Национализм

Национализм начинается с защиты какого-то прекрасного языка и литературы на нем от исчезновения, увлечением этническими танцами после работы, распеванием народных песен хором. Но потом к этому движению примыкают люди иного склада, которых ни народная культура, ни этнография не интересуют. Их даже не волнует извечный вопрос о том, что делать, потому что они уверены в том, что они все знают, в том, числе и то, что первым делом надо найти виноватых и жестоко их наказать, чтоб другим не повадно было...

Любители локальной культуры становятся только ширмой или выбрасываются из организации из-за недостаточной верности идеям народной партии. И если народная партия, обещав народу все и сразу, потому что все просто, побеждает на выборах, а потом наказывает виноватых, но ничего не меняется, ищет новых врагов, которые мешают стране стать великой снова, и в итоге враги, оказывается, везде, и снаружи, и внутри. И начинаются репрессии для внутренних врагов и войны с внешними врагами. И во время войны с внешними врагами националистическое государство импортирует национализм в соседние страны, которые или подвергаются агрессии или опасаются её. И винят во всем совсем не националистов, а ту нацию, к которой они принадлежат.

Большинство всегда предпочитает более простые ответы на любые вопросы. И разбираться в том, что произошло в агрессивной стране и по каким причинам очень долго и трудно, чтобы отличить врагов от друзей. Проще сказать, что мои сограждане все друзья, а все граждане соседнего государства все враги и нечего разводить демагогию. Именно такое деление на врагов и друзей и нужно, националистам, которые ведут агрессивные войны. И они говорят своим гражданам, что у них есть только один выход - сплотиться вокруг власти, как бы она с ними плохо ни поступала. Все граждане страны и преступный режим теперь же для остального мира - соучастники всех преступлений, так что бейтесь за власть до последнего, потому что мир вас не простит никогда...

В чем же главная несостоятельность национализма? Национализм зиждется на боязни всего нового и тяге к знакомому, традиционному, и это присутствует в каждом человеке в избытке на физиологическом уровне, это одна из функций базового инстинкта самосохранения. Но, с другой стороны, нет ничего постоянного в мире, где все находится в постоянном движении. А если все постоянно движется и меняется, то для выживания надо постоянно приспосабливаться, то есть меняться и изучать все новое, соприкасаться с неизвестным, непознанным, превращая его в познанное, в свое.

Идеал национализма представляет собой максимально изолированное от внешнего мира государство, полностью самодостаточное, ведущее натуральное хозяйство, то есть все, что в этом государстве потребляется, там и производится. Многие националисты не против экспорта своих товаров за границу, но это же зависимость от этого экспорта. Как наложат иностранцы санкции на наши товары, так и потерпят наши производители убытки. Лучше не привыкать к хорошему! В КНДР эту философию называют Чучхе, которая успешно демонстрирует всему миру несостоятельность этой философии - зависимость от КНР и убогость жизни большинства населения.

Однако, не все националисты настолько идеалисты. Некоторые из них даже понимают принцип работы международной кооперации, который заключается в том, что чем больше объем выпуска товара, тем ниже его себестоимость, соответственно ниже цена на этот товар, а производитель получает большую прибыль и может больше средств вкладывать в совершенствование технологий и имеет больше шансов выстоять в конкурентной борьбе. То есть, если страна что-то выпускает, то выпускать этого надо так много, чтобы экспортировать всюду или хотя бы на значительную часть мирового рынка. Маленькой стране не следует выпускать внутри себя все, что в ней потребляется, а следует сконцентрировать усилия на выпуске пары продуктов, но делать их очень хорошо, практически лучше всех в мире.

В чем же тогда национализм тех националистов, которые признают необходимость мировой кооперации? В первую очередь гордостью за ту лепту в виде отечественного продукта вкладываемую их родиной в мировую экономику. Ну и в сохранении самобытности национальной культуры. Со вторым дело обстоит не очень, потому что культура - это тоже продукт, который производят на предприятиях, между которыми есть такая же конкуренция, как и на рынке любых товаров. И для производства продуктов культуры нужна такая же международная кооперация. В наши дни, когда все больше людей владеют английским, чтобы понимать иностранцев, когда есть электронные переводчики, качество переводов которых растет с каждым днем, информация разносится со скоростью света, потому создается международный рынок продуктов культуры, на котором очень жесткая конкуренция.

