу, где могли отдаться во власть выпивки и прочих курительных смесей. Мне всегда было жалко таких людей, которым не суждено было насладиться прелестями жизни. Убийца в маске посягал на священный дар самых незащищенных категорий граждан. Ни разу он не убивал тех, у кого было хоть какое-то положение в обществе. В народе его прозвали «санитаром». Но мы в полиции знали, что все это сделано с расчетливостью. Обществу куда проще пережить убийства бродяг с улицы, чем людей их класса. Убийца в маске пользовался этим, но для каких целей он самыми извращенными способами убивал девушек, мы тогда не знали, а когда узнали — было поздно.
Помню, что первую зацепку, которая вывела нас на него, обнаружил я во время одного из своих расследований. Тогда я собирал улики по делу одной секты, которая обосновалась на отдельном острове подальше от цивилизации двадцатого века. Охватившая весь мир вторая мировая еще не началась, и у миллионов людей оставалось десять лет жизни, когда я, обыскивая старый порт, с которого на корабле увозили на остров новых сектантов, обнаружил первую зацепку. Рыская по складу в порту, я обнаружил целый ящик заполненный книгами черного переплета, в корешок которых были приклеены бежевые страницы. Я открыл одну из книг и увидел незнакомые мне письмена. Они были написаны такими чернилами, что, глядя на них, казалось, это кровь. Не понимая ничего из написанного, я просто пролистал книгу. И каким же было мое удивление, когда я увидел на одной из страниц знакомую пентаграмму. Конфисковав ящики и оцепив порт, я уехал в участок, где и присоединился к делу убийцы в маске, показав всем найденную улику. Тогда-то мы и сели маньяку на хвост, и хоть прошло немало лет, я до сих пор считаю, что сама судьба хотела, чтобы я расследовал это дело.
Как только я вошел в штат расследования, все быстро закружилось и завертелось так, что у отчаявшихся найти преступника полицейских открылось второе дыхание. Хоть как-то изучив конфискованные книги, мы установили связь между преступником и сектой, что называется «Последователи Арашуа». Насколько мне известно, Арашуа это некое таинственное божество, что спит глубоким сном на дне океана. Нашим начальством было принято решение провести полицейскую операцию на том острове, целью которой являлся арест всех сектантов. Почему-то все мы были уверены, что убийца в маске прячется от правосудия там. Буквально за сутки до проведения операции часть задействованных сил оставили в городе. В тот вечер убийца в маске настиг новую жертву. На место преступления отправили меня и еще одного оперативника. Также часть людей отправили в порт, чтобы в случае чего — не дать убийце сбежать на остров. Впрочем, даже если бы он и сбежал, его бы арестовали на самом острове, который морская полиция взяла в блокаду. Книгу сектантов отдали лингвистам, чтобы те попробовали хоть что-то выудить из нее. Буквально за пару часов до блокады я с напарником оказался на месте преступления. Если прошлые убийства были «чистыми», то это убийство было «грязным» и небрежным. Похоже, преступника спугнули, ибо он не дорисовал пентаграмму, а когда совершал злодеяние, сильно торопился. И вот этим он и раскрылся нам. Мы как будто приехали на праздник улик. Я мог это объяснить только тем, что убийца в маске знал про блокаду острова, но вот откуда он это узнал, я сказать не могу. Тело мертвой девятнадцатилетней девушки, внутренности которой были небрежно раскиданы по сторонам, стало для нас фундаментом раскрытия дела. Я до сих пор жалею, что для этого ей понадобилось умереть. Наши криминалисты работали, не покладая рук. Все службы были приведены в экстренную готовность, а кордоны полицейских катеров никому бы не дали ни проникнуть, ни выбраться с острова. Мы были уверены, что на этот раз прижали убийцу в маске, а я лично надеялся положить конец последователям Арашуа, но нашим надеждам не суждено было сбыться.
Уж не знаю, как так вышло, но на острове сектанты знали о грядущей блокаде, а потому подготовились к ней. Без ордера на арест мы ничего не могли сделать с ними, но окружить их, чтобы сектанты не разбежались, мы могли. Правда, прокурору мы расписали все так, словно убийца в маске намеревался спастись на острове. Ордер мог прийти в течение недели, а мы думали, что припасов у островитян хватит на два дня, и когда они попытаются пройти через катера, мы схватим их и без ордера. Это был хороший план, но судьба внесла свои коррективы, о которых мы не знали, и в итоге по истечении недели никто с острова так и не рискнул прорвать нашу блокаду, хотя у них были и возможности и основания на это. Тишина на острове вызывала у нас опасения. С катеров велось наблюдение за жизнедеятельностью сектантов. Это было возможно благодаря тому, что остров был в основном открытый. На нем не росли рядами чащи деревьев, а жилища сектантов расположены на скалистой местности рядом с основанием горы. Обычно там везде горели факелы, но когда они потухли, их никто не зажег снова. Считая, что одержим двойную победу, мы шли к провалу операции. Сектанты забаррикадировались на острове, а ордер на аресты так и не пришел. Убийца в маске хорошо спрятался, что и в городе мы не могли найти его. Единственное, в чем мы были уверены — в порт он не сунется.
