Зин-Зулли

Зинаида появилась в нашей группе в середине пятого курса, сразу после зимних каникул. Смуглая темноволосая красавица со смеющимися карими глазами легко вошла в коллектив студентов-архитекторов, а спустя всего лишь месяц уже стала его весьма важной частью. Умная, с прекрасной памятью и отличной графикой, Зина оказалась ещё и безотказной помощницей. Скромная и аккуратная в общении с сокурсниками, она зачастую подсказывала решения особо сложных архитектурных задач. А когда товарищ или подруга делали шаг в правильном направлении, первой старалась выразить одобрение, а порой и удивление, внушая им уверенность в себе, в собственных способностях.
Не удивительно, что у Зины было немало тайных и явных поклонников. Никто из них, однако, не мог преодолеть небольшую, но неизменную дистанцию, которую она установила между собой и претендентами на её благосклонность. Вначале такое поведение выглядело вполне естественно и даже девицы, увидевшие в Зине конкурентку, быстро успокоились. Когда же, спустя несколько месяцев, ситуация ничуть не изменилась, в моей голове зародились первые, слабые ещё, сомнения. Демонстративное безразличие очаровательной Зины к поклонникам, несмотря на усилия и достоинства многих из них, выглядело немного странно. Или... была вполне естественная причина, размышления о которой всё больше занимали меня.

* * *

Октябрь в этом году оказался на редкость дождливым и холодным словно хронический насморк. Заморозков, правда, пока ещё не было, но выходить утром на улицу из тёплой квартиры уже не хотелось.
Обзвонив с утра сокурсников, я убедился, что отправиться на пленэр в этот выходной не желает никто. Не знаю даже почему, но я набрал номер Зины. Третий гудок прервал её спокойный и какой-то неожиданно тёплый голос.
- Добрый день, Мак! Я тебя слушаю.
- Привет, Зина! Ты знаешь, что наш сплочённый коллектив дружно отказался идти на пленэр?
- Да, конечно. А разве это удивительно в такую погоду?
- Надо понимать, что ты тоже отказываешься?
- Ну, почему же. Если ты, как староста, дашь команду, я подчинюсь.
Шутливая интонация в голосе Зины была очевидна. Не придумав ничего лучше чем поддержать выбранный девушкой тон, я нарочито строгим голосом распорядился.
- На сборы пятнадцать минут. Встречаемся у Храма Великомученика Никиты на Старой Басманной. Приемлемо?
Конечно же, я ожидал от Зины очередной шутки с отказом и потому слегка опешил, услышав  совершенно серьёзный ответ:
- Договорились. Буду через... сорок минуть.
Девушка отключилась, а я ещё некоторое время смотрел на смартфон, пытаясь оценить ситуацию. Затем, неспеша собравшись и прихватив небольшой складной мольберт, направился к месту встречи у замечательного храма, где бывали многие великие творцы российской культуры и порисовать который я давно собирался.
Пройдя неспеша по аллеям сада Баумана, я вышел на улицу и сразу увидел Зину в белой шапочке и светлом бежевом пальто в классическом английском стиле. Девушка быстро шла мне навстречу. Мольберта у неё не было, только маленькая дамская сумочка на плече. Это несколько озадачило меня.
- И снова привет! А ты что, не собираешься рисовать?
- Нет, - спокойно ответила Зина, - но мне очень нужно с тобой поговорить.
Не дождавшись продолжения, я указал на сад, откуда только что вышел.
- Там есть кафе. Если ты не против...
- С удовольствием! - объявила Зина и решительно двинулась в сторону ворот.
В тёплом и уютном помещении только что открывшегося небольшого кафе мы оказались одни. Устроившись за столиком у окна и ознакомившись с небольшим, но аппетитным меню, сделали заказ. Зина молчала, глядя на меня немного отстранённо. Я же чувствовал себя не в своей тарелке, чего  девушка не могла не заметить. Тем более, что именно она создала неловкую для меня ситуацию.
- Мак, - заговорила наконец моя визави, - извини, что сразу не объяснила, что именно мне от тебя нужно. Честно говоря, я и сейчас не уверенна, что правильно поступаю... но отступать уже поздно.
Улыбка, чуть скривившая её плотно сжатые губы, была совсем не той веселой, а порой и насмешливой, которую я уже хорошо знал. На мгновение она вдруг обнажила совершенно не свойственную нашей Зинаиде растерянность и что-то, вызвавшее во мне смутное чувство беспокойства. Я невольно протянул руку и накрыл её маленькую розовую ладошку, лежавшую на столе.
- Я слушаю, Зина.
Несколько секунд девушка смотрела на мою руку, затем осторожно вынула свою и спрятала её под столом. А ещё через несколько секунд на её лицо вернулось обычное выражение спокойной уверенности.
Мак, - снова заговорила она, - ты постарше наших ребят и... в общем мне больше не с кем поговорить. А точнее, не у кого попросить помощи...
Зина снова замолчала, не закончив фразу, поскольку в этот момент к нам подошёл официант с подносом. Лишь когда завтрак был съеден и мы перешли к ароматному чаю моя собеседница, наконец, продолжила. Её рассказ, окончательно повергнувший меня в состояние, близкое к шоковому, продлился довольно долго.
- Ты и все остальные знаете меня как Зину с необычной фамилией Зулли. На самом же деле Зин-Зулли это моё имя. А фамилии у меня просто нет. И никогда не было.
Здесь моя замечательная однокурсница тяжело, как мне показалось, вздохнула и, убедившись, что я не собираюсь перебивать её вопросами, продолжила.
- Понимаю, что в мой рассказ нелегко будет поверить, поэтому чуть позже я постараюсь привести какие-нибудь доказательства того, что это не фантазия и не шутка.
Я чувствовал, что Зине трудно говорить, но никак не мог ей помочь и потому просто внимательно выслушал её поразительную историю, которую постараюсь изложить более кратко.

* * *
Большая команда исследователей космического разума в очередной раз приблизилась к солнечной системе и, проведя необходимые наблюдения, направилась к спутнику Земли. Целью была база, скрытая под поверхностью Луны. Прилунившись и запустив системы восстановления ресурсов, исследовательская команда приступила к необходимым наблюдениям за родной планетой. "Да-да! - пояснила Зина, - Земля это та самая колыбель многих цивилизаций, включая нашу, которая хорошо известна во Вселенной".
Ситуация здесь показалась весьма тревожной, и бывшие земляне приняли решение не ограничиваться дистанционным наблюдением, а отправить на Землю очередную команду разведчиков. Требовалось тщательно изучить современные системы общественных ценностей основных народов Земли, чтобы разобраться в их политике и перспективах существования. Космические исследователи, что показалось мне удивительным, были совершенно убеждены, что такие показатели уровня развития цивилизации как наука, техника и даже медицина -  менее значимы.
Так Зин-Зулли и её коллега Дэн-Стори оказались на Земле, на северо-востоке Тюменской области, где на закате тихо и незаметно приземлилась их капсула. Местность вокруг была болотистая. Ландшафт разнообразили лишь небольшие островки берёзы и ольхи.  Без труда зарывшись в грунт у небольшого, заросшего камышом озерка, капсула ушла на значительную глубину. Затем, не поднимаясь на поверхность, двинулась на северо-восток, где накануне приборы зафиксировали много глубоких пещер, удобных для создания временной базы.
Выбрав подходящую пустоту карстового происхождения, разведчики расположились в просторной каменной крепости с расчётом на длительное пребывание. А уже через пару дней Зин-Зулли сдала документы на имя Зинаиды Зулли для поступления в Тюменский индустриальный университет. Благодаря наличию высшего художественного образования, подтверждённого дипломом, и портфолио с прекрасными работами, её зачислили сразу на четвёртый курс. А ещё примерно через месяц энергичная Зинаида Зулли оказалась в Москве.
Дойдя до этого пункта, рассказчица умолкла, дав мне возможность прийти в себя и задать вопросы. У меня не было причин не верить Зине, остававшейся совершенно серьёзной. В то же время всё, что она рассказала, выглядело как интересная фантазия, но не могло быть описанием реальных событий.
Я внимательно посмотрел в глаза Зине, надеясь разглядеть в них обычную смешинку, указывающую на то, что всё это шутка. Но вместо этого увидел горькую усмешку.
- Я не сомневалась, что ты сразу мне не поверишь и потому, прежде чем продолжить, приведу маленькое доказательство того, что я не совсем та, за кого вы меня принимаете. Естественно, я очень прошу тебя, Мак, чтобы всё это осталось между нами. По крайней мере пока.
Не дожидаясь ответа, Зина взяла в руку стакан и, протянув его в мою сторону, предложила внимательно смотреть на воду. Долго ждать не пришлось, потому что менее чем через минуту стекло покрылось инеем, а вода в стакане замёрзла. Девушка поставила стакан и положила на мою руку свою розовую ладошку, которая была тёплой, даже почти горячей!
Мало сказать, что я был растерян. Я был глубоко потрясён увиденным.
- Это невозможно! - выдавил я с трудом. - Как ты это сделала?
В ответ Зина взяла наполовину полный стеклянный чайник и, поставив его на ту же теплую и нежную ладошку, заставила быстро закипеть.
- Я знаю Мак, что ты не можешь этого объяснить, а значит и поверить тебе трудно. Но ведь это факт, с которым невозможно спорить. То, что я тебе рассказала - тоже факт. Со временем ты, я уверена, во всём разберёшься. А теперь, с твоего позволения, я закончу свой рассказ и объясню, почему обратилась к тебе сегодня.
Напарник Зин-Зулли по имени Дэн-Стори остался в капсуле и занялся изучением окружающей природной ситуации, в чем и состояла одна из его основных задач. Связь между партнёрами не требовала никаких технических устройств кроме самой, постоянно активной капсулы. А два дня назад, Дэн-Стори сообщил, что с ним неожиданно связались люди, тоже находившиеся, как он понял, на весьма значительной глубине к северу от капсулы. Их технические возможности показались ему весьма значительными, а намерения не вполне понятными. Во всяком случае, нежданные собеседники были не слишком дружелюбны.
- А вчера он пропал, - упавшим голосом завершила своё повествование Зина. - А вместе с ним исчезла связь с капсулой и с моим индивидуальным источником энергии, - добавила она тихим голосом и замолчала.
 - Ты хочешь сказать, что эта энергия тебе жизненно необходима? Ты без неё что, погибнуть можешь?
- Да нет, - горько усмехнулась моя странная собеседница, - погубить меня не так просто. Но без этого источника я не только не смогу справиться с большинством своих задач здесь, но, главное, едва ли смогу оперативно связаться с лунной базой. Даже просто найти нашу капсулу мне теперь будет сложно.
Зина закрыла лицо руками и несколько секунд сидела в таком положении.
- А может нужно подождать и твой друг снова объявится?
В ответ на моё предположение Зина с сомнением покачала головой.
- Вряд ли всё так просто. Видишь ли, Мак, чтобы заставить нашу капсулу умолкнуть, её нужно разрушить либо каким-то другим способом подавить её активность. Но я совершенно не представляю,  кто здесь способен это сделать. Если, конечно, сам Дэн её специально не заблокировал перед уходом. Но куда и зачем он мог уйти, и почему тогда он прервал связь со мной? Очень не хочется верить, что Дэн столкнулся с каким-то чуждым инопланетным явлением.
Некоторое время мы оба сидели молча. Я размышлял над сложившейся ситуацией, всё время возвращаясь к мысли, которую, наконец, решил высказать вслух.
- Мне трудно судить о происходящем, но может не стоит сбрасывать со счёта возможность того, что он просто не хотел подвергать тебя возникшей опасности, оставляя открытым канал связи. И, второе, - хотел лишить противника ориентира, чтобы защитить капсулу. Возможно он даже переместил её с известного уже места и как-то спрятал. А теперь пытается найти тебя, не используя ваших специфических средств связи. Или это всё невозможно?
Во взгляде Зины, обращённом на меня, мелькнуло удивление.
- Практически та же мысль, Мак, у меня тоже возникала. Она вполне здравая, но только при условии, что здесь появились гости, располагающие очень большими техническими возможностями, превосходящими не только ваши земные...
- Ты полагаешь, что может быть другое объяснение? Может это какой-нибудь природный катаклизм, в результате которого капсула пострадала и Дэн лишился всех технических средств?  А он знает, что ты теперь здесь?
- Конечно, Мак, он знает. А последнее своё предположение можешь смело отбросить. Практически всё, что обычно проделывает природа Земли, не опасно для нашей капсулы.
- А ты?! - вдруг обожгла меня догадка. - Ведь и твоё местоположение уже наверное известно? А значит и опасность...
- Да, вероятно так, - не дала мне договорить Зина, - и это одна из причин, почему я обратилась к тебе. Мне вероятно потребуется помощь в ситуации, которая сейчас совсем ещё не ясна. И она действительно может оказаться весьма опасной, поэтому я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем связываться со мной.
- А ты считаешь, что я могу отказаться?
Чувство мужского достоинства, а может и какие-то иные составляющие моей, не слишком рассудительной и сдержанной личности, оказались задеты последним предложением девушки.
- Думаю, нет, - печально улыбнулась Зина и неожиданно, словно извиняясь, коснулась моей руки своей маленькой тёплой ладошкой.

* * *
Покинув кафе, мы долго ещё гуляли по Саду Баумана, затем по Старой Басманной улице, обсуждая вероятные ситуации и анализируя  собственные возможности. Зина рассказала мне о том, насколько их организмы отличались от наших. И хотя отличия были просто поразительными, как, например, способность питаться совершенно несъедобными веществами или просто заряжаться энергией. Ещё больше меня поразила способность управлять собственной энергией, запас которой у Зины был по моим представлениям огромным.
- Практически всё это доступно и вам, - поясняла она, - и судя по тому, что мне известно, ваша цивилизация стоит на пороге мощного прорыва в совершенствовании собственного организма, возможности которого едва ли не бесконечны. А есть способности, которые просто нужно сознательно развивать. И делать это вы можете уже сегодня. Если захочешь, я тебя научу кое-чему, - добавила она в конце, лукаво глянув на мою явно растерянную физиономию.
Шли дни. Всё сильнее ощущалось приближение зимы. Настоящего снегопада ещё не было, но температура остывающего города по ночам уже падала ниже нуля. Зиной никто не интересовался. Во всяком случае, она не замечала ничего необычного. Дэн Стори тоже не объявлялся и беспокойство космической гостьи росло. В  очередную субботу с выходом на пленэр, она чуть не отправилась на его поиски в район, где была спрятана капсула. Я пытался отговорить Зину, приводя несокрушимые, как мне казалось, аргументы, но она упорно настаивала на необходимости действовать. Наверное её упорство победило бы, если бы обычный телефонный звонок не поставил точку в наших домыслах и спорах. Звонил сам Дэн, который в этот момент находился на Комсомольской площади у Казанского вокзала.
- Пусть ждёт и никуда не уходит! Мы сейчас за ним приедем, - решительно потребовал я.
Зина молча подчинилась, чему я удивился, но уже значительно позже. До станции метро мы практически бежали, а ещё минут через десять вышли из подземного перехода рядом с вокзалом.
- Ты не спеши, - попросила меня Зина, - подойдёшь, когда я подам знак, хорошо?
Дэн-Стори стоял у ближайшего входа в здание вокзала, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Это был крупный мужчина, одетый в тёмно-синий пуховик с капюшоном, скрывающим часть лица, что не помешало Зине мгновенно опознать его. Около минуты она явно задавала вопросы, а Дэн кратко на них отвечал. Несколько раз при этом он бросал взгляд в мою сторону. Затем, словно вспомнив о своём обещании, Зина помахала мне рукой, приглашая присоединиться к компании.
Вопреки моему ожиданию, связанному с мрачным выражением лица Дэна-Стори, парень оказался благожелательным и, как вскоре выяснилось, весёлым. Хотя оснований веселиться у него, а точнее у всех нас, было тогда совсем не много.
Рассказ Дэна, как он мне представился, оказался довольно коротким. Всё началось с прозвучавшего вдруг в капсуле голоса, обладатель которого наверняка был человеком хмурым и начисто лишенным чувства юмора. Вторгшийся в канал связи говорил на чистом русском языке и вполне мог бы сойти за местного жителя. Однако, сам факт преодоления защиты канала свидетельствовал о слишком высоком для нынешней Земли техническом уровне. Вопросы, которые бесцеремонно сыпались на голову Дэна, подтвердили, как ему показалось, большие возможности цивилизации, представитель которой сейчас буквально требовал ответов. Несколько раз Дэн задавал встречные вопросы, но нежданный собеседник их, кажется, просто не слышал. В конце концов, рассерженный Дэн Стори прервал разговор и закрыл канал. Он был намерен немедленно связаться с базой на Луне, когда голос с другим тембром снова зазвучал вопреки дополнительной блокировке. Новый гость попросил оставить открытыми все каналы связи и следовать требованиям, которые скоро поступят, сославшись на какую-то опасность.
Это было уже слишком. Выбросив сжатый пучок информации для своих, Дэн отключил все каналы и направил капсулу в сторону, противоположную той, откуда приходил последний сигнал. Переместившись и  устроив выход на поверхность для себя, он включил максимальную защиту и, сделав капсулу практически невидимой, быстро покинул её.
Дэну пришлось затратить немало усилий и времени, чтобы найти Зин Зулли.
- А как ты меня отыскал без связи?
Дэн внимательно посмотрел на Зину и, улыбнувшись, пошутил.
- С трудом, дорогая, пройдя через многие испытания!
- Болтун! - Буркнула Зина и сменила тему. - Что теперь? Будем связываться с базой? Они ведь тебе так и не ответили?
- Боюсь, что наши новые знакомые могли перекрыть сигнал. Это было бы совсем плохо.
- Ты хочешь сказать, что если мы выйдем на связь отсюда, то нас сразу засекут?
- И это тоже, - произнёс Дэн, размышляя о чём-то, - хотя других вариантов не много... Есть, конечно, один, как ты знаешь, хотя я и не уверен, что для него достаточно  оснований.
- Ты имеешь в виду сигнал о помощи?
- Да. По его характеру и положению источника нас практически  нельзя обнаружить. А сам сигнал мы можем дополнить информацией о случившемся.
- Пожалуй это именно то, что нужно сделать, - произнесла задумчиво Зина, - причём не откладывая. Думаю, прямо сейчас можно доехать до Измайловского парка, например, и там оставить маячок.
Других идей, заслуживающих внимания, не нашлось. А поскольку всё необходимое для реализации плана было у Дэна с собой, мы спустились в метро и, спустя полчаса, уже углубились в хмурый лесной массив. Когда подходящее место вдали от аллей и специальных троп было найдено, в руках у Дэна появился маленький тёмно-серый шарик.
- Самый мощный. - Произнесла Зина. - Это правильно. Второго шанса может не оказаться.
Дэн кивнул и, поднеся шарик к губам, стал быстро что-то говорить на непонятном мне языке. Затем он раскрыл ладошку и, подождав пока маячок взлетит и мгновенно скроется среди пушистых крон деревьев, повернулся к нам с Зиной.
- Надеюсь, всё получится. А сейчас нам лучше побыстрее отсюда убраться.
- Да, стоит поторопиться. - согласилась Зина.
Мы молча зашагали назад к станции метро, до которой было минут семь-восемь ходу. Я уже подумывал о том, что пора бы перекусить, когда сзади раздался негромкий хлопок. Затем до нас донеслись взволнованные голоса людей.
- Не оглядываемся и сразу вниз, в метро, - сказал Дэн. - Там нас труднее отследить.
Всю дорогу мы не проронили ни слова и только вновь оказавшись на улице, я решился, наконец, спросить у своих спутников от чего мы так спешно уходили и что там сзади хлопнуло, растревожив гуляющий народ.
- Всё в порядке, - заявила Зина, - я надеюсь. В любом случае маяк выполнил свою первую задачу и имитировал самоуничтожение. Дошёл ли сигнал до базы мы скоро узнаем.
- А если не дошёл? - Осторожно поинтересовался я. - Тогда придётся ещё один маяк запускать?
- Успокойся, Мак, этот маяк ещё не закончил свою работу. Вернее, только начал. Следующий сигнал он передаст уже из совершенно другого места. И так, пока не получит подтверждения, что его сообщение принято и не зафиксирует ответ.
- А от кого всё же мы сейчас спешили скрыться, Дэн?
- Думаю, скоро узнаем. Может в этом и не было смысла. - добавил он задумчиво.
Дэн явно не был настроен на разговор. Взгляд его был отрешённым и сам он выглядел каким-то рассеянным. Я уже открыл было рот, чтобы вызвать его на более конкретный разговор о наших преследователях, когда почувствовал, что Зина тихонько дергает меня за рукав куртки.
- Он настроился на связь с базой, - тихонько произнесла она, - чтобы  уловить ответный сигнал. Не трогай его пока.
Мы быстро перекусили в кафе, затем проводили Зину в её студенческую общагу. Дэн по-прежнему молчал и только когда мы расположились в моей небольшой гостиной, он вдруг вздохнул с облегчением и рассказал, что коллеги на лунной базе изучают ситуацию, которая оказалась весьма сложной. Дэну и Зине предписано ждать развёрнутого сообщения. Дополнительно было сказано, что опасаться преследования пока нет никаких оснований.
Следующие несколько дней прошли в напряженном ожидании. Затем мои друзья получили, наконец, сообщение из своего центра, которое полностью перевернуло наше представление о происходящем.

* * *
 Первый ноябрьский день порадовал солнцем и тихой, безветренной погодой. Небольшой мороз высушил улицы и наполнил город приятной зимней свежестью. Проснувшись, как всегда, около семи утра, я обнаружил Дэна на открытом балконе. Мускулистый, смуглый красавец стоял в одних плавках и, опершись на ограждение, с интересом наблюдал за медленно просыпающимся в субботний день кварталом.
- Доброе утро, Дэн! Тебе там не холодно?
- Да, конечно! Привет, Мак! - Воскликнул он, быстро войдя в комнату и закрыв за собой балконную дверь. - А я думаю, что это люди на меня глазеют с таким интересом. Совсем расслабился я тут с тобой.
Пока Дэн натягивал на себя серебристо-серый спортивный костюм и приводил в порядок прическу, я сделал символическую зарядку из трёх наклонов и приседаний, позвонил Зине и принялся готовить завтрак.
Яичница с беконом, потом пицца с сыром и принесенные Зиной пирожные быстро исчезли со стола.
- У вас здесь очень вкусная еда, - заявила Зина, - и прекрасные варианты чая. Нужно обязательно познакомиться с рецептами и всякими поварскими тонкостями.
- А по-моему, - с улыбкой отреагировал Дэн, - главное, что нужно позаимствовать, это местный кофе во всех его вариантах. Я бы, кстати, и сейчас чашечку выпил.
- Нет проблем! - сказал я, поднимаясь и направляясь на кухню. - Какой будем пить?
Народ молчал. Оглянувшись, я увидел Зину и Дэна, сидящими с закрытыми глазами и сосредоточенными лицами. Им было уже не до кофе, и я тихо вернулся на своё место у стола. Ребята явно принимали какое-то важное и большое сообщение.
- В голове не укладывается! - Заговорила, наконец, Зина, открыв глаза одновременно с Дэном. - Такое, конечно, не могло придти в голову.
- Да уж! - Буркнул Дэн и после небольшой паузы добавил - А кофе выпить всё равно хочется.
- Потерпи, Дэн! Нужно сначала Маку все рассказать.
- Правильно! Ты рассказывай, а я пока сам кофе приготовлю. Я уже научился.
Дэн удалился, а Зина пересказала мне сообщение, которое, как когда-то её рассказ о себе в Саду Баумана, показалось мне безудержной игрой чьего-то воображения.
Видя мою физиономию и прекрасно понимая, какое впечатление произвёл её рассказ, Зина улыбнулась и пожала плечами.
- Это факты, Мак, и ничего более. Дэн столкнулся с другими выходцами с нашей общей планеты, прибывшими на Землю практически с той же целью, что и мы. И они совершенно не агрессивны, несмотря на впечатление, которое произвели на него. Выяснилось, что эти гости сами были потрясены и, похоже, даже растеряны. А вот тот, кто послужил причиной всего этого переполоха, пока остаётся в тени.
- Очевидно лишь, - добавил вернувшийся из кухни Дэн, - что здесь мы столкнулись с цивилизацией, непохожей на наши и, судя по имеющимся данным, настроенной враждебно по отношению ко всем. А это более чем странно, учитывая, что цивилизации, достигшие в своём развитии достаточно высокого культурного уровня, не бывают агрессивными; не могут быть по определению.
- А из чего следует, что эти существа высоко развиты в культурном отношении? - Спросил я, глядя поочерёдно на Зину и Дэна. - Может они только и умеют, что драться да хулиганить в космосе!
- Так не бывает, Мак, - продолжил Дэн, размешивая сахар в чашке, - поскольку овладеть такими силами природы, подчинить их себе в состоянии лишь общество с огромным творческим потенциалом.
 - Конечно... - подтвердила Зина к чему-то прислушиваясь, - а что это за звуки?
Я подошёл к окну, за которым двое рабочих обрезали бензопилой высохшие ветки на старом тополе. Понаблюдав немного за их работой, я обернулся к Зине с намерением её успокоить. Однако, девушка опередила меня, отрицательно покачав головой и, указав пальцем в сторону другого окна. Бензопила умолкла, а Зина продолжала вслушиваться в уличный шум.
Вернувшись к окну, я открыл створку. Комната сразу наполнилась многочисленными привычными звуками, среди которых я не мог выделить ничего необычного.
- Закрой, пожалуйста, и отойди подальше. Лучше в этот угол.
Голос Дэна прозвучал довольно резко и я молча выполнил его требование. Ещё пару минут за окнами не было ничего особенного. Затем вдруг подул сильный ветер, который тут же превратился в ураган. Мимо окон полетели ветки и какие-то предметы, что-то стукнуло в стекло, не разбив его к счастью. А через минуту или меньше всё прекратилось также неожиданно, как и началось. Ветер вдруг стих, словно кто-то его выключил.
- Ушёл!
Констатировал Дэн, подойдя к окну и разглядывая последствия странного природного явления.
- Вы хотите сказать, что это и было высокоразвитое в культурном отношении существо?
- Само существо мы ещё не видели... пока, - произнес хмуро Дэн, - а вот признак его присутствия только что наблюдали.
- Как-то всё это диковато выглядит, а совсем не цивилизовано, - пробормотал я себе под нос.
- У вас, кажется, говорят в таких случаях: "Блажен, кто верует".
Дэн усмехнулся и пожал плечами. Зина же, взяв меня за руку и глядя прямо в глаза, произнесла строго и отчетливо, словно давая указание провинившемуся ребенку.
- Это уже далеко не шутки, Мак. Действовать отныне придётся только опираясь на понимание происходящего, а не на какие-либо домыслы и предположения.
- Да разве я против, Зин! Только хотелось бы увидеть какие-нибудь признаки разума...
- Конечно, хотелось бы. Только признаки разума не всегда так просто распознать.

