Туча - ад Андрея Жигалкина

     Привольно во степи Кубанской ! Вмах летят тачанки, струятся по над окоемом, в первой восседает с видом гордым и богохульным та самая баба в красной косынке, которую легкомысленный коала воспринимал Кларой Лучко, хотя и ведал, что в момент съемок лживого кино было Кларе аккурат три года и два дня. Льется песня над лугом.
     - Каким ты был, - тщательно и старательно, словно презренная жидовка - холуйка, не устающая облизывать сморщенный старческий зад презренного диктатора, произносит слова с неизбежной артикуляцией губами и языком, потому время лихое было, а ну как заметит какой патриот неправильное произношение, много чево всего может вылезти боком, все же Клара Лучко, так как презирает совковых и руссиянских актеров с режиссерами неистовый в правде коала, - таким ты и остался.
     - Врешь, - хрипит подстреленный из эсминца толстый партизан, выползая кошмарным маресьевым из леса, где волки, остаточные группы немцев, а также, как без него, литературный Таманцев, - изменился с годами. Был просто х...лом, стал х...лом престарелым.
     - Ты не говори так - то, - дельно советует партизану Павел Иваныч Чичиков, на мгновение свысока остановившись при встрече с таким вот казусом, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. Ты войди в понимание, мил человек, что коней на переправе не меняют.
    Опешивает раненый. Ворочает глазами, стонет и не видит никаких коней, ведь даже таратайка скупщика мертвых душ запряжена в китайский внедорожник  " Хаваль" .
    - Не Хаваль, а Хавал, - несколько занудливо, в нос, подобно Алисе из предыдущей сказочки, поправляет партизана Чичиков, свистом подзывая замешкавшегося позади исторического человека.
    - Чиво тута таковское ? - искренне, как всегда это у него происходит, изумляется подбежавший Ноздрев, колупая острым носком немецкого ботинка бок партизана. - Памфиловец ? Один из бессмертного полка ? Неумирающий принципиально мудак ?
    Отводит злобный ботинок партизан недрожащей рукой. Как - то чудом очухивается, вскакивает легко и начинает крушить мальца попутавших с патриотизмом помещиков.
    - Время - то какое, товаршшы ! - кричит, бурля, партизан, скача бесом по степи. - Ширь возможностей, рост экономик, война с Украйной, п...дец производству и никаких вообще перспектив на будущее.
    Заслышала кощунственные выклики партизана Клара Лучко, переходя на " Секс пистолз",  и подскакивает на тачанке к общественно задискутировавшим. Тачанка ейная запряжена не китайской машиной, но чисто немецкой, до санкций, короче. И кричит, содрогаясь в приступе приближающегося оргазма :
    - Сопли у мертвецов сосали !
    А руками - то воздетыми потрясти и забудь ! Не поверили потому ей чрезвычайно неравнодушные к судьбам демократии в России граждане. Насупились и режут в ответ :
    - Это прерогатива Солженицына.
    - Он в штабном вагоне по именному рескрипту государя Ельцина на Дальний Восток правит.
    - А там Коля.
    Оборачиваются к сказавшему такие простые, но святые слова, граждане - то и лицезреют Клюку. Рыжую, страшную. Чуть не соврал было, что голую, но не сымалась страшилка голой. И слава Богу.