Бен Ааронович Распавшиеся семьи 18

18

Пространство, оставшееся после планирования

Тогда я ещё не до конца принял, что моему любимому Форду Асбо пришёл капут. Если бы не свалившиеся на него полтонны кирпичей, это можно было бы списать на слона, устроившегося вздремнуть на капоте. Найтингейл так и не определился, кто это сделал – он или Варвара Сидоровна, а она просто рассмеялась мне в лицо.

"Ягуар" Найтингейла был благополучно припаркован в сотне метров дальше по подъездной дороге к ферме. Шеф сказал, что шумным приездом отвлёк державших нас в сарае, а сам прокрался сзади.

Мы провели ночь в отеле Челмсфорд Трэвелодж. У меня был номер с очаровательным видом на близлежащую эстакаду, но, по крайней мере, кровать была мягкой, а душ работал. Утром мы с Лесли устроили соревнование: кто больше навалит еды себе на тарелку за завтраком в континентальном стиле “ешь, сколько сможешь”. Никаких сосисок, бекона или жареных ломтиков хлеба – ни Тоби, ни Молли это не одобрили бы.

Старшая инспектор Даффи прибыла в середине утра на машине, полной офицеров полиции из Бромли, и допросила Макса и Барри – по обвинению в причинении ущерба. Дэнни отправили в руки шайки Эссекса, обвиняя его в незаконном хранении огнестрельного оружия, угрожающем поведении и дискредитации сельской Англии.

Нам пришлось давать собственные показания, что заняло большую часть дня, потому что приходилось постоянно останавливаться и перерабатывать разделы, которые старшая инспектор Даффи с помощником главного констебля сочли "проблемными" – а это было практически всё. В конце концов, мы списали большую часть материального ущерба на случайный пожар и взрыв газовых баллонов во множественном числе.

Найтингейлу пришлось жить в непосредственной близости от Варвары Сидоровны, контролируя её, мы, поэтому мы отправились в рыбный бар на берегу реки Челмер за вкусной рыбой с картошкой фри. Прежде чем отнести их обратно в номер, мы провели пару минут на дорожке у реки, кормили уток чипсами и смотрели, есть ли кто-нибудь дома. Никакой радости.

– Возможно, не у каждой реки есть своя индивидуальность, – сказала Лесли.

Остаток вечера мы провели, заполняя наши блокноты и печатая отчёты не для одного, а для двух важных расследований, а затем вернулись в гостиницу. Будильник поставили пораньше, чтобы успеть позавтракать до ухода.

Полиция Эссекса предоставила нам машину с водителем, чтобы мы как можно быстрее покинули зону их действия. Мы отправились обратно в Лондон на заднем сиденье с карманами, набитыми сырными миниатюрами Babybel, и сердцами, полными сомнений.

Без моего любимого Asbo первым делом нужно было купить колёса. Мы бросили монетку, я проиграл, и меня высадили в Скайгардене, чтобы я проверил Тоби, в то время как Лесли отправилась к знакомому автомеханику, который занимался и перепродажей автомобилей. Я сделал ставку на серебристую Астру, но никогда не знаешь наверняка.

С пешеходной дорожки сад вокруг башни выглядел так же, как и раньше. Всё такой же зелёный в лучах рассеянного солнечного света. По словам специалиста, вызванного полицией Бромли, уйдут годы, чтобы большие деревья погибли. Так почему же Скай умерла той ночью, почти мгновенно? И почему Безликий приказал уничтожить деревья? Да так неуклюже, используя таких некомпетентных персонажей, как Барри, Макс, Дэнни и их покойный, оплакиваемый утонувший приятель. Неудачники, мелкие авантюристы, не сдавшие первый же экзамен.

Я хотел спуститься в сад, но среди деревьев всё ещё были офицеры из полиции Бромли, проводившие последнюю проверку перед уходом. Я не желал, чтобы меня опознали – ещё имело смысл оставаться под прикрытием.

Зачем Безликому гибель деревьев? Джейк Филлипс сказал, что именно из-за деревьев Скайгарден внесли в список памятников архитектуры. Их уничтожали, чтобы исключить башню из списка и начать снос? В проект реконструкции вложили кучу денег. Могли ли мотивы Безликого быть столь приземлёнными?