И вновь несколько дней не происходило ровным счётом ничего особенного. Зина перебралась поближе, на съёмную квартиру, и теперь мы вместе ходили в институт, выполняли текущие учебные задания, работали над курсовым проектом. Вечерами иногда сидели втроём в соседнем кафе, а в выходной даже сходили в Пушкинский музей. Не было больше ни важных сообщений из центра, ни ураганных порывов ветра, ни других событий, которые следовало бы осмыслить. Наши попытки приблизиться хоть на шаг к пониманию ситуации оставались безуспешными.
Ни что не предвещало взрыва событий, сразу разрушивших нашу спокойную жизнь. Сообщение из Центра поступило в конце дня, когда мы с Дэном собирались пожелать друг другу спокойной ночи.
- Ну вот. Дождались таки. - произнёс Дэн, - Нужно быстро собираться. Зина тоже сейчас подойдёт.
- А как собираться? - уточнил я. - Мы надолго?
- Возможно, надолго. Но чемоданов с собой брать не будем. Всё, что потребуется дополнительно, купим.
Затем, немного подумав, добавил.
- Тебя, к сожалению, мы оставить не можем - опасность без нашей защиты теперь слишком велика.
- Да и куда мы без тебя! - Подхватила вошедшая в этот момент Зина.
Девушка старалась выглядеть бодро и даже весело, но это не слишком ей удавалось.
- Я и сам вас не брошу. Но может кто-нибудь объяснит мне почему, куда и зачем мы собираемся?
- Подробности потом, Мак. Поступила команда Центра быстро сменить местонахождение.
Дэн подошёл к окну и, вытянув перед собой руки некоторое время оставался неподвижным. Я заметил, как вокруг его запястий начали разгораться и расти два прозрачных голубоватых кольца. Когда свет их стал очень ярким, Дэн повернулся лицом к нам, вернее к Зине, вокруг рук которой уже разгорались такие же кольца.
- Мак, - тихо обратилась ко мне Зина, - стань между нами лицом ко мне и ни о чём старайся не думать. Глаза лучше закрыть.
Я молча подчинился и сначала не почувствовал ничего, кроме слабого тепла, постепенно окутавшего меня. Затем появилось очень странное и необычное ощущение того, что какая-то точка, в которой сосредоточен целый пучок моих чувств, постепенно движется по организму, делая каждый пройденный участок неожиданно лёгким.
- Повернись теперь лицом к Дэну, пожалуйста.
Я выполнил команду Зины и теперь тот же процесс вместо лёгкости создавал небольшое  напряжение. Не знаю, сколько длилась странная процедура, но по её завершению все знакомые ощущения, связанные с деятельностью моего родного организма изменились или полностью исчезли. Вдохнув несколько раз воздух полной грудью и почувствовав мощную волну энергии, пробежавшую по телу, я осторожно сделал шаг к креслу. Ноги были лёгкими и будто не чувствовали моего собственного веса.
- Что со мной? - осторожно спросил я, глядя на своих друзей. - Так должно быть?
- Все в порядке, Макар. Мы немного подремонтировали и отрегулировали твой организм, затем активировали некоторые его скрытые способности. Это необходимо в нынешней ситуацией.
- А о чём именно идёт речь? Какие способности?
- Разберёшься по ходу дела! - заявил Дэн, крепко взяв меня за руку и увлекая к выходу, - Нужно спешить!
Быстро одевшись, мы сбежали вниз по лестнице и вышли из дома. Дэн шагал впереди, а я чуть замешкался, разглядывая свои запястья, которые вдруг разогрелись и порозовели.
- Не задерживайся, Мак! Это у тебя браслеты сформировались,такие же как у нас. - пояснила Зина, - Потом разберешься.
Мы быстро шагали вслед за Дэном, который уверенно вел нас по улицам, переулкам и дворам, сохраняя направление на север или северо-восток. В конце концов вышли на задний, сильно захламлённый двор какого-то старого производственного здания и уперлись в глухую кирпичную стену. Что сделал Дэн, стоявший передо мной лицом к стене, я не видел, но через несколько секунд меня подтолкнули сзади, и вся наша команда оказалась в темноте душного помещения. Зина крепко держала меня за руку, а Дэн что-то бормотал. Периодически в его руках вспыхивал неяркий свет и слышалось тихое шипение. Затем вдруг стало светло, и я с удивлением понял, что мы стоим в небольшой кабине с идеально гладкими серыми стенами и светящимся потолком.
- А теперь вниз! - почему-то весело скомандовал Дэн. - Этот приют явно в отличном состоянии!
- А откуда он здесь, Дэн? Судя по всему, он очень старый.
Кажется, Зина была удивлена не меньше меня и теперь ждала пояснений.
- Наши недавно засекли его с базы, когда он проводил очередное тестирование и обновление своих систем. Если бы не это, пришлось бы нам ещё долго кружить по городу в поисках подходящего приюта.
- А что вы называете приютом? - поинтересовался я.
- Это маленькая база, созданная специально для чрезвычайных ситуаций. Здесь можно укрыться от любых неприятностей, включая те, с которыми мы столкнулись. - пояснила Зина, - Причём основное пространство, куда мы похоже уже прибыли, это небольшое космическое судно.
- Но раза в четыре побольше нашей капсулы! - Радостно добавил Дэн и шагнул через беззвучно открывшийся проём в ровно освещенный зал.
Если бы я не знал, что мы находимся глубоко под землёй, то решил бы, что стою у большого окна на четвёртом или пятом этаже обычного здания. Конечно, это был экран, идеально имитирующий оконный проём, к которому можно было приблизиться, заглянув влево или вправо. Я видел, как по улице, освещённой фонарями, ехал трамвай и шли немногочисленные в этот поздний час пешеходы. Лёгкий снежок осторожно посыпал дорогу и тротуары, обещая к утру соткать сплошной белый наряд.
- Это камеры транслируют? Как же они сохранились за столько лет? А сколько, кстати, лет этому приюту?
- Столько же, сколько и зданию, - сказал Дэн, - лет около ста двадцати. И можно звук улицы включить, если нужно. Всё работает!
Следующие несколько часов мы осваивали новую территорию. Ребята с удовлетворением фиксировали прекрасное состояние станции, её отдельных блоков и систем. Я же постоянно открывал для себя что-то новое и не уставал удивляться.
Единственной проблемой, которая требовала теперь решения, была проблема свежей пищи. Моих друзей, правда, она не слишком волновала. А вот меня перспектива питаться искусственными стэйками или пластмассовыми котлетами не очень привлекала.
- Может я сгоняю в магазин за нормальными продуктами? - поинтересовался я, не обращаясь ни к кому конкретно. - Сейчас бы стейк настоящий или яичницу с беконом! Да кофейку сварить... можно со сливками.
Дэн бросил на меня короткий взгляд исподлобья. Зина, похоже, этот взгляд перехватила и сделала правильный вывод.
- Как ты считаешь, Дэн?
- Ты же знаешь, что Мак самый уязвимый из нас сейчас.
- Но и самый незаметный. К тому же после нашего перемещения никаких признаков опасности не было.
- Действительно, не было... Но ведь это не значит, что не было и самой опасности... А магазин отсюда далеко?
- Да нет! От стены минуты две или три, не больше! - со сдержанным энтузиазмом сообщил я.
- Покажи! - потребовал Дэн, быстро сформировав на большом виртуальном  экране трёхмерную картину территории рядом с принявшей нас стеной.
Легко сориентировавшись, я указал на отдельный дом, в котором давно расположился хорошо знакомый мне магазин "Пятёрочка".
- Пошли, Мак! - Позвал меня Дэн, резко повернувшись, и решительно направился к шкафам с одеждой.
Как я и надеялся, наша вылазка за едой завершилась минут через сорок ко всеобщему удовольствию. Нагруженные продуктами и, кажется, никем не замеченные, мы вошли в лифт, где нас уже ждала Зина.
И снова наступили мирные будни, которые, в отличие от предыдущего периода, были наполнены важными занятиями. Дэн активно изучал различные данные о состоянии планеты, легко находя их в интернет-пространстве. В перерывах между этими занятиями он тестировал системы приюта, проверяя состояние разного оснащения, включая вооружение. Состояние же энергетической установки и двигателей было проверено в самом начале.
Зина тоже рылась в интернете. Но изучала она не природные катаклизмы, а идеологию разных стран, духовные ценности, объединяющие различные сообщества. При этом она успевала читать литературные произведения, о содержании которых часто эмоционально высказывалась, вызывая нас с Дэном на разговор, а иногда и на спор.
Начала Зина с России, упоминая зачастую знакомых или даже близких мне писателей, учёных и общественно-политических деятелях. Я же то и дело отключался от работы над дипломным проектом и с удовольствием слушал её рассуждения о жизни в средние века, затем о развитии здесь промышленного производства и новых, капиталистических отношений. Особенно интересными показались мне рассуждения Зины об идеологии, понятие которой в России двадцать первого века утратило своё истинное значение. Для многих людей по сей день этот термин сохраняет активный негативный смысл, о чём Зина говорила с большой тревогой.
- А почему ты считаешь, что неприятие термина "идеология" нынешним нашим обществом не просто неправильно, но даже опасно?
Услышав мой вопрос, Зина сразу отложила планшет, на котором что-то читала в этот момент, и развернулась ко мне с нескрываемым интересом. Дэн тоже повернулся, и заинтересованно посмотрел на меня и на Зину.
- Подошли к горячему? - спросил он совсем не шутливым тоном.
- А как же иначе! Рано или поздно вопрос о будущем обязательно оказывается в центре внимания людей, - уверенно произнесла Зина, глядя на меня своими насыщенными живой энергией карими глазами. - Ты сам, Мак, что думаешь об идеологии?
- Это что, экзамен?
Я чувствовал, что мои собеседники не просто заинтересованы в обсуждении затронутой темы, но придают разговору, вернее, моей позиции какое-то особое внимание.
- Нет, Мак, не экзамен. Нечто гораздо более важное.
Голос Дэна стал неожиданно серьёзным и даже строгим. В другой ситуации это могло бы меня даже позабавить. Сейчас же всем явно было не до шуток, и я попытался объяснить свою позицию.
- Когда негативное отношение к идеологии оказалось закреплено даже в новой конституции нашей страны, я попытался разобраться с тем, что это вообще такое. К сожалению, понятного и исчерпывающего определения идеала развития общества, которое бы меня самого удовлетворило, я так и не нашёл. Самые же близкие мне рассуждения обнаружил у Канта.
- Не худший вариант, - пробормотал Дэн, - но хорошо бы сделать ещё пару шагов. Как, Зин, поможешь немного нашему другу?
- Я попробую... Ты не против, Мак?
Зная способность Зины объяснять сложные вещи простым и понятным языком, я с удовольствием принялся слушать её рассуждения, всё более погружаясь в неожиданно раскрывшуюся новую картину мироздания простую и бесконечно сложную одновременно.
Начала она с утверждения, что развитие разумного мира можно представить себе как результат движения человеческой мысли в двух противоположных направлениях - от причины к закономерному результату и от цели к необходимым предпосылкам. Это утверждение требовало пояснения, но через некоторое время мне всё, кажется, стало понятно. Человек, отталкиваясь от идеи создания чего-то фантастического и чрезвычайно важного для людей, погружается вглубь познаваемой материи и, чтобы существенно расширить границы современных научных знаний, взламывает аксиомы и постулаты, лежащие в их основе. Вдохновлённый верой в важность и жизнеспособность своей фантастической идеи он находит таким образом способ её практического осуществления. В результате предмет веры, став реальностью, превращается в новый объект знания. Наука же, обретая новое основание, поднимается на качественно новый уровень.
Противоположный вектор начинается с прорыва вглубь материи и соответствующего научного открытия, меняющего научную картину мира и открывающего новые возможности реализации идей, казавшихся до того фантастическими.
Когда общая картина движения человека от веры к знанию и наоборот в общем улеглась в моём растревоженном сознании, я задал вопрос, который, как больной зуб, не давал перейти к дальнейшим рассуждениям.
- Логика движения человеческой мысли с опорой на научное основание явления мне в целом понятна. Но как можно продуктивно рассуждать, опираясь на фантастическую идею, воплощенную в некоем сказочном образе?
Зина выслушала мой вопрос с улыбкой, которая показалась мне немного снисходительной.
- Я спросил о чём-то смешном?
- Нет-нет! - энергично возразила девушка, - Вопрос правильный. Просто я вспомнила наши с Дэном весёлые дискуссии на эту тему... Дело в том, что мыслящий человек не просто видит фантастический образ, но воссоздаёт необычное явление в своём сознании. При этом он специально фиксирует те особенности, которым нет объяснения и которые можно назвать... чудом наверное. Затем выявляет известные закономерности, которым то или иное чудо противоречит, и рассматривает их природу, добираясь до того самого начала, той самой внутренней формы, которую нужно преодолеть.
Ещё несколько минут Зина поясняла свою мысль, приводя живые, часто весёлые примеры. Наконец она замолчала, ожидая моей реакции.
- Ну хорошо, - заявил я, - будем считать, что и с этим я почти разобрался. Но вот ещё какой вопрос. Можно ли сказать, что вектор, направленный в сторону цели, будущего - это и есть вектор развития людей? И как в этом случае быть с вектором, направленным к основам научных знаний, их началам в прошлом? Ведь движение к новым основаниям науки это тоже прорыв в будущее!
- Молодец Мак! - воскликнул Дэн, - Ты прямо таранишь проблему! Можно, я тоже поучаствую в разговоре?
Мы с Зиной дружно закивали, а Дэн поднялся и, по привычке широко расставив ноги в длинных тёмно-серых тайтсах, заговорил нарочито менторским тоном.
- Всё предельно просто. Векторы, которые вы рассмотрели, указывают  направления, по которым разворачивается растущий и взрослеющий мир Земли. Он простирается за внешние пределы форм, из которых сегодня сложен, уходя в бесконечные просторы космической стихии, и внутрь этих форм, в столь же бесконечные глубины материи. Мечтатели и художники с одной стороны и учёные с инженерами с другой, упрямо держатся  каждый за свой вектор. Но самое главное то, что есть люди, способные двигаться одновременно в обоих направлениях, не разделяя этих процессов. Подобную мысль, кстати, можно найти у вашего мыслителя пятнадцатого века Николая Кузанского. В каком-то из своих трудов он говорит: "Разум направляется верой, а вера раскрывается разумом". Так вот, способ деятельности таких людей - это истинное творчество. Их внутренний мир разворачивается между научными постулатами и самыми фантастическими образами, воссоздавая единое живое и прекрасное целое. Да, в человеческом мире всегда есть и будет место чудесам! А эти люди - основные субъекты культуры, поскольку именно творчество составляет основу человеческого способа жизни и, тем самым, сущность культуры.
Дэн на мгновение задумался, сменив позу и заложив руки за спину, и тут же решительно продолжил.
- Мак спросил о векторе развитии людей. Этот вопрос нужно обязательно обсудить подробнее.
Он говорил эмоционально и убедительно, хоть и не всегда понятно. Особенно тронула меня мысль Дэна о том, что люди ошибочно отождествляют вектор  взросления человеческого организма с вектором развития субъекта человеческой культуры. Отдельный гражданин обязательно будет взрослеть, но при этом вовсе не обязательно будет развиваться как человек в истинном смысле слова. Он вообще может остановиться в своём становлении человеком!
- Разумный мир существует в двух тождественных и одновременно различных формах. - Рассуждал он, то обращаясь к нам с Зиной, то принимаясь шагать по гостиной. -  Одна форма - это постигаемая нами и понемногу преобразуемая вселенная. Другая - индивидуальное сознание человека. Это та же вселенная, в той или иной степени повторяющая первую, но нередко полная как чудес и фантазий, так и различных заблуждений. Люди с их индивидуальными сознаниями это бесконечное количество вариантов будущего этой вселенной.
- А как связано с развитием общества разумное формообразование, в котором, собственно, и заключается развитие вселенной? - прервала Дэна Зина.
- Но это же очевидно! - воскликнул Дэн. - Вектор развития не коротких жизней отдельных людей, а всего общества, это вектор перехода человечества к каждой следующей ступени культурного становления. Правда, каждый шаг здесь совершают отнюдь не все члены общества. Некоторые остаются в культурном прошлом. Хотя всегда есть и те, кто вырываются вперед и становятся культурными маяками для остальных. И есть, конечно, идеал культурного развития, который можно понять как цель всего общества. Именно это его основа! То, что реально объединяет людей в культурно-историческую общность.
Чрезвычайно важно не путать цели конкретных людей, решающих текущие практические задачи, с общественным идеалом. В первом случае мы говорим о совершенствовании нашего окружения, придании ему разумной формы. Во втором - о совершенствовании самого человека. Суть процесса состоит в развитии его способа жизни, а значит самой сути человеческой культуры.
Разговор продолжался ещё долго, превратившись постепенно в диалог Зины и Дэна. Слушать мне было интересно, но уследить за ходом их мысли удавалось не всегда. В конце концов, потеряв нить рассуждений, я вовсе уснул.

* * *

Не знаю, сколько я спал и действительно ли проснулся. Темнота, окружавшая меня, была абсолютной в самом точном смысле этого слова. Тишина была такой же полной и окончательной. Рук и ног я не чувствовал, словно их никогда не было. Ни для меня, ни во мне не осталось ничего, кроме отчётливого, но совершенно пассивного и неподвижного "я". О времени тоже нечего было сказать. Попытка вновь отключить сознание, которую я предпринял, оказалась успешной и моё "я" начало угасать, растворяясь в пустоте и безмолвии.
Неожиданно вспыхнул свет и зазвучали живые голоса. На этот раз сознание вернулось вместе со всеми привычными  ощущениями.  Я без труда повернул голову и увидел Зину, которая, как и я, полулежала в удобном кресле. Чуть дальше в таком же положении был Дэн.
- Ты в порядке, Мак?
Дэн, приподнявшись, с тревогой посмотрел в мою сторону. Зина тоже повернулась и встретившись со мной глазами, улыбнулась.
-- Мак в порядке, Дэн. Похоже, мы удачно стартовали, но вот где причалили пока не ясно.
Она легко выпорхнула из крепко обнимавшего её ложа и направилась к стене, на которой вдруг образовался большой экран с неустойчивым изображением то ли какой-то растительности, то ли чего-то ещё живого и подвижного. Зина немного поколдовала с пультом и перед нами возникло бурое, грубо исполненное скульптурное изображение какого-то странного существа, описать которое было трудно из-за его полной непохожести ни на что мне известное. Больше всего оно напоминало почти бесформенную каменную глыбу.
Зину картинка тоже, похоже, смутила. К тому же на её выразительном красивом лице явно теперь читалось огорчение. В этот момент мне живо вспомнилось лицо Зины перед появлением Дэна. Тогда оно тоже не светилось радостью, но, в то же время, было полно решительности и кипевшей в девушке энергии. И может быть впервые тогда я почувствовал, что этот человек мне не только не безразличен, но, кажется, дорог.
- Что это за монумент? - Попытался я пошутить. Но друзьям моим явно было не до смеха. Сосредоточенно глядя на небольшие экраны перед ними, Зина и Дэн пытались с чем-то разобраться.
- Они живые!
Лицо Дэна было хмурым и предельно озабоченным. Мне показалось даже, что наш друг чем-то испуган.
- Ты уверен? Хотя... да. Ты прав.
Упавшим голосом Зина подтвердила вывод Дэна. Маленький экран исчез, а обнаженные руки девушки безвольно, как мне показалось, опустились.
Несколько минут все молчали. Затем Дэн резко поднялся и принялся ходить вдоль стены с экраном. Растерянность прошлых минут уже исчезла и его вид был сосредоточен и решителен.
Да, Зин, выходит это совсем не миф. И похоже правда об этих тварях похуже домыслов, которые нас забавляли и казались выдумками. Ну не понимаю я, как они смогли нас посадить и изолировать! И главное то, что тут и намёка нет на интеллект!
- А мы где сейчас? - осторожно поинтересовался я, - Или этот вопрос пока не вполне ясен?
- Ну отчего же! - сердито отреагировал Дэн. - Вполне ясно! Неизвестно где!
- Ночью мы вынуждены были стартовать, - пояснила Зина. - Точнее, это сделали автоматы, из-за возникшей опасности.
Зина что-то рассказывала про то, как приборы зафиксировали сильный энергетический удар, разрушивший часть постройки над нами. Затем про то, как наша капсула вырвалась из под земли, но, как теперь выяснилось, осталась под влиянием неизвестного агрессора. Ещё она объяснила, что автоматы капсулы погрузили нас в особое состояние, необходимое при подобных манёврах.
- Я не понимаю, какие нужно иметь технические возможности, что бы не только не потерять нас в космосе, но и контролировать движение нашей капсулы.
Зина говорила упавшим голосом и казалась растерянной, что само по себе показалось мне удивительным.
- И, главное, зачем?! - воскликнула она уже с раздражением.
- Если я правильно понял, - спросил я осторожно, - нас насильно посадили на какой-то базе. И мы не знаем что это за база и где она находится. Так?
- Да. - подтвердил Дэн. - И это пока единственное, что мы знаем точно.
- Я так понимаю, - не унимался я, - что наши противники представляют какую-то цивилизацию. А то мне показалось, что это просто животные.
Я улыбнулся своей идее, а Зина и Дэн дружно посмотрели на меня с явным интересом,
- А что, может и действительно животные? Дикие обитатели космоса!
Видя, что мои друзья не улыбаются, я решил не развивать тему.
- Вот и Мак о том же... - пробормотал Дэн, -  Но откуда тогда этот порт? Не понятно... И зачем было перекрывать все каналы?
- Что бы как-то разрядить обстановку, я предложил сварить кофе. Народ поддержал мою идею вялыми кивками. Когда же воздух наполнил знакомый аромат Дэн и Зина немного оживились.
Кофе показался необычно вкусным. Во всяком случае, приятная процедура несколько снизила напряжение, не покидавшее нас.
Несколько минут все сидели молча, растягивая удовольствие.
Я сидел лицом к большому экрану и потому первым заметил, как "скульптура" вдруг зашевелилась и стала двигаться в сторону экрана, всё больше заполняя его собой.
- Оно движется! - воскликнул я. - Эта каменюка ползёт в нашу сторону!
Дэн кинулся к пульту перед экраном и начал колдовать над разноцветными пиктограммами. Эффекта его усилий я не заметил. Всё оставалось по-прежнему, пока он случайно или специально не активировал какое-то оружие.
- Что ты делаешь?! - воскликнула Зина. - Ты же всё разрушишь!
- Уже отключил, - успокоил её Дэн. - Просто хотел убедиться, что хоть что-нибудь здесь ещё слушается команды. Хотя...
Дэн не успел договорить, потому что громкий металлический голос, вдруг зазвучавший в нашем салоне, сообщил, что мы нарушили режим пребывания в карантине и что нам следует объяснить свои действия представителю территоррии.
Голос так и сказал "территоррии" с неожиданным французским грассированием.
Не успели мы что-либо осознать и, тем более, обсудить, как перед нами возникло прекрасное трехмерное изображение небольшого, упитанного человечка, не более метра ростом. На нем был облегающий темно-вишнёвого цвета костюм из мягкой ткани и свободная серебристая накидка, переливающаяся разными оттенками серого и голубого. Разноцветный головной убор на голове гостя напоминал по форме узбекскую тюбетейку.  Внимательно посмотрев на нас, человечек сделал какой-то жест и стал быстро увеличиваться, пока не достиг среднего человеческого размера. После того, как процесс завершился, он с удовлетворением улыбнулся и церемонно поприветствовал нас.
- Моё имя Гномри. Я представитель третьей цивилизации нашей общей планеты.
Мы представились в ответ. Гномри поочерёдно повторил наши имена и, убедившись в правильном произношении, продолжил.
- В настоящее время мы занимаемся охотой на крактеров, вернее, их изучением.
Увидев удивление на наших лицах, гость охотно пояснил, что крактеры, это совершенно дикие существа, обитающие в открытом космосе. Пока толком не изученные, они в последнее время активировались в нашей части вселенной и даже повредили несколько транспортных средств. Затем Гномри высказал предположение, что мы тоже охотились на крактеров. Но не успели мы возразить, как он тут же сам опроверг его, сославшись на то, что нас захватил совсем небольшой экземпляр.
- Этот? - я кивнул в сторону экрана, на котором каменюка уже заполнила всё видимое пространство.
- Конечно, это он. Но что это он делает? Почему он движется к вам?
- Может его запах кофе привлекает? - пошутил я.
- Кофе? - переспросил с серьёзным выражением виртуальный гость и: закатив глаза, умолк на несколько секунд. - Земной напиток... привезли в Европу в начале семнадцатого века... содержит... алкалоид тригоналин!
Сильно возбуждение, охватившее вдруг Гномри, было очевидным и в какой-то мере передалось нам.
- У крактеров необъяснимо сильная реакция на некоторые алкалоиды. Они страшно возбуждаются и становятся необычайно активными даже при ничтожно малом их содержании в атмосфере. Но какие именно пока не известно...
Гномри замолчал, видимо получая какую-то новую информацию.
- Ну конечно! Теперь мне понятно, что привело этих чудищ на Землю. Замечательная мысль! Спасибо за помощь, Макар!
- Удачно ты сегодня пошутил! - прокомментировал ситуацию Дэн.
Я собрался было ответить, но какая-то сила вдавила меня в кресло, лишив возможности говорить. Последнее, что я увидел, прежде чем отключиться это взволнованные лица Зины и Гномри. Виртуальный гость что-то быстро говорил, но я смог разобрать лишь: "... крактер! Мы вам поможем!". Затем он исчез. Или я отключился.
Новое пробуждение случилось, как мне показалось, буквально через несколько секунд после вынужденного старта. Я повернул голову и окинул взглядом нашу гостиную. Все были на своих местах. Правда Дэн, в отличие от нас с Зиной, уже сидел на своём ложе, сосредоточенно и хмуро глядя на большой монитор.
Вначале мне показалось, что пустой экран просто светиться.
- Что, наша система наблюдения не работает? - поинтересовался я.
- Почему ты так решил? Очень даже хорошо работает. Просто там всё покрыто снегом. Интересно, какой у него состав? Попробую выяснить.
Пульт послушно замигал многочисленными цветными огоньками, общаясь таким образом с Дэном. В итоге лицо нашего товарища осветила не очень широкая, но всё же улыбка.
- Трудно поверить, только это обычная пресная вода! Но что же это за планета?
Дэн снова вернулся к пульту. Пытаясь определить наши координаты, он несколько минут добивался от машины нужной информации. Всё более раздражаясь, он безуспешно повторял один и тот же по сути вопрос. В конце концов, махнув рукой на пульт, он повернулся к нам с Зиной.
- Не пойму, что с центральным компьютером. Когда я запрашиваю, какое расстояние мы преодолели после первого старта, он выдаёт серьёзную цифру. А когда я прошу определить на каком расстоянии мы от Земли, он почему-то даёт сбой.
- Что ты имеешь в виду? Что за сбой? - спросила Зина с удивлением. - Мне кажется, этот компьютер просто не способен на такую примитивную ошибку.
Дэн с Зиной начали проверять работу мозга нашего космического судна, а я  направился в кухонный блок готовить завтрак. Это было приятное занятие, позволившее мне немного отвлечься от растущего нагромождения фантастических событий, реагировать на которые уже не хватало психической энергии. Приготовив яичницу и поджарив хрустящие и ароматные тосты, я перешёл к напиткам.  Мне следовало догадаться, что с кофе нужно быть осторожней, но любовь к этому напитку была, видимо, слишком велика. Не знаю, как этот чёртов алкалоид проникал во внешнюю атмосферу, но спустя несколько минут, когда мы взялись за завтрак, на экране снова нарисовался проклятый крактер. Он находился на некотором отдалении от нас, но теперь быстро приближался.
- Чёрт побери! - вдруг воскликнул Дэн и, вскочив с кресла, быстро направился вглубь корабля.
Не успели мы с Зиной обменяться соображениями о возможных причинах поступка Дэна, как тот вернулся с улыбкой на лице.
- Можно было и раньше догадаться, что следует полностью закрыть наружный контур!
- Ну конечно! - сразу сообразила, в отличие от меня, Зина, - порции внутреннего воздуха при автоматическом запуске приборов, выносили алкалоид наружу. А теперь наша капсула больше не пахнет и крактер должен от нас отвязаться!
Пока мы радовались идее Дэна и строили планы дальнейших действий, космический любитель кофейного аромата несколько раз приближался к нам и снова удалялся, пока вдруг не начал погружаться в снег.
- Смотрите! - воскликнул я, - Да он просто тонет!
- Это лёд его не выдержал, - спокойно пояснил Дэн, - а он и растерялся. Не опытный, видимо. Это наверняка не надолго, но нам стоит воспользоваться его оплошностью и убраться отсюда побыстрее. Надеюсь, с капсулой всё в порядке.
Спорить было не о чем, и мы немедленно взлетели, быстро оказавшись на орбите планеты. Дэн снова взялся за ревизию вооружения. Наверное он подыскивал что-нибудь подходящее, чтобы отпугнуть крактера в следующий раз. Зина же общалась с центральным компьютером, пытаясь определить наше местоположение.
- Мак, - вдруг тихо позвала она меня, - глянь, пожалуйста в иллюминатор на планету. Она тебе ничего не напоминает?
У меня, конечно, не было ни малейшего опыта пребывания в космосе. Сжав от напряжения кулаки, я в этот момент как зачарованный впился взглядом в гипнотическую глубину чёрной и одновременно прозрачной бездны, наполненной бесконечным множеством звёзд. Именно теперь я почувствовал собственное ничтожество в сравнении с этой бесконечностью и мне, наконец, стало страшно. Тем не менее, я совершил над собой усилие и перевёл взгляд туда, куда указывала Зина. Не могу сказать, что я сразу осознал, что именно должен был увидеть и узнать. Разглядывая огромный голубой шар, скользя взглядам по очертаниям материков, я вдруг понял, что уже видел всё это. Я перевёл взгляд на Зину и немедленно обнаружил знакомую смешинку в бездонной глубине её карих глаз.
- Ну? Ты узнал? - уже совсем весело спросила девушка.
- Так мы действительно...
Я кажется боялся спугнуть открывшуюся вдруг счастливую истину.
- Ну конечно! Это Земля! Крактер сначала утащил нас невесть куда, и пытался там поживиться. А затем, как-то вырвавшись из ловушки Гномри, просто  вернулся с нами назад, где много источников его любимых алкалоидов. Вот почему компьютер сначала показывал большое расстояние, а потом вдруг ноль.
- А каменюка провалилась под лёд где-то в Ледовитом океане?
- Крактер, - включился в наш разговор подошедший Дэн, - который провалился под лёд, уже успешно добрался до орбиты Земли и теперь, возможно, собирается нас преследовать. Правда, я бы ему этого теперь не советовал. - заявил он помахав для убедительности маленьким планшетом.
- А что случилось? Ты нашёл подходящее, не очень опасное оружие?
Голос Зины звучал уже почти весело. Почти так же, как обычно в студенческой аудитории.
Неожиданно пространство возле нас заискрилось и, обретя видимую плоть, превратилось в нашего нового знакомого Гномри. Виртуальный гость был сразу в правильных размерах, только без цветной тюбетейки, которая, кстати, очень ему шла.
- Всё, друзья! Рад сообщить, что крактера только что сопроводили в новый загон! Вернее, его туда сейчас гонят. Больше, я надеюсь, эти твари вас не побеспокоят. Нам придется выловить ещё четверых, оставшихся на Земле, и отправить их туда же, но это задача не сложная. Особенно теперь, когда с помощью Макара мы выявили их слабое место. Правда, эти зверюги умеют становиться невидимыми, но перемещаясь они вызывают такое движение воздуха, что видеть их не обязательно. - Гномри забавно хихикнул и продолжил. - Алкалоид тригоналин оказался отличной приманкой, против которой ни один крактер устоять просто не в состоянии. Ой! Меня срочно зовут... Простите... Пока!
Гномри исчез так же неожиданно, как и появился.
- Ну вот и всё. Похоже, кофейный аромат больше не опасен, и мы можем вернуться к своим делам.
Завершив таким образом приключение с крактером, Дэн посмотрел на планшет и, небрежно бросив его на пульт, удалился.
- Можно, конечно, и точку поставить, но ведь мы так и не поняли, почему этот зверь появился у нашего жилища в Москве. Ему что, других залежей кофе было мало?
- Да, нужно подумать...

Не стану описывать наше ночное возвращение на Землю вблизи Челябинска. Скажу лишь, что  мы с Зиной прошли по тому же маршруту, что и она в первый раз. Правда "прошли" - это не совсем то, как мы перемещались в пространстве. Но поскольку в физической сущности процесса я пока не разобрался, то и от его описания воздержусь. Скажу лишь, что мгновенное перемещение из одной точки в другую не было сопряжено с какими-то неприятными ощущениями. Скорее можно сказать, что ощущений вообще не было. Так что прелестей путешествия по болотам мне вкусить не удалось.
Дэн отправил наш "приют" на лунную базу, а сам остался в капсуле, где продолжил свои основные занятия. Нам же с Зиной предстояло вернуться к учёбе.
В вузе мы появились с интервалом в несколько дней, в соответствии с разными версиями отсутствия каждого из нас. Зина легко вернулась к обычной студенческой жизни, словно ничего не случилось. Я же ещё долго не находил себе места из-за жуткой неразберихи, царившей в моей голове. С одной стороны в привычном мире всё было как обычно, но с другой сам этот мир теперь воспринимался мной совсем иначе чем прежде. У него словно появились некие внешние, видимые теперь границы, очерчивающие мою привычную жизнь вместе с её фантазиями, многие из которых теперь выглядели если не смешно, то всё же немного по-детски. Я по-прежнему с удовольствием занимался архитектурой, но мысли всё чаще возвращали меня к событиям, в которых рядом со мной была очаровательная Зина. И всё чаще я задумывался о том, действительно ли мы такие разные.
И ещё у меня появилась новая забота, требующая значительного времени и усилий. Это были необычные занятия под руководством моего браслета. Этот гаджет оставался для меня не только полной загадкой, поскольку то появлялся на запястье, то вдруг исчезал, но и все более значительным раздражителем, с которым приходилось считаться. Дело в том, что он требовал от меня регулярных тренировок, в результате которых я постепенно начал управлять своим организмом. Неслышный окружающим голос регулярно звучал в моей голове, призывая делать те или иные специальные упражнения. Каждая новая способность формировалась с трудом, но результат оказывался потрясающим. Скрывать свои необычные возможности было всё трудней, но я был связан данным Зине и Дэну словом и не собирался его нарушать.
Однажды, я всё же попал впросак, когда охладил в руке банку пива, которую меня попросил подержать мой старинный товарищ. Стёпа был доволен, но так и не поверил, что пиво уже было холодным, и что я не подменил его банку.
Приближалось время защиты дипломов, а Дэн с Зиной уже поговаривали о приближающемся окончании их миссии. Они успешно завершили исследования и теперь готовили отчет, устраивая периодически дискуссии с моим участием.

В этот день, - накануне защиты дипломного проекта, - настроение у меня с самого раннего утра было удивительно поганым. О своём докладе я думать не мог, поскольку окончательное расставание с Дэном и Зиной просто лишало смысла все мои образовательные усилия. А имя девушки, которая собиралась исчезнуть из моей жизни навсегда, вызывало у меня теперь какие-то душевные спазмы.
- Ты чего так скис, Мак? Что-то не так с дипломом?
Улыбка Дэна, задавшего этот дурацкий вопрос, была подозрительно ехидной. Мне кажется, я уже знал этого типа как облупленного, чтобы, несмотря на своё состояние, понять, что он или они с Зиной затеяли что-то, во что меня не посвящают до поры до времени.
- Вы улетите, и окошко во вселенную, которое для меня открыли, закроется навсегда? Ты считаешь, мне есть чему радоваться?
- Ну, я уверен, что не навсегда. - снова улыбнулся Дэн, - В научном отношении вы неплохо прогрессируете и творческий потенциал у вас приличный. Так что, я думаю, вы сумеете справиться с текущими проблемами и встреча на просторах космоса уже в ближайшее время просто неизбежна.
- Ближайшее время в вашем понимании это ближайшие двести-триста лет?
Я пытался хмыкнуть скептически, но звук который я издал, прозвучал, кажется, жалким всхлипом.
Вдруг я почувствовал, как на моё плечо опустилась рука Зины, тихо подошедшей ко мне сзади.
- Ближайшее время, о котором говорит Дэн, это не триста, а не более ста лет. Но и двести и триста - это время не только в нашем, но и... в твоём понимании может выглядеть ближайшим.
Я с удивлением уставился на Зину, пытаясь понять смысл её последних слов.
- У тебя же есть браслет, - кивнула она на мою руку, - и лишать тебя этого подарка никто не собирается.
Кажется моя челюсть непроизвольно двинулась вниз, поскольку до меня стал доходить потрясающий смысл слов Зины.
- Да-да, приятель! Ты теперь долгожитель и ничем практически от нас не отличаешься, - весело сообщил Дэн, - не считая, конечно, твоей уникальной интуиции. Тут нам ещё предстоит поработать над собой. Поможешь?
А ещё через полчаса я вышел на улицу, в надежде привести в порядок мысли, совсем спутавшиеся в моей голове, в кипящем там эмоциональном бульоне.
Мне только что предложили создать здесь, в Москве, небольшую исследовательскую группу, которая продолжит работу Дэна и Зины. Условия необходимые будут созданы, и на первом этапе Зина мне поможет. На вопрос о том, сколько может продлиться первый этап, оба пожали плечами, пояснив, что всё будет зависеть от результата.
Выходило, что Зина не собирается меня бросать! Как минимум в ближайшее время. Ближайшее - в моём, земном понимании, конечно. Я с трудом удержал крылья восторга, которые вздумали тут же отрасти и унести меня в мир самых невероятных фантазий.
Немного остыв от эмоционального всплеска, я принялся размышлять. Конечно, Зина оставалась пока со мной, но это ни о чём не говорило. И то, что она добра ко мне, и то, что принимает, как мне кажется, мои знаки мужского внимания - всё это может свидетельствовать лишь о её хорошем воспитании и не более. Я для неё человек из исторического прошлого, почти троглодит. Сформулировав это печальное заключение, но всё же не убедив себя окончательно в его роковом для меня значении, я довольно долго ещё бродил по улицам. И лишь немного успокоившись и приведя в порядок мысли, решил вернуться к тексту завтрашнего доклада.

Конечно, получить пять баллов на защите дипломного проекта было приятно и настроение у меня было приподнятое. Зина, которая защищалась просто блестяще, тоже искренне радовалась результату. А полученные нами направления в аспирантуру позволяли ещё и вместе продолжить учёбу.
- Ну что, Зин, будем дальше учиться? - спросил я, любуясь изящным профилем своей подруги.
- А ты что, не уверен в целесообразности этого приятного занятия?
Лукавый и наполненный смыслами взгляд Зины, сидевшей рядом со мной в зале где проходила защита, как всегда требовал размышления. Очевидной для мня сейчас была лишь её благожелательность и, решившись вдруг, я накрыл своей рукой маленькую и изящную кисть Зины на подлокотнике кресла. Кажется уши мои сразу вспыхнули пожаром, унять который я был не в силах. Ожидая, что она немедленно прервёт контакт, вынув свою ладошку, я боялся поднять взгляд. Но бежали секунды и ничего не происходило. Драгоценная ладошка продолжала спокойно лежать под моей рукой.
- Ты что-то хочешь сказать? - прозвучал вдруг тихий голос Зины, совершенно лишивший меня воли. Или разума.
- Я... я люблю тебя, Зин.
Мои слова, произнесённые шёпотом, прогрохотали в образовавшейся тишине, и мне показалось, что все с удивлением и насмешкой уставились на меня. Я продолжал сидеть опустив глаза и совсем утратив способность рассуждать...
- Я знаю.
Голос Зины был теплым и... ласковым. Её вторая ладошка накрыла мою руку и едва заметно сжала её.
Я поднял взгляд и со всего маху провалился в огромный, зовущий меня мир  волшебных карих глаз. И в этот миг все окружающее окончательно перестало существовать...

- Мак, нужно идти!
Зина осторожно освободила свою руку и поднялась. С трудом стряхнув с себя оцепенение, я тоже встал. Люди вокруг покидали зал, звучал смех и весёлые голоса. Защита в этот день была успешной для всех участников и теперь, когда все волнения остались позади, народ всё больше расслаблялся.
 Мне трудно описать своё состояние по пути в ресторан, где всё было готово к банкету. Я старался изо всех сил выглядеть обычно, но едва ли это у меня получалось. Зина держала меня под руку, обмениваясь периодически весёлыми репликами с однокурсниками. Я же шёл молча, не чувствуя кажется ничего, кроме руки моей драгоценной подруги.
Подойдя к ресторану, мы остановились, поджидая отставших. Постепенно приходя в себя, я оглянулся в поисках Дэна.
- Наш Дэн ушёл домой. - сообщила Зина, - Минут через двадцать у него связь.
- Что-то случилось?
- Не знаю. Думаю, ничего серьёзного и, тем более, плохого. Скорее всего речь пойдет о размещении "приюта", в котором мы с тобой путешествовали. Это будет наше тайное место здесь, в Москве. - добавила она, глянув на меня со своей колдовской улыбкой.

