Призрак Феддера. Новелла из сборника Легенды старо

Призрак Феддера.
(Новелла из сборника "Легенды старой Риги - 2".)

История эта случилась при бургомистре Ото Пурвитисе.
Рынком на ратушной площади тогда заведывал и управлял Карлис Эгле. И порядок при нём был образцовый: каждый вечер отряд метельщиков выметал все отбросы, шелуху, и мусор, неизбежно остающиеся после дневной торговли. А клиенты, покупатели, и сами торговцы, лавочники и лоточники, не смели даже хвостик от моркови или обёртку от конфеты на брусчатку площади бросить: за это сразу штрафовали! Потому что армия доносчиков-стукачей, в-основном из вполне добропорядочных граждан, всегда шныряла, или со степенным видом прогуливалась - зависело от возраста и статуса! - по проходам между лотков и ларьков.
И однажды сообщил один из таких, штатных, стукачей, Карлису, что бабка Инара Гинтере, юродивая нищенка, распускает какие-то странные, сеющие среди добропорядочных обывателей ненужную панику и растерянность, слухи. Дескать, скоро вас всех ждёт наказание за беспутный образ жизни, и слабое религиозное рвение, и никудышнее смирение и воздержание, и уже скоро карающий воин начнёт патрулировать улицы ночного города: чтоб поубивать всех девиц лёгкого поведения, и воришек, и прочее жульё, как раз и промышляющее по ночам.
Карлис недолго думая приказал своим прислужникам и двум дежурным по рынку гвардейцам доставить к нему вздорную спятившую старуху.
Не прошло и десяти минут, как ту доставили: поскольку сама орала, упиралась, и идти не хотела, приволокли под белы ручки. Поставили перед заведующим. И вид её, будем честны, не радовал: всклокоченные седые волосы, морщинистое, типично старушечье, лицо, грязные обломанные ногти, мешковатая разваливающаяся от долгого ношения грязная и покрытая заплатами одежда непонятного фасона.
«Насладившись» видом молчавшего начальства, заткнувшаяся на время пока начальник рынка её рассматривал, старуха, разговор тем не менее начала первой:
- Что уставился, внук висельника? Никогда нищей не видел?
Карлис, конечно, помнил. Что одного из его предков, троюродного дедушку, действительно повесили: за то, что слишком глубоко запустил, находясь на должности казначея, лапу в магистратскую казну. И вовремя не поделился с кем надо. Но предпочитал при посторонних эту неприятную страницу семейной биографии не упоминать.
Однако сейчас вынужден был признать: методика «лучшая оборона – это наступление!» - работает. В голове сразу смешались все вопросы, которые он приготовил. Однако он быстро взял себя в руки: подчинённые смотрят:
- Замолчи, несчастная. И открывай рот только когда спросят. А то я велю вбить твой поганый язык тебе же в глотку! – а чтоб показать, что не шутит, сделал пару жестов, и приставы, сменившие гвардейцев у локтей Инары, действительно треснули: один – дубинкой по почкам, да так, что застонавшая старуха согнулась в три погибели, и из глаз её брызнули слёзы, а другой – треснул кулаком в перчатке как раз по «поганому» рту.
Спустя несколько секунд завопившая теперь в голос старуха, схватившаяся теперь за означенную часть лица, выплюнула на пол пару гнилых зубов.
Карлис повторил:
- Замолчи, несчастная. И открывай рот, только когда тебя спросят. Поняла?
Поскольку старуха промолчала, Карлис сделал ещё жест. Снова последовал удар по почкам. На этот раз урок оказался усвоен. Побелевшая и задыхающаяся старуха просипела:
- Поняла, мой господин.
- Вот и отлично. А сейчас повтори то, что ты там, на рынке, сегодня проповедовала нашим честным гражданам.
- Я… Я… Я говорила, что скоро придёт наказание всем нечестивцам! – по мере того, как старуха говорила, голос её окреп, и она даже смогла распрямиться и встать, расправив плечи, и подняв голову, хотя слова разобрать теперь, без зубов, стало сложнее, - Уже грядёт Воин света! Он будет наказывать и забирать в ад тех, кто не покается! И не будет от него ни защиты ни спасенья! Он настигнет грешников везде!
- И что же это будет за воин? – начальник рынка не скрывал иронии в голосе. И даже позволил себе ухмыльнуться. Все его холуи поторопились тоже заулыбаться. И даже хохотнуть. Но старуху это ни в малейшей степени не смутило:
- Это будет огромный призрак Феддера! Он придёт в образе человека! Гигантского роста, огромной силы, и несгибаемой воли! И будет наказывать всех, кто не сможет заплатить за свои прегрешения!
