Девушки. Кофе. Автомобиль. Часть четвёртая, финал

Часть четвёртая, заключительная:
Кленовый сироп для девушки

Мой план был гениален: две недели на золотых пляжах Сочи с Танюхой, где мы будем купаться, пить портвейн «Анапа» и ловить завистливые взгляды местных кавалеров. Я с гордостью, за неделю, сообщила о своём отъезде менеджеру, седовласому немцу с красным носом. Тот хмыкнул в свою чашку, что я восприняла как одобрение.
Отпуск был сказкой. Мы загорели, наелись кукурузы и даже нашли пару поклонников, которые катали нас на моторной лодке. Я отправила Фиме открытку с видом на море и подписью: «Скоро вернусь, скучаю по нашим дождливым вечерам!» Он не ответил. Я решила, что ревнует.

На пороге офиса кофейной компании меня встретил не радостный немец, а его ассистентка Людмила, женщина, чья душа, казалось, была сшита из тех же немецких тканей, что и наши дурацкие сарафаны – прочно, качественно, но без намёка на радость.
– А вы где были? – спросила она, глядя на меня поверх очков.
– В отпуске, Людмила Петровна, как и договаривались, – бодро отрапортовала я, ещё пахнущая солнцем и морем.

– Отпуск у нас одна неделя по контракту. Вы отсутствовали две. Вы уволены.
Мир не просто рухнул. Он сделал кульбит, как шарик из нашей заморской машинки, лопнул с громким хлопком и прилип к потолку. Мой загар моментально позеленел.
– Но… я предупреждала!
– Вы проинформировали. Разрешения не получали. Ваше рабочее место занято. Ключи от автомобиля, пожалуйста.

Ксюша. Моя Ксюша-пердолёт! Я вышла на улицу, где на парковке уже стояла другая девушка в том же идиотском сарафане и с тоской смотрела на карту города: мою карту, мой город.

Депрессию помогли пережить Танюха и Ирка. Первая предлагала пойти в таксисты вместе, вторая – угнать Ксюшу и устроить гонки по Выборгской набережной.
Но был выбран третий путь: искать новую работу. Благо, в 90-е это напоминало выбор конфет в только что открывшемся буфете – всё такое яркое, заморское и непонятное.

Так я оказалась в «Ревлоне». Меня взяли сразу. Видимо, опыт раздачи шариков и кофе с последующим увольнением был в их глазах признаком стрессоустойчивости. Моей задачей было стоять у прилавка в универмаге и с помощью кистей и мочалок превращать советских женщин в голливудских див.

Это оказалось сложнее, чем управлять «пердолётом» в гололёд. Кофе хотя бы молчал. А тут:
– Девушка, а вы можете мне сделать лицо, как у той… как её… с обложки? Но чтобы подороже выглядело, а платить подешевле.
– Мне бы помаду, которая не сотрётся, когда мужа целуешь. А то он у меня брезгливый.
– А это крем от морщин? А можно от несчастной жизни?

Через месяц я поняла, что творю какую-то сюрреалистичную халтуру. Я рисовала гражданам надежду, которую они сами же смывали вечером  мылом «Невская косметика». Мне снова стало невыносимо скучно.

Фима из пасмурной Канады, узнав, что я у прилавка с тональными кремами мечтаю о чём-нибудь возвышенном, прислал факс. Там было всего три слова: «Приезжай. Женюсь, спасу».

Это было самое неромантичное предложение руки и сердца в истории человечества. Хуже только “Ключи от автомобиля, пожалуйста” от Людмилы Петровны.
Но я посмотрела на серое питерское небо, на тюбик помады «Colorstay» в своей сумочке, вспомнила приключения с пассажирами Ксюши, которые всё больше казались детством, и решила: «А почему бы и нет?»

Так я променяла келью в "Весёлом посёлке" на панельный дом в пасмурной Канаде, «Ревлон» на работу в  офисе интернациональной компании  по торговле нефтью и рыбой с жирными спинками с Дальнего Востока, а Ксюшу-пердолёт на синенький "Форд" с фарами-глазками.

Иногда, включая радио в Форде-Фёдоре, я слышала знакомое: «По лужам в длинном пальто, храня улыбку свою…» И мне казалось, что я снова несусь по мостовым Васильевского острова, а рядом хихикает Танюха, и мы абсолютно свободны и уверены, что впереди – целая жизнь, полная кофе, шариков и невероятных приключений.

Я  съезжала на парковку у супермаркета, глушила двигатель и шла покупать Фиме его любимые носки. Жизнь, конечно, выносила на пьедестал. Пьедестал, иногда, оказывался креслом ведущей в телепередаче для детей на русском телевидении в пригороде Торонто. Но как же на нём не хватало ирландского паба, дурацких шариков и безумных гонок по ночным хорошо известным маршрутам.