Я посмотрел вниз на гаражи – на те, что отмечены логотипами Каунти Гард, и на линию затвердевшего бетона, тянувшуюся от четырёх из них до основания башни. Нет, это не было мошенничеством с недвижимостью – во-первых, такого рода аферы были фактически законными, а во-вторых, вряд ли они нуждались в магической помощи.

Знал ли он о Скай, организуя уничтожение деревьев? Вероятно, нет, учитывая, каким людям он поручил эту работу. Но почему бы просто не поручить это Варваре Сидоровне? Я был уверен – при желании она могла  погубить весь сад сильнейшими заморозками. При правильном расчёте времени это можно было списать на капризную погоду.

Но нас она не обманула бы. Что означало – Безликий знал, что мы здесь или внимательно следим за этим местом. Но зачем рисковать, даже с расходным материалом в лице парней из Эссекса? Разве что у него не было расписания, и он не мог отложить встречу, несмотря на наше присутствие.

С лестничной площадки я заметил, что двери на нижний этаж были распахнуты настежь – верный признак того, что либо в совете были рабочие, либо кто-то съезжал, или грабили квартиру. Я осмотрел парковку в поисках зацепок и увидел только белый фургон "Ситроен" с логотипом городского совета Саутуорка на боку. На всякий случай я записал его номер.

В фойе на первом этаже было темно и прохладно. Я нажал кнопку вызова лифта и, пока ждал, разглядывал не совсем настроенный демпфер, что висел по центру башни. Стромберг спроектировал Скайгарден таким образом, чтобы он поглощал вестигии из окружающей среды, и если он выполнял свою работу, то эта энергия должна была куда-то деваться. Мы предполагали, что весь этот грандиозный план провалился, потому что энергия не выходила вверх и наружу из Штадткроне на крыше. Но что, если энергия накапливалась, но не высвобождалась?

Что, если она всё ещё хранится в тридцатиэтажном пластиковом ящике, висевшем вон там? Я не обратил внимания на двери лифта, открывшиеся у меня за спиной.

Энергию можно было отводить в металлические пластины, аккуратно сложенные в гаражах, окружавших башню. Безликому не понадобилась технология изготовления жезлов, которой нас обучал Найтингейл, – он адаптировал технику ловушек для демонов, создав ёмкости для хранения энергии – собачьи аккумуляторы.

Я понял, что это была не афера с недвижимостью. Это было ограбление.

Повернувшись к лифту, обнаружил, что двери уже закрылись, пришлось ждать, пока он снова спустится.

Когда я вошёл в квартиру, то обнаружил, что гостиная полна тел.

Шторы были задёрнуты, а свет выключен. В полумраке я разглядел минимум трёх человек, лежащих на диван-кровати, и еще около пяти на полу. Все они, похоже, были мужчинами, и, судя по запаху пролитого пива и слою упаковок из-под чипсов и продуктов навынос, они отсыпались после тяжёлой ночи. Я обратил внимание на спецовки с широкими полосками и сделал обоснованное предположение о том, кто это такие.

Медленно толкнув дверь спальни, заглянул внутрь. Стромберг тщательно спроектировал главную спальню так, чтобы она была слишком узкой для двуспальной кровати поперёк неё, а при установке вдоль расстояние между кроватью и стеной составляло всего пятнадцать сантиметров. Ширина торцевой стены была увеличена за счёт раздвижной двери во внутренний дворик, а длина рассчитана так, чтобы у вас мог быть шкаф-купе, но тогда он закрывал доступ либо во внутренний дворик, либо в остальную часть квартиры. Именно за такое внимание к деталям архитектурный корреспондент “Гардиан” однажды назвал Эрика Стромберга символом современной британской архитектуры в её наиболее иконоборческом проявлении.

Зак лежал на кровати лицом вниз, в одних ярко-красных трусах. Несмотря на его прожорливость, был он такой худой, что можно было пересчитать каждый позвонок у него на спине. Я осторожно присел на корточки, пока мои губы не оказались в паре сантиметров от его уха, и прокричал: “Полиция!”

Результаты оказались поучительными. Он не только подпрыгнул на метр вверх, так ещё извивался, как кошка, опустившись в итоге на четвереньки с другой стороны кровати.

– Чёрт! – закричал он и прикрыл рот рукой.

– Почему ты привёл так много “Тихих людей”? – прошептал я.

