Предчувствие революции

  - Мы свои права в эту... в Гагу поедем, в суд. Гегемон должен жрать и отдыхать. А у нас запор в этом деле. Мы, понимаешь, вкалываем, а они на самокатах по газону. Загорелые, понимаешь. Ну ни в какие ворота!
  Прозвучал чей-то голос:
  - Стремный правильно гутарит. Он хоть Гоголя-Моголя не читал, но языкатый, что твой Шендерович.
  - Шендеровича тоже в эту... Послом. Пущай о нашем нехорошо трындит на каждом углу. Он из казаков?
  - Почти...
  - И денег ему, чтоб с голоду не повесился.
  - Так нема грошей.
  - Тогда нахрена он нам без грошей? Геть его!
  - Геть! Геть! - зашумела толпа трезвых многостаночников. Без чекушки работа не ладилась, хоть вой.
 
Полицейские прятались в подьездах. фсбешник в подряснике возил а детской коляске гнома-фотографа.
  Разгул демократии никакой власти не нужен. Командир ОМОНА капитан Дуболомов мечтал стать генералом, и был готов к любому повороту событий.
  - И стрелять будешь? - поинтересовался полковник Похерников.
  - И кукарекать буду коли придётся.

  Выпив пивка, Стрёмный наставлял сына- подростка:
  - И ладно бы что полезное для жизни писали в учебниках энтих, а то гипнузы, про жуков чего-то, Ломоносов с хлором... Кому эта хрень нужна? В человеке главное мозоль, жилка трудовая, ну и покушать чего. Книжек понаписали, а когда их читать? Скукотищу эту. В картишки там. Ну пузырёк на троих. Это ладно. А про какого-нибудь Наполеона мне к чему? Он же помер давно и насрать ему на учебники.
 
Ссутуленный как знак препинания, но с необычайно крепким голосом мужичок сотрясал свадебный, пропитый холодцом и самогонкой, воздух самодеятельными частушками:

  - Мимо тещиного дома
    Я без шуток не хожу,
    То насру возля крылечка,
    То пипиську покажу..

Свадьба в разгаре. Марьяна, невеста  брала в мужья Кольку с Шинного завода. Время тревожное, нужна опора, семья. Колька блевал под столом и пытался понять, где он вообще-то есть и сколько ему за это присудят.

Якубович Лариса Долина с Газмановым съехали на историческую родину, на Сион. Шаман запил, философ Дугин в Северной Корее, Владимир Соловьёв сдался итальянской жандармерии и вместе с Невзоровым лечит шизофрению электрофорезом и пиявками.

Мигранты перенесли на Красную площадь крытый рынок "Садовод" и оккупировали метрополитен.

  - Товарищи трудящие! - рвал глотку агитатор Стрёмный. - Доколь будем лигархатчину терпеть среди населения!  На самокатах по газонам которые. Народу пива уж купить не на што, а они загорают! В Гагу их, в каторгу!
  Толпа многостаночников грозно зашумела:
  - Любо, батька! Любо!


*Шендерович (иноагент и экстремист))