Восточная Пруссия - Калининградская область

Летом никакими калачами, ни в какие поездки меня не заманить и не затащить.  Ехать из одной жары в другую - удовольствие сомнительное.
Другое дело - весной или осенью, даже зимой – с радостью.

 
Брюзжать уже возраст обязывает. А ещё даёт о себе знать обыкновенная природная лень, естественное состояние большинства людей. Трудоголиков в мире хватает, но это не про меня, а про не совсем нормальных людей, скорее больных, наряду с наркоманами, игроманами, алкоголиками….  Ведь не одержимость в работе, а лень - двигатель прогресса. Поэтому я за прогресс и лень. Могу поехать, куда предложит супруга, лишь бы не прилагать никаких усилий при подготовке поездки.


Мне бы не удалось побывать «на задворках великой империи», в Калининградской области, если бы не жена. На её предложения об очередном путешествии я всё-таки откликнулся бодро, с оптимизмом в голосе, даже без явных признаков гримас неудовольствия на лице. Это связано с освобождением меня от скучной, трудозатратной и ответственной работы по бронированию билетов на самолёты, поезда и мест в гостиницах. Кто инициатор, тот и музыку заказывает. Теперь есть тот, на кого можно положиться, а при случае и переложить ответственность, если что-то вдруг пойдёт не так, как планировалось.

 
Час с небольшим и мы уже в международном аэропорту «Храброво» имени императрицы Елизаветы Петровны. Хорошая поговорка: «Когда коту делать нечего, он яйца лижет». Это по поводу присвоения имён наших великих соотечественников аэропортам. Более важных вопросов для голосования населения в стране не нашлось. Зато появилась видимость какой-то общественной деятельности. Затраты, наверно, небольшие, зато шума много. Мероприятие проведено, задача выполнена почти демократическим путём.


В декабре 2018 в СМИ даже появилась видеозапись, где начальник штаба Балтийского флота вице-адмирал Мухаметшин И.Т. призывал своих подчинённых голосовать против присвоения имени предателя родины Иммануила Канта местному аэропорту.  Какую родину «предал» учёный, адмирал не стал уточнять. Он только сообщил, что Кант «писал непонятные книги, которые никто не читал и читать не будет».  Может оно и так. Этому феномену обращения флотоводца к своим подчинённым есть простое объяснение: длительное нахождение на службе обязательно приводит к повреждению фуражкой мозга.


Интересно в этой связи суждение уроженца Пруссии немецкого генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна (Фридриха фон Левински), который оставил интересную характеристику командного состава Вермахта, классифицируя его по умственным способностям и трудолюбию. Он считал, что существуют всего четыре типа офицеров: Первый тип - ленивые и глупые офицеры, они безвредны. Второй - умные и трудолюбивые офицеры, из которых получаются превосходные штабные офицеры. Третий тип - трудолюбивые тупицы. Они опасны и должны быть расстреливаемы на месте, поскольку нагружают всех совершенно бессмысленной работой.
Последний тип - умные бездельники, достойны самых высоких должностей.


У меня появилось полное ощущение, что эта классификация справедлива и для наших государственных служащих всех уровней.


По моему оценочному суждению, российскому военачальнику негоже давать оценку выдающемуся философу.  Судить о гениальном мыслителе, не будучи знакомым с его трудами, полагаясь на свои ограниченные представления о мире, донося никчемность собственных суждений до подчинённых и призывая их поверить в них, не по рангу и не по чину адмирала.

 
В ходе Семилетней войны в 1758 году Кёнигсберг был взят русскими войсками, и философ действительно вместе с представителями других сословий присягнул на верность императрице Елизавете Петровне.
 

Это выступление адмирала, который вскоре был повышен в должности, можно было бы считать курьёзом, если бы не являлось повседневной действительностью вооруженных сил.  Я неоднократно присутствовал на инструктажах и совещаниях, которые проводили командующие армий и военных округов.  И для меня как тогда, так и сейчас остаётся загадкой, как людям фактически малообразованным, косноязычным и не умным удаётся делать блестящую карьеру и занимать высшие офицерские должности в армии. Чтобы не напрягать свой пытливый ум, почему я сам не стал генералом, дал простое объяснение: во-первых, не очень-то хотелось, во-вторых: «Бодливой корове Бог рогов не дал».