Часть 2

Стоя на балконе и млея в лучах утреннего июльского солнца я размышлял о том, что события последних месяцев кардинально изменили мою жизнь. Первое время казалось, что главным во всей этой истории было открывшееся мне окно во вселенную, которая оказалась не просто бесконечной в своей протяженности, но и разумной. Это знание породило во мне естественную жажду увидеть всё своими глазами, прикоснуться к высочайшим творениям человеческого разума. Знакомство с Зиной и Дэном приблизило, как мне казалось, эту возможность. Но пока всё ограничилось недолгим путешествием в компании с крактером и знакомством с забавным в своей тюбетейке Гномри.
Самое же великое открытие я сделал в тот самый день, когда признавшись Зине в своих чувствах, посмотрел в её широко распахнутые глаза. Открывшаяся мне картина её сознания была такой же бездонной, как испугавший меня когда-то черный космос. Только вместо холода мерцающих звезд этот мир был наполнен каким-то... домашним теплом. Да! Конечно! Эту особую вселенную наполняла любовь. Именно она пронизывала любые расстояния... И именно тогда я понял, что знаю о разумном мире самое главное, то что раскрывает друг другу любых носителей разума, любые цивилизации, на каком бы культурном уровне они не находились. Именно способность любить лежит в основе разумного мира, насилие же и жестокость - верные признаки того, что перед вами существа, не достигшие в своём развитии уровня человека культурного. Это я не о крактерах. Эти просто животные, все смыслы и мотивы которых так или иначе сводятся к потреблению. Хотя и у людей стремление потреблять бывает совершенно неуёмным. А где же граница?
- О чём это ты так задумался, Мак? О судьбах мира земного или обо всей вселенной?
Зина в изящном кремовом брючном костюме и с новой прической, кажется маллет, бросила сумку в кресло и весело плюхнулась на диван.
- В последнее время ты стал крайне задумчивым и даже нелюдимым. Не понятно, где твоё чувство юмора! Да и интуиция знаменитая как-то угасла. Или я не права?
- Права, конечно. Иначе бы я почувствовал, что ты сегодня появишься.
Усевшись рядом с  Зиной и глядя в смеющиеся глаза своей возлюбленной, я осторожно коснулся её губами. А ещё через несколько минут заставил себя подняться и отправился готовить кофе. Зина тоже пошла вслед за мной и обнаружив непорядок на обеденном столе, принялась ликвидировать последствия моего завтрака.
- Ну и как у нас дела с новым членом команды? Есть уже претенденты? Ты мальчика собираешься пригласить или девочку?
- Не решил пока. Сейчас всё расскажу и может быть примем решение вместе. Но прежде скажи, пожалуйста, почему всё же Дэн с нами не остался?
- Я думаю, брат просто нашёл для себя более привлекательную компанию. Да и обо мне он уже не так беспокоится.
Ответив, Зина с улыбкой смотрела на меня, ожидая реакции.
- Как это брат? Дэн твой брат?! А почему ты раньше не...
- Ну, для нашего дела это не имело значения и... ты меня не спрашивал.
- Я много чего не спрашивал. - буркнул я, - Кто, например, твои родители и...
- И сколько, наконец, мне лет? Правда?
Я не отреагировал на последние слова Зины, поскольку ответ на вопрос о возрасте заранее пугал меня. Осторожно разлив кофе по чашкам, я уселся за стол.
- Я всё тебе сейчас расскажу. - произнесла Зина, в голосе которой прозвучала явная нотка извинения, - Мои родители... биологи. Они занимаются растительным миром и сейчас находятся на лунной базе. Мы сюда вместе прилетели. Я у них шестой ребёнок. Мой возраст соответствует вашим двадцати трём примерно годам. У меня нет и не было собственной семьи и, конечно, своих детей. Ну, а с момента моего рождения прошло в земном исчислении около ста пятидесять лет.
Зина замолчала, уткнувшись взглядом в свою кофейную чашку. Я тоже некоторое время молчал, постепенно приходя в себя. Осознав в конце концов всё сказанное и осудив себя за минутную растерянность, я заговорил нарочито строгим тоном
- Выходит, я старше тебя на два года! А космический возраст - на то он и космический. Это всего лишь цифра в твоей биографии.
Наверное, я по инерции наговорил бы ещё немало чего, в том числе такого, о чём мог впоследствии пожалеть. Но Зина, - моя Зина! - быстро поднялась, обняла меня и, прикрыв мой рот маленькой и нежной ладошкой, заговорила своим волшебным голосом.
- Давай больше не будем обсуждать эту тему. Хорошо, Мак? Ну, пожалуйста!
И мы действительно очень долго не возвращались к вопросу возраста.
- Ты обещал поделиться своими соображениями о составе группы. Я поняла, что у тебя уже есть конкретные кандидатуры. Это так?
- Да, Зинуль. Есть у меня на примете  двое ребят и одна девушка.
- Красивая?
Зина посмотрела на меня пристально и нарочито строго. Затем вдруг весело рассмеялась, заставив меня улыбаться.
- Ты думаешь, девушки бывают ревнивыми только в вашем мире? У нас эта способность тоже известна.
Зина лукаво посмотрела на меня и снова захихикала. Затем, уже серьёзно, продолжила.
- Правда, ревность проявляется, как правило, лишь у совсем молодых людей, не достигших первой ступени зрелости. В вашем словаре, к сожалению, нет соответствующего термина для её обозначения. Да и прекрасные для своего времени традиции полового воспитания у вас почти полностью утрачены, что очень печально. А в странах развитого, как принято здесь говорить, запада ситуация совсем плохая.
Зина покачала головой.
- Вместо того, чтобы помогать малышам преодолевать природное, животное начало, взрослые закрепляют подавляющую роль инстинктов в жизни своих детей, перекрывая им путь в истинно человеческое будущее! До какой степени нужно деформировать сознание людей, что бы они превращали своих собственных детей...
Не закончив фразу, Зина умолкла и целую минуту сидела с закрытыми глазами, явно стараясь успокоиться.
- Ну, о половом воспитания мы уже не раз рассуждали, - заговорил я, меняя тему, - и мне здесь в основном всё понятно. А вот о ревности ещё поговорить было бы интересно.
- Но это практически та же тема, Мак! Банальная ревность возникает в отношениях половых партнёров! Ведь физиологическое влечение весьма далеко от человеческой любви. Ревнивец - не важно, он это или она - относится к партнёру как к своему предмету потребления. Отсюда и формы поведения, в том числе и самые уродливые.
Есть, конечно, и другие формы ревности, не связанные с отношением "он-она", но я сейчас не о них.
- Это мне в общем понятно, но о супружеской неверности хотелось бы ещё тебя послушать. Или у вас такого не случается?
Зина немного задумалась, словно пытаясь что-то вспомнить, затем медленно заговорила, продолжая размышлять.
- Знаешь, Мак. Если вести речь об отношениях внутри состоявшихся семей, то я могу с полной уверенностью сказать, что у нас подобного явления нет. То есть, у нас не просто нет того, что вы называете супружеской изменой, а даже выражение подобное отсутствует в обиходе.
- А что же тогда есть? Если есть, конечно.
- Видишь ли, у нас, как ты мог догадаться, очень длинное детство. Соответственно и отношения между мальчиками и девочками развиваются многие годы, постепенно наполняясь всё более богатым культурным содержанием. И по мере развития этого содержания, взаимный интерес, основанный изначально в значительной мере на физиологическом различии и половых инстинктах, приобретает все более... человеческие, культурные формы. Культурные факторы уже бесспорно доминируют над остальными, а значит и близость юношей и девушек основана в основном на общих духовных ценностях, совпадающих или близких жизненных интересах. Неверность в отношениях молодых людей, не создавших ещё семью и соответствующих по возрасту вашим подросткам, может случиться лишь вследствие непреодолимых различий в мировоззрениях либо в каких-либо предпочтениях. Измены же половых партнеров, которые ты имеешь в виду, у нас едва ли возможны, поскольку в силу воспитания подобные отношения преждевременно просто не возникают.
Тема была не только интересной, но и важной, и мы с Зиной ещё целый час беседовали о предпосылках и особенностях семейных отношений. Как всегда её высказывания были ясны и убедительны. В то же время я отдавал себе отчёт в том, что в рассуждениях моей подруги не было ничего необычного или неожиданного.
- Ну и как зовут девушку, - вернулась к прерванному разговору Зина, - ту, что ты решил пригласить в свою команду?
- Да ты её знаешь лучше меня. Это Марина, художница из параллельной группы. Мне кажется, она была твоей подругой.
- Отличная девчонка! - воскликнула Зина, явно довольная моим выбором, - А кто ещё?
- Естественно, мой Стёпа.
Зина молча кивнула с понимающей улыбкой. Она явно не сомневалась в том, что мой выбор падёт на друга детства и неизменного союзника моего Степана. Крупный и, на первый взгляд, неловкий, парень был немного замкнутым, но обладал быстрым умом и замечательным чувством юмора.  Специалист в области квантовой механики, Стёпа одновременно был неисправимым романтиком и поэтом. Ещё он был обладателем уникальной рыжей шевелюры, по яркости и густоте волос не имевшей себе равных в жизненном пространстве нашего студенческого сообщества.
- А кто третий? - Зина смотрела на меня заинтересованно, поскольку явно не могла угадать, на ком ещё я остановил свой выбор.
- Я решил, что достаточно двоих.  Пока достаточно.
Подумав немного, Зина кивнула головой.
- Ты, пожалуй, прав. И даже этих двоих нужно посвящать во всё по очереди и очень осторожно. Ребята они эмоциональные, а потрясение для них будет, как ты понимаешь, весьма серьёзным. Помнишь наши первые разговоры.
- Да уж! Такое не забудешь!

* * *
Тем временем события на Земле, охваченной кризисом, развивались всё более стремительно. Вспыхивали вооружённые конфликты. Почти всё, к чему прикасалась волшебная палочка капитала, превращалось в товар, продавалось или уничтожалось. Процветала торговля учёными, спортсменами, артистами. Основным качеством человека, которое действительно ценилось в мире экономики, окончательно победившей нравственность, становился размер его кошелька либо способность этот кошелёк наполнять. В искусстве царили разные формы абстракционизма и чувственность, начисто вытеснившая богатые и сложные человеческие смыслы.  Всё реальнее при этом выглядела угроза ядерной катастрофы.
Наша команда прошла серьёзную философскую и психологическую подготовку с участием Зины и её коллег, серьёзно изучивших земную философию и регулярно нас посещавших. Чаще всего встречи и занятия происходили в новом "приюте". Если же планировалась просто беседа, - гуляли по городу или сидели на террасе кафе. Используя специальные методики и рекомендации, мы с ребятами исследовали те или иные факты общественной жизни, выявляли и описывали тенденции. По поводу всяких крупных мировых событий - анализировали реакцию как официальных органов, так и многочисленных структур и отдельных личностей. При этом обязательным для членов команды было высказывание собственного мнения.
Однажды, когда осень в Москве уже расцветала золотыми букетами, всем нашим маленьким коллективом мы выбрались на природу, ещё  полную сочной зелени. Инициатором мероприятия, как это зачастую случалось, была моя Зина. Я говорю "моя", поскольку мы с ней давно не скрывали своих дружеских отношений. И хоть степень нашей близости окружающие в основном оценивали не верно, нас ситуация вполне устраивала.
В разгар пикника в очередной раз возник разговор о вероятности и смысле ядерной войны. Говорили о распространении продуктов ядерного деления по всей Земле; о  попадании их с осадками в почву и грунтовые воды, а значит и в пищу людей. Никто, конечно, не хотел верить в реальность такой трагической перспективы. Мы убеждали себя, что до этого дело не дойдёт. И, конечно, всем нам было страшно, и взоры невольно обращались на Зину, как на источник спасительных идей и чудесных возможностей. Она же, прекрасно всё понимая, всё же не спешила нас успокаивать, хоть и не скрывала, что подобное развитие событий считала маловероятным.
- Не хочется верить, что степень нравственной деградации власть имущих столь велика! Неужели ради своих меркантильных интересов они готовы пожертвовать даже будущим своих детей! - воскликнула Зина.
- А я уверена, что эти люди о потомках и не думают! - решительно заявила Марина, отбросив в сторону непослушную белокурую прядь, - Для них главное - это деньги, а жизнь за чужой счет это не просто вполне нормальное, но и единственно приемлемое состояние!
Разговор был в самом разгаре, когда перед нами неожиданно и, как обычно, совершенно бесшумно возникла знакомая капсула. Десятиметровый, светло-серый пенал замер над самой поверхностью густого лугового газона, едва касаясь травы.
- Ого! - воскликнула Зина, - Я так понимаю, что это Дэн явился с каким-то новым поручением.
Спустя минуту перед нами действительно появился улыбающийся во весь рот брат Зины. В специальном тёмно-сером костюме, плотно облегающем его стройную и могучую фигуру, Дэн выглядел просто неотразимо. Бесспорным доказательством этого служило выражение лица Марины, тщетно пытавшейся скрыть охватившее её чувство восторга.
- Всем привет! - поприветствовал публику Дэн, - А где шашлык? Или я не вовремя?
- А ты специально за этим примчался? - ехидно поинтересовалась Зина, - Или просто соскучился?
- И то, и другое. - сообщил Дэн, - И есть ещё третье, с которого придётся начать. Но прежде водички мне налейте, пожалуйста. Желательно газированной.
- Конечно! - воскликнула Марина, наливая "Боржоми" в пластиковый стакан.
- А шашлык-то готов! - объявил в этот момент Степан, перемещая шампуры на мангале.
- Тогда официальную часть встречи придётся отложить на потом, как менее значительную. - менторским тоном сообщил Дэн и исчез в капсуле. Спустя минуту он снова появился, но уже в земном одеянии, включающем красные шорты и футболку с надписью "Спартак".
- Ну вот, я уже готов на время влиться в ваш дружный коллектив. Если конечно нет серьёзных возражений.
- Возражений нет! - строго заявил Степан, - Приземляйся у стола и не задерживай страждущих.
Ждать никого не пришлось, посколько сознание каждого надышавшегося свежим целительным воздухом c волшебным ароматом зреющего на углях лакомства было сейчас легко управляемым. Следуя указаниям Степана все заняли места на деревянной скамье из распиленного вдоль бревна и на пеньках, искусно укорененных возле низенького дощатого стола векового вида.
Когда первая порция шашлыка была съедена, а бутылка красного сухого почти опустела, Дэн тщательно вытер салфеткой губы и кончики пальцев. Затем он встал и отойдя на несколько шагов от стола и весёлой компании, заговорил неожиданно серьёзным голосом. Эта неожиданная смена видимого настроения заставила Зину тоже подняться. Сложив руки на груди и стерев с лица остатки улыбки, она стояла теперь перед Дэном в напряженном ожидании.
- Дело в том, друзья, что события последних дней приняли необычный оборот. Возникла реальная опасность международного конфликта, который почти наверняка приведет к столкновению с использованием ядерного оружия. Точнее говоря, готовится серьёзная провокация на территории США, мишенью которой является военная база на тихоокеанском побережье, а конечной целью - конфликт между крупнейшими ядерными державами.
 Дэн замолчал, глядя на нас неожиданно требовательно и строго. Мне казалось, что я хорошо изучил добродушного и весёлого брата Зины за время наших общих приключений, однако я ни разу ещё не наталкивался на такой жёсткий и пронзительный взгляд.
- Я хочу, чтобы вы правильно поняли и оценили ситуацию. Время на размышления и построение разных вариантов плана нет. Нужно действовать решительно и быстро. И вы должны осознать, что вместо вас вовремя остановить террористов-исполнителей некому, поскольку никто другой здесь не обладает способностями, которыми мы вас наделили. Там есть конечно наш аналитик, но он один.
Дэн на мгновение умолк, словно оценивая заново ситуацию, но тут же продолжил.
- Не могу сказать, что вы вообще ничем не рискуете. Возможны любые неожиданности, когда тысячи людей заняты созданием новых и всё более эффективных видов оружия. Но ваш риск пока минимален.
Махнув прощально рукой, Дэн скрылся в капсуле, а ещё через несколько секунд поляна опустела.
Не помню как мы доели шашлык. В памяти остались лишь похожие на инструкции рассуждения Дэна, который быстро попрощался с нами и улетел. А вечером этого же дня мы собрались в приюте, откуда ночью решили стартовать и совершить перелёт в намеченный пункт вблизи американской военной базы.
- Ну вот и закончилась спокойна жизнь! - с лукавой как всегда улыбкой сообщила Зина, оглядев нашу команду, присевшую как водится на дорожку, - и очень скоро мы окажемся на территории другого государства, где будем говорить и вести себя исключительно по американски. Надеюсь, ваше отсутствие не вызовет беспокойства у родственников и близких людей?
Зина окинула нас внимательным взглядом и, убедившись, что всё в порядке, продолжила.
- Предлагаю уже сейчас перейти на английский язык и общаться на нём вплоть до завершения операции. Нет возражений?
Все были "за", и мы переключились на чужой язык. Это почему-то оказалось легко. Замечательная технология, созданная народом Зины, прекрасно работала - в памяти всплывали необходимые слова с целыми клубками значений и смысловых оттенков. Мы заговорили между собой, сначала немного шутя, но быстро перешли на серьёзное обсуждение текущих задач, забывая постепенно, что общаемся не на родном языке.
Марина и Степан, успевшие привыкнуть к браслетам и новым способностям своих организмов, вели себя спокойно и уверенно. Меня это не могло не радовать. Зина тоже одобрительно улыбалась, наблюдая за ребятами. Первое серьёзное задание, свалившееся на нас неожиданно, никого не смутило и простая подготовка к старту прошла быстро и чётко.
Как нашему "приюту" или его подвижной части удалось незаметно покинуть город я так и не понял, решив обязательно разобраться с этим вопросом по возвращении.

* * *
Капсула на мгновение зависла в утреннем небе над пустынным участком пляжа и быстро устремилась вниз. Практически не замедлив падения, кажущийся прозрачным в солнечных лучах, аппарат погрузился в песок и совершенно исчез из виду, не оставив следов на поверхности.
Именно такая картина была в деталях сгенерирована компьютером на большом экране перед глазами путешественников, лежащих в удобных креслах.
- Ну вот и прибыли! - заявила Зина, освобождаясь от расслабившихся автоматически мягких  ремней и поправляя прическу, - Мы в Калифорнии, неподалеку от города Сан-Диего.
- Здорово! - не удержалась Марина, - А что в Сан-Диего самое интересное?
- Самое большое впечатление, - ответила Зина, - на меня произвело в своё время удивительное спокойствие этого большого города. Едва ли в Штатах есть еще один такой же тихий и... невозмутимый город с более чем миллионным населением. А сейчас давайте быстро позавтракаем и определимся с порядком действий на ближайшее время.
Если бы не задание, с которым мы прибыли в это замечательное место, можно было бы расслабиться, забыв о времени, и лениво купаясь то в теплых солнечных лучах, то в прохладной воде относительно спокойного сегодня океана. И всё же мы отдали должное пляжу Империал бич. Выйдя из небольшой пещеры, все члены команды минут тридцать  плескались в ласковых волнах и валялись на песке, наблюдая за серфингистами. Затем, быстро ополоснувшись в душевых кабинках и переодевшись, уселись в такси у пирса и отправились в сторону центра города.
Пока мы с Мариной и Степаном глазели на мелькающие за окнами дома, архитектура которых напоминала о самых разных стилях и эпохах, Зина следила за дорогой и уточняла маршрут, беседуя с водителем.
Гостиница, у которой мы наконец остановились, оказалась тихой и удобной. Оплатив номера, находящиеся на последнем, четвёртом этаже, мы получили у администратора ключи и через несколько минут уже любовались из окон старыми кварталами, контрастирующими с современными архитектурными формами.
- А теперь за дело! - призвала моя подруга, и уселась за большой стол в гостиной своего номера. Мы последовали её примеру, и наше первое оперативное совещание началось.
Сторонний наблюдатель, если бы таковой имелся, вряд ли понял бы что происходит, увидев четверых людей, молча сидящих друг против друга с закрытыми глазами. Между тем мы действительно очень живо общались, соблюдая соответствующие строгие требования и не произнося вслух ни слова.
После уяснения основных задач включилась связь с базой. Быстрая речь была адресована Зине и нам удавалось выхватить лишь какие-то фрагменты оперативного плана. Ясно было лишь то, что начинать следовало немедленно.
- Сейчас всё объясню!
Зина на мгновение задумалась, глядя на наши вопросительные физиономии, и приняв, видимо, решение, начала распределять функции и уточнять задачи каждого.
- Мы с Мариной едем в отель на побережье, расположенный сравнительно недалеко от нашего объекта. Если вы внимательно слушали сообщение с базы, то уже знаете, что там скоро состоится встреча основных организаторов акции. Нам предстоит выяснить кто они, когда, где и как собираются действовать.
А вы со Степаном выезжаете в том же направлении и должны как можно быстрее оказаться у дороги, ведущей на базу. По возможности максимально близко к ней. Если изучая обстановку вы выясните, что дорога не одна, придётся разделиться. Хотя я думаю, что это очень маловероятно.
- А в чём конкретно состоит наша задача? Мы должны перехватить транспорт? А потом что?
- Если операция начнётся прямо сегодня, что мы скоро выясним, вы получите всю необходимую информацию. Если речь будет идти о машине или машинах, вы просто заставите их остановиться. Возможностей у вас для этого более чем достаточно.
Зина подняла руку, на которой почти сразу засветился браслет, и улыбнулась. Я тоже невольно глянул на своё запястье, где по моей команде мог засветиться такой же источник энергии с мощным искусственным интеллектом.
- В зависимости от развития событий и инструкций базы, вы можете также нейтрализовать людей, отключив их в режими "Инт" на сутки или больше. При этом вы не должны приближаться к машинам. И, конечно, о происходящем информируйте нас.
Сделав всё, вы остаётесь на месте ещё некоторое время, продолжая наблюдать за автомобилями. Не удивляйтесь, если там появятся люди в серой форме. Это будет сигналом того что операция для вас пока завершена. Затем, если не поступят другие инструкции, садитесь в свою Тойоту и не спеша возвращаетесь. Машина ваша, кстати, уже на стоянке у отеля, а ключи у администратора.
- И это всё? - спросил Степан, с трудом сдержав зевок, - А на базу заскочить нельзя?
- Не стоит! - строго сказала Зина. - Если попить или в туалет, то всё это в ближайшем кафе.
Марина прыснула, но тут же прикрыла рот под строгим взглядом Зины. Та, в свою очередь, продержалась ещё несколько секунд и сама рассмеялась. Я откровенно хохотал, избавляясь от напряжения. И только Стёпа, как обычно в подобных случаях, смотрел на нас с печальным сожалением.

Дорога, ведущая на военную базу, была единственной. Она отделялась от основной магистрали и, следуя всё более сложному рельефу, узкой извилистой змейкой ныряла за скалы. Не доезжая до поворота, мы пропустили вперед синий Додж с Зиной и Мариной, и свернули к заправочной станции. Раскаленное солнцем придорожное кафе с маленькой открытой террасой, словно специально разместившееся рядом, оказалось как нельзя более кстати. Устроившись за одним из пластиковых столиков в тени большого солнечного зонтика, по примеру троих сонных соседей мы заказали лимонад и мороженное. Наблюдать за дорогой, не привлекая к себе внимания, отсюда было очень удобно. Впрочем, смотреть с нашего места было больше некуда.
- Может съедим что-нибудь более существенное, - предложил Стёпа, - а то у меня давно уже сосёт под ложечкой. От этого мороженного только хуже становится.
Сообщив это, мой друг сморщился, словно проглотил что-то мерзкое и вредное.
- Потерпи, Стёпа. Давай сначала с делом покончим, а уже потом расслабимся, например, с хорошими стэйками и холодным пивом.
Мысль о стэйках, видимо, сразу согрела душу моего товарища. На лице его появилась лёгкая улыбка, губы постепенно растянулись, а глаза хищно заискрились. Смотреть на Стёпу было крайне интересно, но процесс пришлось прервать, поскольку в ушах резко и требовательно прозвучал голос базы. Не знаю, кто именно у них озвучивал команды, но делал он это весьма искусно.
- Два электромобиля Ford Mustang Mach-E  белого цвета приближаются к вам с севера. Сейчас они в километре от поворота. Будьте готовы обездвижить обе машины после того как они свернут с трассы и проедут метров сто в сторону базы. Не повышайте мощность импульсов выше второго уровня, чтобы не причинить вред пассажирам. Воздействуйте на людей сразу после остановки электромобилей в режиме "Инт - два".

Белые "Мустанги" явно не спешили, следуя какому-то своему плану. На подъезде к повороту, сохраняя дистанцию, они одновременно сбросили скорость и съехали с магистрали, а ещё метров через двадцать неожиданно остановились. Минуты две или три машины стояли на обочине, затем дверка первого "Мустанга" открылась и из неё вышел человек с телефоном. Несмотря на наши со Стёпой особые способности, мы так и не разобрали, что именно он говорил. Я уже собрался связаться с Зиной, когда человек вдруг быстро вернулся в машину и оба Мустанга тронулись с места.
- Давай! - толкнул меня Стёпа, приподняв правую руку, - пока они не скрылись.
Я дал нужную команду браслету и тоже направил руку в сторону машин. Целиться не было нужды. По руке скользнул импульс. Я вздрогнул, словно не ожидал этого эффекта. Машины тем временем резко остановились и почти сразу начали открываться дверки. Но выйти никто так и не успел, поскольку мы со Стёпой направили в сторону "Мустангов" импульсы в режиме "Инт" - 2. Движения тут же прекратились и всё было закончено.
В соответствии с инструкцией, мы делали вид, что интересует нас не происходящее по ту сторону трассы, а совершенно другие вещи. Я живо рассказывал что-то про отдых на пляже, а товарищ мой улыбался и иногда поддакивал, когда возле машин невесть откуда появились серые люди.
- Ну что, - вопросил Стёпа, - теперь по стэйку?
- А может назад? До отеля не далеко, а там отличный ресторан. И девочки наши наверняка туда же приедут.
Стёпа с хмурым видом пожал плечами и молча поднялся. Я бросил взгляд на дорогу, где только что стояли "Мустанги". Она была пуста.
- Вот и всё! - тихо пробормотал Стёпа, - А ведь люди небось долго готовились. И зачем, спрашивается?
- Нам же объяснили, что это провокация!
Стёпа пожал плечами и, глянув с сожалением на пахнущее жареным мясом кафе, зашагал к машине. С чувством исполненного долга мы уселись в свою Тойоту, не успевшую раскалиться в тени, и понеслись по трассе. Я был за рулём, а Стёпа сидел рядом, подставив лицо воздушному потоку, врывавшемуся в салон через приоткрытое окно.
- А может это просто местные, несогласные с военной политикой США?
Рассуждения Стёпы о возможной ошибке начали немного раздражать, и я уже собрался вступить в дискуссию, когда вновь раздался голос базы. На этот раз он звучал явно тревожно.
- Зин-Зулли не отвечает на вызовы. Постарайтесь разобраться в ситуации. Во время последнего сеанса связи шестнадцать минут назад девушки садились в машину на стоянке у отеля.
Голос умолк. Я закрыл глаза и напрягся, пытаясь унять какую-то странную дрожь, охватившую меня. Пришлось изо всех сил сжать руки на руле. Только справившись со своим неожиданным состоянием, я попробовал связаться с Зиной. Она не отвечала. Марина тоже молчала.
Мы уже приближались к отелю, где исчезла связь с девушками, когда я вдруг услышал голос моей подруги. Он был твёрдым и, кажется, даже спокойным.
- Не волнуйтесь, уже всё в порядке. Нас просто похитили трое террористов. Мы не выходили на связь и на всякий случай подчинились похитителям, поскольку хотели понять с кем имеем дело. Теперь всё ясно, и в качестве пленных мы можем добраться до какой-либо их базы. Может быть даже удастся пообщаться с кем-нибудь из руководителей. Так что следуйте за нами на расстоянии и ... будем обмениваться информацией.
Я активировал браслет и задал вопрос о местонахождении Зины с Мариной. Хорошо знакомый голос с неизменно благожелательной интонацией сообщил, что между нами около десяти километров прямо по трассе. Я увеличил скорость и расстояние начало понемногу сокращаться. Минут через двадцать мы свернули в сторону океана. Дальше дорога пересекла поочерёдно два маленьких поселения, затем разделилась на две, одна из которых привела нас к уютному туристическому комплексу, утопающему в зелени пальм и кипарисов.
Трехэтажное, современное строение, расположенное в центре, окружали высокие красивые деревья и маленькие одноэтажные постройки. Видимо, это были гостевые домики, раскрашенные в приятные светлые цвета и образующие живописную композицию на фоне океана. У одного из них остановилась машина, на которой, как подсказал браслет, привезли пленниц. Это был большой чёрный "Шевроле", рядом с которым со скучающим видом прохаживался крупный тип с бульдожьей, как мне показалось издалека, физиономией.
Оставив свою "Тойоту" на небольшой стоянке у магазина, мы вошли внутрь прохладного помещения. Покупателей почти не было, только два или три человек бродили между полок с товарами и один почти трезвый черноволосый субъект с бокалом пива сидел за столиком у окна. Он временами делал глоток и, склоняясь к столу, аккуратно ставил бокал на место. В промежутках человек что-то негромко сердито бормотал про туристов, которые не умеют ценить местных красот и едут неизвестно куда. Два столика были свободны и, выбрав тот что стоял подальше, мы со Стёпой уселись, поглядывая в окно.
Я попытался связаться с Зиной, но та произнесла лишь одно слово "позже"и прервала связь.
- Успокойтесь, ребята! - ворвался вдруг в моё сознание уверенный и спокойный голос, - всё пока в порядке, но зериды начеку, а нам ещё не известно их техническое оснащение. Маловероятно, но не исключено, что они могут перехватить наш обмен.
- Кто вы?
Послав мысленный вопрос, я стал осторожно оглядываться, пытаясь увидеть нежданного собеседника. Субъект с пивом не вызвал изначально моего интереса, но как только мы случайно встретились взглядами, я даже вздрогнул, настолько выразительны оказались его ярко-голубые смеющиеся глаза.
- Да-да. Это я говорю. - прозвучал в голове весёлый голос, - Я земляк Зин-Зулли по имени Киу-Мики и представляю здесь наш общий центр. Дальше, думаю, объяснять не нужно.
- Нет, конечно. Теперь понятно. А что здесь сейчас происходит?
- Я пока ещё тоже не разобрался. Девушки здесь и помощь им, похоже, не нужна. Они так считают.
- Именно так мы и считаем! И имейте в виду, что нас ни местные бандиты, ни зериды не слышат. - прозвучал в голове уверенный голос Зины, -  А вот мы вас через стекло только что видели!
Знакомая Шевроле проехала мимо магазина и скрылась из вида. Степа попытался встать с намерением выскочить на крыльцо, но я удержал его.
Наш новый знакомый едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул, глядя уже куда-то в сторону.
- Вы, конечно, не знаете кто такие зериды. Но дело в том, что мы тоже этого толком не знаем. Понятно лишь, что они союзники самых античеловеческих сил на планете. Говорить о них хоть сколько-нибудь более определенно мы не можем, поскольку никто из нас ни разу с представителями этого сообщества пока не общался. Есть даже предположение, что зериды это не разумные существа, а биологические роботы, занятые решением какой-то задачи, заложенной в их программу посещения нашей планеты.
- Люди или биороботы, но они прибыли сюда не с миром, раз сразу связались с носителями западной идеологии. - высказался я, приглашая нового знакомого к диалогу.
Мой собеседник с интересом посмотрел на меня и, снова переведя взгляд на окно, продолжил неслышным для окружающих голосом.
- Это весьма мало вероятно. Думаю, зериды просто попали под местное влияние. Скорее всего, они случайно начали знакомство с землянами с американских политиков и военных, а дальше - дело техники. 
- В каком смысле "дело техники"?
- Американцы без труда навязали гостям ложное, выгодное для себя представление о мире, о происходящих событиях. Примерно так же легко, как до того сами зериды подчинили себе крактеров.
- Как это, подчинили крактеров?! - воскликнул я, удивленный услышанным, -  Вы хотите сказать, что этими космическими животными управляют зериды!?
- Ну да! Наша местная команда этот факт установила совершенно точно. И... я, конечно, слыхал о ваших приключениях с этими дикими любителями кофе. Эту историю все наши пересказывают, - весело добавил Киу-Мики и едва заметно покачал головой.

