Погоня за инопланетянами. Новелла IV. Уфологическа

Сергей Козик-Юхнов

(ОТРЫВОК)

"Вселенское одиночество порождает жажду в собеседнике, а поиск внеземного – надежду обрести этого собеседника. Нетерпеливый торопыга обретает такового очень быстро. Редко, когда собеседником становится кто-то из правильных, живых, и возвышенных умов человечества, снобизм людской и суеверия самого дикого свойства сами себе творят Кумира. Инопланетяне – один из таких «торопыжных» вариантов…"


1947 ГОД. 2 ИЮЛЯ. ВЕЧЕР.
ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКА, БЛИЗ ДЕРЕВНИ КОРОНА,
ОКОЛО ГОРОДА РОЗВИЛЛ, США.

Сверчки в степи, почуяв вечернюю прохладу, застрекотали со звуком тысяч лилипутских пулёмётов. Пётр Сергеевич, пыхнул «лигеросским» дымком, перекинув из одного угла рта в другой свою курительную трубку, заботливо накрыл платком ствол пулемёта, торчащего из турели. Сталь ствола нагрелась на солнце, так сильно, что положить руку на него было невозможно.
Новенький самолёт Дуглас-Баньши, сразу после приземления они с сыном Артуром, откатили в высокую траву, с глаз долой, а сами оседлали его покатый верх корпуса.
Пару раз мимо, метрах в ста, по местному шоссе проезжали фермеры на своих грузовых Фордах и Доджах. Но самолёт, укрытый за бурьяном, не видели. Пыль с дороги, ведущей прямиком в Розвилл, застилала обзор настолько, что езда по ней становилась в эти засушливые июльские дни делом крайне не приятным. Некоторые фермеры не ограничивались платками «грабителей дилижансов», а имели очки танково-авиационного армейского образца. 
Далеко-далеко, проурчало на окоёме. Бинокли Петра Сергеевича и его сына Артура мгновенно направились на  появившуюся тёмную полоску штормовых туч.
- По материалам Розвилльского Дела, вон тот грозовой фронт должен вызвать удар молнии, который приведёт к повреждению метеозонда или НЛО, которое должно упасть… - Артур поглядел на компас. – Примерно в семистах метрах от нас на юго-восток. Ближе к деревне Корона. Там-то и будут найдены обломки летающего «нечто» нашим фермеров по фамилии Брейзел.
Артуру, которому было 15 лет, с серьёзным видом рассматривал карту округа города Розвилль.
- Тебе виднее сынок. – почти равнодушно ответил Пётр Сергеевич и стал застёгивать железную крупно зернистую молнию своей лётной кожаной куртки. – Холодает Арчи. Накинь кожанку.
- Пап, тебе совсем не интересно? А вдруг правда здесь была авария НЛО?
- Сын,  пойми, мне не менее интересно, чем тебе. Но энтузиазм мой уменьшен в сравнении с твоим. Потому что мне мой опыт подсказывает: всё это сказки одинокого человечества. Вселенское одиночество порождает жажду в собеседнике, а поиск внеземного – надежду обрести этого собеседника. Нетерпеливый торопыга обретает такового очень быстро. Редко, когда собеседником становится кто-то из правильных, живых, и возвышенных умов человечества, снобизм людской и суеверия самого дикого свойства сами себе творят Кумира. Инопланетяне – один из таких «торопыжных» вариантов, порождённых страстью торопыги. Кстати, тут в кабине шесть банок классной армейской говядины с фасолью в томате, вскроем по баночке?
- Давай, но всё-таки пап…
Пётр Сергеевич уже открыл ножом первую банку тушёнки и передал её сыну, перебивая.
- Я уже тебе говорил: чтобы приблизится к пониманию сути происшествия, нужно как минимум быть его участником. Это как минимум! Но всё равно гарантий нет. Поскольку ты будешь видеть только с одного ракурса. Я считаю, надо быть в пяти точках, чтобы высказаться уверенно, что, «да, я понял явление...». Я двенадцать раз участвовал в событиях исхода евреев из Египта, находясь в разных точках и прямо в самих толпах и слоях вовлечённых в сие действия. Много думал на эту тему и всё равно не могу сказать наверняка, что это было. Двенадцать раз! Как тушёнка, кстати?
