Итоги дня 3ч

(продолжение)
Конечно же мы, студенты Харьковского Института искусств, для насыщения своей духовности не ограничивались прослушиванием пластинок классики в исполнении лучших музыкантов мира и посещениями местных премьер. За свежими музыкальными впечатлениями мы устремлялись порой и в иные культурные центры СССР.  Благо билеты на все виды транспорта для студентов стоили недорого. И вот мы, три третьекурсницы, на осенние праздники собрались и поехали в небольшой тур: Западная Украина - Литва - Латвия.

Глава 1
Встреча с карпатским гением. Едем мы в горы на экскурсию на рейсовом автобусе. Любуемся красотой живописных Карпат. И тут автобус тормозит, и входит  весьма экзотичный пассажир. Невысокий, седой, в буковинском национальном костюме. А в руке - цымбалы. Приветливый, в глазах весёлые искорки. Мы полюбопытствовали: откуда едет музыкант и куда? Ведь кругом одни горы, селений и городов не видно. Старик отвечает, что возвращается с высокогорного села, с свадьбы, где играл гостям несколько дней. А направляется в другое горное село, опять же на свадьбу - играть танцевальную национальную музыку. У меня аж дыхание перехватило, как представила себе настоящую, фольклорную, с аутентичными традициями и музыкой карпатскую свадьбу! И робко обратилась: Уважаемый пантся музыкант, простите, я понимаю, вы очень устали, но... могли бы ли вы для нас, студентов-музыкантов, сыграть хотя бы одну свадебную мелодию? Старик посмотрел на нас с загадочным прищуром и усмехнулся:
- Да чому ж лише одну? Я можу часами грати, не зупиняючись!  Я ані трохи не втомився!
Немедля положил цымбалы на колени и... как ударит палочками по струнам! Автобус слегка потряхивает, а музыканту хоть бы что. Автобус резко закручивает в горном серпантине, а старик парит в своем музыкальном космосе, не сбиваясь, да так виртуозно и жизнерадостно, будто перед ним не три слушателя-пассажира, а сотни гостей со всех карпатских перевалов. Удивительные по красоте мелодии, зажигательные, оригинальные ритмы, сумасшедший темп и совершенная, виртуознейшая игра гениального старого мастера - на фоне дивных буковинских ландшафтов ошеломили и унесли нас в дотоль неведомой мир страстных горных танцев. Концерт старинной национальной музыки в рейсовом автобусе - такое чудо невозможно было предугадать. И Карпаты подарили его нам! Имя старого музыканта? Увы. Миру неизвестно. Но разве в имени счастье?

Глава 2
Африканские ритмачи. Огненно-темпераментную музыку африканских народов мы услышали, как это ни странно, Риге - в следующем после Карпат пункте нашего туристического тура. В городе спокойной, эмоционально сдержанной культуры. Рига поразила нас, харьковских студенток, своим несколько холодным спокойствием и уравновешенностью. Здесь не было ничего от СССР  - ни очередей, ни толчеи, ни пьяных, ни брани, ни грубых окриков. Нигде. На автобусной остановке выстраивается культурная очередь, и все граждане, не толкаясь, не ругаясь, неспешно входят друг за другом в салон. В салоне автобусов и трамваев ходят одетые в строгую форму и фуражку приветливые контролеры. А на вокзале никто не спит вповалку, с торбами, сумками в зале ожидания. А самое удивительное - люди одеты во все разное. Не в одинаковые пыжиковые шапки, махровые шарфы, черные кожаные куртки. А в вещи, которые ни на ком не повторяются. То есть, в Риге каждый заказывал в ателье себе абсолютно оригинальное пальто или костюм. Никакого ширпотреба, близнецов-водолазок или джинсовой уравниловки. В обувном ателье - индивидуальные, по своему вкусу сапоги и туфли. Все рижане носили яркие, нарядные, собственноручно вязаные свитера и шарфы.  И всюду на улицах идеальная чистота и тишина. Сказка, а не город. Но ещё больше нас поразила публика на концерте африканской музыки. Откуда у нас, академических музыкантов, интерес, спросите, к негритянскому фольклору? Все очень просто: чернокожие музыканты оказали огромное влияние на зарождение джаза,  появление ряда новых инструментов семейства саксофонов и новой певческой манеры. Ну, и конечно на музыку Гершвина, создателя первой джазовой оперы "Порги и Бесс". Поэтому мне, студенту-композитору, важно было услышать первоисточник. На сцене концертного зала сидели музыканты с различными удачными и шумовыми инструментами, деревянными флейтами, трубами, сопилками, ксилофоном. Под их огненные, зажигательные, страстные и прихотливо изменчивые, полиритмичные  удары, страстные гортанные напевы и возгласы, пластично и завораживающе гибко двигались танцоры. Что тут можно сказать? Я почти пожалела, что не родилась в  Африке. Кто может танцевать более пластино, чем чёрные пантеры? Кто может околдовывать таинственными ритмами и гортанными выкриками волшебнее, чем хищные ягуары и тигры? Музыка и танцы загадочного чернокожего народа были непостижимы нашему созданию, взращенному на математично выверенной симфонической музыке. Более того, во время концерта в нас будто веселились какая-то неведомая энергия - мы, слушая с балкона, вскочили с мест и танцевали, визжали, били в ладони - в такт африканским ритмам. Да, несомненно, это было гениальное зрелище. Полный восторг. И что же? Мы, три студентки, реагируя столь эмоционально на музыку, оставались в гордом одиночестве. Рижане вкушали горячее музыкальное действо с видимым хладнокровием. А в конце действа жиденько и и негромко аплодировали. Да в чем же дело, как можно? Поддержите исполнителей! И мы втроём во все горло кричали: браво! Артисты благодарно взирали в нашу сторону и неуверенно улыбались. Вот такие оригиналы, эти рижане!

