Владелец Борковского Замка - факты

Макар Максимович Донской.
ТАЙНЫ СОЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ МАДДО.
Владелец Борковского Замка.

Прочитав о судьбе Михаила Шолохова, о жестоких попытках лишить его авторства, мотивируясь рассуждениями о том, якобы не мог, дескать, не образованный достаточным образом человек написать такие шедевры, одним из которых явился, бессмертный "Тихий Дон", я решился, как профессиональный автор, дабы не подвергаться разного рода пыткам и судам общественности значимой в мире литературы, описать по порядку как создавалось мною произведение "Владелец Борковского Замка".

Чем вызвался мой интерес к реально существующему в 30 километрах от моего нынешнего дома, не так давно отреставрированному Замку? Кстати, мне не удалось побывать внутри его ограды, я лишь прогуливался по прекрасному лесу, расположившемуся рядышком, когда однажды меня пригласили освятить жилье в местечке Борки...

История, рассказанная мне местными жителями, если вкратце, гласила о том, будто сам Замок, равно как и хозяева его, покрыты таинственностью, мол, ходят всякие зловещие слухи, а на вершине башни, кое-кто видел длинный каменный стол, и каменные стулья...

Пособирав недостающие факты, поскольку у меня сложился простой план, вскоре я приступил к написанию рассказика, коего мне не хватало для завершения общей концепции моей книги "Велигер". Мною велась переписка с издательством Российского союза писателей; первоначально я желал издать только рассказ "Велигер" маленькой книжечкой, пока меня не уговорили перейти к более чему-то фундаментальному, и так появились на свет еще несколько прекрасных текстов произведений. Написано все было в спешке, в издательстве царствовала пора отпусков, поэтому все быстренько накрапал и сдал в печать...

Однако меня мучала недосказанность... Поэтому, за пару лет, я превратил все 13 рассказов, вошедшие в сборник "Велигер", в замечательные повести, наполненные ужасом, мистикой и хоррором. Некоторые произведения я оставил без изменения, и поскольку эпический характер их повествования все же скорее подходит к жанру повести нежели к рассказу, разделил на главы, и добавил эпиграф... Ну, а судьба "Владельца", получила неожиданное продолжение...

Хотя я утверждаю, что все мои произведения вымышлены, тем не менее, это не совсем так. Реальность в них тоже присутствует. Ну, не настолько, чтобы искать во всем абсолютно сходства... Все-таки я не документалист, а приверженец художественности. Очень важный момент, все действия завязываются в XIX веке!!!

В основу сюжета легла настоящая история, произошедшая со мною на Соловках, в 2004 году... В то время, я был скитоначальником Филипповской пустыни. Место тихое и спокойное, вроде бы... Расположено в 2-х километрах от древней обители... Туда я приходил и ночевал там, в зиму и летом, отправляясь на службу в монастырь, обедая, и возвращаясь назад. Однажды на дороге мне встретился странник, который рассказал мне, как он пришел к Богу, купив на рынке черную магию, и из нее узнав, что Бог есть... Придя в скит, и встав на молитву, я подвергся немалым искушениям... В монастырь я не убежал, а все же со скита, где отшельничал, пребывая в молчании, меня сняли...

Случай с тройкой, поведал мне некто из братии... Дело происходило в Предтеченском скиту Оптиной Пустыни... Монах, придя со службы, зашел в свою уединенную келью, и обнаружил в ней незнакомца, который уговаривал его покататься с ним на тройке, мол, засиделся уже в келье, развеяться пора...

О повешении, не похожем на самоубийство, трагическом случае со схимонахом, мне говорили, знакомые на Валааме... А именно о том, что неведомо как старик оказался висящим на самом краю сука, куда бы он никак не смог добраться самостоятельно. Причем руководитель общины, посчитав его повешенным бесами, не стал отпевать несчастного по православному обряду.

Чертова дюжина, приснившаяся Игнатию Ямщикову, во второй части, по моему замыслу, явилась как шайка разбойников... Я старался усилить это сходство гнетущим настроением от заседания чертей, равно как и от казни Матвея Кузьмина. Появление тройки, в связи с этим, весьма знаменательно. Только убитый урядник, да расправа над Кошельскими, оставляет читателю надежду, что бандиты настоящие...

Почему погибает Кузьмин?

В житии святого Вита, указывается на то, как бес, побежденный святым подвижником, стал наказывать его врагов... Вот цитата из четьи минеи, составленной в честь мученика митрополитом Димитрием Ростовским: "И тотчас бес вышел из сына царского, но не без вреда для находившихся там; ибо, по попущению Божию, он внезапно умертвил многих неверных, которые посмеивались над святым Витом словом или мыслию, – и души их мерзкие, как свою добычу, отнес во ад".

Игнатий – бывший разбойник. Я создал в нем образ идеального святого монаха.

Песня "Двенадцать разбойников" написана на стихи Николая Некрасова. Поэтому, дабы не нарушать достоверности трагедии, мне понадобилось отнести к тогдашним вестям, как создание романса, так и увязывание шайки Щербака и Кудияра. Отлично справились с этой задачей, на мой взгляд, двое, беззаботно балакающих меж собой писарей на волостном съезде старшин в Ельце.

Впоследствии, жители Борок, навестив меня, поведали о том, впрямь каменный стол находится не на вершине башни, а в лесу. И какая-то история с жертвоприношением есть... То ли монаха в жертву принесли, а не то сам черный монах приносил человеческую жертву...

Они же подтвердили слухи о бесследной пропаже молодых девушек, белесых девах, и кошках бросающихся на людей...