- Что за бред! Как можно «заплатить за прегрешения»? Разве не одна единственно - святая молитва позволяет замолить грехи и вымолить себе прощение?
- Ха! Так то – перед Небом! А здесь, на земле, прощения нужно будет просить у Феддера! А он – пусть и посланец Небес, но имеет право собирать откуп! То есть – тот, кого он настиг, и хочет забрать с собой в геенну огненную – должны и могут откупиться: тем, что отдадут все деньги, что у них окажутся при себе!
Карлис подумал. что уж слишком это похоже на новый способ отъёма честно, и не очень, нажитых денег – у лохов. Испугавшихся бы так называемого призрака Феддера. Ну, или попросту не успевших бы убежать.
Сам Феддер, весьма известный мученик, канонизированный ещё за век до этого, как раз и славился тем, что был абсолютно равнодушен к деньгам и материальным благам. Именно эти догматы, отказа от всего мирского, неустанным молитвам, и посвящения своего служения – Богу, и проповедовал он в своих страстных проповедях, странствуя по всему побережью Балтийского моря. Но на свою беду встретил он в лесах у Даугавпилса шайку разбойников, которые в тот момент были или сильно пьяны, или быстро раздражались от нравоучений, да только повесили они несчастного Феддера за ноги, и содрали с него кожу заживо. После чего так, подвешенным, он и истёк кровью, и умер…
- Откуда ты узнала про то, что скоро появится этот самый… Феддер? И о том, что он будет делать?
- Мне приснился вещий сон!
Тьфу ты! Это ж надо – «вещий сон»! Карлис невольно сплюнул: сколько раз при нём было, когда несут про всё на свете всякую несусветную чушь, вроде неурожаев, или эпидемии чумы, насылаемых «за грехи»! И их приход или наступление оправдывают как раз – «вещими снами»!
Но сейчас то, что рассказала нищая старуха – это что-то новенькое. Неужели действительно ей во сне явился некий… Посланец? Или…
Ладно. Он разберётся. Ну а сейчас… Слухи и сплетни, как раз такого толка, когда запугивают ни в чём не повинных граждан, пытаясь сделать так, чтоб они не выходили на улицы по ночам, он по должности обязан пресекать! А виновных – наказывать.
- Вот моё решение. Сейчас ты, Инара Гинтере, отправишься в тюрьму. За распространение панических слухов. И внесение неоправданного беспокойства в умы добропорядочных горожан. И ты будешь там сидеть до тех пор, пока предречённый тобой Феддер действительно не появится на наших улицах. Всё. Уводите. Да, скажите там Казимирсу, чтоб ужина ей сегодня не давал. Поголодает – может, и мозги на место встанут!
Казимирс, начальник местной тюрьмы, как раз и славился злобным характером и садистскими замашками. И уж ему-то не нужно было лишний раз напоминать, чтоб содержал своих подопечных построже.
Словом, поужинав, и поговорив с женой, Бертой, о произошедшем сегодня странном случае, Карлис не без удивления узнал. Что весь город уже гудит: служанки Берты уже напели ей: и про Феддера, и про то, как её муж злонамеренно изолировал от народа пророчествующую юродивую старушку. Устами которой, может быть, говорили как раз – высшие силы.
Ночью Карлис долго не мог заснуть: всё ворочался. Нет, не то, чтоб он поверил в «приход» Феддера, а от того, что удивлялся, насколько быстро расходятся слухи буквально обо всём по их немаленькому городу…
Разбудил его истошный крик: кричали неподалёку. Вероятно, на улице Зиргу. Вскочив, и кое-как нацепив попавшуюся под руку одежду, заорал Карлис своим слугам, чтоб взяли те луки, стрелы, сабли и алебарды. Да побежали бы с ним: кричали недалеко от рынка, а это всё-таки – его вотчина!
Правда, когда прибежали, задыхаясь, и высоко вздымая чадившие факелы, всё было уже кончено.
Никакого «призрака Феддера», разумеется, не имелось. Но посреди мостовой улицы Зиргу действительно торчал, словно застывший соляной столп, молодой парень. Только вот дрожал он, словно замёрз. Хотя на дворе был август.
Карлис приказал своим отвести (А точнее – буквально отнести!) несчастного парня к себе домой.
Где служанки, тоже проснувшиеся от криков, отпоили того горячим чаем. И сам Карлис не придумал ничего лучше, как добавить туда, в горячий напиток, добрую порцию рома.
Так что через пяток минут отошёл молодой Вентс Юганс, оказавшийся учеником башмачника, и смог достаточно внятно изложить, что с ним случилось.