– Работа с общественностью, – ответно прошептал Зак. – Пытаюсь помочь им к взаимодействию с внешним миром, вырабатываю такую привычку.

– Ты же пригласил их в паб, не так ли?

Зак заверил меня, что это тоже сработало. Мы вышли с ним на кухню – выпить кофе и поговорить почти нормальным голосом. Там он с гордостью добавил: “Один из них смог заказать сувлаки в "Грин Лейнс".

– Зачем ты привёл их сюда?

– Было поздно. Сюда оказалось ближе всего.

– У вас есть чай? – спросил некто из дверного проёма, невысокий и жилистый, с аурой боксёра-легковеса. Он вошёл внутрь, и я разглядел огромные серые красивые глаза на вытянутом бледном лице. Он старался говорить тихо, но ясно было, что голос глубокий и звучный. Оглядев меня с ног до головы, он протянул руку.

– Стивен, – представился он. Рука у него была сильная, а кожа шершавая, словно наждачная бумага.

– Питер, –  я в ответ тоже крепко сжал его ладонь. – Мы уже встречались – ты похоронил меня под платформой на Оксфорд-серкус.

Стивен пожал плечами: “Тебе нужно было отдохнуть”.

– Как сходили в паб?

– Довольно успешно, – пожал он плечами. – Выспаться бы ещё, но меня всё время будит сверление или даже бурение.

Мы с Заком прислушались, но не услышали ничего, кроме отдалённого шума автомобилей и закипающего чайника.

– Что за бурение? – спрашивая, я думал о подрядчиках из муниципального совета внизу.

Стивен опёрся рукой о кухонную стену и закрыл глаза. “Внизу, примерно в тридцати футах. Полудюймовое сверло для каменной кладки входит в бетон на шесть дюймов. Материал хорошего качества, – Стивен и постучал по стене костяшками пальцев. – Не то, что это дерьмо”.

Зак протянул ему кружку с чаем.

Я подумал, что это чай, купленный мной тогда по дороге. Но, учитывая, что Зак прожил в квартире  два дня, мне повезло, что здесь вообще хоть что-то осталось. Это напомнило мне: “А где Тоби?”

Тоби был внизу, на разобранной детской площадке, и резвился среди опавших вишнёвых цветов, лежавших повсюду, как старый снег. Поблизости никого не было, поэтому я пустил по кругу пару водяных шариков, чтобы он погонялся за ними, и подумал: Безликому давно пора уйти. Вверх по ступенькам или вниз в морг, мне было всё равно куда.

– Он просто ещё один преступник, – сказал тогда Найтингейл. – У него нет плана на каждый случай.

Я подумал, что он не рассчитывал на то, что мы найдём книгу или свяжем это со Скайгарденом. Или появимся как раз в тот момент, когда его планы начнут осуществляться. Он запаниковал – отсюда и нападение на сад, а затем просьба к Варваре Сидоровне убрать улики. Если мы толкнём его ещё раз, то сможем вывести из равновесия. Но куда толкать?

Он носит маску и прячется в тени, но ему всё равно приходится действовать в обыденном мире. Кто-то должен был загрузить эти гаражи собачьими батареями, кто-то затем спрятал их за блестящими стальными дверями с аккуратным логотипом, нанесенным на фасад – Каунтри Гард, всеми любимый лакей капитализма с полным спектром услуг.

Я мог бы связаться с полицией Бромли и узнать, провели ли они проверку компании интеграционно-интеллектуальной платформой IIP. Но я действительно не хотел раздражать их ещё больше, чем уже, поэтому перешёл к другому варианту.

– Почему ты хочешь это знать? – спросил Джейк Филлипс, с опаской наблюдая, как Тоби обнюхивает основание его пальмы.

– Решил нанести визит в Каунтри Гард.

– В качестве кого? – спросил он так, что на мгновение мне показалось – он понял, что я из полиции.

– Как преданный блогер, – с энтузиазмом сказал я. – Готов использовать мощь социальных сетей на благо прекрасного нового мира. Хочу спасти это место.

– Ты здесь всего неделю, – вряд ли он поверил.

– Если бы все балконы были установлены вот так, – я махнул рукой на его сад в небе. – Это место было бы похоже на висячие сады Семирамиды и могло стать чудом света.

Жизнь, полная разочарований, сделала его циничным, но невозможно остаться активистом без твёрдой веры в возможность изменений к лучшему – это действительно смахивает на характер болельщиков "Шпор". "Вы так думаете?" – спросил он.