Неожиданный мощный порыв ветра и последовавшие за ним оглушительный хлопок потрясли лёгкую конструкцию магазина.
- Крактер. - почти спокойно произнёс Киу-Мики, - А вот хлопок странный.
- Он поднялся и направился к выходу. Мы со Степаном, обогнув упавший стеллаж с рассыпавшимися по полу апельсинами, тоже поспешили следом.
В поселке, кажется, ничего не изменилось, если не считать многочисленных обитателей высыпавших на улицу и обменивавшихся теперь разными порциями удивления по поводу необычного порыва ветра.
- Пойдёмте к морю! - решительно позвал нас Киу-Мики, - думаю, всё интересное сейчас именно там.
Вопреки моему ожиданию и прекрасной погоде великолепный пляж был пуст. Вернее, почти пуст, поскольку у самой воды в конце глубокой борозды лежал... Да-да! Это был крактер.
- Интересно, кто это его так? - пробормотал Киу-Мики, - Очень похоже на работу нашей Зин-Зулли. Психика начисто подавлена, органы парализованы...
- А как вы... всё это поняли? - спросил Степа, хмуря брови и поглядывая на нас исподлобья.
Киу-Мики с некоторым удивлением глянул на Степу и потёр запястье левой руки. Он собрался что-то сказать в ответ, но в этот момент краем глаза заметил фигуру человека в тёмно-сером костюме, уверенно шагающего по песку к крактеру.
- А вот, кажется, и зерид. - беззвучно сообщил Киу-Мики, - Помолчим немного.
Фигура человека выглядела бы совершенно обычно, если бы всё происходило на городской улице и не в такую погоду. Человек в безупречном тёмном костюме и галстуке, кажется, вовсе не чувствовал летнего зноя и выглядел свежим как перед торжественным приёмом. Он шагал по пляжу, разбрасывая песок изящными туфлями, и направляясь прямо к крактеру.
- Ну-ну! - проговорил тихонько Киу-Мики, - давай парень, попробуй разобраться.
 Тем временем вдоль пляжа уже собрались отдыхающие. Человек десять с любопытством разглядывающие серо-коричневую глыбу, замершую в нескольких метрах от воды.
- Он что, хочет оживить этого урода? - поинтересовался Степан, вглядываясь в тёмно-серую с коричневыми вкраплениями глыбу крактера.
- Конечно! Зериды потеряли управление над крактером и теперь срочно пытаются исправить положение. - пояснил Киу-Мики, - Видимо, космические звери играют существенную роль в их планах. Да... а планы, судя по всему, далеко не мирные. Смотрите! Это он крактера зондирует.
Человек в сером костюме, которого Киу-Мики назвал зеридом, прижал ладошки к поверхности глыбы и будто чего-то ждал. Затем, спустя три или четыре минуты, обошел крактера и повторил свою операцию с другой стороны. Не добившись, видимо, желаемого результата, зерид вытянул руки вдоль туловища и замер.
- Связывается со своими, просит помощи. Только это он напрасно. -  усмехнулся Киу-Мики, - Зин своё дело знает.
Спустя минут десять на помощь первому зериду пришли ещё двое, но и втроём они не добились результата. Глыба оставалась неподвижной.
Я снова попытался связаться с Зиной и на сей раз нам удалось наконец поговорить.
- Зериды действительно биороботы весьма высокого уровня. Сами они совсем не агрессивны. - сообщила Зина, - Плохо здесь то, что они попали под влияние местной идеологии, принимая за чистую монету всё, что им говорят политики и их приспешники.
- Но при этом они обладают хоть и слабо развитым, но всё же сознанием? Я правильно понимаю?
- Нет, Мак. Сознания в нашем понимании у них нет. Психика же явно есть и не проще чем у домашнего животного. А это свидетельствует о весьма высоком уровне развития их создателей.
- Ты хочешь сказать, что зериды способны воссоздавать в своём внутреннем мире неагрессивную среду, включая её субъекта, которому они готовы подчиниться?
Зина не успела мне ответить.
- Смотрите на птиц! - прозвучал в моём сознании тревожный голос Киу-Мики, - Это что-то новое!
На крактера одна за другой пикировали крупные чайки. Рассаживаясь на его поверхности и тут же разворачиваясь в сторону группы зеридов, они замирали. Когда вся стая из двух примерно десятков птиц расположилась на поверхности космического зверя, до нас донёсся сначала тихий, а затем всё более отчётливый свист, и крактер явно шевельнулся, сдвинувшись немного к воде. И тут же воздух вокруг чаек закружился, увлекая за собой песок и образуя всё более высокую и плотную песчаную воронку. Вскоре крактер вовсе пропал из виду, скрывшись за песчаной оболочкой. А ещё через минуту вихрь стремительно вытянулся вверх, унося с собой песок и безвольно  кувыркающихся в воздухе чаек. Зериды провожали падающих птиц взглядами, а когда вся стая оказалась на песке дружно уставились на неглубокую пустую воронку в том месте, где только что лежала огромная глыба. Чувства, которые выражали лица зеридов я не смог рассмотреть, но все они улыбались и улыбки их были какими-то... одинаковыми. Подобно маскам они оставались на лицах зеридов и тогда, когда те стали поочередно уничтожать остатки птиц с помощью едва заметных лучей, которые направляли на каждую. Птицы вспыхивали слабым голубоватым пламенем и исчезали, не оставив никакого следа на песке.
Когда "уборка" была закончена, зериды дружно зашагали прочь, разбрасывая песок изящными туфлями.
- Да что же происходит?! Кто-нибудь может объяснить?
- Погоди, Мак. - прозвучал голос Зины, в котором я без труда различил нотки тревоги, - Сейчас будет сообщение центра. Вы пока возвращайтесь к машине и Киу-Мики с собой прихватите.
У магазина, где мы оставили машину, было пусто. Двери в магазин остались распахнуты, и там тоже никого не было видно.
- Народ любит зрелища, - заговорил Киу, - особенно такие, где остаётся бесконечно много возможностей для домыслов и фантазий. Представляю, какой поток туристов заполнит окрестные дороги уже завтра!
- А кафе тоже, видимо, не работает. - с сожалением высказался Степан, глядя голодными глазами на пустой павильон по-соседству.
- Ну вот и всё! - прозвучал голос Зины, вновь ставший спокойным.
- Пришло сообщение? - воскликнул я нетерпеливо.
- Да нет. Мы с Мариной пришли. Оглянись, пожалуйста!
Действительно, улыбающиеся девчонки стояли рядом с нашей Тойотой. 
- Теперь в гостиницу! - объявила Зина, усаживаясь на переднее сиденье.
- В ресторан, - хмуро уточнил Стёпа, пропуская вперёд Марину.
- Поправка принимается! - согласилась Зина, - действительно, неплохо бы немного заправиться.
- Не согласен! - вдруг жёстко возразил Степан, - "Немного" - это можно на завтрак, а не когда люди весь день оставались без единого стейка и без глотка пива!
- А я полностью согласен с товарищем! - вступил в разговор с непроницаемым видом Киу-Мики, - это просто чёрт знает что такое!
Всю дорогу мы смеялись и шутили над Стёпой, который с удовольствием нам подыгрывал. При этом все ждали разговора о главном, который Зина упорно откладывала, намекая на приятный сюрприз, который нас ожидает в гостинице.
Я мог предположить что угодно, но Гномри собственной персоной за столиком - это было, пожалуй, слишком. Радостно улыбаясь, наш друг в тюбетейке с удовольствием уплетал овощной салат, решительно отвергнув потрясающие, прекрасно приготовленные стейки. Степан, не желавший видимо мирится с позицией человека, предпочитающего "силос" доброму куску мяса, даже не предложил нашему гостю пива. Это была ошибка и, как вскоре выяснилось, весьма его серьёзная.
Ситуацию исправила Зина, правильно оценившая эмоции, отразившиеся на круглом лице Гномри.
- Этот напиток содержит алкоголь, поэтому мы опасаемся предлагать его людям неискушенным либо просто с другой пищевой культурой.
- А вот этого бояться не следует! - тут же заявил Гномри, решительно подвинув пустой бокал к Степану, который немедленно наполнил его.
- Немного алкоголя вполне приемлемо.
Сообщив это, наш космический пришелец в два или три глотка осушил бокал и вновь подвинул его к Степану.
- Пиво это один из моих любимых земных напитков. - пояснил он уже вполне довольным тоном и промокнул губы салфеткой, - Я часто пью его дома, но наши варианты существенно уступают вашему напитку. Думаю, дело в хмеле...
Минут через двадцать, когда Гномри выдал всю информацию о пиве и его популярности и уже допивал четвёртый бокал, Зина, наконец, предложила обсудить сложившуюся ситуацию.
Гномри вздохнул, как мне показалось, с сожалением. Затем, отодвинув пустой бокал, заговорил, обращаясь в основном к Зине и Киу.
- Вы, конечно, помните, что мы отловили крактеров, проникших в этот мир, и отправили в специальную зону, где к тому моменту их скопилось уже десятка четыре. Мы ещё продолжали обследовать Солнечную систему на присутствие этих животных, когда из нашего заповедника были вдруг похищены восемь молодых экземпляров. Факт был опасным, но казался совершенно бессмысленным. Именно поэтому мы не сразу разобрались кто, с какой целью и как совершил это странное деяние.
Гномри сделал небольшую паузу, а затем, в свойственной ему несколько театральной манере, воскликнул, обращаясь куда-то вверх.
- Ну кто мог подумать, что это безобразие совершили машины! А ведь было именно так. Роботы, прибывшие из системы звезды... кажется, Росс 128 по вашей классификации, решили таким образом одну из проблем выполнения своей программы в Солнечной системе.
- Выходит, психика у машин более совершенная?
Степа с сомнением смотрел на Гномри, ожидая ответа.
- Эти, как вы их называете, зериды - медленно, словно размышляя, заговорил он, - хоть и не разумные... естественно, но весьма продвинутые андроиды. Похитить целую группу крактеров в то время, как в наш зоопарк даже просто забраться весьма сложно, - это задача, требующая высокого потенциала.
Гномри потер переносицу, забавно почмокал губами и добавил подчеркнуто серьёзно.
- Похоже, они здесь что-то затеяли, что-то непростое и наверняка связанное с насилием. Зачем иначе им тупые, но обладающие большой силой крактеры? Вам с этой затеей надо бы разобраться. Ну а мы, если что, пока будем рядом.
Да! Этого бедолагу, что на берегу был, мы уже разблокировали и изучаем. Успехов вам!
Не дожидаясь нашей реакции, Гномри окинул взглядом обеденный зал и, решив что его никто не видит, быстро исчез.
- Надо было ещё пива ему налить. - пробурчал Степа, - Может тогда пояснил бы, чего можно ждать от этих "зверидов".

Ночью наша команда вернулась в Москву, а рано утром мы с Зиной уже были в Измайловском парке, где на небольшой полянке приземлился челнок Дэна.
- Давайте, ребята, скорее сюда!
Мы молча забрались внутрь капсулы, быстро сменили одежду и устроились на свободных местах. Как всегда, время полета не отпечаталось в отключившемся сознании.
- Нас уже ждут на базе! - торопил нас с Зиной Дэн, хотя мы и без того спешили.
Зал, в который мы вошли был неопределенных размеров, поскольку все стены и их пересечения были сглажены и размыты. Четко воспринимались лишь предметы, расположенные в центре. Прежде всего это была излучающая свет сложная композиция, спускающаяся откуда-то сверху. Под ней за небольшими столиками сидели три человека. Двое мужчин в костюмах, напоминающих спортивные и различающихся гаммой слабо выраженных и постоянно меняющихся цветовых оттенков. Одеяние женщины было более свободным и удачно дополнялось украшением, напоминающим маленькую и удивительно изящную корону. При нашем появлении они поднялись и ответили на наши приветствия.
Я обратил внимание на прекрасную русскую речь и крепкие рукопожатия мужчин, которые в моём сознании не очень сочетались с представлением о жителях инопланетной станции. Несмотря на то, что Зина и Дэн давно стали для меня очень близкими людьми, их архитектурное пространство я ещё воспринимал, как... странное. Размышляя над архитектурными приёмами, используемыми земляками Зины, я удивлялся их эффективности и простоте. Пространство, в котором мы сейчас находились, было специально сформировано как  открытое. Вокруг не было стен! Вернее, какие-то ограждения, защищающие от внешней среды, конечно существовали, но их архитектурная роль состояла в том, чтобы исчезнуть из поля зрения! Исчезало само внешнее ограничение. При этом вполне определенное архитектурное пространство сохранялось, благодаря прекрасно выявленному и сформированному центру. Позже я описал множество мелочей, которые также работали на эту идею.
Дэн кратко познакомил меня с руководителями станции и разговор сразу перешёл в основное русло.
- Ситуация на Земле, к сожалению, становится всё более опасной.
Мягкий и спокойный голос Дор-Тида, которого Дэн представил с подчёркнутым почтением как члена собрания старейшин, не скрывал тревожного смысла его слов. Высокий, сухощавый мужчина с пронзительными черными глазами и малоподвижным лицом говорил о всё более активном разрушении механизма воспроизводства и передачи новым поколениям основы человеческой культуры.
- Вы, конечно, понимаете, что дело совсем не в экономике как таковой и не в деньгах, которые существуют уже тысячелетия. Беда в том, что ничем не сдерживаемый в последние годы рост значения потребительских ценностей в общественном устройстве многих государств привел к серьёзной деформации мировоззрения людей. Всё меньшую роль стали играть здесь ценности нравственные. Прямым и исключительно опасным следствием этого становится утрата землянами самого человеческого способа жизни. А темпы происходящего таковы, что уже сегодня есть достаточно оснований тревожиться за судьбу разума на планете.
Дор-Тид умолк ненадолго, глядя поочерёдно на нас с Зиной и Дэном, и снова заговорил.
- Прогрессирующая утрата человеческих ценностей, оборачивается пробуждением в людях животного начала с неизбежным эгоизмом и жестокостью. Вооружённые конфликты, терроризм и иные проявления агрессивности приобретают всё большие масштабы. Необходимость противостоять агрессору вынуждает все больше людей браться за оружие, чтобы защитить себя и своих детей.
Несколько минут своего монолога Дор-Тид посвятил критическому описанию происходящих на планете военных событий, отметив достоинства некоторых политических позиций. Затем резко перешёл к главному.
- Но! Победа, которая спасёт планету, не может быть достигнута в противоборстве воинов, вооружённых средствами убийства и разрушения. Время военных побед, способных спасти ваш мир, прошло. Единственная сила, которая может действительно противостоять насилию и бесчеловечности, это Разум.
Сделав это заключение, старейшина снова умолк, давая возможность осмыслить сказанное. Конечно, мысли его были нам в целом понятны. Мы в своей команде постоянно обсуждали картину разрушения культуры. Реальный же выход из сложившегося положения, который оратор обозначил словом "Разум", оставался всё же не вполне ясным.
- На планете множество разумных людей, но роль их явно не достаточна. - не удержался я, - Складывается впечатление, что в стане потребителей, теряющих человеческий облик, единства куда больше, чем среди людей нравственных. Даже верующие, с общими религиозными ценностями, не образуют серьёзной общественной силы.
Дор-Тид с интересом и неожиданно благожелательной улыбкой смотрел на меня и слушал. Когда я заговорил об отсутствии необходимой идеологии в России, старейшина вдруг приподнял руку, призывая меня остановиться.
- Озабоченность отсутствием общественного единства вполне справедлива, но чтобы ваша позиция стала действительно продуктивной, она сама должна быть серьёзно обоснованной. А сформированное представление о будущем должно опираться на яркие и понятные людям образы и достойные художественные воплощения.
Тут старейшина вновь пристально посмотрел на нас, словно выискивая в наших лицах какие-то, только  ему понятные признаки.
- Конечно, я вовсе не критикую ваши суждения, которые вполне адекватны. - снова продолжил он, - Однако, они не содержат ясной и желанной картины даже ближайшего будущего. Ситуация же с общественным сознанием, с объединяющими людей ценностями - становится всё более тревожной. Чтобы не сказать больше. Религиозные сообщества, сторонники вчерашнего социализма, научные объединения, различные молодёжные союзы, возникающие вокруг привлекательных, но недолговечных лозунгов - все они, конечно, играют некую положительную роль в противостоянии с потребительской идеологией. Но если весь западный мир устремлен к богатству и власти над другими людьми, то куда повели бы общество эти добрые люди? Кто-то, наверное, с радостью вернулся бы в историческое прошлое с его понятными идеями и целями, но путь туда закрыт. А общие рассуждения о добре, о человеческих достоинствах при всей их позитивности не могут служить руководством к действию. Особенно в масштабах целого народа, не говоря уже о всей планете.
- Я правильно понимаю, - включилась в разговор Зина, - что нам нужны атрибуты, подобные, например, религиозным? Там ведь есть и отточенное мудрецами священное писание, и сформированный в сознании каждого истинно верующего образ бога, и художественное воплощение всех соответствующих ценностей в иконописи, в храмовой архитектуре, обрядах, специальных одеяниях и так далее.
- Да, вполне. Это хорошее рассуждение, если не забывать о том, что основой нового мировоззрения может и должна служить идея формирования и развития Человека, сущность которого по-настоящему понята. Именно настоящее понимание природы человека как субъекта разума только и может послужить началом выстраивания того пути в будущее Земли, о котором все мы сейчас думаем.
Дор-Тид снова внимательно посмотрел на наши физиономии и, немного подумав, заключил.
- Конечно, я не про тот вариант, когда всё начинается и сводится к воспитанию младенцев - будущих настоящих субъектов культуры человеческой. Разумный и при этом совершенно замечательный мир на Земле уже создан. Важно его сберечь, очистив от удушающего слоя примитивной чувственности и эгоизма. А людей по-настоящему культурных для этого достаточно. Требуются лишь правильные... я бы сказал, мудрые к ним обращения и, конечно, объединяющие центры.
Здесь Дор-Тид надолго задумался, словно позабыв про нас. Он сидел молча, устремив неподвижный взгляд куда-то в пустоту, лишь изредка, едва заметно шевеля губами.
- С кем-то говорит. - склонившись ко мне тихо прошептала Зина, - Видимо что-то срочное.
 Спустя ещё три или четыре минуты Дор-Тид резко поднялся. Его тонкое и выразительное лицо стало ещё более озабоченным и тревожным.
- Вынужден вас оставить. Сожалею, но уверен, что вы разберётесь в ситуации и примете правильные решения. Надеюсь, мы вскоре снова увидимся и сможем поговорить более обстоятельно. Не забывайте про ваш... интернет. Его роль на этом этапе никак нельзя недооценивать.
Дор-Тид кивнул коллегам, которые тоже поднялись, и все трое решительно зашагали прочь. Вскоре они исчезли за зыбкой границей видимого пространства. Мы же остались сидеть в креслах, размышляя о последних словах старейшины.
А к вечеру того же дня мы с Зиной уже расположились на балконе моей квартиры, молча глядя на многочисленных пешеходов и ставший привычным нескончаемый поток машин. Все они, - люди и автомобили, - куда-то направлялись, реализуя свои планы. А я думал о том, что даже самые самостоятельные и независимые пешеходы шагают по тротуарам и аллеям, придуманных для них кем-то из моих коллег архитекторов. И по жизни люди тоже шагают в большинстве своём по маршрутам, выстроенным для них кем-то другим. Дорожка в детский сад, затем путь в школу, позже на профессиональную подготовку, по завершении которой, движение в ту точку жизненного пространства, где тебе уже уготовано место у станка или в конторе. Здесь, в идеале, ты и проживешь свою жизнь вплоть до того состояния, когда сможешь освободиться от внешней необходимости работать, уйдя на пенсию и в общем исчерпав себя. А когда же настоящее, свободное творчество, не ограниченное внешними обстоятельствами?
- Послушай, Зин! Мне кажется, что самой актуальной сегодня, конкретной задачей ближайшего развития является создание в обществе реальных условий свободного творчества людей. Ведь именно это основа человеческого способа жизни, а значит и человеческой культуры.
Зина внимательно слушала, повернувшись ко мне и отодвинув чайную чашку.
- Для этого есть две реальные предпосылки. - продолжил я, чувствуя как горячая волна возбуждения вдруг поднялась в моём сознании, затопив его радостным чувством прозрения. Кажется я вдруг увидел всё, и всё было ясно и правильно.
 - Во-первых, свободное, живое творчество это единственный сегодня способ сохранить человеческую культуру в противостоянии с пожирающей её похотью потребителей, рабов всемогущих денег... И во-вторых, это начавшийся уже процесс выхода людей из производственного пространства за счёт автоматизации и роботизации процессов, обеспечивающих воспроизводство не просто условий нашей жизни, но самой мировой финансовой системы. А это значит, что пришла пора менять ориентацию всей системы образования! Нужно вслух говорить о том, что хватит готовить из людей стандартные винтики для сферы производства товаров. Нужны люди, способные творчески мыслить, менять или совершенствовать любую систему.
- Да, Мак, конечно. Но деградация общественной системы ценностей, теряющей человеческое содержание, и резкое снижение творческого потенциала людей - всё это не секрет для наблюдательных и умных людей. А вот роковой смысл этих явлений и их неизбежные чудовищные последствия - всё это скрыто не только от носителей западной идеологии, но и от большинства землян. С этим-то как быть?
- Ты права, Зинуль, но не учитываешь сейчас одну деталь, которая на самом деле... и не деталь вовсе. Я уже говорил как-то, что главная сила нашего общества в борьбе с современной продажностью и бесчеловечностью это традиционно добрая и честная провинция. И это не просто миллионы людей. Это, я бы сказал, источник чистоты и нравственности, встреча с которым одухотворяет многих, потерявших собственные культурные корни. И пусть эти люди не меняются сразу, но наступает момент, когда зёрна культуры в их душах начинают пробуждаться и прорастать.
- В этом ты прав, конечно. В России как нигде велик этот ресурс. Но как ты видишь его использование для пробуждения массового сознания? Как воздействовать на большинство населения? Или ты надеешься на результаты развития внутреннего туризма в стране? А что ты скажешь об интернете? Ты понял, кстати, что имел в виду старейшина Дор?
- Не знаю, конечно, что конкретно он имел в виду. А свои соображения я тебе, кажется, уже излагал как-то.
- Да, я помню. - задумчиво произнесла Зина, - Ты тогда говорил о роли формирующейся живой информационной оболочки Земли в качестве особой формы общественного сознания, которая приобретает огромное значение в жизни человечества.  И это была очень интересная мысль. Жаль, что ты не стал её развивать.
- Примерно так. Только я, ни тогда ни сейчас, не понимаю, как можно сохранить свободу мысли и слова в существующем сегодня виртуальном пространстве. Мне кажется, что деньги там, как везде в мире, просто пожирают любые ростки свободы и нравственности. Вся эта увлекательная виртуальная реальность строится по тем же законам и правилам, что и сегодняшняя городская жизнь.
Зина вдруг легко поднялась и, оперевшись на ограждение балкона, стала молча наблюдать за вечерней улицей, разгоравшейся цветными всполохами светящейся рекламы, подсветкой зданий и негаснущим светом автомобильных фар. Профиль моей возлюбленной, расцвеченный отблесками городских огней, словно отпечатался на черном фоне неба ярким знаком, взбудоражившим моё сознание. Сразу забыв обо всём, я встал и осторожно обнял прекрасный космический дар, которого вряд ли был достоин.
* * *

Благодаря советам Зины, чудесному браслету и тренировкам, я научился неплохо управлять своей нервной системой - без проблем засыпал и, проспав положенное время, просыпался бодрым и полным сил.
Первая же мысль, которая пробудилась этим утром вместе со мной, была про интернет, про роль формирующегося виртуального мира.  Я и раньше часто думал об этом порождении современности, но теперь, после беседы со старейшиной и нашего вчерашнего незаконченного разговора с Зиной, попытался заново всё осмыслить.
То, что принято называть одном словом "интернет", представлялось мне невидимой, но физически реальной оболочкой Земли, энергия и мощность которой постоянно растёт. Образована она миллионами или, скорее, миллиардами связей между людьми, вооруженными электронными устройствами. Связи эти, которые определяются специалистами как потоки  "информации", измеряемой в битах и других единицах, есть изначально живые обращения людей друг к другу, человеческое содержание которых неизмеримо богаче того, что может прочесть "айтишник". Примерно так же, как с ЕГЭ, когда проверяющий специально отделён от экзаменуемого, и оценивает не потенциал человека, а лишь его соответствие некоему стандарту. Хороший фильтр для отсеивания людей творческих...
Но ведь кроме содержания текстов, картинок и иной информации, современная техника позволяет живо воспринимать самого собеседника, который и сам видит тебя и реагирует на выражение глаз, лица... В виртуальном мире происходит живое общение, несоизмеримо более богатое, чем простой обмен  информацией. Но значит ли это, что мысли и чувства общающихся людей, могут образовать здесь нечто, способное стать формой сознания человечества? И как удержать бесконечно богатую и сложную сторону человеческого общения, которая принципиально не может быть оцифрована? Можно, конечно, записать изображение человека, выражающего какие-то чувства, просмотреть его в любое время при необходимости, подумать... А что в результате? Моё мнение, которое может быть совпадает с чьим-то ещё? Здесь нужно было думать.
Выбравшись из-под одеяла и спешно размявшись, я тихонько проник на кухню, чтобы заняться завтраком...
- С чего желаете начать?
Зина, излучающая утреннюю свежесть, едва коснулась меня своей улыбкой, слетевшей с губ. В очередной раз, глядя на свою возлюбленную, я не смог сразу ответить на простой вопрос и моя волшебная подруга, как обычно, легко и естественно пришла мне на помощь.
- Налью тебе кофе. Он сегодня какой-то особенный. Очень ароматный и вкусный. А ты теперь рассказывай! - потребовала она, когда я отхлебнул из чашки и закрыл глаза, стараясь прочувствовать всю богатую вкусовую мелодию, все нотки первого глотка любимого напитка.
Я кратко рассказал о своих размышлениях, касающихся эмоционально-чувственного содержания обращений в интернете, которые не могут быть оцифрованы. Затем, не ожидая реакции Зины, перешёл к другой стороне проблемы, которая была более ясной. Я говорил о том, что интернет бесконечно сближает людей. Что с помощью простого гаджета я могу сегодня беседовать с человеком, находящимся почти в любой точке планеты. При этом я могу видеть окружающий его мир именно сейчас, во время разговора. Безусловно это мощная предпосылка интеграции жителей планеты, с образованием различных по мотивам и ценностям объединений. Но такое сближение нравится сегодня далеко не всем. Особенно когда оно препятствует распространению ложных идей, разных фейков и способствует деградации других инструментов управления массами. Не случайно все больше проблем возникает в связи с развитием соцсетей. А это уже не виртуальные картинки, но реальные сообщества, не признающие порой ни государственных границ, ни писаных правил.
Зина слушала меня внимательно, изредка кивая головой в знак согласия. Дождавшись, когда я умолк, она поднялась, улыбнулась и через минуту передо мной уже красовалась тарелка с готовым омлетом и сосисками, а так же всякие сопутствующие вкусности. Я принялся за завтрак, а Зина, в свою очередь, начала рассуждать.
- Интернет, как новое пространство интеграции людей, это, по-моему, главное, на чем следует сегодня сосредоточить внимание... Хотела сказать "действовать", но мы к этому пока не готовы.
Зина сделала глоток кофе и, задумчиво посмотрев на изящную фарфоровую чашечку, продолжила говорить медленно и слегка растягивая слова.
- Эмоционально-чувственное содержание обращений, как ты выразился, это тоже интересно. Я бы говорила даже не только об эмоционально-чувственном, а о мысле-чувственном наполнении обращений. Ведь любой человек зачастую говорит не просто эмоционально, но и не совсем то, что думает. Его мысль может быть скрыта, но это вовсе не значит, что тот, к кому он обращается, этого не понимает. И знаешь, Мак, люди давно нашли способ сохранять и передавать обращения со всеми двусмысленностями, иронией и прочей аранжировкой.
- Это как? - спросил я, с удовольствием дожёвывая сладкий ванильный сухарик.
- А сам?
Зина развернула конфету, отправила её в рот и принялась рассматривать обертку. Не увидев, похоже, ничего интересного, она подняла вопросительный и смеющийся взгляд на меня.
- Что ты имеешь в виду? - я задумался на мгновение, но так и не сообразил, о чем идёт речь.
- Ну что ты, Мак! А обращение писателя к читателю! Это же художественная литература!
Действительно, ответ был очевидным. Читая художественное произведение, особенно если его автор настоящий мастер, видишь не просто знакомые слова, но живых участников описываемых событий. А в высокохудожественном тексте персонажи обладают не только эмоциональными особенностями, которыми их наделил автор. Зачастую, они буквально живут в общении с читателем.
- Ты права, конечно, - согласился я, - но ведь и в интернете язык живых диалогов не перестаёт быть формой культуры общающихся людей. А то, что он здесь зачастую примитивен однозначно свидетельствует об их низком культурном уровне. Особенно раздражает это на сайтах серьёзных учреждений, где вместо вежливого и разумного обращения к тебе, видишь междусобойчик каких-то айтишников. Они хорошо понимают друг друга и практически безразличны к тем, кто вынужден на этот сайт заходить.
- Бесспорно! - согласилась Зина, - Но как из всего этого сделать вывод, которого ждёт не только Дор и опираясь не который можно будет строить план практических действий?
- Нужно думать! - изрёк я, - И делать это максимально быстро.
Зина молча кивнула в знак согласия, поправила рассыпающуюся прядь волос и неспеша отошла к окну, за которым активно разгорался новый день.
Звук домофона прозвучал резко и тревожно.
- Кто это, интересно, в такую рань? - проворчал я и отправился в прихожую.
Не могу сказать, что утренний визит Степана был большой неожиданностью. Иногда мой друг был способен и не на такое. Но визита его вместе с Мариной я точно не ожидал и потому, открыв наружную дверь, ждал ребят с явной тревогой.
- Небось что-то придумали. - спокойно проговорила подошедшая следом за мной Зина и оказалась права.
- Мы с Мариной всё придумали! - заявил твердым уверенным голосом Степан, словно заведомо отвергая все возражения, - Марина сейчас всё объяснит... если, конечно, у вас есть кофе.
В отличие от Степана, одетого как всегда в старые джинсы, видавшие виды кроссовки и неопределенного красно-коричневого оттенка толстовку, его спутница была сегодня особенно хороша. Короткая прическа, аккуратная и изящная, отлично сочеталась с лёгким брючным костюмом приятного сиреневого цвета. И всё это воспринималось как удачное дополнение к сияющему взгляду Марины.
Следуя приглашению Зины, Стёпа решительно прошагал в гостиную и сразу рухнул в кресло, с нетерпением забарабанив пальцами по подлокотнику. Марина тоже прошла следом, успев, однако, бросить на себя взгляд в большое зеркало и даже сделав перед ним лёгкое движение в пол-оборота.
Получив, наконец, чашку кофе, Степа устроился поудобнее и настойчиво призвал Марину начинать.
- Мы со Стёпой вчера долго думали как использовать интернет и пришли к выводу, который может показаться банальным.
- Да ничего он не банальный! - пробурчал Степа, сдвинув брови и тряхнув для верности знаменитой рыжей шевелюрой.
- Мы рассуждали о том, - продолжила Марина, - что интернет подобен толпе, орущей и гудящей, в которой невозможно услышать ни объединяющей всех идеи, ни явного лидера. Но дело не в том, что никто не может перекричать остальных, и не в том, что тут нет трибуны, которую может занять кто-то достойный...
Здесь Марина сделала паузу, словно пытаясь набрать воздуха перед очередным рывком.
- Дело в том, - продолжила наша подруга с чуть порозовевшими от волнения щеками, - что голос, которого пока совсем не слышно, должен быть голосом самой природы человеческой. Каждый должен услышать голос... матери. И не голос поучающий, но голос любви, сочувствия и сопереживания, голос правды, говорящий о надвигающемся конце света... света разума. Всё. - добавила Марина негромко и умолкла.
- Ну вот! - с победным видом заявил Степа, - я же говорил!
- Да, Стёпа, с тобой действительно не следовало спорить.
Зина задумчиво посмотрела на Степу, затем перевела взгляд на Марину, которая ждала нашей реакции с волнением, явно написанным не её выразительном лице.
- Какие вы молодцы! - заявила совсем серьёзно Зина, - Это просто выстрел в десятку. Действительно, объединить этот нескладный хор может только тот голос, источник которого каждый человек может обнаружить в самом себе.
На сей раз я с удивлением посмотрел на Зину, определение которой показалось мне уверенным и точным, словно она долго и старательно вынашивала соответствующую мысль.
- А значит нам нужно опираться на сохранившиеся в мире ценности, понятные и близкие любому человеку. - с ещё большей энергией и уверенностью продолжила Марина, - Найти же их легче всего, я думаю, в отношении матери и ребёнка.
- Да. Действительно, - вновь поддержала подругу Зина, - мысли и чувства, наполняющие пространство отношений между матерью и её младенцем, близки и понятны любой другой матери, независимо от её этнической или культурной принадлежности.
- Это, конечно так, но почему вы не говорите об отце?! - с искусственным возмущением воскликнул я, - разве его чувства не такие же чистые и... понятные?
Выражение лица Зины, обменявшейся коротким понимающим взглядом с Мариной, стало слегка ехидным. Обе девушки смотрели на меня молча, словно чего-то ожидая. Разглядев на их лицах плохо скрытые улыбки, я решил сразу капитулировать и признал, что роль отца в раннем детстве не так значительна как роль матери, вооруженной не только взрослым сознанием, но и могучим материнским инстинктом.
- Но вот потом, - добавил я, - когда ребёнок заметно взрослеет, роль отца растет и вполне может стать определяющей в выборе сыном или дочерью жизненного пути.
- Да, конечно, Мак, - решила успокоить меня Зина, - но мы сейчас не совсем об этом. Ты конечно заметил, что мы с Мариной сразу поняли друг друга. И это при том, что ни она, ни я ещё не стали мамами. Рискну утверждать, что у вас со Степаном, - будущих пап, - аналогичного активного взаимопонимания не возникло.
Мне пришлось согласиться с Зиной, и было решено, что именно взаимопонимание между матерями может служить реальной основной формирования содержательного ядра виртуального мира.

