Почему я не люблю культы личности

    Вообще, правильнее сказать, что я не люблю принудительно навязываемые культы личности. Добровольно – пожалуйста, сколько угодно. Если кому-то нравится почитать чью-то личность, возводить это дело в культ, и жить с этим (не мешая при этом другим жить так, как они считают нужным), то почему бы и нет? Это личное дело и право каждого. Почитайте, создавайте своё общество почитания, агитируйте на вступление, если хотите, но только насильно никого не тащите – у каждого человека должно быть право самому решать, чьи ценности разделять, чьи нет. Потому, что, если начинается момент принуждения, всё меняется самым радикальным образом.
    Суть дела, условно говоря, выглядит так. Вот представьте себе, живёт, допустим, певец. Поёт песни (кому-то нравится, кому-то нет), и кому нравится, могут фанатеть от них, создавать свои клубы интересов, и прославлять его среди своих и не только. Хотят, пусть факельные шествия в его честь проводят, пусть заклеивают свои помещения плакатами с его изображениями, пусть хоть на руках его носят, да чего хотят пусть делают. Но вот мне, допустим, его музыка не нравится. Мне нравится другая, и это моё личное дело и право. Но допустим, поставил бы он условие, что я должен слушать его песни и аплодировать, а если не хочу, то меня надо убить. Как после этого изменились бы отношения?
    Вся его музыка при таком раскладе мгновенно переходит из разряда «так себе» в разряд «ненавистное». Потому, что это уже не просто какое-то творчество того, кто старается мне понравится, но пока не получается; это продукт деятельности того, кто не уважает ни мою свободу, ни личность, ни жизнь. До такого принципиально нельзя даже и дотрагиваться, потому, что чтобы дотронуться, нужно очень сильно нагнуться. Ну а угроза убить (если она остаётся) становится угрозой убить за то, что я личность, а не бесхребетное существо, которое можно гнуть, как угодно, и оно прогнётся. Т.е. получается эскалация конфликтности.
    Можно будет сказать проще: это не музыкант, это террорист. И за это он заслуживает наказания, как за терроризм. И если в этом участвуют его какие-то сподвижники, то все они террористы тоже. Причём, если за организованный терроризм логично наказывать сильнее, то их тоже надо наказывать соответственно. Но представьте себе, что те, кто вместе с ним в этом деле участвуют, террористами себя не считают.
    Они считают, что им виднее, какая музыка хорошая, а какая плохая. И какая (надо же) полезная, а какая вредная. И на базе этого приходят к тому, что остальную музыку нужно просто запретить. А запретить получается только под страхом расправы (других аргументов у таких не находится). Но они каким-то образом считают, что людей никто не заставляет слушать «плохую» музыку, и «просто так» убивать их никто не собирается. И что, если ты сам не хочешь «по-хорошему», значит, сам и виноват в том, что приходится по-плохому. Ну а раз виноваты «не они», значит, они вроде как «не террористы».
    Ко всему этому они приходят толи под воздействием каких-то дурманящих веществ, которые они принимают за прослушиванием той самой музыки, толи сама музыка на них так воздействует (слова там для них много значащие), в общем, они не понимают, что они террористы. Перестают они от этого быть ими? Нет. Они просто становятся террористами, совершающими свои деяния в состоянии некого дурмана, а это только делает их неправоту особо опасной (и необходимость борьбы с ней ещё более актуальной).

    Допустим, им удастся каким-то образом запретить любую другую музыку, кроме своей. Ну просто станет опасно слушать, хранить, напевать, говорить о какой-то другой, и вообще давать ей существовать в какой-либо форме. И все оказываются перед выбором: или вообще жить без музыки, или слушать то, что осталось. И допустим, в таких условиях энное количество людей приходит к выводу, что то, что дают, лучше, чем ничего, и начинает довольствоваться тем, что имеет (и приучаться находить в этом какую-то радость).
