На выставке Пауля Клее

На выставке Пауля Клее.

Мы собрались посетить выставку Пауля Клее немецкого швейцарского художника, Анечка пожелала во след « Хорошенько всё посмотреть, и  рассказать»,  предложила блокнот для наблюдений. Так мы и поступили. На папирусе для Анны записали мы программу а потом ей рассказали по телефону.

Сад. Лилии, высокие веточки хвоща, цветок георгина,  герани листья и цветы, флоксы кучерявые,  ветки гладиолусов целая семья, расползающаяся настурция, и петуньи, шепчущиеся по углам.  Пион на сцене выступает круглоголовый  гордый, кто же его не знает,  изо всех сил, распуститься старается  и  удивить всех. Сад и огород ровными полосами создают веселый геометрический узор. Май в плетеном лукошке приходит на порог раскрашивает обещаниями табель летних работ.  На зеленом холсте  две  пары белых лепестков цветка пробились сквозь зелень листвы и холста в саду, и, раздвинув зеленые тени, уселись вам на колени.
Пейзаж. На зеленом  картоне - город из шинкованной капусты. Жить, наверно, в нем не грустно. Набираем овощей и готовим вкусных щей -лук, морковь, картофель и салат. Каждый будет очень рад.
Пейзаж цветочного сада. На темно-оливковом картоне - подробный расклад цветочного сада, цветы и кусты выстроились в ряды. Летний дом виден насквозь, с его тонкими дощечками, а вокруг - сад, лес и мостки у речки.

Город. В лабиринте улиц старинного городка я нашел каморку, чрез узкое гляжу открытое окошко,  рассматриваю прохожих и диковинки. Ветки словно руки с растопыренными пальцами окрашены разноцветными лучами фонарей на черном фоне.  Архитектура города, шоссе и переулки, и Кафедральный собор запрятаны в складки лоскутного одеяла сотканного из света и теней. 
Дом на холме  черпает через край богатый  солнечного света урожай. Осенний город словно опавших листьев ворох нахмурился пред зимней стужей.
Кристаллическая гора таит богатства недр земных  среди ночной темноты недоступные взгляду. Цветник по утру удивляет как новый  цветок расцветает.  Солнце и цветы — у них особый счет,  для их кудрявой красоты нужны прямые, жаркие лучи.

Девочка на улице. В сумрачный день, утопающий в оттенках  серого.  Девочка идет в плащике и ботах с куклой в коляске, согревает прохожих своим детским теплом и заботой.
На светлом холсте - квадраты ранцев, папки, коробки, сказки.  Весь этот  ворох  несут детские ножки,  и куда бы они ни направлялись, все заметить в округе успевают любопытные глазки.
Девушки на променаде. Серебристый и светло зеленый картон,  Девушки в платьях цвета агата  плывут,  как  облака кучерявые их фигуры манят, словно не запертые двери квадратные. Угольки глах под дугами бровей,  колени под солнцем, изгибы спины, сердце, корона, цветы,  молвит об этом  старая песня любви. Важный момент  ждет впереди, без четверти двенадцать  город подводит итог, застыв  на пороге перемен,  провожая уходящий год.

Цирк. Рисунок. Цирк вернулся  в городок,  не пропустите представление, кутерьма на площади. На кремовом листе - рисунок номера иллюзиониста.   Стартовый флажок, фокусник удивляет публику, словно не откуда:  предметы, елочки, букетики,  лестницы  коробочки. Тайные ходы заметают следы, а за ширмами в углу фигура,  которую не ждали, появится в финале. Портрет Фокусника. На афише в темно-коричневом квадрате неоновый портрет: оранжевый профиль, желтый вихор завитков, черные глазки и алый рот.
Фокусы  -товар не простой, иногда после них в кармане  остается только пшик.
В квадрате бледного каштана канатоходец балансирует на тросе. Он мысли  отбросил, ни на кого не смотрит в зале, никого не слышит, но как магнит, лишь один милый образ помогает ему не сойти с дистанции.