Ранее изолированность культур разных стран давала поблажки многим посредственностям в области культуры. Публика, к примеру, признавала, что этот поэт не очень хорош, но он же наш, национальный, потому мы будем читать его, а не какого-то иностранного, хоть иностранный и качественней стихи пишет. Что же касается древних песен и сказок, легенд, то их не так много и потребляют и потребляют в основном профессиональные историки, этнографы, культурологи. Широкому кругу публики едва ли будет интересно читать того же Гомера с его пятистопным ямбом, хотя это поэзия классическая, высокого качества, но она уже не актуальна, разве что фильмы про Одиссея в современной обработке, которые снимают совсем не в Греции, а в разных местах командами из разных стран.

Рентабельная локальная массовая культура в современном мире невозможна. Если она существует, то она либо существует благодаря энтузиазму единиц, либо на финансируется государством и навязывается административным ресурсом. Могут ли исполнители древних песен где-то собрать десяток тысяч зрителей, которые заплатят за билет сотню евро? Сомневаюсь! В то же время во многих странах в школах предлагают детям ходить в кружки народных песен и танцев, поощряют тех, кто ходит туда, а не слушает в наушниках какую-то современную музыку. Потом государство финансирует ежегодные фестивали этих народных песен, но окупить себя сами эти мероприятия едва ли смогут, потому на это тратятся деньги из бюджетов этих стран, то есть государство принудительно забирает у граждан деньги и тратит их на идентичность культуры страны, чтобы эта страна чем-то отличалась от других стран. И многие граждане не согласны с подобным распределением их налогов, но сделать они ничего не могут.

Ещё один бастион националистов - это своя, отечественная власть, своя, национальная администрация. Если это демократия, то они считают её своей потому её выбрали сограждане, если это диктатура, то они могут сказать, что сограждане выражают свое одобрение этой власти своим молчанием, своим пассивным отношением к этой власти, потому что конформистам инициативу проявлять не положено. То, что люди выбирают власть или её пассивно одобряют дает им чувство того, что они что-то контролируют в этой стране. Да, контролируют не они одни, но все же чувство сопричастности с реализацией каких-то масштабных проектов вдохновляет, дает почувствовать себя сильным и в безопасности. И даже если человек живет в какой-то диктатуре, и она его обирает и устраивает ему массу проблем, то многие в такой ситуации пытаются сделать вид, что они расслабились и получают от этого удовольствие, хоть это и далеко не так.

Национализм избавляет условного гражданина какой-то страны решать мировые проблемы, ограничивая его проблемы масштабом одной страны. Многим это приносит облегчение. Где-то кого-то линчуют, где-то голодают миллионы! Да и черт с ними! Это не у нас, это их проблемы, которые нас не касаются. Мы им, конечно, сочувствуем, как приличные, воспитанные люди, но если они все передохнут, то мы сможем это как-то пережить. В то же время, если в какой-то стране случается катаклизм, то националисты вдруг вспоминают, что есть братские для них народы, которые обязаны им помочь или же об общечеловеческих ценностях и законах международной этики.

Когда в соседней стране не соблюдаются права человека, когда там процветает коррупция, криминал, когда там безработица и голод, националисты говорят, что у соседей другие, плохие гены, потому они плохо живут, и это их дела, и нам нечего туда лезть. Иногда это говорится со злорадной усмешкой и гордостью за себя лично. Но, когда они у себя на родине сталкиваются с нелегальными эмигрантами из неблагополучной соседней страны, они требуют построить на границах стены повыше, вырыть рвы поглубже и поселить с них крокодилов побольше. И черт с этим историческим опытом, который говорит о неэффективности строительства стен даже в древности, не говоря уже о днях сегодняшних! Мы же особенная нация, потому у нас у первых это получится, у нас же гены отличаются. Но не стены, ни депортации не дают ожидаемого эффекта.

