Балованные

БАЛОВАННЫЕ
Все реже всплывали в памяти выходные, проведенные дружно всей семьей, выезды на природу и в давно заброшенный деревни на историческую родину, посиделки за вечерним чаем во дворе родительского дома под старой яблоней. Боль отступила на второй план, оставив место остаткам незаслуженной обиды, иногда выбирающимся наружу через рваную пелену мнимого безразличия. Три поколения большого семейства прекрасно ладили между собой, общались, находили общие интересы и не унывали даже в самые трудные минуты, зная, что каждому из них есть на кого опереться. Возможно им слишком сильно завидовали…
А сейчас младшие внуки взрослели, лишенные теплого общения с родными бабушкой и дедушкой. Они внезапно стали второсортными, ненужными, или просто лишними. Как много может унести с собой жизнь одного человека, когда вместо единения в дни испытаний по вине одного единственного бездушного себялюбца случается трагический разлад...
Произошедшая внезапная гибель жены одного из старших братьев-близнецов как удар молнии выжгла счастливое детство его двух детей, посеяла раздор и вражду среди родных, лишило веры в справедливость и порядочность, и что самое страшное: в отцовскую любовь и заботу. Хотя все близкие сплотились возле потерявшей опору семьи, старались по силам оказать поддержку, но то ли недостаточно усердствовали, то ли не в том ключе требовалась помощь.
Несчастье продолжилось в виде непрерывных запоев погрузившегося в отчаяние вдовца, из которых общими усилиями родни с трудом вывели. Не прошло и нескольких месяцев как овдовевший отец привел домой очередную хорошую знакомую. За окном чернела глубокая ночь, когда новая пассия, изрядно приняв как-бы для смелости на грудь, пришла знакомиться к спящей дочери своего ухажера, беззастенчиво разбудив ее. Маленький сын в тот момент притворялся спящим, ему было страшно за себя и старшую сестру, за их будущее с отцом, которого они, как оказалось, почти не знали. С тех пор дама, как и заявила в первые минуты, сидя на кровати незнакомой девочки, мощным тараном пошла к своей цели: кольцо с бриллиантами, свадьба и четырехкомнатная квартира. И не важно, что не вся родня вдовца приняла ее наполеоновский поход, когда впереди маячит заветная цель – совесть подождет. Она даже памятник на могилу покойной вместо близких выбрала, вроде из самых лучших побуждений. Возражения ни от кого не допускались.
Дети, потерявшие мать, вскоре стали неугодны родному отцу, как груз, который не хотелось тащить в новые перспективные отношения, тем более у дамы была своя родная доченька. Зачем ей лишняя забота о чужих подростках? Настропалить отца на детей, о которых он особо и не заботился прежде, находясь в постоянных командировках и разъездах, оказалось делом не сложным. Всего лишь нужно немного разбираться в психологии, а себя выставить в роли жертвы, добрые помыслы которой, как и испеченные ею блины и политые на подоконниках увядшие цветы, неблагодарные детки не оценили. А еще можно пообещать нарожать новых общих детей. Обещать – не значит выполнить.  Достаточно эсэмэски о том, что несостоявшаяся падчерица довела ее до выкидыша. Не важно, что заочно. Не важно, что беременность надумана. Повод для того, чтобы вычеркнуть девочку из списка членов семьи оказался самый беспроигрышный. С мальчиком было сложнее. Пришлось потрудиться и перевести его в другую школу, запретить общение со старыми друзьями, с родителями матери и даже с родной сестрой. Естественно такого напора и притеснения ребенок не выдержал и воспротивился.
Четырехкомнатная квартира, выставленная на продажу, в том самом доме, где уже завершалось добровольно-принудительное отнятие двухкомнатной квартиры у все еще фигурирующего в паспорте первого мужа, оказалась очень кстати. И пока никто не успел опомниться, осиротевшие дети оказались выписаны из старенькой хрущевки и после нескольких удачно поставленных ссор, по очереди выдворены под опеку к родителям почившей матери. Главное не забывать похваливать горе-отца, достоинства которого до сих пор никто другой кроме нее не разглядел. Особенно в присутствии будущей свекрови, на удачу баловавшей и любившей только одного этого из трех сыновей.
Пытавшийся образумить веселого вдовца, и вопреки другим заступившийся за вконец «осиротевших» племянников младший брат был объявлен врагом номер один.  По мнению отца и бабушки: «Как это наследства их не лишать? Они же ни копейки в продаваемую квартиру не вложили. Еще и отчет за полученную на них пенсию по утрате кормильца просить посмели. А самое ужасное – любимую женщину отца не приняли – за это пусть катятся, куда жизнь поведет».
Не успели глазом моргнуть, как новоиспеченный молодожен наигранно заботливо поправлял одеяло у засыпающей падчерицы, вспоминая отгулянную с небывалым размахом свадьбу. Ну и пусть, что не было самых близких когда-то людей - они затерялись в прошлом. Робкое чувство вины загнано глубоко, не достать. Зато его мать угодливо болтала с новой родней в катающем гостей по городу лимузине, ни капли не смущаясь отсутствием на свадьбе других сыновей и родных внуков. Ее самый любимый сыночек утроен, всем доволен, сыт. А какая просторная и светлая четырехкомнатная квартира у новой семьи! На троих? Тем лучше! А ночевать они с мужем все равно будут у младшего сына – так же привычнее. Зачем новую сноху беспокоить.
Миновали годы. Брошенные дети повзрослели, при поддержке материнской родни не потерялись по жизни, а сумели понемногу устроиться и обрести свое личное счастье. Пережитое в детстве горе и предательство старались забыть и простить, чтобы не сломаться и не тащить тяжелым хвостом в самостоятельную жизнь.
На веселой многолюдной свадьбе дочери закономерно не нашлось места предавшему и бросившему отцу. К жениху под звуки нежной, трогающей сердца гостей мелодии ее вел высокий красавец, в которого превратился когда-то маленький и щуплый сын, а на двух пустующих местах стояли портреты без времени ушедших любимых: мамы и дедушки невесты. Лишних не приглашали. Только тех, кто искренне и бескорыстно желал благополучия молодым. Согласившаяся под давлением приехать и поздравить молодоженов бабушка горько вздыхала за праздничным столом из-за отсутствия любимого сына и его супруги, которых в этом кругу почему-то незаслуженно не любят и позабыли пригласить на торжество.
На последующих юбилеях дедушки и бабушки среди шумных гостей не было ни одного из шестерых родных внуков, как и младшего сына, и вовсе не потому, что они не пожелали приехать лично на поздравления юбиляров – их просто не позвали, сочли лишними, потворствуя любимому стареющему капризному, но горячо любимому однажды овдовевшему сыночку. Месть? Возможно. Но как-то уж совсем ничтожно жалко по отношению к неприглашенным, и непростительно жестоко по отношению к баловавших одного за всех родителям. Гости, украдкой между собой недобро перешептываясь, смотрели на восседающую за столом царицей последнюю сноху, угождая которой суетилась осунувшаяся и потерянная именинница, и на как две капли воды схожую с царицей-матерью взрослеющую дочурку. Завидовать в этом обедневшем на счастье семействе стало совсем нечему. Богатым подаркам? Так этим никого в наши дни не удивишь, а вот то, что было действительно ценно утрачено по вине себялюбия, корысти и избалованности отдельных присутствующих лиц, злоупотребивших слепой материнской любовью, избравшей одних вместо всех. Пусть они продолжают упиваться своим бесчестным торжеством, тем самым служа отрицательным примером и предостережением для новых здоровых поколений, оказавшихся незаслуженно, но возможно на благо в стороне.