Часть 11 Да будет велик наш грех

/сборник «Ам Тракт 1880 -1941»/
Ам Тракт 1927--1929

"Немцы Поволжья, не являлись диаспорой германской нации, а были одним из коренных российских народов."
/Национальный исследовательский Томский политехнический университет/
***
Хорошо, что мы не знаем заранее, то, что принесет нам новый год. Вот и наступивший 1927 год, казалось будет таким же, как и предыдущие годы. Не все надеялись на то, что всё будет так же, многое говорило об обратном. Трудности начались сразу же после Нового года, право голоса было отнято у очень многих. Мария, ни у тебя, ни у меня, ни у моего отца, как в прочем и ещё у многих теперь нет права голоса. В целом в селах осталось очень мало людей, имеющих право голоса. Иоганес глубоко вздохнул и замолчал. Но три свадьбы отпразднованные в начале года вселяли в людей веру и всё, казалось, не так уж и плохо. Одна свадьба была у Унгер Иоганна и Иоганнес Андерс оба из Остенфельда. Вторая свадьба была у Катерины А. Есау и Петра Бергманн, у него была кличка "wei;er Peter". Жизнь есть жизнь и между свадьбами прошли и похороны. Скоропостижно, возможно от инсульта, умер Леонард Пеннер. Ещё старый хромой Янцен из Остенфельда умер, ему было 80 лет и 8 дней. Из Лизендергея Миссис Якоб Бергман умерла, и у госпожи Тоевс из Хохендорфа случился инсульт. Может, потому что была весна, март месяц и свадьба Герхарда Есау и Хелены Маттис была красивой. И погода в этот день стояла весенняя, яркая, был хороший светлый день, около 10 градусов холода. Много стихов было, для них прочитано в специальный вечер перед свадьбой. Подарков тоже было немало. До помолвки, они совершили довольно много визитов. Мария и Иоганнес отправились на свадьбу накануне вечером и остались в Хохендорфе на ночь, и оттуда 1 марта поехали в церковь в Орлов. Между церковью и домом Матис было 80 выбоин на дороге. Рената и Мария поехали с ними, а Папа шел на торжества пешком. Он хотел, чтобы это было именно так. Остальные ехали. Он тоже пошел обратно. Он так и сказал всем, вы поезжайте, а я пойду пешком. Он довольно бодр и был доволен своими детьми, но ему одиноко с тех пор, как его жены не стало. Герман пошел в церковь вместе с молодоженами. Мария постаралась сделать праздник красивым и позаботилась за ранее. Она намотала два венка с бумажными цветами и елкой, потом венок хранится годами, если его защитить от пыли. У неё также была намотана зелень на стулья. Было ещё три венка от других, так что церковь, и праздничная столовая были праздничными. Хор встретил молодых гимном. Церемония бракосочетания состоялась в Орловской церкви. Йоханнес Тэйвз из Фрезенхайма провел церемонию. Он выбрал три места из Священных Писаний для своего текста: Псалом 72:18 и 19, Псалом 118:25 и Иисус Навин 24:15. И потом ещё были исполнены два гимна. Сорок пять семей и десять одиноких друзей были приглашены. Но не всем было весело на свадьбе. Иоганнес Дук только что вернулся из Москвы. Он приехал в Хохендорф в дом своих родителей. около 6 часов вечера. Это было 1 марта 1927 года, и как раз на свадьбу Хелены и Герхарда. Конечно, там была и его семья. Все сидели за столом и все с нетерпением ждали новостей из Москвы, но как он мог говорить об эмиграции, об отъезде, когда они все были счастливы и смеялись. Иоганнес чувствовал себя чужим в своей собственной семье. Он просто не мог проникнуться свадебным настроением. Когда он намекнул, что все может снова стать плохо, они не захотели об этом слышать. Когда он говорил о предстоящих опасностях, они недоверчиво улыбались. Казалось, почти неправильным нарушать их праздничное настроение, и Иоганнес покинул свадьбу. Он уехал домой, долго молился и мучился, и принял решение уехать из России. Он отправился в Канаду. Герхард и его жена остались. Какие казалось проблемы, когда есть и такие опять приятные новости. В следующее воскресенье в Орловской церкви состоится песенный фестиваль. Кроме гимнов будут читать стихи и вести беседы с проповедниками. Следующее событие как будто завершило то, что потом будут вспоминать как дни ушедшие невозвратно. 14 Апреля сгорела мельница Юлиуса Бергмана. Это очень печально. Теперь здешние люди должны идти дальше, чтобы молоть зерно. В мае до них дошёл слух, что в районе произошли аресты духовных лидеров. Эта новость довольно бурно обсуждалась колонистами. Колонисты не могли понять, как такое могло произойти. Казалось, что правительство, наоборот, заботится о них, строит образцовую ферму и покупает для этого коров. Уже приобрели около 30 коров по 200 рублей каждая. А также покупают телят и молодняк крупного рогатого скота. Они раньше начали заниматься там сельским хозяйством, но вскоре бросили это — должно быть, дела шли не очень хорошо. Сейчас предпринимается вторая попытка с хорошим скотом. Они хотят выращивать чистопородный скот. В Кёппентале в доме Корнелиуса Изаака живет врач, это ещё одно хорошее, что получили колонисты. Первый год врач будет получать поддержку от округа.  