– Думаю, за это стоит бороться, – говоря, я осознал, что говорю правду.

Итак, напевая себе под нос "Интернационал", Джейк повёл меня в свою свободную комнату, где у него стояли настоящие серые металлические картотечные шкафы, которые были спасены им от утилизации в 1996 году. Он вытащил из среднего ящика толстую картонную папку и нашёл нужную информацию. Я попросил у него лист бумаги, решив не доставать блокнот, и записал детали.

Спустившись на четыре пролёта на наш этаж и, войдя в квартиру, я обнаружил спорящих Лесли и Зака. Это был один из тех сдержанных споров, когда одна сторона ещё не догадывается, что другая сторона уже всё решила.

– Ты не можешь здесь оставаться, – говорила Лесли. Потом увидела меня и, не колеблясь, втянула в спор: "Можно ему, Питер?"

– Если проблема в еде, могу сгонять за покупками, – пожал плечами Зак.

В гостиной Стивен и остальные “Тихие люди” стояли вокруг спорщиков со смущённым видом людей, которые были более чем готовы уйти, пока не начала летать посуда.

– У нас здесь операция, – сказала Лесли. – Это работа, а ты меня отвлекаешь, извини.

Зак посмотрел на меня, ожидая подтверждения, и я кивнул, потому что всегда поддерживаю партнёра. Он вздохнул и, после недолгих поцелуев украдкой, пока я был в ванной, Зак и его когорта подземных обитателей ушли.

– Хотя бы за одного человека можно не беспокоиться, – тихо сказала Лесли, а затем, уже громче, обратилась ко мне: "Остаёмся или признаем поражение?"

– Ни то, ни другое. Я подумал, что мы пойдём и доставим немного хлопот.

Каунти Гард и её дочерние компании Каунти Вотч, Каунти Финанс Менеджмент и Каунти Систем располагались недалеко от Скруттон-стрит в Шордиче. Они арендовали офисы в переоборудованном складе девятнадцатого века, главные ворота которого были рустованы голубой штукатуркой.

Именно в таком месте можно было найти компанию, занимающуюся софтверным стартапом или потерявшую популярность телекомпанию, но не компанию по управлению недвижимостью с полным спектром услуг. Особенно если у неё есть автопарк с ливреями.

На Скруттон-стрит определённо не было парковки, что мы обнаружили, когда искали, куда бы поставить наши новенькие колёса. Ну, не совсем новые, по крайней мере, не на серебристую Астру. Ещё один Форд Асбо 2010 года выпуска и невероятно большой  цифрой на спидометре, наверняка кем-то любимый, потому что на нём было ещё приятно ездить. К сожалению, не оранжевый, а практичный тёмно-синий,  зато не будет так сильно выделяться на трассе.

В конце концов мы совершенно незаконно втиснулись на тротуар и понадеялись пробыть там недолго, чтобы не получить штраф.

Мы предъявили свои удостоверения на стойке регистрации здания и спросили дорогу. Преодолев один лестничный пролёт, мы оказались перед простой серой металлической дверью с логотипом Каунти Гард на листе бумаги формата А4, прикреплённом к двери скотчем. Я подёргал ручку – заперто. Постучал в дверь, мы подождали, но ответа не последовало.

Я взглянул на часы. Три часа дня – ни один офис не закрывается так рано. Приложил ухо к двери и прислушался. Едва произнёс, что там никого нет, как заработал пылесос. Я сильно ударил в дверь ладонью и крикнул: "Полиция, откройте". Снова прислушался – пылесос выключился. Показалось, что прошла уйма времени, прежде чем дверь открылась.

Мы оказались лицом к лицу с самой высокой сомалийкой, которую я когда-либо встречал. Показалось, что ей около тридцати пяти, и она на добрый десяток сантиметров выше меня, с серьёзным спокойным лицом и печальными карими глазами. Синее пальто из полиэстера сидело на ней как жилет, а хиджаб был из дорогого фиолетового шёлка.

– Да, – радушно сказала она. – Чем я могу вам помочь? – Чувствовался сомалийский акцент, но английский был достаточно ровным, и я предположил, что она учила его за большие деньги в Африке.