Артур уже скрёб по стенкам банки нержавеющей ложкой.
- Классная!
Пётр Сергеевич не спешил в еде. Он аккуратно положил дымящуюся трубку на край купола самолётного колпака. Табачный дым стало уносить над верхушками степных цветов бурьяна. И принялся за трапезу внимательно, подчищая каждую фасолинку, но продолжая рассуждать.
- Вот сейчас постараемся приблизиться к пониманию о слухах про НЛО, оттолкнёмся от того чего увидим…
- Я, пап, спросил тебя, потому что не вижу энтузиазма. Ты много знаешь, но тема инопланетян, мне кажется в твоей жизни по-прежнему белое пятно.
- Ты прав. Не до них было, а чтобы  случайно, я их не встречал. Ты захотел эту тему разведать? И я очень рад этому. Может правда удастся прояснить. Кстати, ты не забыл кто мы в 1947 году? Я – майор Пьер Кустен ВМФ США, ты – мой помощник, рядовой. Морские лётчики. Из-за тебя мне пришлось бороду сбрить! – не без сожаления сказал Пётр Сергеевич, потрогав гладко выбритый подбородок.
- Я кстати, пап, тоже не без потерь.
Артур стянул пилотку, обнажив трёх дневную щетину, на волосатой части головы.
- Оболванили! Это кто тебя так?
- Анна, кто ещё! Я её попросил, по-человечески, под армейский полубокс, а она под яйцо зашарашила. Ещё с Ольгой надо мной ржали, как лошади… Обидно даже.
- Воспринимай это, как первые жертвы на пути к поиску истины. Их ещё много впереди. Инопланетяне у тебя могут не только волосы забрать, но и полжизни. Смотри, набегаешься за призраками!
- Всю будет нормально! Я верю, что они не призраки. – горделиво ответил Артур и до них донёсся отдалённый раскат грома. – Начинается!
Они вновь подняли бинокли.
Оглядев, рокочущий окоём, Пётр Сергеевич успокоил сына:
- Ничего не начинается. До нас ещё около 50 километров, а ветер… - он, как заправский капитал послюнявил палец и подставил его ветру. – Не в нашу сторону. Минимум часа три. Скорее всего, после заката. Чай будешь? Я свою авторскую смесь в термосе заварил. Есть бутерброды с краковской колбасой и с нашим чесноком, из Юрского периода. Маман чесноком увлеклась…
Они услышали шум двигателя и лошадиный топот. По дороге, идущей прямо от горизонта не спеша, вся в пыли, двигалась фермерская машина с самодельным кузовом.  За ним семенили две привязанные лошади. Проезжая мимо них машина остановилась. Из неё вышел высокого роста, долговязый худой человек в ковбойской шляпе. Загораживая солнце ладонью, он внимательно посмотрел в их направление. Затем вытащил из машины помповое ружьё.
- Приготовься. – произнёс Пётр Сергеевич.
- Это ты, пап приготовься. Я говорю на английском, между прочим, без акцента, а ты…
От подходившего, через бурьян зарослей, послышалось:
- Hi, gentlemens! (Привет, джентльмены!)
- Hello, sir! – (Здравствуйте, сэр!) Ответил Артур.
Американец казался типичным фермером, какими их обычно представляют, если разговор заходит о Диком Западе. Не хватало на нём только одного, ковбойской портупеи с двумя пистолетами и некоторых элементов индейской одежды. Фермер был в голубой рубашке, впрочем, сильно выцветшей и мокрой от пота, в очень пыльной шляпе и очень свободных джинсах кроя, скорее всего самого раннего в истории появления брюк из парусины.
Ковбойские сапоги отливали новёхонькими пряжками и скорее всего, вышли из-под руки сапожника месяц назад, не позднее. Возможно, что мотивом остановки фермера могло стать желание прихвастнуть новой обувкой перед военными.
