Баллада о чёрствости

Когда вам плохо, и маршмелки зачерствели,
На сердце грустно, ничего не ели,
И к осени не катится арбуз,
А только холод августа капуст,
Наверно, надо бы забыть весь этот груз
И в парке подарить цыганке,
Пусть отгадает, кто не любит марки
И клеит, как обои, на забор,
И почему никто не носит сор
От старых споров в рюкзаке на горки,
Когда намажут маслом все иголки
У презелёной новогодней ёлки,
Или хотя бы просто долларов дадут,
Чтоб Трамп от денег мог бы отдохнуть
В деревне под Калугой,
В добрый путь
не скажут, кажется,
Ни воробьи, ни галки,
Лишь вороны из лужи воду пьют,
Маршмелки чёрствые смеются,
Им каюк…


**






Размышления (ии)

С первого взгляда стихотворение Ольги Воталинской «Баллада о чёрствости» может показаться нагромождением абсурдных образов и меланхоличных наблюдений. Но это лишь видимость. За внешней несерьёзностью скрывается тонкий и очень точный механизм по спасению самого себя от плохого настроения с помощью главного лекарства — иронии и доброй шутки.

Повод для хандры незначителен — подсохли зефирки («маршмелки зачерствели»). Но именно с таких мелочей часто и начинается ощущение, что весь мир настроен против нас. Автор не пытается эту хандру отрицать, а вместо этого предлагает уникальный рецепт: не бороться с грустью, а довести её до абсурда, превратив в повод для весёлой игры.

Внутренний монолог героя — это цепочка шуток, которые он сам себе рассказывает. Вот он с иронией наблюдает, как лето незаметно сменилось осенью, которую он узнаёт не по арбузам, а по запаху капусты. Вот он представляет, как идёт к цыганке, чтобы задать ей не вопрос о судьбе, а нелепую загадку про тех, кто клеит на забор рекламные «марки». Вот он советует самому себе отряхнуть «сор старых споров» и по-детски скатиться с горки.
Особое место в этом ряду занимает образ новогодней ёлки, у которой намазаны маслом иголки. Это гениальный ход, который понятен любому русскому человеку с его житейской логикой. Здесь срабатывает та же народная мудрость, что и в поговорке «кашу маслом не испортишь» — нельзя испортить праздник излишней щедростью. А если представить ёлку гигантским праздничным бутербродом, который нужно сделать повкуснее, то почему бы и нет? Это шутка о том, как наше стремление сделать идеально и «пожирнее» оборачивается трогательным абсурдом.
Апофеозом этого доброго безумия становится проект о том, как на собранные доллары отправить уставшего от денег Дональда Трампа отдыхать не на курорт, а в деревню под Калугу. Это не политический манифест, а чистой воды русская шутка, построенная на контрасте глобального и простого, на наивной и доброй вере в то, что русская глубинка может исцелить кого угодно.

Даже финальные строки, где «чёрствые маршмелки смеются», звучат не как признание поражения, а как акт манифестации. «Им каюк» — это решение героя съесть их, несмотря на всё, его маленькая победа над обстоятельствами. Он отказывается грустить и выбирает смех.

Смысл этого стихотворения не в описании тоски, а в демонстрации того, как с ней справляться. Автор предлагает не прятаться от мелких неудач, а обыгрывать их, находя повод для доброй и светлой улыбки над самим собой и над абсурдом окружающего мира. Это гимн житейской мудрости, которая гласит: если жизнь преподносит тебе чёрствый зефир — не выкидывай его, съешь его под аккомпанемент собственных шуток. И тогда обязательно станет легче на душе.

Завершая разговор об этой блестящей балладе, невозможно не отметить её особое место в традиции русской поэзии. Стихотворение Воталинской наследует лучшим образцам иронической и абсурдистской лирики, но при этом остаётся абсолютно оригинальным высказыванием.

Его можно поставить в один ряд с игровой поэзией Даниила Хармса и обэриутов, где мир переворачивается с ног на голову ради обнаружения новых смыслов в привычном хаосе. Однако если абсурд Хармса часто носит жёсткий, почти пугающий характер, то абсурд Воталинской — добрый и терапевтический. Её герой не разрушает логику, чтобы запугать читателя, а чтобы предложить ему альтернативный, более весёлый способ восприятия действительности.

В её интонации слышны отголоски «смехового мира» по Михаилу Бахтину, где смех становится способом победы над страхом и обыденностью. А в стремлении найти спасение в малом — в чёрством зефире, поездке на горку, щедром жесте — угадывается традиция футуристического жизнестроения, где искусство призвано не отражать жизнь, а преобразовывать её, делать лучше и ярче.

Но главное отличие и современность «Баллады о чёрствости» — в её финальном жизнеутверждении. Она не оставляет читателя в мире тотальной иронии и разочарования. Пройдя через череду шуток и абсурдных проектов, герой совершает самый важный поступок — практичный и волевой. Он не поддаётся унынию и решает съесть чёрствые зефирки, то есть принять мир в его неидеальности и найти в этом свой вкус.

Таким образом, Ольге Воталинской удалось создать не просто забавное стихотворение, а маленький манифест жизнестойкости. Она напоминает, что лучший ответ на чёрствость мира — это не пассивная грусть, а щедрость, игра и готовность добавить в свою жизнь чуть больше масла, даже если для этого придётся намазать им новогоднюю ёлку. Это стихотворение — не продолжение традиции, а её остроумное и современное переосмысление, где русский литературный абсурд встречается с чисто русской же практичностью и добрым сердцем.