Продолжив рассуждения о материнстве, которые увлекли нас тем памятным утром, мы заложили первый и главный камень в фундамент конструкции, над которой потом ещё долго и упорно трудились. Кажется, всё шло хорошо, и наши представления о конкретных методах построения и развития жизнеспособного культурного ядра современного виртуального мира становились всё более четкими. Стёпа упорно занимался информационно-технической стороной дела, Марина погрузилась в медийный аспект, Зина выступала методологом. Я же изо всех сил пытался разобраться с проблемой происхождения каждого отдельного человека, особое внимание уделив вопросам материнства. Нужно сказать, что было не просто интересно. По мере того, как картина человеческого начала для меня по-настоящему проясняться, я все больше погружался в глубины накопленного человечеством интеллектуального опыта.
- Мак! Ты где? - шутила порой Зина, пытаясь вернуть меня к действительности, в которой нужно было бежать на работу или идти обедать.
- Ты знаешь, - заявила она как-то, - а ведь тебе следовало не архитектором  стать, а философом. Согласен?
- Ни в коем случае! - сразу возразил я, - Философия нужна мне, да и каждому современному человеку, чтобы учиться мыслить, чтобы постигать себя и своё место в этом мире. Но чтобы мир этот совершенствовать, преобразовывать, нужно осмыслить окружающую здесь и сейчас действительность, одну из важнейших частей которой, в моём случае, составляет архитектура. Конечно, я не ухожу от проблемы человека, но как профессионал, вижу и понимаю его через призму архитектуры. И только в силу этого по-настоящему понятной становится сама сущность моего профессионального предмета.
Каждые два или три дня наша команда собиралась, чтобы обменяться новыми мыслями и идеями. Конструкция проектируемого культурного ядра при этом становилась всё более богатой и интересней. Ребята же, по мере приближения к завершающей стадии проекта, становились всё серьёзнее. Осознание важности дела, которым мы занимались, всё более глубокое понимание происходящего в мире делали наши рассуждения строже, а выводы более осторожными и продуманными. Мне кажется, главным, что нас теперь объединяло, стало глубокое понимание не просто сложности и сути переживаемого человечеством культурного кризиса. Очевидной стала прогрессирующая в мире культурная слепота, неспособность и нежелание множества людей видеть собственную деградацию.
- Люди не видят в себе умирающего  человека-разумного, - заговорил как-то вдруг Степан, - и потому не понимают, что стоят на самом краю пропасти, которую вполне можно назвать концом света. Они с жадностью глотают вкусную пищу, собирают роботов и всячески ублажают себя...
- Извини, Стёпа. - прервала неожиданно его монолог Зина, - А попробуй кратко изложить всю картину культурного падения. Думаю, у тебя получится неплохой вариант.
Зина улыбнулась, а Степа пожал плечами и на несколько минут задумался. Задача для него была не столько сложной, сколько, я думаю, неожиданной. Вообще мой друг никогда не был человеком публичным. Предпочитал обычно оставаться в тени, хотя никакими комплексами, похоже, не страдал. Но если действительно требовалось, мог и на трибуну выйти и говорить без смущения.
- Мне представляется, - начал он, - что активное сползание современного человечества в собственное прошлое, было обусловлено деградацией социалистической идеологии. Как следствие развала СССР, стал слабеть и последовательно рассыпаться мировой социалистический лагерь. Но дело было не в снижении его политической или экономической роли на мировой арене. Главное - утрачивали значение высокие духовные ценности, которые утверждались социализмом и активно противостояли ценностям потребительским, западным. Можно сказать, что они их как бы уравновешивали в общей картине мира. В то же время само противоречие между ценностями двух форм цивилизации служило для обоих определенным двигателем  культурного развития.
Но если идея равенства и братства всех народов никак не могла устареть, то западная система ценностей, подчиненная идее капитала, исторически себя почти исчерпала. Пока, правда, именно неравенство между странами и народами, прежде всего экономическое, ещё остаётся важным условием развития потребительского мира. И именно деньги, как мера материального благополучия, а значит и власти, всё ещё порабощают людей, подчиняя себе их сознание. К сожалению, это относится не только к жителям капиталистических стран, но и к нашим соотечественникам. Бизнес, как предприятие по получению прибыли или, если хотите, по производству денег - есть ячейка капитализма. Именно эти ячейки-семена упорно сеет сегодня и наше государство, уповая на то, что предпринимательская энергия граждан будет направлена на его укрепление и развитие; что сами предприниматели будут подчиняться общественному интересу. Но бизнес, порожденный современным капиталом, как способ его расширенного воспроизводства, по сути своей эгоистичен. Предприниматель производит товар, т.е. то, что предназначено для продажи. Причём за максимально большие деньги. И не очень важно, насколько нужен этот товар людям и есть ли у нуждающегося достаточно денег. Лишь бы кто-нибудь покупал, а остальные не в счёт! Главным же продуктом деятельности любого бизнеса является, я думаю, сам бизнесмен - человек с тем самым экономическим сознанием.
Здесь Степан прервался на минутку и, тряхнув по привычке огненной шевелюрой, решительно и даже сердито продолжил.
- До меня не доходит, почему мудрое руководство нашей страны не понимает, что целью деятельности государства сегодня должно стать само общество, условия его жизни и развития, а не экономика. Оглянитесь! Самые дорогие офисы и самые высокие доходы у тех, кто торгует недрами, у банков и их владельцев! А чем таким важным занимаются банки в стране, кроме создания сети, опутавшей кредитной зависимостью уже большую часть населения? Откуда у них деньги? Разве не из карманов простых людей, которым они не принесли ни грана пользы! А разве государство, за которое многие поколения людей отдавали жизни, не может хотя бы стариков лечить и кормить бесплатно, вместо того, чтобы унижать их мизерной пенсией и стоянием в очередях.
И последнее. Почему страной, а значит и обществом, управляют экономисты и юристы? Хотя нет. Ещё эстрадные звезды и спортсмены. Нет только настоящих философов и психологов, людей действительно разбирающихся в природе человека и общества. Впрочем, в стране, где высшей ценностью остаются деньги, похоже их скоро вообще не будет.
Сердито посмотрев на нас, Стёпа неожиданно сел и отвернулся к окну, явно не намеренный продолжать свой монолог или вступать в дискуссию.
Несколько минут мы все сидели молча, словно ожидая продолжения. Затем Зина, улыбнувшись как всегда, задала наш постоянный вопрос то ли риторически, то ли обращаясь к оратору.
- Ну и что дальше? Делать то что?
Все молчали, хотя каждый мог в той или иной форме продолжить основную мысль. Заговорил снова Степан:
- Во-первых, нужно положить меру сфере обращения и воспроизводства денег и категорически запретить в стране ростовщичество. Уже есть некоторое количество услуг и жизненно важных продуктов, которыми определенные группы населения обеспечиваются бесплатно. Прежде всего это старики, инвалиды, дети сироты. Я считаю, что, развивая эту тенденцию, нужно провести и узаконить жесткую границу между тем, чем вообще можно торговать и чем нельзя. Статуса "коммерческий" я лишил бы, прежде всего, сферу общего и всякого другого образования, сферу здравоохранения и все финансовые учреждения, количество которых должно резко сократиться. Граница эта, как один из важнейших показателей общественного развития страны, должна в плановом порядке двигаться, постепенно сжимая рыночное пространство и расширяя пространство истинных человеческих ценностей и отношений.
Во-вторых, просто необходимо повсеместно очистить жизненное пространство от всех форм утверждения потребительского образа жизни. Уничтожить рекламу, призывающую что-либо покупать, нести деньги в банки с целью обогащения и т.п. Любая информация о кредитах в публичном пространстве должна включать условия его возврата - сколько и когда должен отдать. Вся предметная среда жизни людей, освобождённая от лжи, пошлости и не знающей меры меркантильности, должна вернуть себе культурно-формирующую, образовательную функцию. Опираясь на многочисленные традиции народа, она должна утверждать и воспитывать человеческие качества... Нет, я понимаю, что это совсем не просто...
- Между прочим, - энергично заговорила не остывшая после недавнего выступления Марина, - ещё в позапрошлом веке мой любимый Гоголь высказывался с горечью и сожалением об окружающей его среде. Описывая, кажется, Киев, он уже в 30-е годы девятнадцатого века говорил о кипящей вокруг меркантильности.
Разговор о борьбе человеколюбия и меркантильности оказался долгим и интересным. Природа самого противоречия и неизбежность противостояния ценностей двух разных мироустройств были в общем понятны. Разногласия возникли в связи с оценкой роли этого противоречия в разрешении нынешнего культурного кризиса. Пока Зина в основном молчала и слушала, мы с Мариной заняли жесткую и непримиримую позицию по отношению к меркантильности, эгоизму и деньгам вообще. Стёпа же, прослушав все наши аргументы, заявил, что победа духовной стороны человека над материальной уже известна истории. Это, например, судьба средневекового аскета, истязавшего свою плоть в стремлении к духовному просветлению и, в итоге, просто погибающего. Поэтому, заявил он, следует искать не способ победы одной из сторон, а путь создания нового мироустройства, субъекты которого будут богаты духовно и одновременно вполне рациональны и экономны. Естественно, уточнил он, что важнейшая роль здесь принадлежит не некой очередной технократической утопии в духе  ьлшотрнн666 Жака Фреско, а новой системе образования.
- Браво! - заговорила, наконец, Зина, изобразив аплодисменты.
Нам с Мариной не оставалось ничего, как только согласиться. Конечно, Степа был прав, а мы с ней просто немного увлеклись.
- Степан, кстати, уже предложил практические шаги на пути к новому мироустройству. - напомнила Зина, - А что мы можем добавить к его схеме последовательной ликвидации всеобщего рынка, как порочной формы жизненного пространства современного человека?
Вопрос был совершенно конкретным и все, естественно, заговорили о системе образования. Затем разговор снова вернулся к образовательной функции жизненной среды, переполненной торговой рекламой и всякими потребительскими символами, разрушающими основу культурного сознания детей. В какой-то момент Зина вдруг задумалась, словно пытаясь что-то вспомнить.
 - Вошёл Иисус в храм Божий - заговорила она, прикрыв глаза, - и выгнал всех продающих и покупающих здесь. Именно так, кажется, сказано в священном писании о торговле в христианском храме, в самом важном месте духовного становления верующего человека. Думаю, любое общественное пространство в современном мире, призвано исполнять ту же по сути функцию и также не должно оскверняться.
- Это ты о торгово-развлекательных комплексах? - спросил я.
- Честно говоря, это я об архитектуре в целом. - уточнила Зина, - Кстати, упомянутый сегодня Гоголь, если я правильно помню, придавал архитектуре особое значение в противостоянии с наступающей волной неприемлемых ценностей, главной из которых и была меркантильность.
- Мне кажется, - добавил Степан, - он имел в виду и другие искусства в качестве той культурной силы, которая была способна противостоять "кипящей меркантильности" и "низкой бесцветности". Эти выражения он использовал для описания Петербурга тех же 30-х годов.
- Да, - высказал я мысль, которая вдруг просто встряхнула меня, - об архитектуре нам нужно говорить отдельно и основательно. Мы же все тут профессионалы и решения просто обязаны принимать соответствующие.
- Ты и начинай. - буркнул Степа, устраиваясь поудобнее в своём кресле, - Ты же теорией архитектуры чуть ли не с первого курса занимался. Вернее, занимаешься.
Поговорить об архитектуре, однако, так и не удалось. Не успел я начать, как раздалось лёгкое шипение и в шаге от заполненного до отказа книжного шкафа, возник наш замечательный друг в тюбетейке. Гномри выглядел на этот раз совершенно растерянным, что никак не соответствовало привычному уже образу весёлого и благожелательного любителя пива.
- Доброго дня всем! - проговорил гость тихим, неуверенным голосом и добавил, - я сяду, если можно.
- У вас совсем грустный и печальный вид, достопочтенный, - заговорила Зина, обращаясь к гостю, - а это весьма странно. Что могло так вас огорчить?
Гость тяжело вздохнул и заговорил, переводя взгляд с одного слушателя на другого:
- Вы не поверите, но это снова крактеры. Да-да! Снова эти мерзкие животные, способные лишь потреблять, удовлетворяя свою ненасытную плоть! Один из этих паразитов перехватил  наш контейнер, который не успел стартовать. И это был тот единственный, в котором находился весь мой запас кофе и ... пива.
Голос Гномри снова дрогнул, а на глазах, как мне показалось, появились слёзы.
- Но вы же их изолировали! - воскликнула Зина. - В том числе последних, что были у зеридов! Они что, снова сбежали?
- Хуже! - произнес гость и замолчал, тихонько всхлипнув. - Вы не поверите, но в солнечной системе появилась новая партия этих кофейных маньяков. Мы их, конечно, уже отловили. Но тот, что с контейнером, каким-то образом пропал!
-  Ничего. Найдётся. - произнесла она спокойным и уверенным тоном.
Гномри посмотрел на Зину с надеждой, словно она пообещала вернуть бедняге кофе и пиво. На его лице медленно расплылась благодарная улыбка и, не сказав больше ни слова, он медленно растворился.
Появление Гномри нарушило наши рассуждения, а его сообщение о новой группе крактеров сильно всех встревожило. Если борьба за преодоление культурного кризиса представлялась делом хоть и весьма сложным, но все же понятным и, главное, реальным, то противостояние необузданным космическим силам выглядело как сверхзадача. Мне, во всяком случае, казалось именно так. Что по этому поводу думала  моя Зина, я не знал. И лишь к концу этого дня выяснилось, чем объяснялось её внешнее спокойствие и необъяснимо хорошее, как мне казалось, настроение.
Попрощавшись с Мариной и Степаном после позднего обеда и оставшись вдвоём, мы вышли на балкон и некоторое время молча вдыхали прохладные ароматы осеннего города, опершись на перила и прислушиваясь к наполнявшим его разнообразным звукам. К вечеру стало довольно холодно, но наши организмы легко адаптировались к подобным переменам. За последние месяцы я окончательно свыкся со своими новыми способностями и перестал реагировать на их чудесные проявления.
- Не хотела говорить преждевременно, - начала Зина, следя взглядом за светящимся трамваем новой модели, - но новый отряд крактеров это ещё один серьёзный признак приближающейся катастрофы. И теперь уже ясно, что наши собираются... объявлять космическую тревогу по поводу назревающих здесь событий.
- Это как? - не понял я.
- В общем не сложно, но есть проблемы. - стала пояснять Зина, повернувшись ко мне, - Текущая задача сейчас - активировать сеть пирамид, давно размещённых в разных уголках планеты, и добиться устойчивого излучения. Каждая активная пирамида может служить как каналом космической связи, так и окном для быстрого перемещения. Существуют, конечно, другие, куда более эффективные способы, но в них едва ли есть необходимость. Многие пирамиды, правда, частично или даже полностью разрушены, но Дор-Тид утверждает, что оставшихся в рабочем состоянии вполне достаточно.
- А когда ты успела с ним пообщаться?
- Не я. - покачала головой Зина, - Это Дэн. Он и со мной сегодня дважды связывался пока мы с ребятами работали.
- Я правильно понимаю, что теперь ещё какие-то цивилизации смогут непосредственно участвовать в происходящем на Земле, чтобы предотвратить худший вариант развития событий? - не унимался я.
- Во всяком случае, - спокойно произнесла Зина, - такая возможность существует. Хотя, я думаю, речь идёт лишь о том, чтобы предотвратить сам роковой конфликт и помешать тем самым уничтожить земную цивилизацию. Беда эта, как ты знаешь, уже случалась в прошлом. С такой задачей мы, конечно, и сами можем справиться, но в этом спектакле может оказаться больше действующих лиц, чем сейчас кажется.
- Но что значит предотвратить конфликт?
- Я думаю, для начала будут нейтрализованы все зериды и направлена информация их создателям. Они конечно не имеют ни верного представления о происходящем, ни оперативного контроля над своими заблудившимися андроидами. Одновременно, будут обнародованы планы местных агрессоров, которые уже хорошо известны нашим наблюдателям.
- А как с ядерным оружием? В любом случае это главное разрушительное средство.
- Знаешь, Мак, с вашим ядерным оружием справится не сложно. Его можно нейтрализовать. А вот с агрессивностью и безумием людей, теряющих человеческий облик в своём стремлении к деньгам, справиться куда сложнее. Здесь, кстати, не последнюю роль может и должен сыграть и наш проект.
Некоторое время Зина размышляла, задумчиво глядя куда-то вдаль. Затем осторожно продолжила:
- И есть, похоже, ещё некая сила. Признаки её, если помнишь, смутили не только Дэна, которому пришлось скрыть капсулу и прервать связь со мной. Растеряны, как мне тогда показалось, были и наши на базе. И речь идёт, конечно, не о землянах.

* * *

Бездействие в ожидании событий, непосредственно участвовать в которых нам пока не предлагалось, было томительным. Незаметно подошла к концу последняя трудовая неделя октября, а вместе с ней завершилась работа над очередным архитектурным заказом. Вопреки моим опасениям, заказчик принял проект новой общеобразовательной школы практически без замечаний. Проектирование шло больше года и сопровождалось многочисленными встречами и дискуссиями с педагогами, психологами и другими работниками будущего учреждения. Участвовали нередко и родители  учеников. К моменту же сдачи завершенного проекта то ли вопросы были исчерпаны, то ли силы у заказчиков закончились. Акты были подписаны, а значит основной этап работы завершился.
- Мак, а ты не хочешь рассказать о своём проекте? - спросила меня Зина в тот же вечер, - Или ты считаешь, что мне не интересно?
В голосе её явно звучала обида, заставившая меня растеряться. Честно говоря, я не готов был объяснить свой поступок даже себе самому. Скорее всего я подсознательно старался избавить Зину от лишних забот, но в этот момент понял, что был безусловно не прав. Я обнял свою возлюбленную и осторожно заглянул в её бездонные, волшебные глаза.
- Прости, Зинуль! Ты же не думаешь, что я мог пренебречь твоим мнением. Я просто не хотел добавлять тебе лишних проблем. Ты и без того загружена выше крыши, и проблемы у тебя совсем другого масштаба.
 Зина схватила меня за нос и, улыбаясь, слегка потрепала.
- Какого ещё масштаба! Разве есть проблема более сложная и важная, чем становление человеком родившегося ребёнка?! Рассказывай!
- Конечно, милая. А как насчёт бокала сухого?
- А рислинг у нас ещё есть?
Была глубокая ночь, когда я невольно опустил голову на кучу изрисованных и исписанных листов и почувствовал, что засыпаю. С трудом отогнав сон, глянул на Зину, которая успела свернуться уютным калачиком на диване. Девушка спала, и сон её, кажется, был светлым и безмятежным. Бережно укрыв спящую одеялом, я осторожно сел рядом. В голову пришла мысль о том, что я не просто не смог бы описать внешность Зины, но сама попытка рассуждать о чертах её лица претит мне, потому что понять внешность моего любимого человека можно только исходя из того, что перед тобой особое, неповторимое воплощение огромного и прекрасного мира. Я пытался найти какие-нибудь подходящие слова и вдруг понял, что всё просто - лицо Зины сравнимо... с лицом мамы, красоту которого нацело определяет её любящий взгляд, наполненный до краёв жизненными важными для тебя смыслами.

Дни наши, наполненные работой, сменяли друг друга, а политическая обстановка в мире в последнее время становилась всё более напряженной. Разгорались новые международные конфликты. Всё больше появлялось свидетельств того, что в странах западной цивилизации утрачивается сама основа человеческой культуры. Разрушалась семья, угасали и предавались забвению многие вековые народные традиции. Жизненное пространство всё больше заполнялось призывами торговцев и ростовщиков, беззастенчиво использующих и опошляющих литературные и художественные творения классиков. Как следствие, всё более очевидными становились результаты подобного процесса. Особенно бросались в глаза поразительная безнравственность и откровенное невежество новых политических лидеров. Ложь и цинизм в сочетании с безудержной меркантильностью активно вытесняли настоящую дипломатию и правовые нормы из сферы международных отношений.
 К сожалению, в России с культурой дела обстояли хоть и не так плохо как в стане оппонентов, но тоже далеко не благополучно. Экономические ценности всё активнее подавляли культурные основы живого человеческого общения. Особенно пугали участившиеся случаи невиданной прежде детской жестокости. Её официальные объяснения выглядели беспомощными и раскрывали лишь глубину невежества не только чиновников, но нередко и педагогов. Мысль же о том, что эти дети не смогли освоить человеческий способ жизни, преодолев своё естественное, природное начало, в голову им, конечно, не приходила.
Был вечер пятницы, когда на пороге моей, немало повидавшей квартиры появился Дэн с незнакомой нам спутницей.
- Викли-Нулли, моя коллега и верная подруга! - представил он строгого вида блондинку в лёгком бирюзовом пальто и изящном сером брючном костюме.
- Здесь я Вика. - сразу уточнила гостья, пожимая руки и повторяя наши имена.
- Твой брат, Зин, так много и так хорошо о вас рассказывал! - сообщила Вика с улыбкой, вдруг расцветшей на её лице и приоткрывшей, как мне показалось, её истинный характер.
- Сразу хочу предупредить, - пояснил Дэн, - что моя Вика человек весёлый и, главное, остроумный. Её увлечение в последние годы это квантовая механика и что-то ещё, что я совсем плохо понимаю. Она уже выполнила свою основную задачу пока мы находились на базе и очень хочет теперь познакомиться с вашей работой и со своими... будущими родственниками.
Прищурив глаза, Зина с удивлением посмотрела на Дэна. Затем перевела пристальный взгляд на Вику.
- Вика, я правильно понимаю?
Та с улыбкой пожала плечами и, тоже глянув на Дэна, уже уверенно кивнула.
- Ну да.
- Вы о чём, ребята? - не выдержал я.
- Мак, ты сегодня тормозишь! - заявил в ответ Дэн. - Где же твоя знаменитая интуиция?
- Я снова оглядел девушек, стоящих рядышком, затем перевёл взгляд на красавца Дэна и осторожно поинтересовался.
- Ты хочешь сказать, вернее, вы хотите сказать, что когда Вика и Дэн, как и мы с Зиной... ну и все мы тогда станем родственниками?
- Дошло, наконец! - воскликнул Дэн. - А если я предложу сходить по такому случаю в кафе, как ты отреагируешь?
- Думаю, сначала следует открыть здесь бутылку шампанского. - заявил я и, поймав одобряющий взгляд Зины, отправился к холодильнику.
В кафе в этот вечер мы так и не попали. И не только потому, что у нас с Зиной был приличный запас игристого, но потому, прежде всего, что разговор постепенно стал слишком серьёзным.
- Уже около года назад, - рассказывал Дэн, - ребята из Викиной группы случайно зафиксировали следы странных гостей, посетивших Землю. С тех пор велась постоянная работа по их изучению, о которой мы вам только что поведали и которая, как ни печально, не дала никаких новых данных. А недавно ребята обнаружили следы тех же гостей вблизи нашей базы! Это было уже слишком. Кто-то из физиков даже заподозрил розыгрыш.
- Вы считаете, что кто-то за нами таким образом наблюдает? - спросил я, глядя на Вику. - Но если бы это были враги, они бы себя наверное уже обнаружили. Или у них... время другое?
- Да нет, едва ли. И природа их организмов явно схожа с нашей, - со спокойной уверенностью пояснила Вика. - Зачем бы иначе им потребовались кедровые орехи и кукуруза!
- А они что, овощехранилище ограбили или склад овощной? - поинтересовался я с серьёзным видом, стараясь изобразить негодование.
Все заулыбались шутке, а Вика пояснила, что всё началось с неожиданного, полного и бесследного исчезновения орехов на одном из участков лесфонда Томской области. А немного позже, ближе к середине сентября, аналогичным образом исчез урожай кукурузы на поле одной небольшой частной компании неподалёку.
- А вы-то как там оказались?!
- След! - решительно произнесла Вика.

* * *

Размышления о новых участниках назревающих событий вызвали у нас поначалу значительный интерес. Однако, скудость информации и полное отсутствие новостей на протяжении долгого времени отодвинули воображаемых персонажей на второй план. Уверенные же пояснения Вики, основанные на изучении одинаковых следов, обнаруженных в разное время и в разных местах, заставили всё наше сообщество снова задуматься над событиями в Тюменской области, с которых началась для нас вся эта невероятная и в то же время более чем реальная история. Вряд ли, конечно, нам удалось бы что-то действительно понять, опираясь лишь на наличие каких-то следов, различимых с помощью не менее загадочной для нас аппаратуры. Проблема, как это часто случается, разрешилась сама собой.

Часть 3.

В это пасмурное утро понедельника вся наша команда вместе с Дэном и Викой, визит которых на Землю завершался, разместилась в нашей гостиной. Мы собирались обменяться некоторыми мыслями, новостями и планами и попрощаться с нашими друзьями, которых ждали сегодня на лунной базе. Не подошёл пока только Степан, что само по себе было весьма странным. Мой друг никогда не опаздывал и требовал того же от других. Тридцать минут, прошедших после девяти утра, - это было не просто слишком. Насколько я помню, подобного со Степаном не случалось никогда. Крайне встревоженный, я пытался ему дозвониться, но телефон не отвечал, и нужно было принимать другие меры.
Выйдя на улицу, я чуть не прошёл мимо Степы, который стоял на крыльце, оперевшись на перила и уткнувшись в смартфон. Моё появление не произвело на него никакого впечатления. Махнув приветственно рукой, он тут же снова погрузился в разглядывание чего-то на экране.
- Ты что, Степан, играешь там что ли? - спросил я, стараясь скрыть раздражение.
В этот момент на экране произошло что-то, что позволило Стёпе, наконец, отвлечься и сунуть смартфон в карман.
- А ты что выскочил? Собрался куда-то? А наши где? Тоже в интернете?
Я смотрел на Степу, безуспешно пытаясь что-нибудь понять.
- Ты на часы смотрел? Скоро десять!
- Ты что, Мак, в самом деле ничего не знаешь? - в голосе и во взгляде Стёпы было сомнение. - Вы что, в интернет вообще не заглядывали сегодня?
- А что там, в интернете? Да говори уже!
- Около часа там работал мощный и совершенно неубиваемый центр неизвестного происхождения, - пояснил Стёпа взволнованным голосом. - Информация дублировалась одновременно на множестве языков и была похожа на то, что мы сами собирались сделать! И ведущий пообещал продолжить в ближайшее время.
Когда мы со Стёпой вошли в квартиру, там уже царило оживление. Успев захватить конец таинственной трансляции, ребята эмоционально обсуждали произошедшее.
- В стране немало людей, - рассуждала Зина, сжимая в руках планшет, - прекрасно понимающих, я думаю, смысл и природу происходящих сейчас в мире событий. Но здесь явно взгляд со стороны, взгляд совершенно нейтрального наблюдателя.
- Да, Зин, думаю ты права, - поддержал сестру Дэн, - но кто это может быть?
А может нам пора прослушать все сообщение, - осторожно предложила Марина, - и тогда проще будет рассуждать об авторе?
Предложение было правильное и рассевшись поудобнее перед большим экраном домашнего компьютера, мы сразу запустили повтор взволновавшего всех сообщения.
Минут двадцать наше внимание было приковано к человеку неопределенного возраста с малоподвижным лицом почти европейского типа. Прямые тёмные волосы, зачесанные назад, очерчивали голову говорящего строгим полукольцом, подчеркивая аскетизм его внешности. Об одежде сказать было практически нечего, кроме того, что видимая часть представляла собой нечто плотное и тёмное, и напоминала свитер с высоким горловиной. Ровный, спокойный и довольно низкий голос звучал отчетливо и как-то даже проникновенно. Кажется, его нельзя было не слушать.
- Естественная среда вашей планеты, - говорил нежданный гость с экрана, - жизненно необходимая жителям Земли, предельно загрязнена. Многие важные ресурсы истощены, а баланс во многих областях её существования нарушен. Всё это крайне опасно.
Многие аргументы, которые он приводил один за другим, были нам известны, но заставляли всё же ёжиться.
- Ещё хуже ситуация с пространством жизни людей.  Среда, в которой рождаются и взрослеют ваши дети, субъекты вашей культуры, всё больше напоминает... - говоривший сделал небольшую паузу, подыскивая подходящее слово, - помойку. Так, кажется, вы говорите, когда речь идёт о скоплении нечистот. И совершенно закономерно, что в созданной людьми среде, где царит не любовь, не творческое отношение к жизни, как единственная достойная норма, а эгоистичная логика торговцев, где поступками управляет меркантильность и расчетливость, в этой среде дети, взрослея, не овладевают своим организмом, оставаясь во власти органической природы. Они не становятся полноценными членами человеческого сообщества. Растет поколение жестоких и эгоистичных... - говоривший снова сделал паузу, - сограждан, не способных идти по светлому пути разума.
В сфере изобразительного искусства царит чувственность. Прежнее искусство с его высокой духовностью всё больше подменяет бессодержательный дизайн, обращённый лишь к чувствам. То же по сути происходит и в литературе и даже в архитектуре...
Ещё долго нам пришлось молча слушать рассуждения, напоминающие приговор. Но если сами мы видели, как нам казалось, виноватых, то человек на экране был бесстрастен, полагая виновными всех ныне живущих, всех, кто видит и бездействует, не говоря уже о тех, кто инициирует и совершает всё, что можно назвать расчеловечением.
- Это они! - уверенно заявила Вика, резко поднявшись с кресла и сжав плечо Дэна. - Я уверена, что именно их следы мы зафиксировали. На экране, правда, кукла цифровая, а как выглядят настоящие гости неизвестно. Может они вообще не намерены вживую общаться?
Несколько часов наша команда оставалась в некоторой растерянности. Не считаться с неожиданно возникшими союзниками было неразумно, да и невозможно, но как действовать с учётом этого обстоятельства мы не понимали. Активную позицию в первое время сохранял в основном Степан. Он сразу же связался со своими друзьями-технарями и уже через час у нас были данные о происхождении мощного сигнала. Как выяснилось, на орбите появился его источник, который на время подчинил себе несколько земных информационных центров и использовал их в своих целях. Затем устройство так же неожиданно исчезло, не оставив никаких следов кроме самого сообщения.
- Вот и всё. - вздохнул Степан и надолго умолк, отойдя к окну.
Прошло минут десять. Мой друг, которому видимо пришла в голову какая-то свежая мысль, вдруг повернулся к нам... но ничего так и не сказал. Слова, кажется, застыли на его губах, а глаза вдруг расширились от удивления. Степа снова резко обернулся к окну и, наклонившись, почти уперся в стекло лбом. Затем, схватившись за ручку, он попытался открыть дверь балкона, но у него ничего не получилось.
- Ты что, Степа? - спросил я с удивлением.
- Посмотри туда! - зловеще прошептал мой друг, кивнув в сторону двора.
Я глянул на Зину, шагнувшую к соседнему окну. Её лицо тоже выглядело растерянным.
- Да что вы там увидели!? - воскликнул я, тоже кинувшись к окну и отдернув со своей стороны плотную штору.
За прозрачным стеклом не было ничего - ни двора, ни деревьев, ни улицы. Лишь легкая белёсая дымка, да и та, возможно, была продуктом моего сознания. Спустя несколько секунд я заметил едва различимое мерцание, добавившее некой материальности поразившей меня пустоте.
- Вика, ты что-нибудь понимаешь? - сиплым от волнения голосом спросил Дэн. - Может это тоже наши таинственные гости?
- Да... думаю, нам предстоит контакт. - Почти спокойно произнесла Вика и нахмурив брови стала вглядываться в мерцающую дымку. - Кажется это...
Не закончив фразу, девушка перевела взгляд на компьютер, экран которого в этот момент покрылся лёгкой рябью.
Громкий голос женской фигуры, возникшей вдруг на экране, был неожиданно звонким и, я бы сказал, каким-то странно радостным. Он буквально взорвал атмосферу гостиной.
- Друзья! - обратилась к нам худощавая девица с копной почти белых вьющихся волос и лёгким акцентом. - У нас наконец появилась возможность встретиться с вами. Надеемся, короткая локализация не смутила вас. Если вы не против, через час примерно по местному времени мы встретимся у нас. Хорошо?
- Конечно! - пожала плечами Зина и глянула на остальных, которые дружно закивали в знак согласия.
- Значит до встречи! - блондинка помахала нам рукой и её широкая улыбка погасла вместе с отключившимся монитором.

Зина сварила кофе и, водрузив на журнальный столик поднос с чашками и кофейником, уселась рядом со мной на диван.
- Что с тобой, Мак? - опередила она меня тем же вопросом, что остался у меня на кончике языка. - Ты молчишь и даже не улыбаешься!
- А ты, что же? С меня пример берёшь?
- А на чём мы в гости поедем? - вдруг громко поинтересовался Степан. -  Час-то скоро пройдёт, а нам ещё добираться бог знает куда и сколько!
Нам с Зиной почему-то стало смешно. Вика с Дэном и Марина тоже заулыбались. Напряжение, царившее до сих пор в гостиной, стало спадать. А спустя ещё несколько минут белёсый туман с редкими проблесками проник вдруг в комнату, укутав сначала наши ноги, а затем и всё видимое пространство. На несколько секунд я потерял контроль над собой, но очень быстро все ощущения вернулись и мир снова стал видимым, но... совершенно другим. Руку Зины я не отпустил, да и команда наша осталась на месте, но всё остальное исчезло вместе со стенами моей квартиры.
Мы находились в центре открытого пустого пространства под почти прозрачным куполом, таким же слегка белёсым, как был туман за моим окном. Но пустота оказалась не долгой. Существа в белых свободных одеяниях, появившиеся вдруг на некотором расстоянии от нас, теперь спокойно приближались. Чем ближе они подходили, тем очевидней было как общее сходство с людьми, так и некоторые отличия, главным из которых был рост. Самая маленькая и весьма изящная фигура, принадлежала, похоже, светловолосой девушке. Ростом она была более двух метров с вытянутым лицом и тонкими, в общем правильными по земным меркам чертами. Глаза у неё были большие и откровенно смеющиеся. У троих мужчин, ещё более высоких, лица были такие же вытянутые, а глаза тоже большие и выразительные, но не такие искристые и весёлые как у их спутницы.
Ну вот! Наконец-то мы встретились! - радостно сообщила девушка. - Да-да! Не только вы пытались с нами разобраться, но и мы с вами тоже. Мы долго искали группу людей с нормальным мировоззрением для контакта, пока не столкнулись с вашей командой из представителей двух разных цивилизаций. Это просто замечательно!
- Милин! Пора бы нам представиться, как ты считаешь? - на лице заговорившего мужчины мелькнула улыбка, а большая рука его легла на плечо девушки.
- Да, конечно! Простите, но я так ждала и так рада этой встрече, что обо всём забыла. Меня зовите Милин, это Даглори, вон тот... шатен Кари-Дим и рядом с ним Лик-Рим. На нашем языке имена звучат немного иначе, но нас вполне устраивает и такой, более простой для вас, вариант.
Следуя примеру хозяев, всех нас по очереди представила Зина. Мы не проявили инициативы и знакомство на сей раз обошлось без рукопожатий.
- Наша команда уже приспособилась в основном к вашим условиям,- объяснила Милин, -  но некоторые ваши вирусы для нас крайне нежелательны. Мы пока стараемся соблюдать санитарные требования и потому пригласили вас в это стерильное пространство. А с комфортом здесь всё в порядке.
Продолжая щебетать, - иначе говор нашей новой знакомой не назовёшь, - Милин что-то сказала Даглори, мощная неподвижная фигура которого в этот момент напомнила мне монумент, затем поколдовала с тонким серебристым браслетом на предплечье и перед нами начала вырастать мебель. Самым же удивительным было то, что здесь материализовались диван и кресла из нашей гостиной!
Мы с Зиной, Степан и Марина уселись на старинный кожаный диван, который оказался совсем не таким мягким как настоящий, хоть и достаточно удобным.  Дэн с Викой устроились в креслах рядом. А по другую сторону низкого круглого стола, на котором расположились высокие бокалы с напитками разных цветов, в собственных полупрозрачных креслах округлых очертаний расселись хозяева места встречи.
- Насколько я помню, - продолжала щебетать Милин, - согласно вашим правилам этикета, которые я честно изучала, мы должны сначала рассказать о себе и только потом начинать расспрашивать гостей. Поэтому мы быстренько познакомим вас с нашей цивилизацией. Даг, расскажешь?
- Конечно, Милин! - голос мужчины звучал размеренно и спокойно, как у опытного наставника. - Расскажем и покажем всё с самого начала - с нашей древней родины, которую вы называете Марс. А пока попробуйте напитки, которые любит наш народ и которые вполне подходят вашим организмам.
Напитки напоминали фруктовые соки с очень приятными вкусами и ароматами, которые были хоть и непривычными, но вполне приемлемыми.
Словно зачарованные мы слушали рассказ Даглори, разглядывая живые картины, возникающие перед нами. Трудно было поверить, что эта цветущая и благополучная, залитая солнцем планета с высокоразвитой цивилизацией превратилась в знакомый нам мертвый красный шар. С печальным видом Даглори поведал, что лишь небольшая часть его предков сумела покинуть Марс и возродить свою прекрасную цивилизацию в другом месте вселенной.
Множество проблем требовалось решить бывшим марсианам, прежде чем их организмы адаптировались к новым условиям, которые тоже пришлось существенно изменить.
- Но мы, решив проблему энергии, практически преодолели зависимость от многих особенностей среды, - перехватила инициативу Милин, - и теперь можем существовать в самых разных уголках нашей вселенной! Мы специально изучали разные живые существа, которые встречаются на ближайших планетах и в результате сумели наделить собственные организмы самыми удивительными способностями. Представляю, как удивились бы наши далёкие предки, если бы увидели на что способны их потомки! Мы, кстати, планируем посетить свою несчастную родину и именно с этой целью сюда прибыли.
- А вы не думали о том, чтобы возродить её? Или вам такое пока не под силу? - поинтересовался Степан.
- Естественно, идея возрождения нашей родной планеты, - заговорил вдруг раскатистым басом, молчавший до того Лик-Рим, -  неоднократно обсуждалась и всякий раз старейшины приходили к выводу, что  эта грандиозная затея пока ещё не актуальна. Планетная система, ставшая нашим новым домом, нас вполне устраивает, но при этом требуется ещё много усилий, для её благоустройства.
- А вы расскажете нам как вы живёте, когда не путешествуете, какие у вас дома, какие города?
Задав свой вопрос, Марина смущенно глянула на Зину. Та кивнула ободряюще в ответ и, обращаясь уже к рассказчикам, добавила:
- И расскажите нам обязательно, какие у вас школы и вообще, как вы воспитываете и обучаете своих детей.
- И про архитектуру, - вставил я.
Бывшие марсиане переглянулись между собой и, видимо, сразу пришли к какому-то решению. Поднявшись с кресла и заложив руки за спину, заговорил сухощавый и немного сутуловатый Кари-Дим, напомнивший в этот момент моего школьного учителя истории:
- Мы понимаем ваш интерес к этим вопросам, но прежде, если вы не против, хотели бы обсудить сложившуюся на Земле ситуацию и возможные  перспективы.
Конечно, мы сразу согласились и Кари-Дим продолжил:
- Мы знаем, что с ныне живущими здесь людьми  встретились представители двух народов, в разное время покинувших Землю. Мы знаем, что есть и третья группа бывших землян, которые давно наблюдают за ситуацией на планете из нескольких станций, размещённых под землёй. Все они, как мы поняли, серьёзно обеспокоены судьбой родной планеты в связи с огромными запасами ядерного оружия, способного уничтожить всё живое, и в связи с разрушением механизмов воспроизводства самого человека, как субъекта культуры.
Кари-Дим ещё долго излагал позицию марсиан, периодически обращаясь к нам с вопросами, по которым требовалось уточнить позицию либо за разъяснениями. В итоге всем стало ясно, что позиции в оценке сложившейся у нас ситуации практически полностью совпадают, хотя и есть вопросы, требующие дополнительного изучения.
- Мы вполне допускаем, - заключил оратор, - что имеющихся возможностей вполне достаточно, чтобы справиться с нынешними агрессорами и их союзниками. Но, к сожалению, этого не достаточно, чтобы исключить глобальный конфликт в будущем, особенно если учесть сохраняющиеся инструменты умирающей экономики. Наши исследования показали, что уровень духовной деградации населения Земли растёт катастрофически быстро. Среди наших старейшин существует даже мнение, что в ближайшее время процесс может стать необратимым. В итоге, в лучшем случае, сохранятся лишь очаги разума в пространстве дикости и невежества.
Ещё три-четыре минуты Кари-Дим потратил на то, чтобы привести несколько ярких примеров разрушения цивилизаций в подобных ситуациях. В заключение, убедительно тряхнув своей русой шевелюрой, он отчеканил с категорическим тоном:
- Этого нельзя допустить, и мы считаем своим долгом помочь вам!
- И у нас уже есть конкретное предложение, - снова не удержалась Милин, - которое нам кажется очень эффективным. Его, наверное, не достаточно, но пользу оно принесет непременно! Правда, Даглори? Расскажи, пожалуйста, про "Автономные культурные модули"!
- Да, Милин, конечно расскажу. Только, мне кажется, интересней будет порассуждать прямо... на объекте.
- Ой! Отлично! А куда ты предлагаешь нам отправиться? На новый? А вы не против? - обращаясь уже к нам, спросила Милин, явно не сомневаясь в нашем согласии.
- Погоди, Милин, - загудел бас, - нужно сначала всё объяснить.
Милин умолкла, и все остальные в ожидании пояснений повернулись к Лик-Риму, лицо которого оставалось непроницаемым, а руки неподвижными.
- Дело в том, - продолжил он неторопливо, - что наш народ, как мы уже говорили, вынужден был осваивать новую территорию, сложную и в какой-то мере враждебную. Именно тогда была разработана стратегия, основанная на создании автономных культурных модулей или просто АКМ. Это сравнительно небольшие поселения людей, связанных общими интересами, родственными и иными связями. Каждый такой модуль полностью независим и может находиться как на поверхности планеты, так и на орбите или в открытом космосе. Автономное поселение это, конечно, не новость для нашей вселенной, но наши АКМ особые, поскольку специально проектировались для преобразования окружающей среды выбранных для заселения планет. Важнейшей же для нас особенностью является то, что каждый АКМ строится как развитый центр формирования и развития членов сообщества, способных решать разнообразные задачи создания нашего нового мира.
Я не случайно сказал "строится", поскольку мы до сих пор продолжаем совершенствовать и строить АКМ, в силу их высокой эффективности. Мы можем с вами посетить как давно существующие, так и новые, ещё не заселённые модули. Это, конечно, потребует времени, но в таком деле несколько дней, я думаю, не слишком большая потеря.
- Особенно, если учесть результат, который вам обязательно должен понравиться, - нетерпеливо добавила Милин с сияющим видом и прижатыми к груди руками.
Поговорив ещё с полчаса и решив стартовать через два дня, мы попрощались с нашими новыми партнерами. Снова туман, временная потеря ощущений, и... снова моя гостиная с остывшим кофе на столе и шумевшим за окном трамваем..
 
