Хроники офицера-двухгодичника Часть 3

Фото из интернета

Эту фотографию поместил не случайно, застава «Кызыл-Рабат» стала первой, которую я посетил, выезжая из гарнизона в командировки, как у нас говорили, на Границу.
Кстати, за этими виднеющимися в дали горами, в 70-ти километрах по прямой - граница Индии, её северные территории.
 
Через два года, так для меня сложилось, что эта же застава стала и последней на службе.
И именно на ней, по телефону из отряда, мне сообщили о приказе из Округа, что уволен в запас.
С заставы уехал 15 августа, а уже 28 вечером, побывав дома и женившись, оказался на пляже славного города Сочи. 
Подобный исход посчитал, если хотите финишным «фуршетом», драгоценным подарком судьбы за свою службу на высокогорье Восточного Памира, точно такую же, сложную и тяжелую — как прошли её и тысячи моих пограничников-однополчан! 

О ГРАНИЦЕ, КОТОРАЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ
Если служба в подразделениях гарнизона схожа, за редким исключением, со службой в Сухопутных Войсках Советской Армии, то основная специфика погранцов, конечно же, в службе на заставе.

С тактической точки зрения, чистое сходство у нас с десантниками по «действиям малых групп в отрыве от основного подразделения». Главное в службе — постоянная боевая готовность личного состава, которому в особой форме, сказал бы, даже в торжественной обстановке по нашему пограничному ритуалу, оглашаются не просто приказы, а приказы боевые. 

Этими приказами не только ставятся задачи службы пограничного наряда, но на его военнослужащих возлагается и персональная ответственность за их добросовестное исполнение, вплоть до уголовной!
Служба, что называется 24 на 7, без праздников и выходных, а был ещё и особый режим усиленной охраны госграницы.

К тому времени, уже пройдя на Иссык-Куле окружные месячные сборы офицеров-двухгодичников , прослушав краткий курс лекций по пограничной подготовке, имел общее представление о «Границе» и порядке её охраны.
Преподавал нам знающий, опытный капитан, просто и доходчиво, до сих пор кое-что помню из его лекций и наставлений. Эти совершенно новые знания действительно пригодились на моей службе.

На сегодня некоторые положения и государственно-правовые акты, касаемо «Границы» и её охраны уже поменялись, я же воспользуюсь своими прошлыми представлениями. 

Граница, понятие собирательное.
«Пересечь границу» — это ни о чем, на самом деле на местности её, как таковой, попросту нет!
Есть «линия границы» (в нашем обиходе, просто «линейка»), прохождение которой отражается в межправительственных договорах сопредельных государств и определенными способами демаркируется на местности.

До этой «красной» линии земля наша, а за ней — уже чужая. Никаких нейтральных полос не существует, только до и после.

А ещё есть «пограничная зона», прилегающая к этой линейке территория, с особым режимом хозяйствования, проживания и передвижения на ней. Она тоже входит в зону ответственности пограничных войск.
Её верный признак — наличие на дорогах КПП с полосатыми шлагбаумами, и вдобавок, солдат в зеленых фуражках.
«Не каждому дано право ходить по последним метрам родной земли» - это не просто красивый лозунг Погранвойск, он к тому же имеет и важное для надежной охраны Границы практическое значение.
На многих участках местности, непосредственно примыкающих к линии Государственной  границы, находиться всем, кроме личного состава Погранвойск, ЗАПРЕЩАЕТСЯ!

Не единожды, просматривая в интернете ролики с мест моей службы, слышал комментарий от туристов, что дескать смотрите, проезжаем-то вдоль границы, за забором — уже Китай!
Как же они глубоко заблуждались!
 
Для краткости скажу, что охрана границы простирается от её линии, далеко в тыл нашей страны, и не секрет, что распространяется даже и на территорию сопредельных государств.
Охрана границы — действительно, дело государственной важности.
И те, кто круглосуточно несут пограничную службу, от рядовых до генералов, именно это и делают.
Неспроста же, с советских времен погранвойска входили в состав сначала НКВД, затем КГБ, а сейчас в ФСБ.

А ВЫШЕ ТОЛЬКО ЗВЁЗДЫ
Лозунг «Выше нас только звезды» я встретил на погранзаставе «Шатпут», самой высокогорной не только в нашей части, но и во всех Пограничных Войсках Советского Союза.