Слова Шута. На песчаном поле -фигура шута. Старец  в колпаке,  в кафтане с пояском, в брюках,  ладные ботинки, руки разведены. У старца три головы  с бородами, а сверху - высокий колпак с бубенцами. Слова шута так публика встречает.  Вчера едва ли  замечали,  смеялись над ними,  сегодня лишь пожимают плечами, а завтра с удивлением кивают.
Баланс-Каприччио во имя красоты, Эквилибрист, замирает с шаром на котелке, с  доскою  на цилиндре, со скрипкою в руке. Хоть хрупкое старание соблюдать баланс,  но всё держится на одной скрипичной ноте.
Клоуны ловко кувыркались, а потом долго смеялись,  шутку повторили  опять, но мы забыли ее записать.
 Жонглер хватает булавы, попробуй уследи!  Первый предмет -в одной  руке, второй -уже в другой, и два парят над головой.
Акробаты.  На песчано-желтовато-коричневом картоне Акробаты -тени голубые и желтые- строят башню из самих себя, но рассыпается она по арене, словно крупный  горох.
Чревовещатель. На клетчатом шоколадно-оливково картоне, желто-зеленом  причале, розоватый Чревовещатель дурачит публику, вытаскивая  всяческих персонажей из глубин своего нутра. И кто-то верит этим байкам в опаске озирается по сторонам.

На песочной сцене Оперная Дива. Она  в комической опере блистает, эффектна и величава, глаза широкие под маской, кудрявые завитки, с перьями шляпка,  узкая талия, нежная грудь, оборки на юбке, приятно ее послушать. На той же бумаге -рисунок Осла в наряде придворного певца, хоть он  неуклюж слегка, но все же голос его звонок, сам приветлив и вежлив всегда, весьма доволен своим амплуа.

Портрет. Лист мелкой мозаики, пространство с клеточками серо-лиловых, сине-голубых, коричневых, оранжево-желтых, и серых цветов, с мозаичной  фигурой умника. И хотя на палитре разных красок полно,  наш вундеркинд сохраняет свое светло голубое лицо.  Полоски пастельных серо-зеленых, лиловый, оранжевый и голубых цветов -фигура мальчика - курьера, словно  коврик домашний, сотканный бабушкой из узеньких полосок ткани.   
Солист. На оливковом картоне портрет Солиста,  восточного театра, с лицом цвета  капучино, с поджатыми губами, в болотного цвета халате, с коралловым узором и светло-коричневом уборе, с гипнотическим глубоким взглядом,

Дама. На медном фоне полотна -незабываемой портрет. В  глубоком декольте  - статная дама с кожей пшеничной охры и крепкого загара, с прической вьющихся  волос душистой ванили, рыжей и светлого титана,  с ожерельем жемчуга на шее,  с  маленькими мандариновыми  губками, с веточкой розы - маленьким цветком.
Донжуан. На картине - Подарочная коробка в желто-голубую и зеленую клетку с уголками коричневых крыш, словно  упаковка для сладостей или торта. На память надписи имен девиц знакомых - для Донжуана, с лестницей в придачу подходящая находка.
Роза. На серо -зеленом картоне -портрет девицы Розы. За темным забором, в темно-зеленом углу дикую Розу забыть не могу,  Роза строптива, колюча, горда и не ко всем ароматно мила.
Разбойник. На полотне из темной глины его Коричнево-бордовое лицо, поросшее щетиной, глаза горящие недобрым огнем.  Неухоженный, подчас злодей, он будто затерялся среди порядочных господ. Но знает меру. И, быть может, сам не прочь встретить  «Даму с ожерельем», ведь Кайзеру,  он в благодарность за приют, обещал не баловать.
Сумерки еще, а кофейный столик уже уютно сервирован. Под улыбку веселого журнала пляшет разноцветный узор на оранжевой салфетке. Мятный кофейник с чашечкой готов встретить фигурку с пышными формами в лилово-пастельных тонах, с упругим крученым круассаном и сдобной булочкой, словно от румяной луны, под тенью набора со множеством светло-коричневых, фиолетовых и розовых расписных баночек со специями на алой подставке.