- Джентельмены, - подошедший отдал честь Петру Сергеевичу и Артуру несколько наиграно, но по Уставу справно. – Я местный фермер. Моё имя Вильям. Меня здесь знают все, вплоть до южных границ Новой Мексики.
Фермер Вили нарочито держался спокойно, уверенно. Помповый ствол, покоился у него на плече, в зубах он держал травинку, а второй рукой пригибал край шляпы, загораживая от низкого солнца прищуренные глаза.
- Я не кино-звезда, но знают меня ещё и потому, что мне приходится искать своих овец по всей прерии. Уж, как я эту проклятую загородку не чиню, всё равно бараны её сносят, иногда койоты достают…
Пётр Сергеевич с интересом, та же прищурившись, рассматривал этого фермера из послевоенного 1947 года. Артур же опасливо отошёл к крылу самолёта и так лёг на него животом, что, если бы фермеру пришло в голову пальнуть из ружья, то он, полулёжа на крыле, представлял бы минимальную мишень для поражения.
- Вы хотите узнать, не видели ли мы здесь овец? – перебил его Пётр Сергеевич и, сняв с запотевшей головы фуражку, утёр лоб от пота уже сырым платком.
- Нет, сэр, пока с этим всё в порядке! – ответил фермер. – Я служил в пехоте, над нами часто летали самолёты, но я никогда не видел военную машину так близко. Хотел попросить вас дать посмотреть её поближе? Надеюсь, это не секретный экземпляр?
- Нет. Это обычный военный истребитель Дуглас, модификации палубной авиации, каких наша Америка поставляла на фронт последней войны тысячами. - Ответил Пётр Сергеевич и твёрдо, уверенно приказал:
 – Одну минуту, сэр! Стойте! Не приближайтесь! Прежде чем подойти к нам ближе позвольте моему помощнику убедиться, что ствол, находящийся у вас на плече, не заряжен.
- О, да, конечно! – сказал фермер и, как бы оправдываясь, добавил. – Я оружие прихватил лишь только потому, что негоже оставлять его в грузовике. А вдруг кто, проезжая мимо по шоссе, захочет поглядеть, что у меня внутри кабины. Подходи, сынок и подставь ладони вверх. Я разряжу ружьё при вас.
Он поднял оружие над головой, протянув его перед собой, а большим пальцем руки стал оттягивать затвор, перезаряжая одновременно. Артур подставил руки под падающие из казённика патроны, сложив их лодочкой, будто перед струёй воды. Ружьё оказалось заряжено до предела. Пять патрон и плюс один. Артур разложил патроны себе в нагрудные карманы военного френча, указав фермеру, где они лежат, чтобы тот не волновался и при возврате ружья, напомнил ему о них:
- Патроны я верну, после осмотра самолёта. Перед нашем расставанием.
- О’кеу. – ответил фермер.
Артур отдал честь и, застёгивая карманы с крупными 20 миллиметровыми патронам, вразвалочку пошёл впереди, держась за поясную кобуру штатного револьвера Смит и Вессон 1917 года.
В своё время Артур купил револьвер в частном магазине ещё во время Первой мировой. Револьвер не был обременителен, небольшой, лёгкий, надёжный. С 13 лет Пётр Сергеевич разрешил сыну иметь его при себе всегда.
Револьвер прятался под его одеждой постоянно, (как и шпага у его дяди Жака) и не только тогда, когда они путешествовали по эпохе XX-XXI веков, времени существования данной модели, а всегда.
- Как говорил Абдула: - рассуждал отец. – «Кынжал хорош тому у кого он окажется в нужное время...» А момент необходимости оружия предугадать невозможно, эта секунда решит всё! Домой за ружьём сбегаешь, не успеешь. Так, что носи сын его при себе, только прячь поглубже.
Артур приобрёл две кобуры, одну на пояс, другую скрытную под руку.
Фермер уважительно проследовал за Артуром, глядя на его цепочку, висевшую от кольца на рукояти револьвера. Они прошествовали к самолёту. Перед восторженными глазами американца открылись почти не оцарапанные, новенькие голубо-синие плоскости Дугласа с американскими звёздами и флагом США под кабиной главного пилота.