Я показал своё удостоверение, поясняя, что мы расследуем дело Каунтри Гард. На что она ответила: “Это не имеет ко мне никакого отношения, я работаю в “Офисных услугах Фонтейн”.

Лесли проскользнула мимо нас, чтобы проверить офис. Я продолжил разговор с сомалийкой: “Как долго вы здесь?”

– Около одиннадцати лет, у меня есть паспорт.

– Я имел в виду: как долго вы сегодня в офисе?

– О, – оживилась она. – Только что вошла.

– А вы знаете, где остальные сотрудники?

– Скорее всего, обслуживают корпоративный праздник.

– Питер, – срочно позвала Лесли. – Подойди, глянь на это.

Это был стандартный офис открытой планировки с кабинками для муравьёв и стеклянными переговорными блоками для кузнечиков. Он выглядел как любой другой рабочий офис, который я когда-либо видел, включая справочное бюро Главной следственной группы – бумаги, кофейные кружки, стикеры, телефоны, лампы, фотографии и тому подобное.

– На что смотреть?  – спросил я.

– Чего не хватает?

И тут я увидел это. В комплект каждого рабочего места входили стандартный плоский монитор и дешёвая клавиатура, но отсутствовали процессорные блоки. В лотках для входящих документов по-прежнему громоздились стопки бумаг, к бежевым тканевым перегородкам были приколоты настольные календари, но в офисе не было ни одного работающего жёсткого диска.

Я вернулся к уборщице и спросил, была ли она здесь вчера, и работал ли в офисе персонал.

– О да, – сказала она. – Вчера я была очень занята. Мне приходилось непросто успевать за всеми.

Я записал её имя, Ава Шамбир, и личные данные, посоветовал перейти на другую работу, так как не думаю, что этот конкретный офис снова откроется.

– Подруга твоей мамы? – спросила Лесли, пока мы наблюдали, как женщина аккуратно складывает свои принадлежности для уборки и собирает личные вещи.

– Не думаю. Моя мама знает не всех уборщиц в Лондоне, только сьерра-леонцев, большинство нигерийцев и болгар, с которыми она работает на вокзале Кингс-Кросс. Напомни мне записать её имя, когда выдастся свободная минутка.

– Если у тебя возникли подозрения, её надо остановить сейчас же.

Она обращалась со своим снаряжением как профессионал, но я не знаю ни одной уборщицы, которая вышла бы на работу в таком дорогом хиджабе, как на ней. Но ответил: “Нет, нам нужно вернуться в башню. Это его легитимная организация-прикрытие. Если он закрыл её, то либо она ему больше не нужна, либо после сегодняшнего дня может представлять угрозу его безопасности”.

– Ну да, потому пропали все компы.

– Что бы он ни планировал, думаю, он сделает это сегодня или ночью.

Всю дорогу обратно через реку и пока мы ехали по жутким пробкам в районе Элефант-энд-Касл, я пребывал в состоянии странной паники и не мог понять, почему. Лесли, когда я поделился с ней, не удивилась: “Кто-то пытался убить нас пару дней назад. Почему мы вообще здесь, а не на психиатрическом больничном?”

– Что нас не убило, должно встать очень рано, когда захочет повторить в следующий раз, – заметил я.

Лесли сказала, что рада слышать это, но больше надеется на выданное нам разрешение использовать электрошокеры в любой операции Фалькон.  На обратном пути из “Фолли” она не забыла взять их.

Лесли также позвонила Найтингейлу, всё ещё пребывающему в Эссексе, охраняя Варвару Сидоровну, и он сказал, что поговорит со старшим инспектором Даффи. Полиция Бромли может продолжить работу в офисе.

Когда мы вернулись к башне, рабочие фургоны муниципалитета ещё стояли на парковке.

– Присмотри за ними, пока я соберу вещи, – попросил я.

– Ждёшь неприятностей? – нахмурилась Лесли.

– Просто подстраховка.

Мне нужен был мой защитный  “Метвест”, хотя бы ради психологического комфорта. Если кто-то пытается тебя убить, ты вдруг становишься таким осторожным.

Открылись двери лифта. Вышедшая из него Эмма Уолл, в кои-то веки выглядевшая очень жизнерадостной, чуть не подпрыгнула, увидев меня. И сразу затарахтела: “Привет, Питер, я просто собираюсь пройтись по магазинам, тебе что-нибудь нужно? могу тебе что-нибудь купить, где Лесли?”