Мы шли по городу и безошибочно определяли красивые дома немецкой довоенной и послевоенной постройки. Они радовали глаза неизбалованных туристов. А рядом по соседству стояли «хрущевки» и «брежневки» советского периода, которые вносили явный диссонанс в наше мироощущение города. Мой мозг продолжал бессмысленную, неустанную работу и не мог смириться с градостроительными нормами советского периода, которые оскорбляли вкус сегодняшних жителей и приезжих гостей города.


Я задавался немым вопросом, на который не находил ответа, как вообще можно было проектировать и строить такие некрасивые дома времён Хрущева и Брежнева?
И зачем нужно было в 1968 году взрывать Кёнигсбергский замок, который был заложен в 1255 году? Тем более, что ещё не все кирпичи разрушенного замка были вывезены для восстановления Ленинграда.  Этому нет ни здравого объяснения, ни прощения.
Такая же участь могла постигнуть и Ливадийский дворец после Гражданской войны в России, когда он перешёл в руки большевиков. Его оставили лишь как дань «полной безвкусицы Романовых».

 
Совершенно трагическая судьба постигла город, о котором Наполеон при его посещении сказал: «Я унёс бы это чудо на своих ладонях в Париж». В то время он считался одним из самых красивых городов Европы. Бывший административный центр германской провинции Восточная Пруссия был лишён своего исторического имени и практически уничтожен сначала варварской английской бомбардировкой, а потом штурмом советских войск.


Лишь к чемпионату мира по футболу 2018 г. фасады домов центральной части Калининграда частично отреставрировали. Я специально заходил во дворы этих обновлённых зданий. Они остались в том же состоянии 60-70-х годов.


Поздним вечером гид Инга, историк по образованию, приехавшая в этот город из Сибири, с чувством сострадания и боли рассказывавшая о погибших мирных жителях, привела нас к бункеру, где 9 апреля 1945 года комендант города и крепости генерал от инфантерии Отто фон Ляш подписал акт о капитуляции.
Интересно, что в течение нескольких часов пешей прогулки по городу мы не встретили ни одного иностранного туриста.  В последующие дни наш слух также не зафиксировал речь иностранцев.
Накрапывал мелкий дождь.  Инга показывала снимки разрушенного города, фотопортреты главного военачальника того времени, поведала и о его послевоенной судьбе.  Мы внимательно вглядывались в его лицо, пытаясь представить, что испытывал этот генерал в период трагических обстоятельств войны.
 

В какой-то момент боковым зрением мы заметили, что нам навстречу двигался человек с белой собакой. Мы не обратили бы на него внимания, если бы он не направлялся в нашу сторону, не сворачивая. Когда он подошёл к нам чуть ли не вплотную, на расстояние метра, нас охватил какой-то мистический ужас. Трудно было поверить, но человек оказался почти что двойником Отто фон Ляша, которого мы только что рассматривали на фотографии, только в цивильной одежде.
Незнакомец не остановился и не поздоровался, что было бы нормально. Но, проходя мимо нас, он заговорил по-немецки, что было необычно, как будто перед ним находились его соотечественники, жители немецкого города:
«Не беспокойтесь. Собака ничего вам не сделает. Я всегда здесь прогуливаюсь.  И мог бы тоже рассказать об этом месте много интересного».  И не замедляя шаг, проследовал дальше. 


Хотя мы с супругой знаем немецкий язык, появления незнакомца похожего на Отто фон Ляша, его обращение к нам на немецком языке оказалось столь неожиданным и странным для нас, что мы растерялись, даже остолбенели, не смогли произнести ни слова, даже поздороваться из вежливости.
Пока мы пребывали в состоянии остолбенения, непонятная личность исчезла также неожиданно, как и появилась.  А мы с супругой до конца вечера пребывали под впечатлением этого небольшого происшествия, не в состоянии объяснить, что это было, и, сожалея, что не заговорили с посторонним человеком.


На всякий случай я поинтересовался у гида, много ли немцев живут в городе.
- В 90-е годы сюда многие приезжали из тех, кто когда-то жил в этих местах. Но они уже все умерли, - пояснила Инга…. С началом пандемии иностранцев в городе практически не осталось.