    Нарождается новое поколение, которому просто не с чем сравнить то, что имеет, и потому то, что у него есть, и выглядит для него самым лучшим. И ему свойственно вполне искренне считать это самым лучшим, потому, что ничего лучше они не видели (ну т.е. слышали). А запрещённая музыка объявляется «вражеской», и в отношении неё сочиняются всяческие страшилки, уверяющие, что слушать её аморально, опасно, и недопустимо. И эти страшилки (в принудительном порядке) обязательно заставляют всех тоже слушать регулярно. Заставляют участвовать в сеансах выражения ненависти ко всему «вражескому». И какая-то часть начинает вполне конкретно ненавидеть всё «вражеское», и в противопоставление этому любить только «своё».
    Разрешённая музыка, наоборот, становится обязательной. Ото всех требуют (в добровольно-принудительном порядке) участия в прослушивании, разучивании, напевании, и прочем «проникновении» данной культурой. И это тоже имеет своё действие, и появляются люди, которые любят то, что их приучили любить, и не особо даже понимая, что они любят только потому, что на это была чья-то чужая воля.
    Короче, в результате методичного и успешного становления такой системы появится, допустим, подавляющее большинство в обществе, которое искренне (или якобы искренне) настаивает на том, что им нужна музыка только такая, и никакая другая. А если кто-то посмеет быть не таким, как они, то его надо убить, и они готовы это поддержать. Это значит, что террорист использовал терроризм для того, чтобы превратить других людей в террористов. Т.е. не просто покусился на их жизнь и свободы, а ещё и на само их право быть людьми. Т.е. если бы условие было просто «пляши под мою музыку или умри», можно было бы плясать, но остаться человеком – униженным, но человеком. А если условие «умри, или заставляй других то же самое», то человек становится террористом. И жизнь других людей с их правом оставаться людьми из-за этого тоже подвергается куда более масштабной угрозе, чем было бы без этого. Это вина уже другого порядка, и наказание за такое тоже должно быть другим. И чем больше народу он сумел задействовать, тем сильнее, наверное, должно быть наказание. И за несопротивление-потакание-участие в таком деле тоже должно быть наказание тем суровее, чем большей эпидемией терроризма это чревато. Но представьте себе, что все участники этой всей системы террористами себя не считают. Они считают террористами, наоборот, тех, кто не с ними.
    Всё просто. Во-первых, они глубоко убеждены, что ихняя музыка «хорошая», а другая «плохая». И они считают себя вправе «защищать» «право» человека на «хорошую» музыку, и право общества на «защиту» от «дурного влияния «плохой». Защищать принудительно, не спрашивая резидента, что он думает, и чего он хочет. Оправдывая это тем, что потом, когда «поймёт», сам спасибо скажет. А тех, кто не захочет «понимать», они считают себя в праве наказать, потому, что они убеждены, что «плохая» музыка ведёт к агрессивности (судят по себе), и что наслушавшийся «плохой музыки» пойдёт творить насилие в отношении других.
    На базе этого «плохая музыка» попадает у них под статью «терроризм», потому, что (опять же, по себе, видимо, судя), они глубоко убеждены, что если разрешить другую музыку, то «враги» сюда проберутся и устроят засилье своей музыки. И начнут убивать людей за прослушивание музыки «правильной». А право на «правильную» музыку священно, и война за «право жить ради правильной музыки», тоже «священна», и в рамках «священной войны» всё, что они делают, очень серьёзно. И любой, кто недооценит серьёзность этого, должен очень сильно пожалеть.
    Все эти убеждения это они соответствующим образом «узаконивают», запрещая любые сомнения в их адрес (называется идеология) и любая критика пресекается без разбора. И с такой идеологией они прут бороться с «терроризмом» под гимны, написанные своим кумиром.

    Допустим, они ходят на концерты той самой личности. Красиво одеваются. Слушают с серьёзным выражением лица (как и все другие люди, которые серьёзно слушают музыку). Цивилизованно аплодируют ему по окончания выступления. Несут цветы. Он им улыбается, говорит: «Спасибо, родные мои!», шлёт воздушные поцелуи. Всё как у людей – «Где же тут терроризм??» А терроризм в принудительности. Не захотел – тебя убьют (но только за кадром, а то в кадре они как-то лишний раз не очень любят). И всё дело в этом. Но только у них это не называется терроризмом. У них это называется «просто хотим слушать правильную музыку». И «просто защищаем право людей на жизнь и на выбор правильной музыки». А если человек не хочет слушать «правильную» музыку, значит, он хочет «вражескую». А если он хочет вражескую… в общем, если ты «по-хорошему» не понимаешь, то ты «сам и виноват», что вынуждаешь с тобой по-плохому.