Дерево. В светло-коричневой глиняной пустыни - изогнутое Дерево культуры, на холме  огорожено  высоким забором, добраться можно карабкаясь вверх по крутым ступеням узкой лестницы.
Оркестр. Сходу кажется оркестр  играет впопыхах , случайные звуки летят диссонансом, режут слух. Но сам тормози, не лети в облака, и звуки догонят приятным романсом.
Променад в оранжевых тонах, восточный узор проступает средь  кубических стен и рыжих песков. Любовная песня  новой луны, расплывается по по дворику  после изнуряющей жары.
Портрет комика. На темной бумаге под маской веселья  скрывается комик, на миг смущенный лик обнажил, когда маска отложена в сторону.
Верхолаз. На песочной бумаге фигура верхолаза что  тенет к верху руки. Он держится за облако почти, а тянется все выше. И радиоантенны на крыше уже где-то внизу, лестницы кончаются, под ним высота, (вот страхота),  деревья  внизу, солнце над рекой.Горизонт раздвинулся, роща далеко, птицы удивленные носятся гурьбой. Кажется у зрителя  кружится голова, и даже видны арки дальнего моста.
 
Театральная программка. В  розовом  тумане  на сине-голубом паркете сцены,  балетная  пара, солисты в волнующей  сцене, балерина ввысь устремлена, а партнер замер у ног ее сжатый словно пружиной, не в силах следовать за ней, сцена из балета «Ложное обещание».
Балет. На фоне восточного полосатого ковра - танец Красотки. Вуалью закрыты  глаза, чуть прикрыта  нога. Танцовщица изящна, под музыку умело  движутся  чарующие изгибы ее тела.
На желто светло коричневом листе -Марионетка с кукольным личиком с красными щечками, веселыми кудряшками из под желтой шляпки, в бежевой кофточке , деревянными ручками и ножками,  ждет своего участия в представлении. Как ниточки потянутся, так и нам снова выступать.   В другой коробке в тени еще Марионетки. Маски взволнованы  слегка, обсуждают будущие амплуа.   Игрушка в коробке разобрана на детали, но лишь бы кто-нибудь ее собрал.

Зимний пейзаж. Зимняя маска на светлом холсте,  на серо-голубом снегу -темные следы  птиц и зверей. розовые и серые пятна теней  и черные изогнутые линии веток  создают фигуры людей.  В зимнем безмолвном сне серо-голубые холмы мечтают о весеннем солнцепеке, о сборе персиков в садах, о женщине  с ожерельем в теплых тонах. На  бумажном листе — северного сияния тени. У бело-сине-желтые снегов  с сине зеленоватыми тенями стен укутанного снегами дома,  солнца хочется всем.

У моря. Песня о морских  путешествиях звучит. На берегу  Фигура  с лирой и клавесином, поет о попутных ветрах, парусах и мачтах кораблей, рыболовных сетях. Картина на песочно-льняном холсте со светло-коричневыми участками берега и фиолетово-синими пятнами моря.
Картина --Волна. В платиновой серый час закате, миг наблюдения и встречи ожидает Вас, конкретная Волна пришла из далека, и с чайками она судачит,  а возвращение ей назад  маячит. И передать во след от здешних мест привет.
На светлом картоне - синие, голубые,  зеленые полоски моря,  фиолетовый горизонт луга с квадратами полей с точками рядов растений. Строения на берегу и и маяк у моря. После наших холмов и гор - ширь и простор.
На сине-голубом картоне -морское путешествие. Матрос готов к походу без сомнения, в другом  порту найдет он снова приключения. На бумаге его портрет, рисунок пастой, черная линия среди деталей, синий, серый, коричневый,   выделяет портрет матроса,  овал загорелого лица,  курносый нос, улыбка,  глаз не видно из-под голубого берета,  и сине-серо- желтой робы, пока зазнобы ждут на берегу.