Она была расположена вблизи перевала Кульма на высоте 4365 метров над уровнем моря, сейчас там оборудован КПП на границе Таджикистана и Китая.

Но подъем до высоты 4300 метров для военнослужащих нашего погранотряда не был запредельным. По службе им приходилось подниматься и ещё выше, на те же наблюдательные пункты, да и чего стоит только один Памирский тракт со своими горными перевалами!

Один из них, «Ак-Байтал» высотой 4655 метров, был на единственной дороге от гарнизона к заставам нашего левого фланга и его приходилось преодолевать в каждой командировке по нескольку раз.

Перевал простой, без серьезных серпантинов в сравнении, с тем же перевалом «Талдык», который  хотя и ниже на 1000 метров, но зато с 12-ю сложнейшими серпантинами.

На «Ак-Байтале» наш погранотряд потерял парня с автороты, скорее всего ночью от переутомления и большой высоты, он стал терять сознание и вместе с машиной рухнул в пропасть, а два офицера спаслись выскочив из УАЗика.

И в мой первый подъем в горы, на этом перевале наш гражданский водитель, тоже едва не потерял сознание, благо это вовремя заметили и остановили грузовик.

Но большой высотой с кислородным голоданием, наши условия службы далеко не ограничивались. 
Восточный Памир является изолированной высокогорной пустыней, практически без растительности, с уровнем годовых осадков меньше, чем в пустыне Сахара, с прохладным летом и очень холодной зимой, с частыми сильными ветрами.
И Солнце там, особенное — не жжет, но и одного часа хватит, чтобы прилично «подгореть».
Горный загар был нашей визитной карточкой, после «спуска» с гор в Ферганскую долину, местные нас безошибочно определяли, как «мургабских».   

СЛУЖИМ, КАК НА КРАЙНЕМ СЕВЕРЕ
Не задолго до моего прибытия в часть, условия службы в нашем высокогорном пограничном отряде были приравнены к условиям службы на Крайнем Севере.
Вот так-то, располагаемся на крайнем Юге, а служим на «северах»!

Уже в гарнизоне на первом разводе, бросилось в глаза, что в части не было старших офицеров, даже майоров с капитанами — и тех маловато, но зато молодых лейтенантов, хоть отбавляй! А должностей хватило бы для всех.
Более того, сам отряд 1-ой категории был организован только в 1973 году, как ответная мера на усиление напряженности на советско-китайской границе, отряд тут же начал расстраиваться, обустраивать свой не хитрый солдатский быт. В это же время были построены и новые пограничные заставы.

Вот в это не простое время, я и попал на службу. Именно этим периодом становления новой части и объясняются те многочисленные проблемы и трудности, которые уже упоминал, что мы хватили с лихвой.
Шло время, и в отряде стали потихоньку повсеместно появляться более опытные офицеры — замелькали капитаны с майорами, появился даже подполковник.
Благодаря ротации, не мало должностей заняли вновь прибывшие, и как оказалось, более зрелые офицеры.
Это своё дело начали для нас делать те льготы, которые были положены офицерам-северянам.
В первую очередь, двойной оклад, выслуга год за два, сменяемый район по выбору офицера, лучшее обмундирование, снабжение и довольствие, усиленный паёк, длительный отпуск.

Именно они, для многих семейных офицеров с детьми, уже при звании и немалым сроком службы — перевесили те очевидные житейские трудности, с которыми они неизбежно столкнуться на Восточном Памире.

Конечно же, льготы касались и солдат - срочников, особенно, тех кто проходил службу на погранзаставах.

ЗАСТАВА — ДОМ РОДНОЙ
За всю службу в два года, добрую её половину я провел, разъезжая по нашим заставам, поддерживал их боеготовность, чаще всего, лишь скромно ремонтируя и обслуживая тамошние автомобили.

Выезжал на нашей техничке — 131 ЗИЛе с командой своих солдат-специалистов. Мои ребята с удовольствием ехали в командировки, бегом от унылой службы в гарнизоне. Я это понимал, и старался их ротировать.