    Допустим, какая-то часть этих людей искренне и фанатично верит в то, что всё делает правильно. И не захочет слышать, что их чего-то заставляют, потому, что лично их никто ничего не заставлял, и они всегда сами бежали впереди паровоза с самого основания движения. Какая-то часть делает вид, что верит, а на самом деле просто преследует свои интересы (в чём никогда за просто так не признается). Какая-то часть думает так, как её научили, но не понимает этого, и думает, что это её собственный выбор. А какая-то всё понимает, и искренне жалеет, но ничего сделать не может. И она не может (во всеуслышание) признать, что она такая, потому, что за такие признания её ждёт расправа. И во всей этой массе может быть вообще не разобрать, кто есть кто, и кому и как что-то надо объяснять. Но в такой ситуации никаких разборов и не надо, чтобы заключить, что не может быть никакого «права людей защищать своё право на музыку» там, где нет самих людей, как носителей настоящих человеческих ценностей. Потому, что люди не будут стоять и смотреть, как человека убивают за то, что он хочет быть человеком, а не террористом. И как бы ты красиво не одевался, как бы культурно ты не слушал музыку, и как бы цивилизованно не дарил цветы исполнителю – если ты не готов поступать, как человек, и поддерживаешь террористический порядок, в тебе отсутствует самая главная составляющая. А если вся система предоставляет право жить только тем, кто это поддерживает, то где там место для людей?
    Делает ли людьми сторонников такого культа личности тот факт, что они твердят оправдания своим действиям, и возражений их аргументам не слышно? Нет. Людьми делает уважение к праву человека на жизнь и на правду, а правду они не позволяют говорить под угрозой смерти, и только поэтому не слышно возражений их утверждениям. Оставляет ли людьми тех, кого они обманули, тот факт, что те не специально поддерживают терроризм, и в глубине своей остаются потенциально уважающими право человека на правду и жизнь? Нет, это их делает лишь потенциальными людьми, но пока они находятся под воздействием этого режима, они проявить своего потенциала в нужной мере не могут. Остаются ли людьми хотя бы те, кто понимают, в чём они живут, и искренне об этом сожалеют, но ничего сделать не могут, и вынуждены изображать иное под страхом смерти? Остаются (может быть) людьми, имеющими право на жизнь, и (возможно) в какой-то ситуации право сохранять её таким способом. Но они не являются людьми в правовом плане, потому, что если у них нет права вести себя, как люди, то они рабы. А рабы терроризма служат терроризму. Ну так может быть, людьми в данной системе являются хотя бы дети, которые искренне верят в то, что им говорят взрослые, и в силу своей несознательности не могущие нести взрослую ответственность за то, что они поддерживают? Да, дети являются людьми, имеющими право на снисхождение, и право на человеческое детство, но пока они не становятся сознательными, их позиция имеет взрослого веса. А сознательными у них права вырасти в такой системе нет: есть только право вырасти или несознательными, но думающими, что сознательные, или понимающими, что происходит, но делающими вид, что не понимают. Так где в такой системе люди, которые ведут себя, как люди, и заслуживают отношения к своему мнению, как к мнению людей?
   Может, там люди среди музыкантов, которые просто исполняют аккомпанемент, и ни в каких расправах ни над кем не участвуют? Нет, в оркестр не возьмут тех, кто не лояльно относится к расправам, и кто не готов стоять и делать вид, что всё нормально там, где человек стоять и делать такой вид не может. Может быть, там люди среди зрителей, которые просто слушают, и не участвуют в расправах? Нет. Людям не может быть досуг до музыки, пока вокруг них творятся такие вещи. Ну так может быть, там есть люди хотя бы среди тех зрителей, которые каким-то образом не знают о том, какие расправы творятся, и потому ведут себя, как люди в рамках такого положения? Условно-люди, может, и есть, но, во-первых, есть ситуации, в которых человек обязан знать, что происходит, а если он не знает там, где знать обязан, это те же яйца, только с боку. А во-вторых, даже если он каким-то образом действительно не виноват в том, что чего-то не знает, он обязан пересмотреть своё мнение, когда узнает. А если он этого не сделает, он окажется ничем не лучше тех, кто знает, но продолжает. А если пересмотрит, то ошибочность его прошлого убеждения будет им признана, а ошибочное мнение человека не может ничего весить, даже если он человек.