Если бы мы могли хоть примерно предположить, что нас ждёт в предстоящем путешествии в мир бывших марсиан, то наверное были бы не так удивлены увиденным. И дело было вовсе не в организации этого мероприятия. Нам, конечно, заранее всё рассказали и предложили выбрать, что именно и в какой последовательности мы желаем посетить. В итоге наиболее интересной и полезной нам показалась возможность последовательно познакомиться со всеми этапами создания модуля. Хозяева не возражали и два дня спустя, попрощавшись с Дэном и Викой, которых ждала лунная станция,  мы вновь покинули нашу гостиную уже знакомым способом.

Слабый ветерок, наполненный запахами незнакомых растений был очень кстати, учитывая высокую температуру воздуха и жаркие лучи светила, пылающего над головой. Правда, команда наша быстро адаптировалась к новым условиям, чем немало удивила марсиан. Наши организмы сразу же успокоились, чего нельзя было сказать о нашем сознании.
Всё видимое пространство вокруг скалы, на выступе которой мы оказались, плотным массивом укрывала буйная растительность. Форма и цвет отдельных растений на первый взгляд казались нам почти обычными. Однако, при более внимательном рассмотрении их можно было разделить на две группы. К первым я бы отнёс древесные, в основном пирамидальной формы и очень высокие. Цвет плотно покрывающей их листвы был образован сочетанием тёмно-бордовых и изумрудных пятен с редкими вкраплениями огромных белых цветов. Вторая группа - деревья меньших размеров, напоминающие коренастые пальмы. Они были светло-салатового, либо ярко-жёлтого цвета и только стволы, в основном прикрытые веерообразной листвой, были почти черными. Ниже, между деревьями, пространство было плотно заполнено кустарниковыми, сплетёнными к тому же бесконечными вьющимися и ползучими растениями.
- Это фрагмент утраченной марсианской природы? Я правильно понял? - поинтересовался Степан. - А животные здесь тоже есть?
- На территории будущего модуля действительно создаются исходные природные условия с помощью специально сформированной комплексной генетической программы, - пояснил Даглори, продолжая внимательно вглядываться в безбрежное море растений, - но даже её разработчики никогда не могут точно предсказать все особенности будущего ландшафта, точный состав флоры и фауны.  Именно поэтому мы находимся с вами на безопасной площадке, а не в тех густых и, вероятно, опасных зарослях.
Некоторое время, разойдясь в разные стороны на достаточно просторной каменной платформе, мы созерцали почти неподвижное море растений внизу и уходящую вверх с одной стороны каменную плоскость. Временами, судя по возгласам, кому-то удавалось заметить некую живность под деревьями, а однажды над нами промчалась огромная птица, напоминающая птерозавра и исчезла за скалой.
- Так мы будем спускаться или знакомство с модулем ограничится наблюдением сверху? - с едва заметной ноткой недовольства поинтересовался Степа.
Милин, стоявшая рядом, со страхом посмотрела на моего друга и тихо, почти шёпотом, произнесла:
- Но там же дикие звери! Вы что... не боитесь?
- Да нет! А чего их бояться! - воскликнул Степа, взглянув на всякий случай на Зину, тоже бывшую неподалёку.
- Я думаю, - тут же включилась в разговор Зина, - что бояться нужно не зверей, а того, что звери могут пострадать, встретившись со Степаном.
Зина при этом  улыбнулась, а Милин, не уловившая юмора, решительно закивала и добавила:
- Любое нарушение баланса на площадке, может привести к самым неожиданным и нежелательным последствиям.
Даглори, молча слушавший этот разговор, достал откуда-то из одежды маленький белый цилиндр и что-то стал говорить, держа его перед собой. Затем снова спрятал свой "микрофон" и сообщил громким голосом:
- Сейчас прибудет защитная капсула, и мы сможем посетить разные места будущего модуля. И зверей, я думаю, мы тоже увидим.
Все ждали капсулу, обмениваясь впечатлениями и строя предположения по поводу хищников. Стёпа же, тем временем, решил поближе познакомиться со скалой. Потрогав в разных местах теплый камень, он постучал по нему ручкой небольшого складного ножика. Стук показался ему странным и Степа, стукнув несколько раз посильнее, прижался к скале ухом. Выражение его лица стало удивленным и он тут же объявил о своём маленьком открытии:
- Да она же пустая!
- А вот это ты зря сделал, - тихо сказал Даглори, глядя куда-то вверх, - потому что внутри, вероятно, находится логово этого летающего ящера.
Зверь, тем временем, сложив огромные перепончатые крылья, устроился на скале, метрах в пятнадцати над нашими головами, царапая и даже кроша камень когтями своих мощных лап. Вращая головой с длинным зубастым клювом, пернатое, грязно-коричневого цвета чудовище рассматривало нашу компанию, выбирая, как мне показалось, себе жертву.
Не знаю какие чувства испытывали мои попутчики, но мне стало страшно. Я даже забыл о своём браслете. Хорошо, что рядом была моя Зина, которая никогда ничего не забывала и которая спокойно подняла руку, запястье которой уже светилось.
- Только не навредите ему, пожалуйста! - прозвучал осторожный голос Даглори. - Капсула сейчас уже появится и мы будем в безопасности.
И действительно, не успел он окончит фразу, как над нашими головами завис прозрачный шар, раскрывшийся на два поднявшихся сферических сегмента и открывший нам доступ к опустившейся небольшой прозрачной платформе в центре.
- Прощу вас! - пригласил Даглори, и мы дружно бросились на прозрачную площадку. На какое-то время все отвлеклись от жуткой картины готовящегося к атаке ящера, как вдруг на нас упала тень, сопровождающаяся шумом. Одновременно наш шар снова закрылся, опустив прозрачные сегменты, и мы увидели распластанное на прозрачной оболочке животное, беспомощно пытающееся удержаться наверху. Когти, только что дробившие камень скалы, теперь беспомощно скользили по гладкой поверхности. Несколько секунд и растерянный зверь рухнул на площадку, где мы только что стояли. Тут же вскочив на ноги и, развернув огромные крылья, он вновь попытался атаковать непрошенных гостей, которых видел сквозь прозрачную оболочку. Не сумев сразу добраться до нас, птерозавр на мгновение замер. В этот момент снова, уже громко и уверенно, прозвучал голос Даглори:
- Всё! Он нас больше не видит. Поверхность стала зеркальной и теперь там лишь его искаженное отражение.
Тем временем мы мягко и беззвучно взлетели, глядя во все глаза сквозь прозрачную изнутри оболочку. Капсула обогнула вершину, с которой нас атаковал марсианский птерозавр, и медленно снизилась, почти касаясь вершин деревьев. Территория, закрытая прежде скалой, оказалась значительно более разнообразной и интересной. Большие поляны, разорвавшие лесной массив, были покрыты плотной ярко-зелёной травой, которую с явным удовольствием поедали какие-то копытные, отдаленно напоминающие маленьких коз. Были и более крупные особи, похожие на коров или буйволов. Время от времени в поле зрения появлялись небольшие гибкие и подвижные хищники, формой и повадками напоминающие кошачих. 
Довольно долго мы с интересом наблюдали за животными из периодически зависавшей над деревьями капсулы, затем поднялись повыше и начали облёт территории. Ландшафт под нами оказался довольно разнообразным. Мы увидели несколько небольших озёр, в прозрачных водах которых мелькали тени морских обитателей. На открытых участках то появлялись, то исчезали в зарослях многочисленные ручьи. Ближе к центру, как пояснил Даглори, располагалась возвышенность, местами напоминающая плато, края которого обрывались вниз, обнажая красноватую породу.
- В перспективе, - добавил он,  - именно на этой площадке будет располагаться само поселение. А под поверхностью, на глубине до ста метров, находятся основные энергетические и другие устройства, обеспечивающие условия жизни людей, их защиту и способность модуля и его обитателей перемещаться всеми необходимыми способами.
- А какое-нибудь вооружение у вашего АКМ есть? - поинтересовался Стёпа.
Даглори внимательно посмотрел на Степана, словно размышляя, стоит ли вообще отвечать на такой вопрос, и, пожав плечами, сообщил:
- Есть у нас среди специалистов те, кто постоянно настаивал на необходимости вооружать модули. Большая же часть полагает, что в оружии  нет нужды. За исключением, конечно, средств защиты от метеоритов, жестких излучений и других физических неприятностей. В результате оружие всё же есть, но за всё время существования модулей не было ещё ни одного столкновения с какой-либо агрессией.
- А как же эти космические животные, которых на Земле называют... крактерами? Они же испортили уже один наш робокатер! - энергично возразила Милин, всплеснув руками.
Даглори улыбнулся, а Кари-Дим, который внимательно слушал разговор, решил поддержать девушку.
- Эти животные действительно весьма агрессивны, сказал он, - и могут представлять некоторую опасность даже для модулей. Но я думаю, было бы правильно предусмотреть систему не уничтожения, а простого отпугивания этих бестолковых хищников. А пока её нет, конечно хорошо иметь подходящее вооружение.
Между тем капсула, которая плыла над поверхностью будущего модуля, замедлила движение и опустилась на поверхность возвышенности, где в будущем должно было возникнуть поселение.
Выйдя из капсулы, мы некоторое время бродили по большой поляне, вдыхая с удовольствием незнакомые, но приятные ароматы, разглядывая многочисленные цветы и чудных насекомых. Нагулявшись, вновь собрались на платформе летательного аппарата.
- Интересно, конечно, но какую пользу мы должны извлечь из этой экскурсии для решения наших проблем? - ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс неугомонный Стёпа.
- Это действительно важный вопрос и именно об этом мы поговорим, перед следующим визитом, - с торжественным видом заявила Милин.
- Здесь, неподалёку, сейчас находится один из первых наших модулей. Мы можем там перекусить и побеседовать в спокойной обстановке, - предложил Кари-Дим.
- Ой! Здорово! Это же твой модуль, Кари? - воскликнула Милин.
- Да, это он, - подтвердил тот с улыбкой, - и там очень удобно поговорить о растениях и животных.
Я не понял, почему нельзя поговорить на эту тему прямо здесь, на природе, но спорить не имело смысла. Вернувшись в капсулу, мы с Зиной уселись лицом к прозрачной оболочке, ожидая очередного перемещения.
Уже привычная процедура почти не вызвала у меня никакой реакции, а место, где мы в результате оказались, было подозрительно похоже на обычную гостиную в большой городской квартире. Зина, которая почти не отпускала мою руку, тоже с удивлением огляделась и уже собралась что-то мне сказать, когда нетерпеливая Милин объявила, что московская гостиная, а так же кухня и жилые комнаты при ней - это маленький сюрприз и что мы можем пользоваться этой квартирой сколько потребуется.
Пройдя по просторной и комфортной квартире с приятным, хоть и не всегда понятным дизайном, мы вернулись в гостиную и, искренне поблагодарив хозяев, расселись на диванах и в креслах. Все мы к этому моменту изрядно проголодались и были приятно удивлены, когда перед каждым вырос небольшой столик с аппетитной картинкой на поверхности. Её можно было бы назвать меню, если бы там были надписи. Взамен слов, изображение каждого выбранного блюда оживало и перед глазами быстро пробегала картина его изготовления от исходных продуктов до окончательного и весьма привлекательного состояния. Предлагалась земная, в основном знакомая еда, но были и блюда, которые вызвали живую реакцию лишь у моей Зины. А глянув на сияющее лицо Степана, я уже не сомневался в том, что именно увижу на его столике. Конечно, там появился огромный стейк, овощной салат и большой бокал пенного, природа которого была тоже предсказуема.
Насытившись и утолив жажду напитками, выбор которых был, кажется, бесконечным, мы перешли к делу. Первой, как всегда, заговорила Милин.
- На модуле, где на нас напал ящер, мы наблюдали природную ситуацию, которая обычно предшествует появлению разумных существ. Проблема же, которую на этом этапе решают наши специалисты, состоит в том, чтобы воспроизвести в короткие сроки путь развития рефлексивной способности животных, их психики до современного нам уровня. Выстраивая его всякий раз заново на конкретном материале, мы никогда не повторяемся, как не повторяется и сама природа. А это позволяет нам находить и использовать всё больше её достижений для совершенствования наших собственных организмов.
- Это значит, что в готовых модулях, которые заселяются людьми, уже живут различные животные и прочие представители местной фауны. Причём, многие из них, или даже большинство, являются эндемиками и не встречаются больше нигде. Или я что-то не поняла?
Марина вопросительно глянула сначала на Зину, затем на Милин и остальных наших хозяев, которые кивали в знак согласия.
- Совершенно верно, - подтвердил Даглори, - природная среда каждого модуля по-своему уникальна. Это одна из причин того, что их жители очень привязаны к своим поселениям и стараются их не менять. Хотя, конечно, всё бывает. Важнее то, как справедливо отметила Милин, что жители каждого модуля серьёзно занимаются проблемой совершенствования наших организмов, постоянно обмениваясь полезными результатами. Именно к этому обстоятельству мы хотели привлечь ваше внимание.
- Круто! - пробормотал Степан и хлопнул себя по колену. - А вы наверное и чувственность развиваете? Зрение, слух, обоняние улучшаете?
- Да, конечно. Если находим подходящий физиологический инструмент, мы обязательно стараемся его использовать, - включился Лик-Рим с довольной улыбкой на лице. - Нам уже давно удалось расширить диапазон зрительного восприятия, слух тоже улучшили, появились  новые защитные реакции организмов и многое другое. Впрочем, мы используем и иные методы.
Тема была, конечно, интересная, но меня она немного утомила. Показалось, что не просто Стёпа увлёкся чувственностью, но и наши потенциальные союзники в борьбе с расчеловечением не особо озабочены духовностью.
- Скажите, пожалуйста, а как эти ваши замечательные исследования влияют на нравственное развитие жителей модулей? Или такой зависимости не существует? - осторожно поинтересовался я.
- Как это не существует?! - воскликнула Милин, отбросив с лица длинную волнистую прядь, вскочив с кресла и даже сделав шаг в мою сторону. - Разве не понятно, что всё, что мы делаем, направлено на гармоничное развитие наших сограждан!
- Успокойся, Милин, - мягко произнес Даглори, осторожно взяв девушку за руку и снова усадив её. - Вопрос духовного развития крайне важен для всех присутствующих, особенно для наших гостей, в силу сложившейся на Земле ситуации. И именно к нему мы сейчас подходим.
Он почти с родительской нежностью посмотрел на девушку и пояснил:
- Милин - выпускница основной ступени нашего образовательного... комплекса, но она уже серьёзно занимается проблемами формирования сознания.
Даглори, ещё раз ласково глянул на вчерашнюю школьницу. Мне стало немного неловко, но в итоге речь всё же зашла о главном. Начала снова решительная Милин. При молчаливой поддержке старших товарищей она рассказала о том, как духовные ценности формируются и закрепляются в разных предметных формах культуры, начиная с жизненной среды малышей и заканчивая центральным, объединяющим всех жителей поселения пространством. Со знанием дела девушка рассказывала о роли искусства и литературы в формировании важных по смыслам художественных образов. Рассуждения о возрастных ценностях, Милин связала с меняющейся социальной ролью взрослеющих членов поселения. В качестве примера она рассказала о том, что основную работу по уходу за состоянием природной среды модуля выполняет молодежь, чей возраст примерно соответствует нашим восемнадцати - двадцати годам. Это или подобное общественно полезное дело является на каждой возрастной ступени обязанностью всех молодых людей, их долгом перед сообществом, которому они принадлежат.
Когда, спустя минут двадцать, Милин закончила свой очередной интересный доклад, я задал свой главный вопрос про общественный идеал. Она, ничуть не смутившись, собралась было отвечать, но её опередил Кари-Дим.
- Когда я знакомился с философией землян, - начал он, угомонив строгим взглядом Милин, - мне доставили истинное удовольствие труды многих мыслителей, писавших о духовных ценностях общества в разные эпохи. И мне казалось, что абсолютная ценность бесконечно совершенствующегося субъекта разума, как воплощения нравственности, уже должна была стать очевидной для всех жителей вашей планеты. А значит и содержание общественного идеала не должно вызывать сомнения у современного образованного человека. Особенно если речь идёт об обществе, создавшем столько шедевров в разных сферах человеческого творчества, каковым является  общество российское.
Здесь наш рассказчик сделал паузу и совсем по-земному покусал губу. И тут же, словно решившись на что-то, продолжил:
- К сожалению, однако, это не так. Направленное разрушение во всём вашем мире систем воспитания и образования одновременно с целенаправленным подчинением сознания людей природной чувственности и экономическим ценностям - привели с катастрофической деградации культуры. Неуёмная жадность, жестокость, безнравственность и неприкрытый цинизм с раннего детства воспринимаются многими людьми в качестве жизненной нормы и всё больше отравляют в том числе и ваше общество.
- Я правильно понимаю, что наш общественный идеал не может в принципе отличаться от вашего, коль скоро мы все люди, субъекты разума? Если так, то может быть нужно просто поделиться опытом? - Степа пристально смотрел На Кари-Дима, ожидая ответа.
Я оглянулся на Зину, которая в этот момент тоже с интересом наблюдала за говорившими. 
- Это было бы слишком просто, - усмехнулся Даглори. - Дело в том, что общественный идеал как образ цели человеческого развития, сохраняя свою неизменную сущность, обнаруживает себя во множестве совершенно разных форм. Так же как меняется с годами нравственный ориентир взрослеющего человека. Для малыша сначала это мама, папа, сказочные герои, затем другие близкие люди, всё более взрослые литературные и другие художественные образы. С переходом ребенка с одной возрастной ступени на другую взрослеют как его индивидуальные жизненные ориентиры, так и  представление о высшей цели, объединяющей его сообщество. Возрастные формы идеалов сменяют друг друга, но не исчезают. Они выстраиваются в особую, индивидуальную систему ценностей, служащую основой его личного мировоззрения. И как бы ни была она богата и сложна, в каждом её элементе обнаруживает себя то всеобщее, что объединяет всех людей, делает их обществом.
Так веками в обществе воспроизводилась, например, идея бога. Потому и отношение к иконе, - его изображению, - складывалось не как к портрету, талантливо написанному живописцем, но как к основе внутреннего мира верующего. Это был образ всеобщего, нравственный свет которого наполнял жизнь каждого человека.
Но шло время, менялся способ жизни людей и место религиозного идеала постепенно занял главный идол капитализма - капитал. А сегодня и его время тоже подошло к концу. Завершается эпоха экономического сознания, долгое время противостоявшего сознанию религиозному, а затем и социалистическому... Впрочем, вы лучше меня это знаете и прекрасно понимаете,  что сегодня людям Земли требуется новая система жизненных ориентиров и новый общественный идеал, причем не ограниченный государственными, этническими или иными рамками. Нужен поистине всеобщий ориентир, указывающий путь всему человечеству.
Даглори ненадолго умолк, глядя задумчиво на Стёпу. Затем перевёл невидящий взгляд на меня и, вдруг оживившись, продолжил:
- Важно понимать, что общественный идеал нужно не просто найти в собственных закромах исторических ценностей или у соседей, сформулировать и, наконец, презентовать своему миру. В идеале общественный идеал должен возрождаться в зреющем сознании каждого человека как его собственный, личный жизненный ориентир, чтобы, развиваясь, превратиться в то, что принято всеми и всех объединяет.
- Но это значит, - с понятной нам улыбкой заговорил Стёпа, - что стартовать нужно всё же с яслей, надеясь, что через пару десятков лет новый идеал начнет приобретать статус общественного в рамках соответствующего поколения? А как быть с родителями, которые в это время мыслят иначе и верят в капитал или в бога?
Мы все включились в разговор, который оказался не только весьма содержательным, но и неожиданно весёлым. Конечно, ответ на вопрос Степы был очевиден для всех - формирование идеала осуществляется в масштабах всего населения, а не только в рамках младшей возрастной группы. Основной же разговор пошёл о том, как повлиять на этот сложнейший процесс, какой полезный опыт действительно следует перенять у наших новых друзей и какую ещё помощь они могут нам оказать.
Первое, о чем говорил и что считал особенно важным в сложившейся ситуации Даглори, было просвещение. А его идея создания специального центра по сути совпадала с нашим проектом культурного ядра в пространстве интернета. Было решено, что задача обеспечения безопасности и технической независимости такого центра полностью ляжет на плечи наших партнеров. Мы же оставляли за собой разработку содержания и конкретной программы работы центра.
Вторая конструктивная идея была ещё более очевидной для обеих сторон. Речь здесь шла об объектах, которые мы в своих рассуждениях называем "горячими точками", а наши новые друзья уже знакомыми нам "автономными культурными модулями".
Когда тема, как мне казалось, была в основном исчерпана, слово неожиданно взяла моя Зина.
- Погодите! Есть ещё одно неприятное обстоятельство, вернее даже проблема, решить которую легко лишь на первый взгляд. Все мы знаем, что только среди людей ребёнок может стать человеком. Но не только нежный взгляд матери и добрые слова взрослого жизненно важны для будущего члена общества. По мере взросления малыш различает в окружающем мире уже не только близких ему людей, но и множество предметов, людьми создаваемых. В их формах воплощены важные идеи, различные полезные человеческие смыслы и даже чувства людей, образующие питательную культурную среду, необходимую для формирования полноценного мировоззрения человека. Особенно большую роль играют закрепленные и воспроизводимые здесь ценности и идеалы.
- Ну конечно! Это же очевидно! - воскликнула, всплеснув руками, Милин.
- Похоже, не совсем, - заговорил Даглори, - если учесть, что мы сегодня эту проблему не затронули. Но, кажется, мы помешали вам, Зина, высказаться. Продолжайте, пожалуйста.
Моя подруга улыбнулась Даглори и, кивнув ему с благодарностью, продолжила рассуждения.
- Я уверена, что усилия многих высококультурных людей, правильно воспитывающих детей, практически сводятся на нет такими, например, вещами как современная реклама. Она почти полностью подчинила себе средства массовой информации и подавляет денежным идеалом любые культурные ростки. Покупать, продавать, брать кредит, потреблять и снова покупать... Главная ценность - это банковская карта и приучать к ней нужно детей чуть ли не с пелёнок; главное достижение - взять деньги у банка на хороших условиях; смысл жизни в том, чтобы копить, вкладывать и получать прибыль... Складывается впечатление, что самой действенной  образовательной системой стала система банковская. Удивительно, что катастрофическая культурная деградация, которую провоцируют и агрессивно утверждают банки, совсем, кажется, не беспокоит руководство страны.
- Как не беспокоит и то, - добавила с грустным видом Марина, - что происходит дальнейшее разрушение семьи, как механизма воспроизводства культуры. Сначала развалили трехпоколенную семью, а теперь уже молодые родители торопятся избавится от детей, как только те, на их взгляд, достаточно повзрослели.
Государство беспокоит лишь рождаемость, которая постоянно стимулируется. Сохранение же и передача из поколения в поколение человеческого способа жизни остаётся практически за границей его интересов или ... понимания.
Постепенно в разговор о культуре и человеческом способе жизни включились все. К сожалению, пути надёжного решения проблемы, кроме постепенного возрождения человеческих ценностей с помощью горячих точек и виртуального мирового культурного центра, никто так и не предложил.
В конце концов, окончательно определив позиции в отношении виртуального центра, мы отправились знакомиться со следующим модулем, где, как сказал Кари-Дим, уже работали люди.

Переместившись в новое поселение, мы увидели вначале лишь роботов, которые старательно трудились на большой строительной площадке. Вокруг, на некотором удалении, были разбросаны многочисленные капсулы, напоминающие пузыри одинаковых размеров. Это было временное жилище будущих обитателей поселения, которые его и строили. Дальше, за пределами осваиваемой территории простиралось море растительности. На первый взгляд, здесь всё было как в первом модуле. Присмотревшись, однако, можно было заметить и существенные отличия. Во-первых, со стороны поселения в лес убегали многочисленные аккуратные тропинки, связанные кое-где симпатичными маленькими площадками, под прозрачными колпаками. Во-вторых, растительность здесь была тщательно подобрана по цвету и размерам и местами аккуратно подстрижена.
- Смотри, Мак! - взяла меня за руку Зина, - Там, левее. Красота какая!
Действительно, метрах в сорока от нас, на опушке леса сияла радостным васильковым цветом большая цветочная поляна. А чуть дальше, скрытое частично редким кустарником, виднелось большое белое пятно с островками ярких красных цветов, издалека напоминающих маки.
Пока мы с Зиной любовались цветами, на васильковой поляне появились люди, которые что-то делали, постоянно нагибаясь.
- А вот и наша молодежь, - с гордостью объявила Милин. - Ребята отвечают за эстетику буферной зоны. Сейчас они занимаются цветниками, но у них  много и других задач, связанных с обеспечением комфорта в пространстве рекреации.
 - А как же звери дикие и опасные? - поинтересовался Стёпа с таким видом, словно его действительно беспокоила проблема безопасности молодых работников.
- Лесной массив каждого модуля разделён на две концентрические зоны, - включился в разговор Кари-Дим, - одна из которых начинается у самого поселения и простирается на двести - триста метров в глубину лесного массива. Здесь есть разные живые существа, но они не опасны для людей. Вторая зона, внешняя, изолирована от внутренней. Её обитатели, включая диких и действительно опасных, не могут проникнуть сквозь специально созданный барьер. Если захотите, позже сможем туда прогуляться.
В этот момент со стороны строительной площадки у нас за спиной донеслись смех и весёлые голоса людей, говоривших на непонятном языке. А ещё через минуту появилась шумная ватага в легких разноцветных одеждах. Ребята и девушки приветствовали нас, не без труда произнося нужные русские слова. Не переставая обмениваться какими-то шутками они тут же взялись обучать нас местному эквиваленту земного рукопожатия.
Разобравшись с приветствием и познакомившись ещё с десятком принятых здесь жестов, вместе с шумными проводниками мы отправились на их специальную "творческую территорию". Сразу за жилыми капсулами перед нами раскрылась большая поляна, на которой в беспорядке разместились десятки разных скульптур. Большие и маленькие фигуры, реалистические изображения людей, неизвестных нам существ и малопонятные абстрактные формы были изготовлены из разных по виду материалов.
Некоторое время мы ходили по этой выставке, рассматривая симпатичные экспонаты и гадая о том, что хотели выразить их создатели и почему их так много. Объяснение оказалось простым. Милин, молча сопровождавшая нас несколько томительных для неё минут, в конце концов не выдержала:
- А вот и не угадали! - отреагировала она на очередную версию смысла коллекции скульптур. - Это родовые символы! Они разрабатываются нашими молодыми художниками и скульпторами по индивидуальным заданиям хозяев будущих жилищ. Ребята работают пока каждый жилец не одобрит свою скульптуру-символ. Потом на её основе будет создан индивидуальный стиль для формирования всего пространства его семейного жилища.
Услышав это объяснение, я обернулся к Зине, но не успел ничего ей сказать.
- Да, Мак, я тоже удивилась, - живо отреагировала она на слова Милин. - Это же прямо про твой "антропоморфный дом" и "фамильный дизайн"! Может ребята как-то сумели уже познакомится с твоими статьями?
Зина лукаво улыбалась, а я был немного растерян, не зная радоваться или огорчаться тому, что разработки, которые я считал исключительно своими, хорошо известны и давно используются бог знает где.
Размышления о жилище и о странной судьбе моих архитектурных идей прервал Кари-Дим, пригласивший нас познакомиться с будущей образовательной структурой поселения. Это, пожалуй, было главным из того, что нам хотелось увидеть здесь и понять. Мысленно я представлял себе разные варианты дошкольных и школьных построек и всякого рода дополнений к ним. Реальность же оказалась совсем иной. И дело не в том, что вместо построек перед нами сейчас были разбросанные на значительной территории пустые площадки разных в плане форм и размеров, поверхность которых была сантиметров на тридцать или сорок выше уровня газона. Явно понимая, что мы будем удивлены, Кари-Дим с удовольствием объявил, что школы в нашем понимании у них давно нет ни в качестве специальной организации, ни в виде соответствующего архитектурного объекта.
- А это что, - не удержался Стёпа, - игровые площадки?
- Не совсем так, - возразил с довольной улыбкой Кари-Дим, - хотя и они тоже.
Взобравшись на одну из площадок, наш рассказчик объяснил, что мы находимся на будущей территории для самых маленьких и что именно здесь будет помещение для их отдыха и специальных занятий.
Оказалось, что единое образовательное пространство поселения как бы взрослело вместе с каждым поколением воспитанников, раскрываясь и всё больше сливаясь с взрослыми пространствами. И только на первой ступени, для самых юных воспитанников, были предусмотрены максимально закрытые объекты, напоминающие наши детские сады.
- А можно мне? - лицо Милин выражало нетерпение, а рука просительно вытянулась в сторону Кари-Дима. - Я буквально несколько слов.
Не дожидаясь согласия, девушка решительно продолжила пояснение.
- Каждая игровая площадка строится как модель мироздания, соответствующая возрастному уровню ребят. Развитие воспитанника на каждой возрастной ступени завершается после освоения им каждой возрастной формы культуры и создания своей версии модели. По мере взросления игровые площадки постепенно превращаются из сказочных в пространство творческого воображения. Все более продуманные и обоснованные варианты мира будущего порождаются творческой фантазией, обязательно опирающейся на знания и понимание. А презентация индивидуальной картины будущего, которую готовит каждый прошедший все ступени взросления, является своего рода экзаменом на культурную зрелость.
- Очень правильно и точно! - не удержался от похвалы Кари-Дим.
Из дальнейших пояснений мы поняли, что понятия "класс" здесь тоже не было. Вместо этого в пределах возрастной ступени спонтанно собираются группы вокруг каждого педагога-мастера. Образовательные задачи, которые при этом решаются, связаны в основном с формированием у воспитанников всё более ясного представления о человеке и обществе, с развитием продуктивного, творческого мышления. Вопрос творчества вообще считается здесь важнейшим в любом деле и, прежде всего, в работе с взрослеющими людьми.
 Одновременно формируется и способность к репродуктивному труду, где требуется терпение, упорство и многие другие качества. Развиваются и закрепляются умения и навыки в процессе выполнения молодыми людьми всё более сложных возрастных обязанностей. Их перечень, приведённый Кари-Димом, оказался довольно большим. Хоть многие позиции были вовсе не понятны, мы не настаивали на объяснении. Гораздо интересней было разобраться с содержанием основной деятельности и архитектурой образовательного центра.
Как мы поняли из дальнейших пояснений, наиболее жёсткие требования предъявляются к созданию технологического ядра, сети терминалов информационной системы и блоков бытового назначения. Соответствующие постройки, в основном скрытые под поверхностью, распределяются по пространствам возрастных ступеней и образуют основу функционально-технологического каркаса комплекса. Остальное пространство предназначается для всевозможных творческих занятий и живого общения.
Походив по густой шелковистой траве между основаниями будущих сооружений, мы вышли на широкую полосу с твёрдым покрытием, уходящую по выраженной дуге в сторону центра.
- А это главная внутренняя аллея, - пояснил Кари-Дим, - ведущая в общественный центр поселения. Когда комплекс заработает, она тоже оживет и станет разноцветной. Краски зависят от того, какую возрастную ступень пересекают идущие по ней люди. Аллея исключительно пешеходная, но если вы торопитесь, можно спуститься вниз, где есть комфортные капсулы, быстро доставляющие к любому объекту в поселении.
- Чем наполнены ваши информационные объекты догадаться не сложно, - заявила вдруг Зина, - и то же можно сказать о бытовых помещений. А вот как, интересно, выглядит архитектурно организованное пространство творчества и живого общения? Какие у вас здесь требования?
Пока Кари-Дим не минутку задумался, на помощь ему вновь  пришла неугомонная Милин:
- С организацией живого общения всё просто. Во-первых это благоустроенные и красивые дискуссионные поляны, которые при необходимости можно увеличивать, уменьшать и насыщать разным оборудованием. Во-вторых, это беседки с информационными терминалами от совсем маленьких до больших, размещённых как открыто, так и внутри боскетов из высоких кустарников. И в-третьих, это прогулочные аллеи и дорожки, некоторые из которых уходят далеко в лес.
Пока Милин переводила дух после очередного уверенного выступления, Кари-Дим уселся на край одной из плит и предложил нам последовать его примеру. Плит рядом было несколько и вся группа расположилась достаточно удобно, чтобы видеть и слышать друг друга.
- Скоро здесь будет гораздо уютней чем сейчас, - заговорил он неспеша, словно размышляя о сказанном, - но я не могу сказать определенно, что именно и где появится. Единственное, что я знаю точно, это то, что где-то здесь сначала возникнет символ какого-нибудь популярного вида художественного или иного творчества. Может эту территорию оккупируют поэты или архитекторы; может быть разработчики новых источников энергии, музыканты или ещё кто-нибудь. Факт то, что конкретная архитектурная организация этого пространства будет осуществляться при непосредственном участии её будущих хозяев. А все необходимые коммуникации и технические устройства уже есть под нами. Вон, кстати, синий пластиковый пенёк. Видите? Это колпак, скрывающий вертикальную коммуникацию, которая позднее обязательно окажется внутри специального помещения.
- Значит всё не так уж свободно, - заключил Стёпа.
- Ну да, это как дерево. Ствол вырастает в строго определенном месте, а крона может расти и формироваться уже по-своему. У нас и жильё здесь так же формируется. Любой будущий жилой объект обязательно привязывается к инженерному стволу.
- А теперь может быть центр посмотрим? - предложил Кари-Дим. -  Там кое-что уже построено.
Мы зашагали по изгибающейся улиткой аллее, стараясь не отставать от длинноногих хозяев, и спустя минут десять вышли к центру поселения. Здесь уже было несколько значительных по размерам построек, высота которых явно не превышала трех этажей. Большую часть открытого пространства между ними занимал внушительный по размерам объект, напоминающий амфитеатр. Главной же особенностью всего это комплекса, на мой взгляд, было то, что все постройки, независимо от их формы, словно растекались, постепенно растворяясь в окружающей среде. Эффект этот достигался за счёт более развитых по площади первых этажей и постепенного перехода в разных направлениях от закрытых помещений к полуоткрытым, а затем и открытым пространствам, в организации которых участвовали функциональные и декоративные элементы, стилистически связанные с основной постройкой. Я представил как это будет выглядеть в окончательном виде, когда готовый комплекс заполнит зелень и обернулся к Зине, что бы поделиться охватившим меня восторгом.
 Конечно, Зина уже тоже оценила достоинства объекта и в ответ на мои эмоциональные рассуждения кивала с пониманием.
- Здесь совершенно не чувствуется давления утилитарных функций, - заговорила она, а среда, как ты любишь выражаться, в полном смысле антропоморфная. Гибкая и свободная, она наверняка учитывает и разные сложившиеся формы общения, многочисленные общие и возрастные культурные традиции. Хорошо бы с этим тоже разобраться.
- Мы всё это скоро увидим, когда вернёмся к Кари-Диму, - включилась в наш разговор неугомонная Милин, отмахнувшись от непослушного локона, - и будем знакомиться с уже действующим центром модуля. Там множество жителей разных возрастов, хотя модуль ещё не полностью заселён.

