Как я в школу сходил

- Где Юрка?

- Ушёл в школу.

- Как ушёл в школу? Зачем ушёл в школу?

- Учиться.

- А я как же?

- А ты ещё маленький. Погоди года два и твоя очередь подойдёт.

- Не хочу я годить! Я хочу в школу ходить! Вместе с Юркой.

Ну что со мной делать?

Пришлось прадеду Петру Даниловичу вести меня скоропостижно в школу вслед за моим старшим другом. Угораздило же его родиться на два года раньше! Или меня на два года позже…

Наряжаться некогда. Пошли в чём были. Я в клетчатой рубашке и замызганных штанишках (успел с утра уже где-то выпачкаться). Прадед в стареньком, как и он сам, пиджаке и фетровой шляпе с вмятиной на тулье и дырочками по бокам (для вентиляции). Шляпа спереди похожа на букву «М». Я эту букву знаю. С неё слово «мама» начинается. Маме я открытки почтовые уже подписывал. Бабушка Поля научила. 
Прадед, конечно, выглядит парадно. Его бы точно в школу приняли, если бы захотел. Примут ли меня в грязных штанах, да ещё и с заплаткой на колене?

Чинила мою одежку бабушка Уля, старшая дочь прадеда. А в починке моя одёжка нуждалась ежедневно. На мне всё горело, как говорила мама. То пуговицу надо пришить, предварительно найдя в шкатулке подходящую замену вместо вырванной «с мясом» и безнадёжно потерянной. То надо сшить обратно разошедшиеся по шву элементы кроя. То залатать дыру, образовавшуюся в самом непредсказуемом месте.

- Это ж надо так умудриться! – удивлялась бабушка Уля, подбирая по цвету материал для латки.

Не успевает одна швея ухаживать за непоседливым внучатым племянником. Тут бы целое ателье загрузилось работой. Так что переодеваться мне всё равно не во что.
Комбинезончик с волком из «Ну, погоди!» на груди – это для выезда в город. Он в шифоньере висит. Его баба Поля нам не даст. И ничем её не разжалобить.

Да и спешить надо. А то школа закроется, пока мы тут прихорашиваться будем. Путь-то неблизкий. Живём на краю деревни, а школа в центре: между новым магазином и старыми яслями.

Школа тоже старая, старее яслей. В неё ещё моя бабушка Поля до войны училась. Ходила из Астаховки в Коновалово в дождь и в снег. Школа тогда семилеткой была. После седьмого класса бабушка поехала в Корочу учиться на агронома. Стать агрономом война не дала.

А баба Уля нигде не училась. И писать не умела. Она из прадедовых детей самая старшая была, нянчила младших. Подкидывали ей и соседских ребятишек. Так что полхутора Ульяну Петровну няней называли. (Наша семья жила раньше в Астаховке, исчезнувшей с карты в 1970-е годы. Я уже в Коноваловом родился, в первый год после переезда).

События, о которых вспоминается, происходят в начале осени 1978 года. Прадеду моему девятый десяток заканчивается. Мне шестой год недавно начался.

Это только с юридической точки зрения Петр Данилович ведёт своего правнука в школу. По факту – он едва за мной поспевает, опираясь на сухую палку с отполированным от частого использования верхом.

Спускаемся к пруду, переходим греблю, поднимаемся на «тот бок» села. Вот и магазин показался на горизонте. Школа, будто предчувствуя неладное, спряталась от нас за высокими деревьями. Но от нас с прадедом не спрячешься. Найдём. Мы в такую даль отправились не в прятки играть. Раз Юрка тут учится, буду учиться и я. Всё одно без него играть не с кем.

Пришли. Идём к школьному начальству.

Татьяна Прокофьевна – опытный директор и педагог с большим стажем. Её трудно чем-то удивить. Прадед улыбается. Ему и весело и неловко. Он объясняет, что приложил все усилия, чтобы удержать меня дома. Но это не ребёнок, это стихия.

На лице Татьяны Прокофьевны нет и тени улыбки. Она встречает меня, как представителя районного отдела народного образования. Проводит специально для гостя экскурсию по школе. Школа в Коноваловом малокомплектная. Не то, что в годы учёбы бабушки. Побольше было учеников и в годы учёбы здесь моей мамы. А теперь в классах от силы по пять человек, а то и один. Большинство выпускников уехали в город и обратно не вернулись. Город, как пылесос, высосал из деревни почти всю молодёжь.

Мои родители тоже теперь городские. Помыкались по съёмным квартирам в Валуйках и Волоконовке. Уехали в Старый Оскол – город комсомольских строек. Там есть перспектива получить своё жильё. Главное – устроится на нужную работу и попасть в очередь. Папа, не долго думая, устроился туда, где эти вожделенные квартиры строят - на стройку.

Я в школе не тот, что на пруду или на выгоне. Одежда на мне не горит. Горит что-то внутри меня. Жажда знаний ощущается физически. Горло пересыхает. Я молчу. Заворожено зависаю у огромной географической карты. В одной из классных комнат она занимает всю стену. В другой комнате – плакаты с цифрами. В третьей – портреты учёных.

А вот и Юрка с одноклассниками. Его не узнать. Он в синей школьной форме. Не на дереве, не на куче песка, а за партой. Такой серьёзный, будто открутил у чужой машинки колесо и не может его обратно приладить. На меня посмотрел каким-то незнакомым взглядом. Неужто и он меня принял за представителя РайОНО?

Экскурсия завершается там же, где и началась – в кабинете директора. Татьяна Прокофьевна извиняется, что не может меня взять в школу. Закон не разрешает.
Я не плачу. Горе слишком велико, чтобы его выплакать. Я убит, раздавлен, опустошён.

Учительница с большим стажем знает, как вернуть меня к жизни. В её руках появляется пёстрая книжка в твёрдой обложке – Букварь. Я не дорос ещё, чтобы изучать его в школе. Но я могу взять его из школы домой.

Взял я этот Букварь, как богомольцы берут чудотворную икону, отправляясь в крестный ход. Так и шествовал с книгой до самого дома. На обратном пути прадед безнадёжно отстал. А когда я пошёл в первый класс, и вовсе умер.

Первый класс в селе Коновалово в 1980 году был большим – шесть человек. Я был бы седьмым. Но меня родители забрали в город. Главное, сначала спросили, где я хочу учиться: в городе или в деревне. Я ответил: конечно, в деревне. Тут у меня всё: прадед, дед, две бабушки, друг Юрка, пёс Бантик, корова Рябина, велосипед… Однако меня всё равно увезли в незнакомую двухэтажную городскую школу. Зачем спрашивали?

Грамота мне далась легко. Помогала та же баба Поля. Букварь, данный Татьяной Прокофьевной, закончился быстро. Начались другие книжки. Без книг я уже не представлял своей жизни. И теперь не представляю.

1 сентября 2025г.