Параллельно с хорошим проводилась политика, направленная против духовных лиц меннонитов, против религии закрывались церкви, пасторы подвергались репрессиям. Слухи с района дошли и до их колонии. Уже в августе 1927 г. К. Никкель, ставший в 1926 г. старшиной, был осуждён особым совещанием при Коллегии ОГПУ и сослан на 3 года в Зырянский край /ныне – Республика Коми/ Перед началом занятий в школах, колонисты узнали ещё об одной очень печальной новости. В сентябре 1927 г. вместо восьми школ в колонии оставалось только три: в Лизандергее, Медемтале и Кеппентале. А кому жаловаться, все уставы нарушены, кто теперь ими командует мало, кто знает. В ответ на недовольство колонистов по этому поводу вызвало появление в декабре 1927 г, в республиканской газете «Nachrichten» («Известия») заметки под названием «Кулацкая культура». Её можно охарактеризовать не иначе как лживый пасквиль на меннонитов. Их образ жизни описывается как «монотонный», а поселения «пустынными». Точно так власти стали постепенного отказа от догмата служения в армии без оружия. Единственное что отвлекало от тяжёлых будней, так это свадьбы. В семье Есау опять свадьба, можно сказать долгожданная. Герману Есау пришлось ждать это торжество не один год. Официально два раза он делал предложение Маргаретте Янцен и оба раза получал от неё отказ. И вот в третий раз наконец то он получил согласие. Однако эта свадьба прошла не так как раньше. Впервые объявление о помолвке было сделано 8 сентября в церкви. Они были здесь во второй половине дня. Но самого торжества, связанного с помолвкой, как например празднеств, вечеринки или ужина не было. Маргаретта работала у старого Альбрехта в Остенфельде. И что было новое, так это то, что помолвленная пара отправилась в Зельманн, чтобы зарегистрироваться. С ними ехал брат Иоханнес. Правительство требует сейчас официальной регистрации. 6 Октября, они обвенчались в Орлове в церкви. Невеста была одета в черное платье, украшенное множеством маленьких букетиков. Хор пел гимны. Проповедник Якоб Пеннер руководил пением. Иоханнес Тевс проводил церемонию бракосочетания. В церкви было довольно много гирлянд, таких красивых, и больших венков. 8 октября Герман привез в Хохендорф 2 шкафа и фисгармонию. Они переехали в угловую комнату, разделенную шкафами. И пригнал их двух коров. К концу года давление со стороны правительства усилилось, да ещё осуществлялась очень жестокими методами. Волна репрессий охватила все кантоны автономии, не обошла и Ам Тракт. Таким образом были подготовлены соответствующие условия для перевода Немецкой Республики Поволжья к сплошной коллективизации. Несмотря на все сложности, священник Франц Квиринг организовал в декабре в Малышевском общественном доме мероприятия для детей, так он хотел подготовить детей к рождественским празднованиям, но это ему так не прошло, отвечать пришлось. Жизнь менялась, цены росли не только в сельском хозяйстве, но и повсюду. Строительные материалы стали дефицитом. А что цены на них, то это вообще, просто не доступные, хотя для общественных строек было в разы дешевле. Нельзя было за ранее определиться с товаром, выбирать то, что ты хочешь, было невозможно, надо было брать что есть, иначе потом не будет и этого. Трактора здесь уже не новинка, их здесь много. А какого они требуют ухода. Их надо бес конца ремонтировать, держать в чистоте. и заправлять. Всё стоит денег, дневная заправка, это три рубля. Хотя за лошадьми тоже нужен уход, но это не одно и тоже. Увлечённость большевистского руководства экономическими и политическими вопросами, нанесли республики огромный урон. Уровень образования немецких детей скатился до уровня начальных годов. Система национального образования поволжских немцев, фактически была сведена к нулю. Постоянно не хватало учительских кадров, учебной и другой литературы на немецком языке. Газеты, журналы стали предельно политизированы. Внедрение немецких школ под контроль советской системы безвозвратно разрушила их школьную систему образования. С теми. кто пытался сопротивляться политическому диктату, расправлялись с особой жестокостью. Если посмотреть на все хорошее, что было до сих пор, то стаёт понятным, это всё изменилось безвозвратно и больше того прежнего не будет. И уже теперь без всякого предлога, без особых объяснений, правление присылала комиссию к колонистам и все стали понимать, что судьба их решена. Такая комиссия нагрянула к родителям Хелены Матиес, чтобы все зафиксировать, и примерно через неделю пришла еще одна. Семье было приказано выехать в течение трех дней. Теперь они живут, у Герхарде Ваал. С собой им разрешили взять постельное белье и одежду, а также не много мебели и еды. Животных, вроде не забрали, но с переездом получилось, что им негде их содержать, и само собой решилось, они лишились своих животных. Точно так же произошло и у Герхарда Фигуса. Новые жильцы их усадьбы уже снесли сарай. Дошла очередь и для Есау. Рената со слезами вспоминает, они приехали к ним 1 октября и зафиксировали здания, животных и почти все, что внутри. Мы не знаем, что будет дальше. Это практически невозможно описать. 2 октября у нас забрали скот и молотилку. 8 октября они погнали скот до Зельман: 3 дойные коровы, телку, 2 бычка, 6-полугодовалых быков и 1 мерина. До сих пор колонисты хорошо ладили с русскими, хотя их становилось всё больше и больше., но теперь многое меняется. Осенью земля была разделена по численности населения. Так что семья Ренаты потеряли вплоть до Густава Тэйвс, а в Фрезенхайм, и в Хохендорф земля была потеряна почти полностью. Пусть Бог укажет правильный путь, что делать дальше, куда-то переехать, но как, нет средств для существования, жители были лишены всего. Некоторые думали уехать в Азию, к родственникам, но быстро это было не сделать. Некоторые ещё пытали надежду уехать за границу, и много очень семей ждали разрешения на выезд в Москве. Но 10 ноября: пришло известие, что дорога за границу закрыта.
«Да будет велик наш грех…..»
*********