Глава 3
В конце третьего курса нас ждала фольклорная практика. Что представлялось нам занятием скучным и утомительным. Практикантам следовало направиться  в какую-то харьковскую глушь, записать на магнитафон исполнителей старинных народных песен, а затем еще и расшифровать каждую многоголосную песню, то есть положить её на ноты. Нам, студентам-теоретикам и композиторам, хотелось поскорее отбыть обременительную повинность и  поехать домой, кто куда - в Херсон, Днепропетровск, Бердянск, Симферополь,  Черкассы, Сумы - на летние каникулы. К тому же наш руководитель, чудаковатый и внешне довольно тщедушный человечек, преподаватель фольклора Аркадий Петрович предупредил нас, что сельские певцы, по его многолетнему опыту, никогда не признаются, что имеют голос и знают старые песни. И не то чтобы они выделываются, но песня и творчество у украинского народа дело непоказушное, а очень личное и творится только по зову души. И поэтому, чтобы разбудить "зов души" и заохотить селян петь, нужно их соблазнить... чем-нибудь горячительным. Для этой цели Аркадий Петрович нагрузил свой рюкзак закупленными в харьковском гастрономе литровыми бутылками самого дешёвого вина, прозванного в народе "чернилами". Что нас, студентов, весьма позабавило. Мне представлялось, что в селе нас встретят спившиеся сторожа и шоферы, готовые за чернила на все, что угодно. Даже, на радостях, спеть "Шумел камыш". Но мои опасения развелись, когда мы прибыли в деревню С., Изюмского района. Жителей здесь оставалось всего то ничего - человек восемьдесят. То были, в основном, очень старые женщины, которые дружно, словно сговорившись,  наотрез отказывались петь.
- Ні, не співаю я! Може колись було, давно, в молодості. А ось може Дем'янівна вам заспіває, любі студентики...
И куда б мы не заходили, во всех хатах был один ответ:
- Та ні! Немає вже голосу, дівчата мої дорогенькі. І пам'яті немає. Отаке! Може, Олексіївна заспіває?
Настроение у нас упало, и мы подумали, что пора из этого села убираться. Но тут подбежал к нам Аркадий Петрович и сообщил, что самая старая, девяностовосьмилетняя селянка Никична, как тут всех зовут - по отчеству, прослышав о "чернилах", немного поупиравшись, призналась, что может спеть один куплет старинной местной песни. Но только один, а слова остальных двадцати куплетов не помнит, так как не пела уже последние лет тридцать или сорок. И вот чудо! Как только сельские бабушки услышали, что Никитична дала согласие, а главное, что будут для певиц и чернила, их как подменили. Глаза загорелись. И все, как одна, пообещали вечером, после хозяйких хлопот, собраться петь у Никитичны в хате. И собрались. Принесли, каждая, к столу горячие пироги, молодой картофель, редиску, квашеную капусту, всякую прочую домашнюю снедь. Выставили стаканы. Аркадий Петрович достал батарею чернил и... песни полились... Никитична после первого же стакана вспомнила все двадцать куплетов старинной исторической песни. И все семь певиц ей дружно вторили - на восемь голосов. У каждой певицы вилась своя  мелодическая нить, с своим сложным и неповторимым ритмом. Эти песни, звонкие, гордые, зычные, уносили куда-то далеко, в звёздное небо, к пращурам, на привольные украинские просторы, вслед за стремительным течением роскошного Северского Донца. Много было в жизни ярких, чудесных музыкальных  впечатлений. Это одно из самых ярких и неповторимых. Самых искренних и таинственных. Ведь этих великолепных песен, увы, больше нет на свете. Их сочинили и пели безвестные народные авторы сотни лет. И теперь творцы и исполнители навсегда исчезли с лица земли. Жаль.
(Продолжение следует)