К морю, или Событие на планете Би Глава 16

    

     Загадочная пещера 

     Четыре сцены «А. В. С. D. » 

     Глава 16 

     Сцена — «А» 

 
     Пока Тата осваивается в новом доме и готовит вкусный обед, мы с детьми направляемся к небольшой горе, что величаво возвышается неподалёку. Посмотрим, что там; заодно установим четвёртый градусник — забыл, как он называется. Обогнув цветущий, благоухающий сад, оказываемся у скалистого подножия. Здесь мы находим прекрасное уединённое место — обширный грот из щербатого бурого камня. Горизонтальная пещера со сводчатым потолком и арочным входом прячется в узорчатой тени высоких папоротников и двух деревьев, опирающихся друг на друга. Исполинские пальмы буйно растут на противоположной стороне, их необычные кроны напоминают шляпы древесных грибов. Мелодично журча, из туманного полумрака вытекает маленькая речка с удивительно прозрачной водой. Другое место, иные звуки, и голоса птиц — не те, что у дома. Тёмное пространство в глубине уходит в бесконечность, так и манит, завлекает, призывает войти. 

     — Именно в таких местах находится что-то сверхъестественное, то, чего мы никогда не видели, не знали, с чем никогда не сталкивались, — тихо говорит Стас.    — Эта неразгаданность давно и терпеливо ждёт своего разрешения. 

     — Какая природа, какое совершенство красок! — любуясь, шепчет Аня. 

     — Интересно, сколько времени формировался этот чудесный мир? — задумываюсь я, машинально поправляя плетёный ремень спортивной сумки, висящей на плече. 

     — Сколько-сколько? Тысячи миллионов лет, не меньше! — навскидку отвечает дочка. 

Нетронутая, девственная красота будоражит сознание, заставляет восторженно трепетать душу. 

     — Неужели здесь никогда не ступала нога человека? — взволнованно говорит Стас, поднимая гладкий плоский камень с причудливым цветным рисунком. 

     — Да, никогда! — уверенно подтверждает сестрёнка, отрицательно мотая головой. 

     Стас, ловко пригнувшись, бросает камень таким образом, что тот, словно лягушка, многократно прыгает по воде и живо выскакивает на другой берег. Мы медленно движемся вперёд; почти каждую минуту открываем что-то новое. Но в следующий момент с удивлением понимаем, что уже находимся внутри пещеры, и как произошло это перемещение — неясно. Темнота сгущается вокруг, окутывает приятным прохладным дыханием. Недостаток солнечного света создаёт зыбкую неясность, незаметно перетекающую в томительную неопределённость, ещё больше усиливает желание узнать, что там дальше. С левой стороны течёт неглубокий прохладный ручей, справа — сухой каменистый берег. Снизу тянет грибной сыростью истлевшей листвы. Застывшие, похожие на молнии трещины, преодолевая твёрдость породы, словно оживают, неуклонно ползут вверх, планомерно безжалостно разрушая камень. Стас тщательно осматривает тающие в темноте стены и серьёзно предупреждает: 

     — Там, где постоянно ночь и тишина, всегда прячется что-то мистическое. Обычно в таких местах хранятся страшные тайны. 

     — А я не боюсь, — осторожно осматриваясь, отвечает сестрёнка, замечая, что голоса наши меняют тембр, становятся густыми и разносятся длинным эхом, как в пустой комнате.
     Иногда из чёрных извилистых расщелин неторопливо поднимаются тонкие светящиеся испарения, напоминающие дым. Можно подумать, что там, за стеной, в скрытом тёмном зале, сидит могущественный дух пещеры. Пристально наблюдает за нами в окружающие мониторы, покуривает волшебную трубку. Повсюду бесшумно прыгают призрачные тени. Становится темнее; рефлекторно над нашими головами поднимаются туристические фонари и включаются, направляя свет в сторону взгляда. Немногочисленные растения, страстно тянущиеся к свету, вздрагивают и резко застывают. Три ярких луча разбегаются по стенам, причудливо пересекаются, бесшумно скользят по хрустальным гребням молочных сталактитов. Величественные подвески свешиваются с потолка витиеватой бахромой, словно люстры в королевском дворце сказок. 

