Шкаф

Сидя вечером у окна или на лавочке возле подъезда, Семён Семёныч то и дело наблюдал, как соседский мальчишка выкидывал два ведра мусора. Происходило это с завидной регулярностью - ежедневно или через день - но никогда не было такого, чтобы более двух дней никто от той квартиры не появлялся и ничего не выбрасывал.

«Живут хорошо, если столько мусора у них, - подумал Семён Семёныч, - иной раз копишь-копишь, недели уходят, а все не набирается, что и хотел бы, да выкинуть нечего. Да и откуда ему взяться, если мусор от покупок, следовательно, от достатка образуется. А какой тут достаток, так, смех один.»

Мусор - это когда жизнь у тебя насыщенная, делаешь что-то, и хорошее оставляешь, а плохое выкидываешь. Мусор, может, перед тем полезной вещью был и использовали ее, а как выкинули её, значит, взамен что-то новое приобрели, лучшее. Или сломалось, да так, что и не починить.

Мусор - это не просто так, это как жизнь наша: у кого мусора нет, кто его не производит, тот, считай, и не живет полностью.

Сам Семён Семёныч мусор выносил раз в неделю. По сравнению с другими выходило, что редко. Оттого, что и не было у него ничего такого, что выбросить бы можно было.

«Так и в голове, - решил однажды Семён Семёныч, - если мыслей много да идей, так значит и такие среди них есть, что обдумал, пережевал как следует, да не принял. Вот их-то и выкинуть не жалко. А если выкинуть нечего, значит и мыслей никаких нет».

Мысль про отсутствие мыслей Семён Семёнычу решительно не понравилась и он решил непременно с этим состоянием своим бороться.

В комнате его стоял шкаф огромных размеров. Был он настолько огромен, что, если вдуматься и посмотреть на него под определенные углом, то начинало казаться, что занимает он довольно внушительную, едва ли не четвертую часть комнаты. Те, кто заходили к Семён Семёнычу в гости, называли его дореволюционным и, кстати, вполне могли оказаться правы. Уважения этот шкаф требовал много, например, за прошедшие времена пол под ним ни разу не красили, а обои за ним не клеили, потому как сдвинуть его с места было попросту невозможно.

Вот от этого шкафа и решил избавиться Семён Семёныч, а на его место поставить другой, посовременнее и поизящнее.

Первые несколько идей, как можно было бы его выкинуть, с треском провалились. Складывалось впечатление, что выточен был из цельного куска дерева и разобрать его на части было попросту невозможно. Отказаться пришлось даже от радикальной идеи с топором, поскольку в одну из створок его плотно было вставлено зеркало, которое грозило разлететься на мелкие осколки от одного только неловкого движения. Петли, которые никогда не смазывались и жутко скрипели, и которых вдруг внезапно коснулся инструмент, могли бы быть польщены таких внезапным и первым за десятилетия вниманием, но сдаваться, вероятнее всего, из вредности, не желали.

Другой, сказали бы многие, справился бы с такой задачей, а вот Семён Семёныч не смог, и по прошествии нескольких дней наконец оставил все попытки. Однако, с другой стороны, был вполне удовлетворён, поскольку мыслей в процессе штурма родилось великое множество, а было их выброшено ввиду ненадобности и того большее количество.

Кроме того, в процессе обдумывания содержимое шкафа было подвергнуто доскональной проверке, найдено было целое ведро ненужных вещей, кои были сложены вместе и потом с триумфом отнесены на свалку.

В этот день Семён Семёныч был особенно счастлив, он выбрал время, когда во дворе по обыкновению собралось больше всего народу. Он надел галстук, как будто это был какой-то праздник, и так в тапочках, шортах и рубахе с галстуком прошествовал к мусорным бакам. Демарш такой его был замечен разве что из-за комичности, однако самого Семён Семёныча это обстоятельство нисколько не расстроило.