На следующий день в поездке на машине по Калининградской области нас сопровождал уже другой гид, 42-летний Евгений.  По образованию он фельдшер. Так случилось, что после службы в армии, он сначала держал шашлычную, а потом переквалифицировался в гиды.  В городе, где много туристов и исторических достопримечательностей, по его словам, только самые, самые ленивые аборигены не работают экскурсоводами.
Наш проводник по области неоднократно с благодарностью вспоминал свой мясной бизнес, прибыль от которого доходила до 400 %.  Как рассказал мой тёзка, несмотря на то, что некоторые владельцы шашлычных имеют 1000% прибыль, бизнес недолговечен, живёт года три, не больше, потом по разным причинам умирает. Поэтому Евгений мечтает возродить свое дело с напарником, заручившись поддержкой молодого губернатора.


У него свой рецепт приготовления шашлыков, который всем нравился. Его он унаследовал от своего приятеля и будущего компаньона, рыжего голубоглазого грузина, мать у которого - русская, уроженка здешних мест, а отец - грузин, родом из Боржоми.
Нам повезло, потому что Евгений оказался добродушным, терпеливым и внимательным к своим подопечным. Скоростной режим, правда, частенько нарушал. Но, поскольку он с утра и до позднего вечера за рулем, его водительская реакция великолепна. Мы не напрягались, когда он вёл машину, чувствовали себя спокойно и в безопасности.


Этому способствовали неплохие по российским меркам дороги, спроектированные и построенные немцами 150-200 лет назад. Они до сих пор целы и эксплуатируются. Вдоль всех магистралей того времени высажены дубы, буки, липы, ясени, которые давали тень, укрывали путников в непогоду, украшали и маскировали трассы.  Сегодня на всех деревьях закреплены светоотражатели или нанесена светоотражающая краска, чтобы водители лучше ориентировались в плохую погоду и ночью.


Среди местных жителей ходит популярная легенда, что если шофёр автомобиля по какой-то причине врезался в дерево и погиб, то это месть последнего солдата вермахта. 
Ярыми борцами с «последними солдатами вермахта» неожиданно стала местная ГИБДД, которая с 2005 года выписала предписания на спил нескольких десятков тысяч ценных пород деревьев.


Я готов поклясться, что за мой более чем 50-летний водительский стаж ни разу не был свидетелем, чтобы ценные породы деревьев в таком количестве нарушали ПДД, выбегали на полосу движения автомобилей, или переходили автотрассу в неположенном месте. Это, наверняка, не теория заговора, а реальный заговор дубов, буков, лип и ясеней, которым могли бы заинтересоваться правоохранительные органы. Борьба с деревьями более прибыльная работа, чем борьба с настоящими нарушителями.


Кстати, никто из жителей, с кем удалось поговорить о нынешнем губернаторе, ничего хорошего о нём не сказал, потому что много обещает, но ничего не делает. Например, обещал восстановить замок, что маловероятно. На этом месте сейчас стоит уродливое административное здание Дома советов, строившееся несколько десятилетий, но так и не сданное в эксплуатацию. Все подземные коммуникации замка были залиты бетоном в советское время. И не исключено, что именно там была спрятана знаменитая Янтарная комната.


Евгений рассказал, что в начале 90-х в дом его дяди приезжали две пожилые немки, которые раньше в нём проживали. Откопали на участке какие-то семейные ценности, которые уже пришли в негодность.  Вскоре уехали и больше уже никогда не приезжали.


Жители города не верят в необходимость ходить на выборы, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Каждый борется за собственное выживание в одиночку. Несмотря на некоторую оживлённость в работе по реставрации города с 2017 года, ощущение определённой безысходности остаётся. У людей отсутствует вера в положительные изменения в ближайшем будущем. Конечно, это не самый отсталый регион России. Но почему нужно сравнивать его с депрессивными территориями, а не с Москвой, которая по уровню жизни перестала быть Россией.