     — До-ре-ми-фа-соль-ля-си, — немного освоившись, Аня монотонно поёт, правда, уже минорную гамму и в медленном темпе. 

     Обращая взгляд то в одну, то в другую сторону, она поднимает голову, постукивает световым молоточком по свешивающимся с потолка сосулькам, как бы играя на волшебном ксилофоне. Стас широким жестом запускает пчелу-разведчика (возможно, имеется в виду дрон-разведчик, «пчелка»? ); на детском запястье загорается маленький экран. Двигаемся не спеша, и вскоре в глубине пещеры замечаем рассеянный свет, косыми лучами спускающийся вниз. Чем дальше продвигаемся, тем ярче загораются природные люстры. Значит, у вершины горы есть открытое пространство. Вскоре догадка подтверждается: это овальный проём, уходящий вверх метров на триста-четыреста, похожий на жерло давно потухшего и обросшего кустами вулкана. Стены расступаются, открывая просторный овальный зал. Чистый ручеёк, перегороженный хитросплетёнными ветками, образует небольшое пресное озеро, в котором обитают маленькие серебристые рыбки. Дочка задумчиво смотрит в тёмный проём и неожиданно меняется в лице. 

     — Осторожно, там, в глубине, находится берлогово страшного динозавра, — пугает Аня, делая хищный, устрашающий вид, и, подняв руки с растопыренными пальцами, зловеще рычит: 

     — Р-рр! 

     Стараемся идти тише, но камни предательски выскальзывают из-под ног, громко звенят. Проходим светлое место, и вскоре моё внимание привлекают неровные каменные выступы, так убедительно напоминающие раскрошившиеся от времени ступеньки. Пологой стройной дугой они приглашают подняться вверх. Осторожно касаюсь рукой, глажу, стучу кулаком — убеждаюсь в их твёрдости. Какая-то неведомая сила — скорее всего, это движущая энергия исследователя — останавливает меня. Постепенно глаза привыкают к темноте, и теперь отчётливо видно, как на отвесных стенах между зелёным налётом плесени и белыми известковыми пятнами проявляются неведомые письмена прошлого, сложные чертежи. Встречаются рисунки незнакомых человекоподобных существ и невиданных животных. Неожиданно вижу столбцы вертикальных рядов, стройно уходящие вверх по всей высоте стены. В предчувствии важного открытия пульс учащается, а глаза ненасытно «пожирают» древние документы. Несмотря на мелкие размеры и повреждения от времени, знаки в вертикальных рядах выполнены очень точно. Прямые края каждой буквы говорят о том, что они прорезаны незнакомым совершенным инструментом или божественным пером. Встречаются и плохо читаемые, неразборчивые надписи, схожие с нашей письменностью. Завитки, крючочки, крестики — но иные культуры могут вкладывать в них разный смысл. Я знаю двадцать два языка, лингвистическую азбуку Дурова, но ничего подобного не встречал. Загадочные наскальные рисунки становятся сложнее, многообразнее. Очевидно, это не природные образования, а следы разумной жизни. Сердце учащённо стучит в предвкушении чуда. 

     — Найдено неопровержимое доказательство того, что здесь была высокоразвитая цивилизация, — возбуждённо шепчу я, светясь от счастья, и не могу поверить в такое удачное стечение обстоятельств. 

     Но куда подевались местные жители, по какой причине покинули прекрасную планету? Сложные графические символы миллионы лет хранят мудрые знания древней цивилизации, о которой мы ничего не знаем. Не исключено, что в этих наскальных рисунках зашифровано прощальное послание из далёкого прошлого или строгое предупреждение о чём-то важном.

     Слушайте мои аудиокниги 

 

Слушайте мои аудиокниги