Если были новые кинофильмы, наш клуб их со мной отправлял на заставы. Переезжая с одной заставы на другую перевозил и их. Два просмотра фильма на заставе для свободных от службы смен, а потом и на следующую. 
В спальном помещении заставы натягивали потрепанные экраны и под стрёкот кинопроектора, так и смотрели.
Из-за подобного графика, однажды, я умудрился просмотреть кинокомедию «Афоня» аж семь раз, а мой солдат запомнил все основные диалоги этого фильма. В этом, мы с водителем убедились, когда он всю обратную дорогу начал их рассказывать, вот это память была у него!

На заставах нас ждали и всегда радушно все принимали — от офицеров до солдат. Не столько за новые фильмы, как за ремонт техники, чем избавляли их от утомительных пеших горных переходов к местам службы нарядов, порой в пару и более десятка километров.

Пограничная застава, как место постоянного проживания военнослужащих, в целом, мало отличается от других подобных мест.

Но есть и её разительные отличия, определяющиеся спецификой чисто погранслужбы.
У нас все заставы стояли поодаль от редких населенных пунктов, чаще всего в абсолютно безлюдных местах, где до ближайших домашних очагов были десятки километров.

И вот, проезжая по горной пустыне, видишь показавшиеся несколько строений, обнесенных забором, с неизменной довольно высокой наблюдательной вышкой, с воротами запертых на замок.               

Подъехав ближе, начинаешь замечать нарытые вдоль забора, замаскированные окопы и ходы сообщения.
Любого приблизившегося к заставе всегда встречает наряд «часового заставы».
При мне вместо одного бойца-часового, на ночь стали назначать двоих. Даже были слухи, что якобы китайцы, где-то вырезали всю заставу.
Но, как известно мне — это были только слухи, ни разу о подобном не слышал на командирских «читках приказов», даже в приказах под грифом «сов.секретно».

Только один раз нам сообщили о боестолкновении нашего наряда с ДРГ из Китая, имевшим место на одном из участков нашего Краснознаменного Восточного Пограничного Округа. 

Хотя, время от времени, нам действительно доводились и сведения об уголовных преступлениях, совершенных в частях Погранвойск СССР, от которых, не скрою, волосы вставали дыбом!

Внутри заставы — ничего особенного, кроме спального помещения и комнаты службы. Правда, вода в кранах только холодная, а «удобства» на улице.

Кормили всегда хорошо и сытно, для ночных нарядов дополнительный паек.
Кроме просмотров фильмов и желанная  субботняя баня!

Хотя спальные помещения для отдыха личного состава везде одинаковые, у нас на заставах их стены «украшались» личным стрелковым оружием, проживавших пограничников. На стенах открыто располагались автоматы, ручные пулемёты, гранатомёты и другое снаряжение.
На окнах крепились рамки с темной светонепроницаемой тканью, чтобы и днем создавать полумрак для отдыха нарядов с ночной смены.

Оборудование Комнаты службы также было специфическим.
В ней был установлен объемный макет охраняемого заставой участка госграницы, развешены плакаты со служебной информацией. Именно в этой комнате, по заведенному порядку и ставились приказы нарядам военнослужащих, заступавшим по Боевому расчету на охрану границы.

Распорядок службы на заставе ничем особо не отличался: правда подъем личного состава был индивидуальный; подготовка и часы самой службы, часы занятий и хозяйственные работы, отдых и редкие выходные дни, увольнений тоже не было. 
Строевой подготовки не разу не видел, физподготовка у нас была отменена, а вот волейбол играли повсеместно.

Но за год и девять месяцев, у тех, кто полностью отслужил свою службу на заставе, исподволь вырастало искреннее чувство боевого братства и к сослуживцам, и к командирам, и даже к служебным собакам.

А к концу службы и к «заставе» - как к своему, теперь уже родному дому!   
Приходилось видеть, как трогательно эти возмужалые обветренные ребята, уходящие в запас с полным иконостасом заслуженных наград, прощались и, как их родная застава, прощалась с ними — даже у бывалых погранцов, порой слезки да пробивали!
Вы, уважаемые читатели, наверняка, обращали внимание на тот феномен, что свои военные профессиональные праздники, широко и по всей стране, от уездных городов до деревень, в своем большинстве, регулярно отмечают ветераны лишь Погранвойск и ВДВ!

Вот оно, неисповедимое боевое братство, корни которого в нелегкой и опасной службе, а для служивших — и на родной заставе!