Ясность в запутанном деле - скрывает светлый  коленкоровый переплет надежды.
На черно-белой гравюре   маленький мир, сплетение растений, причудливых фигур, ускользающих деталей. Хрупкий мир собирает былого осколки, отчаянно стремясь уместиться в тесной, но привычной коробке.
На рисунке Число 17  схема со стрелками рисует странный ребус. Реконструкция ответа на задание, потребует прилежания и детального внимания.
Революция виадука. На платиновой площадке нагромождение обломков: оранжевый, желтой,  кирпичной,  розовый кладки. Виадук, словно исполин, расставил ноги  шире, слегка отступил от дороги. Он все так же крепок и силен, но лишь затор, образовался на пути.
Рисунок комнаты. На песчаном картоне темно-коричневая высокая дверь скрывает  призрачные механизмы и стеллажи, верстаки. 

Диковинная машина умеет чирикать, лишь ручку ее покрути, и клювик откроет, звук подает и глазами поведет. Надо только завести завод.  Но если не движутся глазки — колесики требуют смазки.
Сияние и вращение на картоне, словно из раскрашенной соломки  белые, серые, желтые, голубые, фиолетовые, оранжевые, коричневые лучи,  устремились  за движением красного колесика, калейдоскоп  на темном фоне.
Пейзаж. Акварель на  бумаге, где меж каштановом и серо-зеленом  раскинулся Городок башнями, окрашенный в  красно-оранжевые, и розово-коричневые тона. Под покровом ночи город словно съежился у горки, его морщины отразились словно мозаика на Луне.

Битва. На серо-бело-голубом картоне растеклась акварель, обломки стен, конструкций, лестниц. В мыслях о битве мало проку, как избежать такую мороку.
На  рисунке портрет  мужчины  с крупными, волевыми  чертами лица, сине-серо-коричневая гамма. Последний из наемников озадачен, в уме -терзают сомнения,  будет ли его делу продолжение?
На картоне - стареющий Феникс, потрепанный судьбой, но гордо держит древко над головой.  Стратег былых баталий, стерег он росточки, что в поле стоят, -возможно, когда-то и здесь будет сад.
Перламутровый-ежевичный и цвета маренго старинный Щит отважного героя Лук хранит. Подрос он семикратно, потерт узор, остались шрамы вражьих стрел, штрихи о зароках, славно поработал он в доблестных руках героя, теперь хранится  на память для урока.
Картина «Закон», представлена нам. Не каждый отважится в ней разобраться,  в наборе  символов и знаков на листе, решается ведь чья то судьба.
 
Занятия  гимнасток в зале, на розовом полу, -мелькают в окнах их силуэты. Движенья на паркете изящны и милы, пометим плавными штрихами  на картоне их следы. Такие же линии  на перламутровом фоне мы видели где-то, ах да,  их  выписывают артисты трио  из оперетты.
На картоне пловцы в водоеме. Загорелые до  античной латуни, они в стремительном заплыве,  рисуют своими шапочками, плечами и руками на воде орнамент суши, и тени за ними следом ныряют в глубине.

Рисунок-хижина Отшельника на дальнем краю, погост и пещера. Тропки не видно средь кочек и сосен, лишь звери  и птицы знают его. Больше хозяин не ждет никого.
Сквозь чащу доносятся звуки. На коричневом, серо-розово-желтом картоне отблески костра, Лесные ведьмы устроили шабаш. В котле кипит зелье, старухи шепчут заклинания, распевают гимны. До первых петухов гулянье.
Варварская композиция  - калейдоскоп ярких цветов, загадочных масок, исподволь наблюдающих сквозь темные сети.  Портрет забытый в беседке после карнавала - неразгаданная тайна  арабской сказки.
На картине-экзотический натюрморт, черно-коричневом и темно оливковый картон
заполняют экзотические фигурки из далекой страны, коричневые, синие красные пятна. Хоть этих фигурок немного, но от них веет заокеанской тревогой.