Нелегальные эмигранты - это не единственная проблема, которую может создать неблагополучная страна своим соседям. Есть такое явление, как экспорт коррупции, когда из неблагополучной страны с большими деньгами приезжают жить коррупционеры. И благополучная страна рада им продать свои паспорта, рада их налогам, рада их инвестициям в свою экономику. А потом вдруг обнаруживается, что эти новые богатые граждане начинают подкупать политиков на новой родине, в общем, заниматься привычных для них делом.

Но самый опасный для соседних стран итог отсталости экономики, коррупции, узурпации власти является внешняя агрессия неблагополучных стран. Рано или поздно диктаторы ради удержания власти и борьбы с внутренними врагами и конкурентами начинают войну, чтобы свалить все беды граждан на "внешних врагов", и конкурентов своих оппонентов ликвидировать, как предателей, пособников этих "внешних врагов".

И даже тогда, когда становится очевидным то, что проблемы какой-то страны - проблемы всего мира, националисты продолжают вопить про генетику, менталитет, хромосомы, рвы с крокодилами, стены высотой до стратосферы, уходящие с землю до ядра. Их истошные требования оставить их в покое не решают проблемы, как и их яростные призывы к мести плохим соседям. Веками люди не хотят устранять причину этой проблемы, лишь борются со следствиями, и в результате миллионы жертв в войнах между разными странами.Кого в мире интересует уровень начального образования в ведущей мировой державе? Жители какой-то условной страны скажут, что уровень образования в какой-то далекой стране их не интересует и не касается. Благодаря рациональному устройству системы образования в той стране люди получают сугубо специализированные знания, то есть химики практически ничего не знают, кроме химии, юристы ничего, кроме законов, а дворникам вообще ничего особо знать не надо. Нечего деньги налогоплательщиков тратить на бесплатное обязательное образование какого-то фермера! Лучше деньги инвестировать в развитие экономики или просто не брать на это налоги с предпринимателей. И чем это кончается? Экономика развивается становится центром мировой экономики, но большая часть населения ничем не интересуется, ничего не знает, и потому на выборах голосует за совершенно неадекватного популиста, который обещает им золотые горы, быстро, просто сразу, одним махом. Придя к власти этот невменяемый и недалекий человек рушит экономику родной страны, узурпирует власть, и проблемы начинаются у мировой экономики, рушится весь мировой порядок, который, оказывается не такой уж и прочный, адаптивный, долговечный.

Оказывается все в этом мире взаимосвязано, и потому мелочей не существует. И по этой причине проблемы одной страны - это не проблемы сугубо какой-то группы людей, граждан какого-то государства, а проблемы всего человечества. И должны ли граждане одной страны страдать, если граждане соседней выбрали неадекватного лидера? Очевидно, что нет, а значит над властью локальной должна быть некая общая власть, которая будет следить за тем, чтобы локальные власти по всему миру соблюдали некие общечеловеческие законы. Но вот тут у националистов начинается возмущение, потому что они не хотят, чтобы избранная ими национальная власть кому-то подчинялась, кроме своих избирателей. Мало ли мировая власть запретит их национальной власти устраивать праздники народной песни ли праздновать день независимости! Но с таким же успехом можно бояться, что власть федеральная что-то запретит власти муниципальной. Да и в выборах власти мировой по идее должны участвовать все жители планеты и эта власть потому должна учитывать интересы всего человечества. Но тут представители малых по численности наций начинают опасаться, что эта мировая власть будет учитывать их интересы меньше, нежели интересы наций больших.

А что такое интересы наций? Это то, что касается национальной культуры, национального языка, национальных традиций, обычаев, религии и то, что совсем не касается экономики. На протяжении всей истории человечества экономика создавала культуру, влияла на языки, религию и традиции, а не наоборот. И сейчас именно экономическое объединение мира способствует объединению человечества в культурном и языковом плане. Наука и технологии развиваются и меняются все быстрее и быстрее, вслед за ними экономика, а за ней и культура. Так же стремительно исчезают и различия между разными нациями. Религия все меньше влияет на жизнь людей в мире.

После полного исчезновения культурных различий между странами не будет и предпосылок для существования наций. Нации, как и народы с разными языками и культурой возникли в силу того, что разные группы людей жили в изоляции друг от друга, не имели возможности обмениваться информацией, и они исчезнут в силу появления интернета, который дает возможность общаться всем со всеми, как и развитие транспорта и глобализация экономики.