Мы не могли не побывать в Зеленоградске. Приятный чистый курортный городок. В войну практически не был разрушен, потому что бои за него не велись. Только в одно здание попал случайный снаряд. Необъяснимо, но десятилетия спустя, оно не было восстановлено. Сейчас в глазах туристов оно выглядит памятником и символом бесхозяйственности и глупости. Хотя подобные здания до последнего времени существовали в Берлине, Дрездене, Гамбурге... Но там не восстанавливали культовые сооружения совсем по другим причинам. А вообще Зеленоградск — это город кошек. Здесь их любят и лелеют, относятся почти, как к священным животным. Помимо того, что они бродят по городу и пользуются особым добрым отношением его жителей, для них ещё созданы специальные многоместные мини-гостиницы.
Изображения котов и кошек повсюду: на флагах, на фонарях светофоров, на фасадах домов, на витринах магазинов, на крышках канализационных люков, на часах.


Город Светлогорск - очаровашка, вряд ли оставит кого-нибудь равнодушным. Его жизнь и работа подчинены обслуживанию прибывающих сюда отдыхающих. Он, как красивая женщина, которая бывает ещё и приятна во всех отношениях: не тороплив, с местными традициями развлечений, строго выдержан с точки зрения градостроительных норм и правил и окружающего ландшафта.


В Балтийске как будто остановилось время. В городе офицеров незримо присутствует явный дух 50-х-70-х годов. Как будто попадаешь на несколько десятилетий назад. Он не разрушен, как это было в конце 50-х годов, когда он стоял среди руин. Здания в основном все целы, а ощущение, запах того времени почему-то до сих пор не выветрились. Как будто война продолжается. Всё ещё встречаются разрушенные здания, которые до сих пор не отреставрированы. Какая-то общая обветшалость.


Балтийск – служака, туго затянувший портупею, от которой офицеры тупеют, продолжающий тянуть лямку, невзирая на состояние здоровья. Ему и его обитателям некогда даже взглянуть в зеркало, чтобы заметить незаметно появившиеся морщины на лице и седину на висках. Он служит до последнего, как многие офицеры, уволившиеся со службы и не найдя себе достойного применения в гражданской жизни, не ощущая своей нужности и привычного напряжения при исполнении воинского долга, быстро уходят в мир иной. Так и город застыл и не развивается, постепенно уходя в небытие. 


Вместо офицерского лоска и бравости в глаза гостей бросается унылость и тоска той ушедшей эпохи, когда вся эта градостроительная убогость была нормой и в порядке вещей, а теперь это вызывает лишь удивление и оторопь своей неухоженностью, отсталостью и запустением. Город живет на правах пасынка РФ, которая не желает признавать его своим родным сыном. Сотни офицеров живут в затрапезных домах, не догадываясь, что на дворе уже 2021 год. К плохому, впрочем, как и к хорошему, человек быстро привыкает. И глаз замыливается. Со временем кажется, что так и должно быть. Для этого и нужно, чтобы приезжали туристы и сообщали, что в нашем «королевстве» что-то не в порядке.  Зато здание, где когда-то с балкона выступал А. Гитлер в полном порядке, отреставрировано, сверкает свежими красками, бесстыдно контрастируя с обветшалыми офицерскими домами.


Я заметил, что еда может быть наркотиком. То есть человек ест понравившееся блюдо и не может остановиться, потому что появляется зависимость от еды. Что-то подобное мы испытали на Куршской косе. Наш гид порекомендовал нам посетить рыбный ресторан и попробовать популярную в тех краях рыбу пеламиду. Мы возражать не стали, повинуясь пищевому инстинкту. Я ел нежные ломтики свежепросольной рыбки и не мог остановиться. Это было испытание вкусом. Такие же трудности мы испытали, когда ели мороженое с белыми грибами.
Лучше пеламиды на свете только "поебуриха", приготовленная моим младшим братом.


А вот от вкуса кошерной пищи удовольствия не получили. Так случилось. Может быть потому, что это был наш первый опыт приобщения к кашруту.   Тому виной, наверно, послужило стечение обстоятельств.
В центре Калининграда стоит красивая синагога, украшение города.  А внутри культового сооружения работала столовая. И мы забыли, зачем пришли.  Мозг самостоятельно изменил приоритеты.
Пятница. Вечер. Накануне Шаббата. Всё уже было сметено любителями еврейской пищи. Нам что-то наскребли, но благотворного отклика такая еда в наших организмах не вызвала, потому что амброзией, даже деликатесом её вряд ли можно было назвать. Есть подозрение, что большинство евреев пользуются кашрутом, как мы все  инструкцией для холодильника.
Но в целом, как сказал когда-то мой давний приятель, подполковник ВВС ФРГ, Хайнрих Гойни, пробуя из полевой кухни нашу любимую гречневую кашу с тушёнкой: «Есть можно».