Квадратная салфетка - зелень на желтом с голубым. Парк под дождем,  у зелени -оживление, на дрожках ее отражение. Пара свеже-подстриженных деревьев выступают между кустов,  воду пруда рябит от дождя. Части пейзажа, словно гербарий собраны в вашем блокноте -  и на удивление,  об этой местности дают больше  представление.
Рисунок отдыха. На фиолетово -синей, коричнево-красной бумаге, залитой акварелью забот, появился светлый участок для отдыха. За рамки линий отодвинуты заботы, но чем-то заняться пока неохота.
Опыт. На светлом листе рисунок важного момента -научного эксперимента. Три фрукта на картине,  виден их зрелости узор, показано влияние их вибраций на аппарат обоняния.
Дом. На серо коричневом картоне -терракотовый дом  с красно-кирпичного цвета крышей,  с темно-серой тенью  и грудой ржавых точек пятнистого оленя, с темным косым квадратом и лиловой линией столбов. Сад роз, желто-зеленый, красно-фиолетовый.  Нужно повыше взлететь, чтобы наш Розовый сад осмотреть, розовых кустиков тут немало, только садовник больно упрямый, каждому кустику кадка поливать, высокая ограда с башней охранять. Добрая птичка расскажет, сколько цветов по утру расцветает.

У пруда. На зелено-желтом картоне рыбаки готовят снасти,  на рыбу охота пошла. А крупная рыба в пруду гадает, кому удастся обмануть рыбака.
На серого шелка бумаге  господа отдыхают у пруда, один загорает на берегу, другой погрузился по пояс в воду.
Встреча. На песочной поляне конфуз для рисованных господ без облачения. Встретившись на пустынном берегу они подают ниц друг перед другом, без возражений. 

Кошка и птица. На рыже-зелено-желтом холсте разворачивается драма: кошка охотится на птицу. Но невдомек рыжей старушке, что птаха пристроилась на ее макушке.
Пейзаж. На серовато-зеленом картоне - камуфляжные полосы, следы увядших листьев и осыпь  сырого песка, деталей механизмов и колес, Мыши разведали верные пути между рядами колючей проволоки.  На льняном холсте змея, свернулась в аспидно-серый, голубой клубок, пока за окном грозится вьюга,  она займет в подвале лишь малый  уголок, для зимнего досуга.
На рисунке зверь. На картоне от медного пшеничного до  светло коричневого тумана, рыщет зверь в поиске укрытия. Ему тоже надо передохнуть, на природе, не в тесноте.
Саванна. На песчано-желтом картоне чернила и акварель, степные пригорки, красно желтого солнца кружок прожигает картон. Львиное семейство -четверо зверей -кружком, они  кудрявы и корявы, но зато какие злюки!

Вечер. На картоне коричневые, серые, сине-зеленые тени видны. Улицы поселка заливает свет, что  ровными лучами раздают фонари. Наши цели  в тумане расплылись совсем,  только мы видим луны силуэт.
На оранжево-глиноземном  фоне -красное поселение в карьере между гор. Закат охрой окрасил дома и холмы, и зеленую зону вдали.
Натюрморт. Части пейзажа на холсте в пастельных тонах -меж крекеров и бутербродов с маслом, парой яиц, морковкой и тостами разместилось блюдце голубого озера.
На скалах окраски в последний закат запрятала Флора свой первый наряд. Расчистив на скалах лишайник и мох, проступит рисунок тех давних времен, следы от растений стволов и ветвей, изогнутых линий нарядный букет, кудрявые стебли, листочки, цветы, а где-то следы  от семян и плодов.  Неужели сумеет ученый народ по отпечатку  создать райский сад.

Дворец на лиловом плацу меж желтым и розовым пятиэтажным домами. Во всю ширь раздался его двухэтажный красный фасад  с высокими проемами окон, парадным подъездом, балконом, сверху уместилась многоножка треугольных черепичный крыш под фиалковом небом. 
Перекресток. Розово-песочно-коричневый картон собрал перекресток, раздвинул коричневые и зеленые углы края улиц. Но, будьте внимательны, этот простор, не только для вашей езды.

Видение. В серо-фиолетовом  пространстве невесомый образ творца парит, сотканный  из тонких световых линий, в светлом облачении, спокойно разведя персты в стороны и опирая  стопы на эфир. Новый ангел принимает облик любой, для тебя понятный и родной. Светлые  формы в ночной темноте также загадочны и непостижимы для позднего путника.