Полагаю, что для ясности, ко всему вышесказанному, необходимо добавить следующее.

1. Местонахождение и история Борковского имения монаршей семьи Романовых к произведению, имеющему название "Владелец Борковского Замка" не имеет прямого отношения, как и прилегающее село, округа его, да и одноименный лес. Мною создавался отдельный литературный мир, так же, например, как в повести "Велигер", в коей этот важнейший принцип отсутствия сходства с реальностью хорошо заметен, то же и во всех абсолютно текстах, будь они стихи или сказки, либо что-нибудь иное, кроме, разумеется, автобиографии и статей.

2. Мне не знакомы настоящие хозяева имения, и поэтому они не являются прототипами.

3. Жители, поделившиеся со мною несколькими фразами о том, как будучи пионерами, отдыхали на территории заброшенного Замка, не могут являться авторами или соавторами данного произведения. Наша беседа носила спонтанный характер, никаких обещаний, что напишу повесть, своим информаторам, естественно, не давал. Хоть былички, ими приведенные, и вызвали у меня интерес, я нахожу их не более чем, этнографическим материалом, впрочем полезным, как и собранные мною легенды о кладе Кудияра, упоминаемые в тексте.

4. Самый контекст произведения указывает на тот факт, что автор его, то есть я, сознательно избегал затронуть репутацию его сегодняшних хозяев. Определенно, сон о господине Палермо, да и весь ход событий, ясно показывает, что никого кроме литературного, художественно созданного образа дьявола, я никогда не желал изобразить.

5. Прошу обратить внимание также, что действия происходят, согласно повести, в 1897 году, то есть до того, как в 1901-м усадьбу выкупил кузен Николая II... Это сделано мною нарочно, чтобы выделить сюжет и все его действия в особый мир, сродный фантастике, лишенный реальности. Сам же, великий князь, упоминается мною для остроты сюжета, также как убийство урядника, гибель семьи сельского старосты, и исчезновение писаря, которые безусловно вымышлены.

6. Что до мистики и таинственности, ничего такого, находясь в тех краях, я не встречал, и для создания готической атмосферы в повести мною использовались совершенно другие места. Село Борки – малолюдное. Замок малоизвестный и практически не посещаемый... Вот только имя теперешнего владельца держится в секрете. Что само по себе вызывает толки...

7. Обстоятельства Елецкого съезда волостных старшин, реконструированного мною, вполне достоверны.

8. Ну, а колокол? Мистическая концовка абсолютно реальна, хотя и взята из другой истории. А вот фабула, прочная канва, такова как описана. Колокольня главного собора города Ельца, будучи спроектированной выше креста главного храма аж на семь метров! – оставалась не достроенной.

9. И еще очень важное замечание! Ни у кого из персонажей, кроме как упоминаемого в разговоре писарей великого князя Андрея, – реальных прототипов нет. Все они, включая Игнатия, и даже бесов, как отмечалось мною ранее, лишь собирательные характеры и внешние черты. Да вот и домик в лесу придуман, и в единственном числе, не переходя из повести в фельетон, как иному может показаться... Персонажи также "не гуляют" у меня по произведениям. Герои всегда уникальны. Лишь однажды у меня появляется Чемер из повести "Вериги из Карамота" в рассказе "Черная портьера".

10. Об обычае православных монахов селиться в лесу, даже вне сношения с обителями и скитами известно весьма многое, порой это делалось с позволения помещиков, на чьих землях они селились, которые принимали живое участие в судьбе старцев, и снабжали их всем необходимым. Игнатий Ямщиков писался мною в данном ключе.

11. Шайки разбойников в России поражали своей дисциплиной, военным искусством и жестокостью. Их численность доходила до 200 человек, так что лихие люди с уверенность врывались даже в большие села. Попавшихся им крестьян сжигали в печах как дрова, а с оказавшими сопротивление особенно не церемонились, да сдирали живьем кожу. Именно на это постоянно намекает Игнатий легкомысленному и самоуверенному волостному старшине Матвею Кузьмину.

12. Каждое житие святого преизобилует указаниями на брань с бесами. В данном произведении, при создании сюжета, я специально, дабы не быть обвиненному в заимствовании, не придерживался никакого церковного источника. Однако общее все же есть! Это постоянная скорбная неугомонь нечистых духов по поводу того, что подвижник гонит их своими молитвами с места, которое те считают своим.

13. Карлик мною вырисовывался с фольклорного полевика. Явившийся гонец фигурирует в житии преподобного Елеазара, впрочем я нисколько не подражал тому страшному случаю, скорее следовал логике искушения. Вся история, связанная с карликом – оригинальна.

14. Сход чертовой дюжины, точнее сказать, зловещий съезд карет, я делал, ориентируясь на описания похорон Петра Первого. Убитый Палермо орел, тоже взят из рассказа о Петре и основании Санкт-Петербурга. Сам же монарх мною не подразумевался вообще, также как и конкретный диавол.

15. Палермо и черти присутствует в контактах с Игнатием, называя его бесогоном, не призрачно, а вселившись в избранных ими жертв... С таким явлением мне приходилось встречаться, практикуя экзорцизм. Сон Игнатия, внося особый драйв в текст, показывает и его характер, проясняет скрытый талант экзорциста, и необыкновенный потенциал гонителя зла. Зло, обрушиваясь на строгого подвижника, отскакивает, и поражает тех, кто встал на его пути...


Сплошная литература! Вот такие факты.



М.Донской, 2025