– На улице.

– Хорошо, – сказала Эмма. – Увидимся. – И почти выбежала за дверь, не дожидаясь ответа на своё предложение о покупке.

"Определённо, наркотики", – подумал я, поднимаясь в лифте. Вот что свело с ума нашу падшую принцессу – точно наркотики.

Тоби начал лаять, как только услышал звук поворачиваемого в замке ключа, и продолжал лаять, когда я внезапно остановился, глянув на дверь в квартиру Эммы – это была одна из блестящих стальных дверей Каунти Гард. Она ушла или её выселили? Но она сказала, что просто собиралась пройтись по магазинам. Для компании, офис которой в данный момент пустовал, сработано очень быстро.

Я открыл дверь, не обращая внимания на Тоби, нетерпеливо прыгающего у моих ног. Схватив дорожную сумку, вынес её на лестничную площадку, где Тоби изо всех сил пытался в неё забраться. Достал мобильный и быстро набрал номер Лесли. “Эмма с тобой?”

– Нет, она пошла в магазин.

– Задержи её, как увидишь, и не дай этим фургонам уехать, пока я не спущусь.

Лесли сказала, что я схожу с ума, но согласилась припарковать новый Асбо поперёк водопропускной трубы, чтобы они не смогли сбежать.

“Метвест” состоит из двух частей: панелей, защищающими от ножей и пуль, и  прочного тканевого чехла – жилета. Обычный чехол предназначался для штатской одежды, но на этот раз я выбрал удобный синий форменный жилет с множеством карманов и надписью ПОЛИЦИЯ на спине флуоресцентными буквами. Облачившись в “Метвест”, я подошёл к недавно установленной бронированной двери Каунти Гард и, задержавшись только на выключение телефона, взорвал замок огненным шаром.

Ожидая пару минут, пока металл остынет, успел подумать – не попросить ли Варвару Сидоровну научить меня владеть замораживающим лучом, которым она всё время в меня стреляла.

Наконец я открыл дверь концом своей дубинки и, держа её наготове, вошёл в квартиру. Если Эмма действительно переехала или её выселили, значит, она верила в путешествие налегке. В квартире было грязно, так живут мужские компании – не убого, но неопрятно, с грязью, скапливающейся в углах. Моя мама этого не потерпела бы. В спальне нижнее белье наполовину вывалилось из ящиков, на кровати скомканное пуховое одеяло, а подушки разбросаны по полу. Никаких явных признаков атрибутики я не заметил и в неприглядной гостиной – с заполненной пепельницей на заляпанном кофейном столике.

Тоби чихнул в коридоре, подняв облачко рыжеватой пыли. Я не заметил, как он последовал за мной. Пыль покрывала половину коридора и скапливалась перед дверцей шкафа для хранения вещей слева от входной двери. Я видел, как тяжёлые ботинки вбили пыль в искусственный паркет.

– Да, Тоби, многие мужчины проходили этим путем, – пробормотав, я вспомнил жалобу Стивена на сверление. – переносили тяжёлое Сделай Сам оборудование.

Стромберг спроектировал Скайгарден так, чтобы он поддерживался девятью большими колоннами, поднимающимися на высоту башни. Он старался, чтобы они не вторгались в его красивые прямоугольные квартиры, но в четырёх квартирах на каждом этаже в итоге получился округлённый объём, который должен был стать их ванной комнатой. Стромберг сделал вид, что всегда хотел сделать ванные комнаты размером с телефонную будку, и соорудить "шкаф" вокруг изогнутой стороны колонны.

Скорее всего, я подсознательно знал, что найду, потому что открывал дверцу шкафа очень осторожно. Когда увидел, что находится внутри, у меня перехватило дыхание.

В бетоне опорной колонны была просверлена сетка отверстий, заполненных материалом, выглядевшим в точности как серый пластилин. Из их мягких концов торчали серые цилиндры, от которых отходили провода, аккуратно собранные и опущенные в серый контейнер размером и формой напоминающий кассовый ящик, надежно приклеенный скотчем к колонне.

Я задумался, что произойдёт, если просто вытащу все детонаторы сразу. Но заметил жёлтый стикер, упавший на пол под ящиком. Я поднял его и прочитал: “Это устройство установлено с контрмерами. Пожалуйста, не трогайте, так как, взорвавшись, оно часто обижает”.