Задал ему на сегодня самостоятельной работы его мастер, Зигмундс Бекер. И был это вроде как выпускной экзамен. Только вот не задалась у Вентса заданная пара башмаков, и понадобился ему новый кусок кожи. Вот и пришлось взять все деньги, и идти к кожевенных дел мастеру, Эдгарсу Аболсу – благо, жил тот через две улицы, на улице Вестурес.
Ну а по дороге он и встретил!..
Что именно, или там – кого, чётко описать Вентс не смог. Помнил только высоченную и огромную в ширину фигуру в белом как бы – балахоне. И потребовала фигура у него, чтоб покаялся он! Немедленно! Замогильным таким голосом потребовала. Ну а Вентс упал на колени, и принялся – молиться и каяться! Поскольку наслышан был о сегодняшнем «пророчестве».
Однако фигуре такой оборот дел явно не понравился. Потому что она сказала:
- Будешь делать это дома. Ну а сейчас давай мне за искупление своей души – все деньги, которые у тебя с собой!
Отобрав деньги, подошедшая фигура легко подняла Вентса за шиворот вверх, чуть не до второго этажа домов, и изрекла:
- Впредь не попадайся мне! Во второй раз я пойму, что не внял ты моим предупреждениям не грешить. И по ночам не ходить!
После чего призрак опустил на грешную землю перепуганного подмастерье, и неспешным шагом удалился, скрывшись за углом.
Приказал Карлис уложить напуганного и всё ещё вздрагивающего беднягу в чулане, на старых пальто и шубах, а сам отпустил спать всех своих. Сам же вернулся в спальню.
Рассказал сидевшей на краю постели бледной жене о том, что случилось. Жена фыркнула:
- Вот уж невидаль! Просто новый способ грабить наших ни в чём не повинных горожан! Не удивлюсь, если старуха Инара у него на содержании!
- У кого – него?
- У этого здорового и сильного бандита! Никакой он не призрак! Призракам деньги не нужны! Особенно – призраку Феддера. Уж тот был - настоящий святой! И бессеребренник!
Вынужден был согласиться Карлис, что в словах Берты есть рациональное звено. Он, если честно, и сам думал, что произошедшее – банальный грабёж. Только закамуфлированный под «чудо».
Так что наутро доложил он о произошедшем на его территории случае бургомистру. И о своих соображениях и подозрениях доложил.
Ото Пурвитис, надо сказать, отличался набожностью. Но и – сугубо практической смёткой. И дал начальнику рынка такие указания:
- Сегодня возьмёшь десять моих гвардейцев из стражи. Я вечером проинструктирую их сам. И прикажу им взять арбалеты. Разместишь их в своём доме, у входа. Пусть спят посменно. Ну а если снова услышите крики – пусть мои люди окружают весь квартал, и безжалостно стреляют во всё, что покажется белым и подозрительным!
Задачу пришедшим вечером к нему в дом Карлис повторно объяснять не стал. Уложил пятерых на подготовленных лежаках с матрацами из соломы, а остальных усадил играть в карты, за большой струганный стол, у входной двери. Еды приказал дать, а вот из напитков – только чай.
И призрак Феддера не подкачал: в полвторого ночи снова раздались истошные крики! На этот раз – на улице Скарню, почти рядом с домом Карлиса!
Гвардейцев как ветром сдуло: во всяком случае, к тому моменту, когда Карлис, мгновенно натянувший штаны и камзол, сбежал вниз, их и след простыл! Но дело своё они знали: не прошло и минуты, как до выбежавшего на улицу Карлиса донеслись их ругань и выкрики!
Прибежав на эти звуки, он обнаружил лежавшего на мостовой помощника пекаря, Гунарса Далматиса, и стоявших вокруг него кружком гвардейцев.
Правда, как выяснилось, операция по задержанию или уничтожению «призрака» ничего не дала. Действительно, на улице Пилс двое гвардейцев обнаружили быстро удалявшуюся фигуру в белом, огромного роста, и движущуюся быстро. Однако ни на крики ни на приказы остановиться она не реагировала!
Пришлось, подбежав поближе, разрядить в неё свои арбалеты!
Однако стрелы со звеньканьем отскочили от призрака – словно был тот бронированным! А фигура повернулась к ним, и подняв руки, заорала поистине громовым голосом:
- Вот вас я сейчас и заберу с собой прямиком в пекло!
И поскольку она действительно направилась к ним, а арбалеты заряжать долго, сочли за лучшее храбрые воины ретироваться. А преследовать попытались только когда собрались уже все вместе.
Да где там!
Пропал бесследно стрелонепроницаемый призрак!..
Отправились досыпать Карлис и его «бравое» воинство.
На утро вновь рассказал о произошедшем Карлис бургомистру.
Тот покачал головой. Поцокал языком:
- Стрелы – отскакивали, говорите?
- Именно! И затупились!