- Бьютифул. Вери гуд. – довольный шептал фермер ощупывая нагретый металл обшивки, проводя ладонями со сморщенной кожей по аккуратным заклёпкам.
Пётр Сергеевич к этому моменту покинул верх самолёта, спустился вниз и комментировал, но прежде сообщил:
- Я прошу прощения за мой акцент. Я француз, как и многие старшие офицеры лётного состава в США. Я с окончания Первой войны живу с Америке, но так и не избавился от акцента.
- Так вы из когорты тех французов, что наша страна приняла, как наставников по лётному мастерству? – спросил фермер, обходя кругом самолёт и ощупывая его словно любимую корову. Казалось, он прямо сейчас начнёт с любовью доить самолёт.
- Так точно сэр! – ответил Пётр Сергеевич. – Я не боевой офицер, моя война прошла 20 лет назад. Тогда мы летали на фанере, но принципы были заложены там «на высотах Вердена»…
- Да уж… - согласно закивал фермер. - И как высоко летает эта птичка? – спросил он, явно не  в настроении продолжать беседу в ключе «высот вердена», а будучи не в силах оторваться от воздушной машины.
- Потолок около шести тысяч метров. По техпаспорту может больше. – Ответил Пётр Сергеевич, почти зевая. – Скорость?... Вам по паспорту? Я выжимал не более 400 километров в час. И то на почти потолочной высоте.
- А если в милях? Я плохо представляю себе в метрической системе. Вы мне в милях…
- Не силён в математике, но около 250 миль в час. А потолок около трёх тысяч семьсот миль. Я своих курсантов приучаю мыслить в метрах. Поскольку потенциальный противник меряет в метрах.
Фермер согласно закивал головой. Они обошли самолёт и встали у винта. Фермер продолжал ощупывать «Дуглас», словно слепой слона.
- Расскажу ребятам, что видал такое в нашем поле, не поверят! Хорош… - продолжал восхищаться он, но вдруг спросил:
- А вы здесь на задании или техническая неисправность заставила сесть? Вы с какой базы? С нашей, Розуэлльской?
- Военная тайна. – несколько смешливо произнёс Пётр Сергеевич. – Но мы не «ваши». Находимся тут при исполнении.
- Ага, понятно. Тайна, так тайна. – покорно согласился фермер.
- Сэр, а вас случайно не Брейзел зовут? – вклинился в разговор Артур.
- Так точно, сынок! – обрадовано ответил фермер и не увидел, оборотившись к юноши, как за пределами его взгляда, Пётр Сергеевич постучал по лбу, показывая Артуру знак «Ты, придурок, да? Чего спрашиваешь?»
Артур, как ни в чём не бывало продолжил:
- Не удивляйтесь, сэр, ваше имя есть в списке местных патриотов, который нам выдали перед заданием.
- Что за список? – не без подозрения в голосе произнёс фермер Вил Брейзель.
- Ничего особенного, сэр. Обычная бумажка, в которой указаны фамилии местных, к которым мы можем обратиться за помощью, если, что-то пойдёт не так. Список надёжных Граждан, так сказать. – продолжал врать Артур.
- О, как! Забавно, значит не зря плачу налоги. - Спасибо сынок, приятную новость принёс, скажу супруге, обрадуется…
- Не мне спасибо. Я тут причём. Это вам спасибо, что вы есть.
- А мой сосед там есть? – полюбопытствовал фермер. Но Артур перебил его:
- Простите сэр, но о составе распространяться я не имею право.
- Понимаю. Прости сынок... Офицер, - обратился он вновь к Петру Сергеевичу. – Я, присутствуя здесь, не мешаю вам выполнять секретное задание?
- Никак нет. – Ответил Пётр Сергеевич. – Наше задание очень простое, если бы не гриф секретности, я бы рассказал о нём с удовольствием…
- Вы мне скажите сэр, только одно, долго ли вы пробудете на этом месте?  Я смотрю, собирается буря. Даже мне понятно, что в такую погоду летать вы не сможете. Вы ещё долго намерены здесь стоять?
- Долго. – ответил Пётр Сергеевич, вдруг почувствовав что-то в вопросиках фермера. – А что вас интересует?