 Ещё некоторое время мы погуляли по территории общественного центра, гадая как именно будет протекать здесь творческая жизнь населения. Наши вопросы следовали один за другим, а хозяева терпеливо и старательно на них отвечали. В конце концов картина стала достаточно понятной и было решено переместиться в действующий культурный модуль.
Снова капсула, короткое погружение в небытие и вот мы уже в знакомой гостиной.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил Кари-Дим, - угощайтесь напитками и десертом, а я пока покажу вам структуру местного образовательного центра.
Появившиеся на столиках напитки и разные вкусные мелочи уже не удивили нас. А вот живое трехмерное изображение лекционного зала, напоминающего древний амфитеатр, заставило меня сразу забыть про стакан, который так и остался в руке. Виртуальная реальность, включавшая негромкие звуки и лёгкие, приятные ароматы, создавала эффект присутствия среди слушателей. А тихий и даже вкрадчивый тенор переводчика почти не мешал голосу лектора. Молодой человек с мощной высокой фигурой, напоминавший нашего Даглори, с увлечением рассказывал о работах художника, творившего в далёком прошлом. Слушатели, расположившиеся в нижней части зала, поближе к трибуне, с искренним интересом разглядывали возникающие перед их глазами изображения прекрасных росписей. Сюжеты были нам мало понятны, но основные идеи и художественные достоинства живописных творений были всё же очевидны.
- Перед вами один из больших залов, которыми пользуются в основном воспитанники образовательного комплекса. Именно здесь происходят регулярные встречи различных сообществ - от исследователей глубин материи до создателей фантастических образов будущего. Именно здесь происходит постоянное воспроизводство картины мира как неделимого и прекрасного целого. И что не менее важно, как органическое  целое воспроизводится и само сообщество жителей  культурного модуля. Трибуна, на которой сейчас наш художник, открыта для всех, но её основными хозяевами безусловно являются философы.
- Но у вас ведь есть и пространства, наполненные специальным научным оборудованием. А учитывая глубину проникновения в тайны материи, соответствующие исследования и эксперименты, особенно с участием людей не слишком опытных, могут быть весьма опасными. Не так ли?
Стёпа вопросительно смотрел на Кари-Дима, который в свою очередь глянул на Даглори. Тот сразу отреагировал и с готовностью принялся объяснять ситуацию с научными исследованиями. Оказалось, что любые эксперименты в научных целях производятся дистанционно, с использованием специальных роботов, способных к тому же с очень большой вероятностью заранее просчитывать возможный результат того или иного эксперимента. В результате эффективность научных поисков на этом этапе весьма велика, а риски опасных ошибок практически сведены к нулю. Даже если в ходе эксперимента что-нибудь пойдёт не так, это не опасно, поскольку специальные полигоны располагаются на большой глубине, вдали от самого поселения и специальным способом изолированы от окружения.
- Вы хотите сказать, что серьёзные эксперименты в области, например, физика атомного ядра или высокотемпературной плазмы можно проводить, сидя на одной из этих площадок? - спросил Стёпа, недоверчиво глядя на Даглори.
- В принципе да, - усмехнулся тот, - можно даже из собственной спальни. Хотя, прежде всего, как я сказал, расчет на моделирование тех или иных процессов, что легко делать с помощью роботов. Они же, кстати, предупреждают об особо опасных ошибках или заблуждениях экспериментаторов.

Снова заговорил Кари-Дим. Вернувшись к основной линии рассуждений, он рассказал о главном пространстве комплекса, частью которого были большие аудитории-амфитеатры. Оказалось, что вдоль всей оси взросления вплоть до общественного центра тянулось, извиваясь, взлетая на верхние уровни и снова стекая вниз, непрерывное рекреационное пространство. Кари-Дим называл его пространством творческого общения. Здесь проходили разного рода игры и состязания, творческие конкурсы, устраивались фантастические экспозиции, презентации идей, концепций и многое другое, что составляло важнейшую часть образовательного процесса. Наш рассказчик несколько раз подчеркнул эту мысль, добавив, что именно здесь активно развивается сама потребность в живом творческом общении, которой так не хватает сегодня землянам.
- А вы не могли бы сформулировать основные принципы организации этого замечательного пространства, которое мы условно называем рекреационным?
- Конечно можно. Милин, - обратился Кари-Дим к своей помощнице, - постарайся кратко.
Девушка, кажется, только и ждала возможности снова включиться в разговор. Она даже поднялась с кресла и, посмотрев с благодарностью на Кари-Дима, заговорила:
- Главная особенность организации этого пространства связана с тем, что здесь предусмотрены любые виды живого общения. Начиная с ситуации, когда вместе собираются практически все разновозрастные обитатели образовательного комплекса, независимо от увлечений и склонностей, и заканчивая потребностью человека во временном уединении. Это крайние случаи. Для первого предусмотрен большой трансформируемый зал либо специальная поляна. Для второго - есть персональные ячейки. С этой же целью можно использовать маленькие беседки, разбросанные вокруг. Основные же элементы этого большого пространства рассчитаны на разные группы людей, связанных своими особыми интересами. Соответствующие части его могут быть открытыми или, наоборот, изолированными в основном с помощью зеленых насаждений. В общем, всё меняется в зависимости от пожеланий участников того или иного события. При этом все элементы такого пространства обязательно обладают признаками природного многообразия, цветового и пластического богатства.
Рассказ Милин сопровождался живыми изображениями разных уголков и территорий этой замечательной рекреации.
- Ты хочешь сказать, - вновь заговорила Зина, - если я правильно поняла, что рекреационное пространство вашего комплекса имеет трехчленную структуру. Её центральными элементами служат пространства групп воспитанников, сосредоточенных в это время на решении каких-то важных проблем из той или иной сферы деятельности. Но поскольку живое общение различается лишь по содержанию и не требует специальной функциональной организации, то эти пространства вполне универсальны и могут использоваться сообществами с любыми интересами. Это так?
Милин энергично кивнула в знак согласия и добавила:
- Ни основные, ни общие открытые пространства, ни индивидуальные закрытые в пределах возрастной ступени не различаются по характеру благоустройства принципиально. Всё это - пространство общения. Практическая же деятельность скульпторов, биологов или физиков осуществляется в специальных лабораториях и мастерских.
- А поэты или писатели? - тихо пробурчал Степа, ни к кому не обращаясь.
- Такого рода творческая деятельность, - почти так же негромко, но с улыбкой, адресованной Степану, ответил Даглори, - осуществляется авторами преимущественно в их особом личном пространстве. Чаще всего просто дома.
Разговор продолжался ещё довольно долго. Он безусловно был интересен обеим сторонам, но Милин предложила продолжить в образовательном пространстве, уже наполненном жизнью. Возражений не было, поскольку именно это нам было важнее всего увидеть и понять.

В жилом блоке, где мы находились, был спуск вниз к пассажирским капсулам, но мы дружно отказались от предложения быстро доехать до цели. Пешеходная прогулка по маршруту, связывающему жилую территорию с образовательным комплексом, сама по себе была интересной и важной для понимания общего архитектурного решения.
Пройдя через благоустроенную и плотно озелененную жилую территорию, мы вышли на открытое пространство, отделявшее нас от главного объекта, и замерли, пытаясь осмыслить открывшуюся картину.
Справа, где, похоже, начинался комплекс и где располагались самые маленькие воспитанники, уже царила взрослая зелень. Здесь почти не было контрастов и сочетание искусственных и естественных форм было предельно органично. Единство цвета и пластики было полным.
При близком рассмотрении оказалось, что зеленые насаждения представлены преимущественно невысокими деревьями с ровными стволами без веток внизу, что позволяло сохранять открытое пространство в партере вплоть до полупрозрачной внешней ограды. Небольшие островки низкого кустарника тоже не нарушали открытости основной территории Структура пространства была задана скульптурами сказочных, как нам пояснили, персонажей, среди которых были весьма различные по роли и значению в формировании детского сознания. Вокруг каждой важной скульптуры была сформирована площадка, где можно было послушать старшего, либо поспорить со сверстниками. Между собой они были связаны как зрительно, так и функционально. Бегущие от одной скульптуры к другой, дорожки во всех случаях были разными - от почти прямых и широких до узких и извилистых. Все многочисленные элементы благоустройства имели мягкие очертания, напоминающие формы живой природны.
Ещё, как сразу заметила Зина, здесь было немало одинаковых малых форм, с едва уловимой разницей в цвете, которую дети учились сразу различать.

По мере того, как мы перемещались в пространство более старших воспитанников, менялась как общая цветовая гамма, так и характер искусственных форм. Появились строгие прямоугольные площадки, такие же навесы и прямые дорожки, в разных местах теперь виднелись небольшие пирамиды.
- Здесь ребят начинают знакомить с логикой, - поясняла картину Милин, - учат оперировать количественными понятиями. Естественно, всё это в форме специальных игр. Соответственно меняется и возрастное пространство, формируемое архитектурными средствами. Появляется всё больше строгих геометрических форм с узким функциональным содержанием.
На третьей, кажется, ступени я заметил отсутствие внешнего ограждения. Оказалось, что дети, достигшие соответствующего возраста, уже активно взаимодействуют с взрослыми сообществами, выполняя возникающие обязанности, о которых нам уже рассказывали. Как выражение многообразия форм такого взаимодействия, территорию возрастной ступени с окружающим пространством поселения связывают различные по характеру и направлениям аллеи и дорожки.
Добравшись до последней перед общественным центром ступени, мы оказались в мире невероятных фантазий. Трёхмерные картины воображаемого будущего, как пояснила Милин, возникающие в разных местах, были так же многочисленны, как и группы их молодых создателей. Мы заметили также группу взрослых людей, которые, судя по всему, оценивали увиденное. Они неспеша переходили от одной картины к другой, живо обсуждая предлагаемые варианты возможного будущего в той или иной сфере жизни, иногда останавливаясь и даже пускаясь в споры.
- Это предварительный просмотр итоговых учебных работ, - с откровенной гордостью пояснил Даглори, - которые после окончательной доработки и подготовки дополнительных материалов будут поочередно защищаться на протяжении нескольких дней. На такую защиту обычно собирается чуть ли не всё поселение.
- А двойки у вас на защите бывают? - поинтересовался Стёпа, усиленно хмуря брови.
- Двойки? - удивлённо переспросил Даглори, явно не поняв вопроса.
- Двойка - у землян значит совсем плохо, ничего не знает и не умеет! - пришла на помощь Мелин. - Мне Зина рассказала.
- Нет конечно! Такого не бывает и быть не может, - вновь заговорил Даглори, - а комиссия выявляет выдающиеся решения, авторы которых получают серьёзные поощрения. Остальные просто определяют своё место во взрослом сообществе, членами которого становятся. Фактически ребят вообще не сравнивают между собой по их способностям и достигнутым уровням в той или иной области. Оцениваются лишь наиболее интересные и актуальные на этот момент идеи и способы их воплощения.

* * *

- Послушай, Мак! То, что мы там увидели и услышали, это по существу то же самое, что мы сами пытались спроектировать.
Стоя у зеркала в прихожей, Зина рассматривала свой новый наряд в цветах солнечной осени. Поправив причёску и слегка улыбнувшись своему отражению, она повернулась в мою сторону в ожидании. Я надел бейсболку, завершив тем самым сборы, и раскрыл перед Зиной дверь.
Мы уже давно собирались погулять вдвоём по городу, но обстоятельства никак не позволяли отодвинуть хотя бы на пару часов все заботы и проблемы. Между тем Москва, украсившая себя бесконечными зовущими витринами и кричащей рекламой, указателями и мигающими светофорами, торопилась жить сегодняшними делами. Тысячи и тысячи людей шли, бежали и ехали во все стороны, словно утратив достойный и понятный всем ориентир. Город напомнил мне базар, и я поделился этой мыслью с Зиной.
- А чем, по-твоему, базар отличается от рынка? - поинтересовалась в ответ моя проницательная подруга.
- Да... в общем принципиально ни чем.
- А чему ты тогда удивляешься? Эти люди зарабатывают деньги или платят кому-то за труд, что-то покупают или продают. Товары, услуги, советы, знания, лечение - за все нужно платить, а значить нужно зарабатывать.
Зина немного помолчала, наблюдая за прохожими, и добавила:
- Представляешь, как выглядела бы сегодня Москва, если бы всё население было занято созданием полноценных условий взросления и творческого развития детей; совершенствованием собственных организмов, сохранением и развитием своей цивилизации, наконец! Если бы люди, при желании, могли просто жить рядом, а не мчались бы через весь город с целью повидать родственника или товарища; если бы исчезли все, ничего не создающие посредники и торговцы вместе с сотнями тысяч автомобилей... Да ты и сам всё это прекрасно знаешь.
- Ты права, конечно. Я бы только добавил, что наш сегодняшний город для людей больше проблем создает, чем решает, затрачивая гигантские средства на мосты, развязки, туннели, всевозможные коммуникации, многотысячные человейники и прочее, необходимое в месте скопления огромного количества людей, ничем практически между собой не связанных. Кроме, конечно, потребительских интересов. Москва это место, где очень много денег, вокруг которых роятся разные люди от простых исполнителей, мечтающих о карьере, до рвущихся к власти или уже преуспевших.
Всё сказанное было для нас очевидно и потому некоторое время мы шли молча, с удовольствием вдыхая прохладный осенний воздух.
- А знаешь, Мак, было бы всё же интересно представить себе Москву, которая перестала быть огромным рынком. Тем более, что рано или поздно это обязательно случится.
- Да, представляю! - решительно поддержал я и тут же задумался, - хотя, пожалуй, не очень... Не ясно зачем всем этим людям оставаться в Москве, если исключить меркантильный и прочие подобные интересы? То есть я понимаю, что в городе высокий уровень комфорта как внутри жилища, так и на улице. Но не в нем же смысл жизни человека... если он действительно человек свободный.
- Так ты думаешь, что изменение способа жизни людей, покидающих сферу  производства вследствие роботизации, приведет их к отказу от городского образа жизни?
- Я этого не говорил! Просто, чтобы пользоваться благами цивилизации не обязательно жить в мегаполисе! Можно жить, например... в культурно-образовательном центре! - радостно заявил я.
Сделав такое, вполне естественное заключение, я огляделся вокруг, невольно задержав взгляд на прекрасном храме Великомученика Никиты.
- Сносить планируешь? - поинтересовалась Зина почти равнодушно, словно речь шла о перестановке мебели. - А как же память о Пушкине, Вяземском, Рокотове, Марине Цветаевой и других великих, которые храм этот посещали?
- Только после того, как окончательно сойду с ума... Впрочем, и тогда, наверное, не смогу.
- Да уж...
Зина не договорила, поскольку в этот момент мы оба услышали голос Гномри, отчетливо прозвучавший в сознании.
- Привет Зин! Привет Мак! Быстро войдите на территорию храма. Я на скамье слева от входа. И, пожалуйста, поторопитесь!
Мы переглянулись с удивлением, и быстро направились к ожидающему нас Гномри. Гость, одетый как обычный городской житель, был в черной кожаной куртке  и такой же кепке блином. Отсутствие тюбетейки даже помешало мне сразу узнать нашего любителя пива, который, к тому же, был сильно взволнован и даже сердит.
- Садитесь и послушайте. Группа зеридов как-то вышла из под нашего контроля ещё двенадцать дней назад. Остальных мы обработали и отправили на родину. А четыре андроида, как только что выяснилось, появились в Москве и сейчас заняты поиском вашей группы. Мы не сомневаемся в их намерениях и считаем, что вам на время следует перебраться на лунную станцию. А ещё лучше на нашу орбитальную, которая имеет совершенно непреодолимую защиту.
- А вы не преувеличиваете опасность? При нашей первой встрече эти зериды выглядели... не очень. Один мне во всяком случае сразу подчинился...
Зина пожала плечами и с улыбкой посмотрела на Гномри, который слушал её, нахмурив брови.
- Знаете, Зин, мы вначале тоже недооценили этих роботов. Оказывается они особым образом связаны между собой и образуют при необходимости одно целое более высокого порядка. Потребовалось немало усилий, чтобы преодолеть его сопротивление. Четверка, о которой идёт речь, тоже наверняка объединилась и может наделать здесь много бед, прежде чем с ними удастся справиться.
Нам, между прочим, так и не удалось установить кто и как сумел поменять все базовые программные установки андроидов, превратив гуманоидов в жестоких животных.
С видимым раздражением Гномри стукнул своим кулачком по ладошке.
- А что вам, Гномри, известно о наших способностях? Может вы напрасно переживаете? - улыбнулась Зина.
Гномри не меньше минуты молча смотрел на Зину. Затем, вдруг оживившись, заговорил.
- Похоже, я действительно недооценил вас, считая по инерции, что вы обычные земляне. То, что мне сейчас сообщили, немного успокоило. Ваши способности действительно значительны, хоть мы и не знаем всех возможностей самозащиты, которыми вы располагаете. Но ведь и вы не знаете в полной мере, что задумала и на что способна эта четвёрка. Осторожность, думаю, не будет лишней, поэтому моё предложение остаётся в силе. Решайте, а я буду на связи.
Гномри поднялся, кивнул нам на прощание, поправил кепку и нарочито неспеша удалился, скрывшись за зеленью голубых елей и поредевшей листвой кустарников. Мы с Зиной тоже покинули скамью и пошли к выходу на улицу.
В квартиру на Бауманской решили не возвращаться. Остальных членов команды предупредили об опасности и рекомендовали пока оставаться дома. Было уже довольно поздно, когда мы добрались до нашего "приюта". Не могу сказать, что Гномри нас напугал, но ощущение, что за нами наблюдают, меня не оставляло, пока мы не оказались внутри нашей надёжной базы. Зину же, похоже, сообщение нашего друга даже развеселило. Пока я сосредоточенно размышлял о случившемся, она что-то напевала на кухне, шелестя пакетами и позвякивая посудой. Когда легкий ужин был готов, стол красиво накрыт, а воздух наполнился соблазнительными ароматами, я постарался избавиться от тревожных мыслей.
- Ты что, Мак, действительно испугался?
- А тебя эта угроза что, вообще не обеспокоила?
Зина весело посмотрела на меня, затем, отложив вилку, вдруг заговорила совершенно серьёзно.
- Не успела тебе рассказать, но перед нашей прогулкой я получила сообщение с базы от Дэна о том же, что нам рассказал Гномри. Правда, наши не знали, что зериды уже в Москве. А вот то, что они станут охотиться за нами было уже известно. Знают наши и об их способности объединяться с повышением общего потенциала. И ещё, оказалось, что зериды умеют хорошо управлять крактерами!
- А как удалось всё это узнать?
- А ты не догадываешься?
Я на мгновение задумался, и в памяти тут же всплыла физиономия Киу-Мики, дремлющего с бокалом пива.
- Твой земляк голубоглазый, который в Штатах прикидывается бедным любителем пива?
- Ну конечно! Только Киу на самом деле пиво не любит. А любит он своё дело и специалистом является совершенно уникальным. Мне кажется, он может проникнуть в любое сознание, а с зеридами вообще легко разобрался. Ну и земляки Гномри тоже с нашими делились.
- Значит Гномри зря паниковал?
- Да нет. Очень хорошо, что он рассказал нам про эту четверку, которая уже здесь. Будем их ждать. А что делать при встрече, я тебе сейчас покажу. Только ужин давай закончим.
Освоив за несколько минут очередную способность моего удивительного браслета и выслушав простую инструкцию Зины, я почти успокоился. Конечно, у зеридов не было шансов. Однако опасность могла представлять не только эта четверка. Чем больше я размышлял,тем более серьёзной казалась мне возникшая ситуация, главным действующим лицом в которой был явно не зерид, а стоящие за ним вполне земные претенденты на мировое господство.
Мои раздумья прервала Зина, которая неожиданно воскликнула, глядя на экран-окно с изображением улицы, по которой мы недавно шли в своё убежище.
- Зериды! Ну надо же, нашли!
Два пешехода в аккуратных черных костюмах, остановились у уличного фонаря, внимательно разглядывая стену, скрывающую наш вход. Оба они были выделены на экране светлым пятном, под которым появилась непонятная мне надпись. Зина же легко прочитала бегущую строку, беззвучно шевеля губами.
- Андроиды высокого класса, - сообщила она, не глядя на меня, - которые сейчас активно общаются между собой и ещё с четырьмя группами, находящимися в разных районах города. Наиболее многочисленная сейчас в Лефортово.
- Так их же было четверо! А откуда остальные? Они что, размножаются?
- Это вполне возможно, - произнесла задумчиво Зина.
- Что, эти андроиды способны делать себе подобных?
- Эти андроиды... уже у входа, - тихо произнесла Зина, внимательно глядя на окно-экран, изображение которого сдвинулось ко входу в наш "приют". Теперь фигуры в костюмах стояли плечом к плечу, глядя на стену, за которой находился наш лифт.
- Пытаются преодолеть защиту, - произнесла Зина, - но пока не могут. В любом случае, нужно усилить блокировку входа и проинформировать наших на базе... Хотя, кажется, они сами вышли на связь. О! Это Дэн!
Зина умолкла, слушая сообщение. Когда сеанс закончился, она ещё несколько минут сидела молча, нахмурив брови и задумчиво глядя перед собой.
- Ситуация, Мак, гораздо серьёзней, чем можно было ожидать. Уже не только зеридов стало много, но и техника у них появилась новая. На орбите Земли зафиксировали около десятка пилотируемых андроидами спутников, которые наверняка вооружены. И количество их растёт... Дэн говорит, чтобы мы ни в коем случае не взлетали, а просто усилили защиту и подготовили аннигиляторы. Хотя... они вряд ли потребуются, поскольку наши уже начинают атаку вместе с земляками Гномри.
- Так выходит дело не в нас. Возможно это вообще был отвлекающий манёвр, а основная задача у них куда серьёзней.
- Наверное, ты прав. Только мы вряд ли об этом узнаем, учитывая силу, которая скоро обрушится на зеридов и их местных покровителей. И производство, где делали клонов, наши тоже обнаружили.
- Представляю картину столкновения! Люди наверняка решат, что это конец света!
- Да нет, Мак, - наконец улыбнулась Зина, - никаких гигантских взрывов, огненных вспышек и грома не будет. Все спутники и прочая техника, созданная зеридами, просто исчезнут. Такая же судьба ждёт и самих андроидов. Не исключено, кстати, что процесс их уничтожения уже начался. Будем наблюдать, только давай сначала усилим защиту, как просил Дэн. 
Переведя приют на самый высокий уровень обеспечения безопасности, мы уставились на экран в поисках зеридов, которые ещё несколько минут назад пытались преодолеть нашу защиту. Прошло несколько десятков секунд и мы услышали сообщение, положившее конец нашему, толком не начавшемуся приключению.
- Андроиды в зоне контроля отсутствуют. Наиболее вероятная причина -  полное уничтожение, - произнесла электронная помощница, в голосе которой мне послышалась злорадная интонация.
Найдя нужный значок на панели, я подключился к местному телеканалу, где шел очередной выпуск новостей. На экране диктор со скучным видом рассказывал о текущих делах, среди которых не было ничего действительно нового и особо значительного. События, которые могли бы потрясти весь мир, не упоминались. И лишь в самом конце было сказано о странном исчезновении человека, просто шедшего по улице. По мнению диктора это была чья-то шутка или выдумка, не заслуживающая серьёзного внимания.
- Попрошу Дэна скинуть нам информацию об операции. Надеюсь, всё уже благополучно закончилось.
Зина замолчала, прикрыв глаза. Я тоже молчал, глядя на экран, где показывали рекламу одного известного банка, всегда якобы готового оказать помощь любому нуждающемуся! Привычная уже волна раздражения от этого вранья на какое-то время даже вытеснила из моего сознания главные события.
- Всё, Мак, подключайся к базе!
Глаза Зины буквально засветились.
- Что, Дэн сказал, что уже закончили? - спросил я, коснувшись нужной пиктограммы.
Ответа я не услышал, поскольку на экране появился странной формы объект, который Зина назвала спутником зеридов. Он двигался на фоне Земли, когда вокруг него вдруг возник светлый зеленовато-синий ореол. Свечение нарастало и через несколько секунд спутник исчез, растворившись бесследно в собственном сиянии. То же самое мы наблюдали ещё некоторое время с другими спутниками разных размеров и форм. Затем космическую картину сменили изображения фрагментов городской застройки, где без всякого свечения и звуков происходило исчезновение зеридов.
Не знаю, можно ли было наблюдать с Земли странные события на орбите, но исчезновение пешеходов конечно было заметным. Я собрался уже обсудить этот вопрос с Зиной, когда на экране появилось изображение гористого ландшафта под ярким солнцем. По дороге, вьющейся между зелёными холмами и красно-коричневыми скалами, двигалась вереница больших тёмно-серых грузовиков с прицепами.
- А это что ещё, Зин?
- Думаю, мы сейчас увидим ликвидацию производственного центра, где зериды делали своих дублёров и аппараты, которых... уже нет.
Финал операции оказался спокойным и совсем не эффектным. Если бы мы не знали, что происходит на самом деле, то вряд ли обратили бы внимание на то, что территория, где скрылись в подземном туннеле грузовики, вдруг немного осела. Увеличенное изображение показало, что въезда больше нет и дорога просто обрывается.
- Ну вот, - произнесла Зина, - думаю, можно отключаться.
В этот момент на экране возникла улыбающаяся физиономия Дэна.
- Всё, ребята! Осада снята, да здравствует свобода! С зеридами покончено! А заодно и с некоторыми, наиболее опасными видами земного вооружения. Надеюсь, это немного остудит особо горячие головы.
- Ты хочешь сказать, - воскликнула Зина, - что вы уничтожили склады  оружия?!
Дэн в ответ ухмыльнулся и покачал головой.
- Мы сделали гораздо лучше. Все снаряды и боеголовки остались на месте, но это теперь... просто металлолом. А вся смертоносная начинка - безобидный порошок, про который подробно может рассказать моя Вика. Думаю, хозяева не скоро поймут, чего они лишились и как это случилось. Особенно удивят их, я думаю, масштабы происшедшего.
Дэн довольно хохотнул и, помахав нам рукой, отключился.
- Ну, вот и всё! - воскликнула Зина, - Можно больше не волноваться и... надо срочно сообщить нашим, что всё закончилось.
Зина связалась с Мариной, а я позвонил своему другу.
- Всё, Степа! Можешь вылезать из под одеяла! Операция завершилась нашей полной победой. Ты спрашиваешь, что нас теперь ждёт? Нас с Зиной, я думаю, ждёт свадьба.
- Ты что такое заявил?
Зина грозно сдвинула брови, встав и уперев руки в бока.
- А если я не соглашусь?
- Я же сказал, что просто так думаю. Ну а если ты не согласишься, то во вселенной просто появится самый несчастный человек. Впрочем, по сравнению с бесконечностью это такая мелочь, которой вполне можно пренебречь.
- Два человека, - поправила меня Зина - моя Зина! - и прижалась ко мне.
Часть 4
Быстро летели наполненные интересными делами дни. Наступило и уже подходило к концу короткое московское лето. Август был сухим, теплым и ласковым. Наша команда регулярно выбиралась на природу, на любимую полянку в Измайловском парке. Здесь мы устраивали семинары с шашлыком и соответствующими напитками. А на сентябрь даже запланировали коллективную поездку на юг к морю.
Обстановка в мире стала заметно спокойней, а наша собственная жизнь, хоть и была наполнена разными важными событиями, тоже протекала размеренно и мирно. Вскоре после уничтожения зеридов с нами распрощался Гномри, успевший выпить за последний вечер в кафе несметное количество кружек пива. После этого пришла очередь Дэна с Викой, подключившихся в последний месяц к нашей работе над новым культурно-образовательным центром. Ребята тоже собрались домой, планируя в ближайшее время оформить свои будущие семейные отношения.
Прощались на лунной базе, куда мы прибыли нашей старой командой. Здесь, кстати, нас ожидало не только тепло друзей, но и неожиданное знакомство с соседями. Жители подземных поселений были, как оказалось, довольно многочисленны и весьма развиты во многих отношениях. У меня сложилось впечатление, что они были рады знакомству с нами, однако наши контакты пока были довольно редки. Жители подземелий оставались предельно сдержанными и осторожными во всём, кроме вопросов создания культурно-образовательных центров. Именно разработки нашей команды, в сочетании с опытом марсианских союзников вызвали большой интерес представителей нижнего мира, которые вознамерились создать у себя целую сеть подобных объектов.
А на днях на связь с нами вышла Милин. Лицо на экране радостно сияло и было ясно, что случилось что-то значительное, о чём нашей неотразимой помощнице просто не терпелось рассказать. Оказалось, что её единогласно включили в состав Большого совета, управляющего созданием культурных модулей, и теперь в этой почтенной команде она будет самой молодой. А завтра, во второй половине дня, в модуле, который мы посетили последним, состоится её торжественное посвящение в "сообщество мудрецов", как принято там было называть достигших столь высокого уровня творческого развития.
- Я бы очень хотела, чтобы вы тоже присутствовали в большом зале. Только, пожалуйста, не отказывайтесь!
Милин сложила ладошки с мольбой в глазах и мы с Зиной поспешили заверить нашу, такую юную и уже такую мудрую знакомую в том, что мы непременно будем. Если, конечно, нам помогут добраться до места.
Условившись о времени перемещении, мы попрощались с Милин, а на следующий день вместе с Мариной и Степаном снова встретились с гостеприимными марсианами. Мероприятие было торжественным, одновременно весёлым и в общем не долгим. Глава совета около минуты говорил о достоинствах Милин и вручил ей какой-то свиток, вызвав шумную реакцию улыбающихся гостей. Затем по очереди говорили члены Большого совета, поздравляя коллегу. Мы далеко не всё понимали, поскольку по-прежнему было довольно шумно и не всегда удавалось сосредоточиться на голосе переводчика. Но это было и не важно, поскольку суть хвалебных выступлений и пожеланий явно не менялась.
Торжественное мероприятие постепенно превратилось в дегустацию разноцветных напитков на появившихся многочисленных столиках. Рядом с бокалами были рассыпаны многообразные деликатесы, напоминающие конфеты. Часть из них уже была нам знакома, но мы заметили, что присутствующие отдавали предпочтение голубым палочкам, которых нам ещё не приходилось пробовать. Как пояснила Милин, с трудом добравшаяся до нас сквозь массу гостей, эти палочки следовало осторожно рассасывать, контролируя своё состояние.
- Это что-то вроде ваших алкогольных напитков по действию на организм. Они повышают тонус и улучшают настроение, но употреблять их следует осторожно и в меру.