Должен отметить, что почти весь наш личный состав регулярно призывался или с Урала, или с КОМИ АССР, эти ребята — просто молодцы, всегда можно было положиться на них!
Хотя были и из Сибири, и даже из Москвы.

Но вернусь к первому посещению заставы. Приехав под вечер впервые на заставу, зашел в канцелярию к её начальнику, представился, обсудили, что надо мне у них сделать. Всё как обычно. 

Вдруг, перед нами внезапно «нарисовался» ещё один молодой офицер, тут же узнал его — да он же из нашего гарнизона. 
Вид у него был просто сногсшибательный, этакий «рэмбо» границы: в полевой форме, стянутый портупеей, в бриджах в обтяжку, с пистолетом на животе, да ещё с каким-то кинжалом за голенищем сапога!
Ну и ну, — потрясенно подумал про себя, — ох, куда же это я попал, наверное, здесь только такие и выживают?!

ПРИВЕТ ИЗ МЕСТ — ГДЕ НЕТ НЕВЕСТ
И добавлю, а парней, так много холостых. Это я о молодых лейтенантах пограничных войск, начинающих и без того, свою нелегкую службу, в дальних гарнизонах и не только о них.

Служба службой, но и для них настаёт пора подумать и о будущей семье!
А вот с этим, по правде говоря, у парней видел одни проблемы.
Какие там невесты, да балы с танцами — кругом-то сплошь одни сослуживцы на десятки километров, а вокруг камни да скалы, разве что, изредко, мохнатый як скрасит это однообразие!

Жизнь есть жизнь, и каждый из молодых офицеров эту проблему решал по-своему.
Чаще всего, уедет в очередной отпуск — а возвращается уже женатым человеком.
Да и после свадьбы дела для молодых складывались далеко не лучшим образом. Лишь некоторые из офицеров привозили своих молодых жен в гарнизон, а ещё реже на заставу.
С жильем реальный вариант только в коммуналке, работы нет, а если жена ещё к тому же учится, или ждет ребёнка, совсем труба!

Как-то раз, приезжаю на заставу, а там — вот так новость, к замполиту молодая жена приехала! С Александром мы дружили, он резко отличался от других замполитов нашей части, большинство которых мы недолюбливали.

 Ещё бы, придет такой к нам, весь из себя чистенький, хорошо выспавшийся и давай свою, никому не нужную, политику толкать, да напоследок и назидательную нотацию прочтет!
Вот бы зашел спросонья в наше спальное помещение или подставил своё плечо чумазым ребятам, под снегом выполняющих ремонт.

Тот замполит был отличным офицером заставы, а общение с ним доставляло в редкие свободные вечера мне подлинное удовольствие. Говорили буквально обо всём, даже смотрели слайды известных живописцев под чашку вкуснейшего чая с клубничным вареньем.

Буквально на следующий день, начальник этой заставы попросил меня к вечеру на своей машине выбросить за 12 километров на НП суточный наряд.
Старшим этого наряда оказался тот самый лейтенант, вот тебе и «медовый месяц»!
Доехали до места, немного подождал, пока горстка пограничников ещё была заметна на горном склоне.

Для офицеров уже со стажем семейной жизни тоже был не сахар. Детей надо устраивать в детский сад, учить в школе, но самое главное — высокогорье наше не самое удачное место для детишек!
Такие пары своего также хлебнули.

А был у нас и ещё один вариант обустройства личной жизни офицера. Сразу по приезду в часть, мы заметили, что холостые кадровые лейтенанты стали на нас как-то странно коситься?!
Сначала даже не поняли, к чему бы это. На деле, как всегда, всё оказалось очень просто.
Совсем недавно, один из них отбил у другого семейного, его молодую жену!
Так в ответ, «офицерское собрание» объявило тому лейтенанту подлинную обструкцию, вроде как он и есть, но для них ничто!
Даже его приветствовать и жать за руку отказались. Он нарушил офицерское табу — хоть и не хватает на всех женщин, к замужним не лезь, даже хоть и по любви, как тот говорил в своё оправдание совершенного им проступка!

Мы, двухгодичники, об этой истории, и тем более, если хотите, о подобном проявлении офицерской чести, ничего и не слышали, продолжали с ним безмятежно общаться. Вот на это и получили от офицеров те косые взгляды.