- Ничего особенного, сэр. – смутившись ответил фермер. – Самолёт у вас хороший, жаль, если в него ударит молния. Тут в прерии такое, есть обычное дело. Семь лет назад недалеко от этих мест убило в грозу человека. Нашли обугленного с запахои жаренного мяса изо рта.
Пётр Сергеевич и Артур переглянулись, и Пётр Сергеевич принялся  импровизировать.
- Жаль беднягу. Но, увы, мы намерены стоять тут до завтрашнего обеда, и скорее всего далеко за полдень поднимемся в воздух… У нас еда имеется. Кстати, армейская тушёнка с бобами. Это очень вкусно! Можем поделиться… Никуда не спешим.
Сказав последнюю фразу в предельно обыденном тоне, Пётр Сергеевич, для убедительности выбив старую закладку прогоревшего табака и пепла из люльки трубки. Медленно, основательно закладывал новую порцию табака из кожаного кисета. Проделывал он эту процедуру демонстративно не спеша. Раскуривал дважды. Спичка гасла на ветру. Сам же иногда поглядывал на лицо фермера с прищуром.
Фермер, молча, смотрел на курительные манипуляции. Очевидно, что он хотел избавиться от присутствия военных лётчиков.
- После войны я бросил курить. Эту гадость терпеть не может моя жена. – вдруг сказал он после длительной паузы.- Изо рта плохо пахнет…
В это время Артур встал во весь рост в колпаке самолёта и через бинокль наблюдал за приближающимся штормовым фронтом. Громовые раскаты стали слышнее.
Не получив ответа для продолжения беседы от офицера, фермер переключился на его помощника. После очередного «вау!» со стороны Артура при очередном раскате грома, фермер потоптавшись возле них обратился к нему.
- Сынок, а покажи-ка свой бинокль.
Артур снял с шеи ремешок и передал бинокль фермеру. Тот внимательно оглядывал его и, возвратив, сказал:
- Сейчас. Я ещё вернусь.
И ушёл в сторону своего грузовика.
- Он что-то не договаривает! – страстно зашептал Артур.
- Тихо не кричи! – зашептал в ответ Пётр Сергеевич.
- Я не кричу! – ещё сильнее понизил голос Артур.
- Согласен с тобой. Он явно что-то скрывает и боится, однозначно боится кому-нибудь об этом сказать. Что он может скрывать? – предположил Пётр Сергеевич.
- Может правда нашёл НЛО? – ещё более страстно сказал Артур.
- А если без фантазий? – спросил Пётр Сергеевич. – Тихо! Идёт…
Фермер приближался. Послышались его слова, но ветер смазал их, у самолёта не услышали. Пётр Сергеевич же быстро приказал Артуру:
- Быстро останови его и вновь обыщи. Позлим его немного. К тому же, он под видом хождения по нужде мог сбегать за патронами. Ничего нельзя исключать из вариантов просчёта ситуации. Пистолет вынь, держи наготове!
Артур спрыгнул вниз. И на ходу вытаскивая пистолет, побежал на встречу фермеру. С их стороны за бурьяном до Петра Сергеевича донеслись следующие звонко сказанные юношей слова:
- Стойте, сэр! Покажите ещё раз ваше ружьё и его казённик. Или просто отдаёте мне оружие. – Артур встал перед фермером в позу стрелка, зажав в обеих руках револьвер.
- О, господи сынок! Как всё строго! Конечно, дорогой мой, на, возьми оружие. Осмотри его сам. Я просто хотел похвалиться своим биноклем! – и фермер показал кожаный коричневый короб, висящий ну него на боку. Артур принял ружьё и со смягчёнными нотками в голосе произнёс:
- Вы поймите нас правильно, сэр. Мы находимся на военном задании. И, как бы не говорил офицер о его простоте, наша задача его выполнить.
- Я всё понимаю сынок. – ответил фермер. – Служба есть служба!
Они вернулись к самолёту и фермер, сняв через голову короб с биноклем, передал его Петру Сергеевичу со словами:
- Оцените офицер оптику.