    Такая система может сидеть со своей музыкой и не лезть к вам только до тех пор, пока есть какие-то силы, которые им это не позволяют. Но как только у них появится возможность вторгнуться в вашу жизнь, и не понести за это соответствующего наказания, они это обязательно сделают. И они будут унижать и ваших близких, и требовать дать себя морально изуродовать. И уничтожать, в случае, если вы откажетесь подчиняться. И все эти т.н. «люди» будет смотреть на это, и поддерживать. И говорить «правильно-правильно», и участвовать в этом. Так как поставить в один ряд таких деятелей с людьми, кто в таком никогда участвовать не будет?
    Они могут с вашим обществом не воевать, если их хозяину это не выгодно, и если ему выгодно воевать с другим. И тогда он может их учить, что они с вами не воюют, потому, что они люди, и что именно поэтому они на всех подряд не нападут. И что они нападают только на «плохих», и что это как бы доказывает, что они «хорошие». И многие из них могут свято верить, что это так, и проявлять человечность там, где их система это позволит. И относиться к вам, как к людям, имеющим право на жизнь и на все ваши принципы. Но как только обстановка изменится, и их хозяину станет выгодно напасть теперь на вас, идеология сразу изменится. И вы у них сразу окажетесь «плохими», чего бы вы не делали. Даже если вы не делали ничего нового с того самого момента, когда они пели, что вы хорошие. И тогда эти люди сразу забудут о том, что они говорили, что они с вами навек друзья, засунут все свои принципы в …, и пойдут вас убивать. Потому, что у них нет права этого не делать. Есть только право или понимать, что они делают, но продолжать делать, или не понимать, и каким-то образом верить, что они действуют правильно. А если так, то где там место для людей, как для носителей человеческой ответственности, без которой в определённых ситуациях человека быть не может? Среди тех, кто понимает, что должен действовать не как человек, но продолжает быть готовым действовать? Или среди тех, кто свято верит, что он человек, и что поступит определённым образом, но как ему дадут команду, сразу забывает об этом, и начинает верить в другое?
    Вся разница сводится к различию: есть в обществе принуждение к культу личности, или нет. Если работаешь без принуждения, можешь выстроить любой культ своей личности, в котором всё полученное признание по праву твоё. И получай сколько угодно цветов, аплодисментов, и тасканий на руках. Но если есть принуждение, открываются врата туда, что я описал. Вот только есть люди, которые такой разницы не понимают. И они пытаются ставить ценности тех, кто раскрывает эти врата, наравне с теми, кто готов себя действительно вести, как человек. И пытаются приравнять право на «защиту» своих ценностей одних, к праву на защиту своих ценностей других. И всё время напирают на то, что если весь народ что-то поддерживает, то это высший критерий правоты. Моё сознание такого категорически никогда не примет. А вот сознание, которое можно заставить плясать под террористическую музыку, может вполне. Но только для меня вес имеет не «весь народ», а количество людей в этом народе, чьё мнение заслуживает быть засчитанным, как мнение человека, соответствующего всем человеческим критериям.
    Всё выше описанное может кому-то показаться каким-то диким абсурдом, не представимым в цивилизованном обществе и в мире. Но я слышал, что у некоторых политиков бывают культы личности, не принимать которые за их подданными права не признаётся. И даже права уехать несогласным тоже не предоставляется. И людей принудительно заставляют проходить обработку, заставляющую их верить, что они сами так хотят. Признаётся только их право самим хотеть, и право верить, что это их собственное решение. Как вы думаете: правда это или нет, и если да, то чем такие культы принципиально отличаются (можете меня просветить?) Ну а если кому-то непонятно, как можно принудительно насадить такой культ личности, и заставить народ поверить, что он сам его выбрал, то об этом
 http://proza.ru/2025/05/04/1227