Пока мы поднимали на уши весь город, убийца в маске нашел себе еще одну жертву, и, словно издеваясь над нами, он зверски убил ее и нарисовал рядом с телом пентаграмму со странными силуэтами, помимо этого он разрисовал мертвую девушку ее кровью и скрылся в канализации. Обо всем этом мы узнали куда позже, но в моменты реализации операции мы не знали этих фактов и считали, что все у нас идет по плану.
На четвертый день операции мы поняли, что попали впросак. Во-первых, мы так и не нашли убийцу в маске, он уже, скорее всего, затерялся среди горожан. Во-вторых, сектанты на острове так и не подали признаков жизнедеятельности, и как только мы получили ордер, пять установивших блокаду катеров причалили к берегу острова. Этот остров полицейские осмотрели от пляжа до основания горы, были изучены жилища сектантов, но ни одного человека тогда не нашли. Что касается убийцы в маске, то по его делу было глухо. Мы снова потеряли его, и этот провал дорого нам обошелся.
Когда один из патрульных случайно нашел тело последней жертвы убийцы в маске, тот успел скрыться. Более того, неподалеку он оставил свою маску, орудие убийства, которым оказался зубчатый нож, и окровавленный костюм черного цвета. Теперь, если убийца в маске не выдаст себя, мы не сможем его поймать.
После того, как общественности стало известно о нашем провале, в полицейском участке полетели головы. Среди них была и моя. Никто так и не смог сказать, куда делись сектанты, которые не могли покинуть остров незаметно. И больше убийца в маске не проявлял свою тягу к убийствам. Не удивлюсь, если он прожил остаток жизни где-нибудь в тихом и спокойном месте. При разборе полетов меня отстранили от службы, и целый месяц я был сам по себе. Но мне еще повезло, кого-то из старших офицеров уволили. За время своего наказания я умудрился пару раз съездить на остров. Я думал, мне повезет, и я найду разгадку исчезновения сектантов, но каждый раз я прекращал поиски чего либо, и возвращался на пляж. В последний мой приезд еще раз я осмотрел остров, и тут меня осенило: а ведь никто не обследовал гору. Кроме горы весь остров был осмотрен досконально, и чисто логически стоит осмотреть и гору. Я долго искал проход в нее, и все же нашел. Мои усилия увенчались успехом. Гора внутри была плотной, лишь небольшой грот был искусственно создан в недрах горы, и в метре под ним было прорублено подобие колодца, к которому выводила винтовая лестница.
Очутившись в гроте, я ужаснулся, увидев разбросанные по камням одежду и сброшенную человеческую кожу. Этого добра было здесь навалом. Я сразу вернулся в город и к великому моему удивлению смог уговорить начальство посетить гору. Они испытали тот же ужас, что испытал и я, когда увидели найденные мною страшные улики. В общей сложности мы насчитали сто видов сброшенной как платье кожи мужчин, женщин и детей. Кругом была разбросана одежда сектантов. Теперь мы хоть что-то знали об их судьбе. В течение часа мы осмотрели весь грот, но больше ничего не нашли. Впрочем, кое-что мне удалось найти, а именно следы засохшей слизи на ступеньках лестницы, но начальство не стало обращать на это внимание. Нас волновали следы крови, которые должны были быть, но их не было. Закончив на острове, мы вернулись в город, и в качестве поощрения меня вернули на службу. Если про сектантов хоть что-то было известно, то о судьбе убийцы в маске мы ничего не знали. Зато обнаруженная позже в старом парке рядом с озером, что выходит в море, сброшенная кожа мужчины лет тридцати пяти дала нам знать, что убийца в маске сбежал от нас, но он, как и сектанты, вряд ли вернется. Таким образом, мы закрыли дело о жестоких убийствах, рассказав общественности слегка измененную версию, и положили конец сектантам Арашуа.
Вот только никто в участке не верил, что все закончилось. Каждый год мы боялись возвращения сектантов или убийцы в маске, и с каждым годом наши действия по отношению ко всем замеченным нами последователям Арашуа были жестче. Кто же знал, что по прошествии десятков лет «Последователи Арашуа» вернутся и убийства начнутся вновь…