- О! – воскликнул Пётр Сергеевич с некоторой наигранностью в голосе. – Морской, десятикратный, дальнобойный так сказать. Прекрасная оптика!
Довольный сам собой фермер горделиво заговорил.
- Во время десанта мне он достался от одного убитого немецкого морского офицера. Это трофей так сказать. Парня выкинуло на песчаный берег вместе с биноклем, который мотался у его распухшей от воды шеи. Я еле выдернул его. Ремешок как врос в холку бедняге.
Фермер от воспоминаний сглотнул.
- Чего мы только не насмотрелись там… - Да, сэр… - взгруснулось фермеру. Лицо его осунувшись помрачнело. Видимо на него нахлынули воспоминания военных лет. – А бинокль я сразу отослал домой. – добавил он через паузу.
 - Берегите его. Настоящий Цейс. Вскоре его цена будет очень высока! – ответил Пётр Сергеевич, попутно выуживая где-то из низов кабины самолёта точно такой же бинокль, каким гордился фермер.
Не меняя манеры разговора, Пётр Сергеевич отдал бинокль фермера хозяину и продолжил хвалебную оду, но уже в отношении своего экземпляра;
- Великолепный бинокль, во-первых, он – водонепроницаемый. Во-вторых, только офицеры вермахта имели право владеть такими. Вы, кстати, рядовой? – совершенно серьёзно спросил Пётр Сергеевич.
- Да… - ответил фермер, не понимая, куда клонит собеседник.
- Ну, тогда придётся мне конфисковать ваш экземпляр.
Фермер испуганно посмотрел в зрачки Петру Сергеевичу и заулыбался.
Заулыбался и Пётр Сергеевич, но продолжал, едва сдерживая смех:
- А давайте-ка сравним наши оптики. У вас 10 крат и в этом экземпляре тоже десять. Странное совпадение, подозрительное. Не правда ли?... Может быть вы шпион?
Они оба расхохотались. А фермер добавил:
- Осторожнее не перепутай их, а вдруг у вашего короб не из кожи, а дешёвой керзы! Дайте-ка я сравню…
Пётр Сергеевич от удовольствия хлопнул по плечу Вила. И произнёс хохоча, подавая руку:
- Питер, будем знакомы…

*   *   *

Три бинокля смотрели на приближающиеся чёрные тучи грозового фронта.
- Главное чтобы торнадо не было! – сказал фермер и, положив свой бинокль на корпус самолёта, взял банку консервов и принялся доскребать тушёнку.
Ветер усиливался. Фермер чувствовалось, нервничал, но по поводу чего продолжал молчать. Наконец-то он не вытерпел:
- Сэр, я вижу вы человек хороший. И должны меня понять. Да и парень мне ваш по нраву…
- Да Вилли, слушаю. – оборотился к нему Петр Сергеевич, понимая, что клиент созрел.
- У нас у фермеров, сами понимаете, жизнь нельзя назвать вольготной. Я имею в виду заработок реальных денег. Еда и многие вещи, мы в совокупности имеет от работы всего хозяйства на ранчо. Слава Богу, земля ещё рожает и скот тоже. Так, что тарелку с бараниной и суп с бобами, да спаржей мы всегда имеем. Но вот деньги, которые требует от нас налоговики и траты на быт, зарабатываются со скрежетом. Многих из нас искусили чёртовы банки. Теперь вот, попав под проценты, иные вовсе вынуждены продавать земли…
- Мне известно об этом, сочувствую… - без лукавства ответил Пётр Сергеевич. Он на самом деле сопереживал фермеру.
- Поэтому любому случаю заработать доллары мы рады… - фермер прокашлялся.
 Артур с отцом напряжённо молчали.
- Часто основные ветра дуют в этом сезоне с юга. Там же расположена наша военная авиабаза.
- Нам это известно. – поддакнул Артур.
Пётр Сергеевич положил руку на плечо сына, мол, не перебивай.
-  Оттуда с юга… - фермер снова прокашлялся. – Часто запускают летающие шары… Запамятовал, как военные их называют, не то метросы… метео…
- Метеозонды. – подсказал Пётр Сергеевич и с нотками знатока добавил. – Есть такое. Метеозонды нужны для измерения погодных условий.