Но тут вошёл первый помощник бургомистра, Вильгельм Пешкенс:
- Позвольте доложить, ваше превосходительство?
- Ну, что там у тебя?
- Тут пришёл наёмник, именем Адамс Бэлс, и хочет вас видеть. Говорит, что знает, как справиться с нашей новой напастью!
- Пригласи!
Вошедшего, если честно, Карлис испугался. Настоящий… Пират!
И сразу видно: человек знает себе цену, и умеет подать с лучшей стороны: недаром задержался в дверях: чтоб уж «оценили» его фигуру и оскал!
Одноглазый, с широченными плечами, с широким повидавшим виды кожаным поясом, за которым имелся целый арсенал ножей – очевидно, для метания. Ещё к поясу вместо привычной сабли была приторочена здоровущая палица, из дуба. На конце вся утыканная острыми стальными шипами. Но больше всего пугало лицо: казалось, это лицо прирождённого убийцы. Действительно – наёмника.
Однако бургомистра смутить было не так просто:
- Проходите, уважаемый Адамс. Садитесь. Мы с начальником рынка, Карлисом Эгле, - жест в сторону чуть поклонившегося Карлиса, - вас внимательно слушаем.
- Приветствую и вас, уважаемые господин Пурвитис и господин Эгле. А дело у меня простое: вы от имени города нанимаете меня, и платите сто десять гульденов – именно гульденов, на другую валюту я не соглашусь! – и я избавляю ваш город от… Скажем так: докучливого ночного гостя!
Некоторое время бургомистр молча барабанил пальцами по столешнице из морёного дуба. Затем спросил:
- Торг – уместен? И почему именно – сто десять?
- Торг не уместен. А сто десять – потому, что сто уйдёт на собственно работу, а десять – на свечи в костёле. Я хочу их поставить… Для того, чтоб заручиться поддержкой соответствующих святых!
Выдержав паузу с полминуты, Ото вздохнул:
- Договорились.
Договор скрепили рукопожатием.

На ночь Адамс, с разрешения Карлиса, тоже остановился у него. Однако ни спать, ни во что-нибудь играть наёмник не стал. Просто сидел перед дверью, ожидая криков, и поглаживая ладонью по рукояти палицы.
И крики не заставили себя долго ждать! Около полуночи, буквально за несколько минут до того, как стали бить часы на башне, они раздались! Истошные, типично женские!
И Карлис, так и не раздевавшийся в эту ночь, и сидевший, ожидая, на стуле в своей спальне, ринулся вниз, и - за Адамсом!
Однако успел только к самому концу схватки. У ног огромной белой фигуры распростёрлась действительно женщина (Как позже выяснилось, это была швея Эмилия Силиня.), потерявшая сознание от страха, но успевшая к счастью, истошно заорать. А над ней странные противники танцевали странный танец.
Ну, это сначала он показался Карлису – танцем. А приглядевшись, он понял, что примеряются друг к другу «танцующие», и ждёт удобного момента Адамс!
И момент настал, когда с угрожающим рёвом протянул свои руки-клешни к его горлу призрак Феддера!
Тут со страшной силой обрушил на то место, где у призрака должна была находиться голова, Адамс! Вот теперь по достоинству оценил Карлис толщину его бицепсов. И умение владеть «примитивным» оружием…
Потому что раздался страшный треск, словно лопнула здоровенная тыква! И, в-принципе, так и оказалось…
Потому что упал наземь со звоном от, как оказалось, находившейся под балахоном кирасы, странный призрак. Как подкошенный, рухнул прямо к ногам «пирата».
А когда подошедший Карлис помог Адамсу снять белый когда-то, а сейчас быстро чернеющий от крови балахон, под ним обнаружился…
Просто очень крупный мужчина! С перекошенным лицом с выпученными глазами и раззявленным ртом. И с расколотым черепом.
А приглядевшись внимательно, в свете факелов подбежавших из казармы стражников, понял Карлис, что это – старший сын старухи Инары.

Награду Адамсу выплатили в то же утро. И действительно: на десять гульденов накупил тот свечей, и поставил: святой деве Марии, святому Михаилу, и архангелу Гавриилу.
Старуху Инару приговорили за подстрекательство, и соучастие в особо опасных преступлениях, к отрезанию языка, вырыванию ноздрей, а затем – колесованию. На той самой площади, где она просила милостыню, и «пророчествовала». И её и её сынка Хайнриха похоронили за пределами кладбищенской ограды, в чистом поле, у перекрёстка.
И, по слухам, ездить в тех местах и по тем дорогам после захода солнца – небезопасно.
Появляется там перед новолунием призрак: то ли Феддера, то ли Хайнриха. Но до сих пор почему-то никто особо не рвался выяснить – кого именно…