На обратном пути в аэропорт Храброво мы разговорились с водителем такси Константином. Когда мы сели в машину, он сразу поинтересовался: 
- Это что, гостиница?
- Нет, это жилой дом, - пояснил я.
- А сколько вы платили за сутки? - не унимался любознательный таксист. Когда услышал наш ответ, - заявил, что мы сильно переплатили, потому что в хостеле, в центре города, цена была бы в несколько раз дешевле.
 

-Возможно, - заметил я, - но, во-первых, это не хостел, а жилой дом с красивым придомовым участком с цветами и отдельным входом. Дом находится недалеко от центра, в старом престижном районе Амалиенау.
Во-вторых, в нашем распоряжении был целый этаж: две спальни, гостиная, кухня, туалетная комната. 
 
-А почему вы мусорный пакет сами выбрасываете? - не прекращал задавать вопросы Константин. 

-Таково было условие нашего проживания в доме. Это же не сложно, - пояснил я.
   
-Странные здесь встречаются индивиды, - продолжал наш собеседник. Я приехал сюда два года назад из Хабаровска. Так у меня местные жители часто спрашивают: «Зачем ты сюда приехал?» Приходится этим сапиенс объяснять, что Кёнигсберг — это город РФ, и я не должен ни у кого спрашивать разрешения о месте моего проживания. Мой дядя во время войны брал Кёнигсберг для меня. Поэтому я здесь и живу. Мне нравится этот город. После войны здесь остались военные, которым предоставляли немецкие дома. А ещё за халявой сюда потянулись бомжи со всей страны.   

- А почему Вы из Хабаровска уехали? - всё-таки не удержался и я. 

-Здесь жить лучше. А в Хабаровске засилье москвичей и китайцев. У моего друга было процветающее производство, 300 человек сотрудников. Москвичи предложили ему его продать. Он отказался. Когда пригрозили, что убьют его и его семью, согласился. Сергей Фургал - молодец. Много успел сделать для хабаровчан. А то был полный беспредел. Московские варяги перекрывали Амур, и рыба даже до нереста не доходила. Я далек от политики. Мне ничего не надо. Мой бизнес у меня никто не отнимет. Раньше до 2005 года людям было за падло таксовать. Заработки и так были нормальные. А потом Путина убили.
   
Я подумал, что ослышался, или что-то не так понял.   

- Ну, помните, когда президенты менялись, у В.Путина глаз потёк. У меня есть подруга, талантливая художница. Так вот, с её профессиональной точки зрения, Путин не настоящий, двойник. До Фургала губернатором был Шпорт. Вор конченный: яхты, дворцы, дорогие автомобили. Фургала никто не знал. За табуретку бы хабаровчане проголосовали, если бы её выставили на выборы против Шпорта. Люди пошли за Фургалом, даже бабушки и инвалиды пришли на избирательные участки. Явка была очень высокая. С результатами первого тура руководство партии «Единая Россия» не согласилось. Во втором туре Фургал победил.
 

Вдруг Константин заговорил афоризмами:
-Я вообще по натуре анархист. Народу много, людей мало. Счастье оно тишину любит, впрочем, и деньги тоже. Придерживаюсь правила: «Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами».
-Что мне восхвалять Фургала. Одни - воры и казнокрады. А он просто делал свою работу. Тяжелое было время.  В городе действовали Моисеевская ОПГ, ОПС «Общак», с которыми сотрудничал руководитель ГУ МВД по ДФО генерал А. Золотарев. Может быть, я бы сам начал убивать, если бы у меня стали отбирать моё, кровное. На выборы не ходил и не пойду. Но, если битва начнётся, я буду на баррикадах.


Расставшись в аэропорту со своим собеседником, мы ещё долгое время оставались под впечатлением от полученной информации. И теперь, когда мы едим пирог с грибами, держим язык за зубами. 
 
 
Санкт-Петербург, декабрь 2021г.