- Вот-вот. Эти штуки летают очень высоко. Но в десятикратный бинокль их можно разглядеть. Над нашими землями они только набирают высоту и проходят близко над прерией, а некоторые из-за ветра бывает и вовсе падают.
- Техника не совершенна. – подтвердил снова Пётр Сергеевич серьёзно, чувствую разгадку. Он казалось, уже догадался…
- За найденный и доставленный зонд нам частным землевладельцам военные платят. Не ахти чтобы много. За штуку 50 долларов. А за большой все 100, а иногда и 250 долларов. Большой они ещё называют «атлантический»… Эти доллары для нас очень хорошее подспорье. В последние разы благодаря только этим деньгам я смог рассчитаться по долгам за полгода. Короче, я смог при помощи бинокля вычислить проход над своей землёй очередного шара и время их запусков. Военные запускают их еженедельно. Сегодня день пролёта очередного.
- … и ты Вилли выехал его караулить? – с хитринкой в голосе спросил Петр Сергеевич.
- Так точно, сэр. – скромно ответил фермер.
- … и для этого ты прихватил с собой ружьё заряженное дробью?
Фермер замолчал, понимая, что догадливый француз всё понял.
- … и сколько ты сбил из своей винтовки метеозондов? – строго спросил Пётр Сергеевич.
- Нисколько. Я собирался это сделать сегодня. Клянусь, все остальные я нашёл!
- Не клянись. – строго произнёс Пётр Сергеевич.
- Они сами падали! Раз в месяц какой-нибудь да сбивался  ветром и падал…
Пётр Сергеевич посмотрел на Артура и произнёс:
- Рядовой, сходите, посмотрите, всё ли в порядке с грузовиком нашего друга на дороге. И успокойте лошадей, я слышу с их стороны ржание.
- Есть, сэр! – отдал честь Артур и спрыгнул вниз.
Пётр Сергеевич остался один на один с фермером и страстно заговорил.
- Какой зонд сегодня по твоим расчётам появиться в небе?
- За 250 баксов.
Пётр Сергеевич не ответил, а внимательно смотрел на фермера. Опустив глаза, фермер молчал, что-то соображая. Пётр Сергеевич продолжил язвительно:
- Не мало, правда, получить 250 баксов за то, чтобы собрать кучу тряпок с земли и погрузив их в кузов отвезти на десять миль к югу, а там передать дежурному на проходных авиабазы. Они сразу деньги дают?
- Нет, приходится заходить внутрь каптёрки и ждать более двух часов, а потом ещё расписываться в куче бумаг. Да и ещё… заявление заполнять с указом места, где найден был зонд… Сэр… 50 долларов вас устроит?
- Нас двое. Семьдесят, Вилли. Надо дать парню на пиво и девчонок.
- Согласен, сэр.
- Договорились.
Они пожали друг другу руки.
- Надо перегнать грузовик к самолёту поближе. – произнёс фермер.

*   *   *
<…>
- Питер, Ар, там ещё кое-что есть… - Вили был весь бледный и явно чем-то сильно напуган.
- Успокойся Вил, что там? – с тревогой спросил Пётр Сергеевич.
- Видимо эта штука дала такой взрыв… - продолжал напуганный фермер. У него зуб-на-зуб не попадал
- Что там? – почти в голос спросили отец с сыном.
- Некое устройство, летательный аппарат. Я его толком не разглядел, меня очень  напугал его пилот, вывалившийся из колпака. У него зелёная кожа, он без носа, как слон. с чёрными выпученными глазами. Ростом, как ребёнок…
Пётр Сергеевич и Артур переглянулись.
- Пилот жив? – спросил на ходу Пётр Сергеевич, разворачивая лошадь.
- Нет, мёртвый, вывалился на землю… Очень страшно!
- Нос у пилота оторвало что-ли? – вскрикнул Пётр Сергеевич.
- Нет, его вовсе нет, просто заглаженная выпуклость. Это не человек…

(To be continium…) Продолжение следует…