Домой мы вернулись полными впечатлений и воспоминаний об интересном и полезном общении, которыми делились ещё несколько дней. Впрочем, на разговоры у нас с Зиной оставалось всё меньше времени. Во-первых, команде предстояло в ближайшие дни завершить модель нашей собственной образовательной структуры, запроектированной для юга Московской области. Во-вторых, - и это в известном смысле было для нас главным - мы с Зиной решили, что пора и нам создать семью. Кажется, этого события ждали уже все участники нашей группы, а также довольно многочисленные партнеры и помощники, не посвященные пока в главные тайны её существования. Не ясным оставался вопрос о способе заключения брака. Если для соплеменников Зины достаточно было публичного объявления перед гостями с последующей публикацией факта возникновения новой семьи, то здесь ситуация была иной. Имела значение как юридическая сторона дела, так и весьма сложная духовная. Конечно, первая мысль, которая пришла нам в голову, была о венчании. То, что обряд был церковным, ни меня, ни Зину не смущало. Неприемлемой была здесь лишь неизбежная ложь. А как иначе можно было бы сообщить необходимые сведения о невесте? Не можем же мы заявить, что она инопланетянка, превратив торжественный обряд в спектакль с фантастическим сюжетом!
 Шли дни. Работа над комплексным проектом близилась к завершению. До презентации оставалось чуть больше недели, когда меня неожиданно навестил старый знакомый, приехавший в Москву по делам из Архангельской губернии. Лет шесть или семь назад, закончив с отличием "Бауманку", мой приятель Сергей неожиданно для всех распрощался с мирской жизнью и мирским именем, уйдя в монастырь и став отцом Арсением. Несколько последних лет мы не виделись и теперь, сидя за столом, обменивались рассказами о себе. Зина тоже участвовала в разговоре. Высказывалась она предельно аккуратно, опасаясь случайно произнести что-нибудь неприемлемое для религиозного сознания нашего гостя. Он же, явно понимая ситуацию, всеми силами старался снять ненужное наряжение.
В конце концов, когда все основные вопросы, связанные с долгой разлукой, были обсуждены, отец Арсений задал вопрос, которого я невольно ждал.
- А вас с Зиной, как я понял, связывают лишь дружеские узы?
Окладистая борода иеромонаха сразу скрыла улыбку, причина которой в общем была понятна.
- Ну да. Только нас эта ситуация не устраивает и нам очень нужен практический совет, - решился я затеять важный для нас разговор.
- А вы поделитесь. Может с божьей помощью я смогу помочь, - предложил благожелательный собеседник.
Довольно долго мы с Зиной пытались объяснить ему ситуацию, стараясь обходить особо фантастические, либо не очень важные, на наш взгляд, подробности. В итоге наш терпеливый и проницательный гость, заметив, что мы начали повторяться, осторожно поднял руку, призывая теперь послушать его. Мы умолкли, а отец Арсений, не выказав ни малейших сомнений в услышанном, заговорил размеренно и спокойно.
- Лгать, конечно, не следует, а говорить правду не сложно, поскольку вам вовсе не требуется срывать грехи. Если же вы беспокоитесь о месте рождения Зины, то можно просто назвать его, не уточняя где именно оно расположено. То же касается и возраста. Назовите земной эквивалент и никто не будет настаивать на подробностях. Особенно если обряд будет совершаться в нашем храме.
Здесь отец Арсений совсем уже весело улыбнулся и, кажется, лукаво подмигнул мне.
Какое-то время мы ещё обсуждали вопрос венчания, затем проводили к такси нашего гостя, который заторопился на вокзал. Машина скрылась за поворотом, а мы с Зиной уселись на садовую скамью у дома и долго ещё молчали, обнявшись и любуясь разгорающимся звёздами небом. Не знаю, о чём думала в эти минуты моя подруга, а я старался представить себе знакомство с её родителями - моими будущими близкими родственниками. Они в этот момент были где-то там, бесконечно далеко, в холодной звёздной глубине. Конечно, Зина много рассказывала мне о своём мире, который во многом был похож на наш и где нам предстояло побывать уже в скором времени. Однако, эти рассказы больше напоминали сказку, в которую хочется верить, как во всё доброе и прекрасное. Хорошо чувствуя мои сомнения, Зина всё же не пыталась меня ни в чём убеждать, а просто улыбалась, глядя своими полными любви и бездонными как ночное небо глазами. И сомнения мои рассевались как утренний туман в тёплых лучах восходящего летнего солнца.

* * *

С тех пор прошёл год. Вернее промчался, пролетел. Временами у меня даже появлялись сомнения в правильности электронного календаря в нашей уютной спальне. Зина же посмеивалась надо мной по этому поводу. А когда ей пришло время отправиться рожать в местный центр материнства, она кивнула на календарь и весело объявила:
- Вот видишь! Всё точно, день в день. Так что календарь этот хоть и древний, но из ума пока не выжил. Можешь сделать отметку и ровно через семь дней встретишь нас с доченькой.
У выхода стояла открытая санитарная капсула, мягкого и тёплого телесного цвета. На прощание Зина осторожно прижалась ко мне и сразу же, освободившись из моих объятий, вытянулась на специальном ложе внутри слабо светящегося приплюснутого цилиндра. Капсула беззвучно закрылась и быстро скользнула вниз на небольшой платформе. Отверстие, поглотившее мою Зину, тут же исчезло под укрывшей его тёмно-коричневой плитой. В груди у меня тоже что-то упало, а потом сжалось, мешая дышать. Что-то было всё же неправильно в этом совершенном мире.
Размышляя о том, как мне придется прожить эту неделю, я проверил систему видеосвязи - не помню как она здесь называется. Убедившись, что живое изображение пустой палаты, в которой Зине предстояло провести несколько дней, послушно появляется передо мной, я взял в руки старую книгу из стопки у моего любимого кресла. Открыв её в случайном месте, углубился в чтение, механически пробегая по строкам и почти не отдавая себе отчета в том, что практически не улавливаю смысла. Лишь перелистнув несколько страниц, я наконец смог сосредоточиться на тексте.  Это был Эвальд Васильевич Ильенков. Его монографию "Философия и культура" очень внимательно в своё время изучала Зина и явно специально теперь положила сверху на собранную для меня накануне стопку земных книг.
Поразмышляв вслед за автором об идеалах в понимании разных философов, я задумался о том, как соответствующие представления могут укореняться в сознании ребёнка, только начинающего свой жизненный путь. Вернее не сам сформированный общественный идеал, а... что?
Вопрос в общем казался не сложным. Первое, что действительно возникает и закрепляется в сознании младенца, это образ мамы. Вернее это её лицо, глаза. Для малыша это и есть первое явление мира, к которому он начинает тянуться в ответ на его обращение. Сила, влекущая его, это уже не физиологические позывы, но зарождающаяся человеческая любовь. И, что принципиально важно, мама это его единственный жизненный орган, которым он в состоянии сознательно управлять. Поэтому первая улыбка ребенка это его первая сознательная реакция на внешний мир, на царящую здесь любовь, на маму. Можно сказать, что улыбка младенца теперь уже не гримаска живого организма, которому тепло и сытно, а прямое свидетельство проснувшегося сознания. Именно это и есть начало индивидуальной истории каждого человека! У малыша ещё нет никаких идей, зато есть единственный мощный вектор всех его устремлений, направленный к другому человеку.
Очень быстро мир для малыша из сплошного шума будет превращаться в узнаваемых людей и разные, доступные предметы. Особое значение начнут приобретать для ребёнка отношения между близкими ему людьми. Если это будет любовь, в пространстве которой пробудилось сознание малыша, то и детство его, и формируемый внутренний мир и, главное, формирующийся способ жизни - будут человеческими в истинном смысле слова. И нарушить это в последующем сначала будет трудно, а потом, я думаю, и вовсе невозможно. Ставший настоящим человеком никогда не вернётся в животное состояние с его жестокостью, эгоизмом и похотью.
Не знаю точно, как происходит адаптация ребёнка к сообществу, в котором он начинает жить. Но уверен, что главное здесь освоение способа общения людей - основы самой их человеческой культуры!
А что же идеал? Как появляется у ребенка представление о желанном будущем? Но это же просто! Образ будущего, к которому всё более сознательно стремится ребёнок, начинается с образа мамы. Позже - большую или меньшую роль начинают играть члены семьи, другие, симпатичные ребёнку люди, обращающиеся к нему из его будущего, старшие. На протяжении всего периода взросления будут появляться новые люди-образцы, на которые захочется быть похожим, стать как он или она. Это могут быть и литературные герои, и яркие исторические личности. Постепенно в сознании взрослеющего человека будет формироваться все более яркое собирательное представление о человеке будущего, всё более сильном и добром, всё более совершенном и независимом от породившей его природы. И всякий раз в нем будет он видеть себя.
Как нередко случалось, завершив в основном свои рассуждения, я задремал. Недолгое забытье, однако, не принесло покоя. Нервы были взвинчены, и все последующие дни были похожи на томительный, изматывающий нервы сон. Возможность периодически видеть трёхмерное изображение Зины с нашей дочкой приносила лишь незначительное облегчение. Руки мои непроизвольно тянулись к картинке, а в душе скапливалось почти уже невыносимое желание прикоснуться к моим девочкам, прижать их к себе.
Когда до возвращения Зины остался один день, я почувствовал, наконец, прилив энергии и желание действовать. Хотелось подготовиться к встрече жены и нашего чуда, у которого ещё не было имени, и мысли о котором вызывали у меня внутренний трепет. Но что значит подготовиться, если в этом мире нет магазинов, чтобы купить подарки. Всё, что производится, доступно всем без ограничений и каких-либо условий. Кроме возрастных, конечно, и ещё каких-то, с которыми я пока не сталкивался. Чтобы накрыть стол достаточно сказать вслух, чего именно хочется. Даже деликатесы появляются без задержки.
В конце концов я решил украсить комнату цветами. Идея была спокойно воспринята роботом, который поинтересовался какие именно растения нужны и тут же разочаровал меня, сообщив что ни роз, ни тюльпанов, ни каких-либо ещё земных цветов здесь нет. Зато, как сразу выяснилось, есть многочисленные аналоги, изображения которых были предъявлены. Ответив на вопрос помощника о планируемом характере использования растений, среди которых были не только потрясающе красивые, но и вредные для младенца, я приступил к оформлению гостиной.
Работу закончил лишь к вечеру, изведя массу цветов и других красивых растений. Результат, кажется, был приемлемым, но оценить его более точно я был уже просто не в состоянии. Это сделала на следующее утро моя Зина. Застыв на пороге с малышкой на руках, она с восторгом уставилась на цветочное окружение. Слова приветствия, кажется, застыли на губах её чуть приоткрытого рта. И только спустя целую минуту, она воскликнула что-то, что должно было выразить её чувства.
- Боже мой, Мак! Я ожидала чего угодно, только не этого замечательного, огромного букета, внутри которого мы оказались. Как же это прекрасно!
- Цветок на твоих руках всё равно прекрасней, - изрёк я, осторожно принимая из рук Зины доченьку, облаченную во что-то мягкое и нежное.
Трудно сказать, на кого действительно была похожа малышка, но я видел в этом человечке с огромными глазами только свою Зину. Это было удивительно, но иначе быть не могло. Кажется, я знал это ещё до рождения дочери.
- Ну, всё, папочка. Теперь верни мне ребенка! Нас ждут разные процедуры, вкусный обед и сладкий сон. И главное, нам нужно имя!
Над именем мы с Зиной много думали ещё до рождения дочери, но решения так и не приняли. И дело было отнюдь не в разногласиях, а в том, что подходящего варианта мы просто пока не нашли.
- Сейчас, когда она ещё совсем юная, - рассуждала Зина, - мы не можем сориентироваться на особенности её характера или на её эстетические, например, предпочтения. Можно, конечно...
- Погоди, Зин. Как ты сказала только что про нашу дочь? Какая она?
- Ты про что? Я сказала, что девочка ещё юная и... всё.
- Вот-вот! У нас есть замечательное имя Юнна... Оно очень нравилось моей покойной матушке, - вспомнил я вдруг.
Зина нахмурила брови и некоторое время размышляла, бросая изредка взгляды то на меня, то на нашу кроху, которая спокойно спала.
- А знаешь, Мак, мне имя нравится, - вдруг широко улыбнувшись, уверенно заявила она, - к тому же оно иногда встречается и у нас здесь. И полный вариант получается вполне. Например Юнна-Макли.
Так наша девочка получила имя, которое сразу окрасилось для нас всеми цветами счастья.
Когда Юнне исполнился год по земному календарю, она уже не только лопотала вполне уверенно, но быстро бегала и даже прыгала, не боясь упасть. Не знаю какую роль могли сыграть изменения, внесённые в её организм на генетическом уровне в соответствии с существующим здесь порядком. По мнению Зины, они положительно повлияли на её общее психофизиологическое развитие и ещё скажутся в будущем.
Бабушка с дедушкой, которые души не чаяли в очередной внучке, часто бывали у нас, радуя Юнну бесконечными рассказами и увлекательными играми. Постоянно навещали нас и Дэн с Викой, которые к тому времени ещё не обзавелись своим ребёнком. А в этот день мы решили отметить первый год жизни дочери и по земной традиции позвали гостей.
Среди собравшихся было много малышей разных возрастов, которые в основном уже были знакомы между собой и теперь увлеченно играли. Взрослые же сидели за небольшими столиками на поляне перед домом, весело беседовали, лакомились вкусными напитками, и что-то жевали. Периодически, кто-нибудь из них брал слово, чтобы произнести поздравление и высказать разные пожелания ребенку, демонстрируя красноречие и вызывая шумную реакцию других гостей.
За столиком под большим раскидистым деревом, напоминающим наш дуб, сидели двое мужчин солидного возраста, которых Зина представила как руководителей чего-то, связанного с идеологией, и активными участниками программы поддержки земной культуры. Большую часть времени они тихо беседовали, не привлекая к себе внимания. Когда же энергия выступающих в основном иссякла, высокий гость с седеющей шевелюрой вдруг поднял руку, сразу погасив шум, и заговорил негромким отчетливым голосом. Русский язык говорившего был чистым и богатым, что я не мог про себя не отметить.
- Я родился на Земле, - начал он с неожиданного заявления, - в царской Россие. Случилось это много лет назад. Моей матери тогда было всего девятнадцать лет, а отец мой, как и Зин-Зулли, прилетел на Землю с обычной исследовательской миссией. Два земных года он прожил в Петербурге, а вернулся с молодой женой и годовалым сыном. Это был я. С тех пор, как вы понимаете, прошло несколько веков.
Минут через десять гость прервал интересный рассказ и сделал небольшую паузу, словно задумавшись о чём-то. Затем, видимо приняв какое-то важное решение, продолжил.
- Жизнь нашего народа за это время мало изменилась, если не считать результаты научно-технического прогресса. А вот жизнь землян меняется сейчас кардинально.
Вы спросите, зачем я всё это говорю? А вот зачем. Когда у целых народов разрушаются прежние культурные ориентиры и ценности, а новые при этом не созрели, как следствие, деформируется и уродуется жизненная среда, в которой рождаются и взрослеют дети. Малыши теряют многие возможность становиться настоящими людьми, а это самое страшное и опасное, что может случится с человечеством. Поэтому я хочу поздравить нашу замечательную Юнну с тем, что она может взрослеть в нормальном антропоморфном пространстве и пожелать ей стать полноценным субъектом как нашей, так и возрождённой земной культуры. Для этого у неё, я уверен, есть и будут все возможности.
Замечательный гость, сложного имени которого я так и не запомнил, конечно не мог представить себе тогда насколько реальными окажутся его пожелания и насколько сложным будет жизненный путь нашей Юнны...
* * *

Мы с Зиной не спеша шли в сторону храма Великомученика Никиты, размышляя о событиях, свидетелем которых ему довелось быть.
- А как всё изменилось за эти годы! - негромко воскликнула Зина, оглядываясь по сторонам с каким-то радостным удивлением.
Действительно, улицу, по которой мы часто гуляли когда-то, теперь было трудно узнать. Не изменились в основном лишь храмы и некоторые старые постройки, охраняемые законом. Остальные дома словно переоделись в лёгкие пастельных цветов одежды с большими зеркальными вставками, активно отражающими окружающую жизнь. Границы улицы выглядели местами просто прозрачными, а общее пространство казалось значительной больше и свободнее, чем прежде. Автомобилей на улице не было, а старое дорожное покрытие заменили неторопливо движущиеся в обоих направлениях светло-голубые ленты, несущие не желающих идти пешком горожан. Таких, впрочем, было не много. Гораздо больше людей располагались на многочисленных благоустроенных площадках с хорошо узнаваемыми скульптурными изображениями или целыми композициями. Сидящие за столиками общались, пили кофе и какие-то цветные напитки, что-то рассматривали в возникающих тут и там трёхмерных картинках...
- А помнишь, Мак, как мы гуляли здесь перед встречей с Гномри? Мы тогда размышляли о будущем города.
- Конечно! Содержанием жизни действительно, как ты и говорила, в то время был рынок. Люди, наполнявшие улицу, спешили что-то купить или продать. Кто-то торопился научиться это делать, кто-то хотел заработать денег на жизнь... А теперь людей больше, как мне кажется, интересуют дела, которыми они увлечены, а не деньги.
Мы обратили внимание на группу девушек, которые с интересом и участием рассматривали подружку в каком-то богатом светло-голубом с изумрудным отливом наряде, дополненном изящным колье, серьгами и таким же изысканным браслетом. Девушка что-то изображала, выразительно жестикулируя, а окружающие живо обсуждали происходящее и, кажется, о чём-то спорили.
- Деньги, конечно, ещё есть, - продолжила Зина, - но они не нужны для удовлетворения основных жизненных потребностей. Лечение, образование, жильё, еда, одежда, транспорт, - всё это люди получает в полной мере от государства, как его граждане. Ну, а всякую экзотику, супер деликатесы, украшения и не знаю что ещё - покупают на деньги, которых, мне кажется, всем теперь хватает. И что главное, деньги полностью утратили функцию власти над людьми, поскольку всё жизненно важное доступно теперь каждому человеку без каких-либо условий.
Ой, Мак, мы уже опаздываем! Юнна просила быть ровно в  полдень, а сейчас уже без четверти!
Нам действительно следовало поторопиться. Чтобы не рисковать, мы спустились на нижний уровень и устроились в удобной кабинке. Зина назвала адрес и спустя минуты три или четыре кабинка вынырнула внутри какого-то общественного пространства, структура которого поначалу показалась нам слишком сложной.
- Нужно связаться с Юнной, - пробормотал я, - иначе мы до утра будем тут искать белый дискуссионный зал. Вынув из кармана смартфон, я собрался звонить, когда в голове моей вдруг зазвучал звонкий голос дочери, сразу напомнив мне о способностях, которыми в последнее время я не пользовался и которыми она владела в полной мере. Поймав насмешливый взгляд Зины, я только развел руками и сразу сосредоточился на мысленном разговоре с Юнной.
- Папа, мама привет! Вы уже опаздываете! Оставайтесь, пожалуйста, на месте, а я за вами сейчас приду.
Практически всякий раз, когда я видел дочь, особенно в компании сверстников, я задавался вопросом о том, в кого эта красавица пошла ростом. Минимум метр девяносто, если уже не больше, делали её заметной среди подруг, а прекрасное образование и сильный характер в сочетании с дополнительными, заложенными в раннем детстве способностями, определили для неё роль лидера.
Перебравшись на Землю в студенческом возрасте, Юнна, как и мама в своё время, получила здесь местное высшее образование. Обучаясь на истфаке МГУ,  Юнна тоже была старше своих сокурсников, о чём знали здесь только мы с Зиной. Правда разница была не такой значительной, всего на пару десятков лет...
- Привет! - раздался голос Юнны, заставив нас обернуться. - Идёмте скорее.
Дочь радостно чмокнула нас с Зиной и, быстро подхватив под руки, повлекла куда-то в глубину пространства, напоминающего ботанический сад.
- Ребята уже ждут нас. Вернее, вас.
Мы с удивлением посмотрели на Юнну, пытаясь сообразить, что она имеет в виду, говоря что нас ждут незнакомые нам люди. Однако, разъяснения получить не удалось, поскольку в этот момент между расступившихся перед нами кустов сирени и невысоких деревьев, раскрылся тот самый белый зал.
Пространство, в котором собрались десятка два или три молодых людей и девушек, включало несколько ослепительно белых платформ овальной формы, живописно расположенных на разных уровнях и снабжённых небольшими креслами. Стен как таковых видно не было. Ограждающую функцию пространства в основном выполняли плотные ряды растительности. Более сложная и пока не вполне понятная функция принадлежала высоким белым пилонам, покрытыми какими-то рельефными изображениями. Располагались они, судя по всему, по границе пространства именуемого белым залом.
- Идите за мной, пожалуйста! - позвала Юнна, вновь взяв нас под руки.
Под пристальными взглядами присутствующих, обращенными на нас со всех сторон, мы с Юнной и Зиной поднялись на на небольшую, но самую высокую платформу и только теперь рассмотрели в её центре такие же белые кресла.
- Присаживайтесь! - пригласила Юнна и, повернувшись к замершей в ожидании молодёжи, громко представила нас.
- Родители уже много лет не были на Земле, - пояснила она, - и многие привычные для нас вещи не вполне им знакомы. В то же время, их взгляд со стороны на состояние земной культуры в целом безусловно более объективен и тем самым важен и интересен для нас. Особенно если учесть их роль в качественной перестройке нашей системы образования. Я рассказывала вам немного о происхождении концепции культурно-образовательных центров, которую многие ещё полностью приписывают марсианам.
Ну что, ребята, давайте вопросы. С чего начнём?
Мне показалось, что все присутствующие одновременно подняли руки, желая задать вопрос.
Зина с улыбкой посмотрела на зал, затем перевела взгляд на Юнну.
- Думаю, если без перерывов, то за недельку мы управимся с ответами.
- Регламент - полтора часа в распоряжении гостей, затем свободное общение, - громко напомнила Юнна.
- Можно мне? - неожиданно низким голосом спросила совсем маленькая девушка, сидевшая почти у самой нашей платформы.
- Слушаем первый вопрос! Аня, говори!
- Скажите, пожалуйста, на какой ступени развития, по вашему, находятся земляне? И чего должно добиться человечество в ближайшем будущем?
Зина вопросительно глянула на меня и, сразу увидев на моём лице смущение, решительно заговорила сама.
- Прежде всего нужно сказать, что если жители Земли озабочены такими вопросами, то они на правильном пути и нужно просто идти вперед.
При этих словах, как мне показалось, Анна слегка зарделась и, бросив быстрый взгляд на сидевших рядом, уставилась на Зину, забавно нахмурив брови.
- Когда я впервые попала на нашу планету, - продолжила Зина, улыбнувшись Анне - проблема, без срочного решения которой миру грозила катастрофа, состояла в отсутствии ясного и желанного для всех образа будущего. Именно высокая и достойная человечества цель могла объединить устремления людей, придав им силу настоящего общества - высшего субъекта земной культуры.
К сожалению, роль главной ценности в то время стали играть деньги. Служившие изначально весьма полезным и удобным эквивалентом разных нужных людям продуктов их деятельности, доллары и другая валюта постепенно превратились в инструмент управления людьми, а затем и в эквивалент власти.
Впрочем, эту историю вы, конечно, и сами прекрасно знаете и понимаете.
При этих словах Зины некоторые слушатели закивали, подтверждая сказанное, но я не почувствовал уверенности в зале. Зина, похоже, была того же мнения.
- Конечно, вы и сегодня ещё пользуетесь деньгами и это нормально. Главное, что деньги перестали управлять людьми, меркантильные интересы перестали быть решающими и вам вовсе не нужно бороться за выживание, всеми силами и способами пытаясь заработать побольше рублей, долларов или ещё чего-нибудь подобного.
Насколько мы понимаем, в большинстве стран в последние десятилетия происходили чрезвычайно важные процессы. Во-первых, это тотальная роботизация сферы общественного производства, лишившая продукты их товарной сути, - живого труда работников предприятий. Завод стал машиной, функционирующей в соответствии с программой. Как лес, например, в котором растут грибы и ягоды. Конечно, заводы-автоматы тоже были кем-то придуманы и построены, но этот "кто-то" - это всё человечество, прошедшее исторический путь от каменного рубила до сложнейшего устройства, способного производить самые разные предметы потребления для своих создателей. Поэтому никто не может присвоить себе право торговать тем, что как вода и воздух по сути своей принадлежит всем и не может быть товаром.
Во-вторых, освобождение человека от роли элемента в сфере репродуктивного производства принципиально изменило задачи образования, а точнее производства человека. Дело в том, что сфера профессиональной подготовки ещё не так давно было служанкой сферы товарного производства. Молодежь со школьной скамьи ориентировали на конкретную, хорошо оплачиваемую роль в этой сфере... Вы что-то хотите спросить?
Молодой человек, тянувший руку, был высокого роста с крепкой спортивной фигурой и мужественным лицом, что бросалось в глаза. Он вежливо извинился что прервал Зину и задал свой вопрос.
- Я не первый раз слышу рассуждения о роботизации и цифровизации. И всякий раз у меня складывается впечатление, что речь идёт о грядущей ликвидации общественного производства. Но правильно ли это? И разве можно систему образования отделить от сферы общественного производства?
- Очень хороший вопрос, - кажется даже обрадовалась Зина, - и я с удовольствием на него отвечу. Конечно, образовательная деятельность должна быть связана со сферой общественного производства и связь эту нельзя разрушать. Но! Сегодня большая часть этой сферы занята материальной репродукцией, о чём мы уже говорили. Отсюда люди уходят, а бывшие цеха превращаются в скрытую часть среды нашей современной жизни. Главное же здесь то, что сфера общественного производства превращается из сферы производства товаров, а потом и просто денег в сферу производства человека, развития способа его жизни, развития культуры. Основным содержанием её становится свободное творчество людей, решающих жизненно важные проблемы, которые стоят перед обществом.
Ещё несколько минут Зина увлеченно рисовала картину формирования полноценной личности, свободной от необходимости репродуктивного, угнетающего творческий потенциал труда. Живая реакция слушателей свидетельствовала об интересе и, главное, готовности воспринимать непростые рассуждения Зины, требующие серьёзной интеллектуальной подготовки, знания философии и истории.
- Это и есть, на мой взгляд, картина ступени развития на которой находится сегодня земная цивилизация. Суть её в возвращении человека к себе, к своей свободной творческой сущности, - завершила Зина ответ на вопрос Ани.
Несколько секунд в зале царила тишина, затем раздались сначала несмелые, а потом всё более громкие аплодисменты.
Зина немного смутилась. Она безусловно не ожидала такой активной реакции на мысль столь очевидную в нашей среде. Когда зал стих, раздался тонкий, но решительны девичий голос.
- А как по вашему могут повлиять на состояние культуры современные тенденции развития науки такие, например, как биохакинг? И каковы в этой связи перспективы такого явления человеческой культуры как любовь?
 - Зал замер и Зина тоже ненадолго задумалась, глядя на молодых и весёлых слушателей, лица которых стали вдруг серьёзными и сосредоточенными. Наша Юнна тоже повернула к матери своё тонкое и уже совсем взрослое лицо, с интересом ожидая ответа.
- Вопросы о биохакинге и о любви естественно пересекаются в современном сознании, особенно если это сознание научное. А это теперь не редкость. Мы почти распростились с экономическим сознанием, а вот преодолеть ограниченность научной его формы похоже тоже не просто. Люди увлеченные идеями биохакинга и даже реально работающие над совершенствованием человеческого организма зачастую не вполне отличают его от человеческой личности.
После этих слов Зина сделала паузу и я тут же услышал её голос, прозвучавший в моём сознании.
- Слушай, Мак, эта тема надолго, и я не представляю с чего стоит начать разговор о душе и теле.
- А ты начни со второго вопроса и рассказывая про любовь ответишь на первый.
- Точно! Спасибо!
Зина благодарно мне улыбнулась и снова повернулась к ожидавшей продолжения публике.
- История этого заблуждения длинная и причины его вполне понятны. Но чтобы не превращать ответ в долгую и для кого-то возможно скучную лекцию, я начну со второго вопроса.
Любовь... Думаю не только это слово, но и само чувство так или иначе знакомо всем в этом зале. Тот кто испытывает его вряд ли нуждается в дополнительном объяснении. Человек любящий сам не станет ковыряться в этом своём состоянии и вряд ли захочет, что бы это делал кто-то другой, тем более посторонний. И это правильно!
Здесь Зина умолкла, внимательно глядя на публику, словно ожидая реакции.
- Если вы считаете, что чувство, влекущее вас к другому человеку, это и есть любовь, то вы... возможно, правы. Но, к сожалению, велика вероятность и того, что это не так. И дело вовсе не в ошибочном выборе или отсутствии взаимности. Главное, что нужно понять, это то, что любовь как высшее явление человеческой культуры, это не просто взаимное влечение двух организмов, хотя и оно имеет значение. Это не та духовная близость, которая обусловленная общими религиозными или подобными ценностями, хотя и она имеет смыл. Здесь принципиально важна близость, а вернее даже родство его и её внутреннего мира. Именно сформированная в сознании каждого человека особая картина мироздания с его причинами и целями, ценностями и смыслами, является  истинным лицом его или её. И именно здесь, в раскрывшемся в живом общении внутреннем мире, один человек предстает перед другим как его обнаженная сущность. И в этом виде он вполне может быть прекрасен, независимо от физических особенностей его внешности. Только осознанная близость этих миров, их постепенное слияние свидетельствует о готовности и способности двоих любить друг друга, образуя всё более прочное человеческое целое.
Здесь Зина умолкла, внимательно глядя на молодёжь и явно пытаясь понять, как воспринято сказанное
- А мне можно один вопрос? - обратилась вдруг к матери Юнна, коснувшись её плеча рукой.
- Конечно! Я слушаю.
- Ты хочешь сказать, что биохакинг, какими бы ни были используемые технологии, не способен влиять на человеческую личность, основу которой составляет внутренний мир человека. Инструментарий, который используют соответствующие специалисты, позволяют менять и даже совершенствовать организм, наше тело. Но таким путём невозможно влиять на внутренний мир, а значит на личность человека, на его отношение к другим людям. Я правильно понимаю?
Зина с улыбкой посмотрела на Юнну, глаза которой светились азартом.
- Да, Юнна, в том, что ты говоришь безусловно есть большой смысл. Прооперировать мироздание в нашем сознании с помощью скальпеля точно нельзя.
Зина засмеялась, вызвав оживление и смех в зале, затем умолкла и некоторое время с улыбкой ожидала, когда начавшиеся разговоры утихнут.
- Но я, к сожалению, не могу полностью с тобой согласиться. Ещё не так давно среди определенной части населения было принято делать пластические операции, чтобы "исправить" в чём-то неудачную или устаревающую внешность. В итоге, очень часто лицо человека, становясь, кажется, более правильным, всё же утрачивало какое-то качество. Как вы думаете, какое?
Никто не спешил высказаться и слова снова попросила Юнна.
- Я думаю, что человек, обладающий основными человеческими достоинствами, безусловно красив для знающих его людей. Его внешность в определенном смысле становиться символом того, чем этот человек заслужил уважение и любовь. И поднимая скальпель на лицо такого человека, хирург покушается и на его духовный мир, формировавшийся на протяжении прожитых лет.
- Но самому человеку новое лицо может нравиться! - донеслось из зала.
Голос говорившего был не громким, но слова, кажется услышали все.
- Да, молодой человек, это действительно так. Глядя в зеркало, человек видит именно внешность, которая может его удовлетворять или нет. Если лицо кажется ему неудачным, хозяин решает его исправить, чтобы стать красивее и привлекательнее в глазах окружающих. И если эти окружающие сами видят в человеке лишь внешность, то успех вполне возможен. Но здесь остается проблема, о которой мы уже говорили и которую никак нельзя игнорировать. Как вы думаете?
- А я думаю, что это преступление против личности, почти убийство! - выкрикнула вдруг девушка с дальней платформы. - Исправлять можно только физиологическое уродство и только в раннем детстве! А точнее, его вообще нельзя допускать!
- Кто ещё так считает? - обратилась к залу Зина, стараясь сохранять серьёзное выражение лица.
Поднялись несмело две или три руки.
- А кто не согласен?
Рук поднялось побольше, но не более шести или семи.
Некоторое время Зина задумчиво смотрела на слушателей, затем, улыбнувшись чему-то, негромко поинтересовалась.
- Скажите, пожалуйста, кому кажется некрасивым лицо мамы или папы; кому оно не нравится? Или тот же вопрос относительно любимой девушки или любимого молодого человека.
Все молчали и, не дождавшись ответа, Зина продолжила сама.
- А какое лицо вы сочтете более привлекательным: с идеально правильными чертами лица, или лицо любимого человека?
Мне показалось, что в зале царило смущение. Некоторые слушатели тихо переговаривались, но никто не говорил вслух. В напряженной тишине вдруг прозвучал уже знакомый высокий голосок.
- Получается, что меняя внешнюю форму человека, прежде всего его лица, мы делаем его в какой-то степени чужим для близких окружающих?
- Конечно, это один из неизбежных результатов, - поддержала девушку Зина, - но, к сожалению, не единственный. Не только глаза, но и лицо и вообще наша внешность это наше обращение к окружающим. Представьте себе памятник Пушкину. Это обращение поэта к миру, богатое содержание которого и красота не истощаются веками!
- Ну да! - выкрикнул кто-то с дальней платформы. - Если сбрить его кудри или исправить, например, нос, этот потрясающий человек-мир просто рухнет...
Все заулыбались, а Зина вдруг громко спросила, красив ли Александр Сергеевич. Зал был единогласен, а Зина задала следующий вопрос о том,
что вообще делает человека по-настоящему красивым.
Сразу несколько рук взлетели вверх. Ребята на этот раз говорили уже уверенно, раскрывая суть сложного вопроса. Когда же все сошлись на том, что человек красив своим богатым и красивым внутренним миром, который в процессе общения становится неотделимым от внешности человека, Зина задала свой последний вопрос.
- Так что же такое любовь человеческая и можно ли управлять эти чувством извне, с помощью неких супер совершенных инструментов?
Народ снова притих. Никто не решался сформулировать ответ на вопрос, хотя в главном никто уже не сомневался. Заговорил молодой человек, сидевший рядом с Аней. Он с нежностью посмотрел на свою соседку, не стараясь скрыть выразительный и понятный всем взгляд, и заговорил спокойным и уверенным голосом.
- Мы часто увлекаемся друг другом, реагируя на внешность во всех её проявлениях, на женственность и мужественность и другие чувственно воспринимаемые особенности. Часто на этом основании создаются брачные союзы, которые чаще всего не долговечны. По мере того как в живом общении раскрывается постепенно внутренний мир каждого, иллюзия привлекательности и чувство, которое казалось любовью, зачастую просто улетучиваются. А бывает наоборот, когда процесс духовного сближения лишь усиливает взаимную симпатию. И этот процесс бесконечен, как бесконечно сложен внутренний мир любого человека. Именно в результате такого сближения симпатия перерастает во всё более сильное и зрелое чувство, которое и есть любовь человеческая.
- Прекрасно! - эмоционально отреагировала моя Зина, - Спасибо! Или кто-нибудь не согласен?
Все были согласны и теперь живо обменивались своими соображениями. Зина подняла руку и зал снова стих.
- Ребята, мы кажется разобрались сегодня с очень сложными вопросами. Особенно важно было поговорить про любовь, эту удивительную способность, не просто присущую человеку, но делающую человеком каждого нового члена общества. Каждый настоящий человек, развиваясь в пространстве любящих его людей, обязательно преодолевает в себе природное начало, подчиняя себе организм со всеми его позывами и желаниями. И только такой человек способен не использовать, не потреблять другого человека, но с радостью отдавать себя самого без остатка. Без этой способности нет настоящей любви между мужчиной и женщиной. Не менее важно то, что без любви к людям вообще нет настоящего общества. И если эта способность не развивается с детства, все заканчивается в лучшем случае эгоизмом в сочетании похотью, а в худшем - продажностью, развратом и предательством. Поэтому, говоря о будущем нашей замечательной родины, я хочу сказать лишь одно - любите людей и они обязательно ответят вам тем же.
Не удержавшись, я обнял Зину и нежно прижал к груди, а молодежь в зале почему-то зааплодировала.
 
Август 2025 г.